Из подъезда острой струйкой тянулся удушающий рыбный дух, встречая, и тут же выпроваживая обратно всех, в него входящих. Но как бы то ни было, входить надо. Как-никак, некоторых проживать здесь угораздило, а иных экстренные дела влекли в этот дом, а кто, может, так, попить чайку. Словом, нам не дано знать, чего это вдруг они направлялись в злополучный подъезд, что и подтверждается фактом, и раз при входе в оный противогазов не выдают, то и нечего роптать, а пробивайтесь сами, как знаете. Нина, прикрыла нос шарфом, стремительно, пытаясь добежать до двери матери, но чем резвее неслась, тем пронзительнее становился запах. Она нажала на звонок, в страстном желании быстрее скрыться в квартире, от тошнотворного кошмара. Дверь открыла Маргарита Петровна, да и кто ещё мог это сделать - жила-то она тут одна, но лучше бы она и не распахивала - эту самую дверь... Едва Нина, ступила в прихожую, как оказалась сбита с ног благоуханием протухшей селёдки. Лобзание дочери не состоялось... повисло в благоухающем облаке, окутывающем маму. Маргарита Петровна баттерфляем плавала в насквозь протухшей ауре.
-Мама! Что твориться в квартире?! Отчего так нестерпимо пахнет, мягко говоря?! Селёдкой, что ли? Так, не воняет, когда зажариваешь рыбу?! И у тебя же имеется вытяжка.
-Да?! А я и не чувствую! - нежным голосом, невинно изумившись вопросу дочери, откликнулась Маргарита Петровна. - Значит, принюхалась, - рассмеялась. Миловидная женщина обрадовалась приходу дочери, и ринулась заключить её в объятия, но выпустила из памяти, что вся обмотана - этой самой селёдкой. Таким методом врачевала она суставы, в целях профилактики возможного вероломного нашествия подагры. Нина с брезгливостью отступила...
-Мама, мама! Чем это ты обвязалась вся?!
-Ой, Нинуленька! Я совсем забыла...- задорно рассмеялась, умирающая мать, вообразив, что видит дочь. Это ж я на ночь обложила себя селёдочкой с душком. Узнала, что она излечивает суставчики... Представляешь, оказывается, рыбка извлекает все хвори из организма...
- Ох, эта мама! - Нина принялась лихорадочно раскрывать окна и балконную дверь, а на кухне включила вытяжку. Мам, зайду к тебе попозже, а то мне срочно надо бежать по делам, - и, зажав ноздри, устремилась к двери.
- Доченька, а я собиралась тебя попотчевать свежим вареньицем из чернички... - огорчённо воскликнула Маргарита Петровна. -Твоё ведь любименькое, - она умоляюще смотрела на дочь.
- Мамусик! Да какое тут вареньице полезет?! Уж, пожалуйста, не лепи больше ничего на себя, и мы попьём с тобой чаёк. Скоро приду.
-А -а-а-! Ну да, понимаю. Хорошо, милая. Немедленно наведу шмон в квартире.
Нина в этом ни капельки не сомневалась; знала, что матушка аккуратистка, но и большая охотница до нетрадиционной медицины, а также, пламенный экспериментатор. Вероятно, наложил отпечаток род деятельности мамы. Маргарита Петровна много лет работала методистом дворца культуры и сама любила обучаться: то танцам, то изучением языка. Она и Нину пригласила преподавать английский язык, открыв курсы у них во дворце, да и сама, во избежание преждевременного атеросклероза, решила подтянуть школьные знания. В её теперешней жизни все стало подчинено борьбе с надвигающейся старостью. Конечно, если рядышком находился друг - в виде мужского плеча, то эта битва 'с ветряной мельницей' свершалась бы уж с другого фланга, ибо силы ушли на сражение за правильный образ жизни любимого человека. Такая уж натура у этой симпатичной и доброжелательной женщины, супруг которой, два года, как скончался, и не сражённый коварной болезнью, а от человеческой расхлябанности... Неопытная девчонка сбила его на машине, избежав наказания, продолжает благополучно куролесить на дорогах по сей день.
Едва дочь пустилась наутёк, якобы по неотложным делам, как Маргарита Петровна кинула все оставшиеся, от схватки с различными недугами - силы, на истребление амбре от избавительницы-селёдочки, обратившись за помощью к мистеру Проперу, но заметив какую-то бумажку перед телефоном, спохватилась, что не передала письмо соседке, брошенное в её ящик по ошибке. Эта квартира, напротив. Лидия Нестеровна - соседка, укатила с мужем на два года в Сомали, а к себе пустила на квартиру скромную девушку. Маргарите Петровне оставили запасные ключи, и попросили приглядывать, но, она не позволяла себе без съёмщицы входить и прежде звонила. Быстренько освежив себя и наведя порядок в комнатах, Маргарита Петровна понесла письмо. Она позвонила в дверь один раз, но никто не отозвался, хотя движение за дверью ощущалось... вдруг заметила, что дверь приоткрыта... Заволновалась... Потихоньку толкнула, и она бесшумно открылась. Боязливо, озираясь, тихонько ступила в переднюю... Да, это вам не от каких-то хворей погибнуть... С ними можно ещё побороться, а тут, внезапность принимает решение. Шарахнет по голове, воришка какой и все тебе... Опасливо заглянула на кухню, но и там никого не оказалось, прошла в зал.
Пред взором изумлённой женщины предстал натюрморт, достойный кисти художника-авангардиста. На столе позировали парики всех окрасок: огненно-рыжий, белоснежный, черноволосый, шоколадный. Маргарита Петровна крайне поразилась, ибо не могла заподозрить, что эта бесцветная барышня, какой она ей показалась, на первый взгляд, носит парики. Взгляд привлекла пёстрая коробочка с линзами для глаз всяких цветов, а рядом с коробочкой лежали авиабилеты... Конечно же, дама она воспитанная, но тут, согласитесь, ситуация прямо детективная... Ну и заглянула, но успела лишь прочитать, что они выписаны на некую Веронику, хотя эту, вроде, звали - Анжела, и место прибытия - Киев, как услышала шаги за спиной... Оборотившись, поразилась ещё больше, тому, во что упёрся взгляд. Перед ней стояла молодая лицом женщина, но седовласая с водянисто - серыми глазами, что придавали бесцветному лицу измождённый вид.
- У-у-у вас бы-бы-ла открыта дверь, - заикаясь, принялась, объясняться, но тут же пронзительно воскликнула. - Я-я-я-я узнала! Вас же с каким-то мужчиной демонстрировали по телеви...- не успела договорить, как... Да! Никогда раньше нашей симпатичной экспериментаторше не доводилось, да и позже не ожидалось, побывать на водопаде 'Виктория' либо, Ниагарском, и, тем более доведись там побывать, то вряд ли она полезла на самый верх скалы, чтобы потом низвергнуться вместе с каскадом водного столба вниз. А тут... нате вам... извольте получить острые ощущения, пережив тот самый момент, с наступлением которого так исступлённого боролась... но напоролась.
Анжела досадливо пнула безжизненное тело не своевременно вошедшей соседки, и начала нервозно набирать номер телефона.
- Алло! Ты меня слышишь? Какого черта ты не закрыл дверь и не забрал весь свой бандитский хлам? Ты же, знаешь, что я опаздываю, взгляни на часы. Стряслось, стряслось... Тронутая соседка забрела, пока я вышвыривала все твоё отработанное хозяйство в мусоропровод, чтобы после нас, его не обнаружили, а эта милашка сунула свой нос за чем-то, и рассматривала парики и линзы... Представляешь?! Не знаю, успела она или нет прочесть билет. По-моему, нет - я спугнула. Но самое ужасное - она видела по телеку наши фотороботы, о чём мне радостно объявила... Ну, тогда, помнишь - эта кретинка из банка давала показания... Нет. С работы я сбежала раньше, потому что меня стал допекать какой-то мент - обольститель... Ну, почему это не сожрала своё пирожное... Не могла же я ему сообщить, что всандалила в него, приготовленное тобой зелье с эффектом пищевого отравления, чтобы угомонить, дуру - Оксанку. Да, тебе легко рассуждать, а она уже собралась донести ментам про ту встречу с ней, когда я выбежала из номера датчанина... Слушай! Я бою-ю-ю-сь! Не знаю, что сейчас делать. Ну да! Я шарахнула по любопытной башке напольной вазой. Её нельзя теперь здесь оставлять... меня немедленно вычислят. Так! Да! Да! Все, я все поняла... Она? Напротив. Все, все я тебе позже позвоню. Да, да быстрее смываться отсюда. Встречаемся, как условились.
Живо побросала в сумку приготовленные вещи. Потом натянула на руки тонкие перчатки и нервно вынула из сумочки ампулу, но после, поразмыслив, достала вторую и стала набирать в шприц. Высунулась в коридор - там царило безмолвие и только угасающий запах селёдки, напоминал о том, что в этом месте ещё недавно проживала милая женщина, никому не делающая вреда, кроме как, себе. Она взяла за ноги Маргариту Петровну и потащила в её квартиру, которая печально распахнула двери перед финальной встречей со своей любимой владелицей. Общий коридор был отделён от остальной площадки и это облегчало грязные деяния злодейки. Швырнув бедную женщину на кухне рядом с увесистой глиняной вазой, какую она предусмотрительно громыхнула о пол, имитируя падение откуда-то сверху на бедовую головушку.
Возвратилась в свою квартиру за сумкой, осмотревшись, не оставила ли чего, захлопнула дверь. Ещё раз вслушалась в звуки подъезда, и, удостоверившись в безраздельной тишине, юркнула в комнату к бездыханному телу. Поставив сумку на пол, наполнила шприц лошадиной дозой снотворного, чтобы уж на века усыпить бдительность вездесущей соседки. Нагнулась, собираясь натренированным движением сделать инъекцию в ягодицу бедняжке, попавшей наконец-то туда, куда неизменно устремлялась, сам того не сознавая, но... Да, говорят же мысли - воплощаются в жизнь, чёрт бы их побрал. Рука злодеяния, с занесённым над Маргаритой Петровной, шприцем резко дёрнулась и отвалилась в сторону вместе с обладательницей, то есть - седоголовый бандиткой. Сползший парик, распластавшейся в горизонтальном положении девушки, обнажил нежно-золотистые натуральные волосы, а из-под правого ботинка, жалостливым вылупленным глазом, как у камбалы смотрела плоская, полураздавленная голова селёдки. Ей суждено-таки было спастись от Маргариты Петровны, при быстротечной уборке, выскользнув из пакетика, но здесь настиг бедняжку злополучный ботинок криминала. Тем не менее, расставаясь с жизнью, размазанная черепушка селёдочки смогла нанести конечный, сокрушительный удар по злу. Владелица ботинка, наступив нечаянно на злополучную голову селёдочки с душком, поскользнулась на ней и обрушилась без сознания, при падении, брякнувшись черепом об угол тумбочки.
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-193/foto_86956.jpg)