Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Туннели

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Дмитрий Щербинин

"Туннели"

  
  
  

Глава 1

"Разлука"

  
   Витя шёл по зимнему лесу, навстречу чуть тёплым, но таким желанным лучам заходящего солнца. Рядом с ним, пригнувшись, и скрипя полупрозрачными конечностями, передвигался Леднивик...
   Вот Леднивик шепнул:
   - Чую, враги близко...
   Витя и сам чувствовал, что враги близко; чувствовал их насторожённые взгляды. Знал, что они затаились где-то в тенях, между деревьями, но разглядеть их не мог.
   Что делать? Упасть на снег? Но что это даст? Если враги собираются напасть, они всё равно нападут. Бежать тоже бессмысленно - враги всё же поджидали их, обосновались здесь надёжно, устроили засаду. Оставалось только надеяться на своё боевое мастерство...
   И Витя шепнул Леднивику:
   - Идём вперёд. Будь наготове.
   И тогда Леднивик поудобнее перехватил ледяной, такой же полупрозрачный как и его тело клинок...
   Вот громко треснула ветвь, и Витя, несмотря на то, что готовил к чему-то подобному, вздрогнул, резко обернулся навстречу этому звуку. Заметил, как среди ветвей мелькнула стремительная, ощетинившаяся оружием тень.
   А рядом громко крикнул Леднивик:
   - Они здесь!
   Витя больше не оборачивался - каким-то звериным чувствовал, что больше у него нет времени на то, чтобы оборачиваться. Он только пригнулся, и тут же над его головой просвистела стрела.
   Другую стрелу отразил точным, стремительным ударом своего клинка Леднивик, крикнул:
   - К деревьям!
   Вновь свистнуло, и тяжёлая, тёмная стрела впилась в ледяную руку Леднивика, от раны разбежались беловатые, паутинные трещины. Но никакой крови не было - у Леднивиков вообще не было крови.
   Но эмоций у Леднивиков хватало, и раненый, забыв о недавнем страхе, хищным зверем зарычал, и прыгнул между деревьев. Навстречу ему рванулась очередная стрела, но Ледневик отбил её рукоятью клинка, а лезвие обрушил на голову врага.
   То был хваздог - существо с телом волосатого человека и с собачьей головой. Рассечённое едва ли не надвое страшилище упало к ногам подоспевшего Витяа.
   Ещё несколько хваздогов были разрублены точными, мощными ударами друзей. Но среди деревьев промелькивало всё больше и больше зловещих теней, и кто-то вопил надрывно и зло:
   - Хватайте их живыми! Они должны рассказать, зачем пришли сюда!! Только живыми!!
   Леднивик проскрежетал:
   - Да их тут целая армия. А нас только двое...
   - Но они тупы, - сдержанно ответил Витя.
   - Числом нас задавят...
   - Будем держаться до последнего. Главное - не паникуй.
   - Я и не паникую. Просто... А да ладно!
   И друзья стали спиной к спине. Их клинки беспрерывно и со скоростью неуловимой для глаз рассекали воздух и тела хваздогов, и вскоре подле этих двоих образовались целые груды из порубленных тел.
   Тёмная, смрадная кровь врагов текла по земле, брызги её попадали и на лица и на одежду друзей, и они уже сами были тёмными, и похожими на чудищ...
   Всё новые и новые хваздоги выбегали из-за деревьев, и, казалось, не будет им конца; казалось - друзья обречены.
   Но вот свистнула стрела. И Витя с изумлением увидел, что стрела золочёная, поблёскивающая последними отсветами заходящего солнца, и что впилась она в шею очередного хваздога - пробила шею насквозь. Заходясь предсмертным хрипом, хваздог повалился на снег. И вновь свистнула стрела, и следующий хваздог присоединился к мёртвым.
   Чьи же это стрелы? Кто их неожиданный союзник?
   Витя оглянулся, и увидел... На дереве поблёскивала алая лампа.
   Что такое? Откуда здесь лампа? Зачем?! Ведь не лампа же запускала эти золотистые стрелы...
   Тут ослепительно полыхнуло, и лес, и хваздоги и его лучший друг - Леднивик исчезли.
  

* * *

  
   Нет, - всё же Леднивик не был лучшим другом Витяа. Это Витя понял, как только увидел свою комнату.
   Это была его настоящая комната, расположенная на восемнадцатом этаже стандартного Московского жилого дома. Только что Витя вернулся из путешествия по кибер-миру, где переживал чужую, но всё же как бы и свою жизнь, которая и по зрительным образам и по ощущениям, кроме, разве что через чур сильной боли, и уж тем более - смерти, ничем не отличалась от реальности.
   Теперь от его полуобнажённого тела самостоятельно отсоединились, змеями уползали в компьютерный блок сенсоры; одевавшийся на голову шлем отполз к потолку...
   А на противоположной стене подмигивал алым глазом экран выключенного стереовизора.
   - Кто же запускал золотые стрелы? - растерянно, шёпотом спросил Витя.
   Но его голос был услышан, и мелодично-переливчатый женский голос переспросил:
   - Что бы вы хотели узнать?
   - А-а..., - раздражённо сморщился Витя, и спросил резко. - Кто звонит?
   - Анатолий Преображенский, - не меняя интонации, ответил искусно сымитированный компьютером голос.
   - А-а, Толик, - всё ещё находясь под впечатлением увиденного в зимнем лесу, пробормотал Витя, и повелел. - Соедини!
   Тут же экран полыхнул, и из него выступило объёмное изображение Анатолия. Иллюзия того, что Анатолий появился в комнате Витяа, была полной, но Витяа это совсем не удивило.
   Тщетно пытаясь скрыть раздражение, Витя спросил у того, кто действительно был его лучшим другом:
   - Ну что такое?
   Анатолий поинтересовался:
   - От игры оторвал?
   Витя молча кивнул.
   - На каком-то важном моменте?
   - Весьма интересном... Ну, что хотел?
   - Хотел узнать, как прошло расставание с Леной?
   При этом вопросе Витя вздрогнул, побледнел. Анатолий внимательно следил за ним, и всё понял. Всё же уточнил:
   - Ничего хорошего не было, да?.. Я же тебе предупреждал...
   - Я ни о чём не жалею, - вздохнул Витя.
   - Ну, конечно, не жалеешь! Перестань так грузиться. Предлагаю встретиться, выпить...
   - Встретиться, выпить..., - повторил Витя. - Ну что же, приезжай. Когда тебя ждать?
   - Сейчас я занят по работе. Часа через два освобожусь. Так что через четыре часа буду у тебя. Сам понимаешь - пробки.
   - Ага. Ну ладно, заходи. Всё. Пока.
   И Витя отключил связь.
   Затем поднялся с кресла, которое тоже было частью компьютера. Он подошёл к окну, облокотился на серебристый подоконник, выглянул на улицу.
   Был холодный, ноябрьский день, с сумрачного, завешенного тучами неба однообразно моросил дождь.
   Впрочем, Витя видел только маленький кусочек неба - громады небоскрёбов закрывали всё.
   Прикрыв глаза, Витя начал вспоминать...
  

* * *

  
   Они прощались накануне.
   Экспресс-метро должно было донести Лену до Берлина за два часа. Но она ещё была здесь, в Москве, стояла на платформе, облачённая в длинное тёмное платье. Широкополая шляпа закрывала верхнюю половину её лица, так что виден был только нежный подбородок.
   Но Витя чувствовал, что её нежность - только вежливость; что Лена, надолго прощаясь с ним, просто не хотела причинять ему, влюблённому, боль; и отмалчивалась, не говорила о том, что не любит его. Но это и без слов было понятно...
   Прежде они учились в одном институте - там Витя и полюбил её. Теперь Лена уезжала в Германию, работать учительницей, Витя оставался в Москве...
   Витя, чувствуя слабость и надеясь на чудо, спрашивал:
   - Будешь звонить мне?
   - Да, позвоню, - кивнула Лена, улыбаясь каким-то своим мыслям.
   Воцарилось молчание. Витя думал, чтобы сказать, но в голову лезли какие-то банальности...
   А на самом деле хотелось говорить о любви. Хотелось плакать, кричать. Нет-нет - он не настолько безумен, чтобы вести себя так.
   Из вежливости Лена всё же прервала затянувшееся молчание, спросила:
   - А ты поедешь куда-нибудь отдыхать?
   - Отдыхать?.. Да... - протянул Витя, чувствуя, что всё не о том они говорят, что не для таких разговоров он пришёл сюда и почти не спал прошедшей ночью.
   - На юг?
   - А, что? - не понимая, переспросил он.
   - В Крым или ещё куда-нибудь поедешь? - мягко улыбнувшись, тихо спросила Лена.
   - А, ты про поездку. Извини, я о своё задумался. Я... я ещё не решил. А я вот хотел сказать...
   Витя замолчал, понимая, что едва не выпалил: "люблю тебя" - а это то, после того, как Лена так старательно дала понять, что не любит его, было лишним.
   Зачем терзать её?..
   И всё же он не мог уйти просто так.
   И Витя проговорил:
   - Так жаль, что мы расстаёмся надолго. Но, может быть, хотя бы Игра соединит нас?
   - А, ты про сетевую игру, - покачала головой Лена.
   - Ну, да. Договоримся...
   И Витя заговорил с вдохновением:
   - Двадцать пятый век на дворе. Мы ведь можем играть по сети в одну Игру. Там я увижу тебя точно такую же, как и здесь. И внешность и голос твой, и тело - всё будет таким же... Но там... Там мы будем в ином мире. Знаешь, какую игру я сейчас прохожу?
   - Да, Витя, ты рассказывал: "Огненные семена".
   - Ага! - кивнул юноша и с тем же увлечением продолжил. - Наше селение, расположено на плато, окружённом высоченными горами. Живут его соплеменники охотой, а о сельском хозяйстве знают только понаслышке. Но мой герой - его зовут так же - Витя отправляется за горы, на дальний север, к Хранителю Вьюг, чтобы добыть для себя и для всех людей легендарные "огненные семена", которые, на самом деле, являются семенами пшеницы. После этого люди и хлеб начнут выращивать. Но вот что я хочу сказать - девушка, которая в конце путешествия достанется Витяу, то есть мне... Она... В, общем, я её настроил максимально похожей на тебя...
   Тут юноша замолчал, понимая, что сказал уж через чур много. И Лена смутилась, молвила вежливым голосом:
   - Зачем? Это лишнее, не надо было...
   - Ну да... не надо... лишнее... Я понимаю...
   И снова они замолчали. Говорить банальности Витя не мог.
   И всё же, когда голос возвестил, что пребывает экспресс-состав до Берлина, Витя вновь забормотал:
   - А всё же ты попробуй подключиться к игре. Я уже до Бреглонского леса дошёл. Там есть опасность встречи с хваздогами, но...
   - Витя, ты ведь знаешь...
   - Да, и всё же. Если ты подключишься к игре, то можешь войти в этот мир в любом его месте, в любой из предложенных ролей, но главное хоть там мы можем встретиться. И та девушка в деревне - ты будешь играть именно её роль...
   - Нет, Витя, извини... В ближайшее время я буду занята. Я же студентам буду преподавать.
   - Да, Лена. Я понимаю, и всё же я оставляю тебе все данные для подключения к моему терминалу.
   И Витя протянул ей карточку с точными данными своего компьютера.
   - Хорошо, Витя. Если найду время. Но только не сейчас. Следующий месяц я буду очень занята.
   Так сказала Лена, и Витя понимал, хоть и не хотел верить, что это всё вежливость, а она его не любит, не хочет видеть его рядом.
   И вот выскочила из туннеля экспресс-электричка. Распахнулись двери. Лена протянула электронному контролёру свой билет (виза от Германского посольства была встроена в билет) - и контролёр пропустил Лену. Она уселась на удобном, мягком сиденье возле окна, махнула своей ручкой на прощанье Вите...
   А через несколько минут посадка была закончена, и экспресс-электричка унесла Лену в Берлин.
   Испытывая муку неразделённой любви, Витя сел в летающий автобус, и провисев два часа в воздушной пробке, добрался-таки до своего дома.
   С каждой минутой тоска по Лене усиливалась. И ещё больнее было от сознания того, что теперь уж - что ни делай, а её не вернёшь, не увидишь её.
   ...Витя уселся на подключённое к компьютеру кресло, и выдохнул:
   - "Огненные семена". С того места, на котором закончил. Уровень ощущений - максимальная имитация...
   И к нему потянулись, обхватили его датчики.
   Вместе со своим другом Леднивиком Витя оказался в заснеженном Бреглонском лесу. Несмотря на меховые одеяния, почувствовал зимний холод, и запахи этого иного мира.
   В первые минуты он ещё помнил о Лене, ещё тосковал по ней, но постепенно переживания этой имитации реальности захватили его; а та далёкая, огромная, такая несправедливая Москва уподобилась кошмарному сну. И ему вовсе не хотелось в тот кошмар возвращаться.
   Предстоящая встреча с псоголовыми хаздогами казалась куда желаннее неотступного осознания того, что любимого человека нет рядом. И компьютер улавливал это его настроение. Если бы у Вити было желание вернуться, то он тут же и очнулся в своей комнате, а так провёл в мире "Огненных семян" многие часы...
   Так продолжалось до тех пор, пока не позвонил ему Анатолий.
  
  
  

Глава 2

"Художник"

  
   "Но что же мне дальше делать?" - думал, облокотившись на серебристый подоконник, Витя.
   За окном по-прежнему моросил мелкий, пакостный осенний дождь; сновали туда-сюда бессчётные воздушные средства передвижения; а по сути - ничего не изменялось...
   Так тянулись мучительные, однообразные минуты.
   Но вот зазвенел, отражаясь алым бликом на окне, стереофон. Витя передёрнулся. Невероятная мысль - "а что, если это Лена?!" - обожгла сердце. Но он уже знал, что это не Лена. Она не могла звонить. Витя уже перестал верить чудеса в этом мире.
   И всё же сказал голосом возбуждённым, романтичным:
   - Соединяй!
   Тут же из стены выступило объёмное изображенье Дарьи Семёновны. Дама полная, пожилая, в дорогом, деловом костюме, который совсем ей не шёл - уставилась на Витяа внимательным, но, в общем-то безразличным взглядом, и осведомилась:
   - Как продвигается наш проект?
   - А-а, проект, - вздохнул Витя, и тут же выпалил. - Есть прогресс. Будет готово к сроку.
   - Очень хорошо, - кивнула Дарья Семёновна. - Мне хотелось бы увидеть какие-нибудь предварительные результаты. Можешь переслать?
   - Ага. Только по позже. Надо подготовить их, - выговорил Витя.
   - Что же, хорошо. Буду ждать...
   И Дарья Семёновна оборвала связь.
   Витя по специальности был художником-декоратором. Создавал декорации для компьютерных миров. Конечно, такие вещи как холст, масляные краски и кисточки уже давно устарели, и Витя совсем ими не пользовался.
   И на этот раз Витяу было поручено создать мир "под заказ". Какой-то клиент, с которым общалась Дарья Семёновна, пожелал перенестись во времена Второй Мировой войны. Существовавшие многочисленные эмуляторы той эпохи его не удовлетворяли, и он заказал нечто особенное.
   Сам Витя Вторую Мировую войну не любил, и от этого задания отказался бы, да нужны были деньги, а предложенная сумма позволила бы ему безбедно жить два месяца.
   А работа-то была непыльной - пожалуйста, сиди в своей комнате, облепленный компьютерными сенсорами, и воображай, воплощай в графику заданное...
  

* * *

  
   Задание было странным, но Витя привык к причудам заказчиков, которым не хватало предложенным на рынке компьютерным мирам.
   Действие разворачивалась в Египте, в 1940 году. Заказчик представлял себя мумифицированным фараоном, покой которого потревожили нацисты с их оккультными изысканиями. Фараон восставал из мёртвых не один, но с целой армий, в которой, помимо людей, были и существа с крокодильими и псиными головами.
   Заказчик требовал много крови, эротики, всяческих зверств и чувственности...
   Во главе своей армии, окружённый красотками, рвущий и терзающий, он постепенно захватывал весь мир. Заказчик хотел видеть себя героем, победителем Гитлера, но в предложенном им сценарии было столько резни, что невольно возникал вопрос - а чем он сам-то лучше Гитлера?..
   Но нет - над такими вопросами Витя старался не задумываться. Ему надо было работать. Ведь сроки заказа поджимали, а он, измученный отъездом Лены, почти ещё ничего не сделал.
   И вот теперь, облепленный сенсорами, перенёсся Витя в жаркий Египет. С безоблачного неба палило солнце, и хотя здесь, в редактируемой реальности, Витяу стоило только подать мысленный импульс и солнце превратилось бы в луну, но после сумрачного Московского ноября ему хотелось именно такого вот жара...
   Не обращая внимания на пот, который катился по его лицу, Витя принялся воплощать то, чего хотел заказчик. Декорации были почти шаблонными. Несколько пирамид, сфинкс... Все эти образы всплыли из подсознания юноши и заняли своё место.
   Теперь требовалось создать полуразрушенный храм, под которым, в специальной камере и находился саркофаг с фараоном.
   Витя широко раскрыл глаза, и, выставив перед собой слегка подрагивающие руки, начал воображать. Не зря же он учился в институте на художественном факультете...
   При мысли об институте - полыхнул образ Лены, и вот она уже запечатлелась в виде иссечённой ветрами, но все ещё сохранившей изящество статуи при входе в храм...
   Витя подошёл к статуе, провёл по её каменной поверхности рукой, вздохнул, пробормотал:
   - Нет, нет, так нельзя. Если я стану привносить сюда свои образы, то скоро потеряю работу.
   Очередной мысленный импульс, и вот статуя рассыпалась в песок, а налетевший порыв жаркого, пустынного ветра унёс этот песок.
   Среди покосившихся колонн только что созданного храма стоял Витя, и выбирал место для входа в подземелье.
   (Заказчик, прибывая в теле забальзамированного фараона, должен был видеть как бы со стороны, как к его усыпальнице приближаются нацисты).
   Витяу показалось, что возле лапы небольшого сфинкса как раз подходящее место. Он указал на плиту, и она, по замыслу весящая несколько тонн, легко вспорхнула в воздух, плавно отлетела в сторону.
   Открылся проём, и Витя сначала вообразил, а потом и увидел старинные, иссечённые трещинами, уходящие во мрак ступени. Начал спускаться в склеп. С каждым шагом в выемках зажигались факелы, но факелы были небольшими, и света их не хватало, чтобы высветить всё помещение. Конечно, одной мыслью Витя мог наполнить склеп ярким светом, но сейчас ему уже захотелось побыть одному, в сумраке...
   Он стоял перед саркофагом, и отчётливо слышал своё дыхание. Какая же мертвенная тишина!
   И как же тоскливо стало Витяа, что он совершенно одинок в окружающем мире. Все эти пирамиды, разрушенные храмы, сфинксы, сама пустыня - всё мёртвое. Увидеть бы образ милый, услышать её голос...
   Что-то шевельнулось в тёмном углу, и едва уловимый аромат духов - тех самых духов, которые чувствовал Витя, когда в последний раз прощался с Леной - коснулся его ноздрей...
   Он немного испугался. В голове летели мысли: "Так не должно быть. Я ведь художник-декоратор. Населять этот мир "живыми" персонажами будет аниматор. А я на аниматора не учился. У меня даже нет доступа к созданию здесь живых персонажей. Это какой-то сбой в программе..."
   А разыгравшееся воображение уже рисовало ужасное чудище, которое шевелилось там, в тёмном углу. И действительно - что-то копошилось там, и тьма наползала оттуда; а робкий свет факелов трепетал.
   - Свет, скорее свет! - громко выкрикнул Витя, хотя кричать-то совсем и не надо было, а достаточно было послать один мысленный импульс.
   Склеп мгновенно залился ярким белёсым сиянием, и юноша увидел, как в дальнем углу мелькнул, и тут же сгинул в небытие расплывчатый, призрачный силуэт Лены. Пусть она была призрачной, но Витяу показалось, что жизни в ней больше, чем в настоящей Лене.
   - Подожди, вернись! - взмолился он.
   Но никто ему не ответил. Тишина. Откуда здесь было взяться звукам? Ведь это - мёртвый мир...
   Но вот, отголоском царившего в душе Витяа смятения, завыл наверху ветер. И уже загудела мощным, древним хоралом песчаная буря, стены подземного склепа мелко затряслись, сверху посыпалась пыль.
   "Да что же это я делаю?" - спрашивал у себя Витя. "Прошу вернуться компьютерный призрак - порождение программного сбоя. Так ведь и рехнуться недолго. Всё! Сеанс закончен!"
  

* * *

  
   Не обращая внимания на змеящиеся обратно в стены сенсоры, Витя с надеждой посмотрел на стилизованные под старину стрелочные часы. Но часы не оправдали его ожиданий. До прихода Анатолия было ещё долго.
   "А зачем мне Анатолий?" - спрашивал у себя Витя. "Поговорить, напиться, забыться!... Ну, напиться то я могу и без него".
   Он прикрикнул:
   - Панель заказов!
   Объёмные изображения, изображающие разные группы товаров, выплыли из стены. Через некоторое время, перейдя через изрядное количество пунктов и подпунктов меню, Витя добрался до водки. Обычно он пил пиво, но сейчас ему хотелось именно напиться.
   И он заказал себе водку.
   Через пару минут в оконное стекло раздалось мягкое постукивание, а домашний компьютер доложил:
   - Заказ прибыл.
   - Ну, так прими, - раздражённо буркнул Витя.
   За окном маячила многорукая, пузатая фигура летающего робота-разносчика, с идиотской, широченной улыбкой через всю квадратную голову. Глядеть на робота Витя совсем не хотел, а поэтому отдал распоряжение, чтобы занавесили окно.
   Через приёмник в стене поступили две заказанные бутылки с водкой. Деньги за товар были сняты со счёта Витяа ещё при оформлении заказа...
   ...Робот-разносчик уже несколько минут как улетел, а Витя так и не сказал, чтобы компьютер раскрыл шторы. Юноша сидел в сумраке, глядел на две бутылки, и с каким-то ленивым отчаянием думал:
   "Ну и зачем я заказал две бутылки, да ещё полулитровых? Что теперь с ними делать? Ведь из-за этой горечи не выдержу, напьюсь... Хоть бы Анатолия дождаться..."
   Но Витя не дождался Анатолия.
  
  
  

Глава 3

"Водка"

  
   Первая выпитая им залпом чарка, заставила Витяа согнуться, закашляться. Всё же он не привык пить водку, а и эта, заказанная им, в силу состояния его финансов, была самой дешёвой, самой вредной водкой...
   И некоторое время он просто сидел в какой-то неудобной, неестественной позе, боролся с тошнотой. А потом, уже чувствуя головокружение, перевёл взгляд на бутылки, и глядел на них с ненавистью, как на своих врагов. Тем ни менее, хотя алкоголиком он и не был, Витя, начав, уже не мог остановиться. И он налил себе ещё чарку, и её осушил, потом тоже было и со второй и с третьими чарками...
   То, что водку можно и даже нужно чем-то закусывать, как-то и не приходило юноше в голову. Не о закусках он думал...
   Страшным было чувство одиночество. Да - пожалуй ещё никогда он не чувствовал себя таким одиноким...
   Прошёл, должно быть, час. Витя почему-то не спрашивал, сколько время. Только чувствовал, что до прихода Анатолия ещё далеко. Да и что ему Анатолий? Сможет ли он уничтожить это одиночество? Наверное - нет. Даже находясь рядом с другом, Витя остался бы замкнутым в себе. Может ли он выразить словами то, что так терзало его душу?..
   Лена... Лена... Она была для Витяа всем самым лучшим, всем тем, чего не хватало в окружающем мире. Но Лена уехала...
   Пьяные, порывистые мысли неслись в голове Витяа. Он чувствовал, что не усидит дольше в своей квартирке. Страстно хотелось чего-то безрассудного, непохожего на всё то, что он делал раньше. И вот, вскочив из-за стола, выкрикнул:
   - Такси...
   Пришлось ещё подтверждать свой заказ. Выглянувшее из стены объёмное изображение девушки-оператора, осведомилась:
   - Куда вам угодно?
   - Мне всё равно... Нет... Лучше к Лунапорту.
   Девушка определила, что он пьяный, но не удивилась, так как часто ей приходилось общаться с пьяными. Она только сказала, какая сумма будет снята со счёта Витяа, и Витя подтвердил свой заказ.
   Через несколько минут летающее такси уже пришвартовалась к балкону. Витя прихватил ещё не начатую вторую бутылку и, заметно покачиваясь, прошёл, уселся в кресло...
   В такси его несколько раз рвало. Но были специальные пакеты, так что Витя почти ничего не запачкал. Он уже знал, что будет делать дальше, и болезненная ухмылка искажала его бледное лицо...
  

* * *

  
   Лунапорт располагался в двухстах километрах к югу от Москвы, и представлял собой белую полусферу, которая на добрых двести метров вырывалась из земли. Рядом имелось широкое поле, с которого стартовали лёгкие челноки. Уже на орбите пристыковались они к кораблям, которые несли их к Луне, Марсе, а иногда - и к обжитым спутникам Юпитера.
   Но Витя больше не собирался никуда лететь. Он знал, что ни на Луне, ни на Марсе, ни на спутниках Юпитера не увидит ничего такого, что мог бы увидеть и почувствовать в компьютерных программах имитаторах. Всё это он уже давно и по многу раз использовал, но всё это не спасало его от одиночества. А интересовал Витяа пристроенный к Лунапорту развлекательный комплекс. Конечно, ни в процветавшие там казино, бассейны и полулегальные дешёвые притоны он не собирался идти. Но он хорошо знал, что там, среди толп отлетающих и прилетающих туристов снуют торговцы запретными программами. И программы находили своих покупателей - всяких извращенцев.
   Можно было заказать программу и стать маньяком-садистом, и в компьютерном мире, ничем не отличном от реальности, безнаказанно совершать зверства. Но чаще всего, конечно, покупали порнографические извращения...
   В своё время Витя уже попробовал обычные порнографические приключения, но они, так же как и путешествия на иные планеты не спасали от одиночества. Особых маньяческих наклонностей он в себе тоже не замечал. Нет - ему нужно было кое-что иное...
   Покачиваясь, он вошёл в обширный, но заполненный тоже нетрезвой публикой бар при Лунапорте.
   Продавец запретным товаром, намётанным взглядом определил потенциального покупателя, и пристроился рядом, у стойки. Его тихий, вкрадчивый голос отозвался в голове Витяа неприятным зудом, и Витя сморщился.
   Низкорослый, лысый человечек спрашивал:
   - Хочется чего-нибудь особенного?
   - Да, хочется, - кивнул Витя, и вынул из своей куртки вторую бутылку водку.
   - Ну, вам на сегодня хватит, - пискнул человечек.
   - Не хватит, - упрямо покачал головой Витя.
   И уже открыл бутылку, хлебнул как заправский алкоголик, прямо из горла. Сильнее закружилась голова, к горлу вновь подступила тошнота. Витя быстро покачал головой и пробормотал:
   - Мне нужно кое-что особенное...
   - Да-да, я понимаю. Всё самое необычное, всё самое диковинное - к вашим услугам, - человечек сладко улыбнулся.
   - Нет... ты не понимаешь, совсем особенное. Я хочу стать героем.
   - Ага. Конечно. Любимым героем - антигероем, героем-убийцей. Героем - любимцем женщин или детей или зверей. Ну вы меня понимаете?
   - К чёрту! - рявкнул Витя, и ударил кулаком по столу. - Героем-мучеником. Я хочу пострадать за свою любимую. Ты меня понимаешь?
   - А ну да, - всё так же угодливо кивнул человечек. - Есть несколько подходящих программ. Только денежку платите, и всё будет для вас...
   - Сколько надо? - спросил, с отвращеньем глядя на только начатую бутылку, Витя.
   - Ну у меня самые низкие цены, а для вас, такого приятного клиента, и ещё и скидку сделаю. В общем, всего шестьсот евров за суточную программу.
   - Шестьсот евров, - пьяным голосом повторил Витя.
   Он прекрасно знал, что на его счету лежало только девятьсот евров, и что на эти деньги предстояло существовать ещё целый месяц, до аванса за "фараонский" проект. Отдать шестьсот евров сейчас, значит - голодать потом. Но пьяному Витяу было всё равно. Что был голод в сравнении с тем, на что он решился.
   - Я согласен, - кивнул он лысому человечку, и толкнул бутылку с водкой так, что она упала со стойки и, расплёскивая своё смрадное содержание, покатилась по полу.
   - Ну вот и славненько, - потёр ладошки человечек. - Стало быть, приглашаю в гости. Я в Подмосковье живу, отсюда восемьдесят километров, за десять минут на моей машине долетим. Ну что - вперёд?
   Витя поднялся и, покачиваясь, направился к выходу. Лысый человечек попытался его поддержать, но Витя отстранил его, и прохрипел:
   - Я сам...
  

* * *

  
   Несмотря на то, что лысый человечек получал за свой нелегальный бизнес большие деньги, жил он в грязном, обшарпанном, и каком-то даже кривом доме, на окраине подмосковного посёлка "Славный-63".
   Дом был сложен из деревянных брёвен, но дерево уже давно прогнило, и местами даже проросло мхом. И совсем уж мрачно было в подвале. С потолка свешивались не только провода, но и цепи...
   Как только они спустились в этот подвал, лысый человечек жестом пригласил Витяа присесть за стол. И Витя уселся.
   - Так хотите стать героем-мучеником?
   Витя молча кивнул.
   - Вас как зовут-то?
   - Витя.
   - А меня - Лев. Лев Донской.
   Витя молчал, голова его кружилась, в висках ломило - кажется, уже началось похмелье. Он пробормотал:
   - Да я уже мученик.
   - Ага-ага. Ну, стало быть, у меня тут автономная система. Никакой связи с главным мозгом. Ну вы понимаете - полная конф-иден-циа-льность гарантируется. Никто и не узнает. Стало быть, будет снят болевой ограничитель. И вы испытаете боль сколь угодно сильную. Вы ведь этого хотите?
   - Да-да, только рядом должна быть моя любимая. Она... - голова у Витяа кружилась, и он бормотал заплетающимся языком. - Пускай она видит. Пускай она сама страдает.
   - А фотография вашей любимой есть?
   - Есть...
   Трясущимися пальцами Витя достал из кармана блокнот и раскрыл на нужной странице. Над этой страницей появилась объёмное изображение Лены, снятое ещё прошлой осенью, когда они ещё вместе учились в институте, когда Витя ещё не чувствовал такого одиночества.
   - Очень хорошо. Очень симпатичная девушка, - улыбнулся, потирая ладошки Лев.
   - Не ваше дело. Давайте меня в вашу программу.
   - Но есть несколько программ, подходящих вам. Можно, например, заслать вас в виртуальное средневековье. Попадётесь в лапы инквизиции, вас будут пытать: ломать кости, жечь калёным железом, вздёргивать на дыбу и прочие прелести. В конце, конечно, сожжение на костре. Любимая всё время будет рядом. Её схватят вместе вами. И всю боль вы испытаете в полной мере.
   - Давайте это, - махнул ладонью Витя.
   - Вы умрёте в пламени и возродитесь здесь, аки феникс, - человечек хмыкнул, а потом добавил серьёзно. - Считаю своим долгом предупредить, что программа настроена так, что в течении этих трёх дней вы, как бы вам этого ни хотелось, не сможете вернуться сюда.
   - Я знаю. Давайте поскорее. У меня голова раскалывается.
   - Ага. Но только предупреждаю - это может негативно сказаться на вашей психике. Были уже, знаете ли, кое-какие инциденты. Ну, вы понимаете.
   - Да, я понимаю, и... давайте поскорее...
   - Хорошо. Только ещё одно осталось.
   - Ну что ещё?! - раздражённо выкрикнул пьяный Витя.
   - Нужна ваша карточка, чтобы снять шестьсот евров со счёта.
   И произнесено это было таким тоном, что становилось ясно - эти-то шестьсот евров и являются для Льва важнейшими во всём разговоре. Витя кое-как достал из кармана карточку и перекинул её через стол. Лев, конечно, поймал, и просунул её в узкое отверстие, расположенное в стене. Попросил:
   - Пожалуйста, введите код.
   - Какого чёрта! Когда же это закончится! - выкрикнул, схватившись за голову, Витя.
   Всё же он, бормоча под нос ругательства и борясь с тошнотой, вспомнил код и ввёл. Потом перевёл на счёт Льва шестьсот евров...
   - Теперь раздевайтесь, - сказал Лев.
   - Что?
   - Полностью раздевайтесь. Вы же на три дня туда уходите. Ну, понимаете - к вам специальные шланги подключатся для подпитки организма и забора выделений...
   - Понимаю, понимаю. Только поскорее. Я не хочу здесь дольше оставаться...
  
  
  

Глава 4

"Боль"

  
   Витя сидел в удобном мягком кресле, в уютной астрономической лаборатории. Вдоль стен расставлены были шкафы со всевозможными научными книгами. В камине, освещая это помещение, потрескивал огонь. Купол обсерватории был распахнут к звёздному небу, оттуда веяло чуть прохладным, ароматным ветерком летней ночи...
   А напротив Витяа на диванчике сидела его любимая Елена. Облачённая в белоснежное платье, со светлым, одухотворённым лицом - она была прекрасна.
   И вот Елена спросила:
   - Как думаешь, сейчас Альфред уже добрался до Парижа?
   - Да. Должен был, - ответил Витя, вспоминая сосредоточенное, бородатое лицо своего хорошего друга Альфреда, которому за несколько недель до этих событий передал свою рукопись.
   И продолжил:
   - ...В нашей книге, как ты знаешь, изложение наших взглядов на устройство вселенной.
   - Нет-нет, милый! - воскликнула Елена, и, порхнув к Витяу, обняла его за шею. - Я, конечно, полностью разделяю твои взгляды, но заслуга в написании книги - только твоя.
   - Если бы не ты, моя вдохновительница, то я не осилил бы такой труд.
   - Воистину титанический труд, - нежно прошептала Елена и поцеловала его в щёку.
   Но тут снизу, из прихожей раздался сильный стук.
   Витя недовольно проворчал:
   - Что такое? Кому в такое позднее время не спится?
   Елена ещё раз поцеловала его в щёку и молвила:
   - Ты, главное, не волнуйся. Я сама открою.
   - Нет, нет. Я сам...
   Витя поднялся, поправил одежду, и по лестнице побежал вниз. Елена была рядом с ним.
   И вот они в прихожей. Крепкая дубовая дверь сотрясалась от ударов. Витя спросил:
   - Кто там?
   Удары прекратились, но из-за двери раздался резкий, крикливый голос:
   - Именем святой инквизиции - откройте!
   - Инквизиция, - прошептала Елена, и глаза её расширились от ужаса - она сильно сжала запястье Витяа.
   Но боялась девушка не за себя, а за своего возлюбленного.
   А Витя, стараясь не впадать в панику, проговорил тихо:
   - Неужели им стало известно? Но ведь я был осторожен. Не болтал о своём учении первому встречному...
   И вновь из-за двери прорвался голос:
   - Открывайте, или мы выломаем дверь. И даже не пытайтесь бежать - дом окружён.
   Тогда Витя произнёс:
   - Ну что ж, надо открывать. Я надеюсь, тебя они не тронут...
   Но на самом деле ему было очень страшно, жутко даже. Капли холодного пота выступили на его лбу.
   Только он приподнял задвижку, как дверь распахнулась от сильного удара.
   Первыми в дом ворвались солдаты, облачённые в чёрные, панцырные доспехи. Чем-то они похожи были на огромных, злобных жуков. Затем появились и сами инквизиторы - в чёрных мантиях и капюшонах, скрывавших их лица, они были похожи на воплощёние смерти.
   Один из инквизиторов остановился напротив Витяа и Елена, руки которых уже вязали солдаты. И Витя почувствовал его едкий, пристальный взгляд...
   Потом инквизитор откинул капюшон, и юноша вместо ожидаемого костяного остова увидел полное, слащавое лицо лысого человека. Кожа у этого человека была розовой, а губы - пухшими; вообще он чем-то напоминал непомерного разъевшегося младенца и вовсе не казался зловещим. И голос его, когда он заговорил, был елейным:
   - Какая выдающаяся девушка. Не может быть такого, чтобы она была заодно с этим злостным еретиком.
   Елена мотнула головой и воскликнула:
   - Не понимаю, о чём вы говорите. Почему называете моего любимого человека еретиком?
   Инквизитор, продолжая улыбаться, заявил:
   - У нас есть доказательства. Не так ли, Лука?
   И тут из-за спин солдат выступил рыжеволосый, слегка горбатый, крепко сложенный мужчина, примерно одного с Витяом возраста. И, конечно, Витя его знал - этот Лука был один из тех, кому он доверял, кому излагал своё учение. И теперь Витя воскликнул запальчиво:
   - Ах ты гад! Предатель! Сколько Серебрянников они заплатили тебе, Иуда?!
   Лука оставался невозмутимым. Он проговорил, глядя куда-то мимо Витяа:
   - Здесь дело не в деньгах. Я просто понял, что твоя дорожка ведёт в ад, и мне с тобой не по пути. Я во всём покаялся, и получил прощение. Теперь примешь очищение и ты и Елена. Страдание и огонь очистят вас...
   Тут Витя вспомнил, что Лука одно время увивался за Еленой, но получил отказ. И вот, стало быть, решил отомстить: загубить и Витяа и Елену.
   От ярости Витя затрясся, захрипел и бросился на Луку. Один раз ему всё же удалось вмазать предателю по челюсти, но потом сзади навалились солдаты. Один из них сильно ударил его железной рукоятью меча по затылку. Раздался пронзительный крик Елены, а потом всё погрузилось во мглу.
  

* * *

  
   Открыл Витя глаза, и почти ничего не увидел. Единственном источником света в том маленьком помещении, в котором он находился, была узкая полоска трепещущего, факельного света, из узкого зазора, между полом и дверью.
   Витя находился в неудобном положении - был прикован толстыми цепями к холодной, каменной плите, и за то время, которое он пребывал здесь, его конечности затекли, и теперь каждое движение отзывалось мучительной болью. Но, впрочем, он догадывался, что эта боль ничто, в сравнении с той болью, которую ему ещё предстояло пережить.
   От его движений цепь зазвенела, и тут же рядом раздался согревающий голос Елены:
   - О любимый, ты очнулся. Я так волновалась за тебя! Мне кажется, что ты уже многие часы был без сознания. Я звала тебя, я боялась, что ты...
   Тут из коридора раздались тяжёлые, медленно, но неумолимо приближающиеся шаги. Витя задрожал, почувствовал, как на его лбу выступают капли пота. Он молвил:
   - Это за нами. О, если бы я был один! Тогда бы я не боялся ни мук, ни смерти. Но почему ты здесь? О прости-прости, что втянул тебя в это дело...
   Голос Елены оставался тёплым и спокойным:
   - Тебе не в чем тебя винить. Я полностью разделяю твои взгляды. Я люблю тебя, я люблю твоё учение, и никогда тебе не изменю...
   Дверь распахнулась, и на пороге появился тюремщик, столь массивный, что казалось невероятным, чтобы он протиснулся в камеру. Но всё же он протиснулся.
   Витя думал, что возьмут и его и Елену, но из коридора раздался уже знакомый голос того упитанного, лысого инквизитора:
   - Бери только еретика, девушку пока оставьте.
   Тюремщик отковал Витяа от стены, но при этом руки и ноги юноши оставались в кандалах, которые значительно ограничивали его движения.
   Тюремщик сильным пинком вытолкнул его в коридор, прикрикнул:
   - Ну, пошевеливайся!
   А сзади раздался крик Елены:
   - Не трогайте его! Негодяи!
   Но тюремщик уже захлопнул дверь камеры, и погнал Витяа по освещённому факелами коридору. Низкие каменные своды, стоны измученных пытками людей из камер, душный, тяжёлый воздух - всё это угнетало...
   Рядом шёл лысый инквизитор, и проговорил негромкий, и совсем беззлобным голосом:
   - Ну всё, астроном, попрощайся со своей любимой. Дам тебе совет: отвечай на все наши вопросы, не упорствуй, и тогда твоя смерть будет лёгкой. Только несколько минут на костре, и всё - твоя душа свободна. А иначе - пеняй на себе...
   - Не дождётесь, гады! - запальчиво выкрикнул Витя, и тут же получил сильный удар по шее.
   Это тюремщик постарался.
   И вот его ввели в камеру пыток. Это было весьма просторное помещение, так как и орудий для истязания человеческой плоти в ней хватило бы на целый музей. Крючья, цепи, тиски, дыба, жаровня с раскалённым железом, и ещё какие-то совсем уж причудливые, жуткие предметы из дерева и стали. Казалось невероятным, сколько человеческой мысли и труда ушло на то, чтобы создать всё это, предназначенного для увечья себе подобных.
   В камере пахло кровью, потом и страхом. На полу, на стенах, и даже кое-где на полу темнели большие тёмные пятна ссохшейся крови.
   За столом сидели два инквизитора и писец. Похожий на гориллу и его помощник стояли в углу, ожидая.
   - Сначала пусть ознакомиться! - приказал лысый инквизитор, а сам уселся за стол, начал какой-то мирный, житейский разговор со своими сотоварищами.
   А палач переводил Витяа от одного орудия пытки к другому и пояснил:
   - Вот это, чтобы тебе сухожилия выкручивать и протыкать. А вот этим - тебе пальцы на руках будем дробить. А вот это - сильная штука - игла тебе в ухо войдёт, через всё голову пройдёт и из другого уха выйдет, но всё рассчитано так, чтоб ты не помер. А вот эти глаза удобно выдавливать... Но ты не умрёшь. Нет. Ты просто сознаешься во всём. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю. Все, рано или поздно, сознаются. И даже не надейся умереть раньше времени. Ты будешь молить о смерти, но смерть придёт только тогда, когда ты сознаешься...
   Витя никогда не думал, что ему может быть так страшно. Он весь взмок от холодного пота. Он ещё пытался совладать с дрожью, но ничего не мог поделать - его так и трясло.
   Палач подтолкнул его к столу. Лысый инквизитор смотрел на Витяа прежним беззлобным взглядом человека полностью уверенного в своей власти и правоте. И он говорил:
   - Вижу, ознакомление произвело на тебя впечатление. Если хочешь избежать всего этого, то требуется, чтобы ты публично отрёкся от своих воззрений, а также назвал имя того человека, который, по нашим сведениям, был отправлен во Францию с копией твоей богопротивной книги.
   - Вам и это и известно, - печальным голосом проговорил Витя.
   - Нам всё известно. Бессмысленно упорствовать, - зловеще прошипел другой инквизитор, внешне похожий на ссохшуюся мумию.
   Витяу казалось невероятным, что его могут подвергнуть таким невероятным мукам, он все ещё надеялся на какое-то чудесное спасение. Отказаться же от своих воззрений он не мог.
   Чтобы они не видели смятения в его глазах, он опустил голову и проговорил:
   - Я ни в чём не сознаюсь, потому что считаю, что преступники - это ты, а не я...
   Лысый инквизитор произнёс мягким, слегка укоряющим тоном:
   - Ну в этом ты ошибаешься, и мы сможем доказать тебе это. Вскоре ты заговоришь совсем по-другому... Начинайте!
   Похожий на мумию инквизитор пояснил:
   - Начнём с лёгких пыток. У тебя ещё время, чтобы подумать.
   Помощник палача схватил Витяа и оттащил его к какому-то железному стулу. И пока его приковывали, Витя думал:
   "Да что же это такое? Мне так страшно. Мне уже больно, я живу здесь, я чувствую всё это. Но ведь я... я живу не только здесь. Я - это ещё и Витя из Москвы двадцать пятого века. У меня есть и другая жизнь. Я хотел вырваться оттуда, стать мучеником, но, чёрт! - я не думал, что может быть так страшно. И я уже хочу вернуться. Ну же - пускай всё это прекратиться! Компьютер, мать твою, ты слышишь меня?! Немедленно - верни меня. Конец программы! Ясно!"
   Но он помнил, что говорил ему тот человек, забравший у него шестьсот евров: "программа настроена так, что в течении этих трёх дней вы, как бы вам этого ни хотелось, не сможете вернуться сюда".
   Да: Витя помнил тот мир - холодную, сумрачную, ноябрьскую Москву конца двадцать пятого века; помнил свои переживания по поводу того, что Лена уехала в Германию, но всё это казалось таким далёким, таким невозможным, похожим на сон. На желанный сон! Вернуться бы туда. Вернуться!
   Как же хотел Витя, чтобы этот кошмар прекратился, хотя настоящие пытки ещё и не начались. Вновь и вновь обращался он к незримому компьютеру, но программа оставалась неумолимой - из этого кошмара нельзя было вырваться...
   Тем временем помощник палача приковал Витяа к железному стулу и обратился к самому палачу:
   - Готово.
   А палач обратился уже к инквизиторам:
   - Всё готово.
   Те выдержали страшную минутную паузу. И одна минута показалась Витяу длинной как год. Наконец лысый инквизитор молвил лилейным голосом:
   - Начинайте.
   К Витяу была применена пытка "испанский сапог". Его ноги были закреплены в специальном устройстве. Палач начал крутить винт, и устройство сдавило ногу Витяа.
   Сначала эту боль ещё можно было терпеть, но вскоре истошный вопль вырвался из юноши. С его трясущихся, побелевший губ срывались слова:
   - Освободите же меня отсюда... Хватит! Верните! А-а!!..
   И уже с трудом верилось, что есть ещё какая-то реальность. Какая-то Москва с компьютерами и летающими такси - что это значило теперь? Всё заполонила эта усиливающаяся, сводящая с ума боль...
   А лысый инквизитор приговаривал всё тем же сладким, беззлобным голосом:
   - Всё это прекратиться, как только ты расскажешь нам всё, что от тебя требуются.
   Витя мотал головой и выкрикивал:
   - Нет! А-а! Зачем всё это?!
   В ответ звучало:
   - Это только начало. Дальше тебя ждут мучения гораздо более тяжёлые. Но на сегодня действительно хватит. Отведите его в камеру...
   Витя едва ли помнил, как его волокли по коридору. Боль в наполовину раздавленных ногах то затухала, то вспыхивала с новой, невыносимой силой.
   Но вот и камера. И словно живительные лучи солнца навстречу хлынул голос Елены:
   - Что они с тобой сделали?!.. Милый мой! Оставьте его, вы - негодяи! О милый мой, любимый!..
   Но рядом заговорил лысый инквизитор:
   - Взять её!
   Витя дёрнулся, из последних сил закричал:
   - Не трогайте её! Она ни в чём не виновата!
   Но его не слушали, а приковали к стене. Елену же, напротив, выволокли в коридор. Издали прозвучал её голос:
   - Я люблю тебя, Витя!
   Юноша дёрнулся на этот голос, но цепь отбросила его назад, к стене...
   А потом он потерял сознание.
  

* * *

  
   Но ни мрака забвения, ни столь желанного возвращения в Москву не было...
   И хотя Витя оставался прикованным к стене, дух его оставил тело, и последовал за Еленой.
   Он ужасался тому, что её тоже поведут в камеру пыток, и подвергнут мучениям ещё более страшным, нежели его, но провели её по винтовой лестнице, вверх. И вот она уже оказался в богато обставленном помещении.
   Лысый инквизитор разместился на мягком ложе, и дал знак стражам уйти. Те оставили их, но, впрочем, оставались поблизости, готовые, в случае чего, прийти на помощь своему владыке.
   А тот уже налил себе вино, и начал наливать Елене. Та проговорила:
   - Зря стараетесь. Я этого пить не стану...
   Инквизитор покачал головой, и проговорил мягким, даже нежным голосом:
   - Как неразумно. Это очень хорошее вино.
   - Но оно так же, как и вся остальная, собранная здесь роскошь - грабленое. Ведь вы же присваиваете себе имущество "еретиков" и "ведьм", да?
   - Ну не пропадать же вещам собранным всеми этими заблудшими душами. Кстати, я предлагаю тебе богатства, роскошь, и просто замечательную жизнь. Тебе всего то и надо будет любить меня. Кстати, меня зовут Жан. А вас Елена?.. Присаживайтесь...
   И он похлопал ладонью по шёлковой материи, на которой разместился.
   - Я ненавижу вас, мучитель и убийца! - проговорила Елена.
   Голос её казался спокойным, но глаза пылали искренней, неподдельной яростью.
   - Убийца женщин и детей. Грабитель, подлец!
   Видно инквизитор Жан не ожидал такого ответа. Он даже поперхнулся. Глаза его вылезли из орбит, и он зашипел:
   - Ах ты гадина! Я то думал ты умная, а ты - просто дура. Тебя не впечатлило, как мы отделали твоего дружка?! Но ничего, тебя ждут мучения гораздо более страшные. Ты по другому запоёшь. Ты будешь молить меня о возможности облобызать мою стопу, но я тебя не подпущу тебя. Очень-то ты нужна мне, изуродованная!.. Эй, стажа, взять её!
   После этого Елена была отведена в камеру пыток...
   И Витя видел всё, что они с ней делали. Описать словами это невозможно. Но один вид этого сводил с ума. Витяу казалось, что это терзали, разрывали на кусочки, и он заходился в вопле, он жаждал вырваться, хотя бы отвернуться, но какая-то незримая сила удерживала его, и он видел всё.
   Это продолжалось долго, очень долго. Быть может, многие часы. Когда Елена теряла сознание, её отливали водой и вновь начинали терзать. Иногда с её окровавленных, изодранных губ срывался шёпот:
   - О милый мой, я чувствую - ты рядом. Так знай же, что я не выдам тебя, я люблю тебя больше всего! Милый мой, мы всё равно будем вместе! Хотя бы после смерти!..
  

* * *

  
   - Ну а теперь твоя очередь! - рык тюремщика заставил Витяа очнуться.
   Его уже выталкивали в коридор, а рядом пронесли что-то страшное, окровавленное. Юноша закрыл глаза, но от осознания того, что это была Елена, он не мог избавиться.
   Слёзы катились по его щекам, он шептал:
   - Прости меня... Прости, пожалуйста...
   А вслед ему, по этому мрачному коридору, нёсся её похожий на песнь, мелодичный голос:
   - Я люблю тебя. Я не выдала тебя...
   - Прости меня, я не думал, что всё будет так! - кричал Витя, но также он понимал, что теперь уже нет смысла молить о прощении.
   А потом Витя увидел лысого инквизитора. Узник заскрипел зубами, сжал кулаки, и, забыв о том, что на нём кандалы, бросился на ненавистного врага. Но его быстро скрутили...
   И вновь начались пытки - более жестокие, чем в первый раз.
   Можно ли описать боль? Можно ли передать словами то, что чувствует человек, когда его руки погружены в кипящее масло, или когда раскалённые крючья раздирают плоть?
   Витя орал, Витя трясся, Витя умирал и вновь возрождался.
   А Москва с её ноябрьским небом, с её суетой, и даже экспресс-электричка, унёсшая Лену в Берлин - всё это уже ушло далеко-далеко, а осталась только боль.
   Иногда Витя кричал слова проклятья, иногда молил, чтобы прекратили истязание. Но они не прекращали. Они знали, как сделать так, чтобы он не умер, а страдал, страдал, страдал...
   А потом он сознался.
   Он рассказал, кому отдал свою рукопись. Он назвал виновным, и пообещал публично покаяться.
  

* * *

  
   Их вывезли на большую, заполненную народом площадь. Там прикрутили к железным столбам, а под ноги положили большие охапки хвороста. Мешковатые одеяния прикрывали их изуродованные тела. Единственное, чего хотел Витя - это поскорее умереть.
   А рядом была Елена, и всё шептала слова любви. Она не знала, что он предал и её, и всё, ради чего они жили.
   И уж откуда ей было знать, что она - только часть компьютерной программы?..
   Ну а Витя совсем забыл про Москву, про всё, про всё он забыл.
   И когда пламя вцепилось и начало пожирать его тело, он закричал. Его протяжный, мученический вопль потонул в вульгарном злом смехе толпы. Чернь потешалась...
  

Глава 5

"Возвращение?"

  
   - Ну вот и хорошо, вот и славненько. Выпейте, та-ак, осторожно... Ага... Это вам поможет...
   Витя сделал судорожный глоток и передёрнулся, закашлялся. Ему показалось, что в него снова вливают кипяток...
   И юноша слабо застонал:
   - Нет... Пожалуйста, перестаньте. Я больше не могу терпеть эту боль...
   А рядом приговаривал вежливый голосок:
   - Всё уже закончилось. Вы вернулись в Москву. Вы - живы-здоровы и ничего вашей жизни не угрожает.
   Витя приоткрыл глаза и задрожал, заплакал. Ему показалось, что над ним склоняется его главный истязатель - лысый инквизитор Жан.
   Тот спрашивал:
   - Не узнали? Так это же я - Лев Донской. Вы у меня купили за шестьсот евров это необычное приключение. Вы стали героем-мучеником, не так ли?
   - А-а, это ты! - страшным голосом захрипел Витя. - Это ты меня на эти мучения отправил! Знал бы ты, что я пережил там!.. О-о, как же я ненавижу тебя!
   Лев проговорил невозмутимо:
   - Вы же сами просили такого, а я вас предупреждал. Так что претензии не принимаются.
   - Ненавижу, ненавижу, - шипел Витя, но уже без злобы.
   Его так и трясло, а слёзы катились по щекам.
   - Успокойтесь, успокойтесь. С вами всё хорошо. Психика в норме, - приговаривал Лев Донской.
   После минутной паузы Витя спросил шёпотом:
   - Сколько я здесь пробыл?
   На что Лев ответил:
   - Ровно трое суток. Как и мы договаривались.
   - О господи, трое суток, - простонал Витя. - Ведь я же никого не предупредил. Меня ищут...
   - Ну уж это ваши проблемы, - пожал плечами Лев Донской. - Отправляйтесь скорее к себе домой, а если надумаете про меня кого-нибудь рассказывать, так помните: у меня влиятельные друзья, и властям я причитающийся процент отстёгиваю, так что всё шито-крыто. Ну, надеюсь, мы расстанемся друзьями, и вы ещё закажите у меня какое-нибудь приключение. Не такое, конечно, мучительное.
   И Лев Донской протянул Витяу руку. Но Витя руки не пожал, а шагнул к ведущей из этого подвала лестнице. Но он был ещё слишком слаб, его качнуло в сторону, и, если бы он не схватился за стол, то упал бы на пол.
   Краем глаза заметил едва заметную усмешку на губах Льва. Витя зло выругался, и тут же зарыдал - он понимал, что в его мучениях виноват не Лев, а он сам...
  

* * *

  
   Вот и квартира Витяа.
   Он ожидал, что у порога его будет ожидать милиция. Но никакой милиции не было.
   А как только он переступил порог, то мелодичный, музыкальный, но всё же синтетический голос компьютера произнёс:
   - Для вас есть несколько сообщений от Анатолия. Так же вам звонили родители. Все очень волнуются за все; все просят, чтобы...
   - Родители, - проговорил Витя.
   Он чувствовал угрызения совести за то, что так мало думал о родителях, так редко обращался к ним, а ведь они-то и были самыми близкими ему людьми в этом странном мире. Они-то не были фантазиями...
   Но разговаривать сейчас с родителями казалось Витяу слишком тягостным, и поэтому он сказал только:
   - Передай родителям, что я жив-здоров, и пообщаюсь с ними в ближайшее время. Соедини меня с Анатолием...
   Тут же появилось объёмное изображение. Лучший друг Витяа не мог скрыть своей радости. Он воскликнул:
   - Ну, наконец-то! Это ж надо - на три дня пропал! Если бы я не знал, что ты любишь выкидывать такие фокусы...
   - Ничего, со мной всё хорошо.
   - Хорошо? - переспросил Анатолий. - Да рассказывай это кому-нибудь другому.
   - А я говорю: всё хорошо. Гулял по парку, ночевал в одной дешёвой гостинице, писал стихи.
   - А почему у тебя волосы седые?
   - Волосы седые? - прошептал Витя, и только теперь посмотрел в зеркало.
   И хотя его волосы не были совершенно седыми - в них появилось несколько светлых прядей. Так мучения, пережитые в виртуальном мире, сказались на его физическом облике.
   - А это я так... Ну, подкрасился...
   - Говори это кому-нибудь другому. Что я не вижу что ли, что седина-то настоящая...
   И тут Витя почувствовал раздражение. Всё же давало о себе знать психическое напряжение, которое он переживал в последние дни. Он воскликнул:
   - Так что тебе нужно?! Какое тебе дело до моих волос, а?! Вот захотел и поседел! Не твоё дело! Не вмешивайся в мою жизнь!
   - Хочешь, чтобы не вмешивался? - спросил Анатолий обиженно.
   И тут Витя почувствовал испуг.
   А что, если Анатолий сейчас отключит связь? Что тогда делать? Ведь он останется один!
   Одиночество ужасало. Витя хотел находиться рядом с кем-либо...
   И вот Витя воскликнул:
   - Лучше уж приезжай. Надо поговорить...
   - Конечно, приеду. Пару часов подождёшь?
   - Подожду, - охотно кивнул Витя.
   - Смотри же, никуда не исчезай. Тебя ждёт сюрприз.
  

* * *

  
   В течение последующих двух часов Витя просто сидел в кресле и смотрел в окно. На улице по-прежнему моросил холодный, вот-вот готовый перейти в снег дождик...
   Вот, наконец, и звонок в дверь.
   Компьютер доложил:
   - Прибыл Анатолий и ещё одна неизвестная особа.
   - Открывай скорее! - приказал Витя.
   Неизвестная особа оказалась миловидной девушкой Аней, которая часто улыбалась, обнажая безупречные, белоснежные зубы; и при каждой шутке, заходилась звонким, переливчатым смехом. Шутками сыпал Анатолий, Витя же в основном отмалчивался.
   Выждав, когда Аня на минутку вышла, Анатолий спросил:
   - Ну, как она тебе?
   На что Витя ответил шёпотом:
   - Необычно. Не ожидал, что в моём мрачном жилище появится такая девушка... Ты хотя бы предупредил. Я бы убрался, а то, сам видишь - беспорядок...
   - Ничего страшно. Ты расслабляйся. Постарайся навсегда забыть о Лене. Она то о тебе уже забыла. Я ведь как друг, от всего сердца советую...
   С этими словами Анатолий подлил в бокал Витяа ещё вина. Но Витя нахмурился, отстранил кружку.
   Анатолий покачал головой, произнёс:
   - Зря я вообще про Лену разговор завёл. Лучше не напоминать тебе о ней?
   - Что не напоминать?! - с нервным ожесточением воскликнул Витя. - Я ведь всегда о ней помню. Как же может быть иначе?..
   В это время в комнату вернулась Аня, она спросила:
   - Как дела? Что будем делать дальше?
   И на это Витя ответил:
   - А вот что я предлагаю: отправимся в "Огненные семена".
   - В какие ещё семена? - улыбаясь, поинтересовалась Аня.
   - Ну игра такая. Я там до Бреглонского леса дошёл. На нас напали хваздоги. Но кто-то пришёл на выручку. Итак, в программу предлагаю внести следующие исправления: Анатолий будет моим другом ледневиком, а Аня - нашей спасительницей - лесной воительницей.
   - Я согласна, - сразу ответила Аня.
   - Что ж, давай попробуем, - проворчал Анатолий.
   - Компьютер, ты слышал? - громко спросил Витя. - Перенастрой "Огненные семена" под моих друзей.
   Витяа уже тяготила эта реальность. Хотелось убежать хоть куда-нибудь, хоть в мир этих "Огненных семян".
  
  
  

Глава 6

"Разрыв"

  
   На Витяа нёсся, заходясь в вопле, хваздог.
   Какая неожиданность! Только что Витя был в своей Московской квартире, а тут лес, ощетинившиеся сталью враги с пёсьими головами...
   Юноша не успел бы отбить занесённый на него клинок, но очередная золотистая стрела пробила голову врага, отбросила хваздога сторону. Клинок только слегка задел Витяа по плечу.
   Оставшиеся хваздоги завизжали в ужасе, и бросились бежать. Ведь им казалось, что золотистые стрелы появляются прямо из воздуха, а, стало быть, эти пришельцы связаны с колдовством, и вряд ли удастся их одолеть...
   Леднивик повернулся к Витяу. Совсем не удивительным было то, что через его ледяные черты проступало лицо Анатолия. Ведь это и был перекроенный под реальность этой игры друг Витя.
   И ледяной Анатолий произнёс:
   - Ух, давно не уходил я в другой мир! Не люблю я этих переходов. Не поймёшь, где реальность...
   - Здесь лучше, чем в Москве, - убеждённо заявил Витя. - Здесь можно забыться. А где наша спасительница?
   А спасительница уже вышла из-за деревьев, уже приближалась к ним. В ней несложно было узнать Анну - хотя и перестроенную под местную воительницу - накаченную, с обольстительными, округлыми формами. Пышные, благоуханные волосы; яркие, выразительные глаза довершали этот архетип сказочной воительницы.
   И Витя обратился к ней:
   - Спасибо за то, что спасла нас...
   А Анна, в голову которой уже были загружены необходимые данные, отвечала:
   - Не стоит благодарить. После гибели моей семьи у меня осталась одна цель: борьба с Трумом и его приспешниками.
   - Значит мы союзники, - улыбнулся Витя, и пожал Анне руку.
   - У нас есть цель, - произнёс леднивик-Анатолий.
   - Ах да, - кивнул Витя. - Собственно, мы должны добыть огненные семена. Слышала ли ты о таких?
   - Ещё бы я не слышала, - усмехнулась Анна. - Известно, что Трум хранит их в своих подземельях. Как многим людям помогли бы огненные семена! Но, кажется, целой армии не хватит, чтобы прорваться туда и добыть семена.
   - Там, где не прорвётся армия, незаметно прокрадутся несколько героев, - высказал Витя то, что он уже давно решил.
   А леднивик поинтересовался:
   - Известно ли тебе, как можно незаметно пройти в Трумово царство?
   На это Анна ответила:
   - О сколько раз я устраивала охоты на хваздогов, самгов, рвогов и прочую нечисть, и делала это столь искусно, что никто не думал о вооруженном человеке. Но теперь будет большой переполох. Надо переждать, хотя бы три дня...
   - Три дня?! - воскликнул Витя. - Нет-нет, я не могу ждать. Я должен действовать. На нас люди надеются... Нас ждут...
   - Ну хорошо, - кивнула Анна. - Хотя это очень рискованно, я проведу вас по одному тайному проходу. Это пещера, о которой даже и сам Трум не знает. Но опасность в том, что в пещере этой живут огненные мыши.
   - Огненные летучие мыши, - проскрипел леднивик-Анатолий. - Для вас они просто опасны, для меня одно соприкосновение с ними будет смертельным. Я сразу растаю. Но всё же я иду... Да, друзья мои, идём сейчас...
  

* * *

  
   Вскоре они уже достигли подножья невысоких, но совершенно отвесных и островерхих скал, которые плотным кольцом окружали Трумово царство. В одном месте у обледенелых глыб был навален хворост. Анна дала знак этот хворост разгрести, что они и сделали.
   Открылся уводящий в глубины скал проход.
   - Там, наверное, темно? - предположил леднивик.
   - Только поначалу будет темно, а дальше... Впрочем, вы сами всё увидите. Давайте скорее, а то нас здесь, на открытом пространстве могут заметить...
   И вот они забрались в пещеру. Общими усилиями задвинули хворост на место. Тогда стало совсем темно...
   - Ползите за мной, - шепнула Анна.
   А ползти было тяжело. Витя и Анатолий постоянно цеплялись плечами об стены, задевали затылком потолком.
   - Тише, - шепнула Анна. - Огненные мыши очень чуткие. Как налетят, так и не поймёте, кто вас в факел превратил. За минуту в жаркое превратитесь...
   - Из меня даже жаркого не получится. Только пар, - посетовал леднивик.
   Скоро появилось обещанное Анной освещение. Это были яйца огненных мышей. Слизкие кругляши висели прямо на стенах, а внутри их подёргивали ещё несформировавшимися крылышками мышиные детёныши.
   - А их родители где? - поинтересовался Витя.
   - Тише ты, - зашипела на него Анна. - Ничего-то ты не знаешь. Ведь огненные мыши уверены, что в этих пещерах у них врагов нет. Тем больше будет их ярость, когда они заметят нас...
   И они пошли дальше...
   Через некоторое время леднивик-Анатолий остановился и шикнул:
   - Мне показалось...
   Анна зажала ему рот ладонью, но леднивик вырвался, застонал:
   - Что же ты делаешь?! Ведь так ты меня растопишь!
   И действительно - на его губах осталась вмятина - след от ладони Анны-воительницы.
   Анна быстро выглянула за угол, и тут же обернулась. Мрачным было её лицо. Она проговорила:
   - Всё - нас заметили. Они летят...
   - Прячься за наши спины! - крикнул Витя леднивику.
   - Но...
   - Прячься скорее.
   И леднивик, несмотря на то, что ему хотелось сражаться, а не прятаться, всё же спрятался.
   Анна говорила Витяу:
   - Здесь главное точность ударов. Видишь - летит на тебя огненная мышь, так ты рассекай её надвое, и увёртывайся от искр. Искры от них жаркие, как брызги раскалённого металла. Одна такая искра попадёт - сразу насквозь прожжёт...
   А из-за поворота уже вылетели первые огненные мыши. Надо сказать, жужжали они, словно пчёлы...
  

* * *

  
   Но не огненных летучих мышей видел Витя.
   Казалось ему, что перенёсся он обратно в застенок инквизиции, и что приближается к его лицу раскалённые щипцы.
   - Нет!! - закричал он страшным голосом.
   Кажется, он готов был на всё - только бы вырваться из этого кошмара.
   А где же выход? Что самое лучшее было в его жизни? Конечно - Лена. Милая, светлая - как же вырваться к ней из этого ужаса?!
   И все силы своей души он направил на то, чтобы только увидеть её облик. И вот она уже стоит перед ним как живая.
   Впрочем, почему же "как"? Она действительно была такой, какой он её помнил. Стояла, смотрела на него удивлённо и испуганно, и спрашивала:
   - Витя? Откуда ты здесь?..
   Витя огляделся, и понял, что находится в готической, с высоченными колоннами зале. Из-под разрисованного белыми облаками купола падали солнечные лучи. А ещё там были стеллажи со старинными книгами, и столы, за которыми сидели, писали и читали люди с вдохновлёнными лицами поэтов.
   - Я не знаю, как мне это удалось, - покачал головой Витя, и тут почувствовал необычайное успокоение, гармонию. Давно он уже не чувствовал себя так хорошо. Ведь рядом была Лена.
   - Но как ты смог подключиться к этой программе? - подивилась Лена.
   - Так это просто программа, - в свою очередь удивился Витя.
   Он то думал, что оказался рядом с ней, в настоящем Берлине.
   - Конечно. И имитирует программа начало 19 века. Я так люблю немецких романтиков той эпохи: Новалиса, Тика, Гауфа, Гофмана. И здесь есть возможность пообщаться с ними, и самой попытаться написать что-нибудь подобное... Впрочем, о чём я говорю...
   - Нет-нет, Лена, ты продолжай. Мне очень интересно тебя слушать.
   Но Лена не успела договорить, потому что в это мгновенье всё покрылось рябью, и в лицо Витяа ударил ледяной, пронизывающий ветер.
   Под ним разверзалась бездна. Он схватился за какую-то холодную железку и только поэтому не полетел вниз.
   А ветер бил и раскачивал его из стороны в сторону...
  
  
  

Глава 7

"Туннель снаружи и внутри"

  
   Витяу было страшно, он не понимал, что происходит. И самое страшное - он потерял Лену.
   Он выкрикивал её имя; звенящий ветер налетал, уносил его крик, но никакого вразумительного ответа не было.
   "Мне надо успокоиться" - скомандовал себе Витя, и ему это удалось. После этого он подтянулся, перевалился через железный бордюр и остался лежать. "Где же это я? Куда меня нелёгкая занесла?" - спрашивал Витя, и всё не решался приподняться, боялся вновь увидеть ту страшную бездну.
   Но, делать нечего, и ему пришлось приподниматься, и оглядываться. И тогда он понял, где находится.
   Это была одна из тех, расположенных в пяти километрах над землей коммуникаций, внутри которой, защищённая особо прочными сплавами, летела обращённая в свет информация. Триллионы гигабайт данных пролетали там со скоростью света, и именно благодаря этим потокам существовали те программы-миры, в которых путешествовали, жили, наслаждались и страдали люди.
   Объёмные фотографии таких надземных коммуникаций Витя видел и прежде, но и подумать не мог, что судьба занесёт его в такое место.
   По проделанным в наружной части коммуникаций выемках можно было ползти. Собственно, в одной из таких выемок и лежал теперь Витя. Но как долго и куда карабкаться?..
   Ведь Витя знал, что коммуникации тянуться на сотни и даже на тысячи километрах. В некоторых местах их поддерживали столбы. Но эти высоченные столбы были совершенно отвесными и гладкими, спуститься по ним не было никакой возможности.
   Но сидеть на месте и ждать неизвестно чего Витя не мог, поэтому он всё же пополз...
   Вот одна выемка закончилась. Дальше - выпирала стальная плита, и только несколько маленьких, неизвестно для чего предназначенных отверстий были заметны на этой плите.
   Витя представил, что ему предстоит, и тогда его начало трясти. Вслух же он забормотал:
   - Наверное, в эти отверстия можно просунуть пальцы. Так, повисну на пальцах, а там буду как-нибудь перебирать ими, передвигаться. Э-эх, если бы не ветер...
   И он перегнулся через край, глянул вниз. Но там ничего не было видно. Серая, плотная завеса из дождевых (или снеговых?) туч скрывала землю. До этих туч было метров триста, а там ещё - неизвестно сколько до земли.
   Витя выгнул вверх, но столь желанного ясного неба не увидел. Там тоже провисала какая-то унылая пелена, и только ровный, какой-то безжизненный свет солнца устало прорывался вниз...
   - Что же, надо ползти, - шептал Витя. - А то я здесь совсем замёрзну, и никогда больше не увижу Лену.
   И вот он вытянул руку, просунул пальцы в отверстие...
   Самое сложное было оставить относительно безопасную выемку, повиснуть над бездной. И он ещё долго не мог решиться. От напряжения у него кружилась голова.
   Но такой высоте царил холод. А на Витяе была лёгкая, домашняя одёжка. Та самая одежка, в которой он принимал дома Анатолия и Анну. Он уже коченел, и ему казалось, что он покрывается ледяной коростой, превращается в леднивика из "Огненных семян".
   И вот дёрнулся вперёд, повис на одних пальцах. Тут же ветер навалился, передёрнул его из стороны в сторону, словно бы пробуя - надёжно ли Витя держится.
   Нет, конечно - Витя держался ненадёжно. И уже от следующего порыва ветра у него мучительно заболели пальцы.
   Он чувствовал, что не выдержит, сорвётся. Но и возвращаться назад уже не было сил. Стараясь не думать ни о чём, он перебирал пальцами, передвигался вперёд...
   Таким образом, ему удалось пробраться пять или шесть метров. Он надеялся, что до следующей выемки, в которой он сможет укрыться, не так уж далеко, но когда выгнул шею, и посмотрел вперёд, то увидел, что до этой выемки ещё двадцать, а, может, и целых тридцать метров. А тут ещё и ветер усилился - полетели клочья тумана...
   Пальцы Витяа уже были расцарапаны, кровоточили.
   Но вот очередная выемка. Витя просунул в неё уже почти непослушные, обмороженные пальцы, и тут почувствовал, что сейчас сорвётся, полетит вниз - пальцы уже практически не слушались его и скользили по обледенелому металлу.
   Делая тщетные попытки выправить это отчаянное положение, он зачем-то приподнял, согнул в коленях ноги.
   И тогда часть той металлической плиты, в которую он вцепился, приоткрылась. Было это так неожиданно, что Витя отдёрнулся. Тут уж пальцы его окончательно выскользнули из отверстий, а сам он полетел вниз.
   Правда, падение его продолжалось лишь какую-то долю секунды. Уже обхватила его запястье чья-то сильная рука, сжала так сильно, что Витяу показалось, будто он попал в капкан.
   Юноша дёргался из стороны в сторону, выкрикивал:
   - А-а!! Кто здесь?!..
   А рядом раздался очень странный голос:
   - Не дёргайся. Иначе я тебя выпущу, и ты полетишь вниз. Ведь вверх ты летать не умеешь?
   Витя отрицательно покачал головой, и произнёс:
   - Нет, вверх я летать не умею...
   Юноша смотрел на руку, которая сжимала его запястье, и понимал, что это самая удивительная рука, которую он только видел в этом не компьютерном мире. По ней змейками пробегали электрические сполохи, и юноша чувствовал не слишком сильные, но всё же покалывающие разряды. Что же касается голоса, то в нём постоянно присутствовало потрескивание, словно бы пробивался этот голос через помехи старомодного радио.
   Ветер звенел всё сильнее и сильнее. Кажется, приближалась буря.
   - Вытащите меня скорее!! - из всех сил закричал Витя.
   Тогда рука дёрнула его вверх, и юноша ввалился в туннель.
  

* * *

  
   Тяжело дышал Витя, кашлял, но всё никак не мог прийти в себя. Он оглядывался; приподнявшись на руках, глядел то в одну, то в другую сторону.
   Это была внутренняя, закрытая от сторонних взглядов, часть информационной коммуникации. Металлические стены защищали от ветра, а в центре проходила ещё одна труба из особо прочного "космического" сплава - по этой то трубе и неслась обращённая в свет информация.
   Что же касается самого туннеля, то он был наполненным свинцовым, равномерно разлитым в пространстве свечением. И тянулся этот туннель, сколько хватало глаз - однообразный, прямой...
   Ну а перед Витяом стоял какой-то коротышка метрового роста, но очень крепкий, мускулистый, жилистый. Одет коротышка был в тёмно-зелёный жакет, и сиреневые брюки. Густая борода доставала до его пояса; нос у него был очень большим и в тоже время сплюснутым. Из его изумрудных глаз, из ноздрей, а также и изо рта время от времени вылетали искры, словно бы он был робот и его коротило.
   И Витя даже спросил:
   - Вы робот? Вы обслуживаете эти коммуникации?
   На что получил ответ:
   - Какой ещё робот?.. Я ничего не обслуживаю. Я здесь живу...
   - Живёте? - переспросил Витя...
   И тогда юноша понял, что он не уверен - находится ли он в реальном мире, или же компьютер так и не выпустил его, и перебросил в очередной мир.
   - Кто же вы? - спросил Витя.
   - Я - гном.
   И тогда из Витяа вырвалось:
   - Ну, точно - продолжаются какие-то сбои, и меня переносит из игры в игру. Быстрее бы наладили!
   - Э-эй, ты что? - подивился гном. - Что ты называешь игрой? Этот мир для тебя игра?
   Витя неуверенно кивнул. А гном продолжал:
   - Этот мир такая же реальность, как и мир, из которого я прибыл.
   - Так ты не здесь родился?
   - Ну, конечно, не здесь. Или ты думаешь, что эти туннели меня родили? Нет - меня, также как и всякого гнома, родил камень.
   - Та-ак... И из какого же мира ты пришёл?
   - Из мира, где горы небо подпирают, а в недра уходят золотые и изумрудные жилы.
   - Понятно, - кивнул Витя. - Это какой-то фэнтезийный мир. Таких миров много было создано в последнее время.
   Витя замолчал. Молчал и гном. Время от времени из гнома сыпались искры. Размерное электрическое гудение наполняло этот туннель.
   Наконец Витя произнёс:
   - ...И всё же я ничего не понимаю. Как ты, часть компьютерной программы, мог обрести плоть, здесь, в этом мире.
   - А ты?
   - Что "а я?".
   - Ты сам то, как здесь очутился?
   - Как очутился? Да я здесь родился! - воскликнул Витя. - Мои родители москвичи. Понимаешь?!
   - Ага-ага. Только не надо врать, - проговорил гном, и искры из него посыпались сильнее прежнего.
   - А я не вру, - молвил юноша, и тут же вновь засомневался - может это и впрямь не его, а какой-то, очень похожий на его, но всё же компьютерный мир.
   И гном, как бы в подтверждение этих мыслей, проговорил:
   - Быть может, ты прибыл из мира очень похожий на этот. Ты ещё не понимаешь?..
   - Понимаю. Но - вот по этой вот трубе несётся свет, а в нём - информация о виртуальных мирах. Понимаешь такое слово "виртуальные", а?
   - Догадываюсь, - проворчал гном.
   - Ну, так все эти виртуальные миры были созданы в этом вот реальном мире.
   - А почему ты думаешь, что я тебе не верю? - пожал своими широченными плечами гном. - Вот старейшины нашего гномьего племени рассказывали, что глубоко-глубоко, в самом центре наших гор, течёт световая река. И, якобы, в свете этой реки проплывают иные миры, на наш непохожий. Не очень то этим рассказам молодые гномы верили. Но я вот поверил. Очень мне захотелось к тому свету прикоснуться, увидеть то, что никто до этого не видел. Не буду тебе рассказывать, сколько смертельных опасностей мне пришлось преодолеть, чтобы к этой реке пробиться. Ведь мне не верили, считали чудаком; а я целые недели проводил в заброшенных, нехоженых пещерах - искал. И нашёл. Река из света прекрасна. Я вошёл в неё, и перенёсся сюда. А здесь совсем не прекрасно, как видишь...
   - Чем же ты питаешься?
   - А мне не нужна пища, - ответил гном. - Пре переходе в этот мир электричество наполнило меня...
   - Какие ты слова знаешь, - подивился Витя.
   - Да. Вместе с электричеством в меня перенеслось и некоторое знание. Конечно, многого я не знаю. Но и того, что я знаю, о чём догадываюсь, удерживает меня здесь. Мне совсем не хочется спускаться вниз, туда, где мельтешат ваши чудовищные механизмы...
   - Понятно. Существу из фэнтезийного мира вряд ли понравится в нашем технократическом мире, - произнёс Витя.
   А гном поманил Витяа рукой и сказал:
   - Пойдём-ка. Я тебе кое-что покажу...
   И вот они пошли. Впереди уверенно выступал гном, за ним, пригнувшись, чтобы не задевать головой потолок, шагал Витя. И только теперь Витя заметил, что на спине у гнома закреплена кирка. Также заметил он и гномью работу. Стены украшала искусная резьба: тонкие, изящные линии складывались в изображения диковинных, прекрасных деревьев, трав, цветов. Кое-где среди этой красоты стояли, и, словно живые глядели на юношу звери, которые в этом мире назвали бы фантастическими.
   - Как здорово, - молвил Витя с искренним восторгом.
   - Это ещё что, - проворчал гном. - Этот металл труден для обработки. Видел бы ты мою работу в каменных чертогах. А здесь, от нечего делать, взялся за эту работу. Вот иногда гляжу на эти травы и зверей, и начинает казаться, что они двигаются. Наверное, это от одиночества. Вообще, мы гномы склонны к одиночеству. Но здесь такое место... В общем, я хотел бы уйти бы отсюда, но не могу.
   - А не пытался пробить центральную трубу? - поинтересовался Витя, и кивнул на проходящую по центру туннелю трубу.
   - Пробовал, - вздохнул гном. - Едва свою кирку об неё не разбил, а на трубе ни царапинки не появилось. А где я здесь новую кирку возьму? Так что я оставил эти попытки. Ну, вот мы и пришли...
   Витя остановился, изумлённо глядя на маленькую трещину в трубе. Из этой трещинки бил свет. Но это не был тот размеренный, серебристый свет, который заполнял весь туннель.
   Свет этот постоянно мерцал, и из него стремительно выступали, набухали и словно пузыри лопались образы. И кого, и чего там только не было. И ботинки, и драконьи головы, и обнажённые женщины, и шкафы, и зеркала, и жирафы, и крокодилы, промелькнул Наполеон, потом выскочили белый кролик и оранжевый удав; выплыло глазастое облако, выпучилось на Витяа и сгинуло...
   У Витяа уже начало в глазах рябить от этого хаотического мельтешения образов, и он отвернулся, посмотрел на гнома, который оставался совершенно невозмутимым.
   - И что это такое? - спросил Витя.
   - Вот здесь ты и вырвался в этот мир, - ответил гном.
   - Что - через эту вот трещину проскользнул?
   - Скажет так, не проскользнул, а пробил её.
   - А почему все эти... всё это, не остаётся здесь, а лопается?
   - Вот этого я не знаю. Но, слава корням гор, что они исчезают, а то бы здесь была ужасная давка. Ты понимаешь?
   - Понимаю. То есть... Нет, не понимаю. Почему я вначале оказался не здесь, в туннеле, а снаружи?
   - Хороший вопрос! В тебе большая пробивная сила! - и гном усмехнулся, показывая свои крупные, желтоватые зубы.
   - То есть я и наружную стену пробил?
   - Ну, ты сам посмотри...
   Витя нехотя обернулся. Из трубы только что вылетел альбатрос, и полетел прямо в лицо юноши. Когда прикоснулся - юноша почувствовал лёгкое электрическое покалывание, отдёрнулся, ударился затылком, и услышал назидательный голос гнома:
   - Не бойся. Они же все бестелесные. Ещё ни разу не было, чтобы из одной трещины два воплощения вылетали.
   Тогда Витя повернулся к наружной стене, и заметил в ней узенькую трещину. Но слышно было, как там снаружи надрывно воет ветер. Оттуда несло холодом - юноша даже поёжился. Ведь он уже привык к тёплому воздуху туннеля.
   - Как же я через такую трещину протиснулся? - подивился Витя.
   - Тогда ты был ещё светом, - ответил гном, а потом резко обрёл нормальное для человека тело.
   - И повис, ухватившись за какую-то железку, - проговорил Витя, и содрогнулся, сознавая, как же ему повезло, что он всё же смог за ту железку схватиться. Ведь он тогда ещё ничего не видел, ничего не понимал, мог бы спокойно полететь вниз.
   Гном же говорил:
   - Да, тебе очень повезло, что ты сумел там за что-то ухватиться. И ещё больше повезло, что я поблизости оказался, заметил твоё появление. А то бы ты там до сих пор карабкался.
   - Уже бы не карабкался. Об землю бы шмякнулся, - и Витя посмотрел на свои исцарапанные, ослабшие пальцы.
   - Ну да. Вы люди в руках слабы. Не то что мы, гномы.
   И гном напряг руку - там буграми вздулись могучие мускулы.
   Витя поинтересовался:
   - Ну а помимо тебя здесь ещё какие-нибудь э-э... существа... Которым удалось...
   - Сначала научись называть меня по имени, - предложил гном.
   - А, ну не представились...
   - Кирк.
   - Очень приятно, а я Витя.
   - Так вот, Витя. Совершенно очевидно, что я не единственный вырвавшийся сюда. Я встречал кое-кого.
   - Кто же они?
   - Один - каменный человек; другая - летающая тарелка.
   - И где же они?
   - Ну, скажем так. Живут в своих участках туннеля. Если пойти направо, то встретишь каменного человека; а налево - летающую тарелку. Диалога у нас не получилось. Слишком мы, к сожалению, разные. Так что есть негласная граница наших владений, и эту границу мы не нарушаем.
   - И не общаетесь между собой?
   - Нет, не общаемся.
   - Так я предполагаю, что, если пойти, например, налево, то за владениями каменного человека будут ещё чьи-нибудь владения, какой-нибудь ползающей подушки, а ещё дальше - квакающей царевны-лягушки, и так далее. Тоже самое и с летающей тарелкой. Одна её граница проходит с твоими владениями, а другая граница, ну, например - с плюшевым мишкой или поющим унитазом. И этот поющий унитаз уже слыхом о тебе не слыхивал, потому что и не переходил через владения летающей тарелки, зато...
   Тут разговорившегося Витяа прервал гном:
   - За владениями каменного человека живёт обнажённая женщина; а за владениями летающей тарелки - печальное дерево, которое вечно сочиняет стихи и ходит и бродит. Кто живёт дальше мне уже неизвестно. Но там живут - это точно.
   - А у нас, внизу, ничего не знают, - подивился Витя. - И что же дальше?
   - А что дальше?
   - Ну, вы не погоните меня со своей территории?
   - Здесь есть такой закон: если кто-то появляется на чьей-то территории, то эта территория делится между старым владельцем и новичком.
   - Так что - будем делить территорию? - почему-то шёпотом спросил Витя.
   - Если хочешь - будем делить. Я тебе не обделю. Какая тебе сторона больше подходит: боком к каменному человеку или к летающей тарелке? Предупреждаю: у каменного человека скверный характер. Во всяком случае, меня он ненавидит. Считает, что я могу раскрошить его своей киркой. Для него кирка - страшное орудие убийства. Что касается летающей тарелки, то она просто какая-то непонятная. В общем, с ней трудно общий язык найти...
   - Понимаю. Но я вовсе не хочу делить с тобой территорию. Я не хочу здесь обосновываться. Мне необходимо поскорее отсюда вырваться, и очутиться в родном городе, в Москве. Там за меня уже волнуются. Ждут меня...
   - Забавный ты, - заявил гном серьёзно. - Хорошо иметь такого соседа.
   - Но я не собираюсь становиться вашим соседом! - воскликнул Витя. - Ты скажи: есть тут какой-нибудь путь к земле?
   - Легче всего упасть.
   - Нет, я серьёзно.
   - А если серьёзно, то я слышал, что есть такие столбы, которые всё это подпирают.
   - Ага. На расстоянии в несколько километрах у нас стоят, за облака уходят, - подтвердил Витя.
   - Так я слышал, что эти столбы внутри полые. И вроде бы там даже лестницы есть.
   - Вот мне просто необходимо к такому спуску пройти, - сказал Витя.
   - А знаешь, сколько до ближайшего такого спуска? - поинтересовался гном.
   - Не знаю. Откуда мне знать. Но когда я там, снаружи висел, вроде не видел, или...
   Только теперь Витя припомнил, что, находясь снаружи, раскачиваясь над пропастью, увидел в отдалении, практически на пределе видимости подпору. До этого уходящего вниз столба было, как ему показалось, не меньше восьми, а может и десяти километров...
   - Я кое что видел, - вздохнул Витя. - Путь нам предстоит немалый, но я уже как-то привык. Ну, ты понимаешь - в разных мирах успел попутешествовать...
   - Нет, не понимаю, - ответил гном Кирк.
   - Ну да. Ведь ты же не пользовался, как я, компьютерами.
   - Нет. Я не понимаю, почему ты решил, что я с тобой пойду?
   - Почему я так решил? - Витя смутился. - А что же - не пойдёшь?
   - Нет, конечно. С чего это мне уходить отсюда?
   - А что - не надоело на одном месте сидеть?
   - Не твоё дело, - проворчал Кирк, но по всему видно было, что ему очень надоело в этом туннели торчать.
   - Всё же попытаться стоит, - пробормотал Витя.
   - Я уверен, что там, снаружи, в твоём мире мне будет ещё хуже.
   - Не так уж там и плохо.
   - Мне там делать нечего. Здесь у меня хотя бы видимость свободы, а там запрут в клетку, и будут исследовать. В общем, я останусь здесь...
   Некоторое время помолчали. Наконец Витя вздохнул и произнёс:
   - Что ж. Стало быть, я пойду один...
   - Но ты должен дать мне одну клятву.
   - Какую ещё клятву?
   - А ты сам догадайся.
   - Никому не рассказывать о тебе.
   - Не только обо мне, но и обо всех, кого ты здесь увидишь. Впрочем, я почти уверен, что ты до спуска не дойдёшь.
   - Но...
   - Тебя не пропустят.
   - Но...
   - Если нарушишь чужую границу, то тебя могут и убить.
   - В крайнем случае, я смогу и снаружи проползти.
   - Долго ты там не проползаешь. Ведь уже есть печальный опыт. К тому же, ты не знаешь, что и где открывать, чтобы выбраться туда.
   - Может, всё-таки пойдёшь со мной, - предложил, запуганный Витя.
   - Ни-за-что, - отчеканил гном. - Да, кстати, снаружи уже ночь наступили.
   - Откуда ты знаешь?
   - Ещё спрашиваешь! Да мы, гномы, в недрах гор живущие, лучше всякой травинки чувствуем, когда солнце всходит, и когда заходит...
   И тут у Витяа начали слипаться глаз. Он чувствовал, что очень устал. Ведь в последний раз он спал в тюрьме инквизиции, во время самого мучительного своего путешествия. Да и тот сон был сном-кошмаром. Измученное пытками тело не давало никакого покоя...
   А теперь, раз подумав обо сне, Витя уже не мог избавиться от этой мысли. Ноги его подкашивались, он чувствовал, что ни на какое путешествие сейчас не способен.
   - Ты можешь расположиться прямо здесь, - произнёс Кирк.
   - Что - прямо на полу?
   - Ну да. Или ты думал, что я предложу тебе постель с периной?.. Нет - к сожалению, таковая из трубы ещё не вылетала.
   - Ладно. Я прямо на полу...
   Витя упал на пол, он ещё положил под щёку ладонь, но не чувствовал уже ни ладони, ни жёсткой поверхности, на которой лежал. Тёмное, лишённое видений забытьё поглотило его.
  
  
  

Глава 8

"Путь"

  
   Витя не знал, сколько он проспал. Но вот открыл глаза, и увидел, что в туннеле значительно потемнело.
   Впрочем, полной тьмы не было. Просто свинцовое свечение ещё потяжелело, сгустилось. Юноша догадался, что снаружи сейчас ночь, а ещё понял, что, хоть и не выспался, а снова заснуть уже не сможет. Что-то тревожило его...
   Приподнялся он на одном локте, и разглядел, что Кирк лежит в нескольких шагах от него на спине. Грудь гнома размеренно вздымалась и опадала, а из ноздрей, вместе с искрами, вырывался громкий, но почему-то мелодичный, не мешающий спать, храп.
   Тут Витяу показалось, что он краем глаза заметил какое-то движение. Обернулся, но из-за скудного освещения увидел только неясный контур уходящей куда-то вдаль, во тьму трубы.
   Витя гнома:
   - Эй, Кирк, ты слышал?
   Но так же размеренно продолжал храпеть гном; и лицо его выражало довольство - должно быть, он видел какие-то образы родного подгорного королевства.
   Настолько расслабился Кирк, что даже ладонь, в которой он сжал, перед тем как заснуть, кирку, теперь разжалась; и кирка вывалилась.
   Вновь почудилось Витяу какое-то движение. Не желал он нарушать такой хороший сон гнома, но и оставаться на месте он уже не мог. Надо было разведать, есть ли там кто-то, или же только почудилось ему.
   Идти туда одному, без всякого оружия, было слишком страшно, и поэтому Витя поднял кирку. Кирка оказалась на удивление лёгкой, словно бы не из металла, а из пластмассы её сделали. Но Витя знал, что это оружие, и что им можно наносить смертоносные удары.
   И вот он медленно пошёл от спящего гнома. Витя и не думал уносить кирку, а только посмотреть, кто там, и сразу же вернуться.
   Так он отошёл на значительное расстояние, обернулся и... уже не увидел гнома. Мелькнула мысль: "Всё - надо возвращаться", и тут ясно почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Так отчётливо чувствовал он на себе чей-то взгляд, что, оборачиваясь, уверился, что непременно кого-то увидит. Обернулся, и вновь - только уходящий вдаль, сумрачный туннель.
   Но там, в отдалении, мелькнула какая-то тень.
   - Кто здесь?! - достаточно громко крикнул Витя.
   Какая-то лёгкая, музыкальная нота протянулась в воздухе. И юноша бросился к источнику этого звука. Кирку он так и не выпускал...
   И вот впереди замаячила какая-то угловатая, неуклюжая фигура. Громкий, громовой голос, отражаясь от стен туннеля, навалился на Витяа:
   - Сто-ой!!
   И всё же Витя по инерции сделал ещё несколько шагов, только потом остановился; увидел, что перед ним каменный человек. Впрочем, "человек", это, конечно, условное обозначение. Его квадратные формы подходили скорее к роботу.
   Юноша догадался, что добрался до владений соседа Кирка, и произнёс молящим тоном:
   - Простите, я не хотел. Мне только показалось...
   И тут он вновь услышал эту чарующую музыкальную ноту; в которой, мелодично вибрируя, звенел голосок:
   - Скорее - беги за мной!
   И юноша догадался, что должен пробежать владения каменного "человека". Вспомнились слова Кирка, что там должна жить обнажённая женщина. И не то, чтобы Витя как-то особо бегал за всякими девицами, а ему просто было очень интересно - что же его там ждёт. Может, она окажется сиреной, желающей его гибели? Ну и пусть! Этот музыкальный голосок наполнял его уверенностью, что он должен побывать там.
   Витя ещё раз пробормотал:
   - Извините! - и бросился вперёд, на каменного человека.
   Сделанные из разноцветных полудрагоценных камней глаза каменного человека сыпанули россыпью неистовых искр, он замахнулся своей квадратной ручищей на бегущего, и у Витяа не осталось никаких сомнений, что один такой удар переломает половину его костей.
   Всё же в последнее мгновенье Витя сумел увернуться, поднырнуть под трубу, проходящую в центре туннеля. Прогрохотал, эхом отозвался удар, и даже каменная крошка посыпалась на пол. Трубе, на которую обрушилась квадратная рука, ничего не стало, зато каменный человек завыл от боли. Витя с невиданным проворством полз под трубой, а вслед за ним неслись проклятья и обещания разорвать его на части.
   Вот Витя выбрался из-под трубы, и побежал дальше. Каменный человек некоторое время гнался за ним, но быстро утомился. На прощанье грохнул кулачищем.
   На этот раз бежать пришлось долго, Витя устал. Он остановился, и, тяжело и часто дыша, согнулся. А когда выпрямился, то обнаружил, что перед ним, на трубе лежит совершенно голая женщина. Её можно было бы назвать красивой, если бы не некоторая, чрезмерная полнота. Глаза у женщины были маслянистыми, страстными... блудливыми...
   Витя сразу догадался, что она вырвалась отсюда из какого-то эротического порнографического мирка. Желания этой особы несложно было предугадать, и действительно - она протянула к Витяу руки, и прошептала, страстно:
   - Наконец-то ты пришёл, сладенький. Ну, раздевайся, скорее...
   И Витя понял, что не её голос он слышал. Да он и не побежал бы на такой голос; подобных голосов он и внизу, в Москве слышал достаточно. Но никакой реакции, кроме шевеления в штанах, такие голоса в нём не вызывали. Он прикрыл глаза, и вспомнил Лену...
   И тут вновь услышал этот звонкий, музыкальный голосок. Светлой музыкой плыл этот голос:
   - Скорее - беги дальше!
   И юноша обрадовался, что его путешествие ещё не окончено. И он бросился дальше.
   Вслед ему неслась страшная ругань - блудливая женщина бесновалась, обзывала его последними словами, но, конечно, слова эти для Витяа уже ничего не значили...
   И бежал он до тех пор, пока голосок не произнёс:
   - Вот и всё. А теперь мы можем познакомиться.
   И он увидел, что на трубе сидит крошечная, с его указательный палец, крылатая фигурка. Витя сразу назвал эту фигурку эльфом. Тельце у "эльфа" было слито из солнечного света. Но когда юноша приблизился, чтобы разглядеть это чудо поближе, то увидел, что у фигурки личико Лены... Ну или очень похоже на Лену.
   - Ты, случайно не Лена? - дрогнувшим голосом спросил Витя.
   - Зови меня как хочешь. Я уже привыкла обходиться без имени. Зачем оно мне?
   - Хорошо. Стало быть, я буду звать тебя Леной-эльфом. Так это ты звала меня?
   - Да. А ты разве не понял?
   - Ну, я догадывался...
   - Ничего ты не понял. Сначала решил, что я - это та жирная, глупая корова, которая обитает по соседству со мной.
   - Какая ещё корова?
   - Ты же с ней недавно общался...
   - А, ты про эту голую женщину, - смущённо вздохнул Витя. - Ну откуда же я мог знать? Я здесь новичок.
   - Хорошо. Я тебя прощаю...
   - Лена... А почему ты меня звала? Как ты вообще про меня узнала?
   - Так я подслушала! В отличии от неповоротливо каменного человека и прочих, я могу передвигаться незаметно. Да-да, я слышала, всё, о чём ты говорил с Кирком, так что можешь не пересказывать. А вот лучше скажи: ты действительно собрался спуститься вниз?
   - Угу. Это я уже точно решил. Здесь я жить не смогу. Это вы электричеством пропитаны и вам никакой еды не надо. А я уже есть хочу. Желудку не прикажешь.
   - В общем, я тебя понимаю. И вот что ещё: спуститься вниз, посмотреть на твой мир было моей заветной мечтой. Только отправиться одной в такое путешествие я не решалась, а попутчиков не было. Здесь поблизости есть трещина, в которую я могла бы протиснуться, но снаружи дует ураганный ветер. Он меня унесёт, заморозит...
   - Это очень хорошо, что ты собралась со мной идти.
   - Не идти, а лететь.
   - Ну лететь... Я себе уверенней буду чувствовать. Ты готова прямо сейчас лететь?
   - А почему бы и нет? Меня здесь ничто не удерживает.
  

* * *

  
   ...Впереди летела, размахивала своими крошечными, светоносными крылышками Лена-эльф, за ней поспешал Витя. Причём юноша совершенно не замечал, что по-прежнему сжимает в руке кирку гнома. Казалось ему, что эта кирка всегда была частью его.
   Через некоторое время Витя спросил нетерпеливо:
   - Далеко ещё до спуска осталось?
   На что Лена-эльф, быстро облетев вокруг его головы, ответила:
   - А я и не знаю...
   - Как? Я то думал, что ты со своей способностью незаметно передвигаться уже половину этих туннелей облетела.
   - Нет. Я летала только в одну сторону. А с другой стороны, куда мы сейчас идём, у меня такой пренеприятный сосед. Там не пролетишь.
   - Что же за сосед? - нахмурился Витя - ему-то совсем не хотелось встречаться с какими-либо чудищами.
   Честно говоря, чего больше хотел в эти минуты Витя - это даже и не есть, а вернуться домой, постоять под душем и хорошенько выспаться в своей мягкой, уютной кровати.
   А Лена-эльф вещала своим красивым голоском:
   - Паук.
   - Что? Исполинский паук.
   - Конечно.
   - Этого ещё не хватало! Вот чёрт. Надеюсь, что он нас пропустит...
   - Даже и не надейся. Вот мы, кстати, и пришли...
   Витя едва не врезался в полупрозрачную, но очень толстую паутину, которая перегораживала туннель.
   Что таилось в сумраке по другую сторону паутины, невозможно было разглядеть, но Витя чувствовал - паук там, поблизости, и уже заметил их.
   Тогда юноша поинтересовался:
   - И что же - это чудище даже не пыталось на вас напасть?
   - Незачем ему нападать, он же голода не чувствует. Но всё же управляют им инстинкты. Видишь - паутину сплёл. Я несколько раз пыталась мимо него пролететь, так он замечал, схватить пытался. Я еле вырвалась...
   Витя чувствовал, что если и дальше будет стоять возле паутины, то просто сойдёт с ума. И вот он размахнулся и из всех ударил киркой. Простой человеческий нож едва ли смог бы разорвать эту паутину, но гномья кирка была выкована из особого сплава, и паутина, хоть и нехотя, но разорвалась.
   Витя уже собирался идти дальше, когда Лена-эльф произнесла:
   - Подожди-ка. Расширь проход. Если зацепишься за паутину, то потом едва ли высвободишься.
   И Витя сделал ещё несколько ударов. Теперь проход был освобождён. И вот он ступил на территорию паука...
   Очень высокое, почти неразличимое для человеческого уха визжание пронеслось в воздухе. Ясно было, что это паук, но Витя, сколько не глядел вперёд, не видел его.
   Тогда он произнёс:
   - Эй, паук, дай нам спокойно пройти. Мы тебя не тронем.
   Лена-эльф шепнула:
   - Не трать слов. Он тебя всё равно не поймёт.
   Что же, делать нечего - Витя пошёл дальше.
   Шёл он медленно, и всё всматривался вперёд. Было по настоящему жутко. Ни разу ещё, ни в одной виртуальной реальности юноша не испытывал такого страха. Ну, разве что в застенках инквизиции. Но там он скорее бредил, и вообще - не руководил своими действиями.
   А теперь ему приходилось делать шаг за шагом вперёд, навстречу ужасу. Уже капельки холодного пота скатывались по его лицу...
   Он едва слышно шептал побледневшими губами:
   - Я же чувствую - паук где-то рядом... Но где?..
   Он надеялся, что Лена-эльф услышит, как-нибудь отзовётся на эти слова, обнадёжит его. Но она летела в нескольких метрах впереди, размахивала своими крылышками, да так стремительно, что невозможно было за крылышками уследить - сливались они в одно сияющее полотно.
   Наконец через какой-то, показавшийся Витяу чрезвычайно долгим промежуток времени, впереди едва заметная в сумрачном воздухе, показалась паучья паутина.
   "Значит дошли. Вот противоположная граница его владений" - промелькнуло в голове Витяа. "Но где же сам паук? Неужели умер? Может, у него электрический заряд кончился? Ну, вот и славно!"
   Он даже рванулся к этой паутине, когда почувствовал, что его нога обхвачена чем-то жёстким и твёрдым. Это жёсткое неумолимо сжималось, и уже трещала от страшного напряжения кость.
   Юноша глянул вниз и пронзительно вскрикнул. Оказывается мохнатая, чёрная, покрытая колючими волосками паучья лапа высунулась из-под трубы. Просто паук спрятался там, выжидая свою жертву...
   Витя дёрнулся, пытался высвободиться, но, конечно же, тщетно - сила исполинского насекомого многократного превосходила его собственную силу.
   И вот паук начал вылезать из-под трубы, делал он это неспешно, как бы понимая, что человек этот беспомощен перед ним и всё равно никуда не денется.
   Удивительным казалось, как паук уместился под трубой. Выбравшись, распрямившись, он сразу перегородил весь туннель.
   Прямо перед лицом Витяа шевелились усеянные острыми шипами челюсти. На его руку капала, обжигая, густая слизь. А откуда-то с боков глядели алые, абсолютно ничего не выражающие глаза.
   Борясь с тошнотой, Витя размахнулся и, что было сил, ударил в один из этих алых глаз киркой. Страшное шипенье едва не оглушило юношу, а потом паук отшвырнул его. Если бы Витя ударился об стену, то не избежал бы переломов и смерти, но он попал на паутину. Паутина выгнулась, но выдержала, не порвалась...
   Паук дёрнулся в одну сторону, в другую - он бился об стены туннеля, они гудели, но, конечно, у паука было недостаточно сил, чтобы разрушить их. Зато Витяа он мог разорвать запросто.
   И вот бросился на юношу, который, хоть и дёргался отчаянно, а вырваться из липкой паутины никак не мог. И тогда между пауком сияющей, живой свечой метнулась Лена-эльф.
   Паук не понял, что это такое, отдёрнулся.
   Одна рука у Вити оставалась свободной, и он из всех сил вытягивался к кирке, которую обронил во время полёта. Совсем, казалось бы, недалеко она лежала. Чтобы дотянуться, не хватало каких-то миллиметров. Но как же дотянуться, если паутина вцепилась намертво, и уже не вытянешь её, только, разве что, с кожей, к которой она пристала оторвёшь...
   И всё же Витя, скрипя зубами от натуги, продолжал вытягивать. И вот дотронулся кончиком пальца до рукояти, ещё немного, и...
   Тут ослеплённый Леной-эльфом паук дёрнулся и задел лапой кирку - она отскочила в сторону, теперь Витя уж точно не смог бы до неё дотянуться.
   Но уже не про кирку думал он, а закричал так громко, как мог:
   - Лена, осторожнее!
   Слишком поздно закричал - Лена-эльф не успела увернуться от паучьей лапы, и лапа смяла её, отбросила в сторону. И вновь в туннеле стало сумрачно. Витя только и мог разглядеть, что, заходясь пронзительным шипеньем, паук вновь приближается к нему.
   Закричал и Витя. Кричал от ужаса. Кричал, не помня себя. Кричал, понимая, что никто ему не поможет.
   Но он ошибался. Метнулась между ним и пауком стремительная тень. Взметнулась кирка. Последовал могучий удар, потом ещё и ещё. И вот паук отдёрнулся, а потом упал, и... умер.
   Всё закончилось за несколько секунд.
   Поражённый Витя спросил тихо:
   - Кто здесь?
   В ответ прозвучало:
   - А ты не догадался?
   - Кирк?
   - Конечно, это я...
   И гном подошёл, сильными, но и осторожными ударами по паутине, начал освобождать Витяа. А юноша, ещё не веря в своё освобождение, глупо улыбаясь, бормотал:
   - Как же я благодарен тебе.
   - Зато я тебе не благодарен.
   - Но...
   - Похитил мою кирку.
   - Кирку? Ох, кирку... Я и не думал похищать. Всё как-то само собой вышло.
   - Да ладно. Кому-нибудь другому будешь рассказывать.
   - Нет. Честное слово. Я только пошёл посмотреть. Так как мне показалось, что кто-то рядом был. И действительно ведь - рядом Лена оказалась. Ох, Лена...
   Наконец-то освобождённый от паутины Витя повалился на пол, но тут же и вскочил, и бросился туда, куда, как ему показалось, была отброшена Лена-эльф. Но ему пришлось немало времени потратить, прежде он нашёл её крошечное, с пальчик младенца тельце. От крыльев её исходило едва приметное свечение. И, казалось, дунешь на неё неосторожно, и она окончательно померкнет. Она не шевелилась, не дышала...
   Кирк подошёл и спросил:
   - А это что за крохролютка?
   - Это Лена, - едва слышно ответил Витя, и ему казалось, что такой ответ исчерпывающий.
   Гном провёл шершавой ладонью по своему лбу, покосился на недвижимую паучью груду, и спросил:
   - Ну что - так и будешь здесь стоять?
   - А? - Витя вздрогнул, покосился на Кирка, проговорил. - Я дальше пойду, и её с собой возьму... А ты обратно вернёшься?
   - Зачем же мне теперь возвращаться? Ты такой тут переполох навёл! Все наши законы нарушил. В общем, раз начал я такое путешествие, так теперь и не остановлюсь. Пойдём вместе.
   Витя так тревожился за Лену-эльфа, что даже и не поблагодарил Кирка, только кивнул. А потом перешагнул через остатки паутины и пошёл дальше...
  

* * *

  
   Прежде чем добраться до спуска, им пришлось преодолеть ещё несколько участков на которых жили: девушка, игравшая на пианино, Гитлер, телефон, Пушкин, рыбки в аквариуме.
   Общаться с Гитлером Вите вовсе не хотелось, так как он считал этого древнего политика психом. Во всяком случае, этот лишённый возможности командовать армиями виртуальный образ, действительно сошёл от долгого сидения в туннеле с ума. Он мычал и бился головой о стену туннеля, но прохожих не тронул, даже и не заметил их.
   Что касается Пушкина, то он спал. На стенах, неизвестно чем выцарапанные, пестрели его новые стихи. И хотя Витя уважал поэзию Пушкина, читать эти стихи не стал. Он всё сильнее чувствовал голод и усталость. Надо было поскорее добраться до спуска...
   Прямо перед ним, посреди туннеля, опершись спиной об центральную трубу, сидела горилла в дорогом костюме, при галстуке, в лаковых, чёрных башмаках. Вся одежда на обезьяне казалась только что отутюженной - ни единой пылинки. Обезьяна усердно жевала большой, поблескивающий электричеством банан, и смотрела на путешественников ленивым, безразличным взглядом.
   Неотрывно глядя на гориллу, Витя спросил:
   - Как думаешь, сможем мы мимо неё пройти?
   На что Кирк ответил:
   - А нам не надо мимо неё проходить. Ведь она прямо на люке сидит.
   Тут и Витя заметил, что обезьяна действительно сидит на выступающем на пару сантиметров из пола металлическом круге.
   Витя сказал самым миролюбивым тоном, на который только был способен:
   - Пожалуйста, отойди в сторону.
   Ничего не изменилось - обезьяна продолжала сидеть на месте и усердно жевать свой нескончаемый, электрический банан.
   - Придётся оттаскивать её в сторону, - проворчал Кирк.
   - Как оттаскивать? - удивился Витя.
   - Да вот так. Очень просто. Хватаем её за передние лапы, и оттаскиваем.
   Витя осторожно положил недвижимую Лену-эльфа на трубу, подошёл к горилле, и не испытывая никакой радости, схватил её за могучую, волосатую лапу. За вторую лапу схватил Кирк.
   Горилла не сопротивлялась, но оказалась такой тяжеленной, что немало они попыхтели, прежде чем просто сдвинули с места...
   Но вот, наконец, люк был освобождён. Теперь оставалось только отвинтить его, да спуститься на несколько километров вниз, к земле.
   И когда Витя откручивал дрожащими от перенапряжения руками люк, он приговаривал:
   - Надеюсь, там найдётся какой-нибудь лифт, и мы сможем спуститься...
   Но никакого лифта там не нашлось, и когда они приподняли люк, то увидели уходящую вниз шахту.
   Эту шахту должны были освещать расположенные на равном расстоянии друг от друга красные лампы. Но практически все лампы уже перегорели, так что невозможно было разглядеть, что их ждёт там, внизу.
   Спускаться им предстояло по ржавой лестнице.
   Витя спросил:
   - Ну что - не передумал?
   На Кирк ответил:
   - Раз я что-то решил, то уж никогда не передумай. Давай спускаться...
   Витя подхватил с трубы Лену-эльфа, положил её в карман своей изодранной рубашки, и первым начал спуск; над ним пыхтел, ворчал что-то Кирк.
   ...Так спустились они метров на десять. Тогда сверху раздался какой-то скрежет, и сразу стало совсем темно.
   - Что случилось? - спросил Витя.
   - А это обезьяна люк закрыла, - ответил гном.
   - Ну хорошо, что хоть нам на головы не прыгнула.
   - Нет, она не настолько глупая, чтобы лезть в эту пропасть. Это мы... Ну да ладно... Как-нибудь, спустимся.
  

* * *

  
   И они действительно спустились.
   Витя уж и не помнил, и не понимал, как это ему удалось. Почему он не сорвался, не умер от усталости. Быть может, это Лена-эльф, которая слабым тёплым комочком пульсировала возле его сердца, не давала ему окончательно забыться.
   Но вот последняя ступенька. Витя почувствовал твёрдую бетонную поверхность под ногами и упал на неё. Рядом тяжело дышал, отдувался гном; слышалось его бормотание:
   - Да... тяжело нам пришлось. Никогда ещё так не уставал, даже когда пробивался к корням гор, будь они неладны!
   И Кирк зашёлся кашлем. Кашлял он долго, а для Вити этот скрипучий кашель звучал как колыбельная. Он просто засыпал, и уже светился перед ним желанный лик Лены.
   Но вот встряхнул его за плечо Кирк, и проскользнули электрические искры - живительными иглами впились в Витю. Гном говорил:
   - А и холодно же здесь. Я там, наверху, в туннелях к теплу, к отоплению привык, а здесь долго оставаться нельзя - совсем замёрзнем.
   - Да, да, - бормотал, протирая глаза, Витя.
   Двигаться юноше, конечно же, совсем не хотелось. Но вот он вскрикнул:
   - Вот я дурак то! Я же мог её раздавить!
   Витя достал из кармана рубашки Лену-эльфа, и ему показалось, что он по неосторожности действительно её раздавил; что ни света, ни тепла больше не исходит от неё.
   И так ему горько, так тоскливо тогда стало, что сорвалась с его щеки и упала на Лену единственная слеза. Самая обычная слеза оказалась размером с голову этого крошечного создания.
   И, как только это произошло, закашлялась, приподнялась на ладони Вити Лена-эльф, спросила:
   - Что случилось? Где паук?
   - Паук мёртв,- ответил Кирк.
   - О, и вы здесь, мистер гном, - взмахнула крылышками Лена.
   - Да. И я решил присоединиться, - ответил Кирк.
   - Ну а теперь вы увидите мой мир! - ободрённый воскрешением Лены, возвестил Витя.
   Он шагнул к металлической, овальной двери, сильно толкнул её, и она распахнулась. Перед ними белело заснеженное подмосковное поле. Витя произнёс:
   - Пока я отсутствовал, наступила зима.
   - Как холодно! - вздрогнула на его ладони Лена.
   - Ничего, я тебя согрею, - молвил юноша, и осторожно прижал к груди.
   Но ему и саму уже было холодно. Продирал порывистый декабрьский ветер...
  
  
  

Глава 9

"Зимний город"

  
   На их счастье больших сугробов ещё не намело, и они без особых трудов добрались до ближайшей станции вызова летающего такси. Витя нажал кнопку связи и услышал мелодичный голос наделённого зачатками интеллекта автомата:
   - Вставьте, пожалуйста, вашу кредитную карточку в приёмное устройство...
   - К сожалению, я забыл кредитную карточку и все документы дома, - заявил Витя.
   - В таком случае...
   - Но я оплачу, как только вы меня доставите.
   - Вы знаете действующие правила? В том случае, если вы не сможете оплатить, вы, в качестве штрафной санкции, будете отправлены на принудительные работы на трое суток.
   - Да, я знаю правила, - устало пробормотал Витя, хотя он в первый раз слышал такое, так как и в передрягу подобную попадал впервые.
   Через несколько минут, к станции подлетело такси. Витя обратился к Кирку:
   - Не бойся. Это вовсе не металлический дракон, как ты мог бы подумать, а средство передвижения.
   - А я, как видишь, и не боюсь, - отозвался Кирк. - Я ведь знаю о твоём мире гораздо больше, чем ты думаешь...
   И вот они уже в такси - летят к дому Витяа. Глаза юноши слипались, но, вместе с тем, он сохранял мрачный, сосредоточенный вид.
   - О чём так напряжённо думаешь? - поглядывая в окно, на промелькивающие многоэтажные громады домов, спросил Кирк.
   - Я думаю, как там мои друзья-знакомые. Наверное, в этот раз всё же подняли переполох, в связи с моим исчезновением. Ведь так неожиданно я исчез: когда мы играли в "Огненные семена" - только что был, и вот уже никакого следа не осталось...
   Такси пристыковалось к балкону Витиной квартиры, и мелодичный голос возвестил:
   - Мы прибыли. Не забывайте: вы должны оплатить услуги такси в течении трёх часов, в противном случае к вам будут применены санкции. Всего хорошо!
   Витя и Кирк выбрались на балкон. Что касается Лены-эльфа, то она уже отогрелась и перебралась к Вите на плечо. Витя открыл дверь с балкона в квартиру и возвестил:
   - Ну, вот мы и у меня дома!
   Он думал, что на гнома и Лену-эльфа его модерновое жилище произведёт большое впечатление, однако они остались совершенно равнодушными. Разве что Лена произнесла тихонько:
   - А здесь у тебя кто-то есть.
   Витя увидел, что спиной к нему, в креслах действительно сидят двое, облепленные сенсорами, с шлемами на головах. И Витя произнёс:
   - Так это мои друзья: Анатолий и Анна. Наверное, они караулят, когда я вернусь.
   Такое предположение показалось Вите правдоподобным, хотя, если вдуматься, ничего правдоподобного в нём не было.
   Он подошёл к тому, которого назвал "Анатолием", и произнёс:
   - Точно: надоело без дела сидеть, и решили они в компьютерный мир уйти... Ну ничего - сейчас я их верну. Надеюсь, они не перепугаются, увидев вас...
   - Мы можем спрятаться, - произнёс Кирк.
   - Нет, не стоит. Пускай уж они к чудесам привыкают...
   После этих слов, Витя скомандовал громко:
   - Прекратить виртуальный сеанс!
   - Ваша команда будет исполнена, - возвестил компьютер.
   И вот уже защёлкали, поползли в стены сенсоры. Шлемы поднялись, плавно отплыли в сторону...
   Витя стоял с выпученными глазами, тяжёло дышал и никак не мог пошевелиться. Первой голосок подала Анна-эльф:
   - Ты это же ты... Второй ты...
   - Чудеса! - воскликнул Кирк.
   Дело в том, что в кресле, оказывается, сидел не Анатолий, а некто, выглядевший точно также как Витя.
   Правда, в отличии от только что прибывшего Витяа, этот некто был аккуратно одет, выбрит, и вообще - производил впечатление отдохнувшего человека.
   Вот этот некто открыл глаза. Посмотрел на гнома, потом на Лену-эльфа, которая так и порхала над его головой; затем перевёл взгляд на Витяа, и глядел на него уже неотрывно; он издал какой-то невнятный, испуганный звук. А потом прозвучало слово:
   - Самозванец.
   Это Анна, которая только что вернулась из иллюзорного мира, сказала...
   - Кто? - прошептал туннельный Витя.
   Анна указала на него, и проговорила решительно:
   - Ты.
   - Я? - недоумённо переспросил туннельный Витя. - Но ведь это же моя квартира. Я...
   - Ты очень похож на владельца этой квартиры Витяа Дубровина. Но ты - бомж. Что ты задумал? Ограбить нас задумал? А ну-ка стой и не двигайся! - голос Анны звучал всё злее.
   - Подождите, да что вы! - Витя примирительно вытянул перед собой ладони. - Это какое-то недоразумение...
   Теперь глаза Анны метали молнии. Казалось - ещё немного и она наброситься на туннельного Витяа. Вот она обернулась ко второму, аккуратному Витяу и спросила:
   - Ну что же ты сидишь? Прогони скорее этого грабителя...
   Аккуратный Витя издал мычащий звук. Кажется, он что-то хотел сказать, но его перебила Анна.
   - Я требую, чтобы вы немедленно покинули эту квартиру! Знайте, что здесь работает видеонаблюдение, и если вы только попробуете сделать ещё какое-нибудь противоправное действие, то будете арестованы...
   - Но как же так. Куда мне идти? - взгляд туннельного Витяа метался из стороны в сторону, но нигде он не находил поддержки.
   - Это уж твоё дело. Но на чужую собственность больше не посягайте, - голос Анны звучал неумолимо.
   Витя и отступать не хотел, и не чувствовал в себе сил, чтобы продолжать борьбу. Он слишком устал; он не знал, как доказать, что он и есть настоящий Витя.
   Он только бормотал:
   - Почему уходить? На улицу? В холод? Я спать хочу... И за такси... Я должен немедленно расплатиться за такси. Я должен воспользоваться своей кредитной карточкой.
   Если до этого у Анны ещё и оставались какие-то сомнения в том, что это настоящий грабитель, то теперь никаких сомнений не осталось. И она закричала:
   - Убирайтесь ВОН! Если в течении трёх секунд вы не покинете это помещение, то будете иметь дело с милицией! Итак, я считаю: раз... два...
   Туннельный Витя был напуган, подавлен. Ему уже казалось, что он совершил какие-то тяжкие преступления, и хотелось убежать, спрятаться. Он направился к двери. Что касается Кирка и Лены-эльфа, то они не были уверены - кто прав, кто виноват. Быть может, Витя действительно ошибся квартирой...
   И вот Витя уже на лестничной площадке. Его туннельные друзья были рядом с ним. А за спиной громко хлопнула дверь. Из закреплённого на стене динамика раздался сердитый голос Анны:
   - И не смейте больше приближаться к этому дому!
   Витя побрёл вниз по лестнице. Сидевшая на его плече Лена-эльф спросила:
   - И что же дальше?
   На что Витя ответил:
   - Пойдём к Анатолию, моему другу. Может, он посоветует, что делать. Я бы связался с ним по видео, но видите - я в грязной, изодранной одёжде. Ни денег, ни какой-либо техники у меня не осталось. Хорошо, что вы рядом. С вами не так страшно...
   Но всё же Витяу было страшно. Он чувствовал себя таким потерянным, никому не нужным. Он не знал, где правда, где вымысел. Теперь он уже не был уверен, что всё это, его окружающее - настоящая реальность, а не компьютерная иллюзия.
   И вот они вышли из подъезда на заснеженную улицу. Прохожие с удивлением, с испугом, а то и с открытой неприязнью смотрели на эту странную компанию...
   Самой удивительной была малюсенькая, приникшая к Витиному плечу Лена-эльф, но её-то как раз замечали меньше всего; казалась она им какой-то электронной игрушкой, неживой. Но маленький, крепко сбитый Кирк, со свой острой киркой, казался им опасным.
   К счастью, прохожих было немного. Все летали на своих машинах, или на такси или на автобусах. Впрочем, ездили и по земле, по асфальту. Движение и на земле и в воздухе было плотном, но мало кто выходил из средств перемещения. Всё же погода была ненастной: дул холодный ветер, и снова валил снег...
   Лена-эльф восклицала своим тоненьким голоском:
   - Как же здесь холодно... Ах... как холодно...
   Она спорхнула с плеча, прижалась к Витиной щеке, и хотя прижалась всем телом - юноше показалось, что это только губы - тёплые, ласковые, приникли к нему в поцелуе.
   И он, прикрыв глаза, начал мечтать, что это - настоящая Лена вернулась из Германии. И уже ни зимний холод, ни пурга - ничего не значили для Вити. Он улыбался, он чувствовал себя счастливым; хотя, на самом деле, и замерзал, и дрожал непроизвольно - тоже не замечая этого...
   Но и это воображаемое, не существующее счастье, продолжалось недолго. Рядом раздался голос:
   - Стойте!
   Витя, не понимая, что это к нему обращаются, продолжал двигаться вперёд. Повторился напряжённый, властный голос:
   - Стойте! Я к Вам обращаюсь!
   Только теперь Витя сообразил, что это от него что-то требуют. И он остановился, обернулся.
   Рядом остановилась окрашенная в тёмно-синий, с двумя красными полосками милицейская машина с зарешёченным кузовом. И сразу почувствовал Витя, что придётся ему в этот кузов переместиться. Он съёжился, помрачнел. А перед ним стоял милиционер - очень высокий, подтянутый, в тёплой, меховой куртке. Его пузатый напарник стоял у приоткрытой двери машины и с безразличным видом жевал что-то аппетитное.
   - Ваши документы! - потребовал рослый милиционер.
   - У меня... - Витя замялся - не хотелось признаваться, что документов нет, не хотелось терять хоть мнимую свободу.
   Милиционер перевёл взгляд на Кирка. Спросил со смешанным выражением строгости и презрения:
   - А у вас?
   - Что? - насупившись спросил гном, и поудобнее перехватил кирку.
   Витя знал, что гномы отличаются вспыльчивым характером, и за любое притеснение готовы вступить в рукопашную.
   Витя положил свою дрожащую от холода на плечо Кирка и проговорил, как мог спокойно:
   - Пожалуйста, не возражай. Мы должны подчиняться...
   Милиционеры быстро переглянулись. Затем рослый приказал:
   - Пройдёмте.
   - Что?! - глаза гнома округлились, он засопел.
   Витя бормотал быстро:
   - Ты же говорил, что знаешь законы нашего мира. Здесь уже давно бесполезно сопротивляться стражам порядка.
   - Да я... да они... - Кирк задыхался от возмущения, но всё же он прошёл к раскрывшемуся кузову, и, проворчав ещё несколько крепких ругательств на гномьем языке, забрался в него.
   Витя последовал за ним, ну а Лена-эльф не отставала - прижималась к щеке Витяа, и только поэтому до сих пор не замёрзла в этом холодном городе.
   Милиционер нажал на кнопку, и тут же из стены выдвинулся миниатюрный компьютерный терминал.
   - Смотри прямо на экран! - скомандовал милиционер. - Будет проведена твоя идентификация...
   И хотя Витя прежде никогда подобную процедуру не проходил, он знал, что делать. И он, не моргая, уставился в алый, размещённый в центре экрана кругляш.
   Смотрел долго, с упорным напряжением, до того, как из его зрачков выступили слёзы. И ему показалось, что на экране появилось его изображение, с указанием его адреса и прочими данными. Он даже выкрикнул нервно:
   - Вот! Видите!
   - Ага, вижу. Ничего нет, - ухмыльнулся второй, толстый милиционер, который как раз дожёвывал свою вкусную еду.
   И действительно - теперь и Витя видел, что единственная появившаяся надпись на экране: "Паспортные данные не найдены".
   - Но... - шептал Витя, - это же какая-то ошибка. Вот я могу вам показать свою квартиру.
   На экране появилось новое сообщение:
   "Найдена запись: объект воспользовался услугами такси в кредит. Срок кредита истекает через два с половиной часа".
   - Та-ак, понятно! - проговорил рослый, сердитый милиционер. - Придётся вам поехать с вами. Это и к тебе относится!
   Милиционер указал на Кирка, который сердито шипел и помахивал своей киркой.
   Страж порядка прикрикнул:
   - Сдать оружие!
   Гном засипел сильнее. Витя подошёл к нему, положил ему руку на плечо, произнёс:
   - Пожалуйста, не сопротивляйся. Я тебя очень прошу. Ты здесь бессилен...
   Зря Витя упомянул про силу. Тут же дало о себе знать гномье самолюбие, и Кирк захрипел:
   - Да я на дракона один выходил! А этих я...
   Он только и успел приподнять в очередном угрожающем жесте кирку, как миллионер направил на него разрядник. Вытянулась, треща, синяя дуга, но гном и сам испускал электрические разряды - ведь он вырвался из компьютерной реальности...
   Тут Витя повис на руке гнома, закричал:
   - Нет! Только не делай этого!
   - А-а, - рычал гном, поднимая и кирку и Витю.
   Толстый милиционер подскочил сбоку, ударил гнома по затылку резиновой дубинкой. Это подействовало - гном как подкошенный повалился на пол.
   Витя вытянул перед собой руки и проговорил:
   - Я сам... не буду сопротивляться...
   Через несколько секунд на его запястьях защёлкнулись наручники. Строгий милиционер спросил:
   - А игрушку чего не выключил?
   - Какую игрушку?
   - Ну вот же - летает, - миллионер кивнул на Лену-эльфа.
   - Это не игрушка. Она живая, - ответил Витя.
   - Не ври, бомжара. Как игрушку отключить?
   - Её не отключишь. Она живая...
   Милиционер попытался поймать Лену-эльфа, но она всякий раз увёртывалась, порхала от стенки к стенке в этой мрачной машине.
   Наконец милиционеры перешли в кабину, а оставшийся запертым в кузове Витя почувствовал, что машина летит...
   Он обратился к Лене:
   - Вот я и стал преступником, не совершив никаких преступлений.
   - Я тебе помогу бежать...
   - Ты потише, - зашептал Витя. - Они нас могут подслушивать...
   - Хорошо, но я всё равно помогу тебе бежать, - шепнула ему в ухо Лена-эльф, а затем спросила уже громче:
   - А что это так булькает?
   - А это у меня из желудка звуки идут. Проголодался я очень, - признался Витя.
   - Э-эй, накормите его! Накормите! - возмущенно закричала Лена-эльф.
   На что из динамика последовал лаконичный ответ:
   - Заткнись.
  
  
  

Глава 10

"Бегство"

  
   Витя, Кирк, голова которого была перевязана, и Лена-эльф, которая разместилась на Витином затылке, были помещены в стандартную зарешёченную клетушку.
   Витя говорил мрачным, усталым голосом:
   - Слушать они меня не хотят - даже проверять мою квартиру не желают. Говорят, что я всё придумал.
   - Ух дали бы мне в руки кирку, а ещё лучше - боевой топор, я бы им показал, где драконы зимуют! - воинственно воскликнул гном.
   - Да тише ты, - с раздражением отмахнулся Витя. - Или до сих пор не понял, что одной твоей силы здесь будет маловато? Здесь ещё и не таких буйных как ты повязывали. У них практика.
   - Практика, практика... - проворчал гном.
   - Да, практика. К сожалению, люди не совершенны, и никак они не могут построить красивый, гармоничный мир. А в мире, где столько злобы и уродства всегда появляются психи. Вот ты, да и я с тобой за одно - для них как раз такой псих. Хочешь быть всегда битым - пожалуйста: дёргайся, возмущайся, но я тебе компанию не составлю...
   - Не так уж всё и плохо, - проговорил Кирк зловещим тоном.
   - Да. Пока не всё плохо. Меня даже накормили какой-то вонючей баландой. Но дальше, когда нас направят на принудительные работы, и мы будем вычищать грязь в компании всякого жулья - вот тогда будет действительно плохо. Я там не выживу...
   - А я говорю - не так всё и плохо, - повторил Кирк. - Это он меня дубинкой по затылку огрел и вырубил, а до этого электричеством шикал... ведь электричеством эти разряды в вашем мире называются?
   - Да.
   - Так я и не почувствовал ничего. Стало быть, не действует на меня электричество. Я сам весь электричеством пропитан. И эта...
   - Меня Витя зовёт Леной-эльфом, так, стало быть, я и есть Лена-эльф, - тёплым голоском изрекло это, крохотной лампочкой сияющее создание. - Да, я тоже наполнилась этим электричеством, когда вырвалась из той трубы в туннеле. Хотя в нашем мире вовсе я никакого электричества и не знала, а сияла просто так, потому что во мне сердце билось.
   - Всё это так, - продолжал Кирк. - Так, если электричество на нас не действует - мы можем воспользоваться этим. Устроить побег...
   - Да тише же вы, - зашипел Витя.
   Но уже не было прежней мрачности в Витином взгляде; даже и глаза его, хотя он очень хотел спать, не слипались. Окружающая нервная обстановка поддерживала его на плаву; хотелось ему вырваться из всего этого противоестественного, чуждого...
   Витя говорил:
   - Да, пожалуй, можно придумать какой-нибудь план. Главное, действовать осторожно...
   - Осторожно, осторожно, - передразнил его гном. - Да пока ты будешь осторожничать, тебя уже сто раз четвертуют.
   - Но я только хотел сказать...
   - А не надо ничего говорить. Действовать надо, - изрёк гном, и обратился к Лене-эльфу. - Вон видишь - провод к чайнику подключен?..
   Он указал на торчавший из розетки, протянутый к чайнику провод. Этот давно уже закипевший чайник стоял на столе, в нескольких шагах от клети, в которую заключили друзей.
   Наверняка в этом милицейском участке были и другие заключённые, но они размещались в каких-то других, общих загонах. Витю же и Кирка поместили отдельно, потому что они казались самыми необычными, самыми подозрительными. Лена-эльф милиционерами по-прежнему воспринималась как диковинная игрушка. Никак не могли они понять, что такое существо может пребывать в их мире, а не в компьютерной игре...
   Итак, Лена-эльф подлетела к чайнику, попыталась отключить от него розетку. Не так-то это было легко - она, крошечная, долго не могла с этим справиться. Наконец, ей это удалось.
   Усиленно махая крылышками, она кое-как добралась до клетки, протянула за собой по-прежнему подключенный к сети провод.
   - Замечательно, - кивнул Кирк, и, схватив провод, попытался его разорвать. Напряглись, буграми вздулись его могучие мускулы - он зашипел страшно, словно маленький, но всё равно смертельно опасный дракон...
   Наконец провод разорвался. Тогда гном обратился к Вите:
   - Советую тебе отойти подальше...
   Их клетка была тесной, так что отойти "подальше" Витя никак не мог. И всё же он встал в центре клетки. Ну а Кирк изрёк:
   - Посмотрим, что получится...
   - Я надеюсь, получится что-нибудь хорошее, - произнёс Витя.
   И вот гном зажал в одной руке оголённый провод, а другой рукой схватился за железную клетку. И по прутьям побежали электрические дуги; затрёщал, выбрасывая искры, замок.
   Вдруг что-то грохнуло в розетке. Казалось - там взорвалась маленькая граната. Языки пламени метнулись из розетки к миниатюрной камере наблюдения, которая до этого чёрным зрачком топорщилась из угла. И камера наблюдения была сожрана огнём...
   Тем временем замок в клетке треснул, отдёрнулся, но ещё не отлетел полностью.
   Кирк схватился за дверцу, но она была раскалена - ладони гнома зашипели, пошёл едкий, смрадный дым. Виктор невольно закашлялся...
   Елена-эльф спряталась в её волосах, и оттуда доносилось её жалобное всхлипывание...
   Гном морщился, но дверцу не выпускал - видно было, как напряжены его мускулы... Наконец уже изуродованный замок не выдержал и разорвался, отлетел в сторону...
   Они выбежали в коридор. Виктор услышал топот бегущих, крики. И сам он вскрикнул с болью:
   - Вот сейчас нас схватят!
   - Не схватят! - заорал Кирк и, схватив стул, попытался им высадить окно. Но это окно невозможно было высадить не только стулом, но и пулями. В результате покорёженный стул отлетел в сторону.
   К счастью, одно из окон в этом коридоре было приоткрыто, - уже намело на подоконник снег...
   Кирк распахнул окно, выглянул, и проворчал в свою густую бороду:
   - Там высоко... Проклятье! Лучше встретиться с сотней драконов, чем ползти там...
   Следующим выглянул Виктор. Оказывается, они находились на высоте примерно сотого этажа. Неподалёку из здания милиции исходил мост, заканчивающийся железной сферой. Виктор знал, что в такой сфере расположена станции связи и слежения, и в обычное время мостик огорожен энергетическим полем, чтобы по нему безопасно было проходить. Сейчас станция по каким-то причинам не работала, и мостик остался без защитного поля.
   А из коридора всё кричали, приближался топот, скоро беглецов должны были заметить.
   И тогда Виктор крикнул:
   - Бежим! Я не могу оставаться здесь, я должен увидеть Лену!
   - Да ты совсем безумен, - проворчал гном, но, тем ни менее, последовал за Витей, когда тот выбрался на подоконник.
   Кое-как добрались они до мостика, затем, продуваемые ледяным ветром, добежали до станции связи. Вот и компьютерный терминал - для Вити не составило большого труда включить его.
   Он обратился к Елене-эльфу:
   - Ну а сейчас мы перенесёмся в лучший из миров, и уже никто не сможет нас вернуть. Знаешь, почему?
   Но она не ответила - она обратилась в ледышку, и уже никакие слёзы не могли её оживить.
   Лицо Виктора помрачнело, и он проговорил:
   - Что ж - тем лучше, значит, я найду ту, настоящую Лену, которая в Германии.
   - Поторопись, а то к нам уже бегут! - крикнул Кирк.
   По мостику, вокруг которого теперь зажглось защитное поле, действительно бежали милиционеры - они были вооружены.
   Гном кричал:
   - Делай что знаешь, а я задержу их!
   - Нет, не делай этого, - неуверенно пробормотал Виктор, и начал подключать к себе сенсоры...
   Кирк нашёл кусок железной трубы, и бросился навстречу милиционерам. Он, выходец из фэнтезийного мира, так и не привык, что существует огнестрельное оружие, и его манера боя уже никуда не годится. Он так и не успел нанести не одного удара - сразу несколько пуль впились в него. Целились в ноги, но одна из пуль впилась гному в живот...
   Виктор оглянулся, увидел, что его друг уже корчится в предсмертных судорогах, шепнул: "Прощай", и перенёсся в виртуальный мир.
   Он чувствовал свои необычные способности, и не удивлялся им, а принимал их как должное. Виктор испытывал тоску...
   По туннелям стремился он к Еленк. И вот оказался рядом с ней, в готической зале. Елена творила стихи, а перед ней, в звенящем воздухе плыла торжественная, сияющая река вдохновения.
   И, увидев Виктора, она сразу всё поняла, и, выставив перед собой ладони, крикнула:
   - Нет! Я не пойду с тобой!
   Но Виктор не собирался её спрашивать. Ему надоело ждать, он устал; он чувствовал, что скоро умрёт, завянет, как цветок, попавший в подземелье...
   И он схватил Елену за руки, он прижал её к себе, и прошептал нежно:
   - Нет! Ты уже не уйдёшь от меня... никогда... в этих туннелях мы сольёмся в потоки частиц... мы станем, электричеством... светом... каждый наш атом будет слит...
   Лена ещё пыталась вырваться, но сила её рывков слабела, они уже сливались, они обратились в сияющий поток, и понеслись по туннелям виртуального мира - уже не люди, но вечно живые, любящие, ненавидящие...
   А в центре связи остался ещё один Виктор - уже третий по счёту...
   Ему заломили руки, повалили на пол. Недоумевающими глазами смотрел он на железный пол, и спрашивал:
   - Что я делаю здесь?
   Но никто не мог дать ему ответ.
  
  

КОНЕЦ

06.12.2006

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"