Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Сын Земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Начало незавершённого НФ романа "Сын Земли"
  Глава 1
  "Вещь с неба"
   В ветхую деревянную дверь сильно застучали. Денница бросился открывать, но его остановила резким, каркающим криком мать:
  - Стой! Там, за порогом, смерть. Не открывай. Она унесёт меня. А я ещё хочу жить...
  Денница с жалостью посмотрел на свою маму. Вот уже целый год, как она была поражена неизлечимой паучьей болезнью.
  Сначала всё ёё тело покрылось беловатыми, похожими на паутинки волосами. Затем эти волосы начали расти. Стричь их было бесполезно: такая операция причинила бы матери страшную боль, а через пару дней, на месте состриженных, появились бы новые паутинки.
  И теперь мама Денницы представляла собой белый кокон, который висел на стене, и из которого торчало только её маленькое, ссохшееся личико.
  Несмотря на чудовищную бессмысленность такого существования, мама Денницы панически боялась смерти. А смерть, по поверьям обитателей Города Слёз, прилетала в ветре.
  Денница выглянул в дверной глазок.
  - Стой!! Не открывай!! - страшно закричала, и сразу же хрипло закашлялась мама.
  Деннице было двадцать три года, а поэтому его можно назвать юношей. Он обернулся к своей родительнице, и сказал негромким, но успокаивающим голосом, в котором чувствовалась и твёрдость характера и несгибаемая воля:
  - Мама, не волнуйся, пожалуйста. Это не ветер, и не смерть. Это мой друг, Святослав. Что же касается зимнего сезона ветров, то он наступит только через две недели.
  - А-а, Святослав, ну ему можно. Пусть войдёт! Пусть!! - вдруг мама зарыдала.
  Она была почти безумна - паучьи нити проникали и в её мозг...
  
  * * *
  
   Несмотря на то, что Святослав был его лучшим другом, Денница не стал его приглашать внутрь. Он знал, что маме доставляет невыносимое страдание, когда кто-либо видит её в этом страшном, паучьем виде. Ведь она ещё помнила те времена, когда была красавицей, когда у неё были поклонники...
   Итак, Денница выскочил на улицу, и тут же прикрыл за собой дверь.
  Святослав и Денница были непохожи внешне, но характерами сходились. Денница - высокий, чернобровый, с густыми тёмными волосами, подтянутый. Святослав - светло-русый, невысокий ростом: он много времени проводил, занимаясь научными изысканиями, и, несмотря на свои двадцать два года, был уже с большой лысиной. Ходил Святослав согнувшись, но глаза его, также как и глаза Денницы сияли, выражая ясность духа.
  Они не виделись уже семь дней, и Денница, несказанно рад был своему другу. Он крепко пожал Святославу руку, и сказал:
  - По твоему взволнованному виду, по твоему частому дыханию, и потому, что тебе не стоится на месте, я делаю заключение, что тебе удалось раскрыть какую-то важную тайну.
  Святослав заговорил сбивчивым, прерывающимся от волнения голосом:
  - Денница, ты даже не представляешь, как это важно. Такого ещё не попадалось ни одному из жителей Города Слёз.
  - Да? И что же это?
  - Тише! - Святослав быстро оглянулся, и, хотя поблизости никого не было, продолжил шёпотом. - Об этом нельзя говорить на улице. Если нас услышат, то Вещь изымут, а нас устранят, как нежелательных свидетелей.
  Денница придвинулся вплотную, и спросил быстро:
  - Ты нашёл это на свалках?
  - Да.
  - Это упало из Небесной Сферы?
  - А откуда же ещё?
  - Что же это за вещь?
  - Денница, я не стану тебе рассказывать.
  - Нас никто здесь не услышит...
  - В нашем городе и у стен есть уши. Но и не только поэтому я не стану тебе рассказывать. Дело в том, что ты мне не поверишь.
  - А я тебе когда-нибудь не верил? - обиделся Денница. - Я же знаю, что ты не способен на ложь.
  - Уж слишком это необычная Вещь, - проговорил Святослав.
  Слово Вещь он выделял особо, так что уже несомненным казалось, что это действительно самая важная в его жизни Вещь.
  И ему удалось заинтересовать Денницу, который молвил:
  - Хорошо, я иду с тобой. Только предупрежу маму.
  Он тихонечко приоткрыл дверь и сказал успокаивающим голосом:
  - Мама, Святослав зовёт меня в гости. Я скоро вернусь.
  И тогда мама взглянула на него тёплым, ласковым взглядом, который навсегда запомнил Денница. И сказала красивым и нежным голосом:
  - Иди, сыночек. Передавай от меня привет Святославу.
  
  * * *
  
  На улице, как и положено в осеннюю пору, было холодно. Ветер - предвестник смертоносных зимних бурь, гнал по небу тяжёлые, тёмно-серые тучи.
  Впрочем, небо над Городом Слёз всегда было завешено тучами. Только летом они висели недвижимо и источали жгучий жар, а зимой спускались почти до самой земли, и неслись так быстро, что за ними невозможно было уследить.
  По улице, среди ветхих, вжавшихся в землю лачужек, шли, закутавшись в плащи, Денница и Святослав.
  Их плащи были грязными и изодранными, ведь они относились к сословию бедняков, и денег на новую одежду у них не было. Шли босиком - у каждого дома хранилось всего по паре ботинок, и они их берегли на лютую зимнюю пору. Но ступни уже давно загрубели, и они не чувствовали холода, который источала каменная мостовая.
  Но их молодые лица не загрубели. Поэтому они их прикрывали плащами. Были видны только их глаза.
  На углу шестьдесят восьмой и девяностой улицы, их остановил патруль сеньора Рыби.
  Закованные в неудобные чёрные доспехи гвардейцы окружили молодых людей, и потребовали грубыми, пропитыми голосами, которые неслись из-под шлемов, словно из глубин канализации:
  - Номера! Ж-живо!
  Делать нечего: пришлось расстёгивать плащи, и поднимать рубашки, чтобы показать порядковые номера, выжженные на животах.
  Денница уже хотел опустить рубашку, но гвардеец треснул его железной перчаткой по запястью, и рявкнул:
  - Куда?! Сейчас сверимся по книге: нет ли за вами грешков!
  Другой гвардеец достал из мешка толстенную книгу, и долго в ней копался, выискивая записи про Денницу и Святослава.
  Юноши тряслись от холода, а гвардейцы посмеивались над их мученьями. Наконец тот, который смотрел книгу, сказал:
  - Можете идти.
  Другой взревел:
  - Топайте отсюда!!
  Кованные железом сапоги немилосердно подтолкнули друзей. Они повалились на мостовую, вскочили.
  Кулаки Денницы сжались, глаза полыхнули гневом.
  Святослав прошептал:
  - Я тебя прошу - не надо. Ведь ты знаешь - сила на их стороне.
  - Да - знаю. Но только физическая, а не нравственная. В душе я чувствую своё превосходство над ними. Им нравится быть рабами сеньора Рыби, а я не могу быть ничьим рабом. Мне претит эта роль!
  Они быстро шли по улице, а вслед им неслись грубые шуточки гвардейцев, и их полубезумный, истеричный хохот.
  
  * * *
  
   Святослав жил в подвале, потому что дом, который когда-то стоял над этим подвалом рухнул во время зимней бури. И теперь осталась только груда камней, да сокрытый среди них люк.
   Святослав приподнял люк, и жестом пригласил своего друга войти. Денница быстро спустился по высоким каменным ступеням. Святослав прикрыл люк, и проследовал за ним.
   В подвале было совсем темно, но Денница знал, где там какие предметы, и, отойдя на два шага вправо от лестницы, безошибочно уселся на стул, который соорудил из подручных средств сам Святослав.
   Что же касается Святослава, то он прошмыгнул мимо Денницы, и с помощью кремния и огнива зажёг лучину.
  От первой лучины он зажёг ещё несколько лучин, так что высветился весь подвал. Много там было всякого хлама, который Святослав принёс со свалок.
  - Какой ты сегодня щедрый, - подивился Денница. - Ведь лучины - роскошь.
  - Да, я знаю. Но я хочу, чтобы ты видел эту Вещь при наилучшем освещении, во всей красе, - торжественно изрёк Святослав.
  Затем он взглянул на отгораживающий их от улицы люк. Даже сбегал туда - проверил: надёжно ли установлен засов.
  И вот Святослав пробрался за одну из груд хлама, и довольно долго копался там, сопел:
  - Ну, долго ты ещё? - поинтересовался Денница.
  Святослав отозвался:
  - А я старался надёжнее эту Вещь спрятать. Ведь, пока нас не было, сюда спокойно могли заглянуть гвардейцы сеньора Рыби.
  - Да и сейчас могут заглянуть, и самый тщательный обыск устроить, - мрачно проговорил Денница.
  И вот, наконец, Святослав выбрался из своего тайника. В руке он держал предмет, при первом взгляде на который, Вы, уважаемый читатель, сказали бы: "Да это же велосипед". Но никто в Городе Слёз не знал, что такое велосипед.
  И ещё, в отличие от обычного велосипеда, там имелась маленькая синяя коробка, приделанная под сиденьем.
  Если не считать нескольких кусков грязи, которые Святославу не удалось соскоблить, состояние велосипеда можно было оценить как "весьма хорошее".
  Денница подскочил к велосипеду, и сказал:
  - Ух, ты. Никогда такого не видел.
  - Да, у нас такого не делают, - довольный тем, что произвёл впечатление на друга, молвил Святослав.
  Денница дотронулся рукой до педали...
  - Осторожней! - воскликнул Святослав, но было уже поздно.
  Денница слегка надавил на педаль, и велосипед дёрнулся из его рук вверх и вперёд. Только совместными усилиями друзьям удалось удержать его.
  - Ничего себе! - восхищённо присвистнул Денница.
  - Да - он умеет летать, - торжественно изрёк Святослав.
  - Надо бы опробовать, - в большом волнении проговорил Денница, и огляделся.
  Святослав проследил за его взглядом, и молвил:
  - Здесь особо не полетаешь: разве что в стену или в потолок врежешься.
  - А полетать-то хочется. Ведь я никогда не летал...
  Сказав так, Денница схватил со стола ножовку, и, сильно надавливая, начал отскабливать большой кусок липучей химической грязи, который прилип к подставке руля.
  А Святослав проговорил:
  - А вот мне довелось полетать. Ты помнишь?
  
  * * *
  
  Да - конечно Денница помнил. Ему было тогда двенадцать лет, а Святославу - одиннадцать. Уже тогда Святослав проводил научные изыскания. И Святослав, с помощью своих незамысловатых приборов вздумал узнать силу, и переменчивость зимнего ветра. Но разыгралась слишком сильная буря, и те приборчики, на изготовление которых Святослав потратил столько времени и сил, должны были улететь вместе с этим ветром.
  Мальчик бросился на спасение своих сокровищ, но не рассчитал того, что сам слишком тощий, почти невесомый. Могучий ветер подхватил его, понёс по улице, и должен был вынести за пределы Города Слёз, откуда уже никто не возвращался. Святославу удалось ухватиться за какой-то столб, но его руки немели - он быстро терял силы.
  Тот столб стоял возле дома Денницы, и Денница, увидев бедственное положение ещё незнакомого ему мальчика, презрел смертельную опасность и, прихватив верёвку, поспешил к нему на помощь. Он добрался до столба, и, так как уже не было сил, чтобы возвращаться, привязал и себя и Святослава к столбу.
  А когда буря немного улеглась, пришла ещё молодая, ещё непоражённая паучьей болезнью мама Денницы, и отвязала их, окоченевших, но живых от столба.
  С тех пор Денница и Святослав были лучшими друзьями...
  
  * * *
  
  Наконец Деннице удалось сделать то, что не удалось более слабому физически Святославу: соскоблить кусок грязи с подставки руля. И, оказалось, что под этой грязью была сокрыта лакированная пластинка, на которой значилось:
  "Ариэль, А-12, Люкс."
  И ниже, едва приметными буковками:
  "Велосипед летающий, прогулочный. Только для атмосферных прогулок. Ограничитель высоты - 30 км. Урановые сменные батареи Ur-III".
  - Ты понимаешь, как много это значит? - так спросил Святослав, и голос его вновь дрожал от волнения.
  - Да, - кивнул Денница. - Ведь мы всегда знали, что там, наверху, над этим маленьким, грязным городком, и над этими тучами, которые никогда не расходятся - там есть жизнь. Иначе, почему раз в три месяца из туч появлялись Небесные Трубы, и валился из них распроклятый хлам, который мы зовём Манной Небесной? Ведь и я, и ты - мы всегда хотели узнать, что там, но, так как валился только искорёженный мусор, мы подозревали, что и там, также грязно, как и здесь. Но этот "Ариэль" - он доказывает, что там иная, лучшая жизнь. И я точно знаю: там много таких вот замечательных вещей, и ещё больше - людей. Свободных, прекрасных, умных людей; так непохожих на рабов сеньора Рыби, - на этих гвардейцев, и на нищих, для которых весь смысл жизни: это наесться, напиться и спариться. И, Святослав, ты даже не представляешь, как я теперь хочу вырваться туда, в Небесную Сферу, и увидеть всё своими глазами, и почувствовать всё, и пообщаться с теми замечательными людьми, и стать таким же, как они...
  - Почему же "не представляю"? Думаешь, я не хочу того же? Да я бы половину своей жизни отдал за то, чтобы провести хотя бы один день там, - и Святослав кивнул вверх.
  - Так что же мы медлим? - нетерпеливо проговорил Денница, и даже кулаки сжал. - Вот прямо сейчас и полетим.
  - Там, очень холодно, и там чрезвычайно сильный ветер, - рассудительно вымолвил Святослав.
  - А я не страшусь ни холода, ни ветра, - вымолвил Денница.
  - Да, конечно. Но дух силён, а тело слабо - мы умрём от переохлаждения, так и не увидев Небес.
  - Но ведь всегда есть какой-то выход. Главное - искать.
  - Да, конечно. Мы должны найти более тёплую одежду, мы должны найти защиту для глаз. И... я то с пятилетнего возраста один живу, а ты - с мамой. Так что предупреди её...
  - Мама, - ласково проговорил Денница, и тут же добавил твёрдым голосом. - Да, конечно. Я предупрежу её, что некоторое время меня не будет, и чтобы она не волновалась понапрасну, а потом вернусь к тебе, и мы обязательно что-нибудь придумаем.
  
  * * *
  
   Через полчаса Денница переступил порог своего дома. Он прикрыл дверь, подошёл к маме, и позвал её тихо:
  - Мама, это я.
  Но она не отозвалась. Сначала Денница подумал, что мама спит, но потом обратил внимание на то, что толстая, тёмно-синяя вена, которая выступала из окутывавшего её белого кокона, совсем не вздрагивает. А ведь это была главная вена - по ней циркулировала кровь. Значит - остановилось сердце.
  Денница осторожно дотронулся указательным пальцем до её маленького ссохшегося личика, и прошептал:
  - Мама...
  Но она не пошевелилась, не вздохнула.
  Тогда он отсоединил от неё трубки, по которым поступала питательная жидкость, и снял со стены безжизненный, белый кокон, который когда-то был его мамой.
  И Денница подивился, тому, какой этот кокон лёгкий: его мама почти совсем ничего не весила.
  На душе у Денницы было тяжко, но, вместе с тем душа его горела. И думал он:
  "Ну, вот, кто у меня теперь остался? А остался только лучший, и единственный друг Святослав, и ещё мечта - прорваться на Небесную сферу. И я осуществлю эту мечту, или погибну..."
  А потом добавил вслух:
  - Прощай, мама.
  
  * * *
  
  Он положил её тело в мешок, и, прихватив ломик и лопату, уложил всё это на маленькую тележку. И отвёз на городскую окраину, где было кладбище для нищих.
  Маленькие холмики без опознавательных заметок выдавали те места, где уже кто-то был похоронен.
  С помощью ломика Денница пробил верхний, смёрзшийся слой земли. Затем лопатой раскопал полутораметровую яму. И там обнаружил обломки жёлтых костей. Быть может, на сто или на двести лет раньше, на этом же самом месте хоронили кого-то, уже совсем забытого.
  Денница положил мешок на безымянные кости и засыпал его землей.
  Затем он поспешил к Святославу.
  
  
  
  
  
  Глава 2
  "Ариэль"
  
   Денница и Святослав не теряли времени.
  И уже к вечеру они изготовили нечто напоминающее тёплую одежду.
  Они обмотали вокруг своих рук, туловищ и ног куски ветхой, изодранной материи, и смазали всё это прозрачной и вязкой жидкостью, которую ещё в прошлом году отыскал, исследуя свалки, Святослав. Жидкость эта, во-первых, согревала, а во-вторых, что немаловажно, не раздражала кожу. Правда, от испарений жидкости слезились глаза...
  В последнюю очередь они обмотали этой согревающей материей головы; так что теперь, полностью, с ног и до головы укутанные, напоминали уже не живых людей, но мумии.
  Вышли из подземной обители Святослава. Впереди шёл Денница: он осторожно держал велосипед за руль; за ним, придерживая велосипед за заднее сиденье, шагал Святослав.
  Замерли среди развалин, которые когда-то были домом.
  Всё-таки страшно было выходить на улицу.
  Пронзительно выл среди изглоданных стен ветер. И почти уже чёрные, почти ночные тучи быстро летели над юношами.
  Где-то в отдалении безумного хохотал пьяный, где-то стенал умирающий, но, помимо этих звуков, ничего не было слышно.
  Наконец Денница осторожно выглянул на улицу. Среди ветхих и перекошенных, даром что каменных, домиков, залегли глубокие черноватые тени. Вроде бы никого не было видно.
  - Ну, что - идём на свалки? - предложил Святослав.
  - Что? Зачем же на свалки? - изумился Денница.
  - Там "Ариэль" испытаем.
  - Зачем же на свалки идти, когда можно прямо здесь сесть и полететь?
  - А ты уверен, что справишься? Ведь, сдаётся мне, что "Ариэль" сделали для полётов в спокойную погоду. Или, думаешь, на Небесах есть такой пронизывающий ветер, как у нас?
  - Мы справимся.
  - Просто "справимся" и всё, да? Денница, ты говоришь, как мальчишка.
  - Как мальчишка? Это ты, Святослав, не понимаешь, что от твоего дома и до свалок целый час по улицам идти, и нас по пути могут загрести гвардейцы. Видок то у нас, мягко выражаясь, подозрительный. По сути, каждый шаг по этим проклятым улицам увеличивает вероятность того, что мы уже никуда не полетим...
  - Мы будем осторожны. Ведь ты знаешь: есть такие подворотни, такие улочки, которые и гвардейцы не жалуют.
  Но Денница и не думал сдаваться:
  - Слишком рисково. Ведь сейчас как раз конец месяца, и гвардейцы должны выполнить норму: забить темницы. Ты же знаешь: хватают за малейший проступок. А иначе с них сеньор Рыби шкуру сдерёт.
  - Послушай: я "Ариэль" притащил двое суток назад. И это тоже уже считался конец месяца. Пробирался ночью, и никто меня не остановил.
  - А я вообще не понимаю, зачем ты принёс его сюда? Оставил бы в укромном месте, на свалке.
  - Потому что хотел исследовать его в спокойной (относительно, конечно) обстановке. А чрезмерная горячность - это, Денница, основной твой недостаток.
  - Святослав, я категорически против того, чтобы идти на свалку...
  Два юноши, которые выглядели как мумии, проспорили ещё минут десять, но, в конце концов, победа досталась Деннице.
  Итак, они вытащили велосипед из-за развалин. На мгновенье остановились посреди узкой улочки.
  Ещё раз огляделись: вроде бы никого не было...
  Денница уселся впереди. Он был более сильным: и именно ему предстояло крутить педали и править рулём. Так как сиденье было вытянутым, то сзади хватило места и для Святослава.
  Несмотря на то, что Деннице не терпелось в небо, приготовленья ещё не были завершены. Святослав достал верёвку, и накрепко привязал к сиденью себя и своего друга. На это ушло примерно три минуты.
  Затем Святослав сказал:
  - Ну, вот - теперь если даже "Ариэль" перевернётся - мы с него не свалимся.
  А Денница произнёс:
  - Вот видишь: ты совершенно напрасно боялся. Никто нас не заметил, а если бы мы пошли по улицам, то уже попались гвардейцам...
  И тут раздался вопль.
  Вопил пьяный. Причина его вопля была банальна и, вместе с тем - страшна. Очередная порция дешёвой бражки вызвала химическую реакцию в его уже умирающем мозгу, и многократно ускорила это умирание. В результате, пьяный стал жертвой галлюцинаций.
  Ему казалось, что город охвачен пламенем, и что мостовая под его ногами накаляется, и уже валит из неё дым. Он, стараясь не обжечься, подпрыгивал, но всё тщетно - воображаемые языки пламени тянулись к пьянчужке от домов, и лизали его от рожденья немытое тело.
  Так он бежал по улице и вопил.
  И вопль этот привлёк внимание гвардейцев сеньора Рыби.
  И гвардейцы, безошибочно определив, откуда он доносится, уже спешили к нему, но, сами того не ведая, приближались не только к пьяному, но и к Деннице, и к Святославу, и, самое главное - к "Ариэлю".
  - Ну, готов? - спросил Денница.
  - Что ж делать - готов, - вздохнул Святослав.
  Тогда Денница крутанул педали. Велосипед устремился вперёд, и вверх - сразу же взмыл метра на три над мостовой.
  Но ветер, который нёсся над Городом Слёз, имел вот какое свойство: основная его масса двигалась в одном направлении, но в этой массе были и непокорные составляющие, которые тщетно силились противиться общему потоку.
  В результате постоянно образовывались такие зоны, где ветер, пусть и ненадолго, менял своё направление, если не на сто восемьдесят, то, хотя бы, на девяносто или сорок пять градусов.
  Особенно много таких переменных зон было на уровне крыш низких бедняцких домишек.
   "Ариэль" как раз поднялся на уровень крыши, когда ветер ударил сбоку. Это был леденистый порыв, с которым не смог справиться Денница. В результате, летающий велосипед несколько раз перевернулся.
  - А-А, проклятье! - протяжно, но и с азартом закричал Денница.
  Он чувствовал себя героем, и, пожалуй, совсем не понимал, что смерть очень близка.
  Денница резко вывернул руль. "Ариэль" метнулся к мостовой, и ударился об неё с такой силой, что, если бы колёса не отпружинили, то и полёт и наше повествование оборвались бы на этой печальной ноте.
  Налетел очередной вихрь.
  Руль вырывался из рук Денницы.
  Стремительно приближалась стена...
  - Что я тебе говорил?! - закричал Святослав. - Справился с управлением, да?!
  - Сейчас справлюсь... - процедил сквозь сжатые зубы Денница.
  И тут совсем близко завопил пьяный. На этот раз он вопил долго и протяжно. Как только в его лёгкие уставали, он быстро вдыхал воздух, и продолжал голосить. Он выставил перед собой трясущуюся руку, и указывал на "Ариэль".
  Его глаза вылезли из орбит, а тощие, выпирающие из разодранных штанин колени, тряслись сильнее обычного.
  И именно тогда его схватили гвардейцы сеньора Рыби. Эти закованные в чёрные доспехи молодцы выскочили с боковой улочки, и сразу окружили пьянчужку. Один гвардеец рявкнул:
  - Всё - добегался!
  Но пьяный не обращал на них внимания. Он глядел выпученными глазами поверх их широких, чёрных плеч, и заходился воплем.
  Тогда гвардейцы обернулись и увидели...
  Сначала им показалось, что - это чёрное чудище, или даже сама смерть, неистово мечущаяся среди вихрей на уровне крыш. И они даже попятились немного, когда один из них, самый, быть может, глазастый, крикнул:
  - Так это ж двое из бедняцкого сословия!
  Но другой гвардеец заверещал испуганно:
  - С каких это пор бедняки научились летать? Это сама смерть, и мы должны бежать от неё!
  Но тут вступил их командир:
  - А - ну молчать!
  Гвардейцы замолчали, но продолжали глазеть на велосипед.
  Что касается пьяницы, то он отпрыгнул на соседнюю улочку, и там, рыдая, пополз на коленях. Но про него уже забыли.
  Командир говорил:
  - Это действительно юнцы из бедняцкого сословия. И я даже узнаю одного из них. Его зовут Святослав. Он значился в списке подозрительных. Его собирались арестовать в течение месяца.
  - Но как они могут летать? - пролепетал другой гвардеец.
  - По-видимому, с помощью той дьявольской штуковины, на которой они сейчас сидят, - ответил командир.
  - Но как она работает?
  - Сейчас я их подстрелю, а в застенке они всё расскажут.
  Сказав так, командир снял со своей спины большой арбалет. Также он достал и стрелу.
  - Смотрите, не промахнитесь, - вымолвил другой гвардеец.
  Командир грубо оттолкнул наглеца, и проворчал вполголоса:
  - Не волнуйтесь, не промахнусь. Не зря этому мастерству три года учился. Жалко ветер сильный. Так и мечется, так и бьёт из стороны в сторону. Впрочем, не было бы ветра - они бы улетели. А так не улетят. Нет. Они наши.
  
  * * *
  
   Да - ветер разбушевался не на шутку. Денница ожесточённо боролся с рулём. Если бы он не был таким физически развитым, то "Ариэль" давно бы уже врезался в стену.
   Денница отчаянно пытался вырваться вверх, но уже в течение нескольких минут выделывал хаотичную круговерть в радиусе примерно двадцати метров.
  - Там гвардейцы! - крикнул Святослав.
  - Нет никаких гвардейцев! - тоже криком отозвался Денница.
  Несмотря на холод, Денница вспотел.
  Тут что-то коротко свистнуло, и Святослав впился Деннице в спину с такой силой, что Денница на мгновенье выпустил руль.
  И он, пытаясь справиться с управлением, крикнул:
  - Что случилось?
  Святослав захрипел - голос его был сильно искажён страданьем:
  - Стрела...
  Но та стрела, которая вошла ему в ягодицу, и своим наконечником накрепко увязла в его кости, была не совсем обычной стрелой. От задней её части тянулась тонкая, но чрезвычайно твёрдая верёвка.
  Другой конец этой верёвки был впаян в специальный валик, который крепко сжимал своей железной рукавицей командир гвардейского отряда.
  Он ухмыльнулся, и крикнул своим подчинённым:
  - Ну, чего вы испугались, трусы?! Видите: я их подстрелил! И за такой улов нас ждёт хорошая награда!
  Он даже представил, что сеньор Рыби лично его наградит: поставит начальником сотни, а, быть может - и тысячи.
  И, охваченный этими мечтами, он резко рванул верёвку на себя. Он ожидал, что велосипед перевернётся, и рухнет на мостовую, где обессилевшие юноши и будут схвачены.
  Но, против всех ожиданий, верёвка не натянулась, а расслабилась. Охваченный же в железную перчатку кулак командира, по инерции врезался в шлем одного из подчинённых. И был такой звук, будто колокол ударил. Подчинённый покачнулся, и рухнул на мостовую.
  - Что за чёрт?! - рявкнул командир и быстро начал притягивать к себе расслабленную верёвку.
  Вот и её окончание.
  - Перерезали! - заревел командир.
  - Они улетают!! - вступили сразу несколько голосов.
  
  * * *
  
   Юношей спасла маленькая кожаная сумка, которую Святослав закрепил у себя на поясе. В этой сумке Святослав сложил самые необходимые на его взгляд вещи. Среди них были и ножницы, небольшие по размеру, но чрезвычайно острые. Эти ножницы Святослав сделал из синеватого металла, который нашёл на свалках.
   Дрожащими от холода и боли руками достал он эти ножницы, и, выгнувшись назад, перерезал верёвку.
  Затем Святослав закричал:
  - Денница! Лети! Чего бы тебе ни стояло! Теперь мы обязаны улететь...
  Он хотел закричать "Они будут ещё стрелять!", но не смог, потому что ветер ударил сверху и забился ему в рот.
  Святослава откинуло назад, а руль задрался вертикально вверх.
  И из последних сил захрипел Святослав:
  - Давай, Денница!
  Денница надавил на педали из всех сил, которые у него оставались.
  В результате "Ариэль" совершил рывок - поднялся за пару секунд на полсотни метров.
  Денница быстро оглянулся. У него аж дух захватило! Город Слёз - все эти жалкие домишки, эти кривые улочки, и даже раскоряченный дворец сеньора Рыби: всё это осталось далеко внизу.
  И крикнул Денница:
  - Мы летим! Святослав! Слышишь меня?! Здорово, правда?! Осталось ещё немного! Сейчас только справляюсь с управлением, и мы узнаем, что же там: над тучами, на небе! Святослав!
  Но Святослав не отзывался.
  Тогда Денница быстро оглянулся, и обнаружил, что его лучший друг бледный и бесчувственный, похожий на мертвеца, болтается, свесившись вниз через седло. Если бы не верёвка, то Святослав, давно бы уже свалился вниз. Страшная чёрная стрела торчала из его ноги, но кровь уже не текла - кровь свернулась на лютом холоде.
  Теперь уже и Денница чувствовал этот холод. От холода стучали зубы, а от ветра слепли глаза.
  - Ну, ничего, - пробормотал Денница. - Ты потерпи немного, ладно? Сейчас мы прорвёмся сквозь тучи, а там должно быть тепло...
  Он попытался усадить Святослава, но ничего у него не получилось: приходилось держать руль двумя руками, и постоянно бороться с ветром, который норовил отшвырнуть "Ариэль" вниз.
  Прилагая огромные усилия, Деннице всё-таки удалось направить "Ариэль" вверх. Теперь до туч оставалось совсем немного.
  Стремительные, бешено ревущие клочья леденистого тумана пролетали возле "Ариэля", иногда ударяли, закручивали велосипед.
  Казалось, что над ними течёт исполинская тёмно-серая река.
  С этой силой невозможно было бороться, и всё же Денница нырнул бы туда, и сражался бы до последнего, пока не окоченел бы, но тут заклинило руль, и "Ариэль" понесло вниз.
  Впрочем, падали не вертикально, а под большим углом.
  И уже приближалась страшная, вздутая горами мусора земля.
  Денница вымолвил:
  - Ну вот: хотели на небо, а попали на свалки. Ну, ничего. Наша борьба ещё не окончена, а только начинается. Держись, Святослав. Посадка будет не из мягких.
  Но Святослав его не слышал. Он был без сознания.
  
  
  
  
  
  Глава 3
  "Свалки"
  
   Вообще-то правильнее было назвать не "свалки", а "свалка", потому что она была одна. Правда, эта свалка была слишком велика.
  Свалка окружала Город Слёз со всех сторон, и, если уж смотреть сверху, то весь Город Слёз стоял на мусоре.
   Но жителям Города Слёз было неприятно сознавать, что они живут на свалке, а поэтому официально считалось, что существуют многочисленные свалки. Это были горы хлама, разной высоты и разного возраста. Те, что поновее, возносились на двадцать-тридцать метров; самые же древние расползлись, утрамбовались, стали частью почвы.
   Лишь самая незначительная часть содержимого свалок была произведена обитателями Города Слёз. Большая же часть была так называемой "манной небесной".
  Эта "манна" падала раз в месяц.
  Сначала сверху, из-за туч раздавался невыносимый скрежет и грохот. Затем тучи становились ядовито-чёрными, и, наконец, расступались, выпуская из своих недр трубу, которая, при желании, могла бы засосать даже дворец сеньора Рыби.
  Но труба не засасывала, а выбрасывала тот мусор, из которого и состояли свалки. После каждого выброса образовывалась новая гора. Затем вновь раздавался превеликий грохот, труба уползала, а тучи светлели.
  А что же жители Города Слёз? Боялись ли они этого явления?
  С одной стороны: при их дикой необразованности, при их вере в старуху-смерть, которая прилетала с зимним ветром, и прочую чертовщину - весь этот грохот, затемнение неба и появление трубы, должно было вызывать в них дикий ужас.
  Может, так когда-то и было. Но, так как явление это повторялось из месяца в месяц, из года в год, и даже - из столетия в столетие, то жители Города Слёз уже привыкли к этому, так же как привыкли они к смене времён года, и к тучам, которые никогда не расходились.
  И уже не только не боялись трубы, но даже и выжидали тот день, когда она появится. Этот день назывался "Праздником насыщения".
  Городская беднота толпами собиралась за стенами, и нетерпеливо выжидала. Люди делали ставки и спорили касательно того, где в очередной раз появится труба: ведь сброс "манны" происходил каждый раз в разных местах, и, несмотря на упорные старания многих лже-учёных, так и не удалось выявить какой-либо закономерности относительно места её появления.
  Сохранились предания, что когда-то труба появлялась прямо над головами выжидающих, и те, не успев разбежаться, оказывались погребёнными под тоннами "манны".
  Но, если такие происшествия действительно имели место, то они нисколько не остановили новых охотников за "манной".
  И, как только очередная гора манна выбивалась из трубы, как огромная толпа бедняков бежала к ней. Вожделеющие добычи люди часто давили друг друга, и раз упавший, уже не мог встать: его втаптывали в почву, и он становился её частью.
  Когда нищие достигали новой горы, они начинали карабкаться по ней, разгребать её склоны, выковыривать из неё питательную массу. Это было нечто липкое, текучее, бесцветное, но весьма приятное на вкус.
  Помимо того, иногда беднякам удавалось найти предметы годные в домашнем хозяйстве: как-то - обгорелые, гнутые кружки; обрывки ярких бумажек с непонятными буковками - их использовали как украшение. И ещё много чего находили в новых мусорных горах.
   Из-за любого, даже самого незначительного предмета могла возникнуть жестокая драка. Иногда заканчивалось убийством, и виновных не находили, так как слишком много там было шевеления: бедняки ползали и переплетались на поверхности горы, словно гадюки.
  Гвардейцы сеньора Рыби смотрели на убийства сквозь пальцы. Они понимали, что убивают самые жестокие, самые тупые - и именно такие нравились высшему начальству. Задумчивые же слабачки, способные на бунтарство, их руководству, да и самим гвардейцам не нравились - поэтому убийство даже поощрялось.
  Но, когда уставшая, окровавленная, объевшаяся беднота возвращалась, их самым тщательным образом обыскивали у ворот. Если находили какую-нибудь подозрительную вещь, такую вещь изымали, и никто из нищего сословия и пикнуть не смел.
  Иногда, если вещь была уж слишком подозрительной, то изымали не только вещь, но и её случайного владельца. И такой несчастный человечек уже никогда не возвращался...
  Старые горы "манны" официально считались мёртвыми. Из их утрамбованных склонов уже ничего невозможно было вытащить.
  Но всё же Святослав чувствовал и знал, что, если он будет искать, то обязательно найдёт. Сначала он подговорил Денницу, а потом друзья несколько месяцев потратили на то, чтобы сделать под городской стеной лаз. Теперь им не страшен был караульный пост у ворот.
  Но на свалки чаще ходил Святослав. Иногда он проводил там целые недели. Он искал как одержимый. И нашёл "Ариэль".
  
  * * *
  
   Глубокой ночью начался ливень. Вода была такой холодной, что её можно было бы назвать жидким льдом.
  Чёрными, уродливыми великанами возвышались горы мусора, а среди них неистово завывал ветер, и гудел, терзающий уже истерзанную землю ливень.
  На свалках было бы совсем темно, если бы не блеклое сероватое свеченье, которое пробивалось со стороны Города Слёз. Это сиял дворец Сеньора Рыби. Там, также как и в любой иной день, был какой-то праздник - богатые гуляли, богатые спешили жить.
  Помимо того светились и некоторые из вдавленных в землю железок. Но это были только маленькие островки холодного света.
  А если бы кто-нибудь вздумал карабкаться по одной из гор мусора, то, примерно на высоте десяти метров, он обнаружил бы резко уходящее вниз отверстие, из которого выбивался свет костра. А если бы такой безрассудный смельчак вполз бы в это отверстие, то вскоре оказался бы в пещерке с железными стенами.
  В этой пещерке были Денница, Святослав и "Ариэль". Между ними сиял, переменяя цвет с алого на оранжевый, костерок.
   Последняя "не мягкая посадка" или попросту - падение оставило на юношах несколько ссадин, но, к счастью, обошлось без переломов.
  Святослав пришёл в себя, но он был ещё очень слаб. Чёрная стрела по-прежнему торчала из его ягодицы. Денница разрезал окровавленную штанину, и теперь видно было, что поражённая нога до самого бедра распухла и посинела.
  - Неужели яд? - вымолвил Денница.
  - Я слышал об этих стрелах... - слабо и медленно процедил сквозь побелевшие губы Святослав. - Гвардейцы смазывают их особым раствором. Он не убивает, но причиняет страшные мученья. И стрела будет источать этот раствор, пока ты её не вырвешь...
  - Сейчас вырву.
  - Подожди. Ты должен заткнуть мне чем-нибудь рот.
  - Что?.. Нет, конечно, я не стану этого делать!
  - Денница, Денница, ты очень благороден, но и пылок, и импульсивен не в меру. Это тебя когда-нибудь и сгубит. Вот ты не хочешь затыкать мне рот, потому что это не красиво по отношению к страдающему другу, но ты не понимаешь, что, когда ты будешь вырывать стрелу, я закричу от боли. Потом потеряю сознание, но мой крик может привлечь внимание. Ты знаешь - я не о гвардейцах...
  - О крысах?
  - Да...
  Все жители Города Слёз знали о крысах, которые обитали под свалками.
  Там, под горами "манны", были их страшные туннели, из которых не возвращался ни один человек. Крысы были полуметровыми, с выпученными красными глазищами и чёрными клыками.
  Взрослый, сильный человек мог бы справиться с одной, максимум с двумя крысами, но если уж крысы нападали, то нападали стаей, и такому натиску не смог бы противостоять даже отряд гвардейцев сеньора Рыби. Не спасли бы гвардейцев и доспехи: крысы разгрызали металл так же легко, как и плоть, и кости.
  Одно хорошо: днём крысы ползали в своих туннелях, а на поверхность выходили только ночью. И даже ночью они рыскали в отдалённых районах свалок.
  Людей крысы почти не трогали: по-видимому, считали их слишком не вкусной добычей. Но, если кто-нибудь попадал на их территорию ночью, то сжирали его без всяких церемоний.
  Святослав, который много времени провёл на свалках, хорошо знал все опасные районы, и безошибочно определил, что "Ариэль" угораздило рухнуть как раз в таком "крысином районе".
  И он говорил Деннице:
  - Они услышат. Они приползут. Почему ты меня никогда не слушаешься?
  - Ты хотел испытывать "Ариэль" на свалках? Вот - пожалуйста, мы сейчас на свалках. Здорово здесь, да?
  - Будто не понимаешь, - простонал Святослав.
  - Не понимаю.
  - "Ариэль" мы должны были испытывать в укрытом месте, а не в этом крысином районе.
  - А ты мне об этом говорил?
  - Говорил, да ты не слушал. Слишком хотел поскорее на небо прорваться. Вот и прорвался. Теперь наша жизнь под угрозой.
  - Ладно, Святослав. Ты слишком слаб, так что не трать последние силы на этот бесполезный спор. Сейчас буду выдирать.
  - Заткни мне рот.
  - Нет.
  - Ладно, тогда я сам...
  Денница двумя руками ухватился за стрелу, а Святослав прикусил свою ладонь. Но всё же, когда Денница дёрнул, из-под ладони вырвался вопль.
  Затем Святослав лишился чувств.
  А Денница отбросил стрелу, и глядел на страшную, широкую рану, из которой опять потекла кровь. Он не знал, что делать. С одной стороны: надо было остановить кровотечение, а с другой - нечем было перевязывать. Ведь он понимал, что, если использовать обрывки их грязной одежды, то наверняка вышло бы заражение крови.
  Денница вымолвил:
  - Сейчас что-нибудь придумаю. По крайней мере, крысы нас не услышали.
  Но стоило ему только помянуть про крыс, как из ведущего на улицу прохода раздался шорох. Небольшая, сбитая железка звякнула по полу, и остановилась возле колеса "Ариэля".
  Денница вздрогнул и прошептал:
  - Ну, быть может, это вовсе и не крысы. А кто это может быть?.. Э-э... дождь... просто дождь...
  Но тут же шорох возобновился, и одновременно в ноздри ударил резкий смрад. Святослав пошевелился, застонал. Он немного приоткрыл глаза, и прошептал:
  - Это вонь от крыс. Ведь я же предупреждал тебя, Денница...
  - Стало быть, от крыс, - пробормотал Денница, и сжал кулаки, привстал навстречу шороху.
  И вот из прохода появилась крысиная морда. Выпученные красные глаза, чёрные клыки - всё как положено. Крыса ударила тяжёлым, твёрдым хвостом и кровожадно и громко заверещала.
  Тогда Денница вырвал из стены железный прут, и, сколько позволяла узкая пещерка, замахнулся. Юноша крикнул:
  - А ну - пошла прочь!
  Крыса издала ещё один вопль, и вдруг прыгнула на Денницу. А Денница отличался отменной реакцией - иначе не успел бы отбить эту атаку.
  Чёрные клыки щёлкнули в нескольких сантиметрах от его лица, но он уже нанёс сильный удар. Крыса перевернулась, отлетела, сильно ударилась об стену, и заполнила пещерку болезненными воплями.
  - Прочь!! - закричал Денница, и, вновь замахнувшись, начал наступать на крысу.
  Крыса быстро выметнулась на улицу. Денница улыбнулся, и вымолвил:
  - Ну вот: первая победа...
  - Не победа, а поражение, - слабым голосом пробормотал Святослав. - Ведь она отправилась за подкреплением. Скоро здесь будет много крыс.
  - Главное, продержаться до утра, - вымолвил Денница.
  - Нет. До утра нам не продержаться, - обречёно вздохнул Святослав.
  - Обязательно продержимся, - заверил его Денница. - Сейчас я выберусь наружу, и найду какой-нибудь железный лист, которым можно было бы заложить проход.
  - Ничего ты не найдёшь. Просто не успеешь. Они уже близко. Через минуту будут здесь.
  - Нет...
  - Опять не веришь мне? Ну, так послушай.
  На мгновенье Денница остановился, и тут услышал верещание. Судя по частоте и силе этих выкриков - крыс было очень много, и они приближались.
  - Я сейчас! - выкрикнул Денница, и метнулся к выходу.
  Он понимал, сколь ничтожны шансы найти какую-то загородку, но всё же он не собирался сдаваться. Денница готов был вступить в схватку с крысами прямо у входа в пещерку - лишь бы только не подпустить этих тварей к своему другу.
  Но, когда он пролез по проходу вверх, и выглянул, то открылась ему картина сколь удивительная, столь и неожиданная. Он увидел не только крыс, но и человек. Это был очень тощий, и маленький человек. Но двигался он с поразительной скоростью. Он совершал такие большие, затяжные прыжки, что, казалось, что за спиной у него крылья.
  В одной руке человек держал факел. Этот факел то почти затухал, то источал всполохи исключительного по силе белёсого сияния. От этих сполохов даже у Денницы начали слезиться глаза, что касается привыкших к мраку крыс, то факел этот был для них настоящим орудием пытки. Но очень уж много было крыс, очень уж они разъярились на не званных гостей. И они зловонными, мохнатыми ручьями выбивались из своих подземных туннелей.
  Каждая новая вспышка наглядно демонстрировала, что вокруг отважного человека мечется уже целое смертоносное, клыкастое озеро. Обезумевшие от ярости и боли, крысы кидались на смельчака, но факел вовремя вспыхивал и слепил их - человеку удавалось от них увёртываться.
  Вскоре человек оказался рядом с Денницей. Тот приподнялся навстречу и вымолвил:
  - Укройся в пещере! Я защищу тебя!
  Человек сверкнул на него глазами, и вымолвил:
  - Как глупо! Конечно, ни от кого ты меня не защитишь. А ну-ка: сам - марш в пещеру!
  И по голосу Денница понял, что имеет дело с девушкой. И это открытие почему-то показалось ему настолько неожиданным, что он даже и возражать не стал, а поспешил вниз.
  Девушка тоже метнулась в пещеру, но факел свой закрепила между стенками в верхней части прохода. Проговорила:
  - Вот. Лучшей загородки в нашем положении не придумаешь.
  Затем она оказалась в пещерке, рядом с Денницей и Святослава. Два друга схватились за руки, и испуганно на неё глядели.
  Девушка рассмеялась.
  - Что такое? - быстро спросил у неё Денница.
  - Ах, да нет. Ничего. Извините. Просто вы так нелепо выглядите. И уставились на меня, будто девушек никогда не видели. Ну, что я угадала? Никогда девушек не видели?
  - Почему же, видели, - пробормотал Денница.
  Тут девушка обратила внимание на изуродованную ногу Святослава, которую он всё время пытался отвести в тень, но это у него у него не совсем удавалось: несчастный слабо скрежетал зубами, а выступившая на его лбу испарина говорила, какие он испытывает мученья.
  И девушка сразу стала серьёзной. Она быстро подскочила к нему, и дотронулась до его ноги так осторожно, что он не почувствовал, кроме приятного тепла.
  И девушка молвила:
  - Плохо дело. Ещё две недели ходить не сможешь. Но то, что стрелу уже вырвали - это правильно. Промедли вы ещё минуту, и эта зараза проникла бы слишком глубоко. Тогда пришлось бы ампутировать ногу.
  Всё это время снаружи раздавалось неистовое крысиное верещанье. Разъярённые твари пытались прорваться в пещерку, но факел их останавливал.
  Но вот факел скатился вниз, и заполнил пещерку слепящими белёсыми всполохами, а также и дополнительным к крысиному смраду.
  Тут же в проходе появились несколько крысиных морд. Всполохи оказались для них через чур болезненными, они попятились было, но сзади уже напирали и другие, так что вскоре пещерка должна была заполниться клыкастой массой.
  - Нет! - выкрикнул Денница, и опять схватил железку. - Не может всё так глупо закончится! Сначала я должен увидеть, что там, над тучами...
  - Конечно, всё закончится не в этой пещерке, - подтвердила девушка.
  Она нажала на едва приметный рычажок, который выступал из стены. Что-то в стене хрустнуло, ударило гулко, и открылась небольшая, сплетённая из переплетённых труб дверка. За этой дверкой можно было увидеть трубу с квадратными стенами.
  - Ух, ты - неужели сама всё сделала? - восхищенно присвистнул Денница.
  - Полезайте, полезайте. Потом всё расскажу, - подтолкнула его в спину девушка.
  Тогда Денница подхватил под мышки Святослава, и предупредил его:
  - Постарайся не наступать на раненную ногу.
  - Без тебя знаю, - процедил тот сквозь побелевшие губы.
  Несмотря на то, что Святославу было так больно, что он едва не терял сознание, он всё же вымолвил:
  - "Ариэль" не забудь.
  - Ну, как же можно, - кивнул Денница.
  Теперь он одной рукой придерживал друга, а другой - бесценный велосипед. Первым в потайной ход протиснулся Святослав, за ним Денница. "Ариэль" едва удалось протиснуть.
  Девушка отступала последней. Она вновь схватила свой факел, и отбивалась от напирающих крыс. Наконец и она забралась в проход.
  Крыса прыгнула за ней, но девушка ткнула в крысиную морду факел. Ослепшая крыса отскочила, и в безумии начала грызть своих сородичей. Но и факел потух. Девушка отбросила его, и захлопнула потайную дверь.
  Теперь снаружи, из пещерки доносились крысиные вопли, а также - скрежет их клыков.
  Девушка ползла вслед за Святославом и Денницей, и приговаривала:
  - Ну, вот - теперь они знают об одном из моих убежищ.
  - Так сколько же у тебя этих убежищ? - спросил Денница.
  - Десять. Точнее теперь уже девять...
  - Как они грызут. Так и щёлкают своими клыками, так и щёлкают, - выдохнул Святослав.
  - Здесь стены из особого сплава, - ответила девушка. - Если бы гвардейцам ковали из него доспехи, то они были бы почти неуязвимыми. Во всяком случае, крысам понадобится несколько часов на то, чтобы прогрызть дверь. Надеюсь, до рассвета они не успеют. А когда рассветёт: им надо будет убираться под землю. И до следующей ночи они оставят нас в покое. А следующей ночью нас здесь уже не будет.
  - Так ты это сама всё сделала? - спросил Денница.
  - Нет, я только это обустроила. На самом деле, труба по которой мы ползём - это просто часть какой-то конструкции, которая рухнула с неба, и оказалась запечатанной в этой горе... Да, кстати, меня зовут Аней.
  
  * * *
  
   Через некоторое время они вползли в кубическое помещение, с гладкими железными стенами.
  Помимо прохода, по которому они приползли, имелось и ещё несколько проходов, но они были такими узкими, что в них не смог бы протиснуться не только человек, но и крыса.
   Аня действительно обустроила это место: превратила его в весьма уютное гнёздышко. Святящиеся железки она скрепила в подобия букетов, и развесила на стенах. Но свет был несильным - не резал глаз.
   Помимо того, она принесла обрывки тканей, и сплела из них мягкое ложе. От этого ложа исходил приятный аромат, что в немытом Городе Слёз было просто невидалью. Помимо того был шкафчик, в котором нашлось немного чёрствого хлеба, и кувшин с водой. Этой водой Аня промыла изуродованную ногу Святослава. А затем достала коробку, из которой исходило тусклое зеленоватое свеченье.
   И девушка вымолвила:
  - Здесь - лечебная мазь. Я нашла её после очередного выброса манны.
  - Так мы родственные души. Ты тоже искала... - прошептал Святослав.
  - Я не только искала, я здесь жила.
  - Что? Неужели с самого рожденья? - удивился Денница.
  - Нет, не с самого. В общем, я хочу сказать, что от мази будет очень больно...
  - Ничего. Я уже привык к боли, - заверил её Святослав.
  Девушка осторожно смазала его рану.
  Святослав приложил все старания, чтобы не закричать, и это ему удалось. Однако он потерял от боли сознание.
  - Так расскажи, пожалуйста, почему ты здесь живёшь? - попросил, хрустя чёрствым хлебом, Денница.
  - Живу здесь потому, что в Городе Слёз мне не нравится.
  - А здесь что - нравится?
  - И здесь не нравится, - призналась Аня. - Но всё же здесь лучше, чем в Городе Слёз.
  - Но почему?
  - Ты ещё спрашиваешь! - глаза девушки полыхнули, она сжала кулачки. - Сам почему оттуда бежал? Сам на небо хотел улететь! А я, может, тоже хотела. Может - это была главная моя мечта. Только повезло мне меньше, чем твоему другу: ведь именно он нашёл "Ариэль".
  - Как? Ты и про это знаешь?
  - Ну, а почему бы мне про это не знать? Или, может, ты думаешь, что я слепая? Я же видела, как вы с неба падали. И как ещё не разбились - не знаю. А потом пошли прямиком в одну из моих пещерок.
  - Так ты здесь одна живёшь?
  - Одна.
  - И что же: не одиноко тебе?
  - Предположим, иногда я чувствовала себя очень одинокой. Но это уже в прошлом. Теперь, благодаря вам, а точнее - благодаря "Ариэлю", у меня начнётся совсем новая жизнь. Ведь вы возьмёте меня с собою?
  - Тебя? С собою? - растерянно пробормотал Денница.
  - Ну, да. Естественно. Что ж ты так на меня смотришь? Что, правда, что ли: никогда девушек не видел?
  - Видел, но...
  - Что же за "но"?
  - Почти даже не разговаривал с ними.
  - Понятно. У меня тоже никого не было, - и тут же, не останавливаясь, Аня продолжила. - Что касается технической стороны, то это не сложно: надо просто немного удлинить седло, тогда мы все уместимся: и я, и ты, и твой друг.
  - Я не против, но...
  - Что же опять за "но"? - нахмурилась девушка.
  - Да, в общем-то, так и сделаем, - смущённо пробормотал Денница. - Конечно, тяжело будет сквозь тучи прорываться, но мы выберем денёк, когда ветер будет потише.
  - Да ты что?! - Аня даже у виска покрутила.
  - А что такого? - обиделся Денница.
  - Ты что же сквозь тучи собрался лететь?
  - Ну, да. И не только я, но и Святослав.
  - Значит - он тоже молодец! - Аня махнула на бесчувственного Святослава рукой. - Тоже мне - умники. Чуть такое сокровище не загубили, - и она нежно провела ладонью по рулю "Ариэля".
  - Так что же мы должны были делать?
  - А ты ещё не догадался? - язвительно спросила Аня.
  - Нет. Вот представь себе: не догадался! - в тон ей ответил Денница.
  - Ну, умники. Ну, умники. Во-первых, скажи-ка мне, какая, по-твоему, толщина туч?
  - Ну-у, не знаю. Откуда ж мне знать?
  - Откуда ему знать... Ну, так пораскинь мозгами. Они ведь никогда, никогда не расходятся. А значит, большая у толщина.
  - Но не сто километров, не тысяча! - с жаром возразил Денница. - Иначе бы свет не проходил.
  - Правильно. Умничка.
  - Сама - умничка!
  - Спасибо. Я, впрочем, и сама знаю. Действительно: если бы тучи были тысячекилометровой толщины, то никакой свет сквозь них не проходил бы, и жили бы мы в кромешном мраке. Однако рассуждаем дальше: если ты прорвешься сквозь эти весьма толстые тучи, то, что ты увидишь?
  - Что увижу? Хм-м... Ну, не знаю. Но верю, что что-то хорошее.
  - Я тоже верю во что-то хорошее. Но ведь это "хорошее" будет не прямо над тучами.
  - Почему же?
  - Хорошо. Беру свои слова назад: это хорошее может быть прямо над тучами, но ты увидишь только его днище.
  - Чего-чего?
  - Ну, пойми же. Ведь тот замечательный мир, в который мы так стремимся - он должен иметь какое то днище. И это днище провисает как раз над тучами. Если мы полетим вверх, то врежемся в днище.
  - Можно ведь облететь.
  - Ага. И превратится в ледышки. Или, может, ты рассчитываешь на своё пылкое сердце?
  - Вот представь себе: рассчитываю.
  - Ну, и обижайся, если тебе нравится. А я тебя от безрассудного поступка пытаюсь отговорить. Неужели ты не заметил: чем выше, тем холоднее.
  - Заметил, - буркнул Денница. - А ты сама откуда знаешь?
  - Представь себе: я летала.
  - Неужели у тебя тоже был "Ариэль"?
  - Нет, конечно. Я соорудила себе крылья, и полетела... - тут она закатала штанину, и показала глубокий, но старый шрам на своей ягодице. - Это след от моего падения.
  - Понятно.
  - Что тебе понятно? Я тогда была тринадцатилетней несмышлёной девчонкой, а вы уже взрослые люди, и делаете такие глупости.
  - Я только хотел выразить своё сочувствие.
  - Мне твоё сочувствие не нужно... Ладно, ты лучше скажи: понимаешь теперь, что есть только один путь на небо?
  - Один? Ну, и какой же:
  - Через трубу!
  - Что? В день выброса манны?
  - Ну, естественно. Мы должны проскочить внутрь трубы в то время, когда выброс уже прекратится, а труба ещё не начнёт подниматься.
  - У нас будет очень мало времени.
  - Точнее - пять секунд. Мне известно, что через пять секунд после выброса, нижняя часть трубы закрывается.
  - А сама труба быстро поднимается на небо, - добавил Денница.
  - Да. Труба поднимается на небо, - кивнула Аня. - И, если мы не успеем, то, скорее всего, станем добычей гвардейцев сеньора Рыби.
  
  * * *
  
   Летающий велосипед, и два юноши - явных бунтаря, которым удалось сбежать от гвардейцев: всё это понаделало немало шума во дворце сеньора Рыби.
  Вообще-то гвардейский командир, от которого юноши улетели, сначала хотел сохранить всё это в тайне. Но кто-то из его подчинённых проболтался, и командира допросили с пристрастием. Так что он выложил всё, и даже кое-что приукрасил: например, рассказал, что из "Ариэля" сыпались красные искры, и раздавался превеликий грохот.
  Но всё же наиболее важные сведения сообщил один бедняк с окраины. Как раз в тот роковой ночной час его приспичило выйти из дому. А когда он стоял у порога и бездумно смотрел в пустоту, то услышал крик.
  Огляделся, но на улице никого не было. Тогда задрал голову вверх, и увидел "Ариэль", который как раз падал в сторону свалок. Бедняк пришёл ко дворцу сеньора Рыби, надеясь на награду, и получил её - его пустое существование было прервано с помощью удавки. Ведь дело было чрезвычайной важности, так что нежелательные свидетели устранялись.
  Вообще руководство взял на себя сам сеньор Рыби. Он, правда, ничего не делал, но получал сведения от сыщиков, и слушал рассуждения придворных мудрецов.
  И мудрецы эти, хоть и звались мудрецами, могли только приговаривать, что, если народ узнает, что с небес падают такие штучки, как этот "Ариэль", то последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Вплоть, до бунта, до всеобщей революции.
  А теперь касательно Рыби.
  Хотя народу сеньора Рыби подавали как бессмертного, он таковым, конечно, не являлся. Просто была династия сеньоров Рыби, из которой кому-то угодно было сделать бессмертное божество.
  И очередной сеньор, также как и его предшественники, никогда не выходил на улочки, никогда не встречался с народом.
  Он мало отличался от своего отца, и от своего деда.
  Рыби был расплывчатым, бесформенным, он был глупцом и трусом. Он испугался возможности бунта, и приказал, найти беглецов любой ценой.
  - Слышите: любой ценой, - шепелявил он, вытирая широким чёрным платком пот, который обильно выступал на его пунцовой лысине. - Если понадобиться убивать, терзать и подкупать - делайте это.
  - Ну, конечно же, - кивал золочёный гвардейский предводитель.
  - С чего вы начнёте? - спросил сеньор Рыби.
  - Во-первых, начнём прочёсывать свалки...
  - И сколько вам на это понадобиться времени? - нетерпеливо перебил его сеньор Рыби.
  - До очередного выброса манны мы обследуем все прилегающие к городу свалки, в том числе и так называемые "крысиные районы". А во-вторых, мы установили слежку за домом одного из преступников.
  - Как, вам и его местожительства известно?
  - Да. Он уже был под подозрением, и командир гвардейцев его признал. Вообще-то это даже не дом, а подвал. Но, если он туда сунется, то будет схвачен.
  
  * * *
  
   Святослав не знал, что он был под подозрением, как неблагонадёжный. А всё дело в том, что на него донёс один из соседей. Святослав-де, уходил из дому, и подолгу не возвращался. И юношу занесли в соответствующий список; так, что, если бы он даже не нашёл "Ариэль", то в течение ближайшего месяца был бы схвачен, и самым тщательным образом проверен. И, когда в его доме нашли бы принесённые со свалок запрещённые вещи, то его бы казнили.
   Но ничего этого не знал Святослав, и не мог предположить, что у него дома уже устроена засада.
  Зато, когда наступил новый день, Святослав испытывал сильные мученья. Оказывается, яд из стрелы проник слишком глубоко, и теперь нога юноши распухла и покрылась нарывами, из которых сочился гной.
  В общем, достаточно сказать, что один взгляд на эту ногу мог вызвать у человека неподготовленного желудочный спазм. Но Аня и Денница практически от него не отходили. Они ухаживали за раненым, они пытались облегчить его боль, но - тщетно.
  Святослав стенал:
  - Всё-таки удивительно, на какие страшные вещи направлен иногда человеческий разум.
  - Ты о яде, который был на стреле? - спросила Аня.
  - Да. Ведь это какая-то новая разработка. Какой-то новый яд. А-а-а, жжёт, чёрт подери. Следующей ночью крысы прогрызутся сюда, мы должны уходить, но из-за моей ноги ничего не получится.
  - Вот и моя мазь не помогла, - вздохнула девушка, вертя в руках источающую зелёный свет коробочку. - А раньше-то была универсальным средством. Сколько раз я от крысиных царапин излечивалась...
  Тут Святослав попросил:
  - Дай-ка, пожалуйста, эту коробочку сюда.
  Аня подала. Святослав начал внимательно исследовать наклейку. А там мелким шрифтом обозначалось название лекарства, и в дополнение был приведён список других лекарств, выпускаемых в этой серии. Там была и мазь "РБГ-16", которую можно использовать, как средство против извлечения из тела любого яда.
  - Как раз то, что надо, - тихо проговорил Святослав.
  - Но у меня нет такой мази, - вздохнула Аня.
  - Зато у меня есть.
  - Да? И где же?
  - Я нашёл коробочку с надписью "РБГ-16" на свалках, но наклейки с пояснением на ней не сохранилось. И опытным путём мне не удалось определить, как это "РБГ-16" использовать. Поэтому и не взял с собой, оставил у себя в подвале...
  - Так, понятно. Я иду за ней, - вскочил Денница.
  - Нет, и не думай, - остановила его Аня. - Ведь не исключено, что гвардейцы видели тебя. Сейчас в городе наверняка особое положение.
  - Но, кто-то должен идти!
  - Пойду я.
  - Но почему?
  - Потому что я девушка. На "Ариэле" не летала, меня хватать не станут. Объясните только, как добраться до этого подвала.
  Святослав объяснил, и отдал ей дверной ключ, который всё-время носил с собой. Добавил:
  - Будь осторожна.
  - За меня не волнуйтесь. Я ловкая, я быстрая. Меня не схватят.
  - Когда тебя ждать? - спросил Денница.
  - Так, сейчас подумаю, - задумалась девушка. - Значит, отсюда до города два часа. Ещё полчаса до подвала. Столько же на обратную дорогу: в общем, через пять часов вернусь.
  - А если не вернёшься? - напряжённо спросил Денница.
  - Что значит - не вернусь?.. Да я все силы приложу, чтобы вернуться. Ведь сейчас до неба - рукой подать.
  
  
  
  
  
  Глава 4
  "Темница"
  
  - Как же вы её глубоко засадили!
  - В самое глубокое подземелье, ваша божественность!
  - Проклятье! Почему же здесь такие высокие ступени?
  - Не волнуйтесь, ваша божественность, мы вас поддерживаем. Но, если бы вы захотели, злоумышленницу провели бы прямо к вам в покои.
  - Ещё не хватало, чтобы всякие замарашки пачкали мои паркеты. К тому же я сам хочу посетить темницу. Сто лет здесь не был, надо же совершить прогулку.
  Естественно "божественностью" называли сеньора Рыби. Но сеньор Рыби был сильно пьян, и именно поэтому решился на это путешествие в темницу, которая, впрочем, находилась прямо под его дворцом.
  Его поддерживали два толстых тюремщика, а впереди и сзади маршировали, гремя доспехами, гвардейцы из его личной охраны.
  Наконец остановились перед высокой, кованной железом дверью. Тюремщик начал перебирать ключи, приговаривая:
  - Вам совершенно нечего бояться. Мы приковали злодейку к стене. Причём не только за руки, но и за ноги, а на шею ей надели специальный ошейник. Так что она даже пошевелиться не сможет.
  - Быстрее же! - нетерпеливо прикрикнул сеньор Рыби.
  Наконец тюремщик отыскал нужный ключ, повернул его в замке, и с торжественным видом распахнул дверь.
  В камере было совсем темно.
  - Что там? - сощурился сеньор Рыби.
  - О, извините, сеньор, но мы держим наших пленников в полном мраке, - хмыкнул тюремщик. - Это действует им на нервы, и со временем они становятся покорными, как собачки.
  - Я хочу видеть злодейку! - крикнул пьяный Рыби.
  - Да, конечно. Подайте-ка сюда факел...
  Тюремщик повернулся к гвардейцам, и в это мгновенье между его ног прошмыгнула какая-то тень.
  - Убегает! - взвизгнул сеньор Рыби.
  Один из гвардейцев выгнулся, но доспехи делали его слишком неповоротливым. Беглянка была уже возле винтовой лестницы.
  - Убе-егает, - провыл сеньор Рыби, и по его щекам покатились пьяные слёзы.
  Но по лестнице спускался ещё один человек. Это был личный знаменосец божественного Рыби. По старому обычаю он повсюду носил его знамя, и даже в уборной ставил его. На знамени отображён был жирный свин, стоящий на ржавом поле. Наблюдалось определённое сходство между сеньором Рыби и этим свином.
  Итак, знаменосец нёс знамя, чтобы установить его в тюремной камере, и только завернул в нижний коридор, когда кто-то врезался в его костлявые ноги. Знаменосец ещё не понимал, кто это, но он испуганно взвизгнул, и выставил перед собой знамя, так что этот кто-то попался в знамя, и забился в нём, как в силке.
  Тут налетели гвардейцы...
  - Поймали! Поймали! - восторженно повизгивал сеньор Рыби.
  
  * * *
  
  Через пять минут в темнице был восстановлен относительный порядок. Пленницу втащили в камеру, и приковали к стене. На её лице появилось несколько кровоточащих шрамов.
  Напротив неё установили кресло, в которое уселся сеньор Рыби. Знамя установить не удалось, так как знамя было разорвано, и залеплено кровью. Причём кровь была в основном не от пленницы, а от гвардейцев - она успела их хорошенько покусать и исцарапать.
  Сеньор Рыби глядел то на пленницу, то на знамя и хныкал:
  - Испортила родовое знамя! За одно это тебя надо на кусочки порезать...
  Пленница презрительно хмыкнула.
  - Говори своё имя! - рявкнул священник.
  - Рыби, - испуганно пробормотал пьяный сеньор.
  Пленница ещё раз хмыкнула.
  Крайне смущённый тюремщик вымолвил:
  - Вопрос был обращён к преступнице.
  Тогда пленная вымолвила:
  - Зовите меня Фурией.
  Но, конечно - это была Аня.
  Теперь вступил человек в чёрном балахоне, который носил звание старшего следователя:
  - Ты была схвачена в доме важного государственного преступника, когда брала целительную мазь "РБГ-16"...
  Здесь надо отметить, что в определённых кругах знали о свойствах разных падающих с неба вещичек, куда больше, чем в народе. Ведь, прежде чем уничтожать, такие изъятые вещички тщательно исследовали. И существовала огромная картотека с подробным описанием самых разных предметов.
  - Ничего не знаю, - ответила Аня.
  - Ну только не надо строить из себя дурочку! - сурово проговорил следователь. - Зачем могла понадобиться такая мазь, а?
  - Я хотела попробовать её на вкус!
  - А-а, лгунья! Она понадобилась для раненого, чтобы изгнать из его тела яд от стрелы. Ведь ему попали в ногу, да? Вы вытащили стрелу?
  - Я вообще не понимаю, о чём вы говорите. Вы пьяны?
  - Не дерзи! Иначе твои мученья ещё усугубятся. Мы проверили порядковый номер, который выжжен у тебя на животе, и узнали, что ещё в детстве ты сбежала на свалки. Там и обитала с тех пор, не так ли?
  - Предположим.
  - Там и встретила двух преступников.
  - Не знаю, о ком вы. Я всё-время была одна.
  - Так, а скажи, хочешь ли ты быть свободной?
  - Конечно.
  - Хочешь ли большую сумму денег в придачу?
  - И деньги мне бы не помешали.
  - А хочешь, чтобы тебе выкололи глаза, раздробили все кости, поджарили на медленном огне, а потом вылечили, и повторили всё это заново?
  - Нет.
  - Ну, тогда скажи: где они прячутся?
  - Кто?
  - Так. Ты хорошо подумала?
  - Да.
  - Ведь ты всё равно всё расскажешь.... когда сойдёшь с ума от боли.
  - Не делайте мне больно. Я хочу быть молодой и красивой. Я хочу жить. Но я действительно не знаю никаких преступников.
  - Ну что же. Приготовьте всё в зале для допросов.
  Тут заворчал сеньор Рыби:
  - Что, опять идти?
  - Мы можем вас отнести, - услужливо предложили опасающиеся наказания за свою нерасторопность гвардейцы.
  - Угу, - зевнул уже терзаемый похмельем Рыби.
  - Ой, я, кажется, вспомнила! Я действительно видела преступников! - вдруг воскликнула Аня. - И могу вам их указать!
  - Да?! И где же?! - насторожились все.
  - А вот они! Вот! - Аня кивнула на всех них. - Обманщики! Подлецы! Воры! А вот самый главный преступник! Следите за моим плевком!..
  Она плюнула и попала прямёхонько в глаз сеньора Рыби - тот забился в истерике. Запричитал, жалобно.
  - Вот! - торжествующе закричала Аня. - Тупой псевдо-божок. Ну, каков божок, такова и его паства! Аха-ха-ха!
  Но на неё уже бросились гвардейцы...
  
  * * *
  
   Никогда прежде Денница не предполагал, каково это - испытывать чувство ответственности, и вины перед другим человеком. А чувство было резким, пронзительным - оно резало юношу. Ведь прошло пять часов, а потом и шесть. Анны всё не было.
   Святослав, нога которого распухла больше прежнего, очнулся и спросил слабым голосом:
  - ...Не вернулась?
  - Нет, - ответил Денница, и уткнулся лицом в свои ладони.
  - И не вернётся, - простонал Святослав.
  - Что?
  - Её схватили.
  - С чего ты взял, чёрт подери!
  - А по какой ещё причине она может так задерживаться? И всё из-за моей ноги!
  - Ладно, подождём ещё немного, - напряжённо проговорил Денница.
  Его терпенья хватило на пять минут, затем он вскочил.
  - Куда ты собрался? - спросил Святослав.
  - В Город Слёз, - отозвался Денница.
  - Как глупо... ведь и тебя схватят...
  - Я понимаю - это опасно. Но вот ты ответь: что нам ещё остаётся? Аня не вернётся, целительной мази не принесёт. Соответственно, до наступления ночи твоя нога распухнет больше прежнего. Ты не сможешь передвигаться. А если даже вдруг случится чудо - и ты излечишься, то куда нам идти? Ведь мы не знаем, где иные Анины убежища, а это убежище - уже не убежище. Сюда ночью прогрызутся крысы...
  - Ты полетишь в город на "Ариэле"?
  - Конечно - да.
  - Всё-таки постарайся вернуться, Денница.
  - Конечно.
  - А иначе... - голос Святослава дрогнул, и он закончил совсем тихо. - Иначе, когда ночью придут крысы, я буду совсем беспомощным, и они съедят меня заживо.
  - Чего бы мне это ни стоило: я вернусь. А если я погибну - Аня вернётся. Уж для неё то я свободу добуду.
  
  * * *
  
   Денница вытащил "Ариэль" сначала из туннеля, а затем - и из пещерки. Огляделся. Как и положено: неслись над свалками тучи, было по-осеннему холодно.
   Вам, уважаемый читатель, дувший там ветер, показался бы ураганным, но для Денницы - это был умеренный ветер. Он оседлал летающий велосипед, и взмыл в воздух. Он не поднимался высоко, он петлял меж мусорными горами, и приближался к Городу Слёзу.
   И вдруг раздался крик:
  - Вон он! А-а, демон! Стреляй в него! Стреляй!
  Это был один из многочисленных гвардейских отрядов, посланный, чтобы прочёсывать свалки. У нескольких гвардейцев имелись арбалеты.
  - Ну, уж нет! - выкрикнул Денница и резко крутанул руль.
  В результате "Ариэль" метнулся в узкий проход между двумя горами, а стрелы свистнули за спиной юноши.
  И эта маленькая победа придала ему сил. Он даже восторг чувствовал. Ему казалось, что он может перевернуть весь мир. И развил Денница скорость ещё большую, и кричал громко:
  - А-а, не возьмёте меня! Никто меня не остановит!..
  При этом он понимал, что времени у него совсем мало, да и вообще - шанс на удачу всего их предприятия не то что мал, а просто ничтожен. Но он был уверен, что ему удастся этим шансом воспользоваться.
  Вот городская стена. Если бы на месте Денницы был осторожный Святослав, то он бы спрятал "Ариэль", а сам отправился в город, и осторожно там всё исследовал.
  Но не таков был Денница. Он сразу перемахнул через стену, и помчался к подвалу Святослава. Он нёсся над городскими крышами, и внимательно вглядывался в причудливый лабиринт улочек: жаждал увидеть там Аню, но, конечно, её там не было.
  А вот и развалины дома, под которым находился подвал Святослава. У Денницы было отменное зрение, и он сразу заметил, что среди этих развалин затаились гвардейцы (эта засада была оставлена, из расчета, что, помимо Ани, в подвал может заявиться ещё кто-нибудь из преступников).
  И его заметили, и закричали.
  На расстоянии вытянутой руки от него свистнула стрела, но Денница уже не обращал на это внимание. Он заскрежетал зубами, и выговорил:
  - Выходит, Аню действительно схватили... Что ж - я лечу во дворец мерзавца Рыби!
  И он полетел к дворцу.
  Яростно навалился ветер, перевернул "Ариэль", но Денница уже приноровился к управлению, и выправил велосипед.
  Вот и дворец. Юноша пронёсся среди кривых, чёрных башенок, среди дырявых куполов, и у изъеденных трещинами, смердящих стен.
  И понял Денница, что на поиски Ани может уйти очень много времени. А дорога была каждая минута. И тогда он сам у себя спросил:
  - Где она сейчас?
  И тут же ответил:
  - Либо в темнице, либо - в зале для допросов. Темница - под землей, а вот зала для допросов... Где же она может быть?.. Нет, этого я не знаю. А кто может знать? Кто-нибудь из гвардейцев. Вот у гвардейца и спрошу.
  И вот он увидел в одном из прилегающим ко дворцу двориков гвардейца, который просто шёл куда-то.
  "Ариэль" под управлением Денницы налетел на гвардейца сзади - сильно ударил колесом по спине. Гвардеец впечатался лицом в стену, но тут же вскочил, выхватил клинок, развернулся, и...
  Руки его затряслись, и клинок со звоном повалился на каменную мостовую. Глаза гвардейца выпучились, он лепетал:
  - Ты... демон... ты... помилуй меня!
  Денница установил "Ариэль" на землю, и сказал:
  - Если хочешь жить - отвечай: где у вас зала для допросов?
  - Вон там, - гвардеец указал на ряд узеньких, тёмных окошек, расположенных довольно высоко над уровнем земли.
  - Спасибо, - учтиво, и, вместе с ним насмешливо кивнул Денница, и взмыл в указанном направлении.
  
  * * *
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"