Аннотация: Сегодня, 9 мая, вспомнила, что положено проду выкладывать...
Квилойон заставил себя сидеть ровно и неподвижно, не перебирая нервно поводья, и не волнуя таху. Пару раз он всё же не сдержался, и бросал напряжённые взгляды в сторону отца, но Кириол - образец хладнокровия и невозмутимости - и не думал оглядываться на сына. Он о чём-то беседовал с начальником стражи, и, судя по скупым жестам, и спокойному, даже скучающему выражению лица Таола - речь шла о рутинных делах, и призвана она была убить время до отправления.
Тем временем в отдалении, на главной улице, показались сине-зелёные огни - приближалась процессия Дома Джам. Квилойон привычно отмечал взглядом их уложенные в плотные - ни одного волоска на свободе - волосы, рукава, схваченные на запястьях зарукавьями, богатые украшения из сапфиров и изумрудов. Мастеров жизни как всегда сопровождали рои светящихся насекомых, создавая вокруг них колеблющееся облако призрачного света.
Айвар Дорждам приветственно поднял руку, и остановил своего белоснежного таху рядом с Кириолом и Илиассой - своей сестрой, и обменялся с ними несколькими словами. Их старший (и единственный, отправляющийся на Совет) сын Ринор кивнул Квилойону, но подъезжать не стал. Таху его отца снова тронулся с места, и занял позицию за отрядом Дома Нунг. За ним последовали остальные главы кланов - и Квилойон с каким-то отстранённым интересом отметил, что среди взрослых наследников всего две девушки. Впрочем, кажется, у Сорана Синждама есть ещё малолетняя дочь... Но всё равно, тенденция налицо. И как же он раньше не замечал, не понимал?
На этот вопрос Квилойон себе ответить не мог.
А вдали уже мерцали фиолетовые огни... Приближалась процессия Дома Файон.
Прямые, безупречной гладкости, очень длинные волосы, очень условно подобранные шнурами, лентами и цепочками, простые белые одеяния, немногочисленные аметисты, почти полное отсутствие прочих украшений...
И единственная девушка - Алеар Тефайон, Келлен - как могут называть её лишь самые близкие... Он это право сегодня потерял. Волосы белее белого, белее её одеяний. Подобраны у висков нитями с тёмным жемчугом, на запястьях - цепочки с вделанными в них крохотными аметистами. И сияющие даже в окружении разноцветных огней синие-пресиние глаза. Как они засияли, когда их взгляд скрестился с его взглядом...
Квилойон не представлял, что это будет настолько больно. Он смог удержаться, и не вздрогнуть - но опустил глаза, уставившись на макушку таху. А как можно было не опускать их? Как можно было спокойно выдержать её полный любви взгляд - зная, что у этой любви нет будущего, что эту любовь ты собираешься предать - и предашь, по имя Всеобщего Блага и чего-то там ещё, столь же возвышенного.
Опустивший глаза Квилойон не видел, как встревоженно заледенело лицо Алеар, почти не обратил внимания на проезжающих мимо глав кланов Дома Файон - только крепче стиснул зубы, и заставил себя смотреть прямо только после того, как последние фиолетовые огни уплыли ему за спину.
Кириол вскинул руку и с пальцев его сорвался золотистый огонёк - сигнал к отправлению. Застоявшиеся таху радостно тронулись с места, и процессия отправилась в путь - навстречу алым огням районов Дома Мор. Квилойон редко заходил на эти улицы - избыток красного цвета малопонятным ему самому образом нервировал его, вызывая из глубин подсознания зловещие ассоциации и не-воспоминания - юноша всегда предпочитал этот речевой оборот Дома Джам повсеместно принятому выражению "память крови". Чем-то оно импонировало молодому учёному - возможно, как раз своей нелогичностью.
А мимо уже проплывали окутанные алым сиянием улицы. Народу на них было немного - подавляющее большинство тиалорнэ Дома Мор были воинами - и изрядную долю времени проводили, патрулируя окрестности пещеры, выслеживая диких троллей и всевозможных тварей, многим из которых мудрецы Дома Файон даже названия не успевали придумать - настолько быстро рождали их новые виды недра - настолько же быстро они исчезали.
Занятый посторонними - пусть и в сотый раз передуманными прежде мыслями - Квилойон и не заметил, как впереди тёмной, мрачной и величественной волной вознеслись стены пещеры. Они были полностью и абсолютно темны - лишь вверху, у главных ворот, разгоняли извечный подземный мрак алые огни заставы.
И у самых стен, на громадной платформе, их ожидал отряд Дома Мор. Воины по рождению и призванию, они сильно выделялись среди остальных тиалорнэ - даже главы высших родов. Никаких шелков, никакого золота, никаких сложных причёсок. Коротко остриженные волосы - их длины даже у женщин не хватило бы на то, чтобы связать их шнурком на затылке. Сталь вместо слабых и хрупких металлов - и на её фоне лишь ярче горят рубины. И гордость Дома - особым образом выделанные кожи. Тонкие и нежные, как самые лучшие ткани - для парадных и повседневных одеяний, жёсткие, прочные - для доспехов патрульных, остающихся внизу, и стражей, что последуют с отрядом.
Терон Маймор приветственно поднял руку, и жестом пригласил всех присоединиться к его отряду на платформе. Пока отряды Домов следовали приглашению, Квилойон успел пробежаться взглядом по присутствующим представителям старших родов Мор. С Тероном прибыли сын и дочь - Иллан и Айласса. Оба, согласно традиции Дома, при оружии, оба держатся безмятежно - но глаза смотрят внимательно и настороженно. С Лартаном Кемором единственный сын, Вирен. Миртон Элмор был счастливым отцом троих детей - сыновей Тавира и Дертона и дочери Теланн. И Карн Ценмор с женой Маиссой - старшей сестрой Квилойона.
Обменявшись приветственными взглядами, тиалорнэ замерли, сосредоточившись на своих таху. В миг когда платформа пришла в движение, многие ящеры принялись нервничать - шипели, дёргали хвостами, размахивали передними лапами. Но всадники были опытны и сильны, они без особого труда смогли сдержать порывы своих скакунов, а потом - ласками и подачками - успокоить их. Таху Квилойона никаких выходок себе не позволил, и юноша мог спокойно сидеть, смотреть и думать.
Впрочем, тяжёлые раздумья Квилойон к себе подпускать не стал - и для этого не пришлось прикладывать каких-то экстраординарных усилий. Ибо вид, который постепенно открывался с медленно поднимающейся платформы, был завораживающий.
Сейчас, на самом краю пещеры, можно было окинуть весь город одним взглядом, не поворачивая головы. У самых ног юноши алой кровью растекались огни Мор, они постепенно, без резких границ, перетекали в розоватые и золотистые тона, которые в свою очередь переходили в зеленовато-синие, и совсем вдали, еле заметные за буйством других красок, пробивались фиолетовые тона.
А платформа поднималась всё выше, огни заставы светились всё ближе и всё ярче, и всё сильнее ощущалось присутствие ещё одного попутчика, сопровождающего всех, кто дерзал вступить под пробитые ортонами и подземными водами своды тоннелей - ветра. В самих тоннелях он был слабым, еле заметным сквозняком, но вырываясь из ворот, из прилегающего к ним узкого каменного коридора в пещеру, на простор - он становился яростным, диким и необузданным. И снова стихал - в нескольких шагах от Врат.
Подъём наконец закончился, и отряды начали перемещаться на площадку у Врат. Ветер на ней стихал - далеко впереди воины, несущие стражу у первого поста, в конце длинного коридора, получив сигнал, закрыли первые двери, и сквозняк умер.
Первыми за Врата ступили воины Мор - коридор, закрытый с той стороны, сейчас был безопасен, но вскоре он снова будет открыт, и кто знает, какие твари могут оказаться поблизости в этот момент?
Вслед за ними всадник за всадником проходили отряды Домов, только на сей раз первыми двинулись представители родов Мор - цветовая последовательность должна была сохраняться, да и отпор неожиданной опасности воины могли дать куда лучше, нежели учёные дома Нунг. Замыкали шествие отряды Файон - искусные алхимики, они своими зельями на протяжении всего пути будут уничтожать за собой всякие намёки на запахи прохождения столь большого количества существ.
Замыкал шествие ещё од ин воин Мор. Когда хвост последнего таху перед ним пересек исписанную защитными рунами пороговую черту, отделяющую переходной коридор от площадки заставы, он коснулся ладонью выложенного киноварью круга, и тот засветился - сначала слабо, тускло, но свечение нарастало, и одновременно с нарастанием свечения из стен начали выдвигаться скрытые в тени Больших Врат Врата малые - служившие не для защиты от внешних врагов, а для перегораживания воздушных потоков.
С глухим стуком створки ворот сомкнулись, и на секунду вспыхнув ярким для темноты подземелья алым светом, круг потух. Зато далеко впереди, в другого конца коридора, загорелся столь же алый треугольник.
Возглавляющий процессию Терон Маймор коснулся его ладонью - и треугольник потух, зато над ним засветилась тонкая линия, обрисовывающая контуры ладони, которая могла бы принадлежать тиалорнэ, тиаллини или человеку, но заклятие на ней отзывалось лишь на руки Дома Мор. Глава Дома коснулся ладонью контура, и тот потух. Несколько томительных секунд - и перегораживающая проход монолитная с виду стена разделилась надвое, и половинки плавно разъехались в стороны и утонули в стенах.
Коридор выводил в небольшую - по сравнением с городской - пещеру, в которой, однако, могли легко разместиться все тиалорнэ. Там их уже ожидал ещё один патрульный отряд - дюжина всадников в лёгких доспехах, с притушенными до времени светильниками белого света.
Командир отряда, выделяющийся выкрашенными алым наплечниками, выдвинулся вперёд и перекинулся с Тероном несколькими фразами. Слов Квилойон, не ставший прислушиваться, не расслышал, но тон, которым они были произнесены, был ровным будничным - значит в тоннелях, окружающих город, всё спокойно. Патрульные синхронно (что почиталось шиком) отсалютовали главам родов Саторра и отступили к стене пещеры, чтобы пропустить выступающий отряд. Терон Маймор отсалютовал в ответ и тронул поводья таху.
Ящер, уже давно перебивавший передними лапами и сживавший и разжимавший пальцы, радостно прыгнул вперёд. Опытный всадник сдержал его порыв, и таху с явным недовольством пропустил вперёд воинов. Наконец ему было позволено двигаться, и уже медленнее и спокойнее таху последовал за своими собратьями в пробитый тысячелетия назад магами тоннель.
Он был довольно узок - в нём могли разъехаться двое всадников, но третий становился уже непреодолимой проблемой, но довольно короток. Около часа дороги - и впереди повеяло ветерком, несущим иные, отличные от привычных обитателям Саторра, запахи. Ещё несколько минут - и возглавляющие отряд воины условными знаками передали, что коридор вливается в тоннель ортонов.
Квилойон приободрился - даже ему, подземному жителю, узкий коридор действовал на нервы, а что было бы, попади сюда кто-нибудь Сверху, и представить страшно... Если Наверху ещё кто-то стался, конечно. Поморщившись, юноша отвлёкся от привычных мыслей, и начал наблюдать, как изменяются отражения и блики от светильников по мере того, как отряд Мор выезжает из узкого лаза в просторный тоннель, пробитый ортонами тоннель. В другое время он, наверное, задумался бы о сущности ортонов - громадных червеобразных созданиях, с неведомыми целями скитающихся в подземельях и непонятным образом пробивших, прорывших, проплавивших... всю сеть тоннелей, объединивших Подземелья.
Но сейчас Квилойон мог думать только об одном - о том, что в тоннелях ортонов отряды обычно перемешиваются... И разговор с Алеар, которого он с ужасом ожидал с того самого момента, как отец объявил ему имя невесты, вот-вот состоится.