Щепетнов Евгений Владимирович : другие произведения.

"Слава.Возрождение" глава 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  
  Глава 4
  
  Лера как будто сидела в тёмной комнате - тишина, темнота, ничего не видно. Нет времени, нет ощущений. Время от времени с ней разговаривала Хагра - казалось так, будто её голос раздаётся в пространстве, независимо ни от чего. Вообще-то это было тяжко - зависнуть в небытие, после того, как вела яркую, насыщенную жизнь. Потом начали прорываться образы - такое впечатление, что их общая плоть - Хагры и Леры, впитывала их души, их информацию, и тогда уже начинала передавать информацию свою - из глаз, из ушей.
  Каждая из девушек владела одним из полушарий мозга - Лера правым, Хагра левым. То есть Лера могла управлять левой стороной тела, а Хагра правой - если бы они захотели поделить тело в своём безумном порыве. Но безумцами они не были, и потому - делили тело нормально, по очереди, получая его каждая в свой час. Вот и в этот вечер Хагра спокойно ушла на отдых, оставив Лере тело, измученное длинным путешествием. Лера, соединившись с телом, чуть не взвыла от боли в бёдрах, набитых жёстким седлом, от усталости в теле, не до конца ещё владевшем всеми своими мышцами, от... ну это уже слишком интимные подробности последствий длительного застоя кишечника. Так что Хагра спокойно удалилась в небытие, оставив Леру у своего разбитого коры... хм... девичьего тела.
  Лера, постанывая и тихо ругаясь, выползла из палатки, куда перед этим забралась Хагра, наплевавшая на гигиену, лишь бы скорее завалиться в постель, и с трудом встав на ноги, как больная черепаха поползла к ручью, где уже плескался Слава.
  Он с улыбкой посмотрел на приближение несчастного тела, подошёл, и стянув с девушки килт, поднял её на руки:
  - Как я понимаю - это у нас любимая жена крадётся к водопою? Ну-ка, продолжи: У лукоморья дуб...
  - Хреновый твой дуб! - хихикнула Лера. - Достаточно на русском было спросить - Хагра всё равно его не знает. Помоги мне помыться, а? У тебя мыло есть? Есть, ага - отлично! Аккуратнее! Ииии! Холодная! Какого чёрта она такая холодная, когда в такой жаре течёт?! Да чтоб они провалились эти родники! Намыль мне спину - я не дотянусь. Ох, как хорошо... а это уже и не спина!
  - Так и это и не рука...
  - Слав, давай до палатки, а? Кстати - нет ощущения, что ты с Хагрой? Нет? Ввввижууу... нет... ох, как сладко... вот ты... ох, ох, не останавливайся! Ну, мерзавец, какая палатка! Ну - палатка, только скорее, тащи, тащи, ну! Ох, дай я!
  - Ты же устала!
  - Не настолько же... ох, добралась до тебя, наконец-то! Как сладко... Хагра, не лезь! Не твой муж...
  Потом они лежали, слушая, как ночной дождик барабанит по натянутой крыше палатки. Под одеялом было тепло, уютно, и так хорошо, что не хотелось никуда ехать, никуда стремиться - так бы лежать и лежать, лежать и лежать... ну, иногда, привставать, конечно... поудобнее. А потом опять лежать. Тело гудело от дневной усталости, от любовных ласк, низ живота приятно ныл при воспоминании о сладости любви, а тяжёлая рука Славы обнимала за плечи - что может быть лучше этого? Не это ли счастье, когда рядом с тобой любимый человек? И есть крыша над головой, тёплое одеяло и кусок хлеба.
  Лера лежала, и думала о том, как хрупко счастье, кажущееся таким незыблемым, таким несокрушимым, и как нужно ценить каждую его минутку - ведь оно может оборваться в любую секунду.
  Она приподнялась, наклонилась к Славиному лицу и нежно поцеловала его в губы. Он вздрогнул, открыл глаза и рассмеялся:
  - Опять?! Я, конечно, сексуальный гигант, Слава-производитель, как ты выразилась, но и мне надо немного отдохнуть! Вот посплю, и ещё... произведу! У тебя самой-то уже там не болит?
  - Болит! Только пусть Хагра завтра терпит - она мне оставила отбитый зад, а я ей... - Лера расхохоталась и, счастливо улыбнувшись, сказала: - Не могу никак насытиться тобой. Кажется, что ты сейчас исчезнешь, как будто ты какой-то мираж! Или я исчезну...
  - Не исчезнешь, - пробормотал Слава, отворачиваясь к стенке, - если только не будешь мешать спать. А то прогоню тебя на дождик, если будешь меня пихать! - он тихонько захрапел, а Лера закрыла глаза и тоже стала погружаться в сон.
  Неожиданно к ней обратилась Хагра:
  - Лер, я тоже хочу! Ну чего тебе стоит, а? Он же всё равно не знает, кто из нас в этот самый момент в теле! Ну хоть разок! Ты сегодня с ним пять раз кончила, я считала, нельзя, что ли, чтобы хоть разок и я испытала удовольствие?
  - Я что, буду его обманывать? Ну как ты себе это представляешь? Он почувствует что-то не то, ты поведёшь во время секса как-то не так, он сразу почувствует - он же меня как облупленную знает! И потом - он всё время будет подозревать, что мы его надуваем!
  
  - Лерчик, ну чего тебе стОит, а? У меня одни гадости в жизни, я такая несчастная, такая брошенная всеми сирота! Я лишена всех радостей, всего счастья, что доступно другим - лишена даже своего тела! Ведь у меня нет ничего - даже своего тела, чтобы получить маленькие радости жизни! Ведь ты же знаешь, что я не по своей воле убила тебя, меня заставили, околдовали эти негодяйки, я бы жизнь отдала, но не пошла бы против тебя и тех, кто тебе дорог! Ты меня наказываешь за то, что я не совершала! И ведь ты не позволишь мне пойти к чужим мужчинам, да? Скажешь, что это будет измена твоему Славе? Так почему хоть разок, иногда, когда он не знает, мне не побыть в своём теле и не насладиться сексом с ним? Лер, это несправедливо!
  - Выглядит логично, только почему я чую, что ты меня как-то разводишь, а? Хагра, ты маленькая, хитрая негодяйка - пользуешься моей дружбой! Ладно. Как-нибудь, когда Слава будет со мной, я позволю тебе войти в тело. Но только не часто! Согласна?
  - Спасибо, моя любимая! Ты настоящая подруга, лучшая в мире, самая, самая...
  - Заткнись, я спать буду. - усмехнулась Лера. - Кстати, а что ты сегодня видела из того, что видела я? Ощущать-то ты не могла, а видеть можешь? Я сегодня пыталась смотреть через твои глаза, когда ты ехала на коне, так то вижу, но не всегда - вроде как иногда контакт устанавливается, иногда - просто торчу в темноте, и всё!
  - Хммм... я неплохо всё вижу... мужчина твой хорош - настоящий жеребец! А какой у него... хмм... в общем - я всё вижу и завидую тебе. И все бы позавидовали! Отхватила такого мужика... счастливая ты, Лерка! А ты расскажешь мне, откуда вы взялись? Вы же не демоны?
  - А ты что, боишься демонов? - усмехнулась Лера, - а чего тогда просишь, чтобы Слава тебя взял? Он же демон!
  - Нееет... он не демон - я только сейчас поняла - вспомнила! Мне говорили, что у демонов их причиндалы раздвоены! И извиваются, как два языка! А у Славы всё нормально - как у всех мужиков. Лучше чем у всех мужиков! Не демон. Хотя - интересно было бы трахнуться с демоном... это я так просто, к слову!
  - Ну и дурная же ты, Хагришка! Ну чего ты несёшь? - рассмеялась Лера и нечаянно толкнула коленом Славу. - Мы люди, да. Только из другого мира. С другой планеты. Ну как бы тебе объяснить - есть много, бесконечное множество миров. В одних живут люди, в других нет, они все разные, могут выглядеть не как люди, и быть при этом лучше многих миллионов или миллиардов людей, как керкары, к примеру! Ты узнаешь много такого, что перевернёт твои представления о мире, о жизни, о том, что плохо, а что хорошо. Не никаких демонов. Есть люди, которые, частенько, хуже всяких демонов. А то, что у Славы не раздвоенный... хммм... а интересно было бы, что-то ты меня просто заворожила картиной демонического...
  Лера и Хагра стали хохотать, Лера не удержалась и снова толкнула Славу, он повернулся, пробормотал:
  - Ну ладно, ладно, иди ко мне, я вроде уже передохнул, и сдёрнув с Леры одеяло осторожно перевалился на неё.
  Девушка обхватила его ногами, чувствуя, как он раздвигает её плоть, и шепнула в темноту своего мозга:
  - Иди, пользуйся, зараза ты эдакая! - Хагра счастливо вздохнула, принимая в себя Славу, и впившись в его бёдра крепкими руками, блаженно улыбнулась и застонала...
  
  Утром они так же споро собрались - Хагра уже не качалась, как вчерашним утром, похоже, что координация её движений приходила в норму. Она была довольна и спокойна, как будто так и надо - куда-то ехать, в неизвестном направлении, с неизвестной целью. С виду было похоже что она наслаждается поездкой. Девушка молчала, но время от времени на её губах вспыхивала улыбка.
  Слава подозрительно посматривал в её сторону, потом не выдержал, и спросил:
  - Чего ты всё улыбаешься?
  - Я с Лерой разговариваю! Она мне рассказывает о жизни в других мирах. Мне же надо знать - откуда вы, как и что! Я так вам завидую - у нас нет такого понятия - муж, жена..на одну женщину один муж - не это ли счастье! Я бы своего мужа никуда не отпустила! Я бы с него пылинки сдувала! Особенно с такого, как ты... счастливая Лерка!
  - Ладно, ладно, смотри вон на дорогу! - усмехнулся Слава. - Скоро будем возле Роя, осталось немного. Я прикидывал - осталось километров десять, не больше.
  
  Они проехали ещё километра три, пока не упёрлись в огромный обрыв. Под ним, вдалеке, виднелась гладь огромного озера, на краю которого возвышался гигантский 'пирог', чёрный, как базальтовая скала. У Славы заныло сердце - Шаргион! Шаргион...
  С тех пор, как корабль был повреждён, все дела пошли кувырком - да и какие могут быть дела у человека, выброшенного в чужой мир, без привычной среды обитания - механизмов, которые не замечаешь, когда они есть, и страдаешь без них, потеряв. Кроме того - попробуй у современного человека отбери электричество, водопровод, газ - он же взвоет - как так можно жить? А этот мир жил именно так - в раннем средневековье.
  Занятый этими мыслями Слава не сразу услышал возглас Хагры, и только когда она подскакала и тронула за плечо, он очнулся и вопросительно оглянулся:
  - Чего ты?
  - Погоня! - Хагра была сосредоточена, губы сжаты, а в руке уже зажат меч. Утром она вооружилась как полагается, заявив, что без меча чувствует себя не вполне уверенно - всё равно, как у неё одну руку отрезали. Немудрено - если с детства ходить с мечом даже в туалет.
  Слава оглянулся, и увидел, как из зарослей, метрах в пятистах от них выезжает отряд воительниц, человек сто пятьдесят. Они выдвигались уверенно, выстраиваясь полукругом, как для загона дичи, а часть, человек двадцать, нырнула обратно, видимо следуя какой-то команде. За высокой травой не было видно, куда они девались, но по логике - Слава предположил - сейчас они нахлёстывают лошадей, обходя их тропами вдоль обрыва, в расчёте перехватить их маленький караван впереди.
  Слава нахмурился и в его голове мелькнула мысль о том, что жалость иногда имеет далеко идущие последствия - например - если бы он свернул башки маленьким поганкам у озера, то и сообщить об интересной информации отряду воительниц было бы некому. В этом мире он, мужчина, являлся таким сокровищем, что чего там сто пятьдесят человек - армию заслать за ним, и то невелика цена.
  - Гони вперёд! Брось вьючную лошадь! Гоним, гоним!
  Они отцепили вьючных лошадей и пустили своих вскачь, вдоль обрыва, спасаясь от преследовательниц. Ему не хотелось их убивать, но ещё больше не хотелось, чтобы убили Леру - а первое, что сделают эти воительницы, убьют 'владелицу' мужчины, и потому ему ничего не оставалось, кроме как мчаться во весь опор. Хагра была гораздо легче, потому её лошадь сразу вырвалась вперёд, метров на десять. Она оглянулась, и вроде как намерилась придержать коня, но Слава яростно крикнул:
  - Гони! Не останавливайся! Я прикрою тебя спиной - в меня они не будут стрелять!
  И тут, как ответ на его крик, из травы просвистели стрелы. Лошадь Хагры споткнулась, со всего размаху перевернулась через голову и едва не задавила свою всадницу. Метрах в пятидесяти от них, с гиканьем и улюлюканьем выскочили всадницы, обошедшие их сбоку, а Слава соскочил с седла лошади и бросился к упавшей девушке. Она лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала - видимо сильно ударилась при падении и была без сознания. Слава схватил её на руки, и припустился бежать так, как никогда в жизни, наверное, не бегал. Его усиленные мышцы и связки работали с невероятной эффективностью и тело, сжигая запасы своей энергии выдавало максимальный кпд.
  Его скорость была больше, чем у бегуна на короткие дистанции, даже больше чем у лошади, несмотря на то, что он бежал с грузом на руках. Потом, конечно, будут последствия - тело сжигало жир, после такого бега он похудеет килограммов на пять - это притом, что особой полнотой Слава и так не отличался. Но эта сверхскорость была необходима, и он бежал, спасая свою женщину.
  
  Нацелившись на тут точку, где предположительно находились пещеры керкаров, захлёбываясь рвущимся в лёгкие густым воздухом планеты, Слава мчался длинными прыжками, как лев на охоте. Сзади, как стая волков мчались воительницы, не отставая и не приближаясь - остановка Славы дала им возможность приблизиться на расстояние около пятидесяти метров, и если оглянуться, можно было увидеть скажённые гримасами лица женщин, нахлёстывающих своих лошадей. Но оглядываться было некогда - главное, чтобы не запнуться о кочку, или какую-нибудь корягу - он не мог позволить себе остановки. Ещё одна остановка, и девушка может погибнуть.
  Три километра он промчался с такой скоростью, что если бы выступал на Олимпийских играх - выиграл бы их с невероятным результатом, который никто не смог бы побить никогда... если б не стал мутантом.
  Четвёртый километр дался ему уже довольно тяжко - тело выдавало всё, что могло, разогревшись до сорока, не меньше, градусов. А может и больше. Слава просто горел, как свеча, выдавая максимальное усилие. Лошадь, скорее всего, давно не выдержала бы такой скачки, да ещё с двумя седоками и пала бы мёртвой. Но человек оказался сильнее лошади, и потому он всё бежал, бежал, бежал...
  Пятый километр Слава прошёл с такой же высокой скоростью, и заметил, наскоро оглянувшись, что преследовательницы вытянулись длинной змеёй - часть отстала далеко, но половина держалась в такой же близи, как и раньше - вероятно у них были хорошие, сильные кони.
  В пятистах метрах от пещер в кустах Слава заметил 'лицо' керкара и на ходу прощёлкал на языке многоножек:
  - Помощь! Преследуют! Враги!
  Керкар пронзительно засвиристел, и из кустов выскочили тридцать керкаров, вооружённых своими ритуальными мечами на длинных рукоятях. От входа в пещеру тоже показалась группа керкаров - сорок, которые белой волной понеслись в сторону врага.
  
  Первая группа керкаров встретила воительниц сразу за спиной Славы, слегка снизившего темп бега.
  Воительницы не могли напасть все сразу, растянувшись вереницей, и керкары пронеслись через них, как сенокосилка, срубая всех, кто попался под удар меча. Они рубили всех подряд - лошадей, воительниц - летели брызги крови, жалобно вопили кони и вскрикивали от ударов женщины - в живых после ударов многоножек не оставался никто.
  Наконец, они столкнулись с основным отрядом, и закипел страшный бой - керкаров окружили десятки воительниц. Их было больше в несколько раз, однако это ничего им не дало - керкары выстроились в круг, и те воительницы, что оказывались в зоне досягаемости их длинных мечей падали, как подкошенные косой. Подбежали ещё сорок многоножек, и тогда уже началась совершеннейшая резня.
  Слава уже остановился, опустил очнувшуюся Хагру на землю, и они с ужасом смотрели на эту бойню.
  Одно дело, когда ты даёшь команду кораблю, он выпускает смертоносный луч - от этого гибнут десятки людей - но ты их не видишь. Просто что-то взрывается и горит, без особых подробностей. Здесь же, на твоих глазах превращаются в окровавленные куски мяса полторы сотни здоровых, и даже вполне симпатичных женщин. И что мог сделать Слава? Лишь закрыть глаза, чтобы не видеть этого.
  Когда он их открыл - последние оставшиеся в живых воительницы пытались спастись бегством от неизвестных им чудовищ, но были настигнуты и зарублены во мгновение ока. Многоножки бегали быстрее здешних лошадей.
  - Что это было? - с ужасом спросила Хагра, и помотала головой, как будто пытаясь отогнать страшные воспоминания. - Лучше бы ты убил тех четырёх дурёх! Это они навели отряд...
  - Лучше бы, лучше бы - не тычь грязным пальцем в открытую рану! - буркнул Слава. - Выпусти Леру, она мне нужна!
  Девушка закрыла глаза, как будто бы слегка покачнулась, и когда открыла, сказала по русски:
  - Да, Слав, я тут. Кошмар какой! Ой-ёй! Какие они всё-таки эффективные убийцы, эти керкары! Как бы у местного населения проблем с ними не было... вот уж, с их точки зрения, демоны, так демоны!
  Лера обернулась к подошедшему к ней керкару, разглядывающему её неподвижным взглядом, и сказала на их языке:
  - Я Лера! Временно сменила внешность. Надеюсь, Славу-то вы помните?
  - Я понял. Информацию о новой Лере принял. Командира Славу мы никогда не забудем. Мать Роя ждёт его.
  - Соберите всё имущество убитых, лошадей, поймайте наших лошадей и приведите к пещере. Мы пойдём к Матери. И проводите нас туда, а то мы здешних ходов не знаем, можем заблудиться.
  Керкар коротко заверещал, и от группы керкаров отделился один, заспешивший к входу в подземелья:
  - Он вас проводит. Следуйте за ним! - командир многоножек отскочил от людей, и помчался к своему отряду, собирающему трофеи, а Слава и Лера пошли к пещере, стараясь успеть за быстроногим проводником.
  
  - Приветствую, командир Слава! - голос Матери Роя был лишён эмоций - с удовольствием вижу, что ты жив и здоров. А где твоя женщина Лера?
  - Она... сейчас в этом теле - Слава обнял за плечи Леру - мы будем ей делать новое, старое погибло.
  - Она не одна в этом теле - после недолгого молчания ответила Мать - ты об этом знаешь?
  - Знаю. Мать, у меня к тебе два дела. Первое - мне надо установить псионическую связь с тобой, и второе - мне, возможно, понадобятся твои бойцы. Керкаров десять, примерно.
  - Ничего сложного. Иди за провожатым к Купели - погрузишься, и настроишься на связь со мной. Что касается бойцов - получишь столько, сколько тебе надо - не в ущерб Рою. Ты же понимаешь, что жизнь Роя превыше всего. Но десять бойцов могут быть выделены легко. И двадцать, если надо. Я сейчас произвожу много особей, увидишь в Купели. Моё тело требует усиленного кормления, и на этом задействованы все мои керкары.
  Слава отошёл от головы Матери, увенчивающей гигантскую тушу, похожую на цистерну, и поспешил за провожатым.
  Лера споткнулась, чертыхнулась и попросила:
  - Слав, ты не забывай, что это тело Хагры и я не вижу в темноте! Ты веди меня - тут же темень, хоть глаз коли!
  Она взяла Славу за руку и тот потащил её за собой, попросив провожатого сбавить темп движения. Керкар что-то прощёлкал, но темп сбавил и через минут пятнадцать они благополучно добрались до Купели, находившейся на глубине двухсот метров под поверхностью планеты, в огромной пещере, выгрызенной керкарами.
  Впрочем - Слава заметил, что не всё было сделано керкарами. Похоже, что пещера всё-таки частично была естественной, на это указывал и ручей, протекающий в стороне, возле дальней стены, и сталагмиты со сталактитами.
  В центре пещеры была устроена Купель - озерко, диаметром метров пятьдесят. Оно будто светилось изнутри, опалесцировало - Слава так никогда и не понял суть этого процесса, но ему всегда казалось, что жидкость светится.
  Лера восхищённо вздохнула:
  - Каждый раз, как вижу - дух захватывает! Глянь, сколько маленьких!
  Купель буквально кишела маленькими керкарами. Тут их были сотни, и сотни, а в Купель всё плюхались и плюхались новые яйца. Обычный размер Роя - несколько десятков тысяч особей, так что Матери придётся ещё трудиться и трудиться, прежде чем она полностью заполнит 'штат'.
  Слава посмотрел на этот 'суп' и сбросив одежду решительно вошёл в купель. Когда глубина достигла ему до груди, он лёг, и позволил ихору покрыть себя с головой.
  
  Некоторое время ничего не происходило, потом кожа начала пропитываться ихором и Слава услышал как будто комариный писк, или зуммер, сквозь который начал пробиваться голос Матери Роя. Ещё через пару мгновений он чётко услышал её голос:
  - Вот теперь хорошо, командир Слава! Мы можем разговаривать свободно, правда не очень далеко - я ещё не слишком развилась в псионических способностях, но на какое-то расстояние моих сил хватит.
  Слава встал, и аккуратно отодвигая перемещающихся в ихоре личинок керкаров и их подросшие копии, вышел на берег, стирая с лица жидкость.
  - Всё, готово. Теперь можем заниматься своими делами. Пошли наверх - если что, в любой момент я могу связаться с Матерью, и к нам придёт подмога. Я хочу сейчас пойти к Шаргиону - если и не разбужу его, так хоть поздороваюсь... посижу с ним. Грустно, что так получилось...
  
  Возле входа в пещеру уже стоял небольшой табун лошадей - и лошади Славы, и кони налётчиц. Слава сильно расстроился, что керкарам пришлось убить воительниц, хотя и он понимал, что пока Рой не восстановит популяцию, нужную для его выживания, выдавать место роения нельзя. Если пройдут слухи о том, что здесь поселились какие-то существа, угрожающие людям - сюда могут явиться уже крупные силы, воительницы, вооружённые дротиками и луками. В этот раз среди керкаров были только раненые, убитых не было. Но если правильно повести атаку - их тоже можно уничтожить. Да, у них имелось ещё и оружие зелёных - игловики, лучемёты. Но они ведь тоже не вечны. Заряды кончаются, батареи могут разряжаться от времени. И ведь керкарам ещё нужно охотиться, приносить Матери пищу для рождения новых керкаров - а если засесть в траве с луками, или устроить ловушки по тропам - людей в тысячи раз больше, и если они смогли загнать куда-то на севере воинственных кентавров - керкары тоже не представят для них особой опасности - просто потому, что их слишком мало.
  Да, то, что произошло, никак не укладывалось в теорию единения керкаров с местными жителями, и это очень угнетало Славу. Но, честно говоря - если бы на весах лежали жизнь Леры и жизнь всей этой цивилизации - что бы он выбрал?
  Он попросил керкаров о помощи, они не могли отказать своему командиру. И не отказали. Вернее - не отказала Мать - ведь все керкары, фактически, это она сама и есть - как её пальцы, как какие-то передвижные органы, заменяемые ею по мере надобности. Мать помогла максимально эффективным образом, со всех точек зрения - убрала угрозу совсем. Теперь только закопать тела, и никто, кроме керкаров-убийц и всего Роя не будет знать о произошедшей трагедии. Возможно, будут какие-то легенды, домыслы, об исчезновении целого отряда воительниц, но скорее всего мир решит, что те попали под удар воинствующего клана и были вырезаны подчистую.
  Шаргион... Слава погладил его рукой, потом забрался на лестницу, сооружённую керкарами и поднялся на высоту второго этажа, туда, где была раскрыта мембрана входа. Она оплелась ползучими лианами, и если не знать, где находится вход в корабль, найти эту дверь было бы проблематично. Внутри корабля было тихо и темно, пахло тленом и гарью, как и тогда, когда Слава и остальные покидали корабль. Он прошёл по пустым, гулким переходам, прижался головой к стене тоннеля, раньше такой живой, откликающейся на прикосновения, и замер. Шли минуты, долгие, как вечность... он пытался получить отклик от корабля, но не мог. Вздрогнул - Лера, стоявшая позади, тронула его за плечо и спросила:
  - Можно Хагра выйдет? Она хотела посмотреть всё своими глазами. Я ей немного рассказала - кто мы и откуда, она там просто подпрыгивает от нетерпения! Хочет всё потрогать и посмотреть.
  - Лер! - неожиданно рассердился Слава - вам это что - аттракцион? Развлечение? Прыгает она, видишь ли! Шли бы вы отсюда... обе!
  - Слав, ты не прав, - обиделась Лера, - никто не имел в виду ничего плохого - девочке всё интересно, она хочет посмотреть, что такого? Это для нас корабль живое существо, наш друг и брат, а для неё - это же чудо!
  - Давай так договоримся - делайте, что хотите, только не мешайте мне! Вы отвлекаете меня от соединения с кораблём, я пытаюсь нащупать любой отклик, любую тень его сущности, а вы тут скачете - посмотреть! Потрогать! Вам это не цирк, и не музей естествознания! Я ушёл - пойду в рубку Шаргиона. Сколько пробуду - не знаю. А ты обустраивай лагерь - мне чего-то неохота в пещеры лезть, когда есть палатка. Лошадей ведь поймали - вот вы с Хагрой давайте, хозяйничайте. Готовьте ужин и ждите меня. Я должен всё-таки понять, как разбудить корабль. Должен!
  Слава отвернулся от Леры и зашагал вглубь Шаргиона. Он не знал - сможет ли проникнуть в рубку, но другого ничего не оставалось.
  Лера пыталась что-то сказать вслед, но видя, что он не слушает, обиженно отвернулась и пошла к выходу. Через несколько шагов она остановилась, повернулась, и пошла к обломкам звездолётов на площадке космопорта.
  Это уже была Хагра, всё-таки упросившая Леру посмотреть и пощупать диковинные штуки вокруг. Она долго бродила, ощупывала незнакомые предметы пыталась влезть в искорёженные флайеры, но потом ей всё надоело, и она отправилась заниматься хозяйством. Все эти железки, конечно, хороши, но есть-пить нужно, крышу над головой соорудить нужно, так что - прощайте демонские штучки, здравствуй палатка и очаг.
  Всю дорогу до пещер Хагра бежала - ей нужно было восстанавливать былую форму - мало ли какие приключения впереди. Ей не хотелось быть обузой для Славы, впрочем - как и Лере.
  Тоннели, тоннели, тоннели... раньше Слава доскакивал до рубки за минуты - если не считать первого раза, когда он шёл, перешагивая через трупы исследователей корабля. Теперь же он едва продвигался, утыкаясь в запертые мембраны. Его спасала огромная сила - упираясь в мембраны, он умудрялся слегка раздвинуть пластины, а просунув в образовавшиеся щели пальцы, раздвигал дыру до тех пор, пока туда не пролезало его туловище. Это было тяжело, это было муторно. Но другого пути не было. Хорошо, что перед выходом он догадался, и как следует поел, заглатывая куски мяса почти не жуя. Кроме того, Слава взял с собой приличный по объёму вещмешок со всем, что было нужно для подержания сил хотя бы на день, или скорее - на ночь, ведь снаружи подкрадывался вечер.
  Путь к рубке занял не менее семи часов - так Слава определил для себя. Два раза он присаживался гасил голод копчёным мясом и лепёшками, запивая их водой из фляги - он взял несколько фляг. Если без еды Слава мог продержаться долго, то без питья...
  Войдя в рубку, облегчённо вздохнул - всё было как прежде - кресло с углублениями для ладоней, погасшие старинные экраны... вот только воздух, пожалуй, был гораздо менее пригодным для дыхания, чем тогда, в первый раз, когда он сел в это странное кресло.
  Слава отнёс вещмешок на возвышение к экранам, положил его на пол, и пошёл к креслу. Остановился. Подумал, и захватил мешок с собой - вдруг у него не будет возможности встать с кресла, надо положить воду и мясо поближе, чтобы дотянуться.
  
  Он уселся в кресло, положил руки в углубления и замер, отключив все мысли, все желания - кроме одного - установить контакт. Тишина... мёртвая тишина. Ни отклика, ни сигнала, ничего. Он долго сидел в кресле, пытаясь нащупать контакт, но не мог. Прошло часа два, не меньше, когда Слава устало сошёл с кресла и подняв мешок с едой, пошёл к возвышению возле экранов. Так он сел, нехотя пожевал свою нехитрую снедь, допил половинку фляги и бросил её на пол. Потом лёг, подложив мешок под голову, и замер.
  Что делать? Ну что, что делать? От отчаяния у него перехватило горло, и он выругал себя самыми грязными словами,которые знал, за то, что уничтожил величайшее достижение цивилизации - живой корабль! И не просто живой корабль, а доверившийся ему, как будто он убил своего верного пса, ожидающего от хозяина только добра, только радости... а он ему ножом по горлу.
  От этих мыслей просто подкатывали слёзы, и Слава чуть не завыл в голос, приговаривая вслух:
  - Дурак! Дурак! Дурак!
  Потом успокоился, и видимо подействовала сегодняшняя усталость - он уснул.
  Ему снились сны - они были тревожными, страшными, почти кошмарами - он горел, ему было больно, страшно, и его Посланник повёл себя странно, не заботясь о его благополучии, а как будто бы стараясь его уничтожить. Ему было больно и горько, и чтобы забыться, он уснул...
  Слава проснулся, глотая воздух - грудь его ходила ходуном, а на теле выступил холодный пот. Каким-то чудом, во сне, он соединился с Шаргионом, и видел его сны! Тот спал, или находился в состоянии, среднем между комой и сном. Но он был жив, и Славу в самую глубину сердца поразили его мысли о Посланнике-предателе, пославшем его на смерть. Эти мысли были сродни мыслям ребёнка - ведь тот не понимает, что родители ведут его на укол к докторам для того, чтобы он был весёлым и здоровым, а не для того, чтобы причинить боль. А ведь Шаргион на самом деле, в некотором роде, находился на социальном уровне развития маленького ребёнка, или очень развитого животного, а никак не на уровне человека, которому можно объяснить политическое устройство цивилизации, или рассказать, почему нужно было прорываться через ряды линкоров, сжигая свою кожу.
  Слава сел, позавтракал - он проспал несколько часов, пролетевших во сне, как минута. Он определил время сна по своему чувству времени, заложенному природой в мозг, и по тому, что он сильно хотел есть, хотя перед сном плотно попитался.
  Снова подошёл к креслу, сел в него, и задумался - ну как, как усилить контакт с кораблём? Когда он спал, то касался его пола большей поверхностью кожи, может это дало свой эффект?
  Слава бросил мешок рядом с креслом, и вдруг его осенила одна мысль - он подтянул мешок к себе, развязал его, и достал небольшой стальной нож, которым нарезал мясо для еды.
  Задумался, и замер, набираясь сил и решимости, а потом резко, несколько раз провёл ножом вдоль ладони левой руки до запястья, прорезая до самой кости. Ему было больно, но терпимо - другой человек на его месте потерял бы сознание, он лишь зашипел и выругался, наблюдая, как из руки потекли ручейки крови. Порог болевой чувствительности у него был выше, чем у обычного человека, потому он и мог терпеть эту боль.
  Перехватив нож левой рукой, он проделал то же самое и с правой, чувствуя даже какое-то извращённое мстительное удовлетворение, как будто наказывал себя - на тебе, на! За то, что ты сделал с кораблём! За то, что ты допустил убийство Леры! За то, что... в общем, за всё 'хорошее'!
  Скривившись, Слава опустил истекающие кровью ладони в углубления кресла, сразу наполнившиеся кровью так, что кисти рук скрылись в тёмных, горячих лужах.
  
  Его как будто прошибло током, и он чуть не потерял сознание. Находясь в полубессознательном состоянии, он не видел, как из подлокотников кресла в его открытые раны вошли тонкие нити плоти Шаргиона, соединившиеся с его нервными окончаниями, с его телом, как будто он стал придатком корабля.
  А он и стал придатком корабля - его мозгом, его центром управления, его последней надеждой. Слава не знал, что когда выращивали Шаргион, то оператор, который это делал, соединялся с кораблём именно таким образом, подсоединяясь напрямую ко всем его функциям, уча его, как надо действовать в тех или иных ситуациях. Став мозгом корабля.
  Возможно, что Слава, когда псионически связывался с кораблём, как-то уловил эту информацию, а может просто интуитивно почувствовал - вот так надо сделать! Так, а не иначе! Система восстановления Шаргиона была жива. И она ждала чего-то подобного. Скорее всего, Шаргион был не первым, и не последним кораблём, впадавшим в подобную 'спячку', и его хозяева не могли ждать, когда он из неё выйдет - может это вообще продлится сотню тысяч лет? Поэтому и существовал такой способ пробуждения. Опытный оператор, умеющий работать с живыми кораблями, обученный и тренированный, мог подключиться к кораблю без ущерба своему здоровью, и без ущерба своей личности. Но Слава не был обученным, опытным и тренированным. Всё, что он хотел - подсоединиться к кораблю, чего бы это ему ни стоило, и когда он этого добился, то просто стал Шаргионом. Вернее - их стало двое в одном теле, как Хагра и Лера, например. Вот только девушки были в сознании, могли общаться, а Слава с Шаргионом не мог.
  Мысли-щупы рассыпались по дальним уголкам корабля - он был полуразрушен. И Слава много узнал о корабле, пробираясь мыслью по его уголкам... В нём находились склады каких-то механизмов, роботов, которые, видимо, и занимались ремонтом тех кораблей, что прилетали на ремонт. Они бездействовали, и пока что Слава не знал, как их запустить. Да и был ли смысл? Что ремонтировать? Если только флайеры, что лежали разбитыми в космопорте... но для этого надо, чтобы их позитронные мозги были целы, исправны и дали схему - как ремонтировать корабль. Впрочем - они и должны были быть целы - уничтожить их очень трудно. Но пока задача стояла другая - исправить Шаргион, без этого никакие работы не возможны.
  Первое, что сделал Слава - попытался нащупать гранов. Они валялись везде, вялые, неподвижные, бессильные. Накопитель энергии, который подпитывал корабль, был переполнен, но добраться до него и черпнуть энергии, пустить её на оживление механизмов было невозможно. Все пути были перекрыты, каналы порваны или заблокированы. Слава попытался прочувствовать - как восстановить каналы, и заметил, что слабый отклик пошёл от точки питания гранов в глухом конце корабля, почти не используемой точке, в самом его центре.
  Он прошёлся мыслью по своим биороботам - нет ли какого-нибудь работоспособного, и обнаружил одного-единственного, который ещё сохранил энергию, чтобы кое-как ковылять по коридорам. Он направил робота к точке питания, надеясь, что тот дойдёт, не сдохнув по дороге.
  Гран ковылял долго, падая, застывая на месте, но воля Славы гнала и гнала его вперёд. С огромным трудом биоробот, выжимая последние остатки энергии их своего тела, подсоединился к единственному не нарушенному каналу корабля, идущему от накопителя.
  Энергия хлынула в робота, и он через несколько секунд был полон под завязку. Славе некогда было думать - почему в гранах осталось так мало энергии - но разгадка была проста - когда корабль, полуразрушенный и неисправный, выходил из подпространства и садился на планету, спасая своего Посланника, он высосал энергию из всех гранов, отдав им приказ соединиться с системами корабля. Один накопитель был уничтожен, другой был недоступен - вот корабль и высосал из своих 'фагоцитов' всё, что мог. Этого хватило чтобы сесть на планету открыть двери для выхода. Всё. После этого корабль ушёл в кому. Те немногие граны, что попытались восстановить системы корабля, без его надзора быстро истратили энергию и без подпитки тоже впали в спячку. Процесс восстановления замер.
  Слава внутренне ужаснулся размеру повреждений - скорее всего, если бы он не соединился с Шаргионом, тот мог никогда не пробудиться, и умереть, не приходя в сознание. Его просто некому было бы восстанавливать!
  Теперь у него был исправный, здоровый и 'весёлый' гран, который по приказу Славы-Шаргиона бросился в коридор, схватил ближайшего своего соратника и потащил к пункту питания. Там он прижал собрата к выходу энергии - что-то вроде контакта на расстоянии сантиметров тридцати от пола, и тот за несколько секунд 'налился' полностью. Процесс пошёл.
  Каждый из заправленных гранов тащил своего товарища, и скоро у 'соска' выстроилась очередь из заправляющихся. Процесс шёл медленно - гранов в корабле был несколько десятков тысяч, а этот сосок, к которому тянулась одна, единственная тонкая ниточка энергии, не мог пропустить такое количество, и стал перегреваться. Температура поднималась, и Слава временно замедлил зарядку роботов.
  Когда биороботов набралось с сотню, он запустил их на восстановление остальных каналов питания. Они врезались в стены тоннелей, проедая там дыры, находили сожжённые участки, разъедали их и лепили новую плоть, которую выделяли из себя розовой массой. Та залепляла дыры, восстанавливала каналы, передающие энергию, и через некоторое врем заработали несколько точек питания - процесс пошёл веселее. Это было что-то вроде цепной реакции - Славе только стоило подумать - что у него что-то там болит, тут болит, надо восстановить тут и там - граны бросались и делали всё, что нужно. За исключением тех гранов, что он оставил на восстановлении работы своих собратьев.
  Слава-Шаргион сидел в кресле, одновременно будучи и человеком, и кораблём. Процесс работы был запущен - граны уже пробивались к центральному накопителю, чтобы восстановить его, проложить каналы энергии к гравидвигателям, но главную проблему он так и не решил - как пробудить Шаргиона? Он не мог остаться в этом кресле на то время, что нужно для восстановления корабля, а без его надзора, без руководства, граны не смогут работать и снова окажутся в коме. Даже тогда, когда корабль был законсервирован на Луне, он всё равно контролировал гранов, как любой организм контролирует процессы, проходящие в нём, даже если спит. А теперь - это был не сон. Это было что-то вроде долгой, очень долгой клинической смерти. Корабль медленно умирал, и Слава подозревал, что не последнее место в этом умирании занимало то, что его Посланник оказался предателем, пославшим его на смерть. Шаргион, когда Слава направил его на прорыв, почувствовал то, что его пилот готов пожертвовать кораблём, ради каких-то своих целей, и это его потрясло настолько, что он не хотел жить.
  Слава задумался - что делать? Как быть? Это громадное тело, под названием Шаргион, потеряло свою сущность, уйдя куда-то в себя, замкнувшись в своей плоти, как в тюрьме. Что он мог сделать, для того, чтобы его пробудить? Вероятно - только сходить в эту тюрьму, и поговорить с ним. Как ещё? Вот только это легко сказать, а как добраться до сущности Шаргиона, если он не желает разговаривать? Ну что же - в жизни Славы было достаточно тех, кто не желал с ним разговаривать, а ещё - пытался уничтожить всеми доступными методами. Если уж они подчинялись Славе, то наверное , он сможет как-то совладать с родным кораблём... Только где у корабля позитронный или какой-то другой мозг, в который псионик мог бы погрузиться? Нет мозга... Хммм... как нет мозга? А сам корабль? Он же живой, вот он и есть этот самый мозг! И какая разница - с кулак ли он размером, или это десятикилометровая лепёшка, ушедшая под озеро - суть-то одна.
  Фактически, Шаргион - гигантский живой организм, гигантский летающий мозг. Зачем ему голова, отдельный мозг - когда он и есть мозг. Если часть его повреждается, другие части мозга берут функции управления на себя - главное, чтобы сама сущность, сам Шаргион ещё существовал в этом мозге-теле.
  Слава вышел из своего организма, приросшего к кораблю, и информационным облаком поднялся вверх. Потом подлетел к стене корабля и растворился в ней, как призрак.
  Он оказался там, где и хотел - огромное пространство, заполненное светом. Сияет громадное солнце, испуская жёсткие, фиолетовые лучи и нагревая поверхность до кипения. Хорошо! Что может быть лучше жёсткого солнечного излучения, сытного и вкусного, греющего кожу? Под этим солнцем так приятно дремать...
  Слава не мог понять - то ли это он так сросся с кораблём, что начинает думать, как он, то ли слышит мысли Шаргиона, его мечты, его сны. Скорее всего - второе...
  Сосредоточившись, Слава отправил своё 'я' в поисках сущности корабля.
  Мелькнуло пространство, и вот он видит стоящую посреди белой горячей металлической пустыни кроватку с ребёнком. Ему года три, не больше. Улыбается во сне - розовый, румяный, славный такой...
  Слава подошёл к кроватке, и присел рядом на образовавшийся по его желанию стул. Ребёнок спал, И Славе так не захотелось его будить, что он с трудом пересилил себя и потеребил его за плечико. Мальчик нахмурился, простонал, и открыл глаза, такие голубые и сияющие, как будто в них отразилось всё небо.
  - Посланник, уйди! Ты меня не любишь! Ты меня не жалеешь! Уходи! Ты сделал мне больно! - мальчик сморщился и зажмурил глаза, снова погружаясь в сон.
  Но Слава не отставал, он наклонился к Шаргиону, взял его на руки и стал покачивать, поглаживая по голове. Хмурые складки на лбу мальчика разгладились, и на его лице показалась улыбка. Он снова открыл глаза и посерьёзнев, обвиняющее сказал:
  - Почему ты меня не жалел? Почему ты позволил им сделать мне больно? Я так любил тебя, так доверял тебе, а ты... как чужой!
  - Прости меня, - сказал Слава, - я не хотел тебе причинить зла. Мы с тобой ближе, чем братья, и я чувствую твою боль. Как я могу загладить свою вину, скажи? Послушай, как я переживаю! - Слава прижал голову мальчика к груди - слышишь, как мне больно, мне больно потому, что ты не веришь мне, что ты мог подумать, будто я не люблю и не жалею тебя! Это неправда! Ты мне очень, очень дорог! Понимаешь, в жизни бывают такие ситуации, когда можно принять либо плохое решение, либо очень плохое решение. Я принял плохое, чтобы не стало очень плохо. От того, сумеем ли мы наказать наших врагов, зависели жизни миллиардов таких Посланников, как я, и таких Шаргионов, как ты. Я был обязан сделать этот шаг, и если бы ты погиб, я бы погиб вместе с тобой. Как и моя жена, которая так же дорога мне, как и ты. Мы бы погибли вместе. Но мы же выжили! Я всё-таки принял правильное решение. Ты сильно обижен на меня - что я должен сделать, чтобы ты меня простил? Скажи, Шаргион! Мне плохо без тебя, очень плохо. Я хочу, чтобы ты был со мной. Вернись, пожалуйста!
  - Ты действительно любишь меня и переживаешь, что мне больно?
  - Конечно. Войди в моё сознание, послушай - я готов сделать всё на свете, чтобы ты простил меня и вернулся! Я не хочу, чтобы ты умирал. Твоё тело разрушено, но я запустил процесс восстановления, соединившись с ним напрямую. Но нужен ты, потому что я не могу постоянно поддерживать такой контакт - я умру от голода и жажды. Только ты можешь наладить всё, как надо. Мы очень, очень тебя ждём! Вернись, пожалуйста!
  - Хорошо, я вернусь! - мальчик обнял Славу и прижался к нему головой. Потом поднял синие глаза и с улыбкой сказал:
  - Ну как я могу тебя оставить! Мой Посланник!
  Пространство завертелось, закружилось, мелькнуло, и Слава снова оказался в своём теле. Его кто-то тряс за плечо, он с трудом повернул голову и увидел искажённое лицо жены. Она что-то говорила ему, освещаемая самодельным чадящим факелом, а Слава глупо улыбнулся растрескавшимися губами и сказал:
  - А зачем тебе факел? Я сейчас вам включу свет! Да будет свет! - рубка озарилась светом, слепящим после тьмы, захватившей помещения корабля после катастрофы. Плафоны наверху сияли, а под ногами мельтешились граны, суетливо подчищающие пыль и грязь. Лера бросила горящий факел на пол, они тут же подбежали и, разорвав на части, сожрали палку, засунув куда-то вовнутрь своих сферических тел.
  
  - Ты знаешь, Лерочка, я ведь наш кораблик разбудил! Он не хотел вставать, спал, а я разбудил! Теперь он не спит, хороший такой парнишка, розовый, а глазки такие синие-синие... - глаза Славы стали закрываться и он обвис в кресле.
  Лера приказала керкарам, стоявшим рядом, и они осторожно отделили Славу от кресла. Из него с чмоканием вылезали нити, которыми он был как будто пришит к креслу, оставляя в том месте, где они входили в тело, красные точки, сочащиеся кровью.
  Слава весь, как будто дырявое корыто, сочился кровью и был худ, как скелет, обвитый жилами.
  Керкары подняли его на руки и стремительно понеслись вперёд по переходам и тоннелям. Лера посмотрела им вслед и подумала о том, что у этих многоножек великолепное чувство направления, при ходьбе в любых, самых запутанных тоннелях. Теперь всё будет нормально - они погрузят его в ихор, он там полежит немного, залечивая раны, и снова поднимется. Как уже бывало не раз...
  
  Он дышал медленно-медленно, ихор проходил сквозь его лёгкие, отдавая кислород. Тело впитывало ихор, питалось им, пило его, залечивая раны.
  Славе было хорошо, приятно, легко, он хотел поговорить с Лерой, плавающей в толще ихора рядом, и вдруг вспомнил - она же умерла! Нет - не совсем умерла, она в теле Хагры... Стоп! А как же он тут оказался? Почему он снова в ихоре?
  Слава дёрнулся, пошевелил руками и ногами - всё двигается, всё нормально. Опёрся на дно и встал, выставив голову из толщи ихора. Закашлялся, водопадом выпустил струю ихора из лёгких и когда мозг очистился от одури сна, всё вспомнил! Он разбудил Шаргиона!
  Слава потянулся к кораблю, и тут же получил ласковый отклик, будто ребёнок обнял его рукой за шею и приложился тёплой щекой. Слава чуть не расплакался от счастья, а Шаргион успокаивающие передал:
  - Мой Посланник, мой брат! Всё хорошо! Я лечусь, лечусь...
  - Сколько времени может занять лечение?
  - Не знаю. Мне не хватает многого - элементов, металлов. Нужно ремонтировать второй накопитель, а ещё хуже - я не могу летать. Повреждены гравидвигатели. Нужно время, чтобы всё восстановить.
  - А это возможно? Ты сумеешь восстановиться?
  - Конечно сумею, - усмехнулся Шаргион, - нужны только время и материалы. Ты сделал всё, что мог - теперь граны меня лечат. Хорошо бы мне перелететь в океан. Я бы смог тогда быстро восстановить себя, гораздо быстрее, чем здесь. Но пока что не могу летать. Я рад, что ты тоже очнулся - я боялся, что ты тоже заснул, как и я, Посланник. Ты потратил слишком много сил, восстанавливая меня. Спасибо тебе.
  - Ты же мне не чужой, - усмехнулся Слава, - ты мой брат. А силы... что силы. Восстановим! Вот сейчас пойду и начну восстанавливать - проголодался!
  - Иди, отдыхай. Я пока займусь ремонтом.
  - Погоди, погоди! Скажи, ты помнишь дорогу домой? Туда, где мы были? Как мы летели? Ты же скакнул неизвестно куда, и теперь мы не знаем, где находимся.
  - Прости. Мне было так больно, так плохо, что я скакнул, сам не зная куда. И я не помню, как лететь домой. Мне нужно задать координаты, тогда я смогу найти дорогу. А так - не могу. Иди, поправляйся - мы всё равно что-то придумаем. Главное сейчас двигатели.
  Слава тяжело вышел из ихора, отодвигая мелких керкаров, тыкающихся в ноги, и тут же попал в объятия Леры-Хагры. Она обхватила его руками, зарылась лицом в его грудь и глухо сказала:
  - Разве можно так нас пугать? Ты знаешь, сколько времени тебя не было?
  - Сколько?
  - Три дня. Через сутки, после того, как ты ушёл вовнутрь корабля, мы начали тебя искать. И только через два дня нашли. Я думала - наше с Хагрой сердце лопнет! Ты сидел худой, как скелет, весь облепленный какими-то нитями, как в паутине. Ой, даже вспоминать не хочу! - девушка оторвалась от Славы и закрыла глаза, потом открыла и добавила: - пойдём наверх. Надо тебя откармливать, холить, лелеять - ты же нежный, мягкий мужчинка, тебя нельзя держать в чёрном теле - иначе как ты нас полюбишь?
  - Нежный, мягкий, говоришь? - усмехнулся Слава, разглядывая свои жилистые, узловатые руки и ноги. - Похоже, что если сейчас в бок мне врезать кирпичом, он точно на куски расколется - чего-то я и вправду высох, как спичка.
  - Ничего, ничего - откормим - основа есть, а мясо нарастёт! Пошли! Сам можешь идти, или тебя понести? Ой, всё время забываю, что тело-то не моё, дохленькое... да, да, дорогая! Если бы ты попробовала моё тело, узнала бы, какие тела-то бывают! Хагра тут ругается - говорит - если не нравится моё тело - кыш, мол, в керкара переселяйся. Нет уж, я лучше в её теле пока побуду... ну всё, пошли, родной... как хорошо, что ты снова с нами!
  Лера обняла Славу и они побрели наверх, к свету.
  
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"