- Когда? Мне уже надоело сидеть в этом городе! Я его ненавижу! Я видеть не могу эти рожи! Эту грязь!
- А в пещере сто лет просидеть в грязи - это ничего? А тут неделю в городке, и уже видеть не можешь? Избаловалась ты, девочка моя.
- Ну - избаловалась! Да! И что? К хорошему привыкаешь, отвыкать трудно. Дебильный город, дебильные люди! Такое впечатление, что сюда собрали всех дебилов со всей страны! Где они столько их взяли-то?
- Давай к делу, а? Мы что с тобой делаем - обсуждаем проникновение в поместье Гортаса. А ты мне тут истеришь. Успокойся. Я понимаю - тебе скучно, ты ещё не до конца восстановилась, но не надо же раздражение выливать на меня!
- А на кого надо? У кого хватит терпения меня слушать? Гиом дрыхнет, на улицу идти - точно кто-нибудь докопается. Кстати - что за тряпки ты мне купил? В таких тут шлюхи ходят! Что за красное платье?! Через него задница просвечивает! Приличная девушка в таком не то что на улицу, в кухню-то не выйдет!
- Я откуда знаю? Ты мне сказала - купить что-то к твоим глазам, что-то красивое, можно красное. Вот я и купил. Не надо было сидеть дома. Поленилась - вот и ходи в этом. Кстати - очень привлекательно в нём выглядишь. Это я тебе как мужчина говорю.
- Точно? Не врёшь? Ладно, прощаю тебя - Шанти фыркнула и успокоилась - правда, меня всё раздражает. А ещё - собственная беспомощность. Ведь ты туда, в дом, сам полезешь, а мне что делать?
- А как ты туда ты полезешь? Ты пощупай бока-то - чуешь чешую? Нет? Почему - нет? Потому что нет её, чешуи. Ты нежная и пухлая, как младенчик. В тебя любая стрела воткнётся по самое оперение. А ждать, когда ты обрастёшь, мы не можем. Так что выбора нет - лезть в дом мне. Кстати сказать - тебе отводится самое важное место в плане. Крылья теперь у тебя работают, так что летать ты можешь. Нечего возмущаться. И давай ещё раз пройдёмся по плану - кто что делает. Я хочу, чтобы ты чётко усвоила то, что я тебе говорил. Говори, ну!
- Зверь ты. Жестокий и бесчувственный тип. Ладно, слушай! Ночью, мы с тобой выходим на загаженную мостовую, и поскользнувшись на солдатском дерьме...
- Без красочных подробностей, пожалуйста.
- Без красочных? Тогда всё тупо и скучно. Я хватая тебя за телеса, тащу на дом, бросаю на крышу. Ты быстренько отрываешь головы всем, кто сторожит крышу, уворачиваясь от стрел, мечей и копий, а потом идёшь вниз, отрывая головы всем, кто попадётся по дороге. Находишь Гортаса, отрываешь голову ему, возвращаешься на крышу, я снова тебя хватаю и я уношу к жене, бросив в конце пути прямо на её гладкое нежное тело твою измученную воздержанием тушку.
- Я же сказал - без красочных подробностей - невозмутимо заметил Андрей - всё верно. Чем проще, тем лучше. Нам плевать на шум, плевать на то, что кто-то узнает о существовании драконов. Пусть старейшины боятся, что о них узнают. Нам уже всё равно. Что же касается тебя - нельзя тебе лезть в дом. Даже в обличье кошки. Ты беззащитна, и я не прощу себе, если ты погибнешь. Ты хочешь, чтобы я всю оставшуюся жизнь страдал, вспоминая, как послал тебя на смерть?
- Не хочу - хмыкнула Шанти - да поняла я. Буду выполнять твои указания. Когда полетим?
- Сегодня и полетим. Как стемнеет побольше - и полетим. По слухам - к нему доставили женщину, так что он сегодня ночью очень занят.
- Ты так спокойно говоришь об этом? - возмутилась Шанти - ты забыл, что они хотели сделать со мной?
- Я не спокойно. Я просто не позволяю себе думать о том, что там происходит. Если мы успеем - освободим эту несчастную. Если нет - отомстим за неё. Всё. Отдыхаем. Через час вылетаем.
Андрей пошёл к кровати, сел на неё, снял сапоги и улёгся, вытянув ноги. Шанти подумала немного, и тоже улеглась - рядом с ним, глядя в потолок.
Минут пять они лежали рядом, молчали, потом Шанти неожиданно спросила:
- Скажи, а ты думал, что будет, когда ты покончишь с Гортасом, вооружишь армию? Ты же пойдёшь на Славию, да?
- Ну да... - сонно ответил Андрей - пойду. Мы же для того и шли к власти в Балроне. Надо же нам исчадий бить.
- А людей тоже бить?
- Каких людей? - открыл глаза Андрей
- Тех, что живут в Славии. Тех, кого ты собрался защищать от исчадий. Исчадий - один на несколько тысяч. Но когда ты будешь за ними охотиться - ты убьёшь множество тех, кто к исчадьям не имеет никакого отношения. Солдат. Селян. Горожан. Они ведь, исчадья, соберут свою армию, из этих людей. И ты их убьёшь. Тысячи этих людей. Ради чего? Чтобы освободить их от исчадий, которые их убивают? Тебе не кажется это странным? Нет, я не осуждаю, я пойду за тобой везде, сделаю всё, что ты скажешь. Но ты - уверен в том, что ты делаешь?
- Нет. Не уверен - хмуро ответил Андрей. Сон у него как рукой сняло, и где-то в сердце защемило так, как будто кольнули иглой
- Тогда почему ты делаешь это? Вернее - собираешься делать?
- А ты видишь другую возможность очистить Славию от исчадий? Вот скажи, как мне поступить? Убить тысячи, а может и десятки тысяч людей для того, чтобы счастливо жили остальные, или же оставить всё, как есть, и те же тысячи будут десятилетиями, сотнями лет умирать на жертвенных алтарях, превращаться в людей без чести совести, руководствуясь лишь одним законом - правом сильного? Что мне делать? Ты думаешь, я не задавался этим вопросом? Думаешь, я не думаю об этом каждый день? Каждый раз, как мысль касается Славии? Если Господь избрал меня мечом Божьим, чтобы избавить мир от скверны - что я могу сделать? Это моя боль, и моя гордость! Я - Меч Божий!
- А кто тебе это сказал? Ты сам догадался? Или сторож на базаре рассказал?
- Ты чего меня мучаешь - с болью сказал Андрей и отвернулся к стене - тычешь когтем прямо в открытую рану!
- Потому и тычу, что я знаю тебя. Ты потом будешь сгорать от мысли, что ты убийца тысяч ни в чём неповинных людей. Одно дело, когда мы защищаем себя от бунтовщиков. Убить негодяя Гортаса - это не просто святое дело, это долг каждого разумного существа. Он не имеет права на существование, он гад. Но те, в Славии? Сможешь ли ты забыть, что уничтожил их? А ты не задумывался над тем, что может тебя совсем не бог подвигает на это, а?
- А кто? - встрепенулся Андрей - нет, нельзя так говорить! Нельзя! Его лицо побелело, как полотно, он тяжело дышал, а глаза светились в темноте, как два фонарика
- Никогда так больше не говори! Я - оружие в руке Божьей! Всё. Закончили на этом. И вообще - нам пора.
Андрей отодвинул Шанти, встал, прошёл в кухню, налил кипячёной воды и долго пил, проливая на грудь. В его голове колоколом звенели слова Шанти: '...может тебя совсем не бог подвигает на это?' Он встряхнул головой и отбросил лишние мысли. Потом подумает над её словами. А пока нужно идти и сделать то, что делает лучше всего - убивает. Убить всех, кого задумал, всех, кто помешает ему сделать задуманное. И он сделает это.
***
Проверил пистолеты - работают безупречно. Щёлкнул пару раз, открыл, посмотрел на свет стволы. Разложил по карманам патроны, четыре штуки сразу вложил в свои 'пушки'. По виду эти патроны больше напоминали выстрелы к подствольному гранатомёту 'калашникова' ГП-30. Такие же толстенькие, тупорылые. Вот только не разрывные.
Увы - Андрей никак не мог решить проблему с взрывчаткой. Казалось - это так просто. Нужно всего лишь взять толуол, произвести с ним некие операции, и получить тринитротолуол. Тол, в просторечии. Этакую похожую на мыло субстанцию, которую можно разогревать на костре, разливая в ёмкости, можно поджигать - и он будет гореть, как пластмасса, выделяя коптящий дым. А если в него вставить взрыватель и рвануть - поотрывает руки-ноги супостатам.
Вот только проблема - а ГДЕ взять толуол? Эту прозрачную ядовитую жидкость? Ну да, понятно - из каменного угля, или из нефти. Так вот для того, чтобы добыть его из каменного угля, надо вначале сделать печь, в которой этот самый уголь будет запекаться, выделить из него смолу, а потом, нагревая до ста одиннадцати градусов, достать этот самый толуол.
Или то же самое сделать с нефтью, разделив её на фракции путём перегонки. И тут - смешная проблема. Кто-то когда-нибудь задумывался - какое значение в нашей жизни имеет термометр? Ну этот самый - обычный градусник? Чтобы толуол получился чистым, его надо отделять при одной и той же температуре. Как этого добиться, если нет прибора, её измеряющего? Нужно его сделать. Как сделать? Взять стеклянную трубочку, заполнить часть её ртутью, запаять. Потом погрузить трубочку в кипящую воду, подождать...и разметить термометр на сто делений. Просто, ага. Только где взять ртуть? Трубочку-то выдуть плёвое дело, стеклодувов полно. Но где взять эту чёртову ртуть? Из киновари, конечно. Так-то добыть ртуть несложно. Но надо привезти киноварь. А она на юге. А юг в войне. Можно отобрать киноварь у тех, кто делает краску - у них она точно есть, ещё довоенные запасы, но нужно вернуться в Анкарру...
И вот так - одно за одно цепляется, и столько проблем, что голова кругом. Нужно сделать много серной кислоты, чтобы сделать много азотной. Нужно узнать, где есть выходы нефти - если есть. Где есть коксующийся уголь. Где добывают киноварь и пирит. Где...да много чего - где! Скорее бы грохнуть Гортаса, да домой.
Домой? Где он, дом? Вроде на Земле был дом... Да какой там дом? Кто его ждал на Земле, кроме чистильщиков, желающих укоротить жизнь наёмника? Дом - это Антана, это Марк, это Олра с Марго, это Шанти, которая тихо сопит за плечом, боясь его потревожить, это Фёдор с семьёй, это все, все его друзья, его близкие, его люди...люди? И Шанти люди? Конечно. Дай бог всем быть таким человеком как она.
Андрей сунул пистолеты в вещмешок, завязал узел и закинул рюкзак за плечи. Готов.
- Ну что, моя крылатая радость, пошли, позабавимся? - бодро предложил он, и под весёлое бурчание Шанти вышел из дома. Пришлось поднять купца, чтобы он закрыл за ними дверь. Тот щурился спросонья и явно не понимал, куда собрались его 'постояльцы'. Андрей не стал ничего ему говорить - меньше знаешь - крепче спишь.
Захлопнулась калитка, и они с Шанти остались наедине с облачным небом и ночным ветром. Холодный ветерок пытался пробраться под крутку, и Андрей, запахнув её поплотнее, зашагал туда, откуда должен был начаться их полёт.
- Ну что, птичка моя, полетели?
- Полетели - мышонок мой! - хихикнула Шанти и разогнавшись, подпрыгнула над землёй, раскрывая крылья и на ходу цепляя Андрея за специально сделанную шлею. Его рвануло так, что перехватило дух, и он невольно ругнулся:
- Эй, там, наверху! Ты не оленя тащишь, а своего несчастного брата, имевшего неосторожность попасть в твои лапы! Не дёргай!
- Не нравится - могу отпустить! - пошутила Шанти, и Андрей, в тон ей, тоненько закричал:
- Ой, ой, владычица неба, пощади!
Они летели и перешучивались, подавляя в себе страх - Шанти боялась за Андрея, а он за неё - не дай бог случайная стрела вонзится ей в бок, или дротик - запросто может погибнуть. Впрочем - как и он. Там слишком много охраны, слишком много.
И это не новобранцы. В основном гвардейцы из дезертиров, дети землевладельцев с Юга. А ещё - Стая Гортаса.
Сколько он уже успел инициировать - неизвестно. Может пять человек. Может десять. А может...любое количество. Любое. Насколько у него хватит совести. Ведь из тех, кто заражался кровью оборотня, выживали немногие. Совсем малый процент. Андрею и Антане повезло. А вот приближённым Гортаса могло и не повезти. Большое количество претендентов он мог инициировать только из рекрутов - сдохнут - новых приведут. Сколько успел заразить? Это вопрос.
Биться со всеми Андрей не сможет. Патронов не хватит. Их осталось штук сорок, патронов этих. На сорок человек. И надо экономить. Одна пуля - один труп. Чеканная заповедь снайпера. Придётся обходиться тем, что есть. Нет, не когтями - двумя широкими короткими клинками, по типу абордажных сабель. Найти их было несложно - чего-чего, а оружия в городе хватает. Продавалось всё - от не годных ни на что железок, не по праву именуемых саблями, до клинков из первоклассной булатной стали. Таких как те, что висят сейчас у него на поясе. Жаль, конечно, что мало патрон, и их нужно беречь. Для кого? Для Стаи, конечно. Со всеми сразу он не справится без мощного оружия. И с оружием-то будут проблемы...много врагов, очень много.
Шанти сделала широкий круг, и зашла со стороны порта, с тылу поместья.
Крыша поместья, плоская, как и у большинства домов-крепостей аристократов, была освещена факелами и на ней стояли два лучника, скучающие, как и все солдаты на посту. Время за полночь, тихо, муторно, и ничего не хочется, кроме как залезть в тёплую постель, да ещё и бабу под бок получить. Внимание рассеяно, тетивы сняты и приходится держать их за пазухой - чтобы не отсырели. Скажите, тогда на милость - зачем тогда тут торчать лучникам?
Этот вопрос Хистан задавал своему сержанту не раз, и не два, и каждый раз получал один и тот же ответ:
- В ухо захотел, свиной выпердыш? Сказали стоять, значит стой! Самый умный, что ли? Школу закончил, грамотный, считаешь, что можешь теперь своей тупой башкой думать?! А не соображаешь, что ты нужен как наблюдатель, чтобы поднять тревогу, ударив в колокол, а ещё - когда враг будет красться снизу - натянуть тетиву и отстрелить ему яйца! Понял, прошлогодний ослиный понос?!
Он так и не понял. Потому что было неясно - чего можно рассмотреть со второго этажа на земле ночью, в кромешной тьме, при том, что огонь факела освещает максимум на пять шагов вокруг. И толку тогда от наблюдателя? Ну ладно - день. Тут да, дело святое - гляди по сторонам, предупреждай, что враг крадётся, и никаких проблем. Служба есть служба. А это ночное стояние есть не служба, а тупость!
За такие констатации факта Хистан и правда пару раз получал в ухо.
Андрей, если бы знал о таковой ситуации, обязательно прокомментировал бы это так: 'От многия знания - многие скорби' Вот не был бы Хистан грамотным, учёным парнем - и не лезли бы ему в голову мысли - почему, да как, да зачем. Стоял бы и стоял, как приказали командиры. Так нет же - думать взялся.
Этот самый Хистан едва не загубил всю операцию. Парень, в очередной раз раздражившись на глупый приказ, спрятался за дымовую трубу, уйдя от пронизывающего сырого ветра, и Андрей, который как кошка приземлился на крышу, его не заметил.
Увы, не помогло и ночное зрение оборотня, и многолетний опыт войны. На войне всегда присутствует элемент удачи - оказался человек не в то время, не в том месте - и вот уже посреди его лба распустился кровавый цветок, а родные заплакали, опуская труп с останками сына и брата в могилу. Что поделаешь - такая его судьба. И наоборот - люди чудом спасаются от шквального огня, или выживают в невероятных по катастрофичности авариях . Как та дама, которая спланировала из взорвавшегося пассажирского самолёта к земле на куске обшивки и только отбила себе зад. Высота была в несколько километров. Кто отвечает за удачу? Никто не знает. Ангелы хранители? Демоны? Говорят - за удачу в лотерее отвечает сам Сатана. А в бою? Кто?
Шанти проскочила низко над крышей, бесшумно, как огромная летучая мышь. Она планировала, чтобы не создавать шума, и выпустила Андрея, когда тот был на высоте метра над поверхностью. Он приземлился, пробежал по крыше до её края, где скучал напарник Хистана, и на ходу достав из жёстких прикреплённых к бедру ножен клинки, снёс полусонному солдату голову, покатившуюся по крыше влево, за дымовую трубу.
Голова, с глухим стуком покатившаяся к ногам Хистана, вызвала у него такой ужас, что парень не смог издать ни звука - что его и спасло. Андрей медленно и осторожно направился к выходу с крыши, прощупывая пространство эмпатическим чувством, но так и не заметил солдата - тот застыл в ступоре, не испытывая ни страха, ни опасения - он был похож на камень. И оборотень его не почуял. Тем более, что ветер дул довольно сильно, и в сторону Хистана.
Потом солдат вспоминал эту ночь, и каждый раз молился, что судьба уберегла его от смерти. После этой ночи он ушёл в свой городишко, оставив военную службу, и устроился в храм послушником, через годы добравшись до поста настоятеля. Но каждый день он вспоминал то, как к нему подкатилась мёртвая голова напарника, и моргнула глазами - как живая. Он воспринял этот факт, как указание Господа - хватит войны, иди заботиться о душе!
Андрей нырнул в дверной проём - тот выводил на широкую лестницу, ведущую на второй этаж, в хозяйственные помещения - как обычно, ничего нового.
Необычно было только то, что внутри, возле лестницы, стояли двое солдат, с мечами наголо, и увидев Андрея, они без разговоров напали на него, и умерли через несколько секунд, захлебнувшись кровь из перерубленных шей. Андрей поздравил себя с удачей - ловко он обстряпал это дело - без шума, без пыли! И тут, будто в наказание за самонадеянность, на крыше, через которую он прошёл, забил набат - звонко, тягуче, истово, призывая расправиться с супостатом, проникшим в святая святых - хозяйский дом.
Это Хистан вышел из ступора, подполз к верёвке, свисающей с языка сигнального колокола и начал неистово её дёргать, как будто желая отомстить за свой страх.
Андрей зашипел сквозь зубы и неистово выругался, вспомнив самые чёрные из армейских ругательств.
Расслабился! Потерял хватку! ...........! Но делать было нечего - кроме как идти вперёд. Как там кто-то сказал? Если не знаешь, что делать - делай шаг вперёд!
И он сделал. Один шаг. Два. Десять. Прислушиваясь к крикам и шуму на улице. И... напоролся на целую толпу охранников, поднимающихся по лестнице с первого этажа.
Они были одеты в кольчуги, наплечники, поножи, на головах шлемы, а в руках небольшие, окованные железом щиты и короткие широкие мечи. Увидев незнакомца в обычной одежде, с двумя саблями в руках, охранники вначале пришли в ярость - беспокоить среди ночи - что может быть противнее? А потом обрадовались, и предвкушая скорую победу и расправу над несчастным, завопили:
А когда 'идиот' не выразил желания сдаться и получить по заслугам, выстроились в стальную стену и начали оттеснять его к лестнице, откуда тот, собственно говоря,скорее всего и появился.
С крыши деться ему некуда - рассуждали бойцы - здание окружено со всех сторон, если даже и спрыгнет, не переломав при этом ноги, то его тут же захватит наружная охрана.
Никто даже не задумался - откуда Андрей взялся на крыше? Да вообще никто ни о чём не задумался - вот есть чужой, он с оружием, его надо захватить, или убить. Всё! Нечего рассуждать, нечего впускать в голову лишние мысли, как какой-нибудь образованный. Бей, режь, стреляй! Вот что надо делать. Чужой сейчас подымется наверх, спасаясь от двух десятков здоровенных, закованных в сталь мужиков, они возьмут сети и лассо, поставят лучников, чтобы подстрелить в конечность, и скоро этот супостат окажется в пыточной. Чисто, хорошо, правильно. Как учили!
Увы - для них. Чужак никак не хотел следовать их стройному плану. Более того, он оказался слишком прыгучим и вообще ненормальным. Разве нормальный человек побежит на строй тяжёлых латников как зверь, с диким рёвом, всего лишь с двумя сабельками в руках? Да он даже шлем этими зубочистками не разрубит!
Разрубил. Первые два удара рассекли шлемы двух латников, как будто те были сделаны не из лучшей стали, а из тонкого дерева. Мозги, кровь, кусочки волос и кожи забрызгали соседей убитых, и на долю секунды заставили их остановиться. Два следующих удара подсекли ноги двух других, при этом один из страшных секущих ударов напрочь отсёк ногу сержанту Эгдару, тому, который заехал в ухо Хистану.
Хистан потом со злорадством думал о божественной справедливости - ведь он, 'придурок учёный', 'жалкий выпердыш', жив и здоров. А этот тупой буга, истёк кровью с отрубленной ногой. Есть Бог! Есть!
Это было последней каплей, отправившей Хистана на служение Богу. Нужно же было как-то отработать полученную милость в виде божественной справедливости. Хистан сам всегда хотел расчленить этого Эгдара, но ему не хватало смелости. Вот Бог и услышал его молитвы.
Затем началась бойня, об ожесточённости которой можно было судить по забрызганным стенам, и даже потолку, находящемуся в пяти метрах над головой - брызги разрубленной плоти достигали и его.
Андрей вертелся, изгибался, подпрыгивал, падал на пол, и каждым ударом доставал, доставал, доставал! Люди падали так, будто это были не тяжеловооружённые солдаты, а колосья пшеницы под ножом комбайна. Он размылся в серую нить, в смертельный туман, каждым касанием убивающий противника.
Чтобы уничтожить двадцать пять человек, ему понадобилось две минуты, и стакан крови. Как ни берёгся - а десяток порезов и колотых ран Андрей получил. Благо, что они на нём мгновенно затягивались.
Последнего остававшегося на ногах солдата Андрей добивал уже бегущего, в спину - подрубил клинком ноги в подколенную впадину. Тот проехал по натёртому паркету, как запущенный могучей рукой великана мешок картошки, и пополз куда-то в сторону, спасаясь от неминуемой смерти.
Андрей в три прыжка догнал раненого, рывком сорвал с него шлем, порвав ременные завязки, лопнувшие, как гнилые нитки, и уставившись в конопатое лицо с широко раскрытыми от ужаса глазами, жёстко спросил:
- Где сейчас Гортас! Отвечай, быстро! Иначе будет больно!
Раненый молчал, широко разевая рот - видимо был в шоковом состоянии, и Андрей резко ударил его по губам, наполняя рот горячей кровью:
- Быстро! Где?! Гортас?!
Раненый молча показал руками куда-то вперёд, вдоль второго этажа, но Андрей и сам уже слышал команды, топот, и звон железа, надетого на толпу стражников.
А ещё - голос Гортаса, который он запомнил на всю жизнь - глумливый, надменный голос человека, привыкшего к тому, что все вокруг удовлетворяли его желания.
Толпа, бегущая по коридору, остановилась, увидев картину - человек, с окровавленным лицом, с двумя клинками в руках, а вокруг лежит куча трупов, наваленных,как поваленные деревья. Чужак смотрел на них, наклонившись над лежавшим стражником, потом с отсутствующим лицом, на которое бросали неверные блики факелы в руках толпы - встал, не глядя вонзил острие клинка в шею раненого, и медленно пошёл на толпу.
Прозвучала команда, толпа раздвинулась в стороны, вперёд вышли лучники, мгновенно натянувшие луки и пустившие свои смертоносные снаряды в грудь чужака. Бесполезно. Он смахнул стрелы, как кот, сбивающий лапой мотылька, и оскалив белые зубы, сверкая жёлтыми светящимися глазами, лишь ускорил свой шаг. Ещё три стрелы разлетелись в стороны, отбитые молниеносными клинками, и человек побежал на охранников, рыча и выкрикивая какие-то непонятные слова.
Андрей матерился по русски, вспоминая все слова, какие знал, а потом просто заревел:
- Ааааааа! - и врубился в толпу.
Ему нужно было пройти через них, чтобы достать Гортаса, видневшегося где-то позади и раздающего команды.
Он уже не надеялся уйти живым, и впал в боевую ярость берсерка, который не обращает внимания на раны, лишь бы достать противника.
Он забыл, что у него есть семья, дети, друзья - осталась лишь всепоглощающая ярость, желание убивать и добраться до этой глумливой рожи, что мелькала в конце коридора.
Лица слились в одно лицо, тело послушно следовало инстинктам - не мысли, а инстинктам. Оно знало, что надо увернуться, и ударить, пропустить над собой меч, и ткнуть в горло, отбить саблю - разрубить её владельца до грудины.
Время остановилось - фигуры людей как манекены - стояли, медленно двигались, поднимали и опускали оружие, иногда прилетала стрела, которую Андрей смахивал прямо перед своим телом. А иногда и не успевал - две стрелы торчали в ключице и мешали ему двигаться, царапая кость острыми наконечниками.
Куртка набухла от крови, время от времени его обжигал очередной удар, прилетевший откуда-то сбоку - в такой толкотне было нельзя было увидеть ВСЕ удары, как ни старайся. Он парировал все опасные, и самое главное - уберегая голову. Если повредят мозг - ему конец.
Из глубины коридора прилетели две сети, утяжелённые по краям грузами, наподобие рыболовных сетей. Он знал эти ловчие сетки - их применяли стражники для захвата буйных преступников, которых хотели взять живыми. Чтобы потом публично казнить, конечно.
Андрей увернулся от одной, поднырнул под вторую, упав под ноги солдатам. Они навалились на него толпой, рассчитывая подмять массой. Он встал, вместе с шестью здоровенными солдатами, впившимися в него со всей отчаянностью и силой, на которые были способны, выронил один из клинков, и свободной рукой стал отрывать от себя и отшвыривать вцепившихся 'пиявок'.
Он разбрасывал их, в воздухе протыкая и разрубая клинком, и вдруг остановился, не понимая, что происходит, и почему его никто не бьёт. Оказалось - некому бить. Те, кто на него нападал - лежали перед ним, и вокруг него, молча глядя в потолок мёртвыми глазами, или постанывая в луже крови. Андрей посмотрел вдоль коридора, и увидел Гортаса, стоящего метрах в тридцати от него. Тот стоял, довольно улыбаясь, и показывал на Андрея группе парней, внимательно разглядывающих залитого кровью, израненного врага:
- Видите, что может сделать один, всего один опытный боец, ставший оборотнем? Учитесь, бездари! Вы не верили, что мы можем захватить мир? Смотрите - вы такие же! Сильнее всех, быстрее всех, опаснее всех! Со мной вы будете делать то, что хотите, будете выше всех! Браво, Андрей Монах! Браво! - Гортас похлопал в ладоши, и глумливо развёл руками - но извини, тебе придётся умереть! Сегодня пришла пора испытать моих мальчиков. Ты как их встретишь - своими сабельками, или перекинешься? Интереснее было бы, если бы ты стал Зверем. Им практика, а тебе...тебе же всё равно в каком виде умирать, не правда ли?
Андрей задумчиво кивнул головой, и двинув рукой метнул саблю в пол. Она воткнулась в пластину паркета и осталась стоять, покачиваясь, как под порывами ветра. Стукнули о пол стрелы, выпавшие из тела в момент трансформации, обратная трансформация устранила все порезы, все проколы и рассечения.
Рядом со стрелами валялся засапожный нож, который Андрей второпях и не заметил у себя в боку. Зажили повреждения внутренних органов, полученные им во время боя. Вот только рубаха со штанами пострадали, треснули по швам, не выдержав волн трансформации, когда тело Андрея корёжило, изгибало в разных направлениях. Куртка уцелела. В карманах перекатывались цилиндрики патрон, Андрей оглянулся по сторонам и с облегчением заметил рядом с собой высовывающийся из-под трупа вещмешок с пистолетами. Когда его пытались повалить - сорвали вещмешок.
Он дёрнул за верёвку, затягивающую горловину, та не поддалась, затянувшись в глухой узел. Тогда рванул ткань, она лопнула и тяжёлая воронёная сталь оказалась в руках Андрея.
Гортас с интересом смотрел за манипуляциями жертвы, которую он уже считал мёртвой, и увидев, что Андрей зажал в руке какие-то предметы, с насмешкой спросил:
- Ты собираешься бороться с моими ребятами этими дубинками? Глупец! Хоть сабли возьми, что ли! Тебе парами парней посылать, или всех скопом?
Андрей не ответил, и лишь подумал о том, что хорошо бы сейчас залечь вон там, у лестницы, с пулемётом 'Корд'. И тогда глумливая улыбка сразу же слетела с лица Гортаса. Навечно. Вместе с головой.
'Двадцать человек!' - думал он - 'Двадцать оборотней. Если они пойдут все сразу... Почему они пойдут? Почему не я?!'
Андрей сорвался с места и со всех ног бросился к Гортасу. До того было около тридцати метров - за сколько можно пробежать это расстояние? Секунда? Две? Неизвестно. Но стартовал Андрей так, что его мышцы просто взвыли от невыносимой нагрузки.
Противник не ожидал такого резкого спурта, и подарил ему секунду времени. Только через секунду Гортас крикнул:
- Убейте его!
Почему он помедлил? Кто знает... не поверил своим глазам, не ожидал такой наглости? Решил подпустить поближе - зачем? Гортас был безумным, и обладание сущностью оборотня отнюдь не добавило ему разума. Нельзя точно сказать - какие мысли в тот момент копошились в его голове. Но факт есть факт - он подарил Андрею такую драгоценную секунду. И потерял жизнь.
Стая трансформировалась, когда Андрей уже подбежал на расстояние эффективного выстрела. При всей мощи этого оружия, сказать, что оно было снайперским - нельзя. И Андрей не мог рисковать, стреляя с расстояния в тридцать метров. Когда ты не уверен в оружии, в его точности, ты должен сделать так, чтобы расстояние, с которого ты стреляешь, было максимально коротким. И тут был ещё один фактор - Андрей не ставил перед собой цели убить всю Стаю. Ему нужно было уничтожить Вожака. Убив Вожака, можно и драпать. А если нападут ВСЕ оборотни сразу - ему конец. Он убьёт четверых - остальные его разорвут. Значит что? Значит - как бы не казалась безумной его атака, она была единственно правильным решением. Андрей всю свою жизнь выживал именно потому, что умел принимать единственно правильное решение. Иногда совершенно не думая. Инстинктивно. Как сейчас.
Гортас находился уже в пяти метрах от Андрея, и видя, что тот приближается, успел перекинуться в Зверя. Но поздно.
Пуля встретила врага в прыжке, через разинутую пасть прошла в мозг и вынесла всю черепную коробку, забрызгав кровью и мозгами замешкавшихся на старте оборотней.
Труп отбросило назад, на изготовившихся в прыжке членов Стаи, и те замерли, недоумённо глядя на дёргающееся тело того, кто был для них больше чем отец и мать, больше, чем вся родня - он был Вожак! Тот, кто посылает на смерть, тот, кому принадлежала вся их жизнь, тот, с кем они были связаны узами прочнее стальных.
Пока Стая смотрела на труп Вожака, Андрей мгновенно сориентировался, и ударив плечом дверь справа, ввалился в какую-то комнату, из которой, похоже, и вышел ранее Гортас. На двери был здоровенный засов, и захлопнув дверь, Андрей задвинул железный брус - именно он и служил засовом - только тогда позволил себе осмотреться по сторонам, чтобы понять, куда он попал и как отсюда выбраться.
То, что он увидел в этой комнате, заставило его вздрогнуть. Пыточная. Похоже, что он отвлёк Гортаса в самый приятный момент его жизни - на стене висела молодая женщина. Её руки притянуты к стене стальными захватами и разведены в стороны. Ноги тоже в захватах. Голова притянута стальным обручем. Тело обнажено, и по нему виднелись следы многочисленных пыток. У женщины был вырван глаз - он висел на тонких нитях у щеки. Следы пыток были так ужасны, что Андрей невольно отвёл глаза. Она была мертва. С такими повреждениями жить не может ни одно существо. Да и аура её соответствовала ауре трупа. Серо-чёрная, гадкая...
В коридоре раздался дикий вой, леденящий в жилах кровь. А затем - в дверь ударили с такой силой, что она затряслась и прогнулась, как фанерная, несмотря на то, что изнутри была обита металлическим полосами, составляющими что-то вроде решётки. Сквозь дубовые доски пробились длинные острые когти, и толстая доска была вырвана, как будто это не выдержанный столетний дуб, а сахарное печенье, крошащееся при лёгком нажатии.
Хрипящая оскаленная морда, щёлкая зубами, сунулась в дырку и защёлкала зубами, как безумная. Оборотень завывал, пускал пену и остановился лишь тогда, когда получил 'жакан' прямо в пасть.
- Минус два - спокойно сказал Андрей, и переломив пистолет, вставил новые патроны - осталось девятнадцать.
- Минус три - сказал он, подойдя к дыре и выцелив ещё одного бесноватого, снёс ему башку. Оборотни прыснули в стороны, и перед дырой уже никого не было. Минуты три тихо, потом возле дыры раздался чей-то голос:
- Ты умрёшь! Ты всё равно умрёшь. Тебе некуда деваться. Оттуда нет выхода. Нет окон. Нет дверей. Ничего нет. Стены и потолок. Мы не выпустим тебя живым. Ты ответишь за Вожака. Ты умрёшь!
- Что ты заладил - умрёшь, умрёшь! - насмешливо бросил Андрей - сунь сюда свою морду, и ты умрёшь. Попробуй, возьми!
- Ты не сможешь без воды и еды - глумливо захохотал голос - мы подождём, когда ты ослабеешь и потеряешь сознание! Ты запер себя в темницу, там и сдохнешь. А мы подождём, подождём. Теперь я Вожак, первый инициированный. И я тебе обещаю - ты умрёшь.
Андрей поискал, на что сесть, нашёл табурет, и уселся к стене так, чтобы видеть дыру в двери, и не видеть растерзанного тела женщины. Он был серьёзен и хмур - Вожак был прав. Если отсюда нет выхода - он попался. Выходить нельзя - эти твари разорвут его. Застрелить он может только четыре штуки за раз - больше перезарядиться не дадут. При всей его скорости. Победить пятнадцать оборотней не сможет, даже если перекинется в Зверя - порвут. Их много. Бежать? Они бегают с такой же скоростью, как и он. А может и быстрее - он был ранен, потерял энергию. Хотя он и перекинулся туда и обратно, в Зверя и обратно, но всё равно часть силы потеряна - на восстановление, например. Да и на ту же самую трансформацию. Накопилась усталость, организм сжигал ресурсы, и через несколько дней Андрей просто умрёт от голода. Что делать?
Мысль всё возвращалась и возвращалось к одному - всё ли правильно он сделал? А если бы побежал к лестнице, пока те раздумывали на телом Вожака? Может у него был бы шанс? Вряд ли. Догнали бы и убили. А если бы успел выскочить наверх - Шанти всё равно бы не успела подхватить. И ещё хуже - второпях ошиблась бы и врезалась в крышу. Тогда и ей конец - без чешуи она лёгкая добыча для Зверей. Так у него хоть есть время всё обдумать. Поискать выход. Неужели и правда всё так плохо? Андрей встал, и пошёл обследовать стены комнаты.
Она была не очень большой, несмотря на высокие потолки, вровень с потолками в коридоре. Напоминала пенал длиной двадцать метров, и шириной десять.
Стена , где висела мёртвая женщина граничила с другой комнатой и была обита тонким железом.
Стена противоположная от двери - глухая - Андрей постучал по ней - монолит. Вероятно несущая стена. Толщина таких стен доходила в Балроне до полутора, а то и двух метров. Зачем? Во-первых безопасность. Такую стену - попробуй, пробей, даже таран не возьмёт. Дом-крепость. Во-вторых - комфорт. В жару камни неохотно нагревались, и в комнатах всегда было прохладно, как будто работал кондиционер. Строились эти стены из красного обожжённого кирпича. И пробить их каким-то способом - кроме бетонобойных орудий - было невозможно. Впрочем - можно сделать подкоп, поджечь, забросать камнями величиной с корову...бла бла бла... - всё это бред и фантазии, решил Андрей. Приземлённее надо думать и не отвлекаться на всякую хрень.
Итак - стену наружу не пробить. Пол. Что с полом? Посмотрел по сторонам, нашёл в 'инструментах' молоток с пятнами и присохшими кусочками подозрительно бурого цвета. Брезгливо поморщился, чуть не бросил это орудие пыток. Потом собрался с духом и стал долбить паркет, выбивая из него пластины дерева. Снял несколько штук, дошёл до перекрытия только нацелился на то, чтобы продолжить свою разрушительную работу, как вдруг услышал:
- Эй, чудак, ты там не пол собрался разобрать? Не трать силы. Мы тебя там ждём с распростёртыми объятиями. Лучше сам выйди, сдайся. Умрёшь быстро. Возможно. А так будешь умирать долго!
За дверь заржали, потом послышались голоса и в дыру кто-то заглянул. Андрей метнул молоток, и он в кого-то попал - раздался протяжный стон и отборная ругань.
- Эй, ловкач - ты ухайдокал начальника охраны хозяина! Теперь охранники тебя тоже не любят! Лови подарочек! - в дыру сунулся арбалет и болт с визгом отрикошетив от металлической стены, с чавканьем вонзился в бок женщине.
- Ты живой? Ты там не умирай - мы свежатинки хотим! - обладатель голоса благоразумно скрывался за дверью, и у Андрей было неистовое желание пальнуть прямо сквозь створку. Но он сдержался. Патроны нужны, да и может они вообще провоцируют его на стрельбу. Чтобы истощить боезапас. Зарядов оставалось чуть больше тридцати штук.
Заряды, заряды...а если опробовать прострелить потолок? Стену не взять - боковые перегородки может бы и прострелил, но там тут же окажутся оборотни - смысл тогда какой? А какой смысл в пробивании потолка? И там они будут. Вот это влип...что, неужто пришло время умирать? Шанти с ума сойдёт от горя... Шанти! Шанти, шанти - Андрей покатал имя на языке, и выругал себя - нельзя втравливать девчонку. Верная погибель. Однако - заманчиво, заманчиво...поговорить с ней? Стоит упомянуть, что он в ловушке - и она тут же попрётся его выручать. Или он не знает Шанти! Впрочем - за последнее время она сильно поумнела, остепенилась...ну не сильно, но остепенилась. В любом случае стоит с ней поговорить и рассказать, что происходит. Иначе она полезет узнавать сама, и может влипнуть в неприятности. А может он просто подсознательно всё-таки хочет, чтобы драконица его выручила? Болвана, попавшегося в ловушку? Даже если это угрожает её жизни? Хммм..наверное. Он же её тоже выручал...тоже рисковал жизнью... Обругал себя - как только ощутимо запахло сырой землёй могилы - куда девались принципы, мозг цепляется за любую возможность пожить подольше. Нет - ну а что делать? Хуже-то не будет, если он поговорит с Шанти! Или будет?
Совсем запутавшись в рассууждениях, Андрей мысленно сплюнул, попробовал связаться с драконницей, и тут же получил грохочущий, яростный ответ:
- Ты какого демона перекрылся?! Ты чего молчишь, болван ты эдакий! Я чуть на приступ не пошла, тебя выручать! Ты где? Что с тобой? Как твои дела?
- Я в ловушке. Слушай внимательно - Андрей подробно описал то, что с ним происходило после того, как он расстался с Шанти. Она долго молчала, потом решительно заявила:
- Я иду на приступ. Спущусь в коридор, и всех этих оленей перекусаю. А ещё - спалю.
- Стой! Не делай этого! Там их как грязи - сбоку высунутся, воткнут тебе копьё в бок, и поминай как звали! Надо что-то другое придумать. Мне бы стену пробить, или потолок...
- Легко.
- Что легко? - не понял Андрей
- Легко пробить.
- Как?
- Обыкновенно - прожечь. Я за пять минут такую дырку в камне прожгу - лошадь пройдёт. Только вони будет, пламени - ужас чего!
- А сбегутся? И тогда что?
- Пусть попробуют. Спалю.
- У тебя насколько струя огня добивает?
- А я знаю? Далеко бьёт. Не знаю - насколько далеко, не пробовала.
- Так, так...интересно, интересно... слушай что - а ты можешь пустить через выход на крышу облако парализующего яда?
- Хммм...поняла! Да, в коридоре все полягут. Не до стрельбы будет. А если не полягут - слезами обольются, это точно. Кроме оборотней - на них не действует. Я пробовала. Их только пламенем.
- Но они и не будут палить из луков и арбалетов, правда ведь?
- Не будут. Итак - я запускаю облако яда в коридор, потом бегу к тебе, прожигаю дыру и ты как-то выбираешься наверх, да? Я тебя хватаю, и мы показывает им зад. Они расстроены, вопят, кидают вслед присохшим прошлогодним дерьмом, плюются...
- Так - хватит! Без фантазий. Так и сделаем.
- Стой! А как я узнаю, где ты находишься? Где мне прожигать-то?
- В общем так - лови картинку. Видишь? Где крестик, тут примерно я и нахожусь. По правой стороне, в шестидесяти метрах от выхода наверх. И вот ещё что - прожигай угол. Тут до верха допрыгнуть можно, но трудно. А ещё - края будут раскалёнными, и мне не по нраву, если мои драгоценные руки превратятся в головёшки. Чем я тогда буду тебя за гребень таскать, когда ты провинишься?
-Тьфу на тебя - хохотнула Шанти - кто бы тебе ещё дал таскать меня за гребень...когда он отрастёт. Ладно. Всё. Готовность...ноль минут. Пошла искать место, где ты обитаешь.
- Ты прислушивайся эмпатическим чуством, должна меня учуять. Давай, детка, на тебя весь расчёт. Папочка попал в ловушку.
- Я бы сказала, куда ты попал...но не буду. Пошла. Я уже на крыше, тихо бегу. Никого вокруг нет. Валяется труп без головы...какой-то придурок затаился у каминной трубы...не тронула, бегу дальше.
- А чего не тронула?
- Воняет он. Обделался похоже. Полны штаны дерьма, аж мимо пробегать противно. Не хочу я до него дотрагиваться. Бегу, нет отвлекай...ага, где-то тут.
- Ты про облако не забудь! Вначале его пусти!
- Точно. Вот дура. Забыла. Бегу к входу. В придурка плюнула. Затих. Завтра отойдёт. Или раньше. Ну воняет - как дохлая рыба. Мы, драконы, никогда так не воняем.
- Ага...а кого я тогда из мусорного бака вынул? Кто вонял так, как дохлая рыба?
- Это было давно и неправда. Я такого вообще даже не помню! А я если у тебя такая память хорошая - прожигай дырку сам! Видишь ли - ему запах мой не по нраву!
- Тихо, не балуйся. К делу.
- Готово! Шикарное облако, поползло! Бегу к тебе!
В коридоре за дверью кто-то закричал, забегали люди, послышались звуки падений, потом знакомый голос крикнул:
- Ему кто-то помогает! Они травят нас! Быстро, тащим сюда ту штуку, скорее!
Минуты две было тихо, потом в коридоре тяжело затопотали, и на дверь обрушился тяжёлый удар, такой, что она чуть не слетела с петель. Андрей подбежал к дыре, но ничего не увидел - её заслонили чем-то вроде щита. А в дверь продолжали бить, с кряканием и гиканьем:
- Давай! Иэххх! Ещё немного! Давай, давай!
В комнате запахло горелым, и в углу, противоположном двери, обуглились шёлковые обои, распространяя запах палёной ткани и помойки. Шанти немного промахнулась и попала точно между комнатами, в межкомнатную стену.
- Девочка, немного правее, ты попала между комнатами! - напряжённо сказал Андрей, наблюдая за сотрясающейся дверью - поскорее, милая, мне сейчас оторвут причиндалы. Они притащили таран и вышибают дверь!
- Сейчас! Не мешай! Стараюсь как могу!
Шанти и вправду старалась со всех сил. Потолок наверху стёк белыми светящимися каплями прямо на паркет, отчего в том образовалась чадящая чёрная дыра. Комната утонула в удушливых клубах дыма, отчего Андрей раскашлялся, стараясь не потерять из виду разбиваемую дверь. От раскалённого сводчатого потолка занялись обои по всей комнате, раскалился металл, которым была обита стена с мёртвой женщиной на ней, запахло горящим мясом и кровью.
Наружная стена комнаты рухнула одновременно с дверью.
Андрей разрядил пистолеты в морды появившихся в проём оборотней - попал или нет - неизвестно. Вероятно попал, потому что те заверещали, завыли и на пару секунд подались назад. Тогда он крикнул Шанти:
- Лови меня влёт! - и разогнавшись выпрыгнул в дыру, надеясь, что драконица его подхватит. Ну, если нет - в любом случае приземлится с высоты третьего этажа земной пятиэтажки - не так уж и смертельно. А вот получить толпу оборотней на многострадальное тело - это как раз может быть фатально.
Успела.
Шанти подхватила Андрея почти у самой земли, с руганью и криками:
- Ты что?! Предупредить же надо заранее! Я тебе не птичка! Во мне массы как в табуне лошадей, ты соображаешь?!
В пробитую стенную дыру завыли, клацая зубами оборотни, а снизу в парочку друзей полетели стрелы - одна из них чуть не воткнулась в зад Андрею, пробороздив глубокую рану по внешней поверхности бедра.
- Валим отсюда, скорее! Эти твари чуть не насадили меня, как на вертел!
- Меня тоже - яростно крикнула Шанти - сейчас я им! Ну, держитесь! - она сделала разворот, и не обращая внимания на ругань Андрея, требующего лететь как можно дальше и быстрее из этого вертепа, направилась к стене здания, поливая всё, что было перед ней струёй синего пламени, напоминающего по цвету пламя газовой горелки.
Перегретая плазма мгновенно зажигала одежду, надетую на людях, они полыхали как факелы, с дикими криками разбегались в стороны, и через несколько секунд в дворе с этой стороны здания не осталось ничего живого. Лежали полыхающие трупы, да весело горели постриженные в виде причудливых фигур кусты. Один из них, как заметил Андрей, изображал дракона и ему в голову пришла мысль о причудливости вывертов судьбы.
Но Шанти не ограничилась такой 'мелкой' местью. Она подлетела к пробитой в стене дыре, зависла, хлопая крыльями, и буквально выжгла комнату, похоронив несчастную жертву вместе с её палачами.
В синем пламени мгновенно погибла стая Гортаса - вряд ли кто из них выжил в этой доменной печи, устроенной разгневанной драконницей. Шанти висела и поливала струёй 'напалма' поместье Гортаса до тех пор, пока языки пламени не стали вырываться из всех окон с этой стороны здания.
Наконец-то удовлетворившись местью, Шанти тяжело полетела в сторону порта, туда, где можно было приземлиться не цепляя крыльями за соседние дома.
Площадка для приземления нашлась возле воды, там, где заканчивались здоровенные корабельные сараи. Она вначале выпустила Андрея, благополучно приземлившегося на ноги и не потерявшего равновесия, потом совершила посадку сама, пропахав в прибрежной гальке длинную полосу и врезавшись носом в полуразбитую шлюпку, вросшую в берег.
Андрей подбежал к Шанти и обнаружил в крыльях драконицы три стрелы - одна вошла глубоко под правое врыло, возможно задев лёгкое, две другие торчали в левом крыле, пробив трубчатую кость.
- Только не надо говорить - 'Я же говорил!' - со стоном сказала Шанти - лечи, скорее! Больно - ужасно!
Андрей аккуратно, стараясь не обломить наконечник, вырвал стрелу из лёгкого Шанти и тут же, остановив хлынувшую кровь, начал её лечить. Рана затянулась минут через десять и Шанти задышала свободно как и раньше, перестав хрипеть и булькать кровью в горле. Две другие стрелы не представляли никакой опасности, и после извлечения были подвергнуты надругательству в виде топтания драконьими лапами и мочеиспускания прямо на их останки.
- Только не говори, что я невоспитанная! Я терпела до последней возможности - проворчала Шанти и без сил рухнула, отойдя всего на три шага - как я устала, ты бы знал!
Андрей подошёл к уродливой здоровенной морде, распростёршейся на берегу, встал на колени, и обняв её руками поцеловал прямо в чешуйчатый нос:
- Спасибо, сестрёнка!
- Эй, эй! Что за нежности! - буркнула довольная Шанти - мы с тобой брат с сестрой, а не любовники! Оставь свой пыл для Анты! Ну что, братишка, мы с тобой молодцы?
- Молодцы - подтвердил Андрей и плюхнулся рядом, раскинув руки крестом и глядя в сереющее предутреннее небо - честно говоря - уже прощался с жизнью. Сам не верю, что мы выбрались. А народу сколько перебили! Что там говорит твоя совесть насчёт невинных перебитых нами охранников?
- Она говорит - да и хрен с ними! Надо думать - кому служишь. Работа их такая была - защищать подонка. Кто виноват, что они оказались не в том месте, не в то время?
- Ага...точно - сонно подтвердил Андрей - ну что, пойдём домой?
- К купцу, что ли? Да ну его, а? Полетели сразу домой, в Анкарру?
- А поесть? А одеться?
- Да плевать. Ты одетый, а меня если что - сунешь в карман. Полетели? Что нас держит? Вещи почти все тут. Красное платье, что ты мне купил - пусть его купец надевает и торгует прямо в нём. Весь город сбежится на посмотреть.
Шанти хихикнула, помолчала, и уже серьёзно спросила:
- Как думаешь, мы остановили гражданскую войну? Всё закончилось?
- Думаю - остановили - вздохнул Андрей - предводителя нет, денег платить за содержание армии некому - они разбегутся. Вот только...
- Что? Что тебя беспокоит?
- Гражданской войны не будет, но это войско, что он тут собрал, ни черта просто так домой не вернётся. Начнутся грабежи, начнутся междуусобицы. Нам всё равно придётся сюда прийти и навести порядок. Это же наш Балрон, а не чужая страна. Люди, что живут тут, имеют право на спокойную жизнь. Но это потом. Когда закончится сезон дождей. Правда - полетели, домой, что ли? Ты отдохнула?
- Ага...могу лететь. По дороге поохотимся, отдохнём где-нибудь у речки, отмоем тебя...ты бы видел свою физиономию - ужас просто! Демон!
- Ты бы себя видала - хмыкнул Андрей и тяжело поднялся на ноги - летающий демон! Давай, поднимайся, пора домой. Наши там небось уже с ума сошли, нас ожидаючи.