Артур не знал, что чувствовала Веста, да и признаваться в любви
было рановато, но почему-то, была уверенность, что всё будет хорошо, на этом всё не закончится, что такое случается раз в жизни у одного на миллион. В любом случае, Артур понял, что теперь сделает всё, чтобы быть с Вестой, он вцепится в неё мёртвой хваткой и не отпустит, пока не обрубят руки, иначе и жить незачем.
Обедали они вместе, в той самой беседке, общались и заполняли пробелы в знаниях друг о друге. Выяснилось, что Веста приехала поступать (судьба!) в тот самый институт, в котором преподаёт отец Артура, что экзамены состоятся через полтора месяца, и она жутко волнуется. У Артура словно крылья за спиной выросли, когда он расписывал девушке, как она удачно на него попала, какой у него замечательный папа, и как всё будет легко и просто. Ей было восемнадцать лет, ему двадцать восемь - десять лет разницы в возрасте это мелочь недостойная внимания и чушь.
Ближе к вечеру они сходили на реку, которая была в пятнадцати минутах ходьбы через лес и это была ещё одна порция романтики. Они искупались и пару часов провели на пляже, загорая. Артур исподтишка поедал Весту глазами и не мог понять, как он мог раньше жить, не зная её, без её голоса и глаз, без родинки на шее, без ямочек на щеках - БЕЗ НЕЁ!!! Было удивительно, что знакомы они всего часа четыре, а разговор течёт мерно и спокойно, без неловких пауз и заминок, и даже молчание не напрягало, а казалось наполненным глубоким смыслом.
Оказалось, что Веста приехала на пригородном автобусе, и в этом была своя прелесть. Ехать в автобусе с садоводами, это тот ещё праздник: если тебя не насадят на вилы и не порубят лопатой, то обязательно покалечат граблями или изнасилуют саженцем яблони. А уж вонь (оружие пролетариата) давала фору "зарину" и "иприту", поэтому, салон автобуса напоминал поле боя, внезапно сжавшееся до критически малого объёма. Поэтому, когда Артур предложил Весте свои услуги по доставке её домой, она с благодарностью и, вроде даже с радостью, согласилась. Этим он продлил себе пребывание рядом с любовью ещё на пару часов, чему был несказанно рад - расставаться было как-то жутковато.
Когда солнце уже садилось, они поехали в город. Дорога живописно уходила прямо на закат, в алое небо с лиловыми облаками. Веста обхватила Артура руками и прижималась к нему всем телом, а Артур опасался, что у него случится обширный инфаркт от счастья.
Они начали встречаться. Настал, так называемый, цветочно-конфетный период, который оказался, в итоге, самым длинным в жизни Артура, но он понимал, что этот раз особенный и не торопился, боясь спугнуть своё счастье. Так что, дело пока ограничивалось поцелуями, но и от них горели щёки, кружилась голова, дрожали колени и путались мысли - Артур будто снова вступил в период полового созревания.
В институт Весточка поступила без проблем, причём, на бюджетное место и, кстати, почти без участия отца Артура. До первого сентября, пока не началась учёба, она жила у дяди с тётей, от которых, конечно, не укрылся интерес к ней соседа по даче, но, зная Артура исключительно с лучшей стороны, они ничего против не имели, хотя, на фоне отсутствия своих детей, души в племяннице не чаяли. Впрочем, разговор с дядей, всё же имел место быть. Немного смущаясь, Александр Петрович, в очень общих чертах и с очень тонкими намёками, попытался донести до Артура безмерность их любви к племяннице. Сверлимый пристальным взглядом полковника ФСБ, Артур, предельно искренне и беспредельно любя, заверил следователя в серьёзности своих намерений и абсолютной платоничности их с Вестой отношений. Скворцов смотрел Артуру прямо в глаза, и сразу понял, что парень говорит чистую, незамутнённую грязными мыслями, правду, в его, в общем-то, простых словах и спокойном тоне, было столько Силы и Любви, что даже как-то кощунственно было в них сомневаться. У Александра Петровича возникло стойкое чувство, что препятствование отношениям влюблённых будет равносильно разорению храма, а своему чутью он доверял безоговорочно. Тема была закрыта, и Артур как бы получил молчаливое благословение сурового дядьки.
Более скромная, даже застенчивая, Любовь Андреевна, до разговора Артура с её мужем, тоже пыталась поговорить с ним, но скромничала, стеснялась, и делала это такими окольными путями, что разговора не вышло. Зато после, когда Александр Петрович нашёл нужные слова и всё объяснил жене, она в душе сразу же поженила Артура и Весту, и относилась к ним соответственно.
Когда Веста начала учиться, она и ещё две её одногруппницы, сняли двухкомнатную квартиру в пятиэтажной, панельной хрущёбе, находящейся в пяти минутах ходьбы от института, и в пятнадцати от Артура. Вот на этой-то "блат-хате" и проходили частенько студенческие сабантуи, ввергавшие Артура в пучину ужасной ревности, как оказалось, абсолютно безосновательной. Он часто встречал Весту после пар, но на их студенческие сейшены, ходить отказывался, опасаясь оказаться там "белой вороной".
Вскоре состоялась первая сессия и, соответственно, пьянка по поводу её окончания, которую Артур, поддавшись уговорам своей прекрасной половины, всё-таки согласился почтить своим присутствием. Оказалось, что вся её группа о нём уже знает, и просто изнемогает от желания посмотреть на чувака, охмурившего их первую красавицу. На вечеринке Артур сначала тушевался, но потом втянулся, благодаря природной коммуникабельности и непринуждённой атмосфере, царящей, видимо, благодаря, наличию алкоголя. Девчонки наперебой приглашали его танцевать, а парни, во время перекура, на балконе, рассказали, как Веста, вежливо, но твёрдо, отшивала их одного за другим, без права на апелляцию. Танцуя же с девушками, Артур был повергнут в шоковое состояние, тем, что они столько хорошего знают о нём со слов Весточки, и скоро понял, что ещё немного, и его просто разорвут, переполняющие душу, благодарность и нежность. Весь остаток вечера он не отходил от неё, и глаза её светились счастьем, гордостью, и чем-то неуловимо загадочным и прекрасным.