Аннотация: "Покуда твоя кровь течет в жилах твоего народа, навстречу смерти вы пойдете не в людском обличье..."
Деревья кругом были древними. Они возносились зелеными кронами в ясное утреннее небо. Елки да сосны, а между ними камни-исполины невероятных форм: широкий диск, испещренный неизвестными письменами, гладкий шар ростом с человека, разрушенные колонны, темные колодцы, уходившие вглубь земли. Путники с удивлением ступали по диковинным местам, гадая в какие эпохи и какими строителями или богами были возведены сооружения, от которых ныне остались одни руины.
- Недаром же фезы считают, что их предками были великаны, сошедшие с гор Солнца, где они могли касаться своими головами самих звезд и луны, - проговорил Ведимир, проходя под высокой каменной аркой.
Густая трава разрослась меж валунов и толстых стволов до кустов ежевики, преградивших путь. Спелые ягоды немного утолили голод, не покидавший друзей уже несколько дней. Подкрепившись, князь обнажил меч, прорубая проход сквозь колючие заросли. Когда униаты преодолели жгущую безжалостную полосу растений, их взорам предстала светлая поляна, с которой начиналась давно нехоженая тропа, выложенная серым камнем, уводившая прочь от деревьев к открытым просторам, где лежали разрушенные гранитные изваяния и останки. Они вышли за пределы леса, всматриваясь в окрестности. Вдали вставала высокая скала, подобная длинной стене, по бокам которой росли многовековые ели.
- Как мне помнится, за городом Шафри возвышается Стена Истины, где еще с древних времен выбиты послания богам фезов, - сказал Наир, оборачиваясь назад. - Если мы нынче видим именно её, то она прикрывает от наших глаз столицу и реку, а мы идем на восток. Лишь жрецы могу ступать за эту стену, чтобы познать тайны бытия. Наврядли нам попадутся здесь живые люди, и нам тоже стоит поскорее убраться из этих запретных мест.
- Мы уже вступили на дорогу и посмотрим, куда она нас приведет, - строго ответил Ведимир. - Для нашей же безопасности лучше сперва уйти подальше от города, где нас могли бы искать люди Атуба, а после мы свернем на север, чтобы выйти к поселениям и вернуться на родину. Но я не забываю о Сигире. Я должен отыскать его следы, иначе не смогу простить себя за то, что так долго медлил с его возвращением домой, - уже приглушенно добавил князь, опустив голову на грудь.
Они быстро продвигались вперед. Дорогу кое-где накрывала раскидистая тень одиноких деревьев, освещали яркие поляны летних цветов, или преграждали каменные громады. На горизонте вставал все тот же безлюдный пейзаж, уходивший в холмы. Солнце перевалило зенит. Путники утолили жажду из маленького ручейка, протекавшего через древние развалины, и перекусили грибами, что нашли дети под заросшим пнем сваленного дерева, а после вновь тронулись вперед.
- Смотрите! Смотрите! - заверещала Дара. Девочка сама ступала по дороге, с тех пор как они выбрались из подземелий, хотя её мелкий шаг лишь замедлял отряд. Мужчины впервые услышали её звонкий возбужденный крик. Ухватившись за рубаху Тсани, она указывала юноше на то, что заметила среди разрушенных проемов из обтесанного красного камня.
- Да это лиса, - проговорил Ведимир, тут же вытаскивая верный меч. Князь уже вздумал попытать удачу в охоте, но Ланс придержал его за локоть. Единственного насмешливого взгляда колдуна хватило, чтобы велес осознал тщетность усилий в погоне за юрким зверьком, который к тому же очень быстро скрылся среди камней.
- Нет, нет, - уверенно возразила девочка. - Это была собака, рыжая, с лохматым черным хвостом, совсем как в нашей кузнице!
- Может недалеко бродит её хозяин, - озираясь кругом и прислушиваясь, произнес князь.
- Хотя бы один человек, я надеюсь, все-таки встретится нам в этих краях, - ответил брату Ланс. - Похоже, это и есть остатки древнего города Калаваргана. И у этих мест должен быть хозяин.
- Тихо, - Ведимир стоял посреди дороги, всматриваясь в тропу, которая прежде чем подняться на возвышенность огибала молодой подлесок. Его шипящий приказ привел людей в напряженное ожидание. Мальчики, весело закидывавшие друг друга колючим репейником, замерли на траве, а воины подозрительно завертели головами в разные стороны. - Слышите свист? По-моему, к нам приближается странник, заливающийся звонкими трелями, - шепотом пояснил Веди. - Убирайтесь все с дороги, а я встречу его, будь он другом или врагом.
Едва униаты успели спрятаться за валуны, как из леса вышел молодой высокий парень. Он был темноволос, но светлая кожа отличала его от смуглых тинголов. Фез, решил Ведимир. Из племен союзников темными густыми волосами и глазами на восточных соседей походили как южане-полоры, так и северяне - воличи и сириги. Но по широким скулам незнакомца, князь безошибочно различил его происхождение. К тому же об этом говорила одежда странника: крестьянский потрепанный наряд светло-коричневого окраса, легкая кепка на голове, плетенная из древесины обувка для недалеких переходов, пустое лукошко, что он сжимал в ладони, и палка, которой разгребал листву на тропе.
- Солнце светит, - заговорил на языке фезов Ведимир, приветствуя путника, который от удивления точно вкопанный замер перед князем. Около бедер на пыльных брюках велеса блестели ножны меча, и именно к ним был прикован испуганный взгляд крестьянина. - Куда путь держишь, молодец?
- Светит ярко, - дребезжащим голосом ответил фез.
- Так куда ты собираешься? Я, видишь ли, отстал от своих попутчиков и заблудился. Не подскажешь, как выбраться из этих мест?
- Город в другой стороне, - волнение странника сменилось подозрительностью.
- А ты откуда идешь? - все допытывался Ведимир. - Я нездешний, но попутчики вели меня от ближайшего селения ... название уж позабыл... - Он приложил пальцы ко лбу, как будто пытаясь освежить негодную память, но собеседник не спешил договаривать за ним слова.
- Знаю, что нездешний, - буркнул фез в ответ. - Иначе бы не сунулся сюда.
- Слушай, парень, изголодался я, у тебя случаем нет, чем заморить песнь живота? И устал я очень...
- Уже отдал всё. Пустой я.
- А кому отдал?
- Не твое дело.
- Ты дорогу мне все-таки укажи, - резким и повелительным тоном проговорил Ведимир, дивясь дерзости одиночки, как будто и позабывшего о том, что у князя был меч, а у того лишь кривой посох в руке.
- Если в город выйти, то, говорю же, возвращаться тебе надо. Проведу, коль хочешь, здесь тебя все равно звери сожрут да птицы склюют, потому как не выберешься из дебрей.
- А что это за дебри?
- Темные места, нечего здесь бродяжничать. Твои приятели видать уже угодили в одну из ловушек.
- Ты яснее скажи, дружище.
- Мне униаты не други и не враги. Ступай следом, коли хочешь живым остаться. А коли нет, не заслоняй мне дорогу.
- Быстро же ты меня опознал. Может и о себе расскажешь? Отчего это ты не боишься ходить темными тропами среди развалин?
- Не твое дело. Я тоже не желаю здесь долго задерживаться. До заката успеть бы покинуть проклятые места. Звезды не восходят за Стеной Истины.
- И что по ту сторону этих краев, на востоке?
- Не знаю. Нет туда выхода.
- Что же ты делал в этих опасных и темных лесах? - громкий голос колдуна раздался позади сурового путника, и он слегка отпрыгнул в бок, оглядываясь на человека, приблизившегося к нему со спины. Ланс бесшумно покинул укрытие и подошел к брату. Он был спокоен, однако едва глаза колдуна уловили испуганный взгляд феза, лицо морийца напряглось, озаряясь при этом неведомой силой. - Отвечай четко, откуда и куда ты направляешься!
- Я не могу, я не могу сказать вам, - отступая в высокую траву, пробормотал парень. Он вмиг побледнел от ужаса, отразившегося в его расширенных зрачках. - Он запретил мне говорить об этом.
- Кто он? - задал вопрос колдун.
- Я не знаю.
- Это человек? Он стар или молод?
- Вроде человек, во цвете сил. Только не говорите ему, что я с вами виделся. Прошу, не говорите! - парень все отступал назад и, случайно споткнувшись о кочку, повалился на землю.
- Что он хочет от тебя?
- Ничего. Я просто приношу ему еду. И все. А теперь я должен подкармливать еще его мальчишку...
- Какого мальчишку? - встрепенулся Ведимир, нарушая допрос брата. - Как давно, ты заметил в этих местах мальчика? - Оба сына Лиссы нагнулись над лежавшим человеком, ожидая его слов.
- В последние мои приходы у него появился мальчик. Совсем светлый, как ты, - фез кивнул в сторону князя. - Больше я ничего не знаю. Хозяин не разговаривает со мной, он лишь благодарит за помощь и велит помалкивать.
Ведимир протянул руку незнакомцу, чьего имени до сих пор не узнал, и помог ему подняться на ноги.
- Как тебя зовут, фез? - спросил князь человека, который подарил своими словами его сердцу надежду. - Я не смогу нынче ничем отблагодарить тебя за помощь, но поверь, если ты окажешь нам еще некоторые услуги...
- Я не могу с вами торчать тут, - видимо, воздействие колдовских чар уже спало, и встречный путник вновь злобно поглядел на окружавших его людей. На велеса, потом на колдуна. - Похоже, что ты потерял не всех своих друзей, униат.
Не обращая внимания на косые взгляды незнакомца, Ланс обратился к Ведимиру, отводя того в сторону:
- Я думаю, что он говорит чистую правду. В этих местах не столь уж безопасно, тем более в темноте. Однако я должен разузнать, про какого хозяина упоминал этот бродяга...
- У него может быть Сигирь, - воскликнул князь.
- Вот именно, поэтому я пойду далее, чтобы добраться до самой сути. Вам же следует возвращаться к реке вместе с этим провожатым. Пойми, Веди, люди очень ослабли, и кто знает, что за прием устроит нам незнакомый владыка этих краев. Но у вас есть шанс выбраться к людским поселениям, где можно просить о теплом ночлеге и горячей еде. Я колдун, я выдержу еще много лишений. После я разыщу вас на берегу.
- Ты как всегда прав, брат. Нам не следует углубляться в эти леса. Я отошлю прочь детей вместе с Елизаром и Наиром, а сам же пойду с тобой. Это слово князя, - метнул он решительный взгляд на Ланса, как только тот приоткрыл рот, чтобы возразить.
Ведимир повернулся обратно к фезу, который, по-прежнему, с недоверием глядел в сторону воинов. Но человек не порывался уйти, терпеливо дожидаясь решения чужаков.
- Ты укажешь нам путь к своему хозяину, а после проведешь моих людей в город. Только так, чтобы их не заметили тинголы.
- Если захочет, хозяин сам тебя найдет, а если не захочет - ты его вовек не сыщешь!
Князь пропустил мимо ушей презрительный смешок из уст феза. Он громко позвал Елизара с боярином и поведал им о необходимости разлучиться на время. Мужчины не стали противиться воле вождя, и только юный Тсандир попросил разрешение остаться вместе с князем и колдуном.
- Ты очень храбр и отважен, Тсани! - улыбнулся юноше Ведимир. - Потому-то твое мужество и опыт понадобятся больше для возвращения на родину. Позаботься об отце и ребятах, - он дружески похлопал парня по плечу. - А эти развалины мы обследуем с Лансом в одиночку. Не ждите нас в Шафри. Постарайтесь отыскать купца Брина Дагула. Если он уже прибыл в город, то непременно поможет вам. Елизар, - князь серьезно посмотрел на дружинника, - остаешься за старшего. Я верю, что Ратмир живым добрался до родных земель, надеюсь, что и ты встретишь нас невредимым в Деряве. Берегите себя! Пусть гралы сопутствуют вам в пути!
- Отдай им меч, - тихим голосом посоветовал Ланс. - Некоторое время это будет их единственным оружием, на него к тому же можно выменять немало монет, а деньги пригодятся, чтобы без задержек пройти по городу и его окрестностям. Я сумею защитить нас от любой опасности даже без холодного клинка.
- Но... - Веди был немало смущен услышанным словам. Он не имел право расстаться с мечом, что вложил в его ладони отец - великий князь. А предложение продать столь дорогое оружие в другом месте велес воспринял бы не более как неудачную шутку, однако теперь он не знал, что ответить колдуну. - Я оставлю меч, лишь когда мой прах опустят в могилу. Иначе я не достоин титула князя...
- Если ты зовешь себя даже в этих краях князем велесов, - резко ответил чародей, - то ступай к своему народу вместе со своими людьми. Негоже князю в одиночку разыскивать следы малого брата вдали от родины, на которую вскоре обрушится гнев атана.
Тяжелый взгляд брата заставил Ведимира потупить глаза. Он сделал выбор уже давно, еще в столице, едва решился отправиться в далекий поход. Он двинулся за своим братом и должен был пройти этой дорогой до самого конца, пусть завершалась она тьмой и глухим тупиком. Как ни манили князя предсказания о будущем, в котором он со славой и победой возглавлял свой народ, а также все униатские племена, пришлось давно сознаться: ничто не давалось без труда и упорства, чести и риска. Если он отступится сейчас, разве хватит сил и воли достойно завершить уготованный гралами жизненный срок, каким бы неровным, прославленным или неведомым его народу он ни оказался. Среди изможденных людей в чужой земле Ведимир давно перестал быть князем, было глупо настаивать на другом, лишь бы сохранить величественный вид в их глазах. Он неспешно отстегнул от пояса крепкие ножны и протянул их Елизару:
- Сохрани для меня ваши жизни, а меч пусть послужит тебе в этом верным помощником.
- Благодарю тебя, князь, - кривлич низко склонился к земле. - Мы будем ждать твоего возвращения.
Дружинник обернулся в сторону провожатого, который с любопытством прислушивался к униатской речи, а когда Елизар кивнул ему, показывая, что люди готовы продолжить путь, фез вновь зашагал подпрыгивавшей походкой по каменной тропе. Рядом с ним ступал Наир, взявшийся за расспросы незнакомца, а мальчишки еще долго оборачивались назад к одиноким фигурам братьев, махая на прощание руками.
- Мы обязательно вернемся, - задорно произнес Ланс, ступив в противоположную сторону. Ведимир, последовавший за колдуном, с горечью подумал, что этими словами мориец уже не первый раз прощался с друзьями, но лишь ему одному было известно, как часто он исполнял обещание.
По твердой тропе, которая изворачивалась среди леса, холмов и лугов, покрытых валунами да колдобинами, друзья шагали до позднего вечера. В темноте Ланс зажег огонь, жадно пожиравший сухой валежник, собранный под высокими соснами. Мужчины утолили голод ягодами и неизвестными плодами из леса. Они устроили ночлег посреди неровных глыб, выступавших из земли в форме прямого треугольника. Между этими странными камнями путники легли спать на сырой высокой траве.
- Боюсь, что мы ходим кругами, - заметил Ланс, разваливаясь около костра и широко зевая от усталости. - Не думаю, что этот парень добирается до своего хозяина несколько дней пешего хода.
- Даже если мы заблудились, то можно вернуться по дороге, ведь мы не сходили с неё все это время, - ответил Ведимир. Князь должен был первым дежурить около костра до захода луны. Он держал в руке толстую трость, которой разгребал огонь, а также был готов отразить возможную атаку, хотя кругом стояла мертвая тишина. В этих местах почти не было ни птиц, ни зверей.
- Тропа и водит нас по тем же местам, - совсем тихо произнес мориец. - Утром надо будет оставить её и идти прямо на запад.
- А разве мы и так не двигаемся в том направлении?!
- Разбудишь меня, как только заприметишь что-то неладное, - уже сквозь сон пробормотал колдун, не обращая внимания на недоуменный возглас Ведимира.
Всё было тихо, лишь пламя костра потрескивало, пробираясь по веткам, что князь подбрасывал в огонь. Он отогнал от себя прохладу ночи, сковавшую тело в тяжелые часы перехода, и теперь усталость нахлестывала сонными волнами на склоненную у камней фигуру. Иногда велес медленно прохаживался по огороженному треугольнику, стараясь не помешать отдыху друга, а стоило ему вновь присесть к костру, как голова беспомощно опускалась на грудь не в силах противостоять дреме.
- Кто здесь? - вскочил Ведимир. Сквозь беспокойный сон ему послышался собачий лай. Однако внезапным пробуждением он лишь всполошил Ланса, который также поднялся с травы и подозрительно оглядывал окрестности в бликах догоравшего костра.
В ночной тиши отдавались близкие шаги по темному лесу, и внезапный собачий вой послышался совсем над ухом насторожившихся путников. Ведимир сжал покрепче в руках длинную палку, а Ланс зажег над стоянкой бледноватую зарю, осветившую местность намного дальше за пределы их укрытия. На одной из глыб появился рыжий зверек, который внимательно оглядел двоих мужчин, развернул маленькую мордашку и вновь звонко пролаял. А потом шелест листвы и хруст веток под ногами стали совсем явными, и из темноты на бледный свет выбрался мальчик.
- Веди! - радостно закричал он, кидаясь в объятья князя.
- Сигирь, - не веря собственным глазам, ответил велес, прижимая к груди младшего брата, которого он никак не ожидал увидеть в ночной глуши леса. - Что ты здесь делаешь, малыш?
- Я знал, знал, что ты придешь!
Ведимир отстранил от себя княжича, чтобы внимательно рассмотреть его в колдовском свете. Брат вытянулся в росте, возмужал в плечах, его светлые волосы падали длинными завитками на лоб и шею, а в глазах светилась радость и ни капли влаги, так что князь постеснялся собственных слез, готовых выступить на лице, и только еще раз покрепче притянул к себе мальчика.
- Ты один? - подозрительно спросил Ланс, со стороны наблюдая за встречей родичей, при этом по-прежнему беспокойно вглядываясь в ночь.
- Со мной Кай, - княжич присел подле брата, недалеко от него примостилась рыжая собака, то и дело помахивавшая пушистым хвостом. - Кай мой друг, это собака фезов, только о ней уже давно позабыли хозяева.
- Ты так изменился, повзрослел, - не отрывая глаз от мальчика, произнес Ведимир. - А я уже и не чаял тебя увидеть. Наша сестрица вся извелась, покуда ты был в плену. Я-то был занят совершенно иными делами, а она не давала мне покоя. Она очень желает поскорее встретиться с тобой, потому как с недавних пор Милара более не княжна велесов, а дризская княгина, - Веди постарался улыбнуться. Ему совершенно не хотелось заваливать брата тяжелыми расспросами и грустными известиями. Главное для князя было, что отныне они соединились и могли последовать за друзьями на восток, домой. Однако, похоже, у колдуна было иное мнение.
- Откуда ты пришел, Сигирь? И как ты нас нашел? - спросил Ланс, не давая возможности мальчику обрадоваться за сестру.
Княжич переводил взоры с одного мужчины на другого, при этом поглядывая на своего пса.
- Я ждал. Я все время ждал, что кто-то приедет за нами из велесов. Там у атана остались мои друзья, а некоторых уже увели в другие места. Но мы должны им помочь. Где ваш меч, Ведимир, великий князь? А как же вы прознали обо мне? - это говорил уже не маленький мальчик, а вполне рассудительный мужчина, который заранее заглядывал в будущее, чтобы подчинить его собственной воле. - Вы, наверное, хотите есть? Я взял немного припасов, прежде чем покинуть залы. Вот, берите, - Сигирь достал из-за пазухи платок, в который были завернуты свежий хлеб и сыр. Никак еда, что нес с собой фез, подумалось Ведимиру. Князь поблагодарил брата и гралов и взял в руки хлеб, передавая половину Лансу. Покуда воины жадно глотали мягкие ломти, Сигирь продолжил:
- Вообще-то я думал, вас будет больше. Я вышел, не задумываясь, как только Кай рассказал мне, что увидел незнакомцев, бродящих по развалинам. Он учуял, что один из них очень похож на меня, и я решил, что встречу велесов или кого-то из униатов, которые помогут мне вернуться домой. Но увидеть вас, любимый брат?! Гралы всегда стоят за моей спиной. Благодарю их! - он столь возвышенно запрокинул голову и прижал руки к груди, что колдун не сумел сдержать смешок, а старший велес в ответ наградил его суровым взглядом.
- Расскажи нам все по порядку, малыш, - попросил Ланс, возвращая себе серьезный вид.
- Мой князь, - Сигирь обратился к брату, искоса взирая на колдуна, - а что это за человек? Он не похож на наших родичей?! К тому же Кай чувствует, что от него несет также, как от Хозяина. Запах... - более тихим голосом, придвинувшись к брату, договорил он.
- Я ему полностью доверяю, Сигирь, - очень строго ответил Веди. - И перестань звать меня столь высоко. Для тебя я по-прежнему просто Ведимир.
Паренек согласно кивнул и продолжил рассказ, отвечая на немые вопросы в глазах друзей. Он начал с того дня, как его словили на улице Дерявы, перебегавшего к дому, куда его направила мать Иза, желая уберечь пасынка от опасности. Похоже, мальчику уже давно было известно об участи княгини, и его голос при воспоминаниях о ней звучал особенно грустно и приглушенно. Когда его схватили, то продержали некоторое время взаперти, а после в фургоне вместе с другими пленниками повезли в Хафез. Ведимир успокоил брата новостями, что ему вместе с друзьями удалось спасти некоторых из заложников, и тогда Сигирь перешел к описанию своего побега из подземной арены в центре фезского города:
- Я выскочил в темный проход за одной из решеток, когда стражники пришли за другими заключенными. Я помчался вперед, наугад. Коридор был широким, по бокам вставали каменные стены, совсем как в погребе нашего терема... Кое-где горели зажженные факелы и попадались новые решетки, которые были оставлены в то время распахнутыми, так что я легко прошел через них. А потом я почуял запах еды и дыма. Из бокового коридора виднелась дверь, а в ней тускло светило окно. Я прокрался в ту часть подземелья и укрылся в одной из глубоких ниш в стене. Вскоре я услышал, как возвращались тингольские солдаты, но они не свернули в мой проход, так что я остался совсем один. Я попробовал отпереть дверь, только когда за ней стало темно и затихли громкие крики и позывы на чужом языке. Тогда я оказался в маленькой коморке, где топилась огромная печь, а на грязном столе лежали крошки съеденного ужина. Выход из той комнаты был закрыт, я сгреб объедки, чтобы хоть чем-то подкрепиться, и вернулся в свой темный угол в коридоре. Только дверь я оставил приоткрытой, чтобы подсмотреть, кто живет или трудится в тесном помещении. А потом туда через скрытый лаз проник Кай. Он всегда бегал по подземелью, обшаривая пустовавшие покои, чтобы полакомиться, чем придется. Так мы познакомились. И он помог мне выйти из города через один очень длинный-длинный ход. Я взял из комнаты лампу, и Кай указывал мне путь. Мы шли долго, так что я пару раз поспал за это время. Под ногами текла вода, а мне очень хотелось есть. Затем я выбрался из норы в холме на светлый луг. Кругом не было никого. Я очень боялся, но я, наконец, оказался на свободе и хотел найти кого-нибудь, кто смог бы помочь мне и другим моим друзьям, запертым в клетках под охраной тигров. Кай вывел меня к свету, как я и просил. Дальше мы пошли напрямик, надеясь набрести на людей. Сейчас я знаю почти все ловушки в округе, но тогда я сам чуть не разбился оттого, что не смотрел под ноги. Хозяин спас мне жизнь и разрешил остаться жить с ним. А больше здесь никого нет. Правда, неделю назад к нему приходил один мужик, который принес полную корзину мяса, овощей, муки. Я хотел попросить его о помощи, но я не знаю языка фезов, а Хозяин не любит разговаривать. Тот незнакомец тоже был скрытен, он быстро покинул наше укрытие, а накануне опять пожаловал к нам, и я просил Кая проследить за ним, чтобы узнать дорогу к другим людям, которые бы согласились мне помочь.
- А как зовут этого Хозяина? - поинтересовался Ланс. - Ты сможешь меня к нему провести?
- Хозяином и зовут. Он так мне велел говорить. Он обращался ко мне по-униатски, а еще иногда я слышал, как он произносил слова на языке матери Изы. Он совсем не похож на фезов или тинголов. Я думал, что он из сиригов. Хозяин накормил меня и разрешил остаться жить вместе с ним. Он мало разговаривает и почти не покидает огромного по размерам каменного жилища. Я только мешал его уединению в эти дни. Но когда я попросил его провести меня в другие края, на родину, он даже не захотел слушать об этом. Сказал, что когда я подрасту, то смогу уйти сам. Он даже сейчас меня не держал, вот я и ушел, когда узнал про вас...
- Так ты сможешь вернуться, чтобы я поговорил с ним? - вновь спросил колдун.
- Зачем нам и далее бродить по этим жутким краям?! - вмешался Ведимир. - Отблагодарить этого человека нам нынче нечем, да и мне кажется ему совершенно не нужно ни наше общество, ни наши слова благодарности, ни наши прогулки по его владениям. Наутро мы тронемся на восток к реке.
- Я уже слышал об этих развалинах, здесь был древний город, и нынче тут обитает могущественный колдун. Мне нужно с ним увидеться и узнать, действительно ли сила его столь велика, или это всего лишь бедный отшельник. Вы можете подождать, покуда я не возвращусь от него. Но идти без меня вам обратно к городу крайне опасно.
- Хозяин совсем не злой. Он просто обычно молчалив и неподвижен. Сидит себе на полу и размышляет, или пропадает в темных комнатах, куда я так и не сумел заглянуть. Я проведу тебя, - Сигирь посмотрел на Ланса, не обращая внимания на недовольный вид старшего брата. - Если не знаешь дороги, то в этих развалинах очень быстро найдешь смерть.
Князю ничего ни оставалось, как согласиться со словами мальчика. Он привлек к себе брата и крепко обнял. Ланс прошелся из угла в угол стоянки, принимая пост дежурного, а Ведимир вместе с княжичем улеглись на мягкой, влажной от росы траве.
- Княгиня Иза очень просила тебе кое-что передать, - зашептал Сигирь, прижимаясь к груди брата.
- Спи, Сигирь, остальное ты мне расскажешь утром, тебе надобно отдохнуть, - Веди ласково погладил мальчика по волосам, пытаясь убаюкать его, как в детстве это делала мать. Князь еще многое должен был вызнать у брата: о его пребывании в плену, о тинголах, о пленниках, а особенно его занимало с каких пор, Сигирь стал слышать голоса гралов, которые несомненно оберегали юношу в этом долгом томлении вдали от дома и которые потом с помощью одичалого пса вывели его на правильную дорогу, но все эти разговоры можно было завести на обратном пути в отчие земли.
Но княжич еще сильнее зашевелился и наполовину привстал с земли. Ведимир вновь призвал брата ко сну, но тот лишь отмахнулся руками, которыми в это время пытался развязать нити на рубахе, чтобы освободить грудь. Возле брата около костра присел князь, обеспокоенный непоседливостью мальчугана, на долю которого в последнее время выпало столь много лишений. Напротив велесов во весь рост замер Ланс, непроницаемым взглядом окидывая спутников.
- Я все время хранил его под рубахой, - проговорил Сигирь. - Прятал даже от глаз друзей, а тинголы, во славу гралов, нас не обыскали. Даже Тсани не знал об этом. Мать дала мне цепочку, когда велела убегать из терема. Она сказала тогда, что навсегда останется со мной, даже если я больше её никогда не увижу. Княгиня очень просила сохранить этот медальон для тебя, Ведимир, - он извлек наружу тускло мерцавший металлический предмет на тонкой цепочке, что носил на шее. Сняв её через голову, княжич в раскрытой ладони протянул драгоценность брату. - Я пообещал, что как только получится, передам его тебе или Миларе. Отныне это принадлежит князю велесов.
В руки Ведимира опустилось холодное, тяжелое, по виду напоминавшее полую склянку украшение, совершенно неприметное и неприглядное для взора ценителя сокровищ. Однако когда князь перевел взгляд с цепочки на морийца, все еще застывшего в лунном свете, то сразу же заметил перемену в его лице. Обычно спокойные глаза загорелись неистовым огнем, губы исказила гримаса нетерпения и жажды, а лоб прорезали невидимые ранее морщины и бледнота.
- Благодарю, Сигирь, - слегка помедлив, ответил князь. - Ты все сделал правильно. Только я думаю, что эта память о нашей матери должна достаться тому, кто её больше всего заслужил. Мы много лет жили рядом с княгиней, она согревала нас своей любовью и лаской, а ему так и не удалось встретиться с ней, хотя ради этого он оставил родину, друзей и весь свой народ.
Ведимир улыбнулся на удивленный взгляд княжича и только потрепал того по гладкой щеке.
- Я полагаю, что этот медальон всегда принадлежал ему, и теперь мы только возвратим его настоящему владельцу. Возьми же эту безделушку, Ланс, в знак нашего родства и крепкой дружбы. Тем более, что ни я, ни Милара никогда не имели права на эту редкую вещицу, принесенную матерью с далеких западных краев.
Колдун неуклюже приблизился к велесам и, опустившись подле них на одно колено, с восторгом и трепетом принял от брата темно-желтый кулон-оберег, который был очень дорог его сердцу. Солонка была для морийца превыше всех наград, посулов и званий, кои Ведимир перебирал в уме, но так и не знал, чем именно отблагодарить друга за помощь во всех делах.
- А кто он? - молчание нарушил Сигирь, с волнением наблюдавший за незнакомцем, к которому его старший брат испытывал столь высокие и благородные чувства. Мальчик подозрительно кивнул в сторону колдуна.
- Это Ланс де Терро, старший сын княгини Изы и одного моряка, что жил на далеких западных берегах у самого Великого моря. Ланс пришел сюда, как только я передал зов нашей матери, и теперь он будет с нами, покуда его не уведет дальняя дорога.
Наутро путники подкрепились едой, что прихватил с собой Сигирь, и выступили в путь по унылым безмолвным просторам. Впереди бежал Кай, нередко останавливаясь и принюхиваясь к земле, пытаясь разыскать ночные следы, когда мальчик и пес добирались до места привала. Постоянно окликая верного товарища, спешил княжич, а за ним шагали вровень Ланс и Ведимир. Каменную тропу оставили позади. Сигирь уводил друзей обратно в лес, при этом строго-настрого велел ступать нога в ногу. По его словам до логова Хозяина было не более часа пути, если только не заплутать среди развалин.
- Глядите вверх, - мальчик остановил их перед небольшой открытой поляной, что выступила меж густыми стволами молодняка. - Как только выйдете туда, вмиг окажетесь захваченными в сети. Хозяин хотя и закрылся под землей, но в лес порой наведывается...
Ясное небо между кронами высоких ясеней перекрывала сплетенная из толстых нитей сеть. Они бережно прошли стороной западню, исколов тело о шиповник, росший по бокам тропы, по которой вел путников юркий пес. Когда друзья вновь оказались в чистом поле, окруженном со всех сторон стволами хвойных и лиственных великанов, посреди зелени и цветов, что покрывали траву, показалось диковинное строение из семи каменных глыб, испещренных надписями и выставленных в виде круга. Ланс с любопытством остановился возле одного из монументов, представлявших собой каменные таблички, выступавшие из земли. В центре этого сооружения был расположен источник с водой, украшенный белым камнем, по которому стекали струи прохладной воды. Маленький фонтан манил к себе тихим журчанием свежего подземного ключа, который поднимался вверх по камням, а после ниспадал на землю.
- Эти глыбы очень похожи на более высокие плоские изваяния, покрытые морийскими законами, что были водружены в самых больших городах нашего государства еще пять сотен лет назад при первом правителе Мории, - восхищенно произнес Ланс, притрагиваясь к скальным валунам.
- Как они сумели сохраниться посреди развалившегося старого города? А вода тут по-прежнему переливается в лучах, и до чего она чиста, - изумленно заметил Ведимир, шагнув к источнику и желая напиться, но его удержал от непоправимой ошибки брат.
- Это же тоже ловушка! - воскликнул Сигирь. - Разве ты не видишь темную впадину, что окружает колодец?! Она же очень широка, тебе не перепрыгнуть на ту сторону!
Ведимир по-новому посмотрел на землю, что прежде была покрыта высокой травой и разделяла прекрасный родник от тяжелых каменных глыб. Он увидел, что находится на краю пропасти, дно которой терялось в темноте бездны.
- Даже я не сразу заметил обман, - раздался встревоженный голос Ланса. - Действительно, Хозяин здешних мест оставил немало гибельных секретов для тех, кто желает напрасно нарушить его уединение. Видать, он взаправду именно тот, о ком упоминала опытная воительница...
Они, не задерживаясь, пересекли загадочный луг и вновь скрылись среди листвы самых высоких и древних деревьев, названия которых Ведимир даже не ведал. Их ствол был покрыт толстой осыпавшейся корой, а ветви и сердцеобразные красноватые листья шелестели на высоте более пяти локтей от головы взрослого человека, возвышаясь к небесным далям. Исполины стояли поодаль друг от друга, а между ними по земле вились зеленые щупальца густого плюща.
- Мы почти пришли, - княжич остановился подле одного из краснолистов и приласкал пса. - Теперь шагайте от одного дерева к другому, не приближаясь к ковру из травы, - посоветовал малыш, двигаясь вперед, проверяя при этом подобранной в лесу палкой сухую листву под ногами.
- Здесь разве болото? - спросил колдун.
- Хуже. Трясина затягивает тебя медленно вниз, а на этом пестром ковре можно мгновенно провалиться на сотню локтей и разбиться о твердые камни. Именно от этого спас меня Хозяин, когда я забрался в его покои. Я летел вниз, истошно вопя, а он ловко подхватил меня на руки, так кстати оказавшись в той части своего дома. Его жилище находится прямо под нами, и размеры его огромны.
Под одним из одиноких стволов, окруженных светлой поляной, рыжий пес внезапно скрылся под землей, а за ним и Сигирь ступил по каменному спуску на старинные ступени, прикрытые растительностью. Они опускались все ниже и ниже. Солнечный свет, проникавший через прорези в искусной крыше, сплетенной из веток, стеблей и листьев, ослабевал. Глаза постепенно привыкали к полумгле и сырому воздуху каменного зала, куда выводила пологая лестница. Наконец, Ведимир вышел на темный пыльный пол из раздробленных плит и огляделся кругом при мягком свете, что исходил от единственного зажженного светильника на высокой подставке недалеко от спуска в подземелье.
Серые стены были пустыми, огромный по размеру зал терялся в темноте, что поглощала его дальние углы. Помещение было скромным и величественным одновременно. Высокие колонны поддерживали травяной ковер наверху. Строй прямоугольных основ трудно было разглядеть, потому как некоторые из них стояли совсем близко друг к другу, другие разделялись десятками шагов. На полу кое-где вставали каменные постаменты различной вышины и размеров, а прочую обстановку завершали несколько низких лож подле колонн, устланные теплыми одеялами. Узкий водопад струился по одной из стен и спадал в полукруглый бассейн. Друзья вышли к яркому огню, пытаясь разглядеть в необъятных покоях обитателя этих мест, но никого не было видно и слышно, лишь ручеек звонко бился о гладкие камни.
Ведимир стиснул холодную ладонь княжича. Сигирь замолк и опасливо озирался по сторонам, шепнув брату украдкой, что Хозяин точно прознал об их визите, и скоро выйдет к ним или загубит всех, потому что нередко отзывался совсем плохо о людях, что ходят по земле. Поэтому князь не торопился нарушать тишину, и даже граф молчал среди угнетавшей древности строения.
- Никогда не жаловал гостей, а непрошенных и подавно, - сильный голос раздался со стороны лестницы, что привела друзей вниз. Они не расслышали звук его шагов, в то время как высокий мужчина в длинном потрепанном одеянии подходил к бликам одинокой лампы. Хозяин двигался неспешно. Он скрепил руки у пояса, его лицо полностью заросло бородой и усами, длинные пряди темных волос ложились на спину, но на нежданных визитеров смотрели довольно молодые глаза. - Разве ты не знал об этом, мой мальчик? - мужчина сурово посмотрел на Сигиря, и тот лишь сильнее впился в ладонь брата.
- Приветствуем тебя, господин, - не растерялся Ланс, отвечая на языке униатов. - Мы пришли с миром, чтобы увидеться с тобой, поблагодарить за спасение мальчика и попросить о помощи, если ты не откажешь в ней.
- Я не оказываю помощи чужакам, не даю советов и даже не принимаю их в своих владениях. Лицо одного из вас, - он безразличным взглядом окинул обеих мужчин, что вторглись в его дом, - напоминает по чертам этого отрока, и я могу предположить, что он его брат и тоже происходит из племени велесов-союзников. Но благодарности за мальчугана мне ни к чему. Он все еще жив, потому что не сдался и не хотел умирать. Вы должны были давно покинуть эти священные места, запретные для обычных смертных. А вместо этого, - его тон мгновенно повысился и стал угрожающе-неистовым, хотя лицо отшельника все также отрешенно от всех невзгод, переживаний и эмоций глядело вперед, - вы привели сюда полора?! Хотя он не походит даже на отпрысков южных униатов... Не принадлежит он и к тинголам, слишком уж гордый, но никак не надменный вид у твоего товарища, Сигирь.
- Я мориец, господин. И я знаю, что тебе не стоит объяснять, где расположены мои родные земли, - слегка усмехнулся Ланс.
Глаза отшельника вспыхнули огоньком.
- Южанин?
- Граф Ланс де Терро, - колдун склонился в легком учтивом кивке. - Я хотел с вами увидеться, чтобы расспросить о том, что может быть известно лишь... колдуну, но не обычным людям, - граф перешел на морийскую речь, однако Ведимиру были понятны многие слова, но он до времени лишь внимательно прислушивался к ним, предпочитая сохранять молчание.
Хозяин направился к одной из колонн, около основания которой опустился на низкий деревянный табурет. Он прислонил голову к холодному камню и закрыл глаза.
- Если бы я помогал каждому, кому нужна моя помощь, то по этим местам уже прошла бы широкая дорога, истоптанная ногами страждущих, - заговорил отшельник. Он отвечал на языке, что был родным для матери Ведимира. Его голос был спокоен, и можно было надеяться, что гнев все-таки минует усталых странников, забредших в чужие палаты. - Но раз уж вы здесь, то я позволю вам остаться в этих стенах до утра, отогреться на жестких кроватях, утолить жажду и голод, что всегда сопутствуют бродягам.
- Уважаемый господин, мы с благодарностью примем вашу милость и останемся на ночлег, - мориец подошел к хозяину и опустился на груду камней, что располагалась как раз напротив деревянного сидения. Ланс говорил мягко, но именно от этой смазливости речей несло обманом и неведомым замыслом. - Прошу тебя еще об одном. Ответь на мои вопросы, ведь моя судьба очень схожа с твоей, однако мне неведомо, к сожалению, её начала, а конец, надеюсь, еще не близок. Я такой же колдун, как и ты...
Глаза человека, который до этого будто бы задремал, широко раскрылись. Он уставился в лицо графа, и уже не мог отвести взора от черных зрачков Ланса:
- Я забыл часть своей жизни, и нынче уверен лишь в том, что она была. Я жил столетия назад, но как вернуть знания о том, кем я был и что натворил в прежние времена? Что ты можешь сказать об этом?
- Невелика потеря, - монотонно ответил Хозяин, - ты утратил прошлые страдания, горести, ошибки, смерти...
- Но также я утратил свои чувства, стремления. Я не знаю, кто я, кем я был и кем стал.
- Ты колдун, а значит ничего этого у тебя и не могло быть, Ланс де Терро.
- Говори мне, что тебе известно о том, как возвратить эти воспоминания в мою голову. Если бы я забыл все, то может и не мучился кошмарами, меня не съедала бы жажда мщения за собственную смерть!
- Есть много причин, по которым люди сходят с ума и теряют память о прошлом. Иногда в этом виноваты колдуны, и лишь возвратное заклятие способно уничтожить прежние чары.
- Ты знаешь его?
- Оно задается тем, кто творит подобное колдовство, и не может быть раскрыто другим чародеем. Хотя в этом деле всякое бывает, потому как люди помимо колдовства верят в своих богов. И эти боги нередко лишают их памяти и возвращают потом обратно, - Хозяин скривил губы в короткой ухмылке, которую тут же стер с лица, возвращая себе непроницаемый отрешенный вид. - А еще боги оставили на земле то, что может воздействовать не только на глупых неразумных людей, чья память не длиннее отпущенных им коротких лет бытия, но то, что забирает силу даже у колдунов. Я говорю о воде живой, мертвой и забвения. Эти жидкости одинаково опасны как для людей, так и для колдунов. Неотвратимы их последствия, не отменить силы, что заключена в них - заживлять, убивать и возрождать.
- Но ведь даже после испития живой воды человека все равно когда-нибудь настигает смерть, мертвая вода не убивает каждого, значит и воды забвения не действуют вечно.
- Видишь, тебе известно даже более моего, - отшельник прищурился и придвинулся к морийцу, - зачем же ты пожаловал сюда?
- Я слышал, что ты один из самых древних колдунов, может быть даже Владыка Прибрежного края, а теперь ты поселился в этих развалинах великого города Калаваргана. К кому, как не к тебе, мне было обратиться с вопросами о своей жизни, если теперь я проживаю её во второй раз?! - Ланс понурил голову, предвидя, что его надежды не оправдались, хотя велес так и не понимал до конца, чего ожидал от встречи сам колдун, стремясь в эти места будто призванный.
- Если бы колдуны умели дарить жизнь или возвращать её, разве посмели бы люди или кто иной усомниться в нашем величии, возроптать на нас и более не признавать за богов?! Человеческий род готов поклоняться любому растению, капле воды или ничтожному муравью, если уверует, что тот способен исполнить его мечты и дать достойный смысл жизни. Великолепен был этот город, но нынче никто не знает, кто управлял им и что за народ его населял, даже самые мудрые из фезов, те, что заглядывают в небо и считают, что способны читать будущее по звездам, предугадывать движение жизни... Даже они может быть уже забыли, что далекие предки их также тщетно взывали к старым богам - человекоподобным статуям с головами орлов и исполинским древам, в чьих кронах узрели людские лица. Но память верующих коротка, они прощают себе свои прегрешения и с радостью забывают их. Так и от прежних идолов люди отворачиваются, проливая кровь, а новые поколения, сваливая всю вину на богов, с готовностью ищут других. Но бывает, что прежние властелины возвращаются, - старец легко дотронулся до рукава Ланса, а после сжал его ладонь. - Я чувствую, что ты пришел сюда ненапрасно. Поведай мне всё как есть.
- Как будто паутина опутала меня, но я сумел выбраться из её сетей, только мысль, что там в её нитях осталось что-то важное никак не дает мне покоя, - заговорил граф. Он выглядел столь несчастным в тот момент, будто пытаясь раскрыть душу, но понимая, что выпускать наружу нечего, потому как за распахнутыми вратами вставала непроглядная тьма неизвестности. - Только колдовство может помочь мне, не иначе как с помощью него я обрел потерянную жизнь. В богов я не верю, ибо был воспитан чародеями. Хотя знаю, что не только их сила преображает мир, точнее это совершенно иная сила, а мы лишь пользуемся ею. Я надеялся на могущество колдунов в деле познания самого себя, но даже самый древний из них отвечает мне лишь загадками. Я могу еще отправиться в Черноморье, чтобы воспользоваться книгой колдуньи, что наделяет знанием и властью, но может она тоже окажется никчемной...
- О какой книге ты говоришь?
- О реликвии, что должна быть уничтожена, а может уже исчезла с лица земли... - на этих словах колдуна передернуло, и он странно вскрикнул. Только тогда Ведимир заметил, что Кай, рыскавший по темному залу, вцепился острыми зубами в лодыжку морийца.
Собака зарычала, когда Ланс попытался отстраниться, и ему на помощь тут же бросился Сигирь.
- Кай, пусти его! Кай! - не веря глазам, восклицал мальчик. - Что ты делаешь?! Это же свой!
Однако вместо того, чтобы ухватить пса, княжич начал усиленно тянуть за локоть графа, стаскивая того с места. Ведимир также поспешил к другу, с немалым удивлением оглядывавшегося по сторонам. Бородатый отшельник легко отнял зубы пса от штанины графа. Одной рукой он ухватил того за загривок и отбросил прочь, но собака, звонко взвыв, вновь кинулась в атаку на морийца.
- Взбесился что ли?! - гневно произнес Хозяин, однако теперь Сигирь не дал ему прикоснуться к зверю. Мальчик обнял пса за туловище и стал упрашивать оставить в покое ногу человека. Ланс попытался встать, неуклюже размахивая руками и ногами, а другой колдун желал вернуться к прерванному разговору. Но возбуждение графа перешло всякие границы и вылилось в сплошную брань. Он склонился вниз, чтобы самому добраться до мерзкого пса, как вдруг яркая солонка вывалилась из-за пазухи. Ланс не заметил своей оплошности, но в глаза князю велесов сразу же бросился опасный огонь, блеснувший из под век хозяина этих стен. В порыве колдун даже потянулся к амулету бледной худой рукой, но Кай столь же неожиданно как перед нападением на графа вгрызся в одеяние старика. Сигирь вместе с псом на руках повалился на пол возле ног сгрудившихся людей.
- Мы уходим, - выпалил мориец, когда, наконец, выбрался из суматохи. - Мы немедленно должны тронуться в путь.
Он с надеждой посмотрел на князя, и тот согласно кивнул.
- Кай всего лишь решил поиграть, - сглотнув, объяснял Сигирь, не выпуская от себя уже притихшего пса. - Он совсем не злой. Просто захотел напомнить о себе.
- У тебя очень умный зверь, малыш, - улыбнулся Ланс, что было совершенно невероятно после всего того, что он насылал на голову шаловливого животного несколько минут назад. Следовало опасаться, что все угрозы сбудутся, потому как Ведимир уже не раз убеждался, что слова и желания колдунов не просто так растворялись в воздухе.
Еще более странно было увидеть ответную улыбку на лице старца.
- Значит, вы не останетесь до утра?
- Нет, мы не вправе тревожить более вас, господин, - Ланс простился обычным поклоном.
- И, правда, я могу и не справиться со всем тем, что навалилось нынче на меня. Но я очень рад вашему визиту. Я живу здесь очень долго, и, наверное, ждал именно вас, чтобы понять, как дорого мне общество людей, - теперь в его лице и голосе не было даже в помине холодности и безразличия, с которой он встречал усталых путешественников. Он злорадствовал, подумалось князю. С еще большей уверенностью Веди признал, что решение Ланса незамедлительно покинуть темное подземелье было самым верным. - Однако я не могу отпустить вас с пустыми руками. - Хозяин удалился в один из углов зала, его шаги и движения во мгле гулко отдавались эхом от стен.
К этому времени друзья подошли к ступеням, что выводили из холодного мрака, но остановились, увидев, что отшельник нес полную сумку, поспешно разъясняя на ходу:
- Я собрал вам кое-чего из собственных припасов. Во флягу наберите воды из моего ключа или верхнего родника, а вот в этом кожаном кошеле груда монет. Здесь они мне ни к чему, а вам пригодятся, чтобы вернуться на далекую родину.
Ведимир принял вещи, поблагодарив за щедрость и сохраненные им жизни.
- Может мы еще свидимся, так что следует расстаться на доброй ноте, - Хозяин поклонился Лансу. А после ответствовал князю. - Ты ведь князь, велес, потому как Сигирь рассказывал, что происходит из семьи великого князя. Береги своего брата. Если ты еще не догадался, то знай же, что он обладает редким даром слушать и понимать все языки и наречия. Он еще не научился пользоваться им в полной мере, но со временем станет лучшим из твоих воинов и соратников.
- Номы наделяют подобными умениями некоторых рудокопов, - произнес Ланс тоном, как будто бы уже давно прознал про способности княжича.
- Рожденные в горах иногда удостаиваются такой чести, - подтвердил отшельник.
- Сигирь был рожден в Кичени, возле отрогов Синих Вершин. Только кривличи испокон веков не слыхали о номах. Помню лишь, что именно в ту ночь по рассказам матери над городом впервые за последние столетия появился дракон. И имя, выбранное для брата нашим отцом, означает не иначе как Си-Гирь, Пламя Гор, - задумчиво ответил Ведимир. Он поднимался по ступеням к отблескам солнца, что закатывалось за горизонт, а Хозяин уже исчез во мраке своего жилища.
Впереди ступал княжич, довольный тем, что визит закончился столь щедрыми подарками. Едва услышав о драконе, он тут же забросал братьев вопросами об ящерах, о которых прознали и рассказывали в Шафри даже узники атана, представляя, как те прогнали прочь полоров из Дерявы и вскоре сожгут армии самого Атуба. Мальчику отвечал Ланс, потому что Ведимир не мог вымолвить ни слова. Он рассеянно прислушивался к разговору. Колдун с интересом допытывался у юноши, как тому удавалось справляться к тиграми, которые, по рассказам других ребят, никогда не трогали княжича... Ведимир брел по лесу, стараясь не отставать от друзей, но перед взором то и дело вставал жадный огонь в глазах одинокого старца, за долгие годы привыкшего к безмятежности и покою. Этот огонь вспыхнул совсем не к добру, потому как было ясно, что его невозможно отныне затушить.
***
- Совсем не нравится мне этот человек, - слова Ведимира, произнесенные в блуждании по лесу, всплыли в голове графа де Терро, когда развалины Калаваргана остались позади. В предрассветных лучах друзья ступали по ухабистой деревенской дороге, усталые и измученные, но прошагавшие всю ночь, чтобы поскорее выбраться из зачарованных пределов и отыскать кров у обычных крестьян, живших на фермах за крепостными стенами столицы.
Он уже не раз пожалел, что так рьяно желал встретиться с колдуном, который мог бы приоткрыть завесу его прошлого, подсказать верный для этого путь. Однако на деле вышло все совсем не так. Он корил себя за несдержанность в словах. До сих пор Ланс не мог понять, как его угораздило рассказать чародею о том, чего он совсем не намеревался раскрывать. Например, о книге принцессы Мории. Или о том, что он умер, а потом вновь обрел жизнь. Там среди высоких мрачных колонн Ланс впервые почувствовал, что значило попасть под власть колдовских чар. Он сам поначалу решил воспользоваться своей силой, чтобы развязать язык старцу, которому без длинных волос и бороды можно было дать не более сорока лет, и проникнуть в тайны его знаний. Но Ланс не сумел выдержать ответного удара. Как просто прежде ему удавалось удивлять друзей и учителей в Алмааге, государя Ортензия и его советника Элбета, когда их желания, направленные на юного непослушного воспитанника, оказывались недейственными, он легко избегал воздушных пинков или проходил сквозь воздвигнутую перед ним стену, развеивал чары иллюзий и страха. Колдовству всегда можно было сопротивляться, но перед звучанием завораживавшего голоса Хозяина, а может от прикосновения того к руке графа, де Терро совершенно потерял разум. Он думал, что спит наяву, хотел проснуться, но не мог. Он знал, что впервые встретил соперника, который посмел его околдовать. Хотя может это совершила уже однажды Марго, мелькнула горестная мысль о том, что любовь к ведьмочке была всего лишь чародейством, ловушкой, в которую он угодил давно и до сих пор не мог из неё выбраться.
Тревога и опасения терзали душу, но Ланс не улавливал их истинные причины. Нелестное мнение князя велесов об отшельнике лишь подтвердило его собственное отношение к этому человеку, а точнее колдуну. Устало перебирая ноги по дороге, мориец в который раз успокаивал себя, что благодаря Сигирю и Каю, он не выдал Хозяину ничего особенного, ничего, что могло нанести вред кому-либо или помешать планам униатов. Колдун Калаваргана уже долгие годы вел затворническую жизнь, он мог давно выйти к людям, чтобы встать на чью-либо сторону, если бы пожелал. Граф упомянул о книге, в которой Марго видела угрозу для мира и свободы, ежели рукопись попадет в руки колдуна. Но разве Хозяин, коли он действительно происходил из круга тех Владык, что именовали себя вечными богами и сами создали могущественные заклинания, не знал о том, что стало с этими записями?! А ежели он и не знал о такой реликвии, то Ланс не успел оговориться подробно, да к тому же Марго скорее всего уже избавилась от книги Мории, и граф унимал напрасные беспокойства.
Ему довелось встретиться с человеком, который взирал на мир сквозь многие прожитые годы. Ланс испытал невообразимое почтение к старцу, принявшему их в глубинах разрушенного города. Пусть некоторые его слова и действия показались странными и непонятными для друзей, но вместе с тем граф признавал справедливыми услышанные речи о том, что следовало воспользоваться сполна выпавшим ему шансом и прожить жизнь с чистого листа, оставив все плохое и хорошее в глубинах непознанного. Он не станет забывать ради смутных призраков былых времен тех, кому нужен сейчас. И даже, если он сумеет пронзить пучину прежнего бытия, ничто не повлияет на него настоящего. Теперь он Ланс де Терро, мориец, брат, колдун. Пусть раньше он был самим богом, а может государем или убийцей, он проживет эту жизнь тем, кого избрал себе сам, будучи узником солонки. Ланс сжал покрепче на груди цепочку, что вновь обрела своего владельца.
Колдовскими чарами Ланс изменил облик товарищей. Отныне их волосы и глаза потемнели, и друзья, купившие в бедной фезской деревне двух лошадей, более походили на странствовавших жителей восточных берегов, чем на иноземцев из дальних западных пределов Синих Вершин.
- Этот знак еще долго будет напоминать вам о походе к тингольскому атану, - задорно произнес Ланс, перебирая длинные темные, будто вороное крыло, локоны мальчика. Сигирь склонился над тихой заводью реки, вдоль которой всадники гнали лошадей на север, и с недоверием осматривал свой новый вид. Он перевел хмурый взор из отражения в воде, покрывшегося рябью, на колдуна. Мальчик был расстроен тем, что пришлось оставить верного Кая на дворе местного рыбака, несмотря на то, что пес, завидев феза, залился громким радостным лаем. А тут еще добавилась темная краска, что напоминала о тинголах и их беспощадных лицах. - Нет, ты не будешь всегда походить на темноволосых полоров, - с улыбкой успокоил его граф, - только покуда волосы полностью не отрастут.
Оружие в захваченных землях разрешено было носить лишь солдатам атана, но до переправы и расставания можно было обойтись без него. Реку Гаю два всадника, позади одного из которых сидел невысокий юноша, перешли вброд, а не по мосту, опасаясь, что в городе на другом берегу их могли опознать и донести тинголам. Низы платили темным конникам дань, не стоило надеяться на честность и верность униатов заветам гралов. Нынче ради наживы брат предавал брата, из боязни сосед доносил на соседа: случалось это во всех местах, где союзнические клятвы и заветы давно забылись подобно праху далеких предков. В землях низов на остатки старинных монет, вызвавших удивленные взгляды купца, Ведимир выбрал себе заточенный короткий меч, который можно было легко спрятать под одеждой.
Друзья тепло простились на распутье в надежде свидеться вновь.
- Не знаю, нашел ли ты то, что искал в Шафри, Ланс, но пусть в землях сиригов тебя поджидают радости, а не потери, - князь низко поклонился в ноги брату, и рядом с ним ниц опустился Сигирь.
- Я всегда верю, что нашел больше, чем потерял. Однако лишь неизменное течение времени расставит все на свои места. Берегите себя в нелегком пути домой, а мне еще не скоро доведется узнать, где мой дом, - он также отвесил велесам низкий поклон, как велели их обычаи, а после, не удержавшись, привлек к себе Ведимира и Сигиря, чтобы сжать их в крепких объятиях. Ланс отправлялся на север к берегам Белого моря и уже не загадывал, какие новые дороги откроются ему в речах Вещунов, что призывали колдуна в свои холодные светлые пещеры.
До приморских краев колдун добирался более двух десятков дней. Он пересек верхнее русло реки Белу, что протекала в тех местах подобно узкому спокойному ручью. Граф промчался через деревни улов, пустынные поля сиригов, покрытые бедной травой и низкими хвойными лесами. Ланс узнал добродетель униатов, их щедрость и заботу. Но все чаще он ловил себя на мысли, что соскучился по самоуверенным морийцам, каждый день вспоминал бездонные глаза Марго. Пускай колдун спешил к сиригам, чтобы после вернуться к схватке с армиями тинголов, он тосковал по скалам Алмаага, портам Мории и своей сотне бравых солдат.
За спиной остался город Алман, главный в сиригских степях. Покинув его с первыми утренними лучами, Ланс оглядывал пустынный берег, на который накатывали волны холодного моря. Туман рассеивался в разгоравшейся зарнице, и на горизонте зачернели далекие скальные берега островов, что почитались за святейшие места на всю длину земель от северного моря до Оларских Холмов. Ему стоило немалых трудов разыскать среди ветхих хижин на берегу лодочника, который в самую рань согласился перевезти путника через пролив.
- Обычная это, конечно, для нас работенка, - сильными руками налегая на весла, говорил коренастый бородатый мужчина. - Мы всегда перевозим на острова прихожан. Летом это обычно те, кого сами Вещуны призывают. Уже зимой, когда вода превратится в твердый лед, в пещеры ломятся толпы народа, дабы каждый успел испросить у служителей Ледяного Света своей судьбы. А нынче, там поговаривают, совсем немного мест, где раскрывается истина... Лед тает, внутри не прозрачные зеркала, а темные стены. Хотя какая там истина, - с недоверием вымолвил он, кидая не менее подозрительный взор на своего пассажира. - Ежели уже полоры стали забредать в пещеры, то недолго до того часа, когда Вещуны решат призвать к себе самого атана, чтобы промыть ему мозги своими бреднями.
- Я не из полоров, - ответил ему Ланс.
- Да уж не знаю, откуда ты, только не нашего роду. Слишком высок, пожалуй, ты для полоров, слишком молчалив для волича... Но не мое это дело. Я, знай, веслом гребу, людей доставляю к скалам.
- Ты лучше расскажи мне про эти острова, дружище.
- Острова как острова... - лодочник пожал плечами, вглядываясь в земли, что выступали на горизонте. - Этот самый большой. Красиво там. Сам скоро увидишь. Ходят легенды, что прежде все эти края под толстым слоем снега и льда находились круглый год. И никто из людей сюда не забредал, а потом пришли Вещуны из-за Синих Вершин, то бишь с запада, где только острые пики торчат над белой землей. Очень давно это было, тогда еще у гралов имелись имена. Сказывают в песнях, что новые племена, потому как были среди них и крепкие мужи, и бесстрашные женщины, и малые дети, обосновались в этих заваленных белым покровом краях, и вскоре растаяли снега, обнажилась от их молитв земля. А потом началась война между пришельцами и теми, кто жил южнее, потому как затопились поля и образовались широкие озера и болота, проступили среди волн и эти острова. Однажды забрели люди в пещеры, что выбил в скалах сам бог, которому они поклонялись, и там узрели, что победа в войне будет на их стороне. Но не стали они еще яростнее и кровавее вести битвы с коренными жителями, а предложили им мир. Вот так объединились оба народа и заселили берега Белого моря. А в пещеры стали ходить самые мудрые из сиригов, осталось за нами название древних жителей этих краев. В княжеских летописях записано, что не раз сбывались предсказания Вещунов. Видели они в своих зеркалах и объединение униатов в союз, и отречение от прежних богов, потому как только один владыка есть на земле, на небе, в каменных недрах и на вершинах гор - это вода, что дает жизнь. Да только, сколько всего еще нагадали эти прорицатели, чего не сбылось, из-за чего кровь проливалась, да и просто людям голову морочили! Я сам тоже бывал в пещерах. И скажу тебе, мил человек, ничего я там не узрел на замерзших иниеватых стенах. Спрашивал Вещунов, что, мол, со мной, коли сам не увидал ничего, может вы углядели? А они только руками разводят - не всем дано, не с тем, мол, приходил... Птьфу на них!... Как оставлял для гралов муку под порогом на счастье, так и делаю. И мои дети, и внуки будут вспоминать их! А ежели гралы не помогут, то мы и сами справимся без подсказок с островов, как нам жить.
Ланс слышал немало почтительных слов от униатов о Вещунах, следивших из тесных пещер за жизнью других людей, но не переставал он удивляться богохульству, что не раз закрадывалось в речи как молодых, так и опытных пожилых людей. Вера с безверием соседствовала так близко, что странно было наблюдать за мирным отношением друг к другу двух противостоявших мировоззрений. Колдун признавался себе, что и он походил на эти народы: упоминал богов всех краев, чтобы снискать благосклонность их жрецов, а сам не веровал ни в одного из них.
По пустынному берегу навстречу приставшей лодке шагал незнакомец, одетый в необычный плащ. Мужчина был начисто выбрит, что отличало его от прочих униатов, любивших растительность на подбородке. Его длинные темные волосы спадали на плечи, а тело до пят обволакивал переливавшийся серебром темный мягкий материал без единого разреза для рук. Колдун вспомнил пересуды на постоялых дворах, что Вещуны не прикасаются ни к чему живому в своих владениях, чтобы не посягнуть на его чистоту. Однако вдали от островов эти служители старались не отличаться видом от прочих людей, потому носили обычные одежды, кланялись в ноги и отращивали бороды.
- Мы давно ждали твоего прибытия, Ланс де Терро, - без лишних приветствий обратился к колдуну сириг. - Меня зовут Реорг. Я проведу тебя в глубины острова, где правит Ледяной Свет.
Заплатив пригоршню меди лодочнику, Ланс простился с ним и приблизился к Вещуну.
- Ты знаешь, как меня зовут? - удивленно спросил колдун.
- Тебя уже не раз видели в ледяных отражениях. Мы послали за тобой в земли велесов, но, видимо, пришел ты с другой стороны. Ступай же за мной. Мои слова не должны обидеть или затронуть тебя, странник. Не можем мы торопить или задерживать тех, кого призывает под наши стены нужда. Всему свое время. Ты пришел, надеюсь, когда сам этого захотел. Здесь ты можешь отдохнуть и поразмыслить, не заглядывая в пещеры, потому как никто не гонит тебя познавать свет и тьму, истину и ложь, прошлое и грядущее. Откровения всегда бередят былые раны и приносят новые страдания.
- Если ты и далее будешь говорить со мной в подобной манере, я точно не дойду до пещер, так как сойду с ума от загадок и домыслов, что уже заполонили мою голову, - усмехнулся Ланс.
В молчании две фигуры двинулись в сторону высоких скал, прикрывавших всю местность. Под ногами вилась узкая тропинка, и вскоре Ланс углубился вслед за провожатым в сквозной проход за крепкой дубовой дверью. Каменный ход достигал не более пятидесяти локтей в длину, внутри было серо, но совсем не темно. Яркое солнце вновь ослепило колдуна, когда он вышел наружу. От раскрывшейся взору картины захватывал дух: в кольце скал лежала зеленая великолепная долина, посреди - сверкающее озеро, по которому плавали белоснежные лебеди. Птицы по парам скользили по игравшей в лучах воде или взмывали в воздух, оглашая окрестности громкими криками. Спокойствие и блаженство наполняли чистый воздух, в котором не чувствовалось ни летнего зноя, ни холодов, что приходили сюда зимой.
У подножия гор по всей округе были выстроены небольшие избы с остроконечными крышами, выкрашенными в белый цвет. К одной из них по аккуратно протоптанной дорожке подошли Вещун с колдуном.
- В этом скромном доме ты сможешь найти все, что необходимо для отдыха, - произнес ровным тоном Реорг, вновь оборачиваясь к спутнику, которого он не удостаивал и взглядом за время недолгого шествия. - Когда будешь готов войти в пещеры, скажешь мне. Я буду навещать тебя каждый день.
- Я готов. Я желаю поскорее узнать, что покажет мне Ледяной Свет.
- Что ж, тогда с заходом солнца я проведу тебя вглубь скал.
Вход в священные пещеры оказался скрытым за шумным водопадом, спадавшим в озеро в противоположной части долины. Хотя Ланс заметил в скалах, что окружали тесным кольцом дома, луга и водоемы, прочие отверстия, уводившие вглубь гор. В опустившихся сумерках мелькали серебристые плащи Вещунов и белоснежные одеяния людей, мирно проживавших в этих местах. Они выращивали зерно, ловили рыбу, собирали на скалах мох и лишайники, что вполне хватало для собственных нужд.
Сырой туннель, по которому при свете яркого факела ступали мужчины, все поднимался вверх, и вскоре они вышли в просторный зал, где с высокого потолка свисали прозрачные камни, похожие на толстые сосульки, а стены пещеры покрывала снежная изморозь. Из этого места в разные направления уводило множество коридоров, но Реорг, почти не осматриваясь, выбрал один из них. Новая тропа извивалась крутой спиралью, а затем и вовсе превратилась в ступеньки, по которым Ланс выбрался в верхние покои. Кругом царила тишина, даже пламя факела почти не дрожало среди ледяных стен. Комната, куда попал колдун, светилась серебряным блеском. Её стены, пол и потолок покрывал белый лед, от которого отражались фигуры двух путников, явившихся пред очи божественных сил. Реорг терпеливо ожидал, пока граф осматривался в непривычной белизне.
- Сейчас я должен буду оставить тебя, - назидательно заговорил Вещун. - Обратись к своему духу, и ежели на то будет воля бога, тебе откроются ответы. Только помни, что прозрение сквозь толщу лет, в какую сторону ты бы ни заглянул, не должно воскресить прежние обиды и страдания или обрадовать тебя грядущими светлыми переменами. Тебе явится то, что поможет совершить правильный выбор. Ты в силе исправить ошибки, что совершил, но уже позабыл, ты сможешь укрепить надежду на то, что доселе считал неисполнимым. Но берегись утраты связи с настоящим, потому как тогда ты взойдешь на совершенно иной путь, и пожалеешь, что проживешь чужую судьбу. Не забывай того, что нынче дорого твоему сердцу. Когда я вернусь, ты должен быть таким же, как сейчас.
Он отвел взор от темных очей колдуна и спустился в дыру в полу, которая вмиг покрылась тонким слоем льда и обросла пышными снежинками. Ланс остался один. Он закружил на месте, пытаясь пронзить недоуменным взглядом искристые покои. В голове застучало от ощущения невообразимой силы, что приоткроет для него сны, начисто стираемые из памяти, или те, которые еще не посещали колдуна. Сны из его прежней жизни. Он сжал в ладони солонку, висевшую на груди, которая будто бы потеплела, едва граф вступил под покровы пещер.
- Я хочу знать, кем я был, - голос отразился эхом ото льда. Комната наполнилась гулом, стена напротив глаз ровно замерцала, но ожидание нарастало, а ничего более не изменилось. - Скажи мне, кем я был? Почему я стал колдуном, почему я умер, но сумел возродиться? - вновь закричал Ланс в пустоту. Тишина. Молчание. И даже блеск стен исчез.
Со всего размаху граф ударил ногой по оледенелому выходу из пещеры и гневно позвал по имени Вещуна. Тот поднялся наверх очень быстро, как будто бы все это время смиренно стоял на ступенях, и был в курсе всего, что происходило внутри белой камеры. Реорг был невозмутим и внимательно выслушал недовольные речи колдуна.
- Зеркала молчат. Значит, таков твой жребий на сегодняшний день - сомнение, - спокойно ответил сириг. - Но вопрошал ли ты действительно о том, что более всего волнует твое сердце? Ты был призван, Ланс де Терро. Я и мои собратья не раз видели отражение твоего образа в этих стенах. Сам бог желал явить тебе истину. Принес ли ты то, о чем мы тебе говорили?
- А что вы мне говорили? - резко выкрикнул Ланс. - То, что связывает меня и моего кровного брата Ведимира?! Нас очень многое соединяет - неужели нельзя было передать мне более ясное послание?! Что, что я должен принести сюда, чтобы узнать правду?
- Тебя не должно покидать душевное спокойствие, мой друг. В моих видениях ты прикасался ладонью к стене, а другие мои собратья узрели тебя вместе с князем велесов. Стены показали, как ты получил от него какой-то дар. Мы не можем запомнить все из картин, что встают перед нашими глазами, но мы желали, дабы ты явился сюда и получил ответы, а не просто познал красоту Света.
- Ты видел, как я стоял в этой пещере? - недоверчиво спросил Ланс.
- Да, и рядом с тобой был я. В зеркале ты погрузился в блаженное состояние познания. Поэтому именно я встретил тебя на берегу, Ланс. Ты сумеешь заглянуть в свое сердце, только попробуй сделать это еще раз. Подойди сюда, - Реорг почти касался своим одеянием ярко-белого льда. - Дотронься до зеркала.
Ланс бережно снял с шеи солонку, а потом приблизился к Вещуну. Он поднес твердый металл к холодной стене, и изморозь вмиг поглотила его. Солонка как будто вросла в блиставшее полотно. Колдун медленно прикоснулся сначала к амулету, который к изумлению графа остался все таким же теплым, а потом он всей ладонью оперся о стену. Лед не был ни холодным, ни обжигавшим, он был подобно гладкому камню, но более ничего не открылось разуму колдуна. Он встретился с озабоченным взглядом Реорга и отрицательно покачал головой на немой укор в его глазах.
- О чем ты желаешь узнать, Ланс де Терро? - после долгого молчания Вещун спросил гостя.
- Я хочу увидеть, что было до того, как я умер. А я знаю, что это случилось. Я даже помню, как мои родители дали мне эту жизнь. Может ты все-таки заметил что-либо вокруг меня?
- Ты тот, кто точно знает, что жил прежде?! - с удивлением, но, не изменив сдержанности голоса, произнес Реорг. - Твои боги оставили тебе эту уверенность. Нет, я тоже ничего не вижу вокруг тебя, ни в этих отражениях. Но Ледяной Свет показывает каждому то, что находится на его пути. Ты один из узелков, и возможно растянуть нить, на которой ты завязан и познать участи тех, кто был прежде тебя и будет возможно позже, хотя их узелки еще не связаны. А нити жизней крепко переплетаются между собой в огромное полотно. Ты хоть помнишь, кем ты был прежде? Находится ли твоя жизнь на том же полотне, что и нынешняя, потому как общая кровь предков объединяет все народы.
- Я был колдуном. Недавно я вновь обрел силы и вместе с ними память о прошлом. Только эта вещь, позолоченная солонка, осталась у меня от тех далеких времен. Я рожден морийцем, мать тайранка и легалийка, и может быть её далекие предки были выходцами из разрушенного государства Пелесс, а отец - релийский дворянин. Кто родил меня в первый раз, а может и это было не впервые, я не знаю. Но я колдун, а только в землях Мории рождаются чародеи, - Ланс хотел увидеть, как отнесется к этим словам Вещун. Ведь и среди сиригов были те, чьи предки ушли из Прибрежного края, как предполагали колдуны в Деревне. Старинные былины униатов повествовали о тех древних временах, но только ни об одном из чародеев этих краев не ведал ни князь Ведимир, ни иные старцы и воители. Может сами Вещуны обладали колдовскими способностями, задумывался Ланс, но служители бога старели и умирали со временем. Был известен лишь один исключительный случай в истории, когда колдуном стал не мориец. Ланс прекрасно знал этого человека, в способностях и чарах которого не приходилось сомневаться - это был великий государь Ортензий, черноморский царевич, искупавшийся в водах мертвого озера.
- Нынче ты мориец, но прежде ты был другого рода, Ланс де Терро. По этой жестянке нельзя определить твою стезю. В ней нет жизни, лишь прах и остатки крови еще могут окунуть в видение того, кому они принадлежали.
- Внутри солонки... - Ланс схватился за голову. Он вспомнил, как на истарских просторах Лисса раскрыла амулет и засыпала туда прах волчицы, сожженного тела мага Двины. - Там хранился локон волос. Если бы он сохранился, то я бы смог ...
- Если это были твои волосы, друг, то да, - улыбаясь, ответил Реорг. - Мы не знали точно, что должно было открыться тебе в этих стенах. Мы бы перелистали сотни страниц древних книг, чтобы изучить случалось ли перерождение когда-либо. Но выслушай меня. Более двадцати лет назад я был еще юным мальчишкой, который готовился вступить на путь служителей-прорицателей. Многие пещеры в те дни показывали невероятные явления. В черноморских краях мертвые не теряли более своего человеческого образа и в настоящем виде уходили в царство мертвых. Более трех столетий назад проклятие пало на народ, в котором еще была сильна кровь униатов, потому как предки черноморцев были изгнаны из наших пределов за неверие в пророчества Ледяного Света. В те времена даже маги приезжали к берегам Белого моря, чтобы испросить, как уничтожить чары морийской колдуньи. Но лишь смерть в волчьем обличье показывали ледяные зеркала. Самые мудрые из Вещунов совещались и совместно истолковывали видения. Однако невозможно было обойти слова принцессы, которые передали нам маги - прокляла ведьма кровь царевича, погубившего её, и всех тех, кто принадлежал к его народу. Единственный исход предсказали старцы: покуда не исчезнет черноморского народа с лица земли, дотоле будут превращаться мертвые тела в ужасных чудовищ, отравляя своей кровью недра и подымая из глубин еще более страшных монстров. Теперь проклятье спало, а черноморцы все еще не растворились в иных родах. Напротив, их держава усиливается, как никогда. Не иначе, боги поменяли первую часть проклятия, говорил тогда мой отец.
- Что ты имеешь в виду?
- Я говорю совершенно невозможные вещи, Ланс. Кровь человека не отделишь от крови его предков, тем более если он давно мертв. Маги надеялись все это время отдалить свой народ от того, кто обрек его на мучения. Имя царевича навеки предано забвению. Но твоя история не менее невероятная, чем чудесное избавление народа, до сих пор прославляющего море, Нопсидона. Я знаю, что ты говоришь правду, потому как в этих стенах нет места для лжи. Поэтому поверь и мне. Ты не был рожден морийцем, ведь Ледяной Свет не замерцал, не явил тебе знания о прошлом даже после твоего прикосновения. Прежде ты был другим, Ланс.
- Но... - он замолк. В голове не укладывалось то, что произнес Вещун. Ланс знал лишь, что был колдуном. Тогда, в другой жизни он тоже был колдуном... Он умер в Мории, в Минорском плато, а где был рожден? Рука бессознательно потянулась к солонке и отворила маленькую крышку на её горлышке. Прах Двины, черноморского мага. Если он был черноморцем - это должно сработать, - мелькнуло в голове. - Сменилась кровь, спало проклятие, - были последние его слова.
Быстрой струей на ледяной пол посыпался темный порошок. Синеватые блики замерцали и закружили по комнате. Он хотел оглядеться в поисках Реорга, который мгновенно пропал с глаз, хотя на самом деле густая пелена закрыла взор колдуна. Ланс сделал шаг и упал навзничь на белый снег.