Шегге Катти : другие произведения.

Глава 2. Измена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ожидание по силам лишь вечным, для смертных цена времени слишком велика...

  Стояла непереносимая жара, и Марго казалось, что её медленно нагревают как дичь, подвешенную над костром. Обратный путь к приморскому городу Ланиса от лагеря, разбитого в пустыне в зеленом тенистом оазисе, где царица Антея провела несколько недель в ожидании ответа от морийского государя, пролегал по сыпучим желтым пескам. Регент Черноморья ехала в удобном паланкине на спине взрослого выносливого верблюда. Она всем сердцем желала, чтобы их караван двигался намного быстрее, но прикрикивать на десяток верблюдов и навьюченных лошадей было бесполезно.
  Царицу окружали верные люди - черноморские охранники-гизы, выполнявшие обязанности личной стражи царской семьи. Позади ступал вооруженный отряд эрлинского купца, который не посмел отказаться от чести сопровождать регента в её странствии по пустыне, пусть сперва он направлялся через пески в Памиру, один из трех городов Эрлинии, расположенных на берегу мелкого озера. Все спутники Марго ведали, кого приютили под сенью высокого шатра, специально сооружаемого на время стоянок, но крепко уяснили, что об этом путешествии следует позабыть, едва оно завершится. Наместнику-сетору в Ланисе, а также другим управителям ближайших городов было доложено, что царица видела во сне богиню Галлию, которая велела ей отправиться в паломничество к берегам Песчаного озера. За дни, что Антея провела в ожидании возвращения своего посланника к Ортензию, она успела появиться в Памире и произвести все соответствующие ритуалы для служения богам, чтобы весть о том, что царица действительно пребывала в раздумьях и молитвах, распространилась по её великому царству. Далее же она немедля возвратилась в лагерь у границы с Э-Миром и с беспокойством встречала рассветы и провожала закат солнца. Она была готова к тому, что каждый прожитый день станет для неё последним с той самой минуты, как узнала, что пленник Сарпион исчез из темницы.
  Вечером она выпустила птицу с весточкой о своем скором возвращении в город, поэтому в жаркий полдень её паланкин внесли в распахнутые ворота Ланисы четверо крепких носильщиков под звуки труб, возгласы толпы, загородившей улицы, и звон лингов, которые сопровождавшие её гизы подкидывали в воздух. Монеты тут же оказывались в руках у самых проворных горожан, и Марго удивлялась, как эта традиция сеторов не создавала давку среди народа: эрлины воспринимали её как игру и соблюдали правила. Сквозь полупрозрачные шелка, свисавшие с паланкина, Марго наблюдала за своими подданными. Они радостно встречали царицу, воздавшую в долгом странствии почести богам, и громкими хлопками оглушали друг друга. Они её любили. Марго улыбнулась - как можно не любить кого-то в те минуты, когда по его приказу горожане могут легко раздобыть золотой линг на праздничный обед или ужин.
  Чем дальше от городских ворот, тем реже и тише становилась толпа. Марго привычным жестом остановила носильщиков и приказала подать ей коня. Она пересела в седло, двинувшись далее по широкой улице Ланисы, вымощенной серым камнем, по бокам которой возвышались мраморные плиты с изображением сказочных птиц, зверей, сцен охоты, торговли, битв и любви. Эта дорога прямиком вела к пышному дворцу сетора, в котором уже более полугода проживала регент Черноморья, царица Антея. В конце зимы Антея собрала в Ланисе сеторов Эрлинии для ежегодного совета, на котором уточнялись размеры податей, перечисляемые в казну Веллинга в Асоле. А после она не покинула приграничных территорий, желая получить здесь скорые вести о делах в Ал-Мира и о дальнейщих действиях Разителя, морийского государя.
  Она вступила под белокаменные своды дворца, который находился в самом центре города. Три яруса многочисленных ступеней окружали его со всех сторон. К этому возвышению вела лишь единственная широкая дорога, стезя сетора, как её называли эрлинцы, намек на то, что сетором, то есть наместником города стать очень легко - стоит лишь превратиться в самого богатого человека в округе и приобрести этот дворец. По закону бывший владелец не имел права отказывать в его продаже. Самое высокое здание в городе соседствовало с районом купцов - дома здесь походили на жилище сетора, отличаясь от него лишь величиной. Между ними пролегали узкие улочки, по которым невозможно было проехать на колеснице. Такие проходы между строениями были в каждом городском районе, которые отделялись друг от друга широкими мостовыми. В Ланисе было не менее двенадцати кварталов, называвшихся по-эрлински пирами - пира гончаров, пира ткачей, пира лекарей, пира возничих, пира моряков, пира банкиров, пира магов, пира палачей, пира кухарок, пира мясников, и на самой окраине города пира бродяг. Но ланисцы утверждали, что все разбойники и бродяги уже давно переселились в пиру купцов и в своих лавках продолжают древнее ремесло - обман и грабеж клиентов.
  Хотя вдоль ступеней, ведущих в овальный сеторский зал, в котором происходили все приемы знатных горожан, выстроились слуги и придворные, ремесленники, купцы и несколько магов, приветствовавших возвратившуюся в город царицу, внутреннее помещение пустовало. Марго слегка удивилась, что ей навстречу так и не вышел Даросс, сетор, уже более пятнадцати лет управлявший городом, с тех самых пор, как Ланиса добровольно признала главенство Черноморья на своих землях и без лишнего кровопролития согласилась выплачивать в казну Веллинга часть своего дохода. Тем не менее царица вздохнула с облегчением, что не обязана была вновь уделять внимания своим подданным, желая им милости Галии и Уритрея, как того требовали весенние дни. Она прошествовала по пустому залу в жилые покои, размещенные на верхних этажах здания. Следом за ней отправилось лишь четыре гиза, которые безмолвно остановились возле комнат регента. Один из них отворил дверь в первую приемную и, скрывшись внутри прохладных палат для того, чтобы осмотреть все углы в спальне и умывальне, возвратился через несколько минут. Он извлек из ножен короткий меч и, поклонившись царице, встал чуть поодаль входа, готовый к охране её покоя. То же самое произвели его напарники. Это означало, что безопасности Антеи ничего не угрожало, и она уверенно прошествовала в собственные комнаты, громко затворив за собой широкие створки дверей. Этот звук указал стражникам, что царица не желала нынче никого принимать в собственных апартаментах.
  Несмотря на распоряжение, до заката солнца в комнату явились служанки. Молодые девушки помогли Антее раздеться, искупаться в прозрачной теплой воде в каменном бассейне, наполненном лепестками роз и благоухавшими маслами. Марго не отказывалась от служанок, но в её покоях ванна всегда находилась подальше от чужих глаз. Она оголилась и опустилась в долгожданную воду, дарившую расслабление и прогонявшую прочь усталость, когда девушки закончили все приготовления и послушно стояли за высокой складной перегородкой, сделанной из ткани и твердой бумаги. Позволить кому-либо взглянуть на свое настоящее тело, означало вырыть себе могилу, ибо сорокалетней царице, вырастившей царевича-Веллинга, не надлежало походить внешностью на семнадцатилетнюю девчонку. После омовения Марго воспользовалась средствами для окрашивания лица, глаз и губ, что всегда находились возле её ванны, и вышла в небольшую гостиную, чтобы подкрепиться яствами, заполнившими невысокий стол. Она закончила трапезу и облаченная в длинные просторные платья шагнула на балкон, чтобы оглядеть уже затихавший город. Служанки заторопились убрать комнату и бесшумно оставили свою госпожу наедине с помыслами и раздумьями.
  Все последние дни Марго не давало покоя исчезновение Сарпиона. Она была уверена, что случился спланированный побег, а не счастливый случай, в котором морийцы напали на старый храм, разграбили его и скрылись восвояси, чем не преминул воспользоваться хитрый чародей. Нет, Сарпион сумел все-таки вырваться из её рук, он дождался того, что должно было неминуемо случиться. Марго знала, что этого колдун желал разумом и духом, а колдуны всегда получали то, к чему стремились. Её учитель об этом предупреждал её не раз. Но у Марго тоже было заветное желание, и если она сумела сохранить себе жизнь, то её мечта тоже сбудется однажды, только бы не слишком поздно. Ведь она была когда-то колдуньей. Марго усмехнулась - как часто она себе это повторяла, как с каждым разом тяжелее было в это поверить.
  Но этим вечером вспоминался не колдун Сарпион, а морийский государь. Она должна была о столь многом ему поведать, а их встреча завершилась как свидание людей, получивших желаемые знания и разбежавшихся прочь из-за боязни, что скажут друг другу намного больше, чем того следовало. Хотя на самом деле сбежала именно Марго. Оттого ли, что сейчас она попала вновь в беду, а искать помощи было не у кого - но человек, с которым она вновь встретилась после стольких лет, оказал бы поддержку, даже если бы она и не просила об этом?! Он ведь ничуть не изменился. Марго поняла это с первого взгляда, пускай лицо скрывала маска холодности и презрения, презрение к врагам можно было распознать в глазах Ортека во все времена их знакомства. Но царица Антея не имела права заговаривать о сочувствии и опасности, что подстерегали её на каждом шагу. Она сама выбрала этот путь, сама и должна его завершить.
  В ночной мгле, озаряемой далекими звездами, светильниками Уритрея, царица открыла глаза, лежа на широкой мягкой кровати. Её разбудили шум и грохот. Вновь до слуха донеслись непонятные звуки, оторвавшие регента от сна. Несомненно, это был звон скрещиваемых мечей. После она расслышала, как треснули двери в её покои и по каменному полу отдались приближавшиеся тяжелые шаги. Марго быстро вскочила с постели, набросила на плечи длинный парчовый халат, вышитый золотыми нитями. Она кинулась в соседнюю комнату, где находилась библиотека, за одним из стеллажей в которой начинался потайной ход - витиеватая лестница в подземелья, откуда можно было выбраться через помещения для слуг. Но сперва царица подбежала к стене возле своего высокого, занавешенного шелковыми шторами ложа. За одной из картин, висевшей поверх выкрашенных гобеленов, был тайник, в котором она хранила дорогие украшения, письма и кинжал. Она уже открыла затвор и схватилась за острое оружие, когда дверь в спальню распахнулась от единственного сокрушительного удара.
  В комнату вошли вооруженные солдаты в форме городской стражи. В руках они держали дымившие факелы и обнаженные мечи. После того, как незнакомые мужчины заполнили большую часть её спальни, и некоторые из них разошлись по соседним комнатам, в бликах огней появилась высокая худощавая фигура сетора Ланисы.
  - Ваше Величество, - обратился он к Марго, застывшей около стены возле балкона. Одной рукой она по-прежнему касалась дверцы тайника за картиной, в другой крепко сжала кинжал. Сетор Даросс учтиво поклонился царице, хотя при этом нахально улыбался, не отрывая взгляда от её распахнутого халата, под которым была лишь полупрозрачная сорочка. - Прошу следовать за мной в нижний зал, Ваше Величество, - повторил он. - Только не делайте лишних движений, о которых потом пожалеете. Мои люди контролируют весь дворец.
  - Как вы осмеливаетесь врываться в мои покои, сетор? - гневно произнесла Марго. В её голосе не было намека на волнение, страх или покорность. - Вы желаете немедленно погибнуть от молнии Уритрея, что не отрывает глаз от своих детей даже в ночной тьме? Вы нарушаете волю и власть данную богами Веллингу! - неужели он перебил всех её людей, с ужасом подумала Марго. В городе находилось не менее пяти сотен черноморцев под главенством онтария. Черноморцы не могли изменить своей царице и перейти на сторону эрлинов, вздумавших восстать против власти царя. Хотя свет от факелов освещал лица солдат, и среди них царица разглядела черноглазых воинов, отличавшихся от светловолосых и загорелых лиц эрлинов.
  - Я исполняю волю настоящего Веллинга, Антея! - также сурово ответил долговязый сетор. - И сейчас ты предстанешь перед его взором, чтобы услышать его истинные слова.
  - Ты заплатишь за то, что решаешь вместо богов, кому называть себя Веллингом, Даросс. Я приказываю твоим ублюдкам освободить мои покои и позвать ко мне онтария Эонита! - она не собиралась прислушиваться к голосу разума, который шептал ей, что жесткость и высокомерие в этом случае будут не самыми верными помощниками. Вернее всего было сдаться на милость захватчикам, ибо ныне перед их мечами слабая женщина, давно потерявшая колдовские чары, была не в силах ничего поделать. Но честь регента не знала иных слов для изменников и предателей.
  - Схватите её, обыщите и ведите вниз, - ровным тоном приказал Даросс. - Если ты не выполнишь мой совет добровольно и не спустишься вниз пред очи Веллинга, Антея, тебя поволокут туда, как беглую рабыню.
  - Видимо, мне придется встретиться лицом к лицу с самозванцем, чтобы с его глаз спала пелена безумия, и он возвратил себе здравый рассудок пред скорой кончиной от гнева богов. - Марго поняла, что угрозы сетора могут воплотиться в действительности, слишком уж самоуверенно звучал его голос. Тем не менее она не позволила себе торопиться. Она достала на виду у мужчин тяжелый ларец из своего тайника, спокойно без дрожи рук, которую было очень тяжело скрывать, раскрыла его крышку и одела на пальца кольца, браслеты, на шею она повесила толстую золотую цепочку с кулоном в виде голубя, а на голову водрузила диадему регента. Эти украшения были получены ею в день заключения супружеского союза с Веллингом Орелием, они были символами царской власти - хотя в сокровищницах Асоля и Гассиполя хранились более изящные и дорогие изделия ювелиров. Кинжал из руки Марго незаметно перекочевал в один из внутренних карманов халата, который она к тому же плотно запахнула на талии.
  - Ты готова? - усмехнулся Даросс, когда женщина, наконец, отошла от стены и приблизилась к вооруженным солдатам. Марго с удовлетворением отметила, что многие из изменников были ранены и истекали кровью, которую пытались остановить повязками. - Вряд ли тебе понадобятся эти безделушки. Хотя Веллингу не придется долго искать в твоих покоях, чтобы по праву забрать их себе. А вот оружие тебе лучше сразу же выложить в руки моих людей, - добавил он после недолгого молчания, прислушавшись к замечанию одного из воинов, который все время не спускал взгляда с фигуры царицы, и скорее всего заметил её трюк с кинжалом.
  Окруженная солдатами Марго проследовала из собственных покоев в коридор, где её взору предстали мертвые тела гизов, отдавших жизни за свою царицу. Спускаясь вниз по лестнице, на глаза попадались места кровавых стычек предателей с верными регенту воинами. Подойдя к повороту в темном коридоре к сеторскому залу, Марго вознамерилась двинуться к нему, хотя её насторожило, что оттуда не доносились голоса, не были видны огни светильников или факелов, но стража остановилась, ожидая распоряжения своего командира.
  - Свяжите ей руки и проведите в верхние темницы, там уже приготовлена опочивальня для царицы Антеи, - издалека раздался громкий голос Даросса.
  - Ты же сказал, что меня хочет видеть ваш самозванец! - воскликнула изумленная Марго. Из-за плотного кольца солдат она не видела самого сетора, но расслышала наравне со всеми его приказ.
  - Веллинг призовет тебя, когда сам этого захочет, Антея, а пока тебе стоит привыкнуть к новым покоям, где пройдут твои ближайшие дни. Они могут к тому же оказаться последними и очень скоротечными.
  У одного из молодых воинов в руках сразу же оказались кожаные ремни. Он обеспокоено переминался с ноги на ногу, ожидая, что царица сама протянет руки для того, чтобы их связать. Но Марго не собиралась обращать внимание на этих молодчиков, которым кто-то вздумал раздать оружие.
  - Я хочу немедленно увидеть вашего главаря, - она оттолкнула от себя одного из эрлинов, который послушно отступил, давая царице пространство, чтобы подобраться к сетору, но его товарищ был менее учтив и церемонен:
  - Ваше Величество, лучше вам покориться и не заставлять нас обнажать оружие, - произнес он по-черноморски. Он крепко ухватил её за оба локтя и подставил их для перевязи
  Марго поглядела на солдата, посмевшего обратиться и дотронуться до неё. Он был высок, и ей пришлось забросить голову, чтобы заглянуть в его лицо и глаза. Он был черноморцем, притом его образ был хорошо знаком регенту. Она попыталась вспомнить, где видела это твердое выражение лица и умные глаза - конечно, это было в Асоле в прошлом году, когда проходил смотр войск Веллинга. Этот человек был из сотни, вступившей под командование её сына Кассандра, получившего тогда звание сонтария. Солдат её сына... Именно её сыну он клялся в верности, неужели ему он нынче и служит, позабыв, что пока еще своего сына представляет царица Антея.
  Её провели в закрытый подвал. Темница была просторной, она освещалась лишь одним факелом, поэтому пленницу встретило очень мало света и тепла в сырых углах. Глухая деревянная дверь закрылась за парой солдат, оставленных в узком переулке, ведущем в заброшенную кладовку, где поместили узницу. Помещение находилось сразу же под кухонными печами и столовыми, в которых никогда не затихали шум и суета. Даже ночью слуги поддерживали огонь, коптили, варили и жарили яства, ибо им приходилось кормить всех солдат, а также знатных людей, проживавших во дворце. Нынче же кругом царила подозрительная тишина. Возле одной стены подвала стояли пустые стеллажи, где раннее хранили продовольственные запасы, около другой - длинный ящик, в котором лежал соломенный тюфяк, предназначенный для постели заключенного. Марго в изнеможении от пережитых волнений добралась до этого пристанища и устроилась на его поверхности. Сон давно покинул её, живот передергивало от ужаса сложившегося положения, а в голове гудел противный голос Даросса, предсказывавший встречу с новым Веллингом.
  За ней пришли после долгих часов забытья. В темнице давно потух смердящий факел, и вся комната погрузилась во мглу, а сверху, наконец, стали доноситься голоса поваров и дворцовых кухарок. Но о царице Антеи вспомнили намного позже - когда она без воды, еды и света окунулась в беспокойный сон. Скрип раскрываемой двери и яркий огонь внутри стеклянной лампы вернули её в сознание, царице вновь пришлось ужаснуться своему безвыходному положению, хотя она каждую минуту надеялась, что солдаты приведут её в светлый зал, где ей окажут самый достойный прием, проведут положенные церемонии, и все случившееся окажется глупым и страшным недоразумением. Но слишком много событий последних дней намекало на то, что её власть находилась на краю пропасти, а теперь летела на её дно с огромной скоростью. Главное в этом падении не очень громко кричать от страха, решила Марго, ибо это все равно не помогло бы отрастить себе крылья.
  Её вывели из подземелья и повели по коридору к сеторскому залу, откуда доносился звонкий молодой голос. Стражники, бывшие все черноморцами, развязали царице руки, и велели ступать рядом с ними к самому центру светлой высокой комнаты. Марго потерла отекшие запястья и, не отвечая ни слова на обращения изменников, вскинула голову, шагая посреди пятерых вооруженных мужчин под раскрашенный золотыми узорами свод самого большого во дворце помещения для приема гостей и просителей.
  Они зашли через один из боковых проходов, и поэтому сразу оказались на середине зала. Солнечный свет, проникавший сквозь узкие окна в расписных стенах, был не столь ярок, и колдунья решила, что уже перевалило за полдень, и время клонится к закату. Охрана отступила от регента Черноморья, Марго в одиночестве осталась стоять под взглядами сотен любопытных глаз. Слабым движением головы она успела осмотреть всех присутствовавших. Здесь находились в основном эрлинские богачи, именовавшиеся знатью. Они были выряжены в парадные одежды, мужчины при оружии, дамы в блиставших украшениях. Марго также поправила на пальцах кольца, одетые ночью и, сложив руки на груди, направила взор напротив себя к высокому трону под мраморной аркой. Там восседал молодой человек. Его крупное лицо прикрывали густые вьющиеся волосы, спадавшие на лоб. Черные глаза были опущены в пол, губы сложены в жесткую ухмылку, а брови нахмурены у переносицы. Марго не могла вблизи рассмотреть облик своего сына, но именно таким он предстал перед ней с расстояния пятнадцати локтей. Рядом с Кассандром стояли сетор Даросс, маги Огей и Аротий, которых царица считала самыми верными своими сподвижниками, сонтарий Виянай, руководивший городским войском и надзиравший за порядком, казначей Ланисы, бывший купец Огор, и другие известные люди, которые не раз сидели за столом в этом дворце вместе с регентом и клялись ей в верной службе и защите.
  - Я привел вам весомые доказательства обмана. Теперь же выслушаем ту, которая его покрывала, желая предать интересы родного нам царства черноморских Веллингов. Мою мать. - Кассандр говорил усталым голосом, как будто искренне желал, чтобы всё это поскорее закончилось. Он так и не поднял взор от пола и лишь мановением руки в сторону Даросса дал понять сетору, что пришла его очередь выступать. - Признаешь ли ты это обвинение? - вопрос был задан заранее. После произнесенных слов вперед шагнул сетор. Он развернул в руках плотный свиток, используемый для издания царских указов, и громко прочитал:
  - "По добровольным признаниям Дейса Гриниула, уроженца Тольи, что в шести лигах на севере от Гассиполя, нашего порта в Черном море, бывшим гизом регента Черноморья, царицы Антеи, нам, царевичу Черноморского царства, Кассандру, стало известно, что сей человек по приказу нашей матери был отправлен в алмирские земли для передачи письма в руки государя морийского Ортензия I, после чего отвез ответное послание лично для царицы Антеи. Встреча царицы и Ортензия I произошла четыре дня назад на границе нашей державы. Из этого следует, что царица Антея изменила всевышним богам и уединилась с морийским колдуном, который имел возможность навести на неё порчу и лихие мысли об измене черноморскому царству. По нашему решению за такое действие Антея лишается титула регента, и вся власть богов на этой земле переходит в наши руки, то есть её единственного сына, наследника Веллинга Орелия, Кассандра"
  Кассандр вновь вяло взмахнул кистью, желая, чтобы сетор прервал чтение.
  - Ты признаешь, что вела переговоры с морийцами за моей спиной и без ведома магов?
  Марго захотелось громко засмеяться, но в этот момент она могла лишь нервно хохотать. В ту минуту, когда она заметила фигуру на троне и узнала в ней Кассандра, она почувствовала легкость и беспочвенность всех ночных страхов. Со своим сыном она могла справиться. Это представление было не более, чем очередной шалостью юноши, которому очень уж не терпелось править. Нынче он готов был даже унизить собственную мать, лишь бы взобраться на её место. Неужели он полагал, что именно она не позволила ему стать Веллингом и с удовольствием собиралась возглавлять страну еще три года?! Как наивен царевич, если совсем позабыл о магах, об их собственном решении. Ему еще только предстояло иметь с ними дело. И слова о том, что сам Кассандр встречался с Ортеком за спиной магов и своей матери, Марго решила приберечь для более серьезного разговора в Асоле. Не думал же её сын, что если ему удалось убедить эрлинов в своих словах, и власть Уритрея и Нопсидона так легко перешла в его руки, то это удастся сделать перед лицом служителей богов.
  - Нет, я не признаю ничего, ибо не обязана этого делать. Ты не имеешь никакого права на такие заявления, Кассандр. Ты еще не Веллинг, так что перестань кидаться обвинениями и оглядись вокруг. Скольких черноморцев ты сегодня убил? - строго проговорила царица.
  - Я так и думал. Ты даже зайца назовешь котом, если будет тебе нужно, но мы не намереваемся принимать во внимание твои слова...
  - Но Ваше Величество, - перебил его Огор, пожилой лысеющий мужчина, - вы утверждали, что ваша мать не сможет опровергнуть доводы. Она же не желает их даже выслушать, видимо имея на то право...
  - Господа эрлины и черноморцы, внимание! - Кассандр все также сидел на троне. Он лишь выпрямил спину и зорким взором осматривал собравшихся на его зов людей, которым принадлежал этот город. Но не более этого... - Если вам мало показаний её посланника, то у меня есть сведения от людей морийского колдуна об их недавней встрече...
  - Я хочу видеть Дейса, - Марго не могла позволить сыну и далее беспокоить собравшийся здесь по его воле люд. - Где мой гиз, пусть глядя мне в лицо, он подтвердит слова, которые вы, несомненно, вынудили его произнести и после подписаться под ними. - Она подозревала, что гиза пытали, в его верности Марго ничуть не сомневалась. Однако как изменникам стало известно, что именно Дейс ездил к Ортензию, если это было ведомо только ей одной?!
  - Что ж, - царевич отреагировал на слова матери, - введите вновь в этот зал воина, - обратился он к сонтарию Виянаю, который тут же скрылся в темном коридоре позади тронной арки. - Мы вновь выслушаем его признания. Пускай царица увидит, что его лицо и тело здоровы, как и ум, что привел его к чистосердечному покаянию в изменничестве перед лицом людей и богов.
  В зал вошли два стража-эрлина, между которыми стоял Дейс. Гиз смотрел прямо перед собой, стараясь не обращать внимания на одинокую невысокую фигуру своей царицы в середине дворца. Кассандр велел охраннику Антеи рассказать всё, что тому было ведомо об отношениях регента и морийского государя, и черноморец выложил всю правду, все предложения и приказы, которые при нем произносила Марго. Колдунья не могла поверить, что слышит эти слова из уст человека, которому она слепо доверяла до этого.
  - Что они с тобой сделали, Дейс? - с непониманием спросила Марго, пытаясь перехватить его взор.
  Гиз отстраненно посмотрел в её сторону:
  - Они заставили меня говорить правду, Ваше Величество.
  В воздухе повисла напряженная тишина. Её нарушил властный голос царевича.
  - Что ты скажешь теперь? - он вопрошал Антею.
  - Да, я встречалась с государем морийским. Регент и государь представляли свои страны, которые нынче стали соседями, нам многое нужно было обсудить. Мы договорились о совместных посольствах, - Марго не умела врать, точнее она совсем не любила это делать. Но последние годы жизни она занималась этим непрерывно. В этом деле главное было не забыть, что ты уже наговорил, и не предать себя собственным голосом, видом и глазами. - Но это выясняют на совете, а не на суде, который ты пытаешься здесь устроить, Кассандр. Я вновь призываю тебя одуматься, освободить моих людей...
  - А разве кто-то захватил твоих людей? Они все свободны, но каждый из них понимает, что более не имеет права служить той, кого зовут колдуньей.
  Марго замолчала, так и не договорив до конца. Она хотела, чтобы царевич вновь повторил сказанную фразу, так как надеялась, что ослышалась. Если он посмел обвинить её в колдовстве, то вероятно тоже приберег для этого какие-то доказательства. Но никаких улик для подобного просто не существовало - она не могла даже сдвинуть с места легкое перо, без того чтобы дунуть в его сторону. Она ведь была как все смертные люди, только...
  - Да, горожане славного города Ланиса и все граждане Черноморья и Эрлинии, - Кассандр поднял высоко голову, оглядывая людей, собравшихся во дворце. - Я объявляю, что моя мать ведьма, колдунья, она такая же как мой дядька Ортензий, ныне управляющий Морией, и это главная причина, почему я собрал вас всех сегодня в этом месте, и отчего я столь быстро предпринял все необходимые меры, чтобы восторжествовала справедливость - колдуны никогда не займут черноморского престола, они обрекли наш народ на страдания, и единственная их участь на нашей земле - смерть.
  Похоже, этих слов никто из присутствовавших не ожидал и слышал впервые. Царевич припас главный довод на конец. Безусловно, для ланисцев и других эрлинских городов хватило бы и того, что Антею свергли из-за связей с Морией, но чтобы убедить магов он подыскал более весомый аргумент.
  - Ты не имеешь никакого права так безрассудно разбрасываться словами, Кассандр, - Марго пыталась сдерживать себя, но голос выкрикивал осуждения, наполняясь яростью и отчаянием одновременно. - Боги защищают нашу землю, и никогда на неё не ступала нога колдуна, иначе он давно бы уже погиб и сгинул в царстве Таидоса! Как можешь ты меня, мага, обвинять в колдовстве?!
  - Царевич Ортензий тоже был черноморцем, но вместе с тем он стал колдуном. Ты недаром отправилась с ним на встречу, ибо вы сделаны из одного теста, матушка! - так же жестоко бросил он ей в ответ.
  - Ваше Величество, но это обвинение очень серьезно, и я не допущу, чтобы кто-либо посмел уличить мага в колдовстве только по собственной прихоти, - вступил в беседу маг Огей. - Будь он самим Веллингом, кем вы пока не являетесь.
  - Так пускай моя мать докажет обратное, - усмехнулся Кассандр. - Всем известно, что колдуны не стареют и живут вечно. Они обладают нерушимым здоровьем, на них не действуют ни яды, ни магические эликсиры. А теперь поглядите на царицу Антею, - он говорил спокойным тоном, выдвинув вперед правую руку. - Вы все возносите её красоту до небес, но никто из вас никогда не видел эту женщину, всегда скрывавшую свое истинное лицо под толстой маской красок и масел. Пусть она покажет свое тело, и вы увидите, что она похожа на юную девочку, а не зрелую женщину. Она колдунья, а теперь дадим ей шанс доказать иное.
  Кассандр взмахнул вытянутой рукой, и в тот же миг пара слуг вкатила в зал три тканевые ширмы, укрепленные на деревянном каркасе. Они образовали своеобразный треугольник, который прикрывал фигуру царицы от посторонних глаз.
  - Прошу вас, дамы. Теперь по вашим глазам и словам мы будем судить об истине, что нынче должна быть открыта всем.
  По велению царевича на небольшое пространство, где все еще неподвижная и ошеломленная Марго пыталась унять охвативший её тело озноб, вступило шестеро эрлинских горожанок, среди которых были жена сетора, богатая содержательница швейных мастерских, три купчихи, управительница дворца, и еще пара служанок, которые ввезли за ширмы небольшой столик на колесах. На нем покоились таз с прозрачной водой и аккуратно сложенные мягкие полотенца.
  - Прошу прощения, Ваше Величество, - обратилась к Марго женщина средних лет. Её звали Латея, и она последние годы руководила всеми хозяйственными работами в жилище нынешнего сетора, - позвольте мне...
  Марго, казалось, не обращала внимания на происходившее вокруг. Её взор застыл в пустоте. Он не мог узнать и додуматься до всего этого самостоятельно, звучало у неё в голове. Как они заставили говорить Дейса, если этот человек готов был умереть за неё, не вымолвив при этом и слова?! Кассандр не посмел бы зайти так далеко в своем стремлении к власти, если бы его кто-то не надоумил. И как раз в это время пропал Сарпион... Это было единственным объяснением всему. Но она ведь вырвала язык этому чародею, он не мог вымолвить и слова?! Почему она вдобавок не выколола ему глаза!
  В веко попал острый ноготь, и Марго вскрикнула от внезапной боли.
  - Простите, Ваше Величество, я не хотела, - взмолилась Латея. Распорядительница во дворце еще не осознавала, что Марго для неё уже не госпожа, и можно было не приседать при каждом её хмуром взоре.
  - У тебя откуда руки растут, Латея? - Марго выхватила из её пальцев мягкую салфетку и осторожно протерла поврежденный глаз. - Дайте мне зеркало - я сделаю все сама!
  Одна из служанок тут же достала из складок своей одежды маленькое резное зеркальце и протянула его царице. Марго поглядела на свое лицо. Латея уже сняла большую часть грима, под слоем румян проступала свежая белая кожа. Колдунья посмотрела поверх зеркальца на окружавших её придворных дам, которые не спускали с её лица любопытных взоров. Она подумала, что если её сын сейчас томился в ожидании, что его подозрения сбудутся, эти женщины больше всего на свете желали, чтобы этого не случилось - чтобы их царица, которую за глаза в последнее время называли раскрашенной куклой и старой потаскухой, еще не потерявшей надежды охмурить хотя бы одного мужика, для чего она так ярко красила губы и глаза, не превратилась в настоящую красавицу.
  - Мои уважаемые подруги, - громко обратилась к наблюдательницам Марго, стараясь чтобы её голос услышали и те, кто остался по ту сторону белого полотна, - поверьте, я закупаю маски из белой глины, которыми пользуюсь каждое утро, у самого лучшего продавца на побережье. Господина Штуса, - при этом царица ловко снимала с себя остатки крема, очищая лицо. Нет, по правде говоря, сейчас она выглядела не лучшим образом, кожа не дышала свежим воздухом много-много лет, но, конечно, для её истинного возраста это было совсем неплохо. - Я советую и вам провести эти омолаживающие процедуры, и вы убедитесь, что они творят чудеса Олифеи. А вам, госпожа Душаэль, - ведьмочка серьезно посмотрела на супруга сетора, которая все время презрительно сжимала тонкие губы, - это несомненно поможет скрыть ужасную бородавку на щеке. Ведь, как мне известно, здесь не помогли даже припарки уважаемого мага Аротия. Вам следовало давным-давно спросить у меня совета, дорогуша. - Марго забавляла себя этим неподходящим к месту разговором, лишь бы не дрожали руки и не подкосились колени, когда она выйдет из-за ширм на всеобщее обозрение. Она чувствовала себя как вещь, выставленную на продажу - если ей поверят и купят, то ею будет пользоваться новый хозяин, ежели нет, то старый просто выбросит её в груду хлама. Но человека не устраивало ни то, ни другое.
  - Халат, Ваше Величество, - попросила Латея, протягивая руки для того, чтобы подхватить одежду царицы. - И всё остальное тоже.
  Марго сбросила с плеч парчовый халат, оставшись в прозрачном шелке, который совсем не прикрывал её наготу:
  - Думаю, и так все наглядно, дамы. Только не падайте в обморок. Вам не сравниться со мной в стройности талии, а мне с вами в количестве детей. Я все-таки храню верность усопшему Веллингу и родила ему лишь одного сына, который, к сожалению, очень быстро позабыл кому обязан своей жизнью... Этого достаточно? - Марго повернулась несколько раз на месте, давая возможность каждой горожанке рассмотреть свою бывшую правительницу. Ведьмочка была довольна этим представлением. Женщины в любом случае от зависти найдут в ней несколько изъянов, которые бы доказывали, что она обычная смертная вдова. Вот если бы здесь действительно был Сарпион, он мог заставить самих магов залезть к ней под юбку да убедиться к тому же, что царица Антея никогда в жизни не производила на свет ребенка. - Мне кажется, что каждая из вас скрывает неописуемую красоту под своими изящными одеждами, но не следует же делать из этого столь ужасающие выводы, что соизволил выдумать царевич Кассандр. - Марго не стала дожидаться ответов на свои восклицания. Она вновь набросила халат поверх сорочки, плотно запахнула его на груди, выступая прочь из-за белых полотен.
  Служанки вмиг растащили в разные стороны занавеси, а дамы расступились к стенам, оставляя царицу Антею в одиночестве посреди изумленного зала. Марго поняла, что её вид все-таки произвел впечатление на придворных. Мужчины не могли остановить глаз, пробегавших от её ног до головы и в обратном направлении, в который раз оглядывая регента Черноморья, отчего Марго еще сильнее запахнула длинный халат и нервно поправила растрепавшиеся длинные волосы, спадавшие на спину. Неужели она действительно так сильно изменилась, или эти люди наконец-то позволили себе посмотреть на неё как на женщину, а не как на ставленника богов, мага и правителя страны?!
  - Ну вот, - Кассандр был еще более хмур и рассержен, - это доказывает все мои слова. Разве эта женщина достойна быть Веллингом Черноморья?
  - Это ничего не доказывает, сын мой, - Огей обратился к царевичу в манере, как и подобало магам поучать свой народ. - Некоторые зелья и мази действительно творят чудеса. А в случае с царицей в этом нет ничего удивительного. Она принадлежит к нашему ордену и знает множество секретов...
  - Что ж, если вы, мой друг, еще сомневаетесь, - перебил его царевич, вновь повелительно взмахнув рукой. Очевидно, что Кассандр хорошо подготовился к разоблачению своей матери, - тогда мы дадим ей зелья, от которого обычный человек немедленно впадет в предсмертное состояние, но не колдун.
  - Я не могу допустить столь опасных мер. Ежели вы ошибаетесь? Быть может вашу мать оклеветали, а вы без колебания готовы проститься с ней и отправить её в чертоги Таидоса, - голос Огея был осуждающе строгим. - Ведь если это ошибка, она неминуемо умрет!
  - Я никогда не посмел бы нарушить волю Галии, любовь и забота о родных превыше всего для черноморца, но даже кровное родство невозможно поставить на чашу с предательством всех богов черноморского и эрлинского народа. К тому же я ни в коей мере не собираюсь лишать царицу Антеи жизни, ибо это вправе сделать лишь совет магов и правителей страны в такой решающий момент. Вот противоядие, если Антея все-таки станет жертвой этого напитка! - Кассандр вытащил из атласного красного камзола маленькую хрустальную бутылочку, наполненную желтой жидкостью.
  - В любом случае, сперва маги должны исследовать как эликсир, которым вы собираетесь угостить царицу, так и лекарство от него... - Огей выступил вперед, обращаясь к царевичу, при этом поглядывая в сторону Марго. Но его речь была прервана грохотом, раздавшимся от высоких входных дверей дворца.
  Они с яростью распахнулись, пропуская в зал поток свежего воздуха, а также гигантскую фигуру в тяжелых сапогах, боевой кольчуге и с обнаженным длинным мечом. Следом за статным красивым человеком, чей подбородок украшала небритая черная щетина, по каменным плитам пола ступали еще трое солдат. Им навстречу тут же двинулись люди Даросса, но царевич сделал жест, означавший, что нежданных гостей можно пропустить.
  - Где она? - громким басом спросил гигант, озирая огненным взором собравшихся разодетых горожан. За несколько шагов он уже оказался возле трона царевича. - Где царица Черноморья, регент Антея?
  - Дорогой Эонит, - засмеялся развалившийся в кресле сетора Кассандр, даже не думая стоя поприветствовать онтария, главу черноморских войск в Ланисе, - вы так рветесь её увидеть, что даже не заметили свою даму и прошли мимо неё!
  - В городе говорят о вашем возвращении, Ваше Высочество, а также о том, что вы пленили свою мать, - обратился Эонит к молодому черноморцу. - Но ваш сонтарий Тацис с самого обеда угощает меня сладким медом и вином, убеждая при этом, что вы явились лишь в гости к сетору Дароссу и с доброжелательным визитом к регенту. Он признался в своей лжи лишь час назад, когда мои воины получили вести от гизов Антеи, сумевших выбраться из захваченного врагами дворца. Что здесь вообще происходит, возьми меня Таидос?! - Его голос раскатывался под сводом зала как гром среди ясного неба. - Где Антея? Что за чепуху про колдовство и чары, наплел мне мерзавец Тацис?
  - Онтарий Эонит, очень жаль, что царевич не ввел вас в курс дела, что нынче он представил на наш суд, - отозвался Огей, - хотя мы, слуги Уритрея и Нопсидона, не можем его вершить в столь короткие сроки и при столь чрезвычайных обстоятельствах.
  - Царица Антея, управлявшая Черноморьем более двадцати лет, на самом деле лгунья и ведьма, и она задумала предать нашу страну в руки другого колдуна - морийского государя, - строго пояснил Даросс, выступив вперед из-за трона. Царевич же с интересом переводил взгляд с одного ученого мужа на другого, а сам пока лишь задумчиво улыбался.
  - Я никогда не видел государя Ортензия, но морийские солдаты, ходившие с ним в бой, а также моряки, которые порой заглядывают в наши порты, не устают рассказывать истории о том, как он одним лишь взглядом валил исполинские стены, мачты и с неба срывал огненные стрелы, - рассудительно отвечал Эонит своим оппонентам. - Но покорением эрлинских городов для черноморского престола занимался я вместе с другими доблестными воинами, и добывали эти земли мы ценой нашей крови и пота, без малейшего чародейства. За всю свою жизнь я ни разу не видел, чтобы царица Антея совершила хотя бы одно деяние, за которое вы смеете так называть её прилюдно и безнаказанно! Если бы наш правитель был колдуном, то вы бы даже рта не посмели открыть, чтобы воспротивиться его воли, так как он не позволил бы этому случиться, глупцы!
  - Моя мать хитрая женщина, - столь же громко и убедительно ответил Кассандр. - Ей было ни к чему выставлять напоказ свои чары, тем более она прекрасно понимала, что ей грозит за разоблачение. Поэтому все эти годы она с успехом скрывала свое истинное лицо, но натура колдуна не изменчива, Эонит. Колдун никогда не стареет и не меняет облика с течением времени. А теперь обернись и посмотри на царицу Антею! Разве ты узнаешь в ней мою мать? Это ведьма, которая хотела присвоить себе власть Веллинга и лишить её законного наследника Орелия, меня! - он яростно ударил по подлокотнику каменного трона.
  Эонит непонимающим взглядом остановился подле хрупкой одинокой фигуры Марго, которая с застывшей холодностью в глазах наблюдала за спором мужчин. Она сперва не решалась ответить на его внимательный взгляд, но симпатия и дружба к этому человеку, всегда с верностью выполнявшему службу и давно сердечно любившему свою царицу, растопили лед в её глазах. Она перевела на его лицо взор и виновато улыбнулась. В ту же минуту изумление на лице командира черноморцев сменилось радостью. Он припал на одно колено возле ног царицы и, взяв в обе руки её маленькую ладонь, прикоснулся к ним влажным от пота лбом.
  - Ваше Величество, прошу простить меня за беспамятство, в которое я впал, получив эти скорбные известия из дворца. В таком состоянии я посмел не заметить вас. Вы напоминаете саму Олифею, столь же юную и прекрасную! - его глаза горели любовью, которая была видна всем собравшимся здесь придворным. Но онтарий никогда не стеснялся и никогда не скрывал чувств к Антеи, даже теперь, когда уже более двух лет он был женат на дочери эрлинского сетора. За это в эрлинских городах его личность не пользовалась особой приязнью, однако не потеряла уважения. Он был на службе у Антеи уже более двадцати лет, со дня её свадьбы с Орелием, когда царь представил ей начальника гизов, должных оберегать новую царицу Черноморья. Именно тогда в глазах еще молодого донтария вспыхнула искра пылких чувств к молодой царице, с тех самых пор она никогда не угасала. Он сделал славную карьеру, завоевал несколько эрлинских городов, а после сумел погасить без лишних жертв разгоравшиеся в них восстания, за что и получил звание онтария, командира тысячи царских войск. Марго доверяла Эониту порой больше чем самой себе, в его клятвах не было сомнений, но в её нынешнем положении уже даже солдаты Эонита не могли ей помочь. Историей с колдовством несомненно займутся маги, а эти "собратья" решали всегда так, чтобы побыстрее выйти сухими из воды.
  - Так вы признаете, что лишь колдунья бы посмела и в сорок четыре года походить видом на юную Олифею? - с сарказмом спросил Кассандр. - Моя мать не стареет, онтарий, и это справедливый повод для моих обвинений. Так что царица Антея лишается статуса регента в черноморских землях, и в связи с этим я смею объявить себя Веллингом Черноморья с принесением всех сопутствующих клятв и проведением церемоний в Асоле и Гассиполе. Безусловно, после того, как маги убедятся в истинности моих слов, - произнося эти слова, царевич недвусмысленно посмотрел на Огея, чело которого было покрыто глубокими сомнениями. - И я как Веллинг приказываю вам ожидать на месте моих дальнейших приказов, Эонит.
  - Как легко вы произносите слово "колдунья", царевич, - ответил онтарий. - Слово, всегда означавшее в Черноморье страшное несмываемое оскорбление. А знает хотя бы кто-либо из вас всех, - он развернулся, оглядывая толпу людей, уже изрядно уставших от сегодняшних потрясений, - кто такие колдуны? Видели ли вы хотя бы одного колдуна? Или только слышали о государе Ортензии, который приходится дядюшкой царевичу Кассандру, да о морийской ведьме, проклявшей наш народ, но чары которой были преодолены молитвами магов в царствование Веллинга Орелия и его супруги Антеи? Быть может лишь маги могут ответить на мои вопросы утвердительно. Тогда их я и спрошу о следующем: правда ли, маг Огей и маг Аротий, что колдуны и колдуньи не могут иметь собственных детей? А если это правда, то имеешь ли ты право, Кассандр, называться сыном царицы Антеи, которая по твоим же словам не могла родить ребенка от Веллинга Орелия?
  Во дворце вновь повисла напряженная тишина. Все взоры устремились на царевича, который был явно сконфужен. Он выпрямился на своем жестком сиденье, на его бледном лице выступил пот, а глаза уставились в невидимую даль. Маги также не нарушали установившегося молчания. Лишь Огей, услышав вопросы Эонита, склонил голову на грудь: то ли в подтверждении слов онтария, то ли от тяжести темных помыслов, свалившихся на его еще не совсем седую главу. Аротий же ждал ответа царевича, маг не отрывал от него глаз, будучи готовым, по-видимому, признать правоту всего, что тот собирался произнести.
  - Вот именно этот вопрос будут разрешать служители богов, - твердо выссказался Кассандр после долгой паузы. Он поднялся во весь рост и сошел с пьедестала, на котором находился трон. - Да огородят нас боги от нечистоты и злобы! Пусть в городе не будет волнений в связи с полученными вами известиями. Ступайте в мире, друзья! Сетор будет всегда с вами! - этими напутственными фразами, означавшими окончание зрелища, Кассандр простился со своими придворными и быстро скрылся в коридоре за тронной аркой.
  - Я не оставлю вас, Ваше Величество, - шепнул Эонит Марго. Он вознамерился вновь пожать её руку, но к царице уже приблизились её охранники, точнее пленители, во главе с Дароссом.
  - Я уверен, что вы не нарушите мир в городе, онтарий, - обратился к нему сетор. - Царица будет в безопасности во дворце, и боги подскажут магам, какое наиболее справедливое решение принять в данном случае.
  Марго еще раз улыбнулась своему верному другу и, оказавшись в окружении пятерых рослых солдат, последовала за ними в темные покои, где она уже провела ночь и день. Она почувствовала, что ужасно устала, совсем обессилена и мечтала только о глотке холодной воды. Но просить о простейшем сочувствии она не собиралась. Она ведь действительно была ведьмой, а значит могла продержаться достаточно долго как без еды, так и без питья.
  В темном подвале царице пришлось томиться около часа. Вскоре за дверью вновь послышался шум отпираемых замков, и её караульные попросили регента Антею последовать за ними. Марго усмехнулась тому, что эти изменники по-прежнему звали её регентом и царицей, и послушно зашагала по коридору к лестницам, ведущим в верхние покои. Они прошли комнаты сетора Даросса и остановились перед металлической позолоченной дверью. Как вспомнилось Марго, это был вход в главную библиотеку во дворце. Царица редко здесь появлялась, ибо, несмотря на название, это помещение было уставлено лишь изящными мягкими диванами да высокими полками вдоль стен, на которых располагались по большей мере не книги, а графины с разными напитками. Это было любимым местом отдыха сетора, где он всегда принимал своих гостей.
  Стражники вступили в мягкий свет от зажженных ламп, которые благоухали ароматами сирени и муската. За ними в комнату последовала Марго. Она сразу же заметила одинокую фигуру царевича возле окна, оглядывавшего с высоты дворца город в закатных лучах. Он, не оборачиваясь, подал солдатам знак покинуть помещение и сменил застывшую позу лишь, когда захлопнулась входная дверь. Царевич остался наедине со своей матерью. Хотя Марго давно сомневалась, помнил ли он еще о том, кем она ему приходилась.
  - Это правда - то, что сказал Эонит? Если ты ведьма, значит ты мне не мать? - хриплым голосом спросил Кассандр, развернувшись боком к своей пленнице.
  - Ты, наконец, решил спросить моего мнения, Кассандр? А неужели больше не у кого посоветоваться?! - Марго не могла сдержать горечи и укоров в своем тоне. - Ведь тот, кто тебя просветил по этому поводу, вероятно, еще о многом не договорил!
  - Так значит, ты - не моя мать?! - он поглядел на неё большими черными глазами. Марго была готова встретить его взор, но её поразили слезы, засверкавшие при свете ламп. А может ей только показалось...
  - Если сын отказывается от матери, не значит, что и она будет действовать по его примеру. - Она не могла сказать ему, что не является его матерью. Она не могла, так как была ею. Она не спала долгие ночи, когда он кричал от голода, не желая принимать молока из чьих-либо рук помимо её, не желая сосать грудь кормилицы, она пеленала его маленькие ручки и ножки, она купала его младенцем в хрустальной ванночке, подаренной магами Гассиполя. Порой ей, казалось, что это материнство, задуманное Сарпионом, никогда не закончится. Она была с самого начала против, но колдун приложил руки и к этому событию в её жизни. И как подозревала Марго, именно Сарпион заставлял мальчика успокаиваться лишь при виде царицы Антеи, чтобы привязать их друг другу крепкой неразрывной нитью родства. А после, когда мальчик подрос, она учила его ходить, говорить, читать, различать добро и зло, следовать справедливости, быть сильным и всегда поддерживать слабых... - Я твоя мать, Кассандр.
  - Нет, просто я не знал никого кроме тебя, - быстро ответил он на её фразу, произнесенную с горестным вздохом и сожалением. - Хотя даже тебя я совершенно не знал, оказывается. Ты была все это время совсем не такой, какой хотела казаться!
  - Совершенно верно. Видимо, в последнее время я позабыла, что у меня есть еще совсем необузданный невоспитанный сын, который опять решил поиграть, только уже не в охоту на зверей, а на людей. Кассандр, очнись, ты совершаешь самую большую глупость. Ты разрушишь все Черноморье, если решишь предать огласки все, что сегодня устроил в этих стенах. Тебе не справиться с магами!
  - Видишь, ты их боишься! А я раньше думал, что у меня бесстрашная мать. Ты марионетка в их руках, а теперь не желаешь передавать власть мне. Я смогу противостоять их планам. Ведь морийцы стоят у самых наших границ, а страна лишь на словах объединена. Неужели ты считаешь, что эрлинцы действительно подчиняются нам?! Если бы ты отменила в Эрлинии рабство, как намеревалась сделать... А в Аватаре? Этот порт всегда был нашим торговым центром, а теперь в нем кишат морийцы, которые очень скоро устроят бойню с нашими парусниками, как их государь развеял по морю гарунов. Ты ослепла. Ты ведь как он... ты ведьма, - Кассандр безнадежно развел руками и вновь отвернулся к виду из окна.
  - Я как он, но это не помешало тебе побежать к нему с предложением свергнуть меня с престола и сесть на трон Веллинга в обмен за часть эрлинских земель?! Ты поспешил обвинить меня в измене, чтобы самому не встать на мое место. К тому же ты посмел напасть на морийских наемников! А теперь ты вгоняешь страну в пламя гражданской войны. Даже если я и ведьма, то маги могут закрыть на это глаза, лишь бы не допустить тебя до трона, Кассандр. Веллинг должен быть послушным, он должен всегда прислушиваться к голосу своего народа и богов, которым поклоняется.
  - Так ты признаешься, что являешься ведьмой. Кто моя настоящая мать? И отец?
  - Ты встал на путь войны, Кассандр. Сейчас не время думать о тех, кого ты никогда не знал.
  - Ты всегда была против меня. Это оттого, что ты знала, я ненастоящий Веллинг, не его наследник?
  - Я никогда не была против своего сына. Я была против твоего самолюбия и тщеславия. И сейчас амбиции заглушают голос разума в твоей голове. Послушай, Кассандр, ты должен сказать мне одну вещь. Это твои люди напали на храм Гисса на границе с Ал-Мира? Ты освободил пленников, томившихся в его подземельях?
  Он молчал, очевидно, не желая отвечать на вопрос.
  - Сын, ты выпустил зло, которое должно было быть давно похоронено в глубинах времен.
  - Ты считала себя неуязвимой? Думала, никто не поднимется против твоих слов? Так узнай же, что значит иметь врагов, и как больно предательство, тем более человека, которого считал за самого близкого на земле.
  - Ты злишься за то, что я не выступила против решения магов, продлить срок регентства? Неужели ты не мог потерпеть еще два года, Кассандр? Всего лишь два года...
  - Два года, и должен был бы целоваться с морийским колдуном, принося ему присяги верности!
  - Если ты связался с Сарпионом, то уже через несколько месяцев ты будешь целовать его пятки, поверь мне, - Марго решила закончить разговор, который причинял ей лишь боль. Она знала, что сама была во всем виновата. Она не доглядела, она совсем не узнавала сына, который любил забавляться, но который всегда знал, где заканчиваются игры, и начинается жизнь. Таким он был в юности, этому она учила его сама. - В любом случае ты примешь все условия магов, и отныне новым регентом станет маг, Хранитель Башни, а возможно, что ты перестанешь быть наследником, и тебя заставят позабыть, что в будущем ты мог бы стать Веллингом, Кассандр. - Она развернулась и уже зашагала обратно к выходу.
  - Я стану Веллингом, и сам назначу Хранителя Башни. И тогда маги будут выполнять мою волю, а не пытаться устанавливать собственную.
  Марго замерла. Её уже который раз за прошедший день охватывал парализующий озноб. Хранитель Башни будет назначен Веллингом? Это безумие, маги никогда не допустят такого... Но ежели Кассандр уже подумывал об этом, следовательно он знал, кого поставить на это место. А кто так сильно стремился проникнуть в Башню все последние десятилетия, как не Сарпион?! Неужели, он добрался до её сына, а она ничего не могла отныне изменить.
  - Знаешь что, - она еще раз посмотрела на молодого мужчину, в которого превратился её маленький озорной сын, - передай своему советчику приветствия от бывшей ученицы. И еще у меня есть для него небольшое послание на словах...
  
  
  ***
  Ночь опустила черную пелену на затихший город. По тесным переулкам городских кварталов пробиралась темная фигура, кутавшаяся в плащ в весенней духоте, не прошедшей даже с заходом солнца. Путник уверенно вилял в узких проходах среди домов. Он быстро пересек пиру купцов, и по широкой дороге юркнул в новый проулок пира магов. Ему пришлось добираться до городской стены, под которой стояли обветшалые старые дома бедняков. Луна уже скрылась с неба, и человек брел в потемках, притормозив шаг, так как мог ежеминутно споткнуться о пустые бочки, корзины, разбитую телегу и прочий хлам, заполонивший проходы между лачугами.
  Наконец, он остановился напротив двухэтажного дома, около входной двери которого висела скосившаяся вывеска. Он отворил дверь и ступил за деревянный порог. Постояв несколько мгновений в темноте, он вытащил из-под плаща длинную лучину и сильно ударил ею о камень, который держал в противоположной руке. Это было изобретением магов, и мало кому из простых горожан был известен столь быстрый способ зажигать огонь. Лучина догорела ярким пламенем до самых кончиков пальцев человека. Он подошел к столу, зажигая установленную на глиняном черепке толстую свечу.
  При мерцании огонька он ловко взобрался на гнилую лестницу на верхний этаж. Это здание давным-давно было местным трактиром, но скорее всего в столь заброшенном месте города мало у кого находились линги на выпивку, и хозяин не имел средств на поддержание своего заведения в должном порядке. Хотя темный капир, высокий дом, уже долгое время не имел даже хозяина.
  Он взобрался на самый верх, вступив в большую комнату, отведенную под весь этаж, которая была заставлена перевернутыми столами, стульями, около стен друг на друга взгромоздились широкие лавки, а также пыльные матрасы, из большого шкафа вываливались горшки, пустые бутылки и прочая кухонная утварь. Гость поставил свечу на ближайший табурет, и откинул глубокий капюшон, который скрывал его лицо. Едва он попробовал найти путь между завалами в дальний конец комнаты, под потолком замерцал бледный свет, будто длинная молния прорезала воздух, и её след осветил помещение.
  - Я еще раз предлагаю тебе переехать в более удобное для встреч и для жилья место, - проворчал пришедший парень. Это был молодой человек, одетый в просторную белую рубаху и узкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги. В этом эрлинском городе его лицо видели совсем немногие, лишь самые знатные дельцы, но в Черноморье его фигура была известна каждому жителю, начиная от сгорбленного старика до непоседливого мальчугана, шнырявшего по площадям и лавкам. Это был царевич Кассандр, перед въездом в город которого устраивали представление жонглеры и актеры в маскарадных костюмах, а также нередко организовывался турнир по стрельбе. Царевич любил толпу, был с ней щедрым и веселым, и черноморцы отвечали ему взаимностью. Кассандра знали как отменного следопыта, каждый раз при этом вспоминая его отца Веллинга Орелия, который также любил охотиться, и которого именно на охоте настигла воля Таидоса, бога смерти.
  - Последнее время я стал неприхотлив, - твердый старческий голос, казалось, доносился ото всех углов комнаты. Порой Кассандру думалось, что его слышал лишь он один в своей голове, но звуки и интонации были столь отчетливы и живы, что царевич не желал в это верить. Тем более, когда рядом стоял этот высокий старик, не отрывавший от него взора, но никогда нераскрывавший рта. Незнакомец, объяснял это волей Уритрея. Именно по милости небесного бога старик нашел в себе силы отправить весточку из своего затворничества на свободу. Он велел царевичу прийти, и тот не смог ему отказать. А теперь ничуть в этом не раскаивался. Благословение Уритрея опустилось и на его главу. Кассандр сумеет забрать себе то, чего его так несправедливо лишили год назад самонадеянные маги...
  По голосу невозможно было определить, где находился его хозяин, однако вскоре раздался грохот за наваленными столами, и под мягкое свечение вышел высокий исхудавший человек с короткими седыми волосами, его лицо осунулось и изрезалось морщинами, впалые щеки покрывала отросшая щетина. Глядя на страца, трудно было поверить, что он не постарел за прошедшие годы - его вид был жалок и вызывал сочувствие, но только издалека. Ощущение тут же исчезало стоило заглянуть в его живые карие глаза.
  - Ты уже совершил задуманное, царевич? - с оттенком любезности спросил голос. Именно голос, ибо на лице старика в этот момент не дрогнуло ни одной жилы.
  - Да, - громко ответил Кассандр. Он захотел подойти поближе к своему собеседнику, но вместо этого напоролся на разбитый стул и споткнулся. - Как можно встречаться посреди этих развалин! Как ты здесь живешь?! Я принес тебе денег...
  - Мне не нужны деньги, Кассандр. Тому, кто творит справедливость, монеты ни к чему - боги и так будут на его стороне. Она призналась во всем?
  - Нет, нет... - заговорил юноша. Он забеспокоился и схватился обеими руками за голову. Он всегда чувствовал себя странновато, когда встречался с этим мужчиной. - Точнее да. Она призналась мне, что колдунья. Но если это так - выходит, что она мне не мать. Она мне не мать, а я ей не сын, значит я не сын Веллинга Орелия?! Ты понимаешь, во что она меня втянула, Арпей! Она ведь прекрасно знала, что маги признают меня подкидышем, едва кто-либо заведет разговор о чародействе царицы! Она знала и посмеивалась над этим! Я убью её!
  - Тебе не престало так горячиться, царевич. Она очень хитра. Она может смеяться, а на самом деле в это время обдумывает, как тебя уничтожить. Я очень хорошо её изучил. Ты не должен её слушать. Будь твердым и хладнокровным, доведи начатое до конца.
  - Она подозревает тебя, - Кассандр оперся спиной о высокий шкаф. Он отбросил в сторону свои эмоции. Он желал её смерти, но знал, что одновременно хотел, чтобы она жила и видела, чего он добьется. - Она знает, что у меня есть мудрый советник. Правда, она назвала другое имя и еще сказала, что он был её учителем, это правда?
  - Откуда она узнала? Я же велел тебе никогда не произносить обо мне ни слова!
  - Она сама догадалась. Она спрашивала меня о нападении на храм, где тебя держали взаперти...
  - И что ты ответил? Надеюсь, ты промолчал.
  - Конечно, я не вымолвил ни звука. Но тем не менее она просила передать тебе пару слов...
  - Твоя мать очень опасный человек, Кассандр. Поверь мне. Она вырвала у меня язык, когда посчитала, что мои знания будут ей более ни к чему, когда решила стать Веллингом Черноморья и боялась, что я смогу помешать ей в этом. Двадцать лет она держала меня в темной сырой камере. Она поила меня помоями, к которым не притронутся и дворовые псы, по её приказу меня пытали, истязали тело, чтобы я мог жить, но при этом страстно желал умереть. Так что ты должен подумать, прежде чем облекать её на гибель, какое наказание для неё будет более справедливым - смерть быстрая или мучительно долгая. Но я не желаю ей вреда. Я выступаю за торжество истины и праведного дела. Ты сам примешь решение, Кассандр.
  - За измену нет иной кары, чем казнь. Но это будет прилюдная расправа. Все черноморцы будут проклинать её и взывать к её крови, когда они узнают, что Антея замыслила привести в их страну проклятых морийцев, - злобно произнес царевич. - Я дождусь этого события, а пока она будет жить. Так как она должна своим видом подтвердить мои слова об её колдовской сущности магам в Гассиполе.
  - Так она согласилась перед магами и знатью Ланисы, что твои слова верны или нет? - вновь спросил старик. - Ты должен заставить её подписать бумаги с признанием собственной вины.
  - Я не успел довести все до конца, - царевич немного смутился. - Во дворец ворвался Эонит, он главенствует над черноморскими войсками в городе. Я вынужден считаться с его словами. Он не поверил в то, что она ведьма. И... именно он при всех провозгласил, что я могу быть неродным сыном Веллинга. Скажи мне, Арпей, это правда? Она действительно ведьма?
  - Неужели ты до сих пор сомневаешься в том, что уже увидел собственными глазами. Она чародейка, Кассандр...
  - Но я не успел дать ей яду. Маг Огей воспротивился этому. Эту церемонию совершат маги в Гассиполе... Да, она непохожа по виду на обычную смертную женщину. Она стерла с себя все крема, но... Она ведь еще молода, она могла сохраниться в такой превосходной форме. Моя мать ежедневно молится богам... Это ведь не доказательство. Эонит сказал, что Ортензий разбрасывает молнии на головы своих врагов, а царица?! Её ведь не в чем упрекнуть. Ты утверждал, что она сама признается. Но она, я уверен, никогда не подпишется под словами, что она колдунья, - голос царевича звучал все менее твердо и уверенно. - Притом, почему ты сразу мне не сказал, что колдуны не могут иметь детей? Я сам подстроил себе ловушку!
  - Ты очень сильно переживаешь по этому поводу, Кассандр. Она подпишет признание...
  - Я уже сам не знаю, кто я такой?! Кем я был рожден? - парень обреченно уставился в тень одного из углов.
  - Я знал твоих родителей, - громко ответил старик. - Это были очень хорошие люди.
  - Кто они были? - тут же беспокойно спросил парень.
  - Мать происходила из семьи ремесленников в Асоле, а отец...
  - Так она мне не мать, не мать, - отрешенно повторил Кассандр, не слушая дальше слова старика. - А отец? Кем был отец? Каким-нибудь торгашем, да? А я возомнил, что происхожу из рода Веллингов, что во мне течет их кровь! - он закинул голову к потолку и, взывая, по-видимому, к богам прокричал последние фразы. - Она ответит за все! Она во всем виновата!
  - Твоя мать, Кассандр, приемная мать, предпочитала всю жизнь скрывать от тебя правду. Но она не стала бы воспитывать сына обычного бедняка. Нет. Твой отец был Веллингом Орелием, и Антея из ревности к небогатой, но любимой им женщине убила как его, так и после погубила твою мать. Но сейчас пришло время отомстить за всех...
  - Она убила?! - он недоверчиво переспросил своего наставника. - Она бы никогда не пошла на такое, - уже более осмысленно произнес царевич. - Она не могла этого сделать - я её очень хорошо знаю.
  - Сегодня ты должен был убедиться, что совсем не знаешь царицу Антею. Но хватит об этом, давай лучше обсудим дальнейшие планы. Ты принес мне бумаги? - только сейчас фигура колдуна, хотя царевич, так и не ведал, с кем говорит с глазу на глаз, пошевелилась. Он нетерпеливо протянул вперед руку, желая получить испрашиваемые вещи.
  - Она же ничего не подписала, - угрюмо ответил Кассандр.
  - Неужели ты забыл, что я просил в любом случае принести все манускрипты.
  - Я принес листы с её якобы признаниями, которые ты мне надиктовал в прошлый раз, но они бесполезны, - Кассандр извлек из-за пазухи свернутый пергамент. - Огей пожелал встретиться с ней в её темнице, чтобы побеседовать. Позволить ли ему это? А если я запрещу, у него, да и у всех магов, возникнут подозрения к моим словам. И еще он говорил о предосторожностях. Мол, колдунью следует поить специальным напитком, чтобы она не могла использовать свои способности...
  - Да, он совершенно прав. Видимо, она еще не до конца поверила, что была разоблачена, только поэтому не попыталась что-либо предпринять. Позволь магу заняться этим, он должен знать в этом толк, - колдун спокойно взял из рук парня сверток бумаги. - В любом случае, ты перевезешь свою мать в Асоль, куда поскорее должен двинуться сам. До твоего восшествия на престол, она будет неопасна, Кассандр. А далее ты знаешь, что должен предпринять.
  - Что это? - Кассандр с изумлением смотрел на действия старика.
  Тот быстро развернул скрученный лист и извлек из складок одежды чернильницу с коротким пером. Положив бумагу на один из столов, старик умело расчеркнул внизу аккуратно выведенных букв признания подпись царицы Антеи.
  - Теперь у тебя есть даже излишние доказательства вины регента Черноморья, в которых она сама созналась, - прогремел жесткий голос. Колдун протянул царевичу подписанный документ.
  - Она все равно будет возражать, - недоверчиво заметил черноморец. - Эта бумага не стоит и медного линга. Они поверят её словам, она очень хорошо умеет убеждать людей...
  - Эту подпись не отличит даже опытный глаз придворного писца и казначея. Даже сама Антея удивится ей. Я хорошо знаю, как она управляла страной и подписывала указы в твоем младенчестве, сынок. А если маг будет усердно её поить, то она не сможет вымолвить и слова своим обвинителям.
  - Прекрасно, тогда пускай моя мать пока останется в забытье, а я тем временем поспешу в Асоль. Маги уже готовят мне неприятную встречу, но у нас тоже будут свежие силы. Царь Литто обещал, что уже к празднествам Галлии его войска привезут в столицу мою невесту царевну Гою, где мы и сыграем свадьбу. А с такими новыми родичами Асоль быстро признает своего Веллинга, так как вряд ли все олары уместятся на постоялых дворах города, жителям придется потесниться, тем более завидев их длинные мечи, - усмехнулся Кассандр. - А после меня признают и маги.
  - Запомни, эти ученые мужи не захотят делать тебя Веллингом из опасений войны с Морией, о которой ты твердишь им. Поэтому они заставили тебя ждать престола три года. Но Ортензий никогда не двинет против своей страны морийские тысячи, и ты должен навремя забыть о подобных речах. Сомневаться же в вине Антеи магам долго не придется. Они умеют различать колдунов от обычных смертных. Главное, чтобы не струсили и признали свою ошибку... Ведь Антея принадлежит к их ордену. Однако стоит тебе показать её настоящее лицо народу, и толпа заставит жрецов сжечь её на ярком костре, как это всегда происходило в Мории. Пусть морянам пришлось смолкнуть в жажде крови, Ортек сумел закрыть им рты...
  - Я не собираюсь выставлять мать на суд толпы, - внезапно заупрямился царевич. - Лучшим решением будет оставить её под надзором сетора Даросса. Ему можно доверять. А в Асоле маги смогут организовать её похищение для собственных целей. К тому же там у неё очень много сторонников, Арпей. Пусть Антея останется вдалеке, а её вину будут демонстрировать эти бумаги да показания свидетелей, узревших сегодня её истинное лицо. Я даже призову за собой в Гассиполь Эонита. Лишь онтарий представляет угрозу в этом городе, его пять сотен следует отослать на север. Пускай надзирают за морийцами, которые могут отважиться на любые действия в час колебаний в нашей стране. Я отправлю Эонита к устью Алдана, а Антея останется в Ланисе дожидаться своей участи.
  - Кассандр, ты должен делать так, как мы с тобой договорились заранее, - старик приблизился к царевичу, его голос отдавал холодной яростью. - Антея должна получить по заслугам, как только я стану Хранителем Башни. Ты не должен позволить ей улизнуть.
  - Тобой руководит сейчас лишь ненависть и желание отомстить, - также серьезно ответил Кассандр, непроизвольно отодвигаясь подальше от фигуры старика. - Ты можешь погубить этим все наши замыслы. Я ведь уже говорил, что здесь она будет в большей безопасности, чем в Асоле или Гассиполе, где у неё пока еще полно лазутчиков и друзей. Они непременно начнут планировать, как её освободить, едва узнают о случившемся. И они крайне удивятся, когда обнаружат, что пленница осталась очень далеко от их цепких рук. А что дальше делать с Антеей я решу, когда стану Веллингом. С тебя же станется то, что ты получишь власть над магами, которых так презираешь, и сможешь вознести самые пламенные молитвы к богам за свое спасение с вершины Береговой Башни.
  - Кассандр, - окрикнул голос царевича, который начал пробираться к выходу, - не смей так со мной разговаривать. Запомни, ты пока еще никто, и без моей помощи можешь никем и остаться. Или же сгнить в тюрьме, куда тебя отправит мать, когда сбежит из-под носа сетора. Эрлинцы не очень прозорливы, они считают: что попало в руки, не может из них быстро исчезнуть.
  - А что ты предлагаешь, Арпей? Убить её сейчас? Я не сделаю этого - это будет нарушением законов богов. Веллинг не должен так управлять народом. Я еще раз повторяю, через два дня я выезжаю со своими людьми в Черноморье. Воины сетора присмотрят за царицей. К тому же она ничего не сможет поделать сама в этой пустыни, среди чужаков. Даросс не допустит её побега. Я увожу всех своих людей, ибо многие из них преданы регенту Антеи, и я не могу ручаться за них сейчас. А завтра же я отправлю из города Эонита. Ты поедешь в Асоль вместе со мной? Я наделю тебя званием моего личного советника. Или ты по-прежнему будешь скрываться от всех людей и в одиночку отправишься в столицу?
  - Хорошо, царевич, я исполню твою волю, - при этом старик слегка склонил голову на грудь в знак послушания. - Сперва мы покорим Черноморье, а после боги решат судьбу Антеи. Я готов тронуться в путь бок о бок с новым Веллингом!
  Царевич ухмыльнулся. Он был доволен словами собеседника. Несомненно, он СТАНЕТ Веллингом Черноморья. А теперь следовало возвращаться обратно во дворец. Слишком мало дней оставалось до самого главного события в его жизни, а еще столько дел нужно было успеть сделать, чтобы этот день действительно наступил.
  - Я оставлю тебе все-таки сто лингов, - заметил на прощание Кассандр, останавливаясь у спуска по лестнице. Он положил небольшой, но тяжелый кошелек на пыльную мебель. - Мы выедем на рассвете третьего дня. Буду ждать тебя около городских ворот. В Торне нас ждет быстроходное судно.
  - Будь стойким, Кассандр. У тебя впереди великое будущее, - колдун приблизился к парню еще на несколько шагов. Его голова внезапно дернулась в любопытном немом вопросе: - Так что же велела передать мне Антея? - вновь раздался его голос.
  - Ах, да, - Кассандр уже спускался по верхним ступеням. - Она сказала, что-то вроде... ты дождался своего часа, так и она дождется своего.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"