Аннотация: Третье место на конкурсе "Опытных авторов"
Шорт-лист Фаншико-2017
Опубликован в журналах "Мир Фантастики" N93 2011г., "Реальность Фантастики" N87 2011г.
А я говорю вам: любите врагов ваших...
Ибо, если вы будете любить любящих вас,
какая вам награда?
Евангелие от Матфея
...Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его. Не чини вреда тварям Господним, ибо мир земной - суть зерцало...
Парень был здоровенный, ухоженный, мускулистый, одетый по моде городских подонков и госслужащих среднего звена в серый бархатный пиджак без лацканов с пышной голографической астрой в нагрудном кармане. Он возвышался над своими жертвами подобно морскому левиафану со старинной картинки, едва не касаясь макушкой низкого потолка подземной автостоянки, всесильный и неотвратимый. От парня остро разило дешёвым спиртным и дорогим одеколоном. Его скулы горели румянцем злого азарта, а гладко уложенные на прямой пробор волосы растрепались и висели по бокам квадратного лица жирными прядями.
Саул осторожно потрогал языком разбитые губы и завозился, стараясь устроиться повыше.
- Ну, - вкрадчиво осведомился парень, - так как, говоришь, твоё имя?
- Я уже несколько раз называл тебе своё имя, брат, - устало сказал Саул. - Господь свидетель, с тех пор оно не изменилось.
- Какой я тебе брат, гнида?! - прошипел парень. - Таких дрищей у меня в родне отродясь не было. Ты должен звать меня Ральфом. Запомнил?! Ральф! И всё!
Саул торопливо кивнул головой.
- Так как тебя зовут? - парень всем корпусом подался вперёд.
- Моё имя - Саул...
- Врёшь! - радостно сказал Ральф.
- Какой мне резон тебя обманывать? - Саул взглянул парню прямо в квадратное лицо и тут же отвёл глаза. - Господь свидетель, я говорю правду.
- Какой резон? - переспросил Ральф. - А такой, что ты сам себе враг. Не понимаешь ты своей выгоды, дристос. А ещё раз скажешь 'господь', я тебе голову отверну, и всё.
- Я не понимаю... - обречённо пробормотал Саул.
- Тогда мы продолжим, - Ральф качнулся взад-вперёд, - пока понимать не начнёшь.
Он развернулся и пошёл к противоположной стене просторного, плохо освещённого помещения, туда, где сидела на куче тряпья белобрысая девчонка. При его приближении девчонка слабо дёрнулась, пытаясь освободить руку из наручников, пристёгнутых к вделанной в бетон металлической скобе. Ральф на ходу обернулся и весело крикнул:
- Подумай, дристос, подумай, а я её маленько побью пока!
Девчонка громко засопела, вжимаясь спиной в стену.
...Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его...
Саул закрыл глаза...
Его подловили возле продуктового супермаркета 'Мишлен'. Двое парней заступили дорогу. Уже предчувствуя недоброе, Саул попытался их обойти, но сбоку появился третий.
- Здорово, дристос, - сказал один из парней. - Ты разве не знаешь, что сегодня здесь вашим не подают?
- Особенно тем, от кого говном несёт, - сказал второй.
И тут же Саула ударили в ухо. Он нырнул всем корпусом, пропуская кулак мимо правой щеки, и попытался вырваться. Будь парней трое или даже четверо, имелся бы реальный шанс проскользнуть между крепкими, но не слишком умелыми бойцами, и броситься бежать, однако парней было шестеро.
Первые двадцать секунд Саул вертелся ужом, уходя от сыпавшихся со всех сторон ударов, потом его сбили и принялись пинать. Он закрывал руками голову, стараясь напрягать нужные мышцы, чтобы уберечь рёбра и внутренности, а его сладостно топтали, возя по мокрому асфальту. Мимо бежали прохожие, скользили заскорузлыми взглядами сквозь цветные отсветы голорекламы, и торопились дальше. Полиции было тем более наплевать. Если ребята с высоким коэффициентом агрессии выясняют отношения, так пусть себе, выясняют. А если сильные бьют слабого, так это сам бог велел.
Последним, что увидел Саул перед тем, как провалиться в беспамятство, был полированный борт огромного красного фургона, а дальше на него навалилась тягучая муторная пустота. Он не помнил, как его волочили по асфальту, затаскивали в фургон, везли по вечерним улицам, не помнил, как очутился в пустынном тупичке закрытой на ремонт подземной стоянки, не помнил, откуда взялась белобрысая девчонка. То ли её везли в том же фургоне, то ли она уже была здесь, когда Саула пристёгивали наручниками к железной скобе от снятого парковочного счётчика. Вот Ральфа он помнил. Ральф был рядом с самого начала, а всё остальное додумалось позже, много позже. Какая всё-таки нелепость...
...Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное...
- Эй, дрищ! - голос Ральфа гулко раскатился в пустом помещении. - А ты, я гляжу, заскучал?
Саул быстро раскрыл глаза.
- Не желаешь присоединиться? - Ральф ткнул пальцем в сторону девчонки. - Шлюшка будет потом гордиться тем, что её колотила такая важная птица, как ты. Если жива останется.
Саул покачал головой.
- Нет, - сказал он, стараясь выговаривать слова внятно. - Я не люблю, когда кого-то бьют.
- А что так? - Ральф несильно пнул девчонку напоследок и вразвалку пошёл к стоявшему возле торцовой стенки большому тетрапакету с надписью 'Бренди-бренд'.
Этот пакет, Саул и девчонка были вершинами равностороннего треугольника, между которыми размеренно перемещался краснощёкий громила.
- ...ибо мир земной - суть зерцало, - негромко сказал Саул. - И всякий вред, причинённый твари Божьей, останется в тебе тёмным осадком, изуродует твою душу, ум и сердце. И что ты скажешь Создателю в своё оправдание, когда предстанешь перед троном его, чтобы получить последний приговор?
- Складно, - сказал верзила Ральф, прикладываясь к пакету. - Только я ведь так и так убью эту сучку. А у тебя есть два выхода. Всего два, но они есть... Как тебя зовут?
- Саул.
Парень развернулся и сделал шаг в сторону сжавшейся в комок девчонки.
Он смутно чувствовал, чего хочет от него парень с крепкими скулами, чувствовал и боялся.
- Давай, - сказал Ральф охотно.
Он подошёл к Саулу и присел на корточки, глядя тому в лицо:
- Как же тебя всё-таки зовут?
- Братья зовут меня Саул.
- А другие родственники?
Саул усмехнулся и тут же сморщился - подсохшая трещина на верхней губе разошлась, и во рту опять разлился солёный привкус.
- Другие называют дрищом.
- Правильно делают, - одобрил Ральф. - Будь ты порешительней, мы давно бы уже решили нашу проблему. Неужели тебе совсем не жалко девочку? Я ведь её насмерть забью. И всё. А она вроде как ни при чём.
- Жалко, - сказал Саул. - А ты её отпусти. Ведь дело-то у тебя ко мне.
- Э, нет, - Ральф пьяно погрозил Саулу толстым пальцем, - у меня ко всей вашей братии дело... Ненавижу... Дристословы, в бога мать! Вы - как вирус! Тыканый грипп-116! Весь мир пропитался вашей заразой. У меня два десятка приятелей сидят на пособии, и у всех коэффициент агрессии не ниже шестёрки, а у одного АQ даже семь и пять. А они сидят на пособии и всё. И не делают ни хрена, и не хотят ни штыря, слоняются по улицам, пьют пиво и девок валяют. Из-за таких мы уже проиграли вчистую шесть локальных конфликтов! - парень вскочил на ноги и начал нервно расхаживать взад-вперёд. - Верховья Истмена отдали, и Гаспре, и Крайо. От нас скоро вообще ничего не останется!
Саул следил глазами за возбуждённым детиной и чувствовал, как внутри понемногу закипает раздражение. Что мог знать про Истменский инцидент этот бархатный пиджак, судивший о локальных конфликтах по сводкам Службы Информации? Что он вообще мог знать про ад, мелкий служащий из департамента мордобоя?
...Люби Создателя больше, чем тварей его. Не чини вреда тварям Господним ...
Саул глубоко вздохнул и постарался расслабить мышцы. Праведник Иаким не раз учил, что раздражение - это первый шаг к насилию. Идущий по тропе злобы, измажется кровью. И ещё Иаким учил, что даже в праведном споре нужно уметь отступать в сторону.
- Нация вырождается, - продолжал Ральф, останавливаясь перед Саулом, - и я думаю, что зараза идёт из вашего проклятого гетто. Вот мне и стало интересно, чем ваши боговеры травят людей? Ну ладно, когда безвольный ублюдок с АQ в полторы единицы растекается слизью по вонючему матрасу, но когда парень с коэффициентом семь целых пять десятых предпочитает жить на пособие...
Ральф выжидательно уставился на своего невольного оппонента.
- Всё верно, - Саул несколько раз кивнул головой. - Я знаю статистику. Всего десять процентов трудоспособного населения занято в сфере госэкономики, остальные, как ты говоришь, предпочитают жить на пособие. Но причём здесь наша община? Нам-то никто никакого пособия не платит.
- Само собой - не платит, - Ральф презрительно сплюнул в сторону. - Тем, кто не желает проходить очередной тест на АQ, пособие не выплачивается. Здесь всё по закону. Проходи тест, получай пособие и сиди на шее у госслужащего. А нет - так штырь тебе, а не пособие.
- Но мы-то как раз и работаем! - горячо возразил Саул. - Каждый день кто-нибудь из наших метёт улицы или подрезает траву около коттеджей. Как ты думаешь, что я делал возле универмага? Таскал коробки. Там сломались оба транспортёра. А чтобы их починили, нужно ждать очереди, ведь операторов ремонтной техники не хватает, и операторов для подстрижки газонов не хватает, и для чистки тротуаров. Вот эта стоянка тоже ждёт очереди на ремонт. И ждёт уже не первый месяц. Верно? А мы готовы делать любую работу, какую нам предложат.
Ральф недобро ухмыльнулся:
- Люди, которые позволяют работать дрищам без АQ, поступают противозаконно, и однажды они об этом горько пожалеют.
- Но ведь желающих мести тротуары не так уж много, - осторожно проговорил Саул.
- Это ерунда, - Ральф присел на корточки, он был так близко, что Саул мог бы, при желании, схватить его за край пиджака. - Полная ерунда и всё. Я знаю, для чего сотни дрищей каждый день выползают из гетто и растекаются по городу... Для чего щеголяют всюду своей боговерской символикой! - Ральф ткнул Саула в грудь, прямо в крестообразную нашивку на куртке. - Уж точно не для того, чтоб постричь траву на моей лужайке.
Саул скосил глаза на нашивку, широкий белый крест, двенадцать на двенадцать сантиметров, как раз над сердцем, обильно запачканный уже побуревшими кровяными потёками. Можно было сказать, что символ Христословия - лестница, а вовсе не крест, дискредитированный целыми поколениями воинов Иисуса, что размер и цвет нашивки регламентирован органами Санитарно-караульной Службы, что без нашивки охрана просто не выпустит обитателя общины через контрольный пункт... Можно... Но стоит ли?
- Я знаю про тебя и твою общину гораздо больше, чем ты думаешь, - между тем продолжал Ральф, - Я знаю всё! Я знаю даже твоё настоящее имя... - громила сделал эффектную паузу. - Тебя зовут вовсе не Саул. Твоё имя Герберт! Герберт Форш! Войска быстрого реагирования, командир специальной группы, участник двух локальных конфликтов. Четыре правительственные награды, семь лет боевого стажа.
Саул молчал, рассматривая выщерблинки в бетонном полу. Дело, похоже, принимало совсем скверный оборот.
- Я никогда не вру, по крайней мере, стараюсь, - сказал Саул. - Меня звали Гербертом когда-то, но это было давно, в прошлой жизни, теперь меня зовут Саул, и я имею к Герберту весьма малое отношение.
- Меня это не втирает. Мне плевать, в какой там жизни... Главное то, что ты Герберт Форш, бойцовый пёс, профи, твою мать! - детина хихикнул. - Ты же мог там, у магазина, моих недоумков уложить за три секунды, чисто рефлекторно! А? И всё!
- Локальщика хорошего уровня учат подавлять рефлексы, даже автоматические, - неохотно сказал Саул, и добавил просительно. - Ты ведь узнал, что хотел, может, отпустишь девушку?
- Щас, - сказал Ральф, поднимаясь на ноги.
Он двинулся к противоположной стене, потом свернул вбок, подхватил с пола коробку с бренди, хлебнул раз, другой, поставил коробку на место и вернулся к Саулу. Парень был уже изрядно пьян, но на ногах держался неплохо и был исполнен энтузиазма.
- Никто никуда не уйдёт, - заявил он, опять присаживаясь на корточки и выуживая из кармана пачку сигарет, - пока я не закончу свой эксперимент. Можете считать себя подопытными лягушками.
Ральф прикурил от вделанного в перстень термоэлемента и протянул пачку Саулу:
- Хочешь?
Саул покачал головой.
Ральф задумчиво выпустил струйку дыма в сторону пленника:
- По долгу службы я ежедневно просматриваю файлы Кадрового Департамента и эта дрянь приводит меня в ярость. По-моему, гуманнее пристрелить парня с AQ семь целых пять десятых, чем платить ему положенное по закону пособие. С миром происходит какая-то хрень, и я хочу понять - какая именно! Ты мне чуть-чуть поможешь. И всё... Не спрашивай, откуда я про тебя узнал. Мы оба в курсе, что армейские файлы засекречены. - Детина, ухмыльнувшись, погрозил пальцем. - Но Ральф может многое, если захочет. И теперь Ральф желает знать: почему парень с коэффициентом девять и три живёт в гетто?
- Я встретил одного человека, - глухо сказал Саул.
- И что?
- Он говорил со мной, и я понял то, мимо чего ходил всю жизнь, смутно догадываясь, ощущая, но не имея ни сил, ни знания, чтобы отчётливо разглядеть, осознать. Я прозрел... Я изменился...
- Враньё! Люди не меняются! - крикнул Ральф. - Твоя вера, как таблетки транквилизатора! Но я вытрясу из тебя!.. Я заставлю!..
Он был уже на ногах. Сломанная сигарета полетела на пол.
- Ты совершаешь досадную ошибку... - начал Саул.
Парень быстро нагнулся и ударил христослова по губам тыльной стороной ладони. Голова Саула мотнулась.
- Вон, видишь? - Ральф указал на противоположную стену, туда, где, подтянув колени к подбородку сидела белобрысая девчонка. - Если не хочешь, чтобы я забил её до смерти, тебе придётся драться!
- Я не буду с тобой драться, - твёрдо сказал Саул.
- Тогда она умрёт.
...Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его...
- Что ж, - Саул, нагнувшись, сплюнул кровь. - Значит, такое испытание ей назначил Господь.
'Тебе тоже назначено испытание, - подумал он с жалостью. - Только в отличие от меня, ты готов завалить экзамен'.
- Хорошо, святоша, - вкрадчиво сказал Ральф. - Давай думать логически. Я ничего не имею против этой шлюхи, и если она умрёт, то умрёт оттого, что ты такой несговорчивый. Значит, её смерть будет на твоей совести. Подумай.
Саул засмеялся:
- В жизни и смерти волен один Создатель. Мы только заготовки на конвейере божьих тварей, а Земля не более, чем отдел техконтроля. Здесь Господь давит матрицы бессмертных душ на прессах искусов, жжёт в печах войн и конфликтов, травит кислотой зависти. Те, что дали трещину или покоробились, летят в корзину с надписью 'небытиё', а те, что с честью прошли испытание, становятся жителями Светлых Миров, чистыми, как первый снег, не обременёнными ни злобой, ни горем! Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его. Не чини вреда тварям Господним, ибо мир земной...
- Суть зерцало! Это я уже сегодня слышал.
Ральф плюнул, метя в нашитый на куртке Саула крест, не попал, плюнул ещё раз. Саул вытер плевок рукавом.
- Меня трудно разозлить, - сказал он, осторожно улыбаясь одной стороной рта.
- Хорошо, просто отлично! - Ральф оскалил зубы. - Тогда устраивайся поудобнее, дристос. Шоу продолжается! - он сделал шаг по направлению к девушке, потом опять обернулся к Саулу. - Надеешься, что это только игра? Нет, Форш! Не игра! Читай по моим глазам! Я убью эту суку. У неё коэффициент ноль восемь. Если меня даже поймают, то приговорят максимум к трём тысячам штрафа, а за боговера, не прошедшего очередной тест, мне вообще ничего не будет! Ты можешь болтать, подставлять одну щёку, другую, но это не меняет сути дела. Я! Убью! Шлюху!
Ральф замолчал. В наступившей тишине было слышно, как всхлипывает девчонка.
'Плохо дело, - подумал Саул. - Он действительно готов убивать. Чем я могу помешать ему? Будь я пророком Иисусом, мне хватило бы десяти минут простой беседы, чтобы парень отказался от своей затеи. Будь на моём месте Иаким, девушка, по крайней мере, имела бы шанс уйти отсюда живой. Но я не проповедник, я не умею убеждать людей! Когда-то я умел убивать, теперь умею только терпеть и ждать'.
- Молчишь?! - слова Ральфа отскакивали от бетонного потолка, точно металлические шарики. - Тогда представь себе вот что: её я порежу на кусочки и сложу горкой во-о-он в том углу, а тебя я оставлю. Живи! Целую неделю! Хотя ты, пожалуй, протянешь даже больше. Будешь медленно-медленно подыхать от голода и жажды, рядом с кучей разлагающегося мяса. Ну как?
- Не выйдет, - Саул, облизнув пересохшие губы.
- Почему, мать твою?
- Потому, что я выдерну из стены кольцо, - сказал Саул и тут же пожалел о сказанном.
Первое правило поведения в конфликтной ситуации: никогда не давай понять агрессивно настроенному оппоненту, что ты сильнее его. Иаким не раз говорил: 'Последствия такого шага всегда непредсказуемы'. Но с другой стороны, быть может наглое заявление Саула хотя бы на пару минут отсрочит расправу над девушкой?
Ральф на секунду осёкся. Некоторое время он смотрел на пленника круглыми глазами, потом, хлопнув себя по бёдрам, расхохотался:
- Вы только посмотрите! Этот засранец ещё и блефует! Скорей у тебя получится отгрызть себе руку! А что? Это даже забавно! Хочешь сыграть? Давай, сыграем.
Ещё не понимая, куда гнёт краснощёкий громила, Саул внутренне собрался.
Ральф достал из кармана складной нож с чёрной рукояткой. До боли знакомый нож армейского образца, модель 'Барракуда'. Щёлкнуло, раскрываясь, лезвие.
- Гляди! - Ральф потряс ножом в воздухе. - Ты говорил про испытание. Отрежешь себе большой палец правой руки, так и быть, отпущу тебя. Вали в своё гетто.
- Давай, - Саул судорожно сглотнул. - Только девчонку тоже отпустишь.
Ральф задумался. Он стоял, покачивая нож на ладони, будто бы взвешивая мысли в своей голове. Наконец его глаза радостно блеснули:
- Тогда и цена выше!
Саул смотрел выжидательно.
- Вот прямо сейчас, этим ножом... - Ральф пьяно усмехнулся, - отрежешь себе штырь - и я отпущу девчонку. Идёт?
- Идёт.
Саул почувствовал, как волна неотвратимой предательской дрожи поднимается от солнечного сплетения, всё выше, по мышцам, по сухожилиям. Он судорожно стиснул зубы.
Чуть помедлив, Ральф кинул ему нож. Его лицо приобрело странное выражение.
Теперь главное делать всё быстро, очень быстро. Не спуская глаз с детины, Саул нащупал на полу 'барракуду', сжал тёплую рукоятку в пальцах, пробуя остроту лезвия, провёл ножом по предплечью. Потом, чуть развернувшись всем корпусом, он ухватился за продетое сквозь скобу кольцо наручников, сосредоточился (техника 'сихай' великая штука) и в два рывка вывернул петлю из стены. Ральф непроизвольно попятился. Даже в плохом освещении заброшенной стоянки было видно, как он испугался.
Саул поднялся на ноги, переложил нож из левой руки в правую. Теперь его с пяток до макушки переполняло холодное бешенство, точно перед броском из укрытия, когда пули крошат угол бетонной стены у тебя над головой.
- Давай! - сказал он Ральфу, расстёгивая брючной ремень. - На счёт три!
Брюки соскользнули вниз, обнажив белые мускулистые ляжки.
- Считай!
Бледное лицо Ральфа перекосилось. Едва не потеряв равновесие, парень запнулся о пакет с бренди. Он чувствовал... каждым волоском, каждым миллиметром кожи чувствовал эту ледяную рассудочную ярость, когда становятся неважными такие вещи, как жизнь и смерть.
- Ну, - угрожающе повторил Саул.
- Стоять, - сказал Ральф без голоса. - Стоять... Ты, больной... - Его округлившиеся глаза вдруг мигнули. - Ты больной! - завизжал громила не своим, срывающимся голосом. - У тебя же мозгодавка. Как я тебя сразу не просёк? И боли ты не чуешь. Назад, сука! Не подходи... не дыши на меня, зараза!
Натягивая штаны, Саул чуть отступил назад.
- Ключ! - коротко приказал он.
Поколебавшись с полсекунды, Ральф кинул ему под ноги блестящую пуговицу.
Чувствуя, как спадает, уходит напряжение, Саул нагнулся и подобрал электронную пимпу.
Вот, кажется, и всё. Тонкая никелированная дужка наручников, брякнула о бетонную стену, закачалась из стороны в сторону. Саул отбросил в сторону ненужную 'барракуду', затем обхватил девчонку за плечи и повлёк пленницу к выходу. Он лишь раз обернулся на ходу, чтобы увидеть, как Ральф мнёт пачку, безуспешно пытаясь вытащить сигарету.
Снаружи шёл снег. Редкие сухие снежинки танцевали в холодном ночном воздухе. Саул огляделся, пытаясь понять, где они находятся. Всё кругом казалось чужим и враждебным. Глаз не находил не одного знакомого ориентира.
Саул покосился на свою спутницу. Совсем невысокая, едва по плечо рослому мужчине. С виду лет девятнадцать, или того меньше, а может, и не меньше, просто кажется молодой оттого, что такая хрупкая. Светлые волосы торчат короткими прядками. Симпатичная. Хотя нос распух и верхняя губа. Бежевый свитер с толстым воротником весь закапан кровью. Славная девочка.
- Тебя как зовут? - спросил Саул.
Девчонка глянула на него снизу-вверх:
- Агнесса... Агни.
Саул снял с себя куртку и протянул девушке.
- А у тебя нет?.. - неуверенно начала Агнесса.
- Мозгодавки? - Саул криво усмехнулся и покачал головой. - Ты эти места знаешь?
Агнесса кивнула, натягивая Саулову куртку:
- Сейчас надо идти прямо, потом свернуть и мы выйдем на Мартайр-роад. Тебе ведь туда?
- А тебе куда? - спросил Саул, чувствуя острую неловкость.
Девушка неопределённо махнула рукой:
- Там... недалеко.
Они молча шли рядом. И Саул почти физически ощущал исходившее от Агни тепло. Он понимал, что не может чувствовать тепло чужого тела через полметра холодного воздуха, наполненного ленивыми снежинками, но всё же явственно чуял горячую волну, лизавшую его правое плечо.
Время от времени девушка осторожно шмыгала распухшим носом, и тогда Саул украдкой косился на неё, всё никак не находя ободряющих слов. Примерно через полчаса он, наконец, начал узнавать окружающие его здания. Вон длинный прямоугольник 'Проспекта', а вон шпиль 'Обсервера'. Ещё пять минут и они будут на Мартайр-роад. Перед очередным перекрёстком Агнесса остановилась.
- Теперь мне налево, - сказала девушка, вглядываясь в заснеженную темноту, - а тебе прямо и направо.
'Здесь наши дороги расходятся', - подумал Саул. На душе стало тоскливо и гнусно. Болел бок, саднило правое запястье.
- Ты не мог бы пойти ко мне? - неожиданно сказала Агни, - Хотя бы на сегодня.
Саул поднял на девушку удивлённые глаза. Агнесса заговорила быстро и сбивчиво:
- Ральф... он знает, где меня найти. Он опомнится и придёт... Не сегодня, так завтра... Я видела, как он испугался. Теперь он меня непременно убьёт... А ты... ты такой сильный... Мне кажется, от тебя жар идёт. Даже не верится, что ты христослов... Я с тобой сама становлюсь сильной...
- Ты и так сильная, - пробормотал Саул.
- С AQ ноль восемь? - Агнесса усмехнулась. - Если Ральф меня зарежет, то его оштрафуют на целых три тысячи!
- Я не могу остаться здесь, - Саул развёл руками, - Мне нужно вернуться в общину, - он замялся на секунду. - Если хочешь, ты можешь пойти со мной. В общине всегда рады новым адептам. О тебе позаботятся, и всё такое...
- Я не пойду в гетто.
- Почему? - удивился Саул. - Там нет ничего страшного.
- А я не хочу каждый день ждать господних испытаний, - Агни нахмурилась, - не хочу всю жизнь просидеть за колючей проволокой. Тем более, что выйти от вас гораздо сложнее, чем войти. Если Ральф захочет - он достанет меня и в гетто. Разве я о многом прошу? Переночуй у меня сегодня... Или я просто тебе не нравлюсь?
- Причём тут это?! - проговорил Саул с досадой. - Зачем ты втягиваешь меня в новую драку? Это слишком трудно, невероятно сложно - не творить зло! Я иду по самому краю и мне страшно! Я рискую слишком многим! Ты не можешь понять!
- А добро? Добро творить просто? - с интересом спросила Агнесса.
- Добро не более, чем отсутствие зла, - мрачно сказал Саул. - Не твори зла, и вокруг будет сплошное добро.
- А если не творить добро?
Саул почувствовал, как земля, такая твёрдая, такая надёжная, уходит у него из-под ног. Проклятая девчонка!
- Мне некогда, - сказал он почти зло. - Или ты идёшь со мной, или - прощай!
Агнесса печально улыбнулась, будто мигнул и погас в ночи фонарик:
- Значит ты такой же, как все, боишься делать зло, боишься делать добро. Ты ничем не лучше меня или Ральфа, ты раб своей веры. Может быть, правительство правильно поступило, определив для вас изолированную зону проживания. Вам несвобода даже нужнее чем кому-то другому... Держи свою куртку.
Саул закрыл глаза и стиснул челюсти.
...Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его...
Когда он открыл глаза, Агни уже шла прочь по мокрому асфальту, щемяще маленькая, среди домов с мёртвыми окнами.
-Эй! - крикнул Саул вслед девушке. - Я могу довести тебя до дома!
'Пошёл ты!' - донеслось до него сквозь пустоту ночной улицы.
...Не владей ничем, кроме себя самого. Не проси ничего сверх и не ропщи на данное. Люби Создателя больше, чем тварей его. Не чини вреда тварям Господним, ибо мир земной - суть зерцало...
Снежинки щекотали лицо, таяли на носу и подбородке.
- Я свободен! - крикнул Саул в мокрую темноту города.
Он ссутулился и, сунув руки в карманы, побрёл в сторону Мартайр-роад. Так и не снятые с запястья наручники, бренча в такт шагам, хлопали его по правой ноге.