Увесистый тусклый кругляш желтовато поблескивал на Витькиной ладони, будто выцветшее пятно солнечного света. Ребята, окружившие товарища тесным кольцом, с любопытством тянули шеи, переступали босыми пятками в нагретом песке дикого пляжа.
- А это точно оно? - спросила Янка, складывая губы трубочкой.
- Не 'оно', а 'они', - поправил Лёха. - Учитель на уроке всегда говорил 'деньги' - значит, 'они'.
- Если бы их было несколько, - возразил Тамирбек, - то были бы 'они', а так, наверное, 'она'.
- 'Денежка', - добавила Юйлинь.
- Называется 'монета', - важно сказал Витька.
- Пять копеек, - с натугой прочёл Лёха, разбирая буквы старинного шрифта. - Интересно, это много?
- Достаточно, - уверил друзей Витька. - Дед говорил, что это очень ценная штука, надо полагать, и в древности на неё можно было много чего купить.
Ребята несколько секунд молчали, каждый смаковал про себя загадочное слово 'купить'. Учитель всего пару уроков назад рассказывал им про деньги. Информация была такой странной, такой непривычно-экзотической, что не сразу помещалась в голове. Зачем нужны были эти кругляши и как ими пользовались? Для чего подтверждать полезность работы, если работа полезна сама по себе? Учитель говорил, что за квалифицированную операцию платили много, а за простую - мало. Но какой тогда интерес обитателям мира денег совершать простые операции, и как быть, если процесс состоит из операций разной сложности?
- Типа эту железку нужно было постоянно таскать с собой? - спросила Янка.
- Конечно, - уверил её Витька. Чтобы покупать товары и услуги. Раньше без денег никто ничего не делал. Нельзя было просто прийти в общественный магазин и взять, нужно было платить.
- Мозголом какой-то, - заметил Юкке.
- А чё? Ашно! - радостно заявил Лёха. - Допустим, неохота мне ковыряться в носу, говорю Тамирке: 'Наковыряй мне пару козявок, а я тебе денежку дам'.
Тамирбек выразительно показал Лёхе смуглый кулак.
- А если услуга стоит не пять копеек, а меньше? - спросила Янка.
- Отщипывать от монеты кусочек, - предложила Юйлинь, - каким-нибудь древним инструментом.
Все разом заулыбались и поглядели на Витьку, как на самого компетентного в вопросе.
- Ну, не знаю, - сказал Витька. - Если есть пять копеек, значит были и четыре копейки, и три.
- А откуда у твоего деда монета? - спросил Тамирбек.
- Витькин дед кол-лек-ционер, - сказала Янка. - Я смотрела про него ролик в новостях. У него целая коллекция старых вещей. Там показывали кофейник из первой марсианской экспедиции, нагрудные значки и древние-предревние цифрики, у которых нужно тыкать пальцем в стеклянный экран.
- Музей какой-то, - сказал Юкке.
- Сам ты музей. - Янка нахмурилась. - Я же говорю: кол-лек-ция. А ещё сказали, что Витькин дед специалист по старинной борьбе - самбо...
- Точно, - подтвердил Витька.
У его деда действительно имелась целая куча разных экспонатов. Он даже квартиру занял побольше, чтобы было куда поставить стеллажи и ещё осталось место под миниспортзал.
- Дед рассказывал, - Витька сделал страшные глаза, - будто эта монета жутка ценная и редкая, что сейчас на всей Земле их осталось штук сто, не больше, что когда-то, в период ресурсного кризиса, их переплавляли в мартенах.
- А можно потрогать? - осторожно попросила Юйлинь, ей хотелось узнать, что такое мартен, но она стеснялась.
- Трогай. Только дед говорил, что все деньги заражены древним проклятием. Они несут в себе бациллу конфликтов и войн.
Юйлинь испуганно отдёрнула тонкий пальчик.
- Да ладно тебе, - добродушно оскалился Витька. - Про бациллы - это фигура речи.
Все принялись трогать и рассматривать монету.
- И всё равно я не верю, - сказал Юкке. - Не могла эта ерунда рулить всем миром, тем более нести в себе смертельные бациллы. Чушь какая-то.
- Что ты хочешь сказать? - Витька отобрал у Юкке монету. - Что я вру? Или что учитель врёт? Или, может, мой дед не влетает?
- Не знаю, влетает он или нет... - упрямо сказал Юкке, - но все бациллы там давным-давно передохли. Это факт.
- Дурак ты, - сказал Витька.
- Сам дурак.
- А давай устроим эксперимент.
- Это как?
- А вот так! - Витькины глаза заблестели. - Сыграем в реконструкцию. На слабо. Кстати, ты мне крючишь одну игру ещё с зимы? Не забыл?
Юкке насупился. Его широкое светлокожее лицо приобрело сосредоточенное выражение.
- Давай, - наседал Витька. - Я тебя найму на работу! - Он показал кругляш монеты.
- Давай, - вдруг согласился Юкке.
- Пять заданий.
- Три.
- Фиг с тобой. Три. Прямо тут и сейчас. Всё взаправду. От заданий не увиливать. По рукам?
- По рукам.
Две пацанячьи ладошки сухо стукнулись одна о другую. И оживлённые зрители принялись занимать места среди песчаных барханов. В небе, совсем невысоко, пролетел двухчасовой авиограв, направлявшийся в Японию.
- Первое задание, - торжественно возвестил Витька, садясь по-турецки и подкидывая пятак на ладони. - Ты должен возвести нам замок готической архитектуры на четыре башни. Можешь приступать... - и добавил всплывшее в памяти словцо из учебника, - смерд.
***
Янка украдкой заглянула в свой цифрик, затем, прищурившись, поглядела на солнце. День понемногу клонился к вечеру. На широкой полосе влажного песка, у края ленивого прибоя, не покладая рук, трудился Юкке. Слегка высунув от усердия язык, он ловко орудовал формовочной лопаткой и пульверизатором с волшебным фиксаж-раствором. Две башни замка были уже готовы, третья и четвёртая находились в процессе.
Лёха зевнул и перевернулся на живот.
- Я не понял, - громогласно заявил он, тоже поглядев на цифрик. - Мы сюда приехали, чтобы строить замок. Так? Но замок строит один Юкке, а мы валяемся, как дураки, и на него глазеем. Мне, по факту, уже уныло.
- И мне, - поддержала Юйлинь.
Остальные высказались в том же духе.
- Ладно. - Витька, отряхивая трусы, поднялся с песка. - Эй, Юкке-смерд! - заорал он, пытаясь соответствовать своей эксплуататорской роли. - Мы тут решили, что хватит тебе строить замок. Народ прокис на тебя глазеть. Вали сюда.
Юкке перестал оглаживать ладонью стрельчатую крышу, поставил пульверизатор в разрытый песок и пошёл к зашевелившейся компании.
- Сейчас я придумаю тебе второе задание, - пообещал Витька.
Он огляделся по сторонам и радостно указал на маленькое стадо сцепившихся рулями гравипедов.
- Давай-ка, прокачай нам всем минусовые диски.
- Ты с орбиты слетел? - Тамирбек покрутил пальцем у виска. - Одному-то гравику диски полтора часа качать. Нам здесь что, до ночи болтаться?
- Лично я свой гравик никому трогать не разрешаю, - агрессивно предупредила Янка.
Юйлинь согласно закивала.
- Ладно, - пробормотал Витька. - Тогда вот что. Принимай упор лёжа и делай отжимания... сорок раз.
- Несерьёзно, - сказал Лёха. - Сорок раз Юк запросто сделает.
- Тогда восемьдесят.
Юкке мрачно поглядел на Лёху. Он опустился на песок, упёрся кулаками и принялся отжиматься.
- Раз, - начал считать Витька. - Два. Три. Четыре...
Мальчишечье тело замерло над песком. Трицепсы выпрямленных напружиненных рук мелко подрагивали. Юкке сквозь стиснутые зубы втянул в себя воздух, упал вниз, замер в миллиметре от собственной горячей тени, повисел пару секунд, собираясь с силами, и, непроизвольно постанывая от напряжения, пошёл вверх... Вверх... Верх...
- Восемьдесят! - заорали все разом.
С трудом переводя дыхание и разминая ноющие мышцы, Юкке с победоносным видом встал перед Витькой.
- Давай третье задание, - потребовал он.
- Только выполнимое, - подсказал Тамирбек.
Выполнимое... Витька беспомощно огляделся. Какая-то дикая мысль вертелась в голове. Прищуренные глаза Юкке-смерда и четыре пары глаз возбуждённых зрителей выжидательно уставились на эксплуататора.
- Снимай, - неожиданно для себя сказал Витька.
- Что? - не понял Юкке.
- Трусы снимай.
Светлые брови поползли вверх.
- Не слышал, что я приказал?
Лицо Янки вытянулось, серые глаза стали просто огромными.
- Нет, работа, - решительно парировал Витька. - В старину были специальные клубы, назывались 'стрип'. Работники там раздевались, а капиталисты им за это платили деньги. Мы через цифрик Лёхиного брата смотрели на одном метасайте с узким доступом. (Лёха неуверенно кивнул). Так что всё по правилам! Снимай, я говорю!
В воздухе повисла напряжённая пауза. Пространство вокруг наполнила странная вибрирующая смесь ужаса, стыда и любопытства. И зрителям, и участникам разом захотелось броситься врассыпную, куда глаза глядят, но члены их сковала диковинная нерешительность. Они ещё не понимали, что больше не руководят процессом, что это процесс руководит ими, вращая тяжёлые жернова, давя, перемалывая.
- Или слабо? Соскочил, звонок? - крикнул Витька. - Сдулся?
Брови Юкке сошлись на переносице. Неловкими пальцами он взялся за резинку и потянул её вниз. Скользнув по бёдрам и коленям, трусы упали на песок.
Одно мгновение зрители потрясённо молчали, потом Янка развернулась и треснула Витьку ладонью по уху.
- Дураки! - крикнула она, подхватила с песка одежду и бросилась к гравипедам.
- Подожди, - крикнула Юлинь и побежала следом.
Юкке, кривя рот, натягивал трусы.
Потирая звенящее ухо, Витька смотрел вслед двум уносящимся прочь гравикам.
'Глупо как вышло', - растерянно подумал он, и в тот же момент ощутил толчок в плечо.
- Давай деньги, - сказал Юкке, протягивая ладонь.
Витька неуверенно разжал кулак и поглядел на монету.
- Слушай, - пробормотал он, вдруг соображая, что не может просто так отдать пятак приятелю. - Мне же его нужно вернуть на место... Я же его на время брал...
- Ты сам сказал 'всё взаправду'.
Витька совсем растерялся.
- Слушай, - протянул он почти жалобно. - Давай, ты поставишь мне взамен тысячу щелбанов. А?
- Плевал я на твои щелбаны. Я перед девчонками штаны на слабо снял. Гони монету. Это моя плата.
- А может... - несчастным голосом пробормотал Витька.
Он изо всех сил пытался сообразить, чего такого может предложить Юкке, такого, что тот не в силах получить сам, и не находил ответа.
- Вот значит как? - ядовитым голосом осведомился Юкке.
Качнувшись вперёд, он неожиданно ударил снизу по Витькиной ладони и сцапал подлетевший в воздух пятак.
Витька на миг оторопел, а Юкке, отскочив назад, показал ему монету и сунул её в кармашек трусов.
- Ах ты гад, - выдохнул Витька. - А ну, отдай.
- Фиг тебе! - закричал Юкке, пританцовывая на песке. - Ты купил мои услуги и монета теперь моя. Ты мне заплатил!
- А ну отдай! - прорычал Витька.
- Пацаны, кончайте! - тревожно просил сзади Лёха.
Подпрыгивая, Юкке зигзагами отступал назад. Витька пытался его схватить. Когда они оказались напротив выстроенного на влажном песке замка, он наконец изловчился, прыгнул на своего визави и вместе с ним опрокинулся на хрупкие готические башни.
***
Войдя в дедову квартиру, Витька на цыпочках пробежал прихожую, миновал просторную гостиную и осторожно приоткрыл двери кабинета, где утром взял пятак из шкафа с самыми ценными экспонатами дедовой коллекции. Витька искренне надеялся, что деда нет дома, но мечты оказались тщетными. Антон Кузьмич сидел перед рабочим столом в раритетном кресле и разглядывал что-то через окуляр настольного сканера.
- Витя, это ты? - спросил он, не отрываясь от своего занятия.
- Привет, я на минутку, - протараторил Витька, соображая как бы просочиться к стеклянному шкафу. - Я - раз, - и убегу.
- Кхм, - сказал дед. - Это понятно, что убежишь. А ты не брал из шкафа мою монету?
- Эм-м, - промямлил Витька, и дед обернулся вместе с креслом.
Несколько секунд он пристально рассматривал понуренное лицо внука, затем, кашлянув, добродушно сказал:
- Красивый фингал. Где такой подцепил?
- Да так, неважно... Я тут это... пятак брал, ребятам показать, вот обратно принёс. - Виновато вздохнув, Витька протянул деду жёлтый кругляш.
- Ребятам показать - это можно, только загодя меня предупреждать надо. Иди сюда.
Положив монету на стол, дед едва не силком усадил Витьку в кресло, ловко осмотрел синяк, расплывшийся под левым глазом и ссадину на скуле.
- До свадьбы заживёт, только нужно обработать, - сказал он бодро. - Я за аптечкой, а ты думай, что будешь врать насчёт лестницы, с которой тебя сбил метеорит.
Дед вернулся через минуту с анаплеротическим спреем, и, пока состав, пузырясь, впитывался в исцарапанную кожу, Витька честно, без утайки рассказал о монете, о Юкке, о глупой игре и драке, умолчав, правда, про эскападу с трусами.
- А что же друзья ваши не вмешались? - спросил дед.
- Когда двое дерутся, третий не лезет.
Антон Кузьмич понимающе кивнул.
- Я его победил приёмом, который ты мне показывал, - неуверенно сказал Витька.
Дед укоризненно пожевал губами.
- Самбо для обороны, - сказал он, - а не для нападения.
- Я не хотел драться, но и монету отдать не мог, - оправдываясь, объяснил Витька. - Что бы я потом тебе сказал?.. Я дурак... - добавил он уныло.
- Это я дурак, - Антон Кузьмич вздохнул. - Я старше тебя, и это моя вина.
Витька непонимающе мигнул.
- Иди-ка ты умойся, - сказал дед, убирая тюбик со спреем. - А потом сходим в одно место... И вот что, родители твои возвращаются запослезавтра, к этому времени синяк сойдёт и рассказывать им, пожалуй, ничего не стоит.
- А бабушке? - спросил Витька.
- А бабушке я всё сам объясню. Иди.
Подождав, пока закроется дверь кабинета, Антон Кузьмич набрал на цифрике номер Фролова.
- Саша, - сказал он, когда абонент ответил. - Это Савельев тебя беспокоит... Угу... Мы позавчера говорили про монету... Да. Пять копеек. Протокоммунистическая эпоха, двадцатый век... Так вот, извини дружище, ничего не получится... Нет, я не набиваю цену. - Антон Кузьмич грустно улыбнулся. - Просто вышла накладка. Словом, обмен не состоится... Брось. Это же всего лишь монета... Да... Я тебе потом всё объясню... Выберешь что-нибудь на свой вкус. Да... До встречи.
Он отключил связь и некоторое время сидел, задумчиво глядя в открытое окно. Когда разукрашенный, но свежевымытый Витька появился на пороге кабинета, дед решительно встал из кресла.
- Пошли, - сказал он, сгребая монету со стола.
***
На улице пахло вечером, морем и ветром. Свайный микрорайон Новик стоял практически на воде. Блестящие цветным стеклом многоэтажные башни, соединённые эстакадами навесных проспектов, вздымались из пенно-зелёных волн прибоя. Недоумевающий Витька вслед за дедом поднялся на скоростном эскалаторе к третьему уровню пешеходных галерей, висящих прямо над морем.
Дед и внук прошли на консоль смотровой площадки. Витька, у которого всегда дух захватывало от высоты и величия картины, остановился у самого ограждения.
- Деда, - спросил мальчишка, берясь руками за перила, - а зачем мы сюда влезли?
- За одним важным делом, - проговорил дед загадочно и серьёзно. - На-ка, возьми.
Жёлтый кругляш лёг в ладонь тусклым пятном фальшивого света. Витька недоуменно приподнял брови. Дед, нагнувшись почти к самому его уху, сказал со странным выражением:
- Хочу исправить одну ошибку... Есть такая старая поговорка: 'не всё золото, что блестит'. Так вот, я забыл эту поговорку, и ценил то, что ценить не стоило, и ещё я забыл про бациллу конфликтов, а она, такая дрянь, остаётся заразной долгие века. Разве умно хранить бациллу в тарелке для борща?
Витька покрутил головой.
- Вот и я думаю, что нет... А теперь размахнись-ка как следует и запули заразу вон в тот водоворот под опорой. Надеюсь, там достаточно глубоко...
Витька посмотрел на свою ладонь. Монета лежала между пальцами теплая и совсем не опасная. Снопы пшеничного злака изгибались вокруг схематичного изображения Земли, над колосьями висела маленькая колкая звёздочка, снизу тянулась надпись из четырёх букв.
- Деда, - позвал Витька. - Но ты же сам говорил, будто она очень ценная...
- Ерунда, - решительно сказал дед. - Зараза не может быть ценной. Ценность не в монете, а в нашей глупой голове. Кидай! И чем дальше, тем лучше.
Разом решившись, Витька размахнулся и швырнул монету в море. Дед, щурясь, следил за её кувыркающимся полётом.
'Вот теперь всё правильно, - подумал он, чувствуя, как его охватывает чувство облегчения, - Мальчишка должен был выбросить её сам. Надеюсь, это поправит ошибки одного старого кретина... заигравшегося старого кретина...'.
- И тебе её нисколечко не жалко? - спросил Витька, заглядывая через перила.
- Абсолютно. - Сухая мосластая ладонь потрепала внука по затылку. - А с приятелем твоим непременно помирись, - Антон Кузьмич оживился от возникшей в голове идеи. - И знаешь что? Приводи этого Юкке к нам. Обязательно приводи. Я покажу ему ловушку с солнечной плазмой, которую когда-то доставил 'Солярис-7', и ещё прототип гравитатора из пробной партии номер два, и раритетные фолианты по боевому самбо... Непременно помирись с Юкке. Слышишь?