Червь пришёл в половине тринадцатого цунна. Никлас как раз сидел на краю нерасстеленной кровати, размышляя над превратностью жизни. "Господин Мазурски, к вам господин Йцу", - проговорила швейцар-система.
- Открыто, - сказал Ник, поднимаясь.
Дверь отъехала, и Червь втащил своё длинное сегментированное тело в каюту. Вид двухметровой сопли из застывшего желатина со смутными уплотнениями внутри гибкой полупрозрачной плоти всегда вызывал у Ника рвотный рефлекс, но он взял себя в руки.
- Привет, Йцу. - Губы растянулись в фальшивую улыбку. - Как дела?
Кузнечикоподобная равнодушная морда уставилась на собеседника.
- Дела? - спросила коробочка лингола, висевшая у Червя на шее. - Мой дела плох из-за такого г...на, как ты, и ты знаешь, зачем я прийти. (Ник бледно улыбнулся). - Когда я могу получать мои деньги?
- Слушай, - сказал Ник просительно. - Дай мне ещё пару циклов и я верну тебе всё до фьёрта.
- Ты должен уже двести пятьдесят тысяч. Проценты капать.
- Я знаю. - Ник уныло кивнул. - Но войди в моё положение.
- Я знай, что тебя кинули, - без выражения сказал Червь. - А зачем ты связаться с Кайпу? Хотел по-скорому навариться? Сам виноват.
- Йцу, - голос Ника сделался проникновенным. - Ты же меня знаешь, я разберусь с проблемами...
- Плевать на твои проблемы.
- Но Йцу...
Круглые глаза кулхианина мигнули. (Вообще-то глаз у червей нет, у них кожное зрение, то, что торчит на морде Йцу, просто имитация для обмана клиентов-ксенофобов).
- Завтра приносить мне двести пятьдесят тысяч, - отрезал Червь. - Если не приносить, выпотрошу как хойга. Твой космолёт - рухлядь, но потянет на пятьдесят. Остальное изыму органами. Сколько у вас, у землян, органов?
Правая рука Ника потянула из кармана рифлёную рукоять.
Червь замер, с изумлением глядя на ствол термопала. Его глаза вразнобой мигнули.
- Сейчас будешь писать отступную. - Ник, не опуская пистолет, нащупал на столе планшет договорника.
Четырёхпалые конечности Червя сжались.
- Мазурски, - равнодушно сказала коробка лингола, - я же просто тебя зарыть...
Сандро утверждает, что черви, при всей занудности, ребята безбашенные, и всё же Ник надеялся, что Йцу струсит. Как оказалось, напрасно: Червь стремительно шагнул вперёд, и Никлас дважды выстрелил ему в грудь. Лупоглазая голова дёрнулась, фальшивые глаза съехались к условной переносице. Червь неловко переступил левыми ногами, и упал на пол. Руки судорожно вывернулись. Лингол издал скрипящий звук и захлебнулся.
Ещё не веря в происходящее, Ник осторожно присел над телом. В груди Йцу дымились две дыры с обгорелыми запёкшимися краями. Сандро говорил, будто замочить червя труднее, чем укусить себя за жопу. Выходит: ни фига. Никлас протянул руку к склизкой шее, прижал пальцы. Пульса, вроде, нет. Хотя кто его знает: есть он у этих тварей вообще... Вот же гадство.
Маленький автомат уборщик уже кружил по полу, подтирая лужицы жёлтой слизи. Никлас беспомощно огляделся. Может, самое время позвонить Кэтрин? Нет, не пойдёт. Нужно просто успокоиться и не паниковать.
Туша Червя оказалась неожиданно тяжёлой. Ник едва не надорвался, пока волок её в ванную. Там он свалил тело в душевой трап и пошёл подбирать инструмент. Его слегка потряхивало, но уже через десять минут, он стоял на кафельном полу в резиновом фартуке с юканской вибропилой в руках. Просто удивительно, как может пригодиться совершенно не нужная левая штуковина.
- Надеюсь, я не свихнусь, - пробормотал Ник, опуская на глаза очки для плавания.
Длинное лезвие, испуская неприятный свист, с сочным хрустом вошло в желеобразное тело чуть выше шнурка с линголом. Обильный фонтан жёлтых брызг плеснул на прозрачную занавеску. Никласа чуть не вывернуло, но он сдержался, и продолжил свою жуткую работу. Разбрызгивая пилой струи слизи и дряни, он отделил голову, затем обе руки, затем принялся распиливать грудину. Прошло чуть больше часа, и за измызганной душевой занавеской лежало двенадцать кусков желеобразной массы - то, что ещё недавно называлось Йцу Кеха.
Оскальзываясь на заляпанном полу, Ник достал из хозяйственной ниши дюжину плотных мусорных пакетов и уложил в них останки. Маленький уборщик уже гудел в ванной, пытаясь прочистить слив. Пусть ковыряется. Было бы неплохо принять душ, но трап весь в ошмётках и слизи. Пришлось ограничится гигиеническими салфетками. Пара объёмистых сумок из-под "эко-шеко" оказалась, как нельзя кстати, Ник затолкал в них половину обрубков и с неудовольствием подумал, что придётся делать два рейса. Возле двери он поставил сумки на пол, прислушался к звукам из коридора, потом осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Никого. Самое главное, держаться так, словно ничего не происходит, иначе система внутреннего наблюдения почует неладное. Ник глубоко вдохнул, подхватил тяжеленные сумки и вышел в коридор.
На орбитальной станции Ло постоянно живёт полмиллиона тварей с дюжины миров. Весь мусор, который нельзя переработать, собирают в контейнеры на жилых уровнях, потом доставляют в зал накопителя и раз в сутки сжигают в реакторе. Ник даже не сомневался, куда нужно нести обрубки Червя.
Сорок акцуннов - это почти полчаса пути до центральной ветки лифтов. Затем спуск на двадцать два уровня, в зал накопителя. Затем вихляющей рысью между сотен контейнеров, вдоль змеи транспортной ленты. Сумки нещадно оттягивают руки, мокрая рубаха липнет к телу. Возле заслонки приёмной камеры номер один Ник, с трудом переводя дух, остановился, вытряхнул шесть чёрных пакетов в ближайший контейнер и, не теряя драгоценного времени кинулся назад, к лифту.
Вторая пробежка по ночным коридорам далась тяжелее чем первая: сказывалась усталость и то, что на этот раз Ник втолкал в сумки забитого слизью уборщика и завёрнутую в занавеску пилу. Но когда-нибудь даже самая трудная работа кончается. Раздутые сумки шмякнулись в контейнер у камеры номер два, термопал с тщательно протёртой рукояткой полетел следом, и тогда Никлас наконец почувствовал, что, кажется, спасён.
Он немного постоял, привалившись спиной к стене и думая о том, что теперь нужно вернуться в каюту и выпить. Хорошенько выпить! Нажраться в хламину, в дупель... Ник отлепился от стены, обогнул длинный ряд контейнеров и уже собирался свернуть в переход к лифтам, но мелкий настырный бес толкнул его вправо. Постепенно ускоряя шаг, он вернулся к первой камере... Крышка крайнего контейнера была приоткрыта. Ноги Никласа подкосились. Всунувшись в ящик чуть не наполовину, он пересчитал пакеты. Так и есть. Одного не хватало, причём того, в котором лежала голова Йцу. Сердце стукнуло и дало сбой.
- Спокойно, - пробормотал Ник. - Только не паниковать. Наверняка, я обронил его, где-то между контейнеров.
Он ринулся в ближайший проход контейнерного лабиринта, свернул, свернул ещё раз. Глаза загнанно шарили по исцарапанным плиткам пола. И в этот момент в центральном проходе заговорили. Вроде как по-хулуански. Хулу - вечные техники-уборщики. Что-нибудь проверяют? А вдруг компьютер счёл поведение Никласа Мазурски подозрительным? Ник пригнулся и, ругаясь про себя последними словами, заспешил в один из вспомогательных проходов, прочь от центрального накопителя. Услужливое воображение рисовало таинственного злоумышленника, вынимающего пакет с головой из бака.
Он добрался до своей каюты далеко заполночь, достал из шкафчика непочатую бутылку бренди и выпил её всю, почти не отрываясь от горлышка, а потом рухнул на заправленную кровать и провалился в мёртвое тяжёлое забытьё без сновидений.
Ник проснулся от того, что его трясли за плечо. С трудом разлепив веки, он смутно различил двоих тунитов в форме.
- Вставай, - сказал в лингол, тот, что повыше. - Мы вынуждены производить твоё опознание.
В небольшой комнате с Ника сняли наручники и усадили за стол. Один из конвоиров нажал что-то на ручном пульте, передняя стена поблекла, постепенно делаясь прозрачной, и арестант едва не свалился со стула: с той стороны поблекшей стены, за составленными один к другому столами, сидели двенадцать небольших существ. Они были странны, они были уродливы, они были предельно карикатурны, но вне всяких сомнений это были черви. Крайним справа в этой студинисто-корявой компании сидел Йцу - нормального размера голова с банками искусственных глаз, посаженная на малюсенькое, словно бы усохшее тельце, с рудиментарными выростами ручек и ножек. Третий тунит, стоявший рядом с уменьшенным Йцу, что-то проговорил и червь мрачно кивнул головой.
- Да, - сказал он. - Это Мазурски.
Следом то же самое повторили линголы остальных одиннадцати уродцев. Только один, самый кривой и маленький засомневался, но его пихнули в бок.
Изображение померкло и высокий конвоир повернулся к Никласу.
- Господин Мазурски, - сказал он серьёзно. - Господа Йцу Кеха опознали вас, все двенадцать особей.
- Как? - пробормотал Ник. - Как такое возможно?
- Значит вы признаете вину? - быстро спросил тунит.
- Вы обвиняетесь в попытке убийства, жестоком обращении и невыплате по долговым обязательствам трёх миллионов фьёртов, по двести пятьдесят тысяч каждому из господ Йцу Кеха. Вот копия обязательств. Вот официальное генетическое подтверждение личности господина Кеха в двенадцати экземплярах.
- Мне нужен адвокат, - мрачно сказал Никлас. - Свяжитесь с Кэтрин Дюваль, номер лицензии триста пять триста десять.
Камера была вполне комфортабельной, но очень тесной, даже думать не хотелось, что можно застрять в такой на долгие-долгие годы. Хотя его, скорее всего, отправят на рудники, куда-нибудь на Крион-4.
Снаружи зашуршали. Замок щёлкнул, и дверь поехала в сторону. Ник, вздрогнув, начал подниматься с узкой койки. Кэтрин Дюваль, элегантная и грациозная, ввернулась в камеру, наполняя её запахом дорогого парфюма.
- Ты редкостный идиот, - сказала она, останавливаясь перед Ником и рассматривая его своими изумительными серо-лучистыми глазами. - Ты не знал, что Кулхианские черви обладают редкой способностью к регенерации, особенно голова?
- Значит, голова вылезла и спасла остальное?.. - уныло резюмировал Ник.
Кэт засмеялась:
- Сейчас! На фига Йцу десяток конкурентов на станции? Руки, ноги и задницу вытащили рабочие хулу, их послали посмотреть, начерта кто-то шарит в мусоре... Хотя это уже неважно.
- А что важно? - спросил Ник.
- То, что я пришла с Йцу Кеха к мировому соглашению.
Ник, качнувшись вперёд, ухватил девушку за рукав пиджака.
- Не вибрируй, - сказала Кэт. - Йцу снимает с тебя обвинения в попытке убийства, членовредительстве и прощает долг в три миллиона. Тебе остаётся только выплатить мне гонорар.
- Господи! - Ник взволнованно уставился на адвокатессу. - Как ты его уломала?
- Видишь ли, - Кэт осторожно высвободила рукав. - После слайсерной армии генерала Ску законы Кулхиана карают размножение делением так строго, что, в сравнении с этим, три миллиона - мелочь на школьные завтраки. Немножко шантажа, и вуаля!
- Откуда ты всё это знаешь? - потрясённо проговорил Ник.
- Откуда? - Кэт тонко улыбнулась. - Забыл почему мы расстались? Твою собственную формулировку? (Брови Ника изумлённо приподнялись). Потому, что я слишком умная для бабы.