Аннотация: ...Счастье Филиппа выражалось словами - "поросячий восторг, возведенный в превосходную степень!"...
01.03.2002 г. Г. Шатов
САМОУБИЙЦА.
Деревеньки - они как люди, и похожи вродь друг на друга и своеобразны одновременно. Каждая имеет именно свой колорит, свою прелесть. Свое, нигде не повторяющееся небо, свои запахи, свои достопримечательности.
Летом в одном из таких райских уголочков, под названием Пятнашки, форменная благодать. Живи себе и гармонизируй с природой. Красиво там, спокойно. Люди все больше добрые, да не спешные. Да и куда торопиться, когда всему свое время. И раньше раньшего, того чего надо, не случится. Хоть это посевная, а хоть пожар в сарае кузнеца Федота. В общем, коль чему время, то тому и быть.
Деревнюшка, значит с картинки. Все при ней и луга заливные, и речушка, и клуб и сельсовет, и свои знаменитости. А недалеко от этой деревеньки стояла ферма, не очень большая, но со своей котельной. Котельщиком там работал пожилой мужичок маленького роста по имени Филипп. Он то и был той самой знаменитостью, которой и богато любое русское сельцо.
Он был баальшой любитель выпить и рьяно погулять, как он сам выражался: "обожаю водку пьянствовать и беспорядки нарушать". Да и других талантов у него было не мало. Беспорядков особых он не чебучил, а вот праздники без него и его "фисгармонии" и не праздники то вовсе. Играл он на ней заливисто, с упоением. Народ верещал розовым поросенком и запивал самогоном его частушки.
Это у него было наследственным и, по словам старожилов: "его отец был великим любителем бабьего полу - имел гармонь".
По прошествии гуляний болезненные ощущения в месте, где предположительно рождались мысли, сказывались на доброй половине деревушки и требовали немедленного лечения. Лечение требовало времени. А время было занято начавшейся трудовой неделей. И хотя сам Филипп с детства и женитьбы не знал что такое болезнь (был здоров вдоль и поперек), синдром похмелья ему был знаком не понаслышке.
А на Руси издавна бытовавший обычай рекомендовал: "ежели водка мешает работе, так ну её в качель. К едрене фене - эту работу".
В конце концов, не пропадать же пропадом из-за нее родимой. Значит, требовались регулярные отлучки куда да нибудь за "лекарством". А там глядишь и кто еще страждущий повстречается. А это ой как сподручнее в кампании и "болеть" и "лечиться". За процессом и поговорить можно содержательно.
Перед двумя полными стаканами оно и думается не в пример лекше. И мысли все больше глубокие, да серьезные: "Санёк, я на тебя обиделся. Обидел ты меня. Обиделся я ... Ты НЕ ОБИЖАЙСЯ, но я обиделся"...
Вот и соратник мнение разделяет: "...по этой причине я и разделяю работу и пьянку. Полчаса работаю, полчаса - пью"... Главное два дела вместе не смешивать.
Пару слов туда, пару слов сюда - глядь и полегчало. Жаль только времени на работу малёха не хватает. И как обыкновение к возврату на трудовое поприще пара в котлах уже почти не было. Доярки несколько ругаются, завфермой матерится, но не в ущерб же здоровьишку конопатить. Приходилось как-то совмещать несовместимое, что успехом ни как увенчиваться не желало.
Как и всякий русский пьяница, он по-своему был талантлив и прост одновременно. И однажды его светлую голову посетила поистине "гениальная мысль".
Дело в том, что на старинных котлах, построенных еще при царе Горохе и доставшихся колхозу "Пятнашки" от царизма, сверху стоят два груза. Довольно таки увесистые. Они служат как предохранители. Когда пар в котлах поднимается выше какого-то критического уровня, то из-под предохранителей начинает выходить лишний пар.
Но есть один нюансик - зазор этот время от времени покрывается накипью, ржавчиной и пар начинает травить. Давление падает, не держится. В котел приходится гораздо чаще кидать дрова и как следствие находиться всегда в непосредственной близости. Кроме этого регулярно необходимо снимать груз и тщательно шлифовать и притирать поверхности. Работа точная и кропотливая, а главное временноемкая. И она, естес-сно, с огромным и "необходимым" количеством Советских, церковных и других народных праздников уживаться ни как не может. А жить - не тужить как-то надо...
Вот не зря именно на Русской земле родился крестьянин Черепанов, изобретатель парового двигателя. Видать потомков не менее способных к наукам и изобретательству опосля себя не мало оставил.
Наш, талантливый котельщик, со смешным именем Филипп, решил проблему по-своему. Попросил знакомого собутыльника-сварщика сделать мощные заглушки на котел с резьбой, дабы весь пар в гудок не уходил, а шел целиком на пользу обществу. А то если так к народному хозяйству тындытно относиться, то, пожалуй, не только в восьмидесятых, но и в девяностых годах коммунизма нам не видать.
И в какой-то особенный момент, с утра воодушевленный своей гениальностью, он снял предохранители, курицу с насиженного гнезда, и завинтил на их место новехонькие заглушки.
Сколько радости то было... Давление теперь не падает, держится. Дрова экономятся. Доярки лыбятся. Председатель хвалит. Завфермой, как завидит, все норовит обнять, да поцеловать, под поцелуи хоть ягодицы подставляй. Не жизнь - сплошной праздник.
И скромный трудяга, не будь дурак, старается во всю. В предвкушении благодарных и восхищенных взглядов доярок и всего сельского начальства от раза к разу все поболее топлива подкладывал. И в особо ответственный момент закинул в котел дровишек и "на запас", и "побольше на всякий случай", то есть, практически удвоив предыдущую норму.
Засунув руки в карманы, с вполне физическим ощущением собственного превосходства над перипетиями судьбы, насвистывая, ушел домой... на обед.
Дома он пообедал, предварительно обильно пропитав стенки желудка крепчайшим самогоном.
Сытость и пьяность сморили богатыря. Веки потяжелели и отчаянно хотели спать. Слегка поборовшись с сомнениями, он разделся, по старой армейской привычке поклав штаны на табуретку ширинком к выходу на случай тревоги и устроился на диванчике.
Уже глыбоко задремал, когда жена, не без труда растолкав его, выгнала на работу. Пошатываясь и морща лоб в тяжелых раздумьях, где бы еще дозаправиться и восстановить былую бодрость духа, он пришел на ферму.
Находясь уже в непосредственной близости от родной котельной он понял, что дозаправка, похоже, не нужна. Мелькнула мысль: "ну выпил стакан, ну второй. Ну бутылку, ну две! Но зачем же так нажираться"?...
Родная котельная перестала быть родной, а превратилась в какую-то чужую... неестественную... Что - то в окружающей обстановке изменилось, но так, что мозг отказывался это воспринимать... Филипп покряхтел, походил вокруг, почесывая маковку. Сел, закурил. Потряс мордой лица...
То ли путь был длинный, то ли мозги были маленькие и находились не в положенном месте, но постепенно и не спеша, но информация от глаз таки добралась до мозгов.
Физиономия выражала скорбь и задумчивость.
Короче котла на месте не было... Стены были. Пол был. Потолок. Платформа бетонная, на которой стоял котел тоже была. А самого КОТЛА нету!!!!!!!
Он даже удивиться не смог, потому как, то, что стояло у него перед глазами на реальность было не похоже..
Не бывает так и все... Если бы котельная была разрушена, и вокруг были трупы скажем, то все вполне понятно - котел взорвался. Если бы потолок был проломлен, тоже понятно - террористы на вертолете взорвали крышу и похитили котел....
Да чё там, ну хоть бы по дороге мужик попался с двухтонным котлом под мышкой или на шее - вор он и есть вор. Конечно, проходил, понимаешь мимо, а тут котелок паровой практически без присмотра оставили...
Какие мысли в тот момент посещали голову бедного Филиппа неизвестно, но пар за место котла из неё шел.
Народу, как назло в этот момент никого в округе не оказалось. То ли обед, то ли чё, но свидетелев не было. Да и как спрашивать-то? - "Вы тут мой котел случайно не видели?" или "Кто мой котел взял?!! "А может это ты, Витек, подшутил и котел в сарай спрятал?".... или совсем невероятное "Случайно мой котел тут мимо не пробегал?"...
Хотя именно последний вариант, как впоследствии оказалось, и был ближе всего к истине...
Филипп, трезвея с каждой секундой, и проклиная мировой империализм, выбежал из котельной. По пути машинально удивился, что двери в котельную стали несколько шире.
В эти минуты сомнительно конечно, что бы у него появились седые волосы, но на грани умопомешательства он был это точно. В голове предполагаемые эпитеты сурового председателя: "найти! Или я буду зверствовать!", "какая мне посторонняя разница!" чередовались с беспокойством за свою свободу: "за то что котел просрал, могут и посадить ведь!"...
С высоты птичьего полета эта картина напоминала сигающего зайца вокруг фермы, делающего петли и заметающего следы. Филипп рыскал в округе...
Тут он обратил внимание на странные рытвины на земле метрах в десяти от места, где раньше двери в котельную были.
Дело в том, что котел обычно стоит на железных лыжах, для перевозок. И если бы от дверей котельной вел лыжный след, вопросов бы не было... Вытащили злодеи котел и всего то делов. Но следа то не было! Рытвины эти были характерны для лыж, но находились то на расстоянии десяти метров от дверей!!! Словно кто-то пристукнул котлом это место.
К этому моменту размер глаз Филиппа и их прозрачность уже позволяли заметить, что от этой рытвины невдалеке еще одна рытвина. Намечалась тенденция!
Пунктир этих следов вел к краю обрыва в метрах пятидесяти от фермы.
Терзаясь смутными сомнениями, граничащими с подозрениями, теряя остатки разума, Филипп, прихрамывая, побежал туда. Внизу, булькая и выпуская остатки пара, лежал на боку ОН !!!... Родненький...
Не сворованный ни террористами, ни злодеями...
Счастье Филиппа выражалось словами - "поросячий восторг, возведенный в превосходную степень"!
Ларчик просто открывался... Оказывается котел, не имея возможности спустить излишки пара, был на грани взрыва. Но в царские времена делали все не в пример качественнее, а по тому и выдержал многократно превышающую загрузку дровами. Но все до определенного предела. И этим пределом стал не старый, "царя Гороха", котел, а уже относительно новый, советский сливной крантик. Одним словом у котла сзади внизу есть маленький сливной кран. На счастье Филиппа он чутарик проржавел и от бешенного давления его просто выбило, как пробку из шампанского. Кто в школе учился, тот знает, что такое реактивное движение... Котел стоял как раз напротив дверей. Как космическая ракета, с места резко взяв старт, котел выбил хлипкие косяки дверей, которые разлетелись в стороны и, вылетев на улицу, пошел на взлет. После безуспешных попыток наладить устойчивое планирование, котел, прыгая как лягушонок, добрался до края обрыва и покончил с собой, сбросившись вниз, как самый настоящий самоубийца...
Все бы ничего, котелок то со временем обратно вернули, да вот Филипп пить бросил...
А какой праздник без самогона и гармони Филипповой? И не праздник вовсе...