Cегодня солнышко взошло
над тёмною страной:
я Божий. 
я Внеземной.

Полетит Высоко моё сердце.

Но хочется в небе
<мёртвой петли>.

Чтобы было красиво
для нашей земли. 

Высокое Сердце.
У Бога оно. 
Но

выполняется сложная <фигура>.
Жизнь - это натура.

Пугачёв здесь ни причём.
Просто летаешь, и всё тебе нипочём.

Был бы крылат.
(Бог и это простит!) 

Сашка-какашка
над миром парит!

Полетит Высоко моё сердце.
Сегодня Христу выходить
в открытое сердце:

Я - Мир.
Буксующий и буксир.
Всё во мне. Всё извне.
Я в недрах, я в жарком любовном огне,
мне мамонты снятся, галеоны на дне,
сегодня так чисто на радиоволне,
я в нересте, нежности, в рыжей копне,
я в нелюдях, смертниках, в их поганой слюне,
я в армии не был, но мужчина вполне,
Памела в бикини у меня на стене,
прорабы кричат - там, в вышине:
давай поднимай свои не-
боскрёбы, шагай по луне,
зимою я часто виден в окне,
я к бочке пивной спешу по весне,
я в каше, я в масле, в десятом блине,
душа не потёмки: стих равен длине
клинической смерти c концом - к Новизне,
но всю мою жизнь - невидимка во мне!

Не я - Ломоносов.
Не я - Шампольон.
Один Саня Григорьев.
У Лермонтова есть Пушкин.
Но нет у <Роллингов> Джонса.
Но в чём-то упрекает мужик.

Но там,
в поле тела, - страда!
Сердце, как бригадир,
сердце - у рта -
микрофоном - на Мир:

Люди!
Я Человек!
Очень люблю я снег. 

Звёзды!
Я Человек!
Вас не достигну вовек. 

Боги!
Я Человек. 
Мой короток век. 

Очень люблю я снег. 
А на снегу следы -
ночью ходили коты. 
Миру большое спасибо. 
Кушаю плов,
            кушаю рыбу. 
Сына ращу. 
          Живу понемногу. 
Радуюсь Богу. 

А ещё посещаю библиотеку. 
Всего не прочесть человеку. 
И всего не найти. 

Потому
и открылась в груди
                
интереснейшая читальня.

Нет, я не Бальмонт*,
                    я другой, -
я умер бы везде,
но на Земле - Реальней,
здесь Бог воскрес,
здесь Сердца бой...

Здесь сердцу - Даль.
Здесь - Ожиданье:
Святая Церковь ждёт
Христа назад.

Я в Даль смотрю:
честны мои признанья
живому сердцу,
чем сегодня я богат.

Я тоже Жду,
мой Брат, моя Сестричка!
Я каждый день летаю
на вокзал:
а дома - видео с <клубничкой>.
и приглашать мне неприлично
пойти под душ,
чтоб ванну грязную не увидал. 

А по-библейски мы не можем,
мы сложные,
тяжёлые,
на солнышке лежим.

Давайте Господу поможем,
давайте Господу поможем,
войдём в режим -

больниц, дорог,
автобусов, котельных,
поймаем такт
Высокий наконец.

...Бог бился над Землёй,
но вдруг устал смертельно:
<Не знайте Ничего.
Вот вам Начало и Конец>.

Ты слышишь, милая букашка?
Как крылышки твои, бычок?

Нет, не похожи
строчки на подтяжки...
На стенку <зайчика>
пускет Бог!

Сердцем, как мечом Звеня,
я на святых не ропщу...
Люди, простите меня,
если удар пропущу.

*Я жалею, что жил на Земле. (К. Бальмонт)