Шашкова Маргарита Александровна. Винета.Вместо предисловия

Вместо предисловия...

Коричневые сапоги мягкой кожи с подвернутым верхом, вишневые облегающие бархатные штаны и такого же цвета и материала расшитый золотыми листьями камзол, с выправленными белоснежными кружевными манжетами и воротником шелковой рубашки, коричневая перевязь с узким длинным клинком, отделанным рубинами и коричневые замшевые перчатки-краги. Вишневый берет с двумя длинными фазаньими перьями, прикрепленными на золотую розетку, одетый слегка набок на безупречно уложенные длинные каштановые локоны, обрамляющие белоснежное изящное лицо. Алые губы, кокетливо торчащие заостренные кончики ушей и единственные на Континенте темно-рубиновые глаза, ставшие притчей во языцех у поэтов и священников. В общем, вид Веелену вполне устраивавший. Посему она показала отражению язык и, развернувшись через левое плечо, быстрым шагом вышла из кабинета.

Часть Первая

* * *

Где-то в море расходились в боевой порядок корабли Полночного Флота, и звенья планеров и вихрелетов барражировали над самыми мачтами окрашенных в серо-голубой камуфляж линкоров и фрегатов, периодически делая плавные заходы в сторону парусных кораблей Атенполиса, наблюдавших за маневрами с почтительного расстояния. Матерился на бестолкового юнгу обер-боцман Честерфилд, курил в своей каюте адмирал Стагар, а командир G-47 капитан-лейтенант Лисицкий рассчитывал курс между островами Черных Рифов. На скальном рифе возле базы Шварцгарт сидела русалка и расчесывала волосы, и увидевший это вахтенный, стоявший на посту наблюдения береговых батарей решил, что ему мерещится, и поклялся на этой неделе больше не пить. В Роузвелле мастер-вор по кличке Равнос обокрал филиал Гномского Рудничного Банка, и теперь, с тремя фунтами бриллиантов направлялся в сторону границы. Виконт Малькольм, только что купивший букет роз у симпатичной торговки цветами, пробирался тайком к ограде дворца, чтобы встретиться с принцессой, и передать ей букет вместе с очередным любовным письмом. Капитан дворцовой стражи, видевший уже не раз, как они встречаются, проводил его скучающим взглядом и отправил солдата за очередной кружкой пива. В гербовом борделе отмечал очередное повышение кронг-летун Россомаха, и напившийся под это дело командир коронной эскадрильи Скаллигер флиртовал с куртизанкой по имени Лили, первой красавицей города, "после госпожи Веелены, конечно". В саду Храма Лары послушница Мелисса собирала яблоки, чтобы потом отнести их в подвал и приготовить сок для ритуального напитка, и начальник храмовой стражи, жрица первого ранга Нейлиан наблюдала за ней, стоя возле парадных ворот. Колдовал в подземелье старый Мерлин, в лесу бродили фейри и дриады, по случаю весны уже третью неделю устраивая танцы и пугая местных крестьян. Странствующая менестрель с коротким именем Тэм втолковывала стражникам городских ворот, что денег у нее нет, а с менестрелей не берут пошлину за вход в город. В общем, жизнь была, продолжалась и шла своим ходом. Погода стояла ясная, ветер слабый, облака перистые высокие. Было четырнадцатое Квинта 1526 года от Встречи, или 3430 от Становления Мира по исчислению Храма.

* * *

По мнению большинства коренных жителей Империи, все трактиры, рестораны, пабы и вообще места, в которых можно было поесть вне дома, на Континенте делились ровно на две категории: те, в которых есть было можно, и те, в которых делать это было категорически нельзя. Заведение, облюбованное Вееленой для этой цели, относилось, естественно, к первой категории, и отличалось, помимо обилия гобеленов и позолоты на стенах и высоких, по континентальным меркам, цен, достаточно малым количеством одновременно присутствовавших посетителей, что делало его вдвойне привлекательным для тех, кто не слишком любит шумные места. Веелена заняла свое любимое место у окна, заказала вина и принялась изучать меню, одновременно прикидывая, что можно ожидать от сегодняшнего дня и слушая, как девушка-менестрель в углу поет очередную романтическую балладу о Прекрасной Деве.

Из блюд, достойных внимания, в меню наличествовали салат "Цезарь", жареный цыпленок и десерт из клубники со взбитыми сливками. Из планов на день - встреча с Линтом вар Скаллигером, названным братом Веелены и, заодно, Имперским Куратором Атенполиса и Королевства Воган в целом, посещение Храма Лары, прием во дворце Королевы и бал. В общем, тот еще денек... Встреча с Линтом, в каких бы дружеских отношениях они не были, всегда сулила Веелене неприятностями, а в храм Лары она шла только потому, что Управление Имперской Безопасности с чего-то решило, что именно Веелена должна сопровождать к Королеве прибывшего в Храм рыцаря ордена Розы, важной шишки и доверенного лица Патриарха Ордена. Оставалась надежда, что на представлении королеве ее обязанности закончатся, и не придется охаживать этого болвана весь вечер во время бала. Конечно, не следует забывать, что данное мероприятие, как и перечисленные неприятности, возникли у госпожи оберст-коммандора только потому, что сегодня был День Совершеннолетия принцессы Кэт Воган, совпавший, ко всему прочему, с днем проведения ежегодного праздника Любви в храме Лары, проводившегося каждую вторую неделю Квинта. Тот еще коктейль, обещавший загул всего города, государства, Имперского гарнизона и Веелены лично, если, конечно, удастся улизнуть от командированного рыцаря. Смазливых дворянских сынков, жаждущих познакомиться с прелестной Рубиновой Девой, как окрестили Веелену надоедливые придворные менестрели, было даже слишком много, на ее взгляд, так что иногда приходилось даже лично вносить лепту в число жертв дуэлей из-за ее любви, охлаждая пыл самых геройствующих, так скажем, собственноручно. Что характерно, раненые при этом дворяне нисколечко не обижались, а даже наоборот, шрамы, нанесенные ее клинком Теневой стали, были предметом зависти в кругу ее поклонников.

Получив заказ от не в меру вежливого официанта-полурослика, Веелена принялась его изящно уничтожать, запивая все тем же вином. К тому, что окружающие откровенно пялятся на ее манеру поддевать языком куски с фамильного кинжала, чуть не облизывая при этом лезвие, она уже привыкла, однако не удержалась, и подмигнула какому-то дворянчику, уж слишком ретиво смотревшему на экзекуцию нежной куриной плоти, лежащей у нее на тарелке. Тот покраснел и принялся рассматривать потертый гобелен на стене. Веелена фыркнула, и игриво послала ему воздушный поцелуй, отчего дворянчик смутился окончательно и поспешно ретировался. Остальные посетители почли за благо проигнорировать выходки Веелены, тем более что половина из них так же были постоянными клиентами трактира, и уже успели насмотреться на подобного рода шутки, если не самим стать их жертвой.

Доев десерт, она кинула на стол 10 платиновых - стандартную плату, и вышла из трактира. Сев в ожидающую ее карету, Веелена приказала ехать к Храму и открыла папку, содержащую досье на прибывающего рыцаря, выданную накануне Скаллигером.

Досье ее, прямо скажем, удивило. Прибывшего накануне рыцаря звали до банального просто - Сигизмунд, однако в свои 18 лет он был не только доверенным лицом Патриарха, о чем Веелена знала раньше, но уже успел поучаствовать в трех Партиях и успешно выполнить орденский Квест Седьмого уровня, что давало ему право на звание мастера Ордена. Послужной список Веелены давал ей право на Девятый уровень, однако с учетом специфики имперской службы, выполнять миссии, паче чаяния случись Урборосу влипнуть в какие-либо разборки, было значительно легче, поскольку на снаряжение там не скупились. Отсюда рыцаренка можно было считать ветераном, внушающим если не трепет, то хотя бы уважение. Такие вот дела. Оставалось надеется, что его приезд не означает, что храм опять затевает какую-либо авантюру, тем более, что храмовые авантюры означали обычно то, что Управлению, а значит и ей, опять предстоит куча работы.

Карета остановилась, и Веелена вышла, оставив папку на сиденье. Первое, что открылось ее взгляду, являло собой еще то зрелище - у ворот, облокотившись на геральдическую храмовую колонну и совершенно игнорируя стоящих рядом жриц из числа Гвардии Храма, в умопомрачительном парадном Летунском мундире ультра-синего цвета с золотым шитьем штандарт-навигатора, разлапистой Полярной Звездой на левой стороне груди, с фирменной ухмылкой на лице стоял ее названный брат, имперский куратор Линт Арген Гинваэль вар Скаллигер и ел яблоко. Завидев Веелену, он швырнул огрызок в ближайшую урну и махнул ей рукой, изобразив подобие салюта.

-- Честь и Солнце моей прелестной сестрице! Хочешь яблочка?

-- Честь и Солнце, - ответила Веелена, проигнорировав всегдашнюю подначку братца.

Яблоки Лары были еще одной вещью, которую Веелена не переносила на дух, поскольку слишком хорошо была наслышана об их каверзных свойствах. Кроме резкого временного обострения ментально-магических способностей, они приводили того, кто их съел в состояние эйфории и вызывали любовное желание - собственно, именно это свойство и было ценно для жриц Лары, использовавших сок яблок и сами фрукты в своих обрядах. Из числа прочих существ, которые могли спокойно переносить яблоки, были гномы, которым вообще было побоку большинство известных эликсиров, и имперские Летуны, которые пользовались им как стимулятором, поскольку, благодаря измененным ментальным связям, могли не опасаться "побочных" эффектов. Нечего и говорить, что жрицы Лары не слишком жаловали и тех, и других, ибо искренне считали, что иммунитет к священным яблокам есть признак причастности к злу. Скаллигер достал из кармана еще одно яблоко и смачно надкусил.

-- Веллайна, - сказал он, употребив по обычной манере имперскую транскрипцию, - я не слишком ошибусь, если скажу, что грядущий день тебе уже не слишком нравится?

-- Не слишком, - Веелена фыркнула, - хотя встреча с тобой - уже одна большая неприятность, поскольку обычно именно ты являешься предвестником тех геморроев, которые выпадают на мою многострадальную задницу.

Скаллигер притворно вздохнул, изображая глубокую скорбь.

-- Увы, увы, mea veal'ain, такова моя работа. Однако спешу тебя уведомить, что на сей раз даже я пребываю в некоторой растерянности, поскольку поистине не знаю ничего, что могло бы грозить нам неприятностями. Кроме факта намечающейся глобальной пьянки, конечно, грозящей неизбежным похмельем, а возможно и выяснением личного дела спящей рядом особы. Впрочем, как ты знаешь, последнее мне не грозит, поскольку личные дела всего города лежат у меня в подвале.

-- Именно так, дражайший братец, только потому, что ни одна особь женского пола не свяжется с тобой, даже упившись ритуальным коктейлем Лары под завязку.

-- Эй, эй, полегче! Я между прочим, вполне нормально выгляжу!

-- Зато характер у тебя, скажем так, премерзейший.

-- На себя посмотри.

Скаллигер запустил очередной огрызок в подобравшегося чересчур близко голубя. Получив по голове, птица попыталась взлететь и впечаталась в забор. Скаллигер удовлетворенно принялся есть следующее.

-- Упомянутый рыцарь Сигизмунд, - изрек он довольным тоном, - нареченный жених принцессы Кэт Воган, и сегодня должны объявить об их помолвке, что скрепит союзом королевства Воган и Роузвелл. И, естественно, в Ночь Любви они оба будут присутствовать в Храме. У Кэт, конечно, есть уже возлюбленный, и Управлению его имя известно так же, как и Королеве, однако поскольку Кэт и Сигизмунд будут присутствовать на церемонии в Храме, не стоит говорить, к чему это неизбежно приведет. Даже если Кэт и не захочет вступить в брак, а на это у нее есть право согласно законам Королевства, после церемонии у нее не будет ни выбора, ни воли отказаться.

Веелену обуяли смутные догадки.

-- Так Управление направило меня сопровождать Сигизмунда...

-- Именно потому, что ты являешься, прости, специалистом по подобным вопросам. Твоя задача, если вкратце, не дать Сигизмунду попасть на церемонию. Хотя, подчеркиваю, соблазнять его тебе никто не приказывает. Просто сопровождай его, наблюдай и оберегай от всяческих неприятностей. И... действуй по своему усмотрению.

-- Hen'wer штандарт-навигатор, а разве нельзя было послать кого-нибудь из числа подготовленных кадров "постельной разведки"? Почему на задание подобного рода должна идти именно я - боевой офицер, между прочим?

-- Все кадры данной службы, - Скаллигер достал очередное яблоко, - находятся сейчас под контролем службы охраны Храма. Кроме того, на том, чтобы именно ты сопровождала искомого рыцаря, настояла лично Королева, поскольку считает, что почетного гостя должна сопровождать именно Рубиновая Дева - одна из самых красивых женщин Королевства, в пику придворным фрейлинам, к тому же ненавидящая рыцарей до глубины души, о чем все прекрасно знают. И еще, как ты сама заметила, ты - боевой офицер, а значит и прекрасный телохранитель, так что она искренне считает, что Сигизмунд будет избавлен от всех и всяких случайностей в твоем присутствии, на чем и собирается сыграть Управление.

-- Ясно, - Веелена слегка повеселела, - только вот от каких именно случайностей я должна его хранить?

-- Не знаю. Разве что, союз Воган и Роузвелл невыгоден многим, так что, боюсь, оного Сигизмунда попытается соблазнить, устранить или убить еще много кто, кроме Управления. А есть еще и любовник принцессы, о котором так же не стоит забывать.

Они дошли до парадного входа в Храм, и Скаллигер умолк. Караул - опять же боевые жрицы, распахнули тяжелые створки ворот, и имперцы прошли в центральный зал.

Веелена еще ни разу не бывала в самом Храме из-за неприязни к культу, и теперь с восхищением разглядывала внутренне убранство зала. Хотя храмы строились примерно одинаково, на внутреннюю отделку центрального храма Культа в Атенполисе пошли лучшие материалы, а над созданием и убранством интерьера трудились лучшие художники и скульпторы всего Континента. Росписи на стенах, повествующие о житии Лары и святых Сестер, были работы кисти мастера Эльмаро, Светлого, жившего в 986 году от Встречи, о котором слагали легенды, что владеть кистью его научила сама святая Сестра Ллайнит, покровительница Красоты. И действительно, картины были словно пронизаны жизнью, как будто не застывшие образы персонажей смотрели на Веелену со стен, а живые люди, готовые сейчас обратиться к ней и сойти вниз. Пол был отделан гриффонхартским темно-зеленым малахитом с золотыми прожилками, а стены голубым мрамором с белыми прожилками, среди которых через равные промежутки времени были врезаны каменные пейзажи янтарной яшмы, выполненные мастерами Фейрланда, умеющими разрезать и отшлифовать камень так, чтобы его прожилки образовывали сами по себе картину-композицию. Колонны, числом ровно десять, традиционно делались из стагарской ели, обладающей специфическим ароматом, не пропадавшим даже через столетия, и были испещрены надписями - просьбами влюбленных к Ларе-Покровительнице. Считалось, и было доказано имперским Управлением, что если такая просьба доходила до Лары, и богиня оказывала благоволение просителю, то надпись пропадала сама собой. Главным же украшением и святыней Храма была, естественно, статуя самой богини, выполненная в три человеческих роста из нежно-розового мрамора скульптором-гномом Хродриком. Говорили, что жрицы сначала посчитали за кощунство, что именно гном изготавливает статую для центрального Храма, но, увидев статую, посчитали, что раса мастера не играет никакой роли в сравнении с мастерством и красотой исполнения. Скаллигер встал напротив статуи и, по-военному заложив руки за спину, принялся ее разглядывать, мурлыкая под нос популярную среди солдат гарнизона Атенполиса песенку.

-- "Прямо у казармы, у больших ворот, под столбом фонарным Лили меня ждет"...

-- Линт, тебе не кажется, что это святотатство?

-- "Там мы с ней увидимся вновь, и будем всю ночь крутить любовь с моей феей Лили", - Скаллигер обернулся, - ты что-то сказала?

-- Я сказала, что песня не к месту.

-- Возможно.

Скаллигер умолк. Веелена остановилась возле мраморного фонтана в центре зала и смотрела на статую богини оттуда. В ключевой холодной воде плавали золотые фейрлансдкие карпы, и более мелкие серебристые рыбешки, название которых Веелена не знала. Мраморная богиня, в ниспадающей просторной одежде незнакомого Веелене покроя, казалось сделанной из одного куска ткани, смотрела на нее с выражением печали и любви. Тонкие черты лица, характерные для фейри, немножко большие по человеческим меркам глаза, и легкая полуулыбка на губах, какая бывает у робких девушек при виде любимого. Веелена вдруг вспомнила, что на стене, в кабинете ее фамильного замка в Уроборосе висит портрет, на котором изображена женщина, точь-в-точь выглядящая, как богиня. Портрет принадлежал ее деду, фельдмаршалу Клавдию вар Стагару, однако Веелена никогда не интересовалась, откуда и зачем он там появился.

Отворилась боковая дверь, и в зал вошли двое. Первой шла знакомая Веелене Верховная Жрица храма Лары, мать-настоятельница Хельга, с которой Веелена сталкивалась неоднократно, и к которой питала взаимную неприязнь. Вторым шел незнакомый молодой человек в темной одежде простого покроя и плаще братства Роха, синем с серебряной оторочкой Мастера. Оружия при нем не было, однако профессиональным взглядом под суконной курткой угадывалась тонкого плетения кольчуга, защищавшая корпус и плечи.

-- Господин Скалигер, госпожа оберст-командор, - сказала жрица подчеркнуто называя Веелену по званию, - приветствую вас в моем храме. Позвольте представить вам мастера Сигизмунда из ордена Розы.

Молодой человек поклонился, приложив руку к сердцу.

-- Приветствую мастера Сигизмунда, рад встрече, - произнес Скаллигер. Веелена ограничилась салютом, и уселась на край фонтана. Жрица поморщилась.

-- Надеюсь, вам не надо рассказывать, с какой целью мастер Сигизмунд прибыл в Атенполис. Ваша разведка, я думаю, и так действует неплохо, к тому же королева уже известила меня о том, что попросила именно вас обеспечить сопровождение рыцаря во время его пребывания в городе. Со своей стороны, хочу заметить, что этот факт мне не нравится, поскольку мои жрицы справились бы с подобным заданием не хуже, если не лучше вас. Более того, тот факт, что сопровождение будет осуществлять госпожа оберст-командор, мне не нравиться еще больше. Однако, я не вмешиваюсь в политику больше, чем того требуют мои обязанности как матери-настоятельницы храма, и смирюсь с этим фактом.

Скаллигер изобразил на лице сочувствие.

-- Честно говоря, я, да и госпожа Веелена тоже, так же сильно удивлены подобной честью, не говоря уже о том, что Экспедиционный Корпус вмешивается в политику континента еще меньше. Единственным фактом, который сможет вас утешить, это то, что госпоже Веелене, так же как и мне, ситуация нравиться не больше вашего, поскольку означает то, что нам обоим предстоит сегодня работать, вместо того, чтобы отдыхать и праздновать вместе с остальными.

От подобной тирады на лице рыцаря отразилось удивление. Жрица же, понявшая скрытый смысл слов Скаллигера, сверкнула глазами.

-- Если бы это было в моей власти, я бы избавила вас от столь обременительной задачи. Теперь позвольте считать нашу встречу законченной, поскольку у меня накопилось немало дел, и оставить вас вместе с мастером Сигизмундом.

Она повернулась и вышла, взмахнув краем одежды. Скаллигер довольно ухмыльнулся и достал яблоко.

-- Надеюсь, мастер, вас не слишком шокирует наше поведение? Учитывая некоторые разногласия между Храмом и моим управлением... это был еще вполне светский и приличный диалог.

-- Признаюсь, ваша беседа меня несколько смутила, - рыцарь улыбнулся, - хотя я не слишком хорошо разбираюсь в подобного рода тонкостях.

-- Ничего, скоро вы привыкните, - уверенно заявил Скаллигер, - ведь вы же у нас надолго, как я понимаю?

Он подхватил рыцаря за локоть и повел к выходу, по пути махнув Веелене, чтобы следовала за ними.

-- Госпожа Веелена, которую вы могли лицезреть сидящей на фонтане, будет сопровождать вас до дворца и по ходу всей официальной королевской церемонии. Советую обращаться с ней вежливо, поскольку существо она вспыльчивое, и может вызвать вас на дуэль в случае чего, невзирая на статус и чины. Я же, к сожалению, буду вынужден вас покинуть прямо сейчас, поскольку служба моя не менее обременительна, чем у госпожи Хельги, к тому же надо еще раз все проверить перед парадом, в котором, по традиции и как знак уважения Королевскому Дому будут участвовать и части имперских войск состава Экспедиционного Корпуса. Кстати, думаю, что вам, как будущему принцу и главнокомандующему королевства Воган будет полезно ознакомиться с нашими возможностями, так что я распоряжусь выписать вам пропуск на нашу базу, в сопровождении госпожи Веелены, разумеется. Можете посетить ее в любое удобное для вас время.

Скаллигер вел себя намеренно вызывающе, хотя и оставаясь в рамках этикета. Тем не менее, рыцарь оставался спокойным, а после предложения посетить имперскую базу он даже просиял.

-- Почту за честь, господин Скаллигер! Я, конечно, видел имперскую технику во время рейдов, но всегда хотел посмотреть ее поближе и подержать в руках ваше чудо-оружие. Надеюсь, мое желание не выйдет за рамки ваших законов?

-- Ничуть. Более того, мы даже можем предложить вам поучаствовать в нашем патруле, если вы не против.

-- Ничуть, буду только рад.

Они дошли до ворот храма, и Скаллигер распрощался с Вееленой и Сигизмундом. Когда пойманный штандарт-навигатором извозчик скрылся за поворотом, рыцарь наконец-то повернулся к Веелене.

-- Мы так и не успели толком представиться среди всего этого, hel'wea командор Веллайна. Рыцарь ордена Розы мастер Сигизмунд, сын Троя, будущий принц Воган. Несколько лет назад вы спасли мне жизнь. Как и Кэтрин.

* * *

Сквозь туман, заливший все предгорье Дракона, с трудом пробивались лучи мета-прожекторов, так что фигуры в черной имперской броне и серых форменных плащах с трудом различались даже на расстоянии двух шагов. Веелена, в очередной раз споткнувшись на камнях, приказала егерям включить индивидуальные визоры, и тонкие небьющиеся пластинки прозрачного кристаллитовго сплава, вмонтированные в смотровые щели глухих шлемов-саладов, замерцали неярким кровавым светом, делая имперцев похожими на легендарных монстров подземелий Гару. Мир окрасился в оттенки красного и серого, среди которых черными кляксами выделялись идущие частой цепью егеря, зато туман пропал совсем, и усиленное магической оптикой зрение услужливо показывало каждую деталь гребня, по которому сейчас шел отряд. Егеря заходили по левому флангу ущелья, по которому проходила дорога на Юг, и где пять часов тому назад пропала партия Троя, конвоирующая купеческий обоз. Когда конвой не пришел в назначенное время в Фейрланд, тамошний лорд по стационарному палантиру связался с Атенполисом, и королева Элизабет лично запросила помощи у Экспедиционного Корпуса. И все же, несмотря на это, даже с учетом скорости вихревых планеров, имперцы смогли прибыть на место только два часа тому назад, и еще час после этого воздушная разведка барражировала над ущельем, пытаясь отыскать в тумане хоть какие-то следы конвоя. Теперь егеря двигались пешком по камням на сброшенный планером маяк, тонкое пищание которого звучало в ушах каждого имперца, передаваемое по каналу вмонтированной в шлем мета-связи.

-- Пятьсот шагов, госпожа командор.

-- Принято, вахмистр. Прикажите солдатам спуститься в ущелье и осмотреться. Только пусть заходят издалека, и установят "скорпион" для прикрытия.

-- Будет исполнено, госпожа командор. Ганс, Ульрих, Крыся - слышали, что сказала госпожа командор?

Солдаты, закрепив тонкий металлический трос на камнях, скользнули вниз в ущелье. Через мгновение они доложили, что достигли дна, и наконечники тросов отлипли сами собой и упали вниз. Остальные прошли дальше, пока не очутились над самим маяком. Солдаты рассредоточились по краю обрыва, занимая позиции. Веелена подошла к краю, и заглянула вниз. На визоре вспыхнула синяя точка маяка, и тут же пропала вместе с пищанием в шлеме - вахмистр отключил устройство через мета-передатчик.

-- Надоел уже, госпожа командор.

-- Правильно, Хельмут. Что скажете?

-- Не нравиться мне все это, госпожа командор.

-- Именно, Хельмут. Мне тоже.

Визор демонстрировал дно ущелья, по которому валялись обломки разбитых телег, оружие и сломанные стрелы. Крови видно не было, однако это было лишь потому, что она уже остыла, и для спектра визора должна была сливаться с местностью. Нигде не было видно ни тел убитых, ни нападавших. Веелена щелкнула клавишей передатчика.

-- Егерь-три, что у вас?

-- Все чисто, госпожа командор. Видим остатки конвоя, устанавливаем "скорпион" на камнях в пределах видимости. Противника не наблюдаем. Активируем маяки для идентификации тактическим визором.

На экране визора вспыхнуло три зеленых круга, означавшие укрывшихся в ущелье солдат. Веелена продолжила осматривать ущелье. Обломки, несколько камней, поваленное сухое дерево, чуть более темное на их фоне, ряд больших серых валунов, и ничего. Повинуясь догадке, Веелена стянула шлем и легла на камни, одновременно формируя чародейское заклинание. Туман, сгустившийся уже до самых пределов, так что лежавший рядом шлем превратился в смутный контур, тут же скрыл от нее весь пейзаж, зато теперь Веелена смогла прекрасно видеть, что именно поджидало солдат на дне ущелья.

То, что для спектра имперских визоров, да и для нормального человеческого зрения, казалось рядом больших валунов, было группой троллей - злобных больших разумных чудовищ, обитавших в горах Дракона. Температура и окраска их тела делала их похожими на камень, и если бы не заклинание, позволявшее Веелене видеть биополе живых существ, что не умели делать никакие магические визоры, она не отличила бы их от части пейзажа. Сейчас же они выглядели для нее как несколько огромных ярко-зеленых фигур на черно-сером поле. Однако, это было еще не все. Рядом с троллями, надежно спеленатые какой-то клейкой живой массой, лежали тела десятка или даже больше людей. Веелена и раньше знала, что тролли "заготавливают" свои жертвы подобно паукам, но столкнулась с этим впервые, и сейчас ее невольно пробрал ужас, смешанный с отвращением.

-- Хельмут, те большие валуны - это замаскировавшиеся тролли. Возле них лежат парализованные люди, по видимому, из числа конвоя. Визоры их не видят.

-- Принято, госпожа командор. Что будем делать?

-- Людям уже не поможешь, троллийский яд все равно сделает их статуями на всю оставшуюся жизнь. Предлагаю атаковать троллей всеми имеющимися огневыми средствами. Выживших, если таковые остались, будем искать потом. Если они спрятались от троллей, укроются и от нашего огня.

Хельмут кивнул и озабоченно защелкал клавишами на передатчике, укрепленном на правой руке. На визорах солдат тролли-валуны высветились красными треугольниками. Не надевая шлема, Веелена направила свой болтер на ближайшего тролля и, дождавшись, команды "огонь", надавила на спуск.

Имперские техно-магические болтеры называют "арбалетами" только за неимением альтернативного наименования. Формой они действительно напоминали тяжелый штурмовой арбалет, лишенный натяжного ворота и классических "плеч", однако на этом все сходство заканчивалось. Выполненный из легкого прочного сплава, болтер стрелял металлокристаллитовыми неоперенными стрелами (болтами), пробивавшими железную плиту толщиной в два пальца на расстоянии в триста шагов. Болты были размером с указательный палец, и снаряжались в круглые кассеты по 30 штук в каждой, прикрепляемые спереди спусковой скобы болтера. При нажатии спусковой скобы активировался импульсный вихревой генератор, который "выплевывал" с огромной скоростью из ствола поступавшие в казенную часть болты. Можно было стрелять и в непрерывном режиме, но из-за отдачи делать это можно было только короткими очередями, или же обладая большой физической силой.

Ущелье заполнилось частыми громкими хлопками, и от стволов, из которых вырывались быстро таявшие облачка сжатого воздуха, протянулись тонкие серебристые полоски, сходившиеся на группе троллей. Веелена, которая к тому времени сняла заклинание, видела, как металлические стрелки втыкаются в свалявшуюся серую шерсть и застревают, не причиняя монстрам практически никакого вреда. Факт невероятный, но тем не менее имевший место быть. Через несколько секунд к болтерам присоединился тяжелый "скорпион" третьей группы, снаряженный пятидюймовыми зажигательно-разрывными болтами. Огненные росчерки впивались в монстров, буквально ввинчиваясь в каменную плоть, распадаясь внутри на три осколка-лепестка и взрываясь, на два шага вокруг расплескивая магический огонь, заключенный в хрупкую стеклянную сердцевину болта. В ущелье воцарился сущий ад. Егеря, к тому времени догадавшиеся сменить боезапас, поливали дно ущелья огненным ливнем, закрепив болтеры между камней и стреляя практически вслепую, поскольку пламя внизу ослепляло глаза и сводило с ума нашлемные визоры. В лицо Вееелене ударила волна жаркого воздуха и запах паленой шкуры пополам с приторной вонью горелого мяса, какой-то тролль метался по дну, топча горящих парализованных людей, пока вахмистр метким выстрелом в глаз не уложил его на землю, еще двое уже лежали чадными тушами на раскаленных камнях. В кассетах егерей закончились болты, и они торопливо защелкали замками магазинов, меняя их на новые.

-- Госпожа командор, огненные все вышли, - вахмистр озабоченно осматривал кассету.

-- Вахмистр, где еще двое троллей?

-- Не знаю, госпожа командор, вроде всех прикончили.

Веелена приподнялась над камнями, пытаясь разглядеть тела в клубах дыма.

-- Было пятеро, я точно помню.

-- Если они и там, то точно мертвы. В таком аду мало кто уцелеет, если он не бог, конечно.

-- Все равно, надо проверить. Я спущусь вниз, а солдаты пусть прикрывают сверху, и метятся точно в глаза, если увидят кого-либо живого.

-- Принято, госпожа командор.

Веелена прилепила якорь троса на камень, и скользнула по стене ущелья, повторяя недавний маневр егерей. На тушу четвертого тролля она наткнулась почти сразу, как только отцепила трос, и рулетка втянула металлическую проволоку обратно внутрь. Монстр лежал в щели между камнями под самым краем, так что его не было видно сверху. В боку зияла огромная пробоина от разрывного болта - по видимому, он издох от потери крови, успев инстинктивно забиться в укрытие. Веелену тошнило - запах паленого мяса был просто невыносим. Она обошла тушу стороной, внимательно оглядывая местность. Шум за спиной заставил ее обернуться, и то, что она увидела, прошибло ее холодным потом. Тролль поднимался с земли, медленно и неуклюже, несмотря на смертельную рану в боку. Еще не включив магическое зрение, она уже знала, что происходит, но успела увидеть, как с земли поднимается обугленная туша другого убитого монстра.

В магическом зрении мертвое тело было окутано черной аурой, означавшей применение некромансерской магии. Веелена отступила назад, видя, как с земли поднимается третий и четвертый зомби, и пытаясь разглядеть источник - шамана или мага, который их поднял. Егеря начали стрелять, однако и без того бесполезные против троллей стандартные болты сейчас не давали вообще никакого эффекта даже при попадании в незащищенную часть тела - лишившись половины головы из-за попадания станкового болтера, зомби-тролль даже не почувствовал этого, и, подняв здоровенный камень, швырнул его в сторону засевших в ущелье егерей. "Скорпион" смолк - огромный валун накрыл весь расчет. В следующий момент Веелена почувствовала, как волна энергии проходит над ущельем, и воздух прямо над солдатами буквально взорвался, разбросав закованных в броню стрелков по камням. Ее отбросило на камни, вырвав болтер из рук, и когда она поднялась, оглохшая от взрыва, то увидела, как тролли-зомби разворачиваются в ее сторону, выставляя вперед когтистые лапы. В следующее мгновение Веелена уже ударила, выбросив ладонями вперед сцепленные руки и разинув рот в беззвучном крике. Ультразвуковая волна заклинания, видимая даже простым глазом, коснулась крайнего монстра, и тот разорвался буквально изнутри. Веелена продолжала бить, перенося направление удара на следующего, и так до последнего, который кончился буквально в двух шагах от нее, обдав стены ущелья ошметками горелой плоти.

Веелена прервала заклинание. Из носа текла кровь, в глазах плясали звездочки, кружилась голова, и она рухнула на колени, пытаясь восстановить равновесие. Правый бок тупо болел, и, отняв ладонь, она с удивлением увидела, что она вся красная - по-видимому, зацепило осколком при взрыве над ущельем. И тут она увидела ЕГО. Сквозь стоящий в ущелье дым и каменную пыль шел шаман - здоровенный, в полтора раза выше других тролль, сжимавший в лапе дубину, усеянную обсидиановыми шипами. Рука тролля была окровавлена - по-видимому, успело зацепить во время начала обстрела, однако выглядел он здоровым, а глаза горели синим злобным светом. Шаман решил разделаться с назойливой чародейкой лично, и собирался поймать жалкую, стоящую на коленях фигурку по камням, распластать по камню и принести в жертву. Тем более, и это он знал, чародейка истощила свою энергию, и сейчас абсолютно беззащитна, а об ее приспешниках позаботился он сам и его слуги, пока отродье их не уничтожило.

Веелена знала, что собирается сделать тролль, и такого удовольствия ему давать не хотела. Болтер она потеряла, однако в подсумке еще оставалась огненная метакристаллическая бомба - ее мощность была такой, что при взрыве погибнут оба, но это все лучше, чем быть принесенной в жертву. Поэтому она медленно поднялась с колен, развернулась к шаману и встала, заложив руки за спину на имперский манер. Бомбу она незаметно достала и держала в руке, положив палец на скобу активатора. Веелена откинула назад сбившиеся волосы и без страха взглянула на приближающегося тролля. Шаман остановился, и ярость в его глазах постепенно сменилась удивлением. Удивление было в его глазах, когда он поднимал дубину, вознамерившись враз покончить с этим надоедливым отродьем, и все еще было, когда первый болт "скорпиона" прочертил серебристую дугу и вошел ему точно в глаз, а второй, огненный, пущенный чуть позже, как будто "Скорпион" заряжали вручную, разворотил шею, ломая позвоночник и срывая голову с плеч.

Туша еще стояла, когда Веелена выпустила бомбу и бросилась к позиции стрелков. Добежав до места, где располагался расчет, она увидела торчащий ствол болтера и самого стрелка. Парень лежал без движения возле огромного валуна, накрывшего остальной расчет. Веелена перевернула его, и сняла шлем. Взглянув в бескровное лицо, она увидела, что стрелок улыбается, несмотря на то, что изо рта течет струйка крови.

-- Командор Веллайна. Здорово я его, правда?

-- Здорово, Ульрих, - сказала Веелена, вспомнив имя стрелка, - только не разговаривай, сейчас тебе это вредно.

-- У меня перебиты ноги и половина корпуса, внутреннее кровотечение, командор. Я все равно умру через три минуты, нас учили на занятиях, - сказал парень, и Веелену поразило, каким спокойным голосом он об этом говорил.

-- Брехня, ты выдержишь. Сейчас я приду в себя и найду медикаменты, и мы что-нибудь придумаем, только держись, ладно?

Веелена начала рыться в пристегнутой к поясу сумке, выискивая как всегда в такие минуты потерявшуюся аптечку. Отчаявшись вытащить хоть что-либо полезное, она вывернула ее на землю, и капсулы небьющегося стекла раскатились по камням. Она попыталась их схватить, но парень вдруг остановил ее, схватив за руку.

-- Вы же все равно знаете, что это не поможет, зачем врать. Только это не важно.

-- Что не важно? У тебя бред, Ульрих, - Веелена попыталась вырваться, но парень крепко держал ее за кисть.

-- Командор. Veal'aina. Я, может быть, и не решился бы тебе сказать этого, а теперь могу, поскольку уже все равно, ведь так?, - парень перешел на сбивчатый шепот, - Я люблю тебя, Веллайна, моя любимая, ведь так переводится твое имя? Еще с тех пор, когда увидел тебя в академии, когда ты приехала на смотр выпуска. Я еще поэтому в егеря попросился, хотя мог бы и в десант, чтобы поближе быть.

От неожиданности Веелена не знала, как ей реагировать, и просто села рядом, сжимая руку стрелка. Парень продолжал.

-- Я еще стихи тебе писал, только все боялся отправить, думал, что ты смеяться будешь. А теперь не боюсь, потому что поздно бояться. Они у меня с собой, так и таскаю на груди с твоим портретом. Глупо ведь, правда?

Егерь прервался и закашлялся. Веелена, в глазах которой стояли слезы, нагнулась к его лицу.

-- Не глупо, Ульрих. Мне еще никто не признавался в любви по-настоящему, кроме тебя, и, наверное, никто не признается. Вот это действительно глупо, правда?

-- Командор?

-- Любимая...

Веелена, решившись, приникла к его губам долгим поцелуем, одновременно формируя в сознании заклинание.

-- Не глупо, - шептала она мысленно, и зная, что юноша сейчас услышит ее и так, - не глупо, наивный мой мальчик, все правильно, только не умирай, иначе я тоже умру с тобой, потому что так нельзя, и так неправильно, умереть, поцеловав впервые любимую женщину, и так нельзя, и вот это будет глупо, только не останавливайся, Ульрих, не останавливайся...

Веелена целовала его, приникнув к губам и буквально отдавая остатки собственной жизненной энергии с каждым вздохом, черпая уже из неведомых самой себе резервов и перегоняя силой заклинания в тело умирающего, и с каждым таким вздохом понимая, что скоро не выдержит и сама. И когда Ульрих это вдруг осознал, то оттолкнул ее от себя.

-- Не надо. Не надо умирать из-за меня, когда я спас тебе жизнь. Я знаю, что ты хочешь сделать, не надо. Мне достаточно того, что ты просто меня поцеловала, любимая.

Потом уцелевшие егеря и прибывший десант подкрепления извлекали уцелевших из партии, успевших спрятаться в неведомых Веелене щелях. Потом были слезы благодарности, проклятия и ругань десантников и егерей, и свистящий вой похожих на акул хищных вихрелетов, эвакуирующих раненых. Все это было потом, и она практически не запомнила ничего из этого. Веелена сидела, привалившись спиной к скале и смотрела туда, где, укрытые невесть откуда добытыми имперскими флагами, лежали тела семи погибших егерей, и какой-то мальчишка в синем изорванном плаще стоял и читал над ними молитву, а девчонка помладше все плакала и раскладывала возле каждого тела сплетенные венки из нарванных ею горных цветов. И потом девчонку куда-то увели люди, одетые в форму Королевства, а мальчишка зачем-то встал на колено и воткнул перед собой свой меч. Постояв так, он кинул долгий взгляд на Веелену, и пошел к остальным, и тогда она провалилась в небытие, а в руке, сжатой до посинения, трепетали на веру листочки стихов, так и не прочитанных ей Ульрихом при жизни.

Потом, в Атенполисе, когда она давала отчет о проведенной операции, и какой-то придворный хлыщ из местных заикнулся, что с имперским вооружением они бы сами покончили со всеми монстрами в момент, а то имперцы, дескать, больно легко воюют со всеми своими технологиями, Веелена заехала ему в морду так, что сломала челюсть.

"Вновь грустен мир, полночная луна

Прозрачный свет бросает мне на окна

Лучи играют на витражных блеклых стеклах

И лютни струны рвет любовная тоска..."

* * *

-- "Я ночью вновь пойду гулять одна по полосе звенящего прибоя, и брызги звезд в воде мне путь откроют к душе моей, потерянной в ночи".

Веелена закончила читать последнюю строчку, и открыла глаза. Сигизмунд, сидящий напротив в просторном купе кареты, выдохнул и посмотрел на нее.

-- Это эльфийские стихи?

-- Да. Рифмы нет, однако, дело не в ней, а в ритмике, организации строчек и слов, и передаваемом образе. На Темном это звучит красивее, и как ни странно, куда привычнее для Всеобщего языка, поскольку там есть рифма.

-- Все равно, красиво. А кто это написал?

-- Один Темный, погибший семь лет тому назад. Хотя последнюю строфу добавила уже я.

-- Понятно.

Сигизмунд помолчал некоторое время, потом задал следующий вопрос.

-- А правда, что ваше имя переводиться, как "Возлюбленная", или "Любимая"?

-- К чему это?

-- Просто так.

-- Почти. Имя "Веелена", как оно произноситься на Всеобщем, вообще не имеет перевода. Если смотреть на имперском, то "Veal'aina" действительно значит "любимая". Однако, если взять Старший язык, от которого собственно и пошли имперский или Темный и светлый диалекты, то оно будет писаться как "Cwellainae" - "квеллайнэ".

-- И какой перевод?

Веелена улыбнулась.

-- Буквально будет "созданная для любви". Наверное, из-за имени ко мне и прицепились жрицы Лары, поскольку считают, что имя предопределяет назначение существа.

-- А разве вы не согласны?

-- Ни в коем разе. Поскольку под одним и тем же словом люди, а священные книги Лары написаны на Всеобщем, понимают слишком разные вещи.

Сигизмунд удивленно поднял брови.

-- А причем здесь язык?

-- Язык имеет самое прямое отношение к понятию. К примеру, жрицы Лары знают семь падежей темного языка, однако во Всеобщем их всего пять, и потому перевод значения падежей слов либо не точен, либо требует дополнительных комментариев. В Старшем языке падежей вообще девять.

-- Все равно не понимаю.

-- А я еще не начала объяснять. Теперь, возьмем, к примеру, абстрактное понятие "добро". Для Всеобщего слово одно, и понятие тоже одно. Можно его просклонять: "добро, добра, добру, добром, о добре". И понятие одно - "добро". Оттого ваши философы до сих пор спорят, есть добро и зло или нет. В Темном же есть инфинитивный - "добро" как состояние, фактический - "добро" как добро для говорящего или группы лиц, и "Добро" как ваш именительный, то есть добро как название чего-либо. и Темный, говоря о совершенном добре, никогда не скажет "ael'ven" - именительная форма слова "добро", он скажет "el'ven" - то есть "добро для меня", или "добро для них". А "ael'ven" употребит, только если спросит, хорошо это или нет.

-- И что из этого?

-- А то, что жрицы читают мое имя как "квеллайнэ", но пишут по-другому - "Qaellaine". И перевод соответственно, "предназначенная любить", или "созданная чтобы любить". А для Старшей речи "для любви" и "чтобы любить" - большая разница. Впрочем, как и для людей, если они, конечно, над этим задумываются.

Сигизмунд помолчал.

-- Это объясняет, почему люди иногда не понимают Светлых и Темных, но ведь здесь есть что-то большее?

-- Именно. К примеру, Темный никогда не скажет "если ты мне друг, то ты должен...", или "дружба это когда...". Проблема в том, что факт состояния для Темного не накладывает никаких обязательств. То есть "друг" есть существо, которому можно доверять и которое тебя понимает, и ничего больше. А то, что он может тебе помогать, быть твоим союзником, и все такое прочее - это не то, что логически вытекает из того, что он - друг. Он может всего этого и не делать, это его личная воля. Нет вопроса "зачем нужны друзья", потому что нет понятия "зачем" - слово "друг" означает отношение тебя к кому-либо, а не сферу взаимных обязательств. Просто если ты хорошо относишься к существу, ты и сам будешь ему помогать, правда? И для этого не надо знать, что ты его друг, и должен ему помогать, это то, что ты делаешь сам, поскольку хорошо к нему относишься.

-- Вы хотите сказать, что люди...

-- Я хочу сказать лишь то, что хочу сказать. Кстати, к примеру, как вы ко мне относитесь?

Сигизмунд вопросительно взглянул на нее.

-- Вам ведь успели про меня много рассказать, причем в самых ярких и нелестных выражениях?

-- Мне..., - Сигизмунд смутился, - меня уже успели предупредить, что вы имеете слегка ветреный нрав, и предостерегли от возможных эксцессов.

-- Проще говоря, сказали, что я - еще та шлюха, и велели держаться подальше, чтобы не совратила юного жениха, - подытожила Веелена. Сигизмунд покраснел окончательно.

-- Именно так, если вы не возражаете.

Веелена положила ногу на ногу, склонила голову и взглянула на рыцаря из под челки, высунув кончик языка. Рыцарь непроизвольно отодвинулся. Веелена приняла прежнее положение и рассмеялась.

-- Так зачем же тогда вы от меня так отодвигаетесь? Боитесь, что совращу? Так, если не захотите, все равно не смогу, так и знайте, я всего лишь красивая Темная, а не демон Лилит.

Сигизмунд улыбнулся.

-- По-видимому, вы решили сегодня окончательно вогнать меня в смущение, пользуясь тем, что я всего лишь воин-рыцарь, и не разбираюсь в тонкостях ваших великосветских игр.

-- Возможно да. А возможно и нет. Ведь не зря же вы стали доверенным лицом Патриарха, и женихом принцессы Воган?

-- Доверенными становятся не только из-за умения хорошо разбираться в политике.

-- Что же, вам везет. Хотя как королю вам это качество не помешало бы.

-- Я и не король.

-- Еще не король, мастер Сигизмунд, только еще.

Сигизмунд собирался ответить, но карета остановилась, и лакей в ливрее королевских цветов распахнул дверь.

-- Леди Веллайна, мастер Сигизмунд, прошу вас.

На лице Веелены появилась ухмылка, живо напомнившая Сигизмунду штандарт-навигатора Скаллигера.

-- А ведь мы так и не были представлены, мастер Сигизмунд. Оберст-командор Веллайна Скаллигер. Ну, а еще Ее Светлость леди Стагар, младшая дочь герцога вар Стагара и наследная леди Крови дома Урборос. Так что, мы с вами одного ранга... будем, когда вы женитесь.

* * *

Шпилька, сказанная Вееленой Сигизмунду, имела под собой совершенно реальные основания, в чем Сигизмунд убедился буквально через пятнадцать минут. Тонкость ее заключалась в господствовавшем при дворе правящей королевы Элеаноры Воган этикете, а так же том факте, что вся торжественная церемония должна была начаться только через четыре часа. Поэтому, как Сигизмунд не настаивал, до принцессы его не допустили, и он вынужден был вместе с другими гостями, в том числе и Вееленой, ожидать начала приема в гостевом крыле королевского замка. Здесь же выяснилось и другое: несмотря на то, что все уже знали, что он нареченный жених принцессы, опять же согласно этикету, это не давало ему никаких привилегий, поэтому мастер Сигизмунд был вынужден довольствоваться такими же комнатами, что и остальные гости. Крон-герцогиня же Веелена, опять же согласно этикету, была особой королевской крови, то есть на ранг выше остальных присутствовавших, поэтому ей отвели отдельные апартаменты. Факт, что у Веелены был свой дом, который она снимала в городе, и комната была ей не очень то и нужна, мажордома не касался - раз она считалась гостьей, ей была положена комната, и точка. Тем более, что Веелена моментально упорхнул наверх, заявив, что ей надо подготовиться к церемонии и прихватив несколько принесенных слугами коробок. Сигизмунду оставалось ходить по коридорам и залам дворца в ожидании церемонии, выслушивать поздравления гостей, ловить спиной их удивленные взгляды по поводу того, что он тут делает, и гадать, случайно ли так получилось, или же будущая теща, королева Элеанора, специально решила разыграть будущего жениха.

Веелена же, прекрасно знавшая, что так будет, наслаждалась роскошными королевскими апартаментами, занимавшими весь верхний этаж, за исключением библиотеки и охотничьего зала. Замок располагался на скале, на берегу морской бухты, и шел уступами, поэтому несмотря на то, что этаж считался третьим, фактически он был всего лишь вторым, и с балкона, выходившего на замковый сад, вполне можно было спрыгнуть на землю, и при этом не слишком рисковать расшибиться. Помимо балкона, в апартаментах было три комнаты - спальня, гостиная и кабинет-гардероб, и шикарная ванная, в которой находился мраморный бассейн с проточной горячей водой из термального источника. Веелена немедленно туда залезла, предварительно позаимствовав в шкафчике ароматические масла и соли и растворив положенные порции в воде. Одежду она, не глядя, скинула на пол, и, погрузившись в бассейн, с наслаждением вдыхала пряный аромат, чувствуя, как мелкие пузырьки воздуха ласкают кожу. Тело постепенно наливалось блаженной негой, и Веелена расслабилась окончательно, закрыв глаза и предаваясь своего рода медитации.

От этого занятия ее отвлек легкий шум, раздавшийся из-за двери. Веелена открыла глаза, и, когда шум повторился еще раз, осторожно вылезла из бассейна и подобрала с пола кинжал, выругавшись в душе, что оставила перевязь с клинком в гостиной. Не было сомнений, что кто-то находился в апартаментах, причем это кто-то действовал тихо и довольно профессионально. Веелена залезла обратно в бассейн, как самое надежное укрытие, и стала ждать. Вскоре ручка двери тихо опустилась вниз, дверь распахнулась и в проеме показалась фигура, держащая выставленный вперед арбалет. Веелена метнула кинжал и быстро нырнула вниз. Короткая стрела прошла над ней, ударившись о борт и упав в воду, а в следующее мгновение она уже вынырнула обратно. Тяжелое лезвие вошло точно в ногу, заставив нападавшего выронить оружие, зажав рану рукой. Не дожидаясь, пока он опомниться, Веелена ударила магией. Убивать нападавшего она не хотела, поэтому брошенное заклинание всего лишь оглушило его, отбросив тело на середину комнаты. "Лох" - констатировала Веелена, выбираясь из ванной и направляясь к упавшему телу. Она связала и обыскала нападавшего, после чего привязала дополнительно к массивному креслу в гостиной. Запоздало, как всегда в таких случаях, пришел страх и осознание пережитого, и она налила себе вина, чтобы унять начавшуюся дрожь в руках. Слуг она звать не собиралась, как и звать на помощь имперское Управление, пока не допросит нападавшего лично и не узнает причину покушения. Выпив два стакана, Веелена налила себе третий, и только тут поняла, что кинжал все еще торчит из ноги неудавшегося убийцы, и из раны течет кровь, уже пропитавшая всю штанину от бедра до середины голени.

Порывшись в коробке, она нашла сумку полевой аптечки и выудила оттуда дезинфектор, тампоны и бинт, после чего разрезала штанину и рывком выдернула кинжал. Хлынула кровь, раненый вздрогнул, застонал и открыл глаза.

-- Не дергаться, - спокойно велела Веелена.

Она зажала рану тампоном, смоченным дезинфектором, обработала вторым тампоном края и наложила повязку. Все это время раненый наблюдал за ней, не проронив ни слова. Наконец, закончив, она встала и посмотрела ему в глаза.

-- Ну, так то лучше. Надеюсь, теперь вы объясните, зачем было в меня стрелять, и кто вас послал?

Раненый уставился на нее широко открытыми глазами. Веелена проследила направление его взгляда и выругалась, поняв, что находится перед ним в том самом виде, в котором вылезла из ванны, то есть безо всякой одежды.

-- Чтоб тебя фейри гоняли... глаза закрой, а то скончаешься.

Веелена разыскала халат, накинула на себя и затянула поясок на талии, отметив, что полы коротковаты, а значит, ноги до середины бедра все равно останутся открытыми. После чего устроилась с бокалом в кресле напротив и скомандовала пленному открыть глаза. Кинжал она держала левой, крутя в пальцах.

-- Кажется, я задала вопрос?

-- Ты кто? - задал встречный вопрос пленник, продолжая пялиться на Веелену как курица на новый насест. Вопрос был задан настолько искренне, что сыграть такое было просто невозможно.

-- Да-а..., - протянула Веелена - убийцы в последнее время становятся все менее профессиональными. Мало того, что ходить бесшумно не умеют, так еще и даже не знают, кого идут убивать. Вырождаются, прямо скажем...

Она отхлебнула вино, разглядывая пленника. Дворянская витая серебряная цепь с малой графской короной, фиолетовый бархатный камзол, такие же штаны и короткие сапоги. Шпаги с перевязью нет, только пояс с ножнами - короткий стилет Веелена изъяла при обыске, и теперь он лежал на столе сбоку от нее. Молодое привлекательное лицо, черные длинные волосы и карие глаза. Веелена впала в задумчивость.

-- А не есть ли ты молодой любовник ее высочества виконт Малькольм, пришедший убить ее нареченного жениха? - произнесла она отрешенно, любуясь на блики света в бокале с вином.

Пленник молчал. Веелена долила себе вина, и посмотрела на него.

-- Впрочем, виконт Малькольм не стал бы стрелять соперника из арбалета. Быстрее, вызвал бы его на поединок чести. А шпаги я при тебе не вижу, хотя лезть с ней через балкон - а ты ведь так прошел - было бы очень неудобно. Тогда придется тебя, все-таки, сдать охране... и заодно узнать, как подобные субъекты пробираются сюда мимо их бдительного ока.

Она потянулась к шнуру звонка, наблюдая за выражением лица пленного. Тот напрягся. Тогда она, как бы передумав, откинулась обратно на кресло.

-- Впрочем, не стоит вмешивать в это дело охрану. К тому же, придется им рассказывать, как было дело, а я не хочу, чтобы все знали, что какой-то там придурок видел меня голой. Лучше, вызову Скаллигера, и пусть тобой занимается Управление. Если выяснится, что ты наемник, подосланный, чтобы убить меня или Сигизмунда, то тебя повесят. А если выясниться, что я права, и ты Малькольм, мы распустим слух, что ты пришел ко мне на свидание, и скомпрометируем тебя в глазах принцессы, - она помолчала, поболтав ногой и мечтательно подняв глаза к потолку, затем добавила, - К тому же, тебя потом убьют из ревности мои поклонники...

Пленный стал проявлять признаки беспокойства. На Веелену снизошло вдохновение, и она отставила бокал в сторону.

-- А чтобы ни у кого не возникло сомнений, - она подошла к креслу и уселась верхом на ноги юноши, - придется тебя немножко использовать. У меня так давно никого не было... К тому же, если я права, то любое заклинание, способное выявить ложь, сразу покажет истину распускаемых нами слухов, и тогда прощай принцесса, поскольку скомпрометирован виконт будет окончательно.

Пленный дернулся, попытавшись вырваться, и Веелена поняла, что расчет сработал. Не меняя позы, она провела рукой по щеке юноши, и улыбнулась.

-- Ну что, будем говорить? - ласково произнесла она тоном, выученным в свое время у названного братца. От этой интонации кровь стыла в жилах даже у тех, кто просто присутствовал на допросе - что говорить, что у самих раскручиваемых она вызывала просто панику.

-- Буду, только не надо ничего со мной делать.

Юноша смотрел умоляюще, и Веелена вернулась на свое кресло. Она взяла недопитый бокал и вопрошающе вскинула брови.

-- Я жду.

-- Меня действительно зовут виконт Малькольм, и я действительно пришел сюда, думая, что здесь поселят сэра Сигизмунда. Арбалет я взял, чтобы заставить его идти со мной и принять вызов на поединок, а стрелял потому, что не ожидал нападения. Клинок я оставил в саду, а пробрался сюда тем ходом, которым всегда бегаю на свидания с принцессой. Вас я не знаю, и не хотел вас убивать, это случайность. Можете сдать меня охране, хотя, если вы дворянского рода, то я прошу права поединка чести, и готов встретиться с любым соперником, готовым выступить за вас на дуэли. Если я проиграю, то покину королевство в течение дня, если нет - вы отпускаете меня, и не разглашаете то, что здесь произошло. Это все.

"Лох", - еще раз констатировала Веелена и улыбнулась.

-- На дуэлях я предпочитаю драться сама, и упаси вас боги ввязываться со мной в поединок - тот факт, что вы сидите связанным, а я еще жива, тому примером. Более того, могу вас обрадовать, я ничего не собираюсь разглашать. Единственное мое условие: я сейчас вас развяжу, виконт Малькольм, и вы не будете после этого бросаться куда-либо, начиная от окна и кончая мной, а возьмете вон тот бокал и присоединитесь к благородному делу уничтожения королевских винных запасов. А там посмотрим, до чего мы сможем договориться.

-- Согласен, - виконт кивнул, - хотя меня несколько удивляет, что вы ведете себя подобным образом.

-- Удивляет?

Веелена разрезала гардинный шнур, позаимствованный в качестве веревки для пленного, и тот облегченно вздохнул. Когда Малькольм налил себе вина и уселся обратно, она откинулась в кресле и продолжила.

-- Считайте, что я привыкла к подобным визитам. Так, говорите, вы любовник принцессы, или она вас действительно любит?

* * *

Капитан-лейтенант Лисицкий отложил в сторону циркуль и промокнул лоб платком. В лодке было душно и жарко, несмотря на то, что за бортом вода была просто ледяная - за время, проведенное в подводном положении, они уже успели израсходовать половину сжатого воздуха, и регенераторы не справлялись с возросшим количеством углекислого газа. Прокляв в душе снабженцев, не снабдивших лодку на время маневров новыми картриджами, он повернулся к помощнику.

-- Бартлет, как вы думаете, мы сможем пройти между этими скалами?

Первый помощник, сухопарый Темный в рабочей ветровке с погонами лейтенанта, внимательно посмотрел на указанную командиром на карте точку.

-- Риск, конечно, есть, но согласно лоциям, здесь довольно глубоко, чтобы пройти на перископной глубине. Если идти малым ходом, и приподнять перископ, чтобы он оставался под водой, и можно было смотреть вперед, то вполне пройдем. Я бы, конечно, включил для подстраховки сонар, но боюсь, что его засекут акустики контр-группы.

-- По сонару они нас не найдут - здесь слишком много скал, которые будут создавать эхо и помехи, но мы его включать все равно не будем. Услышат они его точно, а тогда поймут, что мы здесь, и сюрприз сорвется. А так мы займем позицию ровно между этими скалами, и нам откроется шикарный вид на проходящий конвой условного противника. Остается только рассчитать торпедные треугольники, потопить заданные цели и вернуться на базу. Кораблей прикрытия можно не опасаться - их всех отправили вместе с ложным конвоем, на который сейчас активно охотятся остальные корабли нашей группы.

-- Не понял, командир?

-- Штаб узнал, что контр-группа планирует ложную операцию, чтобы провести суда истинного конвоя мимо наших сил, а нас самих заманить в ловушку. На уничтожение отправили нас, а остальные сейчас разыгрывают картину, что клюнули, и изображают классическую "сеточку". Только вместо "волчьей стаи" противника ожидает сюрприз в виде линейного рейдера и нескольких крейсеров. Его Императорское Величество, наверное, опять изволят долго ругаться, узнав, что Командующий Полночным Флотом адмирал герцог Стагар опять обставил Командующего Флота Метрополии гросс-адмирала кронпринца Фостера Урбороса.

Оба офицера рассмеялись. Кронпринц, известный своей излишней гордостью и самонадеянностью, был давним соперником герцога, и моряки обоих флотов не оставались в стороне. Доходило даже до курьезов - решив перенести это соперничество буквально на все, командиры корвета Полуночников и линкора Метрополии, стоявших в одной гавани, поспорили, какая команда лучше отдыхает. К утру выяснилось, что экипаж линкора, более многочисленный, увел у конкурентов всех портовых девок, а моряки с корвета в отместку выпили за ночь все запасы спиртного, имевшиеся в распоряжении местных трактирщиков. К слову сказать, командиры благоразумно ограничили место своеобразной "дуэли" портовым районом и запретили драки, так что обошлось без скандалов, но после этого за полуночниками закрепилось прозвище "мальчики Стагара", а за моряками метрополии "трезвенники Фостера".

Лисицкий приказал дать малый ход и прильнул к окулярам перископа. Тонко запели двигатели, лодка набрала скорость, и скользнула в промежуток между подводными рифами, выросшими из нагромождений черных кораллов, из-за которых весь архипелаг и получил свое название. Минут десять они шли почти задевая дно и виляя между нагромождениями кораллов и камней. Наконец глубина увеличилась, и капитан-лейтенант смог спокойно вздохнуть. Лодка ушла глубже, и в перископе возникло наплывающее изображение затонувшего судна. Лисицкий приказал отвернуть вправо, и застопорить двигатели - лодка вышла на расчетную точку. Корпус затонувшего корабля давно оброс водорослями и ракушками, в борту зияла огромная пробоина: Лисицкий мог поклясться, что одними рифами тут не обошлось. По мере того, как лодка продвигалась вперед, и проход расширился, уступив место довольно большому промежутку ровного песчаного дна. Лисицкий из любопытства повернул перископ и внимательно осмотрел затонувший корабль. Размером в три раза больше лодки, сильно напоминавший по конфигурации купеческий галеон, он не походил, тем не менее, ни на какое встречавшееся ему судно. Несколько секунд он всматривался в очертания, чтобы потом воспроизвести их во время отчета, затем опустил перископ и вернулся к столу. Офицеры, до сих пор хранившие молчание, разразились аплодисментами.

-- Поздравляем, командир! Это был великолепный маневр, до сих пор еще никто не проходил эти шхеры под водой.

-- Спасибо, спасибо. Хотя радоваться еще рано - дождемся конвоя контр-группы. Что с акустикой?

-- Шхеры глушат сигнал, господин капитан-лейтенант. Я засек только сигнал, похожий на крупную стаю рыб, где-то в полукилометре от нас.

-- Смотрите, мичман, не упустите их.

Лодка замерла в толще воды, похожая на настороженную хищную рыбу. Великолепная система акустики, сконструированная так, чтобы можно было засечь практически любой шум, от винта имперского линкора до тихого шелеста и скрипа, который производит парусник при движении, сейчас работала на полную мощность, выдавая данные на все плававшее на поверхности и в глубине океана, что было крупнее сельди, и могло производить хоть какой-то шум. Акустик озабоченно щелкал клавишами, меняя настройки и удаляя лишние помехи. Лисицкий приказал включить громкую связь, и рубка наполнилась свистом и треском - акустик наткнулся на стаю дельфинов, и весь экипаж сейчас мог слышать, как они переговариваются между собой. Наконец на общем фоне послышался приглушенный шум винтов и шуршащий плеск, который обычно производят крупные парусные суда. Акустик отключил громкую связь и надел наушники, фокусируя принимающие микрофоны на векторе конвоя. Лисицкий нажал на кнопку тревоги, лодка наполнилась высоким звоном и топотом ног разбегающихся по боевым постам матросов.

-- Боевая тревога. Глубина перископная. Акустик?

-- Дистанция две пятьсот, пеленг триста.

-- Поднять перископ!

Капитан-лейтенант повернул окуляр и всмотрелся в показавшиеся из-за скал суда. Два старых галеона-мишени, буксируемые на длинных канатах катерами шли полным ходом по прямой, стремясь как можно быстрее проскочить к конечной цели.

-- Аппараты - товсь! Торпеды винтового хода, заряд учебно-боевой. Цель групповая, дистанция две ровно. Курс восемьдесят шесть, скорость пять. Пеленг триста десять и триста пятьдесят. Опустить перископ, рассчитать торпедные треугольники.

Защелкали вычислители наведения, и помощник доложил, что данные введены в торпеды.

- Поднять перископ. - Лисицкий вновь прильнул к окуляру. - Есть, они на дорожке! Приготовиться к залпу. Угол растворения три градуса. Интервал запуска пять секунд, последовательность первый, второй, третий, четвертый. Опустить перископ!

-- Первый аппарат - пли! Второй - пли! Третий - пли! Четвертый - пли!

Лисицкий замер, держа перед собой секундомер.

-- Двадцать секунд - попадание! Двадцать пять - мимо! Тридцать пять - попадание! Сорок - попадание!

Лодку сильно тряхнуло, и взрывы возвестили всему экипажу о завершении удачной атаки. Офицеры вторично зааплодировали. Лисицкий убрал секундомер в карман.

-- Всплываем. Малый вперед, подойдем поближе и осмотрим место. Экипажу разрешается выйти на палубу, и проветрите здесь все. Бартлет, пойдемте, посмотрим на мою новую висюльку.

Лодка всплыла, и капитан-лейтенант поднялся на мостик. В море были видны плавающие деревянные обломки - все, что осталось от буксируемых целей, а катера, подняв синие флаги, означавшие, что они вышли из маневров, быстрым ходом уходили в сторону расположенной на оконечности архипелага имперской базы.

-- Поздравляю, Бартлет. Мы только что удачно утопили конвой в часе хода от их конечной цели. Скоро сюда прибудут охотники, чтобы нас покарать, но мы уже будем достаточно далеко.

-- Именно, господин капитан-лейтенант.

Лисицкий скомандовал лево на борт, и лодка заложила циркуляцию вокруг места гибели "конвоя". Внезапно, ему показалось, что среди обломков что-то мелькнуло. Капитан-лейтенант поднес к глазам бинокль и выругался.

-- Стоп машины. Руль полный влево, приготовить спасательную лодку. У нас раненый за бортом. Связист - обеспечьте контакт с катерами и выясните, не пропал ли у них кто-нибудь из команды, и нет ли у них предположений, откуда это чудо могло здесь взяться.

Помощник бросился выполнять распоряжения раньше, чем до него дошел смысл сказанного. Лодка остановилась, и спасательная группа спустила на воду легкую шлюпку, принайтованную до этого за рубкой к специальным кронштейнам. Помощник, вернувшийся на мостик, доложил, что катера рапортуют, что все в порядке, и они не имеют никакого представления, откуда мог взяться раненый, поскольку не видели поблизости ничего, кроме скал. Лисицкий еще раз посмотрел на замеченную им фигуру.

-- Интересно. Похоже, что она двигается, как будто ее что-то толкает.

Шлюпка доплыла до тела, и возле борта что-то плеснуло. Кто-то восхищенно выругался, со стороны шлюпки послышались громкие голоса, и затем моряки втащили плавающее тело внутрь. Боцман, стоявший на носу шлюпки, повернулся к мостику.

-- Командир, вам лучше самому на это взглянуть! - заорал он, перекрывая поднявшийся гвалт. Лисицкий поднес ко рту рупор.

-- Гребите сюда, черти, я что, должен сам к вам плыть в этом бульоне? Что у вас там?

-- Командир, там дельфин притащил к нам самую настоящую русалку! С хвостом и чешуей!

Лисицкий опустил рупор, и достал из кармана трубку. Молча набил, прикурил и сделал глубокую затяжку, наблюдая, как шлюпка гребет обратно.

-- Допились... - произнес он, ни на кого не глядя, - И что мы скажем адмиралу? Что рыбу глушили?

* * *

Скаллигер взял из хрустальной вазы очередное яблоко и вгрызся в сочную, чуть кислую мякоть. "В лунном свете тени наши как одна, мне твоя улыбка пьяней глотка вина, и пусть все увидят вновь, как крутим мы с тобой любовь, моя фея Лили" - пропел он негромко, пробегая глазами предоставленный начальником гарнизона отчет о готовности к мероприятиям, связанным с предстоящими торжествами. По отчету выходил полный ажур, и Скаллигеру, казалось, не о чем было волноваться. Тем не менее, он сделал на полях несколько пометок, внося корректировки в расстановке агентов прикрытия, с тем, чтобы большая часть из них так или иначе дублировала стоящую на посту возле дворца королевскую стражу. Затем он вызвал дежурного офицера и приказал передать это начальнику гарнизона.

-- Лесцек, есть что-нибудь новенькое?

-- Никак нет, господин Скаллигер.

-- Хорошо.

Дежурный остановился возле дверей.

-- Вас ожидает одна особа, господин Скалигер. Она представилась как Нелли Леанфейр, и не назвала цель визита.

-- Впустите ее, Лесцек. Не надо заставлять даму долго ждать.

-- Так точно, господин Скалигер.

Дежурный вышел, и вернулся в сопровождении молодой девушки в платье горожанки среднего класса и в плаще с капюшоном, скрывавшем лицо. Офицер настороженно замер у дверей. Скаллигер секунду смотрел на прибывшую, потом кивнул дежурному.

-- Спасибо, Лесцек, вы свободны.

-- Хорошо, господин Скаллигер.

Дежурный вышел. Скаллигер откусил кусок яблока и воззрился на гостью.

-- Хотите яблочка?

-- Нет, спасибо. И вам бы не советовала, по крайней мере, до вечера.

-- На меня они не действуют, по крайней мере, в полной степени. Итак, что привело ко мне капитана стражи Храма Неллиан?

Капитан откинула капюшон и взглянула Скалигеру в глаза.

-- Я пришла, чтобы предложить вам сделку, господин Имперский Куратор.

-- Интересно, - Скаллигер откинулся в кресле, - и какую именно?

-- Обмен. Я даю вам информацию, которую не знают ваши агенты, а вы помогаете мне в одном деле.

-- Если вы пришли сказать, что Храм готовит крупную операцию на юге, то вы не по адресу. Нам и так это известно.

-- Я пришла сказать, что эту операцию Храм проиграет, и Верховная Жрица этого не понимает. И никто не понимает и не знает, поскольку кроме нескольких рыцарей и жриц, никто не видел тех, с кем нам придется бороться, - глаза жрицы сверкнули, - И если вы думаете, что я так просто вам это рассказываю, то ошибаетесь.

-- Интересно, - Скаллигер подался вперед, - и с чего это вы так решили?

-- Вы принимаете условия сделки?

-- Будем считать, что вы меня заинтересовали. Условия приняты.

Жрица положила руки на стол.

-- Когда последний раз вы получали открытую информацию из Драконьего ущелья?

-- Полгода тому назад. С тех пор полеты патрулей в данном секторе прекратились, из-за запрета Храма.

-- Вы знаете, почему они это сделали?

-- Храм опасается усиления Империи, это раз. Храм готовит собственный большой "Квест Света", в котором не место "наследникам Темной Империи Зла", это два. Они собираются выбить нечисть с их логова в Драконьих горах, и опасаются, что имперцы, туда сунувшись, обнаружат артефакты той самой пресловутой "Империи Зла" - это три.

-- Ваша разведка хорошо поставлена. Однако, как я полагаю, интересы имперской разведки не простираются дальше Фейрланда?

-- К сожалению. Империя довольно замкнута, как вы знаете. У нас есть посольства в южных морских государствах, но все, что касается Драконьих гор и того, что расположено за ними, ограничивается картой, составленной за несколько разведывательных полетов наших планеров, и теми сведениями, которые мы получаем от ваших торговцев. Нас не интересуют южные земли ни в плане торговли, ни в плане захвата - Империя самодостаточна.

-- Тогда вы не знаете, что в Драконьих горах с некоторых пор действуют не разрозненные группы и племена, а единый союз, во главе которого оказались недобитые Храмом в свое время некроманты. Они используют те же заброшенные ходы и шахты, оставшиеся от древних цивилизаций, что и вы при строительстве базы "Драконий Зуб", заброшенной уже сто пятьдесят лет тому назад. Теперь это уж целое подгорное государство: они уже начали набеги на южные земли, и более того, есть сведения, что они имеют резидентуру в наших землях.

-- Допустим. И что такого? Нечисть там была всегда, так или иначе.

-- Вы ее видели? А я - да! Проклятые колдуны откопали древние лаборатории и теперь творят свои чертовы эксперименты. Это даже не тролли, это намного страшнее. Я принесла вам книгу, в которой все подробно описано и зарисовано для наглядности. Это из отчета, который сделала моя группа во время разведывательного рейда. Я потеряла тогда пятнадцать охранниц во время одного скоротечного боя с двумя такими тварями! Если вам интересно, среди них была лейтенант Диана.

Скаллигер, открывший было книжку, замер.

-- Диана погибла?

-- Да.

Штандарт-навигатор некоторое время тупо смотрел на страницу, на которой было зарисовано страховидло, снабженное рогами, здоровенными когтями и перепончатыми крыльями. Зарисованная рядом для сравнения жрица давала размер чудовища в три человеческих роста в холке.

-- Красивая была девушка. И боевая. Не буду спрашивать, как это случилось.

-- Она вас любила, Куратор.

Скаллигер криво усмехнулся.

-- Не упустите шанса задеть за живое?

-- Просто думала, что я должна была это сообщить.

-- Спасибо. Мне стало легче, когда я это узнал, - жрица так и не поняла, был ли в голосе Скаллигера сарказм или же горечь, - однако, мы говорили о деле?

-- Да, - Неллиан подобралась, - я, в отличие от Верховной, знаю, что ни нашим, ни этим рыцарятам против таких тварей не выстоять, если будет серьезная драка. А они хотят вытурить вас с континента - у вас тут и так всего два посольства и база на острове, так им и это кажется много!

-- И вы предлагаете отговорить жрицу от конфликта с империей?

-- Ничуть, - жрица посмотрела Скаллигеру в глаза, - я предлагаю вам то, за чем ваше Управление охотиться уже сто с лишним лет, и ради чего вы собственно и снизошли до прямого контакта с континентальными жителями.

Скаллигер надкусил очередное яблоко и задумчиво прожевал кусок.

-- Вы имеете в виду Книгу и Корону Первого Мага?

-- Да. Я знаю, где они спрятаны, и могу вам указать. Мой отряд наткнулся на древний замок во время рейда в горах. Я не говорила об этом никому, и никто из моего отряда не в курсе, что именно мы нашли.

-- И что вы хотите взамен? - в тоне Скаллигера не было ни капли волнения.

-- Я хочу, чтобы вы гарантировали, что империя не уйдет, и будет поддерживать континент в любом случае. И что мои жрицы не будут умирать так, как это было в Драконьих горах. И еще, я хочу, чтобы вы выполнили просьбу одной моей знакомой.

-- Даю слово. И, будьте уверены, не только из-за Короны и Книги.

Жрица кивнула.

-- Я знала, что вы так скажете.

-- Диана была моим другом - Скаллигер отложил яблоко в сторону, - а что за просьбу вы упомянули?

Жрица некоторое время помолчала, словно подбирая слова.

-- Ее Высочество хочет сбежать с помолвки вместе с виконтом Малькольмом. А виконт Малькольм, как стало известно, находится у вас в плену. Ее высочество просила вас отпустить его.

Скаллигер посмотрел на нее и рассмеялся.

-- Малькольм? Хороший мальчик, хотя и наивный. Можете считать, что просьба ее высочества удовлетворена. Он вышел отсюда двадцать минут тому назад.

* * *

Лейб-советник Таррок как обычно шел по своим делам, плутая в коридорах дворца и периодически натыкаясь на летающих туда-сюда в преддверии бала слуг. Все уже давно привыкли к тому, что этот унылого вида субъект, исполнявший при дворе роль начальника дворцовой канцелярии, все свободное время болтается по дворцу и пытается давать всем ценные указания: за тем, что Королева редко пользовалась услугами дворцовой канцелярии, дел у лейб-советника было на редкость мало. Завернув в очередной коридор, он подождал, пока мимо пронесется очередная толпа служанок, и нырнул в неприметного вида нишу за портьерой. Повозившись немного, открыл пыльную дверцу кладовки и проскользнул внутрь, тщательно закрыв за собой дверь. Тот факт, что упомянутая кладовка находилась аккурат через стену королевского кабинета, был неизвестен большинству обитателей дворца - да и что с того? Все равно, подслушать разговор в кабинете через толстенные каменные стены, разделявшие внутренние помещения построенного еще в прошлую эпоху здания было невозможно. Да и кладовкой этой, кроме Таррока, пользовались немало других людей - в основном для того, чтобы обжимать ищущих ночных приключений служанок. Однако, он шел сюда не за этим. Пять минут назад на прием к принцессе пришла начальник храмовой стражи, и Таррок намеревался подслушать этот разговор. Достав из кармана прибор, похожий на слуховую трубку, какой пользовались глухие, для чего-то отделанную при этом искусным узором, он приставил его к стенке и приник ухом к отверстию в сужающейся части. Магия, вложенная во вплетенные в узор руны, усилила слух, и он сумел различить голоса, раздававшиеся за стенкой в кабинете.

-- Сразу же после вальса вы выйдете в сад, как бы проветрится. В это время Сигизмунда отвлекут каким-либо разговором. Вас будет ждать Малькольм, с которым вы уедете в безопасное место за городом.

-- А вам не кажется, что все тут же переполошатся, и начнется скандал? - это уже был голос принцессы.

-- На это и рассчитано. Сигизмунд и Верховная немедленно организуют погоню, более того, я сама возглавлю ее, заявив, что знаю, куда Малькольм мог вас увести. Естественно, что поскачем мы в совершенно другом направлении, однако, учитывая время сборов и хлопоты, я рассчитываю на то, что у вас будет минимум час форы.

-- А куда конкретно Малькольм собирается ехать?

-- В его охотничий домик. Там вас будет ждать жрец Единого.

-- Спасибо, Нелли.

Разговор еще продолжался, однако Таррок отнял трубку от уха и прислонился к стене. Он услышал главное - принцесса и ее любовник будут вне стен города и без охраны. Это значит, что их можно будет захватить, и потом использовать как заложников. Те, кому он служил, дорого дадут за такую информацию. Таррок заторопился прочь в сторону своей комнаты. По пути он вспомнил, что не знает, где именно находится охотничий домик Малькольма. От досады он хотел уже повернуть обратно, но подумал, что ему достаточно навести своих хозяев еще и на жрицу, которая, несомненно, знает расположение указанного дома. В том, что те сумеют ее поймать и выпытать нужную информацию, Таррок не сомневался, однако была у него еще одна выгода - он ненавидел саму Неллиан, поскольку считал ее одной из самых опасных противниц в его планах. А планы у него были большие: хозяева пообещали ему, что он станет наместником в королевстве после того, как они захватят власть.

Дойдя до комнаты, он осторожно запер за собой дверь и достал из тайника небольшой кристаллический шар. Установив его на подставку в виде подсвечника, он зажег крайние две свечи и произнес нужное слово. Шар запульсировал изнутри синим светом, и от него раздался приглушенный скрипучий голос.

-- Что тебе? - говоривший явно был в раздражении.

-- Хозяин, - Таррок придвинулся ближе, стараясь говорить шепотом - принцесса и ее любовник сегодня собираются сбежать с торжества. Они будут за городом в третий час вечера.

-- Хорошо, - в голосе собеседника почувствовалась радость, - ты даже не знаешь, какую услугу ты нам оказал, что узнал об этом. Ты узнал, где их можно будет поймать?

-- Нет. Но об этом знает жрица, начальник стражи Храма, о которой я тебе говорил. Если твои люди поймают ее, то смогут все узнать.

-- Я позабочусь об этом. Дай знак, когда жрица соберется домой - у черного хода дворца будет стоять извозчик на черной лошади и чинить колесо. Подойдешь к нему.

Шар потух. Таррок спрятал его обратно в тайник, и направился из комнаты обратно к покоям принцессы. Когда жрица вышла из комнаты, он заторопился к черному входу. У ворот, использовавшихся для подвоза продовольствия, действительно стоял экипаж, запряженный черной кобылой, и извозчик с громкой руганью пытался вправить никак не входившую в паз втулку, фиксировавшую колесо на месте.

-- Любезнейший, - окликнул его Таррок, - не ругайтесь так громко, если не можете починить свою колымагу. Вас слышно даже в покоях королевы.

-- Уже почти закончил, - извозчик пнул несколько раз колесо, затем распрямился, - ну вот и все. А то замучался уже с этим колесом.

Он вскочил на место и тронул лошадь. Экипаж покатился по улице, и Таррок проводил его долгим взглядом. В душе у него возник легкий холодок - Тарроку вдруг показалось, что экипаж и извозчик не отбрасывали тени. Впрочем, он быстро стряхнул наваждение, и решительно повернулся к стоявшим на воротах стражникам.

-- А вы что тут стоите? Не видите, что порядок нарушают тут всякие?

Неллиан свернула за угол, когда ехавший мимо нее экипаж вдруг остановился.

-- Не угодно ли будет госпоже проехаться?

-- Мне недалеко, - Неллиан повернулась к говорившему и встретилась глазами с человеком, сидящем на месте извозчика.

Зрачки говорившего сузились, и в следующее мгновение ее голову буквально расколола дикая боль, и капитан потеряла сознание, успев рефлекторно выхватить из-за пояса кинжал.

* * *

"Голову выше, плечи назад, грудь вперед, живот втянуть. Шаг четкий, но плавный, как будто в танце, взгляд ясный, легкая улыбка на губах, подбородок слегка приподнять. И - раз!". Веелена шла по коридору дворца рядом с Сигизмундом, приветствуя легкими кивками знакомых дам и улыбаясь кавалерам. Она сменила привычный камзол на белое атласное платье до пола, с глубоким вырезом, и по этому поводу даже надела серебряное с бриллиантами ожерелье, серьги и положенную по статусу диадему о трех земляничных листьях, фейрландской работы. Листья были выплетены из тонкой золотой проволоки с нанизанными мелкими бриллиантами, и крепились на обруч, охватывавший расчесанные и уложенные локоны. Сигизмунд так же переоделся, и щеголял в темно-синем придворном камзоле, с выпущенным поверх по последней моде отлажным воротником белоснежной рубашки и стального цвета с меховой оторочкой плаще до середины бедра. На груди у него висел большой медальон с изображением меча на фоне бутона розы - символом Братства.

Пятнадцать минут назад прошел парад, и батальон имперских егерей промаршировал по центральной площади вслед за строем гвардейцев Королевы и отрядом Храмовой Стражи. Веелену смутило то, что стражницами командовала неизвестная ей лейтенант, вместо капитана Неллиан, но она объяснила это себе тем, что капитан, наверное, занята более важными делами, чем разгуливать на парадах. Затем проехала рыцарская конница, прошли суровые монахи с острова братства Бер-Нард в своих бурых холщовых рясах поверх кольчуг и с неизменными огромными посохами-дубинами. Наконец, в небе пролетели друг за другом три звена легких планеров и, разойдясь над площадью, прочертили в небе дымными полосами трехцветный тюльпан - символ правящего Дома Воган. Планеры качнули крыльями и ушли в сторону Полночи, и на этом парад был закончен. На площадь выкатили оплаченное за счет королевской казны вино и вынесли еду, а высокие гости вернулись в дворцовые залы, где должен был состояться торжественный бал.

Дойдя до места, где стояла королева, Веелена, согласно этикету присела в реверансе, опустив голову.

-- Hai're Velta, ваше Королевское Величество.

-- И ты радуйся, Леди Веллайна. Приветствую тебя в моем дворце. И спасибо за то, что хранила моего гостя все это время. Приветствую вас, мастер Сигизмунд. Надеюсь, ожидание встречи с Кэтрин было вам не в тягость?

Мелодичный голос королевы не выражал ничего, кроме искренней заинтересованности. Сигизмунд поклонился, держа правую руку с краем плаща на отлете.

-- Ничуть. Благодаря госпоже Веелене я прекрасно провел время. Она оказалась замечательной собеседницей, и развлекала меня все время, пока я был в гостевом замке.

Королева вскинула брови.

-- Это правда?

-- Вообще-то, господин Сигизмунд несколько преувеличивает, - Веелена потупила взор, - ему пришлось целых три часа ждать, пока я приведу себя в порядок, и все это время ему пришлось рассматривать коллекцию охотничьих трофеев.

-- Ну, даме это простительно, - королева рассмеялась, и повернулась к Сигизмунду, - Кэтрин ждет вас на балконе.

Сигизмунд кивнул и направился в указанном направлении. Выйдя на дворцовый балкон, он действительно нашел там Кэтрин, о чем-то беседующую со Скалигером. Увидев Сигизмунда, тот заторопился.

-- Я, наверное, буду вам мешать, так что я пойду. Если вдруг надумаете, мастер Сигизмунд, то найдете меня в Красном зале. Там накрыт банкетный стол, и есть чудесные вина - я не люблю танцевать, и предпочитаю проводить время в светских беседах. Впрочем, как я знаю, вы тоже.

-- Спасибо за приглашение, - Сигизмунд опять кивнул, и Скаллигер ушел, притворив за собой дверь балкона.

В зале уже звучала музыка, и Веелена танцевала в паре с каким-то дворянином, судя по виду, местным бароном. Он невольно залюбовался ею, и украдкой вздохнул, вспомнив, что в свое время сам вот так же танцевал с ней, и так же точно флиртовал и шептал ей на ухо комплименты. Более того, он был склонен, в периоды самооткровения, сознаваться, что был и остается в нее влюбленным, и она даже отвечала ему взаимностью, однако ветреный характер данной особы... в общем, именно таким образом он и стал ее названным братом. Машинально достав из кармана яблоко, Скаллигер принялся его есть, изучая тем временем "бальную книжку" с расписанием танцев. Упомянутый вальс, после которого принцесса должна была слинять из дворца с Малькольмом, ожидался только во второй части, и времени, по прикидкам, оставалось еще много.

-- Ты опять за свое, Линт?

Веелена стояла рядом, раскрасневшаяся и с учащенным после танца дыханием. Штандарт-навигатор явственно чуял аромат ее духов, смешанный с запахом разгоряченного женского тела. Он повернулся, облокотившись на подоконник.

-- Ты как всегда прекрасна, mo veal'lain. Я слышал, ты целых два часа пичкала Сигизмунда великосветскими беседами?

-- Виновна, - Веелена фыркнула, - печальное, скажу, занятие. Он действительно наивен как девственница в темном лесу, так что было даже забавно. Эдакий романтический рыцарь, хорошо разбирающийся в тонкостях баллад и преданий, и способах атаки дракона с копьем наперевес.

-- Когда этого самого дракона следует мочить издалека, и лучше катапультой, если не хочешь стать его завтраком, - докончил Скаллигер.

-- Именно. Neall quo est'elle larta, fera tanere, как ты любишь выражаться.

-- Et slamar harde.

Оба рассмеялись.

-- Наивен тот, кто верит сказкам, ибо разочаруется в них, и будет обманут, - неожиданно раздался женский голос за спиной Скаллигера, - но там есть и продолжение: "N'elle larta fera berkana moret" - не верующий в сказки умрет душой.

-- Kean'ta dice Ast'are? - Скаллигер повернулся к неожиданной собеседнице.

-- Lante. Me dice'a Sint'are. Est'a Lar'ant.

-- Жрица? - Скаллигер оглядел шелковое синее с белым платье девушки, - Мне казалось, жрицы не посещают подобные мероприятия. Тем более, я думал, вы всегда ходите в этих своих одеждах.

-- Послушница. Тем более, я целительница, а не служительница, и могу ходить в том, в чем захочу. А это, как я полагаю, госпожа Веелена, известная так же как Рубиновая Дева?

-- Да, - Веелена холодно кивнула, - точнее, Ее светлость леди Крови Веллайна вар Стагар. А вас как зовут?

Жрица смущенно улыбнулась.

-- Извините, я, наверно, нарушила правила этикета? Мое имя Мелисса, госпожа вар Стагар.

-- Веелена, - голос Темной потеплел, - и простите за грубость. Просто обычно жрицы упоминают меня только с добавлением нелицеприятных эпитетов.

-- Я не отношусь к их числу.

-- Это радует, - Веелена взглянула в конец зала, и махнула кому-то рукой, - Если хотите, можете поговорить со мной после танца, а сейчас извините, вынуждена вас покинуть, меня ждет очередной чертов кавалер. Оставляю вас на попечение Линта, если не возражаете.

Веелена упорхнула, оставив Скаллигера со жрицей. Штандарт-навигатор убрал локоть с подоконника и выглянул в окно.

-- Кажется, принцесса и ее нареченный жених не очень то понимают друг-друга. По крайней мере, особого энтузиазма я не вижу.

-- Вы подглядываете?

-- Нет. Просто отсюда мне совершенно случайно отлично видно все, что творится на балконе, - Скаллигер сменил тему, - а с чего вы вдруг решили вмешаться в наш разговор?

-- Я тоже любопытна. И когда услышала цитату из Книги Святости, решила послушать.

Скаллигер поднял брови.

-- Книги Святости? Я был уверен, что эти слова из Кодекса Теней.

-- Нет, нет, я точно знаю эту цитату. Это одна из основополагающих книг Храма. Удивительно, что вы не знаете последней фразы.

-- Удивительно, что я вообще знаю эту фразу. Я не читал Книгу Святости.

Мелисса пожала плечами.

-- Вот это не удивительно. Впрочем, я не ставлю вам это в вину. - Она слегка наклонила голову, и посмотрела на Скаллигера из-под короткой челки, - Ваша подруга, между прочим, вовсю веселится. Может, составите мне пару на этот танец?

Скаллигер вздохнул.

-- Я плохо танцую.

-- А этот танец легкий. Я вас быстро научу.

Мелисса увлекла Скаллигера за собой. Танец действительно оказался довольно простым, и Скаллигер сумел протанцевать все время, практически не ошибаясь. Мелисса подбадривала его и давала подсказки на ухо, если он ошибался. Постепенно он втянулся, и протанцевал с ходу еще три танца. Потом сделал небольшой перерыв, и рискнул выйти еще. Опомнился только тогда, когда объявили перерыв.

-- Да, братец... - Веелена была тут как тут, слегка растрепанная и раскрасневшаяся, - никогда не подозревала в тебе такого таланта. Выношу благодарность госпоже Мелиссе.

-- Спасибо, - та улыбнулась, - мне было приятно самой.

-- Тебе делают комплимент, Линт.

-- Польщен, - Скаллигер поклонился, - и спасибо.

-- Не за что. Извините, я покину вас ненадолго.

-- Ничего.

Мелисса проскользнула в соседний зал. Скаллигер достал яблоко и повернулся к Веелене.

-- Насколько я помню, скоро назначен большой побег?

-- Не ошибаешься.

-- Не забыла про свою задачу?

-- Нет. Впрочем, Сигизмунд все время был у меня на виду - два танца он провел с принцессой на балконе, а потом стоял у стены. Он, впрочем, до сих пор там - сам посмотри.

Рыцарь действительно стоял возле стенной колонны и задумчиво смотрел в окно. Скаллигер приблизился к нему и посмотрел в направлении его взгляда.

-- Что-то увидели, мастер Сигизмунд?

-- Нет, господин Куратор. Мне только показалось, что в парке кто-то есть.

-- Вполне возможно. Во дворце полно людей.

Сигизмунд отвернулся от окна и задумчиво окинул взглядом зал.

-- Вы не видели Неллиан? Она сказала, что будет возле принцессы, чтобы обеспечивать ее охрану.

-- Нет, - Скаллигер насторожился, - а разве ее нет во дворце?

-- Я ее не видел. Мне сказали, что она не появлялась здесь после парада.

-- Странно. Я попробую выяснить, в чем дело.

Скаллигер рысью проскочил вдоль стены и вышел из зала. Веелена, подошедшая к Сигизмунду, с недоумением проводила его взглядом.

-- Куда это он?

-- Пошел разыскивать капитана Неллиан. Я сказал, что ее не видели во дворце, хотя она должна была быть с принцессой.

-- Странно. Хотя, возможно, она просто не появлялась среди гостей. А где сама Кэтрин?

-- Она сказала, что ей надо переодеться. Вообще, она вела себя странно все это время.

-- Не берите в голову, - Веелена улыбнулась. - Все женщины немного странные. Вы танцуете?

-- Немного умею.

-- Не согласитесь принять приглашение на вальс?

-- А это не будет воспринято превратно?

-- Ничуть. У меня репутация дамы, не слишком любящей рыцарей. Так что, быстрее, не поймут меня.

-- Тогда согласен.

Сигизмунд подхватил Веелену, и они закружились в танце. Она намеренно увела его в самый центр зала, подальше от окон. Про себя Веелена считала время: сейчас Кэтрин должна была спуститься по внешней стене в парк и перелезть через стену. В переулке ее ждет Малькольм с двумя лошадьми, так что они успеют выехать за пределы города раньше, чем принцессу начнут серьезно искать. Веелена улыбнулась, представив удивление и негодование жрицы и рыцаря, хотя в душе ей было немного жать Сигизмунда - похоже, парень действительно был в нее влюблен. Или его в нее влюбили - есть в арсенале Храма и такие методики.

Скаллигер тем временем рыскал по дворцу. За пять минут он успел дойти до караулки и выяснить, что Неллиан последний раз видели еще днем - значит, она не появлялась с тех пор, как беседовала с принцессой. Вразумительных ответов не дали и храмовые стражницы - они стояли на ушах, поскольку не видели капитана весь день, и уже объявили негласный розыск. Официально никто ничего не объявлял - Неллиан оставила инструкции, что может отсутствовать в Храме весь день в случае непредвиденных обстоятельств. Однако в этом случае она должна была связаться в назначенное время с лейтенантом, но этого не сделала. Ситуация нравилась Скаллигеру все меньше - учитывая тот факт, что капитан по существу пропала как раз накануне того, как наследная принцесса собралась удрать из города со своим женихом, ничего хорошего это не сулило. Выругавшись про себя на тему того, что на месте жриц Управление уже давно организовало бы полномасштабное расследование и поиски, Скаллигер отправился обратно в караулку. В тот момент, когда он быстрым шагом шел по коридору, из бокового прохода вынырнул невзрачного вида субъект в придворном мундире. Не успев среагировать, Куратор налетел на него, и бумаги, которые тот держал в руках, упали и рассыпались по полу. Субъект ойкнул и нагнулся, чтобы их поднять, при этом из кармана у него выпала странного вида слуховая трубка. Прежде, чем тот это заметил, Скаллигер нагнулся и поднял ее с пола. Первый же взгляд показал, что он не ошибся, и в голове Куратора щелкнуло, как бывало всегда, когда срабатывала интуиция. Ты еще не знаешь, в чем дело, но что-то подсказывает, что это все неспроста.

-- Интересная у вас штуковина, любезнейший, - произнес он, разглядывая инкрустацию на трубке. - Кажется, артефактная. Это ведь руны, не так ли?

-- Это подарок, - неизвестный сразу как то съежился, - я ее купил для деда, он страдает глухотой после простуды.

-- И носите с собой в кармане? - в голосе Скаллигера проскользнула нотка, заставившая владельца трубки съежиться еще больше. Собой он явно не владел, что укрепило Скаллигера в его подозрениях. - А вы знаете, что это именно за трубка?

-- Обычная трубка, такой пользуются глухие, чтобы лучше слышать. Ну, немного усилена магией, для пущего эффекта, - придворный протянул руку, чтобы взять у Куратора означенный предмет, однако Скаллигер отвел руку.

-- Немного, говорите? А то, что ей можно слушать даже через стены, вы, значит, не знаете? - Скаллигер неожиданно схватил субъекта за шиворот и рывком приставил к стенке. - Говори, для кого шпионишь, падла, пока не урыл на месте!

Придворный попытался дернуться, и куратор в довесок приложил его коленом по причинному месту. Тот взвыл и обмяк. Скаллигер легонько припечатал его затылком к стенке.

-- Мне повторить вопрос? Или, может, позвать храмовых стражниц? Те очень любят владельцев вот таких артефактов, учитывая, что магия тут отнюдь не светлая. Ну, говори!

-- Мои хозяева - могущественные маги, - прорвало вдруг придворного. - Если вы помешаете их планам, у вас будут большие неприятности! Скоро вся власть здесь будет принадлежать им!

-- Неприятности, - Скаллигер вынул из ножен летунский кортик и приставил его к уху шпиона, - сейчас будут у тебя. Где у них в городе место сбора?

-- Не знаю.

-- Врешь. - Скаллигер легонько дотронулся до кончика уха лезвием, и из надреза потекла кровь. Шпион дернулся.

-- Улица Швей, старый особняк красного кирпича. Там еще герб на воротах - черный дракон, держащий в руках меч.

-- Молодец. Тебе зачтется при вынесении приговора.

Скаллигер отступил от придворного и достал из кармана прибор мета-связи. Щелкнув клавишей, покрутил колесико настройки "Юникона" и нажал вызов. Через несколько секунд зажегшийся огонек на панели известил, что дежурный офицер связи Управления принял вызов.

-- Кто там, Артур? Говорит Куратор Скаллигер. Срочно оперативную группу Управления на захват особняка барона Дрейкона на улице Швей. Вооружение по Синему коду - возможно наличие мага. И пришлите за мной вихрелет.

-- Принято, господин Скаллигер.

Куратор щелкнул клавишей и спрятал прибор.

-- Ну что, давай, топай до караулки. Придется сдавать тебя страже, урод.

Шпион вдруг с вызовом посмотрел на Скаллигера и рассмеялся.

-- Думаете, вы уже выиграли? Как бы не так. Наши взяли Неллиан, и мы знаем о побеге принцессы. Помешать вы уже не сможете - принцесса пять минут тому назад отъехала от дворца. И ее со спутником ждут наши люди.

С этими словами он бросился на Скаллигера, в надежде сшибить его с ног. Куратор рефлекторно выставил вперед руку, и лезвие кортика вошло тому в грудь. Шпион захрипел и рухнул на пол. Изо рта у него полилась кровь. Придворный дернулся несколько раз и затих.

-- Пес, - Скаллигер оскалился, глядя на труп, - ушел все таки. Ничего, посмотрим, кто кого.

Он второй раз достал из кармана "Юникон" и щелкнул клавишей вызова.

-- Артур, объявите тревогу и поднимите эскадрилью. Пусть звенья прочесывают всю дорогу на Фейрланд и прилегающие окрестности. Пошлите десантный транспорт - пусть висит в небе, пока не понадобится. Если встретите, кого угодно подозрительного - задержать. И плюйте на все запреты Храма: в случае чего - огонь на поражение. И еще - там может оказаться принцесса и ее любовник, надеюсь, все помнят, как она выглядит. С ними, естественно, ничего случиться не должно.

* * *

Скаллигер обставил все без шума, так что гости так ничего и не поняли. Вызвав королеву, Сигизмунда и Верховную жрицу для беседы, он вкратце обрисовал ситуацию, естественно упустив тот факт, что ему было известно о готовящемся побеге, и смылся на личном вихрелете на операцию, оставив королеву в легком замешательстве и панике, а Жрицу в тихой ярости. Естественно, Сигизмунд, как и предполагалось, тут же организовал "спасательную операцию", в которую включилась и Веелена, и через десять минут кавалькада храмовых стражниц с Сигизмундом и Вееленой, одолжившей храмовую униформу, уже вылетела из ворот дворца в сторону городских ворот. В то время, как кавалькада еще скакала по городу, вихрелет Скаллигера уже завис в небе над особняком Дрейкон. Еще две машины уже висели рядом - оперативники благоразумно решили не высаживаться на улицы, где было полно гуляющего по случаю двойного праздника народа, а атаковать здание с воздуха. Куратор взглянул вниз через лобовое стекло. На фоне других празднично освещенных зданий и факелов, которыми размахивали шедшие по улице горожане, особняк казался мрачного вида темным пятном. Казалось, что в здании нет ни одного человека - ни в одной комнате свет не горел, или же окна были плотно зашторены. Скаллигер щелкнул клавишей связи.

-- Прямо таки обитель зла, господа. Даже страшно, - произнес он иронично. - И почему нам приходится работать, когда все вокруг гуляют? Вон я бы развлекся с теми красотками, что проходят мимо нашего объекта, так нет, времени мало, пес его. Ну что, возьмем гадов, пока всех девок до нас не расхватали? Кстати, о девках - вести себя тихо, чтоб ни одна не напугалась, а то все разбегутся, и нам точно ничего не останется.

-- Принято, господин куратор, - в голосе командира опергруппы сквозили те же интонации, - постараемся девок не испугать. Ждем вашего сигнала.

-- Тогда поехали. Да, еще о бабах - там внизу может быть заложница.

-- Принято.

Вихрелеты бесшумно скользнули вниз и зависли над самым зданием. Скаллигер, успевший за время полета переодеться, надел шлем и защелкнул карабин "рулетки" на скобе, вделанной в стену вихрелета. По сигналу десантники скользнули вниз, и в следующий момент куратор и еще несколько оперативников влетели в окна второго этажа, выбив ногами стекла. Вторая группа тем временем блокировала первый этаж и входы в здание. Отцепив рулетку, Скаллигер перехватил болтер и вслед за остальными выбежал в коридор.

Здание оказалось отнюдь не таким безжизненным, как выглядело со стороны. На втором этаже трое непонятного облика индивидов попытались оказать сопротивление, и оперативники, не церемонясь, расстреляли их в упор. По мета-связи сержант, командовавший второй группой, рапортовал, что еще пятеро они застали врасплох и скрутили в бараний рог. Трое забаррикадировали вход в подвал, и опергруппа сейчас собирается вскрывать дверь. Скаллигер дал добро по мета-связи, и направился дальше по коридору. Из очередной двери на него вылетел субъект с ножом, и попытался ударить куратора в грудь. Лезвие сломалось о броню, а Скаллигер всадил в него болт. Субъект отлетел к стене и затих.

-- Вот почему во время праздника вредно сидеть дома, - констатировал куратор. Десантники тем временем зачищали другие комнаты, открывая двери с ноги и поливая внутренности очередями без разбора. На первом этаже что-то рвануло, и пол сильно тряхнуло.

-- Полегче, - Скаллигер включил мета-связь, - не расстреляйте никого лишнего. А то перед Храмом не отчитаться.

-- Принято, господин куратор. Спускайтесь на первый этаж, требуется ваше присутствие.

Скаллигер махнул рукой, чтобы первая группа продолжала зачистку, и нашел лестницу на первый этаж. Внизу его уже ждал сержант.

-- У нас тут проблема. В помещении подвала обложили мага, как вы и предполагали. Этот урод швыряется файерболами, один из наших ранен. Мы не можем применить бомбы - он говорит, что у него ваша заложница.

-- Сколько он уже накастовал?

-- Пока один файербол, но рвануло неслабо. Вы и сами, наверно, почувствовали взрыв. Еще молниями по мелочи.

Скаллигер кивнул и спустился за сержантом в подвал. В воздухе стояла пыль и запах гари. Пройдя по узкому проходу, он оказался в небольшом помещении, освещенном несколькими горящими факелами. Трое десантников сидели возле проема в стене с болтерами наизготовку. Сержант указал на проход.

-- Там за стеной второе помещение побольше. Этот гад засел в нем за каким-то саркофагом, так что ребятам его не достать. Там темень, только визоры и помогают. Еще в помещении ряд решетчатых дверей, как в камерах. Так что насчет заложницы он может и не врать.

-- Не врет, сержант. Дайте, я с ним поговорю.

Скаллигер положил болтер на пол и снял шлем.

-- Эй, там, в той комнате.

-- Чего тебе?

-- Хочу поговорить. Это куратор Скаллигер, командир отряда.

-- Входи, только без глупостей. У меня ваша ведьма.

Скаллигер осторожно ступая, прошел в соседнюю комнату. Длинное, очень длинное помещение, похожее на тюрьму и молельню одновременно, со статуями в нишах, перед которыми горели лампады. Освещение было плохое, но он сумел разглядеть ряд железных решетчатых дверей, о которых говорил сержант, и черный саркофаг в конце, за которым поблескивал наконечник арбалетного болта. Самого мага не было видно - он схоронился в тени, так что разглядеть его было сложно. С потолка капала вода - похоже, подвал нуждался в ремонте. Скаллигер закрыл глаза и сосчитал до семи. Когда он открыл их, белки и радужка его глаз, до того зеленых, стала прозрачной, а зрачки превратились в два серо-стальных провала. И еще раз внимательно осмотрел комнату. Предметы исчезли, превратившись в полупрозрачные тени, зато теперь Скаллигер мог видеть.

-- Что, заклинания кончились? Ты ведь не боевой маг Красного спектра, ты всего лишь псионик третьего уровня, так ведь? - Скаллигер с силой впечатал в пол бронированную подошву сапога, делая шаг вперед. Эхо, усиленное его волей, разнесло звук по всему помещению, отразившись от стен и потолка.

-- Откуда ты можешь быть уверен? - Хриплый голос мага выдавал уроженца Гейта.

-- У тебя амулет с заклинаниями, я отсюда вижу. И он пустой. - Скаллигер сделал еще один шаг. - И девка, которую ты грозишься убить, заперта в камере за твоей спиной, так что тебе надо развернуться, чтобы ее убить. Подумай над этим.

Еще один шаг. Скаллигер достал из подсумка неизменное яблоко, и громко откусил кусок. На пол перед Скалигером упала капля, и звук раскатился по залу, как будто она была размером с кулак.

-- Твой чертов болт броню не пробьет, не надейся. И я сомневаюсь, что ты такой хороший стрелок, ублюдок, чтобы попасть мне в голову.

-- Проверим?

-- Не стоит, - еще один шаг. Оставалось, по меньшей мере, еще двадцать до середины комнаты. - Лучше подумай, как тебе выбраться отсюда. Живым.

-- Ты хочешь напугать меня смертью? - арбалетный болт прожужжал в воздухе и ударившись в левый наплечник Скаллигера, застрял в металле. - Что, получил?

-- Артефакт? - Скаллигер, казалось, даже не почувствовал удара. - Неплохо. Хотел бы я знать, где ты купил эту вещь.

Еще один шаг впечатался в пол, заставив мага вздрогнуть. Упала капля, и Скаллигер вторично откусил кусок яблока. Девять шагов. Капли падали каждые три секунды, и куратор приноравливал шаги к середине интервала. Звук раздражал и выводил из себя.

-- Теперь у тебя кончились болты, ублюдок, - констатировал он. - Если бы выстрелил позднее, возможно убил бы меня. А так - не судьба.

Три шага.

-- По крайней мере, я могу прикончить вашу ведьму - маг засмеялся. - Ведь тебе этого не надо? А, Скаллигер?

Два шага.

-- Ты слишком болтлив, ублюдок. А я уже на середине комнаты. - Скаллигер впечатал подошву в пол. Звуки неожиданно смолкли, и воцарилась мертвая тишина. Через пять секунд маг занервничал.

-- Ты где, Скаллигер? Вылезай, а то я убью твою ведьму.

Ответа не было. И тогда маг не выдержал. С воплем он выскочил из-за саркофага, и вытянув руки вперед, обрушил на стоящую в центре комнаты фигуру то самое заклинание, которым он оглушил жрицу, и которое сейчас должно было убить ненавистного имперца, каким-то образом сумевшего устроить все это представление. Однако, вместо того, чтобы упасть, фигура неожиданно оказалась прямо перед ним.

-- На меня твои штуки не работают, ублюдок, - услышал он, когда лезвие кортика вошло ему точно в сердце. Последнее, что он увидел, был пикирующий на него черный ящер имперского шеврона, сжимавший в лапах багровое око.

Скаллигер устало прислонился к стенке. Со стороны пролома к нему уже бежали солдаты.

-- Что это было, господин куратор? - сержант, как всегда оказался первым, но заглянув в его глаза, отпрянул. В следующее мгновение он уже справился с собой, и подхватил куратора, уже собирающегося сползти по стенке вниз.

-- Обыкновенный трюк из летунской школы. - Скаллигер прикрыл глаза и вернул их в нормальное состояние, - Извините, что напугал.

-- Теневое восприятие?

Скаллигер кивнул и выдернул застрявший болт из наплечника.

-- Вот гад, достал все таки, - он поморщился, - хотя это всего лишь царапина. Кто-нибудь, возьмите его арбалет и этот болт на экспертизу. Если окажется, что континентальщики способны штамповать их пачками, придется нам пересмотреть свои взгляды на защиту.

Один из солдат подобрал оружие и бегом покинул подвал. В это время двое других выломали железную дверь дальней камеры и вошли внутрь. В следующую секунду один из оперативников вылетел оттуда, и его скрючило в рвотном позыве. Второй громко выругался, поминая всех богов и демонов.

- Что там такое? - Скаллигер вскочил и подошел к двери. Зрелище, которое он увидел за порогом камеры, заставило его прибавить к тираде старшего оперативника еще несколько крепких эпитетов.

На вбитых в стены крюках, на растянутых тросах висела Неллиан, точнее то, чем она стала после пыток. Крючья на концах тросов были вдеты через кожу в мышцы, как подсекают рыбу на крючок, все тело исполосовано следами бича и ранами - пытавший ее темный маг вырезал на спине и груди рунические знаки. Часть кожи, с кистей и стоп ног совсем снята. Лицо изуродовано, спутавшиеся волосы все в крови.

-- Ритуальные пытки, - выплюнул со злостью Скаллигер, - должен был догадаться. Что вы стоите, медика сюда, быстро! Она еще жива!

Сержант уже включил "Юникон", и втолковывал что-то пилоту вихрелета. Неллиан вдруг подняла голову.

-- Blaide Nash'all. Знала, что придете.

-- Поздно, к сожалению. - Скаллигер повернулся, - Надо снять ее с веревок. Подхватите ее и держите, мать вашу!

Неллиан вновь потеряла сознание. Оперативники подхватили тело капитана, и Скаллигер осторожно перерезал веревки и спустил тело на пол. Крюки доставать он не рискнул, поскольку не знал, как это скажется на Неллиан. Со стороны входа послышался шум, и в комнату влетел еще один оперативник.

-- Командир, мы задержали барона на втором этаже. И еще, сюда прорывается какая-то девушка, говорит что жрица-целительница, и что вы ее знаете. Назвалась как Мелисса.

-- Барона я допрошу потом, заговорит, - отрубил куратор, - Жрицу - сюда.

Мелисса, все еще в бальном платье, проскользнула из-за спины солдата и бросилась к Неллиан.

-- Пытки?

-- Да. Не буду спрашивать, как вы нас нашли, и что вы тут делаете.

-- Вам все равно нужен был медик. Я подслушала ваши переговоры еще во дворце. - Неллиан уже водила рукой над телом жрицы.

-- Каким это образом?.

-- По мета-связи. Я могу ловить магический спектр, если источник близко - побочный эффект Дара. А теперь не отвлекайте.

Мелисса замерла, присев на колени и остановив руки над животом и лбом Неллиан, открытыми ладонями вниз, и закрыла глаза. Кажется, она что-то шептала, но Скаллигер не мог расслышать, что именно. Зато мог видеть эффект: сперва сами собой вытянулись и упали на пол крючья, и раны на их местах тут же затянулись, затем затянулись другие раны, даже лицо стало узнаваемым. Неллиан вдруг глубоко втянула воздух, и затем дыхание у нее сменилось с прерывистого хрипа на спокойное, как бывает у спящих. Дальше этого не пошло - Мелисса вдруг побледнела и отвела руки. Скаллигер едва успел ее подхватить прежде, чем она свалилась на пол рядом с капитаном.

-- Не могу дальше. Сил не хватает, пес.

-- Ты и так сделала практически невозможное. Нашим медикам, при всех их технологиях, такое не снилось. Не факт, что без тебя мы спасли бы ей жизнь.

Мелисса только слабо улыбнулась. Возникший за спиной сержант взглянул на лежащую Неллиан, и восхищенно присвистнул.

-- Это вы ее так, благородная госпожа? Твою лесом, чтоб всегда так лечили! - он повернулся к пришедшим вместе с ним санитарам, - А вы что стоите? Берем пациента - и в госпиталь, вам тут работы еще осталось, и немало.

Санитары погрузили Неллиан на носилки и унесли. Скаллигер достал флягу с разбавленным вином, влил несколько глотков в Мелиссу и отхлебнул сам. После чего привалился к стене и достал из пристегнутой сумки футляр, где хранились про запас свернутые в трубки-рулончики сушеные табачные листья - гномское изобретение, которое они называли странным словом "сигары" и поставляли в империю вместе с обычным трубочным табаком. Сами гномы дымили их напропалую, и часто замешивали туда и наркотические травы. Щелкнул клавишей прилагавшейся к футляру зажигалки, и мета-кристалл послушно выдал маленькую струйку пламени. Поджег кончик, откусив конец, сделал неглубокую затяжку, выпустил в потолок струю дыма. И только после этого понял, что за прошедшие пятнадцать минут он смертельно устал. "И причем здесь Крылатый Призрак?" - успел подумать он, прежде чем отключилось сознание, и куратор провалился в небытие.

* * *

Веелена тем временем мчалась рядом с Сигизмундом во главе спешно собранного конного отряда из храмовых стражниц и дворцовой гвардии. С непривычки она уже начала уставать, и жалела о том, что не осталась во дворце и не полетела со Скалигером - тогда она могла, хотя бы, сейчас сидеть в одном из тех вихрелетов или планеров, что бороздили воздушное пространство где-то над ее головой. Вот и сейчас, один из них с воем пролетел прямо над отрядом вдоль дороги, освещая окрестности мощным прожектором - пилот послал к черту запреты и шел на форсаже на бреющем полете, чуть не задевая деревья, и поднятый им ветер швырнул в лицо тучу пыли. Веелена взяла с собой "Юникон", но воспользоваться на скаку им было невозможно - иначе бы она с удовольствием высказала ему все, что думает о таком стиле пилотажа. Ко всему прочему, связь облегчила бы им поиски, но Сигизмунд слышать ничего не хотел даже о небольшой остановке. Прокляв в душе всех рыцарей и их нравы, ей приходилось скакать рядом неизвестно куда, когда беглецы, возможно, уже остались давно позади, пробираясь через лес. В конце концов, у них было не более получаса форы, и далеко удрать они не могли. Закрепленный на перевязи прибор настойчиво запищал, и Веелена, махнув рукой Сигизмунду, наконец-то придержала лошадь.

-- Слушаю.

-- Госпожа оберст-командор, докладывает командир третьего звена...

-- Короче, летун.

-- Планеры обнаружили крупный отряд в лесу к полуденному восходу от вас. По всем признакам, это те, кого мы ищем - они везут двоих пленных. Идут лесом в сторону болота, пеленг 4-12. Наше появление не заметили, или же никак не отреагировали. Жду указаний.

-- Ведите их, и высадите десант по направлению движения. Пусть знают, как с нами связываться.

-- Принято.

Веелена подъехала к Сигизмунду.

-- Мы их обнаружили в лесу, идут к болотам. Надо поворачивать.

-- Понял. Отряд - за мной в лес! Мы их нашли.

Жрицы и гвардейцы повернули лошадей и погнали напрямик через лес. Тем временем кронг-летун Эмиль "Россомаха" Деррик осторожно вел свое звено вслед за движущимся по лесной дороге конным отрядом. На бесшумном режиме и с погашенными огнями девятка вихрелетов скользила по бокам и сзади всадников на высоте пятисот метров, и если бы всадники обернулись, то увидели бы только несколько темных пятен, практически сливающихся в ночном небе с заслонившими горизонт облаками. Через лобовое стекло были видны только отблески факелов и горящие на небе звезды, однако на ночном визоре летун мог различать фигуры людей и животных, мелькавшие сквозь ветви деревьев. По мета-связи он скорректировал высадку десанта, и транспортный корабль уже скользнул с заоблачных высот куда-то вниз, зависнув над лесом на понтонах и выпуская из чрева десантников. Фигуры в черной имперской броне скатывались вниз по тросам и занимали позиции по дороге и ее окраинам, а офицеры и корректировщики размечали сектора и позиции для обстрела и захвата вражеского отряда. На визорах солдат засветились красные и зеленые фигуры, означавшие противников и своих. Остальные два звена первой эскадрильи стягивались к месту захвата, развешивая свои машины над деревьями и прицеливаясь к дороге. Вторая и третья эскадрильи, состоявшие из планеров, непосредственно в захвате не участвовали, и сейчас наоборот взмыли в небо, взяв курс на базу. Россомаха покосился на датчик энергии: израсходовано было меньше четверти запаса, но при таком режиме работы оставшегося хватало только на два часа - в зависшем положении и тем более при бесшумном режиме двигатель жрал раз в пять больше, чем на крейсерском. Пискнул передатчик мета-связи.

-- Россомаха, это Енот. Что у вас?

-- Идут на вас, как миленькие, готовьтесь к захвату.

-- Не нравится мне это. Больно все гладко, кажется мне, что они о нас знают, и готовят подлянку.

-- Принято. Расслабься, но меры прими.

Лет-капитан Хорст "Енот" Эрвин был пилотом транспортника, и выступал сейчас в роли старшего корректировщика. Его воздушный корабль был оснащен огромным количеством дополнительных приборов, и мог с успехом выступать в роли мобильного летающего штаба, чем и пользовались летуны во время операций. Помимо этого, мета-сканеры транспорта были на порядок мощнее тех, которые имелись на вихрелете, и позволяли контролировать все обозримое пространство в радиусе тридцати километров, что делало его незаменимым при высотной разведке или контроле воздушного пространства. И уж куда мощнее тех, что были встроены в шлемы имперских солдат. Поэтому Енот первый заметил то, что не углядели другие пилоты и приборы вихрелетов.

-- Корректировщик - летунам и группе десанта - боевая готовность! Замечено движение в районе болота. Группа неизвестных тварей около двух сотен вылезла из топи и топает прямо к вам. Включите визоры на полную мощность, приготовьтесь к драке. Отбой маскировки - они о нас знают. Звеньям два-три - обстрелять и выжечь лес перед полосой фронта ко всем демонам! У вас меньше минуты до непосредственного боевого контакта. Планерам - развернуться обратно и обеспечить огневое прикрытие. Россомаха - звену огонь на поражение по вражескому отряду, как только начнется.

-- Принято.

Вихрелеты перестроились, и теперь шли по трое прямо за вражеским отрядом, включив бортовые огни и прожекторы. Двигатели, пущенные на боевой режим, выли и свистели, испугав нескольких лошадей. Те встали на дыбы, сбросив седоков, и ускакали куда-то в лес. Летун поймал в прицел автоматического болтера скачущего впереди всадника, ожидая команды. Когда впереди над лесом поднялись столбы пламени от разрывных "Гарпунов" и "Стрел", звено Росомахи открыло огонь стандартным "серебром", выкосив треть вражеского отряда, однако остальные рассыпались по лесу и продолжали идти за укрытием деревьев. Через лес стрелять было бесполезно, к тому же можно было убить или ранить пленных, так что атаку пришлось тут же завершить. Звено вернулось на исходные позиции. Кронг-летун скрипел зубами, и в свою очередь торопил Веелену, бывшую по меньшей мере в пятнадцати минутах хода.

На земле воцарился хаос. Вихрелеты второго и третьего звена жгли лес, заливая огнем и обстреливая из "Скорпионов" полосу шагов в триста, перед позициями егерей. Подошедшие звенья планеров с ходу сбросили туда снаряды с горючей смесью, зажегшей все, включая землю, и обстреляли фланги и болото, из которого продолжали лезть твари. С одного захода летуны выжгли две трети от первой волны, однако, монстрики продолжали идти вперед, прорываясь сквозь устроенный для них огненный котел. Десантники встретили их огнем болтеров, сомкнув ряд и меняясь для того, чтобы перезарядить кассеты. Строй чудовищ, сильно напоминавших помесь богомола с жабой размером с крупную собаку, оказался настолько плотным, что солдатам приходилось думать не о том, как целиться - не попасть было практически невозможно - а о том, как вовремя успеть поменять кассету. Летуны повесили свои вихрелеты прямо над головами засевших десантников, выкашивая тварей целыми рядами. Однако несколько сумели прорваться вплотную, и десантники отбивались от них прикладами и "Волчатами"- бывшими на вооружении каждого имперского солдата ножами особой формы, длинной с локоть. В этой ситуации о вражеском отряде уже никто не думал - не до того было. Енот проорал по связи, что наблюдает еще, по крайней мере, сто или сто пятьдесят тварей, так что десант связан накрепко, и звену Росомахи придется выкручиваться самим до прихода Веелены. Через минуту поступило новое распоряжение.

-- Енот - Росомахе. Смените второе-третье звено поддержки десанта, у них кончается боезапас. Соколу - сменить Росомаху.

Планеры зашли откуда-то сверху и сбоку. Летуны выключили двигатели своих машин, и шли в свободном полете, сровняв скорость с вихрелетами.

-- Сокол - Росомахе. Ведомых приняли.

-- Принято.

Вихрелеты ускорились и пошли в сторону места боя, до которого было уже недалеко. Еще с воздуха летун увидел, что Енот посадил свой транспортник на землю, и десантники отстреливались, стоя возле люков похожего на майского жука воздушного корабля - у солдат кончились кассеты, и они брали те, что хранились в ящиках на борту. Семь из восемнадцати вихрелетов уже израсходовали боезапас, и ушли вверх как только появилось первое звено.

-- Россомаха - десанту. Укройтесь, к лешему, сейчас будет жарко!

-- Принято.

Десантники отошли под прикрытие транспорта, и Россомаха с ходу вдарил "Гарпунами", наведя прицел по визору прямо в центр скопления красных треугольников. Ведомые повторили его маневр, после чего звено замерло над транспортом. Тактический вычислитель пунктуально отметил, что уничтожено пятьдесят восемь вражеских единиц, и что осталось еще двадцать - десантники и третья группа планеров успели таки выкосить большую часть монстров.

-- Они отступают в болото! - от волнения Енот нарушил свою обычную манеру доклада.

-- Принято. Не уйдут.

Звено двинулось вперед, расстреливая убегающих тварюшек. Монстрики были проворными, и уворачивались от болтов, но от всех было все равно не скрыться. Через минуту все было кончено, и последняя тварь издохла, получив в спину "серебрянку". Сенсоры показывали, что новых тварей не обнаружено.

-- Россомаха - Еноту. Все чисто.

-- Вижу. Потери - триста-триста пятьдесят тварей со стороны противника, с нашей стороны пятеро получили серьезные ранения, трое убитых. Еще двенадцать легко раненых.

В общей сложности это составляло треть десанта. Россомаха выругался, когда представил себе, что бы было, если бы солдаты не имели поддержки с воздуха. Тем временем Енот выдал очередную новость.

-- Планеры докладывают, что отряд повернул, и обходит нас стороной. Направляются точно на полдень, так что их перехватит Веелена. Если верить подсчетам, они пересекутся через две минуты. У вас есть еще боезапас?

Россомаха покосился на счетчик. Оказалось, что за время короткого боя он успел израсходовать триста из пятисот "серебрянок", находившихся в картридже "Скорпиона", и все "Гарпуны".

-- У меня двести "серебрянок", полный комплект огненных и тридцать "Стрел". У парней должно быть примерно столько же.

Доклады остальных подтвердили его предположение. Енот хмыкнул.

-- Надо доложить Скаллигеру, чтобы послал установленные Договором нормы глубоким лесом. Ваши машины способны нести в пять раз больше вооружения и боекомплекта, и чувствую, оно нам скоро понадобится.

-- Не раньше, чем прилетим на базу.

-- Отнюдь. Крыса прибудет сюда лично через пятнадцать минут. Его высокородие вскочил в свою машину, как только ему передали про то, что тут творится. Кончай трепаться, и лети до Веелены, обеспечь прикрытие. Не дай боги, вылезет еще кто-нибудь. Сокол будет на высоте три тысячи - все равно от планеров мало толку в этой ситуации.

-- Принято.

Первое звено набрало высоту и устремилось к вражескому отряду. Тем временем отряд Сигизмунда, подгоняемый Вееленой в нужном направлении, оказался в прямой видимости вражеской группы. Жрицы повыхватывали сабли и с боевым кличем устремились прямо на врага, Сигизмунд во главе гвардейцев поскакал наперерез всадникам, отрезая их от болота. Веелена выбрала третий путь - углядев в толпе тех, что везли пленных, она направила лошадь так, чтобы пересечься с ними ровно посередине пути до болота. Саблю она не доставала - непривычное оружие сейчас бы только мешало, а свой клинок она оставила еще в загородном замке. Трое всадников, заметив одинокую фигуру в жреческом платье, устремились к ней. Веелена дождалась, пока они подойдут поближе и швырнула в них молниями. Одного она при этом выбила из седла, и тело ударилось о ствол дерева. Испуганные лошади умчались в лес, оставив тела хозяев валятся на земле. Несколько конных развернулись навстречу жрицам, остальные достали арбалеты, и попытались отстреливаться на ходу. Мимо Веелены просвистел болт, и она пригнулась, увидев краем глаза, что одна из жриц упала на шею лошади со стрелой в груди. Сзади завязалась драка, но Веелене было не до этого. израсходовав болты и не имея возможности перезарядить арбалеты на ходу, всадники остановились, сомкнув строй и давая возможность двоим из них, везшим пленных, проскочить к болоту. Вокруг Веелены опять засвистели болты, и она остановила лошадь под прикрытием деревьев, разглядывая отряд издали. Она насчитала тридцать всадников и прикинула соотношение сил: пятнадцать жриц и двадцать гвардейцев плюс Сигизмунд против сорока вражеских конных, учитывая тех, что сейчас сражались с храмовыми стражницами. Вряд ли они дрались лучше жриц или гвардии, так что шансов у врагов было мало. Гвардейцы во главе с Сигизмундом налетели на них, с ходу порубив пятерых, остальные ввязались в бой. Веелена бросила лошадь вперед, швыряя молнии в подвернувшихся седоков и издавая боевой клич. Слева показались белые плащи жриц, и она закричала им, чтобы скакали за ней. Пролетев сквозь сражающихся и впечатав в упор молнию в лоб особо ретивого индивида, пытавшегося достать ее кривым ятаганом, она устремилась в сторону, куда ускакали везшие пленных враги. Неожиданно за ее спиной раздался вой сирены, и вспыхнули лучи прожекторов. Оглянувшись, она увидела за спинами скакавших вслед жриц девятку вихрелетов, идущих на бреющем полете вслед за отрядом.

-- Россомаха - Рубиновой Деве. Пятерка боевых орлов у вас прямо по курсу - эти скоты хотят смыться по воздуху. "Птички" с ними разберутся.

-- Принято.

В небе пронеслось звено планеров, и раздались частые хлопки выстрелов - летуны в кого-то стреляли, но Веелена не могла разглядеть, в кого. Зато впереди замаячили фигуры двух всадников, за которыми, собственно, они и гнались.

-- Хей-а! Быстрей, девочки, вон они! - Рядом с Вееленой поравнялась жрица в лейтенантском плаще. - Госпожа чародейка, у вас нет ничего, чтобы их задержать?

Веелена секунду поразмыслила.

-- Попробую.

Она привстала на стременах, выглядывая лес впереди вражеских всадников. Затем выбросила вперед правую руку, ударив радужными молниями по стволам и веткам деревьев. Мощные сосны качнулись, и с шумом повалились вниз, перегородив всадникам дорогу. Всадники остановились и развернулись к приближающимся жрицам. Отряд окружил их, и вся группа оказалась в лучах прожекторов зависших над местом вихрелетов. Поднявшийся ветер от воющих двигателей трепал плащи и перья на плюмажах жриц. Веелена разглядела за спинами вражеских всадников пленников, с мешками на головах, связанных и примотанных к седлам ремнями. Один из всадников поднял руку.

-- Стойте. Заберите пленных, и отпустите нас, тогда мы договоримся.

-- Не кажется, что ставить условия при такой ситуации должны мы? - Веелена выехала вперед, подняв руку и готовая в любой момент ударить заклинанием.

-- Не кажется. Я могу в любой момент убить пленного, - всадник повернул коня боком, так чтобы все видели длинный кинжал, который тот держал обратным хватом, приставив к бедру сидящего сзади человека. Мешок скрывал лицо и фигуру, и Веелена не могла понять, Кэтрин это или Малькольм.

-- Рана в бедро не опасна.

-- Клинок отравлен. Попадание яда в кровь - и мучительная смерть через три часа. Противоядия нет. И опусти руку, жрица - твоя молния убьет и пленного.

-- Я не жрица. Я - Темная.

-- Имперка? Всадник рассмеялся. - Тогда объясни, зачем вы нам мешаете? Мы крадем принцессу, делаем то, что вам выгодно. Почему вы тогда играете за Храм, который вас ненавидит? Мы не сделали бы вам ничего дурного, если бы вы сами не лезли в чужие разборки по навязанному вам Договору. Мы же с вами одной крови!

-- Потому, что мне дороги те люди, которых вы убиваете. И мы с вами не одной крови.

Всадник рассмеялся.

-- Hel'dice sed erean, Ast'wea. Dara esse Nas'halle, do et me. - всадник кинул что-то под ноги лошади Веелены, и в следующий момент оба перерезали ремни, удерживающие пленных, и перемахнули через поваленные сосны. Вихрелеты развернулись, и с их подвесок вслед за всадниками сорвались несколько огненных стрел.

-- Ложись! -з аорала Веелена, спрыгивая с лошади и дергая повод, чтобы повалить животное рядом.

Ударная волна пронеслась над головой, обдав жаром лежащих людей и животных. Велеена приподняла голову и нашарила кнопку передатчика.

-- Россомаха, твою мать, вы нас чуть не угробили!

-- Не убили же. Зато тех гадов размазали по всему лесу. У меня хорошая новость - "птички" расправились с орлами, так что вокруг все чисто. Пленные у вас?

-- Да.

-- Тогда разрешите поздравить с окончанием операции и удалиться. Вас ждет транспорт десанта.

-- Проваливайте. И спасибо за помощь.

-- Принято.

Вихрелеты взмыли в небо и взяли курс на базу. Жрицы уже развязали пленных и оказывали им первую помощь, уложив на расстеленные на земле плащи. Виконт был ранен в бок, оба исхлестаны ветками во время скачки и избиты. Подошедшая лейтенант сказала, что отправила нескольких жриц назад к отряду гвардейцев - помочь раненым и отыскать убитых. Веелена кивнула. Отыскав в траве предмет, брошенный вражеским всадником, она подняла его с земли и осмотрела. Это оказался небольшой кожаный мешочек на завязке, вроде тех, в которых носят табак. Внутри лежало серого цвета металлическое кольцо, имперский Полночный Крест на ленте, кронги Клинков и Ящера-и-Ока к Полночному Кресту и плоский медальон того же серого металла с выбитым номером и пластинкой метакристаллита. Такие пластинки вправлялись в ключи-активаторы для имперских приборов и мета-систем. Веелена спрятала находку в карман, решив разобраться позднее. Опять пискнул "Юникон", и она щелкнула клавишей.

-- Оберст-командор Веллайна слушает.

-- Говорит лет-капитан Хорст. Ждем вашего появления со спасенными.

Веелена покосилась на принцессу и виконта.

-- Чую я, что они жаждут спасения не больше, чем плена. Давайте транспорт сюда, и поднимем их на тросах.

-- Обоснования?

-- Не хочется всю дорогу слушать объяснения принцессы с несостоявшимся женихом.

-- Принято, - в голосе лет-капитана послышался легкий смешок. - Поднимаю транспорт.

Веелена выключила передатчик. Над головой в очередной раз просвистел вихрелет, на этот раз с изображением геральдической крысы, держащей в руках серебряное гусиное перо - машина Скаллигера.

-- Вам не придется слушать объяснения несостоявшегося жениха, госпожа Веелена. - лейтенант храмовой стражи подъехала сзади и придержала коня.

-- Это с чего же? - Веелена резко повернулась.

-- Во время последней драки мастер Сигизмунд получил тяжелую рану. Отравленным клинком, таким же, которым грозили убить Кэтрин. Наши жрицы делают, все, что могут, но не уверена, что он доживет до утра. Мы не можем очистить всю кровь, только замедлить действие яда на неопределенное время.

-- Verrait, - по-имперски отрубила Веелена, щелкая клавишей "Юникона". - Lieger, me Wellaina, raid'e ael Seltar nar'tare, et siegel. Dare hals ael Hart'ne, Sigizmund, et dar hel'moret ahle berk'soil.

-- Verrait. Warte, hel'blaita.

Лейтенант недоуменно посмотрела на Веелену. Та перехватила взгляд.

-- Что? Я вызвала вихрелет, чтобы доставить его в госпиталь. Надеюсь, ваши жрицы не откажутся лететь на имперской машине?

-- Не откажутся.

-- Тогда что вас смущает?

-- Я плохо знаю вашу речь - я стражница, а не магичка. Кого вы называли крысой?

-- Названного братца, а кого же еще. - Веелена спохватилась, - точнее, штандарт-навигатора Скаллигера, если вы его знаете. Крыса - его позывной, вроде прозвища. Ну, еще и родовой герб. А почему вас это заинтересовало?

Жрица помолчала секунду.

-- Моя подруга Диана постоянно носила на шее хрустальный медальон-пластинку с выгравированным изображением геральдической крысы. Она призналась мне как-то, что заказала его на память о своем возлюбленном.

Веелена закашлялась, поперхнувшись.

-- О ком?

-- О возлюбленном. Он так и не ответил ей взаимностью, хотя, к его чести, не воспользовался ею, как делают многие в подобном случае. Мне всегда хотелось его увидеть.

-- Зачем?

-- Мне хотелось увидеть того, кто был настолько холоден, чтобы отвергнуть любовь жрицы Лары, и настолько благороден, чтобы не воспользоваться любовью такой красивой женщины, какой была Диана. И узнать причину.

Свистящий вой двигателя возвестил о приближении вихрелета, и машина, вынырнув из сгустившихся сумерек, зависла над местом, где находились гвардейцы и раненый Сигизмунд. С борта вихрелета, похожего на фоне темного неба на взлетевшую в небо хищную рыбу, щерилась в ухмылке геральдическая крыса, и кончик серебряного пера блестел в свете восходящей Селены. Скаллигер прилетел лично, как и обещал.

-- Кажется, вы сможете увидеть его лично прямо сейчас. И расспросить обо всем, если, конечно, он согласиться сейчас на что-либо отвечать.

* * *

Капитан-лейтенант Лисицкий с недоумением осматривал лежащее под покрывалом на столе судового врача тело девушки.

-- Эээ-э, а где, собственно, чертов хвост? - выдал он наконец, после осознания факта, что сие ему все же не глючится. Вызванный пять минут назад с мостика, Лисицкий находился в состоянии полной прострации от недосыпания и нервного напряжения, вызванного учениями и последующими событиями. По всей команде уже ходили байки о русалке, оглушенной взрывом торпеды, и ему стоило больших трудов отогнать свободных от вахты матросов от двери судового госпиталя. - Не хотите же вы сказать, что он всем нам померещился?

-- Собственно, я вызвал вас только сейчас, а не два часа тому назад, только потому, что хотел ответить на этот вопрос. Хвост исчез практически сразу, как только девушка пришла в норму.

Лисицкий покосился на лежащую на столе русалку.

-- Это вы называете нормой? Да она же еле дышит!

-- Когда вы доставили ее ко мне, она вообще не дышала. Особенно учитывая то, что под водой она дышала жабрами, если можно назвать этим словом процесс усвоения кислорода рыбами. Повезло, что она двоякодышащая - я подключил ее к аппарату искусственного дыхания и сделал несколько стимулирующих уколов. Рисковал, конечно - вдруг наши лекарства оказались бы для нее смертельными, но повезло. Хорошо еще, что сердце работало - не знаю, помог ли бы ей массаж и электростимуляция. В сознание не приходила, но рефлексы работают.

-- Мы о хвосте.

-- Ах, хвост. Так вот, первый раз хвост исчез, как только она стала дышать сама легкими - до этого жабры продолжали работать, и мне приходилось смачивать их водой, чтобы не высохли.

-- Как это исчез?

-- Это же типичная фейри-перевертыш. Я просканировал ее на всех спектрах, и слайды дали двойной образ, как у всех биотрансформеров. Вы видели хоть раз трансформацию вервольфа? Магия, основанная на генетической предопределенности. Только в этом случае все происходило быстрее, плюс без побочных эффектов вроде судорог.

-- И что?

-- Я решил выяснить, от чего это зависит. За два часа я поставил ряд опытов, показавших, что превращение зависит от того, работают жабры или нет - проще говоря, чем дышит девушка. Думаю, это на уровне рефлекса - если легочное дыхание останавливается, начинают работать жабры, - врач перехватил взгляд Лисицкого и поспешно добавил, - нет, я не отключал ее от аппарата и не останавливал дыхание, я врач, а не генетик лаборатории Фейт. Я только делаю предположение. Кстати, вы докладывали адмиралу о находке?

-- Пока нет. Я не буду ничего докладывать, пока не буду уверен, что нас не примут за психов. Фейри, конечно, существуют, но русалки всю жизнь считались таким же мифом, как и золотые драконы и монстры Гару.

-- Этот миф уже можно считать научно доказанным. Доказательство лежит прямо перед вами.

Лисицкий устало кивнул, и направился к выходу.

-- Будем считать так. Я сдал вахту первому помощнику. Разбудите меня, когда она проснется. Интересно, на каком языке говорит это "доказательство", и что хорошего она может рассказать.

Доктор посмотрел на закрывшуюся за командиром дверь, и тяжело вздохнул.

-- У него перед глазами лежит настоящее чудо, а он этого даже не понимает. Нет бы задуматься, чем ее кормить и во что одевать, так он уже думает, что с ней делать, и кому сдать. Офицер Его Величества - одно слово.

Над головой доктора щелкнул селектор громкой связи.

-- Внимание гоблинскому экипажу! - возвестил голос капитана. - У меня две новости. Первая - нам поступила благодарность Адмирала за прекрасно выполненную операцию по уничтожению конвоя условного противника во время учений. По прибытии на базу всем выпишут премиальные, и будет дан суточный отгул. Вторая - сразу после этого наша лодка направляется на патрулирование берегов Континента в районе Полночного моря. Патрулирование боевое, так что готовьтесь, мальчики. Судя по всему, ловить будем не пиратов - распоряжение поступило с визой Управления Имперской Безопасности.

Лисицкий откашлялся, и добавил уже менее официальным голосом.

-- И еще - когда русалка проснется, прошу в ее обществе вести себя прилично. На борту дама, все-таки. Отбой.

Доктор перевел взгляд с селектора на русалку, и заметил, что ее глаза открыты. Девушка несколько раз моргнула, уставившись на судового врача.

-- Ты кто? - произнесла она на чистом Изначальном языке. - Где я?

-- На борту подводной лодки "Гоблин - 47" Полночного Флота. Меня зовут Анхельм, я судовой врач. Мы подобрали вас после того, как вас оглушило взрывом нашей торпеды во время учений. Мы о вас ничего не знали, извините нас.

-- Это что-то вроде железного корабля? А кто говорил только что, и почему я его не видела?

-- Командир корабля. Его зовут Мартин Лисицкий, он уроженец Стагара.

-- Он призрак?

-- Нет, он говорил по селектору. Это прибор, который позволяет переговариваться на расстоянии. Вы слишком много говорите, вам это сейчас вредно.

Русалка привстала на локтях.

-- Я прекрасно себя чувствую, только голодна. Это ты меня вылечил?

-- Да. Извините, мне надо отвлечься.

Доктор снял трубку внутренней связи и нажал клавишу капитанской каюты.

-- Господин капитан-лейтенант. Извините, что беспокою, но девушка проснулась. Вы просили вас разбудить.

-- Какое, пес, разбудить! - донеслось из трубки, - я еще не успел уснуть. Присмотрите за ней, Анхельм, я буду через десять минут.

Доктор повернулся, и увидел, что русалка уже стоит посреди каюты, при этом простыню она, естественно, оставила лежать на кровати. Врач отметил, что за исключением двух тонких полосок жаберных щелей справа и слева в районе пояса, сейчас она ничем не отличалась от обычной человеческой женщины. Затем отвел глаза.

-- Если вас не затруднит, не могли бы вы замотаться в простыню, пока я найду вам одежду?

-- Я тебя смущаю? Чем?

-- У нас не принято ходить без одежды. У вас что, не так?

-- Нет. Мы надеваем накидки или плащи только когда выходим на сушу, чтобы защититься от солнца. Ваша одежда нам кажется странной, как и привычка носить ее постоянно. Но иногда мы надеваем и ее, когда приходим в ваши города. Мы покупаем там то, что не можем взять в море, в обмен на жемчуг, который так ценит ваш народ.

Анхельм нашел в шкафу сверток с парадной формой и положил его на кушетку.

-- Возьмите и переоденьтесь вон там. Я с вами примерно одного роста, так что должно подойти.

Русалка некоторое время возилась с мундиром, периодически задавая вопросы, как одевается тот или иной предмет. Доктор отвечал, стараясь объяснить как можно понятнее. Наконец все было готово.

-- Можете поворачиваться, я все одела. Все правильно?

Анхельм оглядел русалку. В мундире морского офицера она больше напоминала пиратку, но смотрелось все прилично, кроме того, что доктор не учел размеры груди, и кафтан категорически отказывался застегиваться, а белая рубашка так и осталась навыпуск поверх брюк. Пояс русалка не надела - она пожаловалась, что он натирает жабры.

-- В целом, да. Только еще сапоги остались.

-- Самая глупая часть вашей одежды. Босой куда приятнее.

-- Можете поранится о металл - у нас тут не травка и не песок.

Врач помог ей надеть сапоги.

-- Теперь все верно.

-- А, по-моему, я довольно глупо выгляжу.

Русалка осмотрела себя в зеркале, и Анхельм поразился, до чего похожи женщины в этот момент - она вела себя точно так, как любая другая красотка, кокетничающая перед зеркалом. В этот момент дверь открылась, и в каюту вошел Лисицкий.

-- Господи, до чего дошел Флот! Командир корабля не может спокойно поспать, когда вся команда, заметим, спит точно в соответствии с вахтовым расписанием даже во время учений. - Лисицкий заметил русалку, - ты уже успел ее одеть? Хорошо выглядит, хоть и не по уставу. Не опасна?

-- Я не причиню тебе вреда, капитан, - русалка присела на край кушетки. - Ты зря меня боишься.

Лисицкий повернулся к ней, сунув руки в карманы.

-- Капитан-лейтенант. С чего вы взяли, что я вас боюсь?

-- Ты спросил, не опасна ли я. Значит, ты считаешь, что я могу быть опасна. Значит, ты меня боишься - ведь если не боишься, тогда не спрашиваешь.

-- Пес, логично. И почему все такие умные вокруг? Сдам, пес-и-лес, ученым базы Фейт, будешь объяснять им психологию земноводных.

Русалка вздрогнула.

-- Зачем ты так говоришь?

-- Не люблю, когда вокруг умничают. Особенно с недосыпа. - Лисицкий достал из кармана блокнот. - Анхельм, удалось узнать что-либо ценное?

Судовой врач пожал плечами.

-- Есть кое-что, но для вас, судя по всему, этого будет мало. Вы что, намереваетесь устроить ей допрос?

-- А что прикажете делать? - Лисицкий швырнул блокнот в угол. - Я военный, а не ученый и не дипломат. У нас во время учений произошло чрезвычайное происшествие, выясняется, что по морю плавает куча разумных рыб, которые в любой момент могут выйти на сушу или утопить к черту весь флот прямо в гавани. У нас война на носу, и баба на корабле. Ни в одном уставе такого не предусмотрено.

Русалка встала, подошла к капитану, и вдруг легко подхватила на руки и уложила на кушетку. Лисицкий, не ожидавший такого поворота, попытался вырваться, но почувствовал, что тело перестало ему повиноваться. Русалка заглянула ему в глаза, и он буквально утонул в ее зрачках, ставших вдруг необычайно большими и по цвету напоминавшими лазурное море, каким оно бывает на коралловых рифах юга.

-- Тебе надо всего лишь поспать, капитан. Ты устал, и в твоей душе слишком много забот и печали. Спи, и пусть сон принесет тебе радость.

Русалка наклонилась и поцеловала Лисицкого в лоб, и капитан-лейтенант окончательно провалился в сон. Дыхание выровнялось и стало спокойным, а черты лица разгладились, и врачу показалось, что Лисицкий помолодел сразу лет на десять.

-- Что вы сделали?

-- Усыпила его, чтобы он смог восстановить силы и вылечить душу. Ваш капитан считает себя главным виновником произошедшего со мной.

-- Почему вы так решили?

-- Иначе бы он не стал себя так вести. На самом деле, это я виновата - нельзя было подплывать к вашему кораблю так близко, мне говорили, что это может быть опасно, но я не слушала. А вы, наоборот, позаботились о том, чтобы меня спасти.

Анхельм посмотрел на спящего Лисицкого. Выражение лица капитан-лейтенанта можно было бы назвать словом "блаженное", если вообще для него существовало такое понятие.

-- Возможно, ты права. Кстати, ты говорила, что хочешь есть. Чем тебя кормить?

-- Обычно я ем рыбу, но если предложишь что-нибудь другое, съем с удовольствием. Только не надо ваших земных специй - мне они не нравятся.

Анхельм кивнул и полез в сундук, где хранил упаковки с флотскими индивидуальными пайками. Почему-то ему казалось, что появление русалки - только начало. И что за этим последует еще много всего, что покажется странным не только одному Лисицкому.

* * *

Веелена стояла одна на краю взлетного поля, на котором уже суетились техники и солдаты, подтаскивая к севшим машинам ящики с боеприпасами, горючее и дополнительное вооружение, спешно монтировавшееся согласно полученному приказу. На нее никто не обращал внимания - в доспехах и плаще храмовой жрицы, со спутанными грязными волосами и перемазанным кровью и копотью лицом, она сейчас мало была похожа на ту оберст-командора Веелену, которую могли запомнить солдаты базы, да и появлялась она здесь редко, так что знакомых среди персонала у нее практически не было. Скаллигер давно уже уехал на совет к Королеве, прихватив с собой принцессу и виконта, Сигизмунда увезли в госпиталь, она же, едва выбравшись из вихрелета, успела только дойти до офицерской комнаты и рухнуть там на диван, выгнав дежурного офицера - как всегда после активного применения магии, на нее накатила слабость и тошнота, спасти от которой мог только сон или же изрядная доза выпивки. Поскольку ее никто не беспокоил, она решила, что Скаллигер все-таки объяснил бедняге, что Веелена - не спятившая стражница, а офицер империи, и что она имеет на это полное право. По-видимому, спала она не слишком долго, но симптомы прошли, осталось только легкое головокружение. Веелена знала, почему так происходит - это было каждый раз, когда она использовала одновременно слишком большой потенциал энергии, или же просто истощала нервные и ментальные ресурсы. Она развернулась и пошла к выходу с базы. Конечно, можно было вызвать того офицера и потребовать карету, но Веелене не хотелось вторично объяснятся с летунами, ко всему прочему ей просто хотелось прогуляться. Караульные проводили ее недоуменным взглядом, когда она вышла из ворот и окунула голову в стоящий перед базой фонтан, заливая ее себе за воротник и за шиворот. Холодная вода смыла грязь и кровь и освежила голову, и через минуту она выглядела примерно так же, как если бы просто провела бурную ночь во время праздника. Покосившись на смотрящих на нее прохожих, Веелена встряхнула волосы и гордой походкой направилась вдоль улицы в сторону дома, думая о том, с каким удивлением встретят ее слуги, когда увидят в таком виде. "И в бою кровавом, и в ночной тиши, буду помнить вечно губы я твои. Я вернусь, и будем вновь с тобой вдвоем крутить любовь, моя фея Лили", - вспомнились ей вдруг слова из песенки, постоянно насвистываемой ее братцем. Она просвистела мотивчик, приноравливая шаг к ритму песни. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд, и обернулась.

-- Ты странная, жрица-фейри. Сегодня была Ночь Любви, а ты даже не пытаешься наверстать то, что упустила, как твои подруги, что выехали из ворот имперской базы три часа назад.

-- Я еще и Темная, к твоему сведению, - Веелена вызывающем посмотрела на говорящего. Тот стоял неподалеку, и его серого цвета костюм, того покроя, какой обычно носят ловчие или охотники, сливался с каменной стеной здания. Пепельные волосы были под стать костюму, а выговор, бледное лицо и заостренные чуть по-другому чем у Веелены уши говорили о том, что перед ней стоит натуральный Светлый.

-- Ты - Темная? - незнакомец рассмеялся, - а я принял тебя за фейри. Может, ты еще и не жрица вовсе?

-- Как тебе будет угодно.

Веелена собралась идти дальше, но ее остановила одна мысль.

-- Стой, как ты узнал, что я делала в Ночь Любви, и что я не гуляла вместе со всеми?

Незнакомец оттолкнулся от стены, и подошел ближе. Лицо у него оказалось молодое и довольно привлекательное, если не считать небольшого шрама поперек левой брови.

-- Ваш отряд проскакал мимо ворот, когда я проходил в город. И я тебя запомнил - сложно не запомнить такую девушку. Это во-первых. Во вторых - это только невнимательному человеку покажется, что ты устала после гулянки - у тебя походка человека, проведшего всю ночь в седле, а не в постели, если он не такой извращенец, чтобы заниматься этим на лошади. Ко всему прочему ребята, чью песенку ты только что свистела, устроили здесь настоящий переполох, хотя все приняли это за часть праздничной программы - несколько летунов даже показали над городом свои воздушные финты после возвращения из патруля. Народ был в восторге, но я представляю, что гоняли их не просто так полетать, а по делу.

-- Умно. Рассуждения бы сделали честь кому угодно - вам бы шпионом работать, или вы и есть шпион?

-- Ничуть. Я - мастер-вор. Меня зовут Равнос. Может, прогуляешься со мной?

"А ведь он меня натурально и нагло клеит", - подумала Веелена. Затем взглянула на незнакомца.

-- А почему бы и нет? Только, господин мастер-вор, вы не боитесь, что я сдам вас страже?

-- Ничуть. Если бы захотела, могла бы арестовать меня прямо сейчас. Ко всему прочему, здесь я пока ничего не украл, а если что и крал, так вы не докажете.

-- Ты смелый, мастер-вор Равнос. Тогда уговор - Aen N'ella. И - ничему не удивляться.

-- Aen N'ella. - Равнос рассмеялся. - И не буду ничему удивляться.

-- Тогда, для начала - в "Свинью и Розу". У тебя есть деньги, или мне платить за обоих?

* * *

Скаллигер сидел у себя в кабинете и курил. На столе перед ним стояла початая бутыль коньяка и ваза, полная яблок. Периодически он делал глоток из стоящего перед ним стакана, закусывал яблоком, и снова погружался в процесс курения. Пепельница, обычно лежавшая в ящике стола, стояла теперь на подоконнике приоткрытого, чтобы выходил дым, окна, и в ней уже лежало несколько зеленоватых окурков и горка пепла. Заглянувший дежурный офицер, увидев эту картину, вытаращил глаза и быстренько закрыл дверь, понимая, что вопросы в данной ситуации было бы задавать несколько... опасно для здоровья, по меньшей мере. Судя по тому, что в кабинет уже полчаса как никто не входил, дежурный уже успел доложить всему Управлению, что шеф явно не в духе.

И было от чего. Разговор, состоявшийся между Скалигером с одной стороны, Верховной Жрицей с другой, Ее Величеством с третьей и Ее Высочеством с четвертой назвать простым было сложно. Все вылилось в поток взаимных обвинений и истерику принцессы, которая прямо заявила, что в гробу видала политику, Храм, Жрицу и рыцарей вместе взятых, и что она бы хорошо относилась к мастеру Сигизмунду, если бы ее не тащили насильно под венец, пытаясь к тому же промыть мозги всяческими обрядами. Ко всему прочему, добавила она, попытка насильно влюбить ее в Сигизмунда - грубое нарушение заповедей самого Храма, что прекрасно должно быть известно Верховной жрице. В этом ее, что было странно, поддержала и Элеонора. Жрица выдвинула обвинения против Управления и Империи в нарушении Договора, дипломатического кодекса и соучастии в побеге принцессы, на что Скаллигер послал ее "далеким-и-болотистым лесом". Тут вообще разразился настоящий скандал - хорошо, что бедняга Сигизмунд валялся в госпитале и ничего не слышал, иначе бы отправился искать смерти, как принято у рыцарей в случае позора: бедняга даже не подозревает, наверное, как и зачем его использовали.

В дверь постучали, и Скаллигер приказал войти. Дежурный офицер, косясь на бутылку, доложил, что к господину куратору явилась лейтенант храмовой стражи. Скаллигер, используя все девять падежей Изначального языка, объяснил дежурному, в каких именно выражениях ему следует отправить упомянутую лейтенанта подальше, ибо он, Скаллигер, занят, и не намерен выслушивать нотации от какой-то там бабы в доспехах. Дежурный, ошалевший от данной речи еще на середине фразы, примерный перевод которой на Общий язык звучал бы как "Пусть все эти зеленолетучие светлодивноэльфийские фейри-яйцезвоны катятся Глубоким-Псом-и-Лесом быстрой ракообразной рысью с приданным сзади путем Получения-Пинка-под-Зад импульсным Векторным Ускорением в прямую кишку скончавшегося от переизбытка-счастья-в-брачный-период сушеного Великого Кракена", рискнул все же предположить, что шефу все таки следует принять "недодоудовлетворенную Воинствующую Феминистку в Легированном Нижнем Белье", поскольку это может оказаться важным. Получив в ответ распоряжение лично проконтролировать выполнение озвученного ранее категорического императива упомянутой лейтенантом, включая личное сопровождение объекта до конечной точки маршрута, дежурный исчез за дверью. Через некоторое время, за которое Скаллигер успел прикончить стакан коньяка и налить себе новый, за дверью послышался шум и грохот, и в комнату, открыв дверь с ноги, влетела жрица. Прежде, чем она закрыла дверь, Скаллигер успел заметить поднимающегося с пола дежурного, тянущегося к кнопке тревоги.

-- Чем обязан? - осведомился штандарт-навигатор прежде, чем лейтенант успела вымолвить хоть слово. Жрица, которая должна была слышать предыдущую тираду Скаллигера, произнесенную им нарочито громко, была в тихом бешенстве.

-- Какого черта вы тут делаете, и почему меня не пропускают!

-- А, собственно, зачем? - осведомился Скаллигер, откусывая кусок яблока. - Все, что мне хотели сказать, мне сказали еще два часа назад. И, скажем так, после всего сказанного я не считаю нужным принимать какие-либо сообщения от вашей Верховной Жрицы.

-- Мне до пса ваши разногласия с Верховной Жрицей! Я требую объяснить, что происходит, и где моя сестра!

Скаллигер прикончил налитый стакан.

-- А вы, собственно, кто?

-- Лейтенант Дана Леанфейр, исполняющая обязанности начальника Храмовой Стражи. Так что потрудитесь общаться со мной, как это подобает.

Скаллигер прикурил очередную сигару и задумчиво пустил дым к потолку.

-- Прежде всего, я бы заметил, что в данный момент мне подобает кликнуть тех молодчиков, что толпятся за дверью, и приказать им несколько охладить ваш горячий нрав, mo frei'alle Lar'ant.

Жрица угрожающе зашипела и потянулась к клинку.

-- Я имею право вызвать вас на поединок чести, если вы, конечно, не струсите!

-- Отчего же... - Скаллигер пустил вторую струю дыма, на этот раз в сторону висящей на стене картины, - это было бы даже забавно. Я не брал клинок в руки уже почти два года, если не считать парадов.

-- Вас это забавляет?

-- Отчего же забавляет? - Скаллигер посмотрел прямо на собеседницу, придав лицу выражение кающегося грешника, - Я вообще издеваюсь. Я, понимаете, всю ночь не спал, потом мне долго читали нотации, и, наконец, когда я, в кои-то веки решил расслабиться, заявляется истеричная дама и требует от меня каких-то объяснений. Если надо мной могут так издеваться, почему бы и мне не получить с этого удовольствие?

Жрица вытащила клинок и наставила его на Темного.

-- Я тебя прикончу сейчас, проклятая крыса.

-- Буду счастлив, - Скаллигер поймал ее глаза и выставил вперед правую руку, сложив пальцы знаком Силы, - brea vort, mo frei'alle.

Зрачки жрицы расширились, и она застыла, пытаясь перебороть заклинание. Наконец, ее пальцы разжались, меч упал на стол, а сама она рухнула в кресло. Скаллигер, продолжая удерживать Знак, аккуратно сбросил оружие на пол и поднял со стола тлевшую сигару.

-- Сволочь, - прошипела жрица, - чистая сволочь. Кобель подзаборный, мразь.

-- Крыса, как вы изволили заметить, моя яростная кошка. И горжусь этим. А кобель, да еще подзаборный - так этого я вообще не понимаю, ибо при чем здесь я?

Скаллигер щелкнул пальцами и убрал Знак. Жрица попыталась подняться с кресла, но собственное тело ее не слушалось, и она обессилено откинулась обратно. Скаллигер проследовал к шкафу и выудил оттуда вторую бутылку коньяка.

-- Ну почему никто и никогда не приходил ко мне просто так? Всем, обязательно, что-то нужно, они что-то требуют и вообще действуют на нервы? - вопросил он в пустоту. Нет бы, по-хорошему, просто выпить, а?

Жрица следила за ним полным ярости взглядом. Штандарт-навигатор вернулся за свое место за столом и принялся вывинчивать пробку.

-- Так вот, о чем бишь я? Вы спрашивали, где ваша сестра - так сегодня ночью я выуживал ее тело из одного подвала, где поселился один любитель Черного Культа и ритуальных пыток.

-- Что с ней сделали?!!!

-- А вам еще не сказали? Ах да, Верховная настолько увлеклась своими интригами, что забыла спросить, где же все-таки ее верная капитан... в ее стиле, впрочем. Приношу свои искренние соболезнования. - Скаллигер отбросил в угол пробку и сделал большой глоток.

-- Она что, погибла? - в голосе девушки послышались истерические нотки.

-- Я что, так сказал? Нет, она сейчас в госпитале, под присмотром наших врачей и одной вашей целительницы..., - летун попытался напрячься и вспомнить имя, - во, точно, Мелиссы! Хотя вид у нее был когда мы ее нашли - краше в гроб кладут.

-- Слава Богине! - жрица облегченно вздохнула. Скаллигер посмотрел укоряюще.

-- А вот мне спасибо никто не сказал! - заявил он безапелляционным тоном вдрызг нажравшегося офицера. - И не скажет.

Он сделал очередной глоток коньяка. Организм, приняв ударную дозу алкоголя, наконец-то осознал, что его пытаются споить, и картинка перед глазами штандарт-навигатора начала медленно раздваиваться. Одновременно с этим Скаллигера начало заносить, как это всегда бывало с ним, когда он чувствовал, что с ним обошлись несправедливо. В данном случае несправедливость была налицо: его, штандарт-навигатора, не любили, несмотря на то, что он вообще - герой!

-- Я нажрался, - мрачно констатировал он, сфокусировав взгляд на бутылке. Затем перевел его на жрицу, - что еще?

-- Пошел ты! - жрица попыталась встать, но ноги по-прежнему ей не повиновались, - урод моральный.

-- Урод, - согласился Скаллигер, - так сама же нарвалась. Не за чем было так некультурно врываться, когда я не в настроении. Артур!!!

Дежурный ворвался в кабинет вместе с охранниками, тут же наставившими стволы на жрицу. Скаллигер попытался встать, уцепился за стол, и уронил бутылку. Коньяк потек по ковру. Восстановив равновесие и поставив себя прямо на ногах, он указал на жрицу.

-- Дама желает знать, что у нас тут происходит. Этот барон все еще в подвале?

-- Да, господин куратор.

-- Проводите нас к нему.

-- Э-э...

Скаллигер вторично уцепился за стол.

-- Вы что, не видите, в каком мы состоянии? Я - слегка пьян, а леди вообще сама идти не может.

-- Прикажете ее арестовать?

-- Я сказал проводить нас, а не ее.

Охранники, уже не удивляясь, подхватили штандарт-навигатора и жрицу под руки и повели, точнее, потащили, по коридору к лестнице.

-- А чем это вы ее? - дежурный покосился на жрицу.

-- Допросным знаком.

-- Да? - офицер посмотрел с недоверием - в вашем состоянии?

-- А что? - Скаллигер запнулся о ковер и чуть не слетел в подвал самостоятельно, - а что такого в моем состоянии?

-- Да нет, ничего. Допросным знаком говорите? - офицер перевел взгляд на жрицу и ухмыльнулся. Та подарила ему исполненный ненависти взгляд.

Группа наконец достигла допросной комнаты, и Скаллигер с жрицей были усажены на дознавательские кресла. Через пять минут двое охранников ввели трясущегося бледного человека в шитом золотом черном с багровым камзоле. Человек выглядел довольно жалко и побито, несмотря на дворянскую цепь на шее.

-- Позвольте представить, - Скаллигер выудил из кармана сигару и широким взмахом указал на арестованного, - барон Дрейкон. Хозяин того подвала, где мы обнаружили капитана Неллиан, и где капитан Неллиан была подвергнута жестоким пыткам, и чуть было не замучена насмерть. Уже за одно это мерзавца следовало бы убить, но, - тут он сделал паузу, необходимую для того, чтобы зажечь сигару, - люди спрашивают, а что же это такое у нас происходит. И барон, я думаю, способен на это ответить куда лучше любого пророка. И уж точно лучше начальницы вот этой симпатичной дамы, - тут он указал на Дану, - которая не только заварила эту кашу, Верховная жрица, в смысле, а не леди, но и не собирается ее расхлебывать.

Скалигер сделал глубокую затяжку и закашлялся.

-- Между прочим, на оракула он не похож... но это исправимо. Я, конечно, предоставил бы даме честь самой лично опробовать на мерзавце все те методики пыток, которые его помощники так успешно применяли на Неллиан..., - тут у барона, доселе стоявшего прямо, ноги начали трястись, - но мы гуманисты, и не будем издеваться столь долго, а главное - бесполезно! Тем более, что пыточных инструментов мы не держим.

-- А надо бы было, - жрица, доселе молчавшая по причине глубокого ступора, наконец-то осознала смысл речи Скаллигера, - приношу вам свои извинения, господин куратор.

-- О! Наконец-то хоть кто-то осознал, что я - достойный человек! Пусть и Темный, - он повернулся к барону и, икнув, наставил на него кончик сигары, - А ты осознал, тварь?!

Барон кивнул, коленки у него по-прежнему дрожали. Скаллигер удовлетворенно выпустил в него струю дыма и откинулся на спинку кресла.

-- Ну, раз осознал, - сказал он, уже второй раз вытягивая руку вперед и складывая пальцы в магический знак, - то рассказывай. Все рассказывай, потому что здесь тебе не твоя пошлая пыточная, ублюдок, с твоими мясниками, а самые что ни на есть Темные. А ведь ты не хочешь узнать, почему нас так называют, верно?

***

Дрейкон открыл глаза, и попробовал осмотреться, но не увидел вокруг ничего, кроме серой пустоты. Он попытался сделать несколько шагов, но обнаружил, что двигается с трудом, как будто он вязнет в окружившей его серой дымке.

-- Это что, ваша пыточная? - закричал он, - это все, что вы можете? Этот туман?

Ответа не было. Но возникло ощущение, что за ним кто-то следит. Дрейкон попытался перебороть страх, и убедить себя, что это только внушение, и ничего опасного вокруг нет. Туман начал мерцать и кружиться вокруг Дрейкона, а внутри образовались темные сгустки, складывающиеся то в подобие человеческой фигуры, то в непонятные символы. Фигуры тянулись к нему бесформенными щупальцами, и от них ощутимо веяло холодом. Дрейкон решил не сдаваться.

-- Пошли вы все в задницу! - заорал он, и попытался ударить одну из фигур. Пальцы будто ожгло холодом, а фигура продолжила свое движение как ни в чем не бывало.

Дрейкон выматерился еще раз и потряс рукой. Тени тем временем сомкнулись вокруг Дрейкона, образовав нечто вроде хоровода. Они двигались друг за другом в подобии танца, и вслед за ними пришел рокот далекого барабана, задающего ритм этой безумной пляски. "Та-а-рата, та-а-рата, тарата-тарата-рата-та-а" - стучал барабан, словно на параде. Потом вкралась мелодия - Дрейкон узнал мотив эльфийской погребальной песни, но тут ее словно бы ускорили и вогнали в танцевально-маршевый ритм. Он еще не успел подумать, что происходящее отдает дешевыми трюками и спецэффектами, как вместе с мелодией марша пришел Звук. Вибрирующий на каких-то сверхвысоких до боли в зубах нотах, он спадал до уровня инфразвука, чтобы в следующий момент вновь уйти на ультратонкий диапазон, мертвый, и словно бы живой, как будто плакал и ревел какой-то большой зверь. Тени протянули руки-щупальца вверх, и...

... Дрейкон стоял на стене обреченной крепости, а сверху на него пикировал огромный черный ящер, ревевший точь-в-точь, как то существо в сумраке, и от этого звука все вокруг застывали, охваченные ужасом, а в следующее мгновение он понял, что звук-ветер уже превратил его доспехи в пыль и сейчас сдирает с него, живого, кожу вместе с мышцами, а люди вокруг уже падают, превратившись в обглоданные, покрытые серой пылью живые скелеты...

... Дрейкон горел, спеленатый в паутину на дне ущелья, по которому метались горящие огромные монстры, а стоявшие вверху имперские десантники продолжали поливать землю своими огненными снарядами...

... Дрейкон тонул в ледяной воде, цепляясь руками за чье-то тело, пока форштевень пиратского корабля не ударил его, и его не затянуло под воду...

...Дрейкон висел на продетых сквозь него крючьях, а жрец-палач уже воткнул в него раскаленный прут металла, выжигая мышцы и целясь в сердце...

... и странное бормотание раздавалось из сумрака вокруг, и вопросы, вопросы, вопросы, и Дрейкон отвечал, зная, что не может солгать, и торопился, потому что пока его спрашивали, а он отвечал, кошмар останавливался...

... а тени продолжали танец, и Дрейкон умирал и воскресал, чтобы тут же снова умереть, и наконец накинули на него сотканную из мрака паутину, и он почувствовал, что с каждым движением танца из него буквально выдергивают жизнь, и тут весь страх и боль слились в него воедино, и пришел Ужас, и Дрейкон закричал...

...чтобы вывалиться в реальность, в холодном поту, на каменном полу имперского подвала, в загаженных и изблеванных штанах, посреди стоящих вокруг охранников. Скаллигер, успевший раздобыть где-то очередную бутылку спиртного, пытался привести в чувство лишившуюся сознания жрицу.

-- Перебор, пожалуй, вышел, - донесся до Дрейкона голос, как будто прежние чувства возвращались к нему постепенно. Впрочем, пусть неповадно думать, что мы тут бездельем страдаем.

Штандарт-навигатор выпил залпом полбутылки, и побрызгал немного на жрицу. Та открыла глаза и залепила ему пощечину.

-- В следующий раз попрошу избавить меня от ваших экспериментов, куратор.

-- Можете считать это маленькой местью за то, что мне обещают после смерти ваши коллеги, госпожа лейтенант.

Дрейкон поднялся с колен, и на него наконец-то обратили внимание.

-- Ну что, будешь говорить? Или опять пошлешь в задницу?

-- Буду! - Дрейкон почти закричал, - спрашивайте о чем угодно, я скажу!

-- Думаешь нам это надо? Мы уже все знаем... а ты - отправляйся а ад, куда тебе и дорога.

-- Подождите! - Дрейкон запаниковал - Я еще ничего не сказал!

-- Сказал, уже.

Охранники протянули к нему руки, и Дрейкон с ужасом увидел, что они превращаются в черные щупальца. Скаллигер повернулся к нему, в глазах пылало багровое пламя. Стены вокруг стремительно теряли цвет, превращаясь в серый вихрь.

-- Ты нам солгал, Дрейкон. Дважды. А лгать - нехорошо.

И тогда барон заорал снова. Так заорал, как только может человек, заживо попавший в ад. И наступила тьма.

***

Скаллигер отхлебнул из бутылки коньяка и слегка побрызгал им на жрицу. Та открыла глаза и залепила ему пощечину.

-- В следующий раз попрошу избавить меня от ваших экспериментов, куратор.

-- Можете считать это маленькой местью за то, что мне обещают после смерти ваши коллеги, госпожа лейтенант.

На полу натужно взвыл Дрейкон, вой перешел в истерическое рыдание и всхлипы. Скаллигер поморщился.

-- Уберите тело, и дайте ему чего-нибудь, чтобы пришел в себя. Его еще предстоит повесить, и я не хочу, чтобы глядя на него, народ в ужасе представлял себе мрачные застенки нашего милого заведения, и особенно оргии, где офицеры Его Величества, по слухам, пьют кровь замученных ими жертв.

Охранники увели невнятно бормотавшего Дрейкона. Скаллигер прошествовал к столу, где рыжий стагарец-писарь заканчивал подшивать показания барона, и двумя пальцами вытащил листочки у него из под носа. Писарь обиженно воткнул перо в чернильницу и ушел вслед за охранниками, оставив куратора наедине со жрицей.

-- Итак, согласно данным показаниям, мы имеем грубейшее нарушение Договора, пунктов 7, 14, 28 поправки первой к Договору, а так же попытку государственной измены, переворота и заговор с целью свержения королевской династии Воган. Госпожа лейтенант, прошу заверить вашей росписью, что данные показания даны в вашем присутствии и абсолютно верны: вот здесь, и здесь.

-- А второй экземпляр?

-- Это вам. Я бы советовал не показывать его Верховной, если не хотите безвременно исчезнуть.

Жрица расписалась на обоих документах, и куратор удовлетворенно кивнул.

-- Надеюсь, претензий со стороны храмовой Стражи к Управлению больше не осталось?

-- Надеюсь, вы понимаете, что если вы обнародуете эти показания, это может грозить гражданской войной?

-- Вполне. Впрочем, у нас и без этого достаточно неприятностей.

-- Тогда претензий к Управлению нет.

Скаллигер кивнул еще раз. Потом с отвращением посмотрел на остатки коньяка на своем столе.

-- Черт! Кажется, мне становиться плохо. Не надо было столько пить.

-- Определенно, - жрица наконец-то смогла встать, и подошла к Скаллигеру, прихватив бутылку. - Прежде, чем я уйду, мне хотелось бы знать еще одно.

-- Что именно?

-- Как работает этот ваш чертов допросный знак?

-- Зачем вам это? - куратор присел на край стола, борясь с первыми признаками тяжкого похмелья, - Знак как знак. Складываешь пальцы, наводишь на существо, и все.

-- А дальше? - жрица присосалась к бутылке, продолжая напряженно следить за куратором.

-- Дальше - задаешь вектор, к примеру подчинение, или страх, а знак сам активирует все подсознательные эмоции объекта воздействия, для достижения оптимального эффекта.

-- То есть вы хотите сказать, что все, что представляет себе объект, есть порождение его собственной фантазии?

-- Примерно так. В Дрейкона я швырнул именно страхом, плюс задал вектор "отвечай-на-все-вопросы". Пока его сознание находилось в бреду, он был предельно откровенен. Полагаю, он решил, что попал в чистилище.

-- А в меня?

Скаллигер уставился на бутылку, из которой жрица вытрясла последние капли. Голова начинала медленно раскалываться, а из носа потекла кровь - применение магии давало о себе знать, хотя обычно куратор обходился без тех последствий, что Веелена, к примеру.

-- Не знаю, честно. Я просто захотел, чтобы вам стало так же плохо, как и мне, и чтобы вы не бросались на меня с оружием. Уж не знаю, что там из этого вышло - я уже к тому моменту напился изрядно. Вам что, до сих пор настолько плохо?

Жрица странно посмотрела на Скаллигера, затем достала платок и смочила его водой из графина.

-- Держите, это поможет остановить кровь. Не стоит волноваться, я уже почти оправилась. Приношу еще раз свои извинения за инцидент, я погорячилась.

-- Я тоже погорячился, - Скаллигер уставился на испачканный кровью платок и тихо застонал. - Мать моя женщина...

-- А что? - жрица подхватила сползающее тело куратора и уложила его на стол. Платок она машинально сунула обратно в кошель.

-- Чувствую себя изнасилованной коровой, - Скаллигер поискал глазами графин с водой, и обнаружив его в руке жрицы, попытался забрать себе. Та отвела руку в сторону.

-- И как же, интересно, чувствует себя изнасилованная корова?

-- Очень, очень плохо! - летун отобрал графин и вылил на себя содержимое. - Уйди, назойливый мираж! Пропуск в госпиталь получишь у дежурного.

Жрица кивнула и вышла из допросной, оставив дверь открытой. Задержавшись ненадолго в канцелярии, где ей действительно выписали пропуск по всей форме в имперский госпиталь, она торопливо вышла из здания Управления и пошла вдоль набережной к зданию порта, где можно было поймать извозчика. Сейчас ей хотелось как можно быстрее увидеть сестру, и все остальное на время было забыто. В кармане ее куртки по-прежнему лежал шелковый платок, испачканный в крови Скаллигера.

***

Часть Вторая

До допроса барона Дрейкона Скаллигер считал все произошедшее в Ночь Любви всего лишь цепью, пусть и отчасти жестоких, но случайностей, доходящих в определенной степени до абсурда. Причем считал совершенно искренне, поскольку с точки зрения нормального человека заподозрить, что в абсолютно хаотичной последовательности событий может скрываться глубоко продуманный план, было практически невозможно. По крайней мере, на первый, и даже на второй взгляд. Теперь же Скаллигер клял всех подряд, а в первую очередь самого себя, за то, что не умудрился заметить явной нестыковки в изначальной картине произошедшего. А именно: для чего таки нужен был брак простого рыцаря, пусть и приближенного Патриарха Ордена, и принцессы Воган. Теперь, когда он знал, для чего, Скалигер мог только ругаться про себя, а еще крыть по-черному Храм и Верховную лично, которая ради собственных амбиций и нелюбви к Империи чуть не поставила под удар судьбу всего королевства.

Пресловутый Квест Света, или попросту глобальный поход на Юг, планировался альянсом Храма и Ордена Розы уже порядка трех лет тому назад. Не было информации, а более того не было уверенности, что королевой Элеанорой, по факту давно распоряжавшаяся не только регулярной армией королевства, но и Храмовой Стражей, данный поход будет одобрен. А без ее поддержки, и это все прекрасно понимали, силы Ордена ничего не стоят - ибо без практики бывшее когда то сильным войско превратилось в сборище геройствующих рыцарей, способных на подвиги (вроде того, чтобы отправиться спасать Прекрасную Деву от злого великана), но совершенно неспособных на какие либо организованные действия, вроде ведения нормальных боевых действий. И вот, когда очередной поисковый отряд наткнулся таки в горах на замок Древних, а заодно и на его охрану, Верховная и Патриарх сподобились, наконец, предпринять активные действия. То есть, рыцарей в срочном порядке отправили в патрули - учиться воевать, а сами стали думать, как прибрать к рукам королевскую армию. Выход оказался простым - женить на принцессе подходящего кандидата, который автоматически, по закону, станет главнокомандующим армией. Кандидатура уже имелась - бедняга Сигизмунд, и до того бывший близким другом принцессы, а после небольшой обработки - тут Скаллигер оказался прав - ставший в нее беззаветно и окончательно влюбленным. Дело было решено, и оставалось только добиться согласия принцессы - а тут и выяснилось, что у нее уже есть другой возлюбленный.

Все это Скаллигер знал и до допроса барона. Чего он не знал - это того, что Жрица вышла на Малькольма намного раньше, чем он предполагал. Что именно она предложила ему поддержку, и придумала план побега, и именно она направила его в апартаменты Веелены, чтобы заинтересовать этим Управление, и чтобы потом обвинить Империю в нарушении Договора о нейтралитете, вмешательстве в политику Континента и окончательно устранить из игры.

Спрашивается - откуда все это знал захудалый шпион Темных Культов барон Дрейкон? А вот тут начинается самое интересное... оказывается, что его бывшая милость работает на "главного злодея" и будущего наместника Темных Культов на территории Побережья, а заодно главного вдохновителя "Большого Квеста Света" и немедленного похода против Сил Зла. А по совместительству - Патриарха Ордена Розы, гроссмейстера Орина Нарвика, давно и с потрохами подавшегося Культам за посулы власти и могущества. И начнись этот самый Поход Света, вся армия бы попала в готовящуюся ловушку, а сам Патриарх, как командующий, позаботился бы своими приказами, чтобы никто из нее не ускользнул. Вот так. Все это было подробнейшим образом записано в протоколе допроса, зарегистрировано и заверено подписями Скаллигера и лейтенанта Стражи Даны Леанфейр. Оригинал протокола лежал в кармане штандарт-навигатора, одна копия подшита в архив Управления, и еще одна была у госпожи лейтенанта, спешившей сейчас к сестре в имперский госпиталь.

Сам господин штандарт-навигатор, мучимый не ко времени похмельем и головной болью, послал все лесом и тихо спал на столе в допросной комнате. На койке в госпитале очнулся мастер Сигизмунд, и с удивлением обнаружил сидящую рядом заплаканную Кэтрин. Веелена сняла номер в гостинице (естественно, самой лучшей в городе) и сейчас тихо спала в постели на груди мастера-вора, светлого эльфа Равноса. G-47 входила в гавань базы Фейт Полночного Флота, а адмирал Стагар, в очередной раз выигравший маневры, решил наконец поинтересоваться, что делает его любимая племянница, и как раз диктовал телеграмму корабельному связисту. Наступала ночь пятнадцатого Квинта 1526 года от Встречи, или 3430 от Становления Мира по исчислению Храма.

***

Кэтрин стояла у окна палаты имперского госпиталя и смотрела на растущий в горшке цветок. Мысли путались, и она никак не могла найти подходящих слов, чтобы сказать их человеку, лежащему сейчас на кровати. Человеку, который ради нее чуть не погиб. Тому, кто чуть было не стал ее женихом, и которого она обманула.

- Они нас использовали! - вырвалось у нее наконец. - Понимаешь, всех нас...

Сигизмунд молчал. Принцесса повернулась к нему, в глазах стояли слезы.

- Прости меня. Я... я просто не хотела выходить замуж по приказу этой... этой стервы - жрицы. Я только сейчас это поняла. Я хотела тебе сказать тогда, но не смогла - испугалась, сама не знаю чего. И Малькольм....

- Твой любовник, - голос Сигизмунда был полон горечи.

- Да не любовник он мне! - принцесса ударила кулаком по подоконнику, - пойми, наконец. Да, мы встречались, он дарил мне цветы, стихи читал... ну, целовались несколько раз. И все! Это же несерьезно, в конце концов!

- Ты сбежала с ним, и хотела обвенчаться.

- Я хотела сбежать, понимаешь. Иначе они бы отвели нас в храм, и там бы промыли нам мозги, "возлюбите друг друга, дети мои", и все такое прочее. Опоили бы эликсиром, и все. Это не любовь, это как будто цепью сковать и заставить жить вместе. Разве ты этого хотел?

- Ты, - Сигизмунд приподнялся на локтях, - что это говоришь? Какой эликсир, какой храм? Ты в своем уме?

- Ты что, ничего не знал?... - принцесса приоткрыла рот, и только тут сообразила, что вообще сказала лишнее.

- Что не знал? - рыцарь попытался сесть, и чуть не упал с кровати.

- А ну лежи! - принцесса насильно уложила его обратно, и присела на край, - тебе вредно двигаться. И вообще, тебя с того света, считай, вытащили. И волноваться тебе вредно, это я так сказала, ничего страшного там не было.

- Ты опять мне лжешь, - Сигизмунд помотал головой. - Я теперь ничему не верю.

Кэтрин посмотрела на его бледное лицо, и увидела, что по его щекам тоже текут слезы.

- Меня учили, что есть высокие идеалы, что есть любовь, и добродетель, и все такое прочее. А оказалось, что идеалы ничего не стоят, и что ты - только пешка в циничных руках.... Теперь я понял, что хотел мне сказать Линт ... он всю дорогу, пока я не отключился тогда, в их летучей машине, пытался передо мной извиниться.... А сейчас - ты. И говоришь то же самое, только другими словами. Я уже все понял, Кэтрин, только не ожидал, что и ты будешь мне доказывать, какой я дурак.

- Ты не дурак, Сигизмунд. - Кэтрин наклонилась и обняла его за плечи. - Ты самый благородный из всех, кто есть на этом свете. Это я - дура. И... прости меня, если можешь.

Она вдруг прильнула к его губам долгим поцелуем. Затем резко встала и почти выбежала из палаты.

***

Текст телеграммы, посланной Его Императорским Величеством Алленом Урборосом куратору Скалигеру в ответ на его доклад о ситуации на Континенте, сводился к следующему: в случае войны на Континенте Империя не имеет права официально вмешиваться до тех пор, пока не будет существовать непосредственной угрозы ее собственности, то есть посольствам и военным базам.

Однако, состоявшаяся после беседа Скаллигера и Императора по мета-палантиру выглядела несколько иначе...

- Мы не имеем права официально вмешиваться в войну и вводить войска, пока не существует непосредственной угрозы нашим военным базам или владениям, Линт, как бы ты не настаивал.

- Ваше Императорское Величество, я не настаиваю. Я считаю, что без нашей помощи союзные королевства просто проиграют войну, а мы вынуждены будем сражаться с вероятным противником уже на море, или даже на собственной территории. Я полагаю, этого допускать не следует. Кроме того, наше участие в войне может существенно укрепить собственный авторитет Империи на Континенте, а возможно, и поможет приобрести некоторые... полезные вещи, о которых я упоминал в докладе. Я имею в виду рассказ капитана Неллиан.

- И все же, по условиям нейтралитета, это невозможно. Но, - тут Император сделал паузу, - есть вариант, как можно обойти этот пункт.

- И какой же?

- Как ты прекрасно помнишь, мы не имеем права воевать на чужой территории, а ввод наших войск на территорию континентального королевства означает фактическую оккупацию - это одно из основополагающих правил Договора. То есть, королевство не может запросить у нас помощи, не признав тем самым себя нашей провинцией. Формулировка этого параграфа Договора ясна, хотя я сам до сих пор не понимаю, почему тогда Первые составили его именно так. И как ты сам понимаешь, на это никто из континентальщиков, естественно, не пойдет. По крайней мере, в нынешнем положении и при нынешней ситуации.

- Это я прекрасно понимаю, Ваше Императорское Величество.

- Однако, есть один нюанс, касающийся не столько Договора, сколько собственно Имперского Военного Устава... я имею в виду параграф о наемничестве.

Скаллигер на секунду призадумался.

- "Любой имперский владетель или офицер, имеющий под командованием личное ленное подразделение, и действующий на основе военного контракта, имеет право наниматься на службу вместе со своей дружиной или отрядом владетелям других государств, при условии, что на настоящее время он не находится на действительной службе и это не противоречит интересам Империи", - процитировал Скаллигер, после чего внимательно посмотрел на изображение Императора на экране, - кажется, я не ошибся?

- Именно так. По факту, этот параграф использовался всего три раза: первый раз, когда в 1487 году тогдашний граф Фейт ввязался в драку между Орденом и одним из конунгов Рохрайва, второй еще во время Белой Войны, когда Фейрланд, примерно в тех же обстоятельствах, что сейчас, нанял у Империи полк егерей для зачистки орочьих деревень.

- И вы...

- Я могу спокойно отправить любое подразделение, не входящее в состав Коронных Войск Метрополии, скажем, в длительный отпуск. Включая весь Полночный Флот. Если, конечно, сами командиры и солдаты их подразделений на это согласятся.

Император выдержал паузу, пока до Скаллигера доходил весь смысл услышанного.

- И при этом у подразделений сохраняется штатное вооружение и снабжение?

- Естественно. И даже отпускные выдаются, по штату.

- А плату за наем устанавливают сами командиры?

- Именно так.

Скаллигер, забыв о правилах этикета, расхохотался.

- Это же гениально! Мы же можем ввести на Континент две трети армии, если только среди континентальщиков найдется дворянин, который заключит контракт и заплатит... пусть даже одну медную монету!

- Именно так, - Император улыбнулся, - кстати, ваша Светлость, а сколько солдат находятся лично в вашем распоряжении?

***

Веелену разбудил настойчивый писк "Юникона", раздававшийся откуда-то из под кровати. Прокляв в душе имперскую магию и технику, она решила подождать. Аппарат не смолкал. Тогда она встала, нашарила под кроватью сумку, извлекла оттуда злополучный аппарат, отошла к окну, чтобы не будить Равноса, и щелкнула клавишей.

- Waell'es.

- Доброго утра прелестной леди Веелене, - донесся до нее голос Скаллигера, - извини, что разбудил, но у меня к тебе неотложное дело.

- Линт, у тебя что, личной жизни нет? - Веелена постаралась придать своему голосу максимально недовольную интонацию, - Будишь меня в самую рань...

- Какая личная жизнь, полдень на дворе! Да и откуда? - Скаллигер наигранно вздохнул. - Сама знаешь мою паскудную службу.

- А кто-то еще позавчера утверждал обратное, - Веелена смягчилась, - Так что тебе было надо?

- У тебя ведь довольно много поклонников в королевстве?

- Какое тебе вдруг дело до моих поклонников?

- Мне - никакого. Мне срочно нужны пара-тройка местных дворян, не особо высокого происхождения, со склонностью к авантюрам, достаточно надежных и способных к сотрудничеству с Империей.

- Линт, ты что, с ума сошел?

- Ничуть, - Скаллигер вкратце изложил ей содержание его разговора с Императором. Веелена некоторое время молчала.

- Я подумаю, - наконец сказала она, - хотя, одна кандидатура, пожалуй, у меня есть уже сейчас.

- Тогда жду тебя, э-э... через два часа в Управлении вместе с твоей "кандидатурой". И, убедительно прошу, одетую по форме, а не в том виде, в котором ты была вчера утром.

- Линт?!

- Считай, что это приказ. Твой дядя разбудил меня похмельного с утра, и поинтересовался, почему не может связаться с собственной племянницей. Я не мог дать вразумительного ответа, и он обещал прилететь лично и разобраться. А ты прекрасно знаешь, что будет, если это будет. И если он узнает, чем ты тут на самом деле занимаешься, вместо службы...

- Отбой, - только и смогла сказать Веелена и выключила "Юникон". Скаллигер был кругом прав - приезд ее дяди, как бы она его не любила, был чреват для нее в случае провала легенды о "прилежной штабной работе" последствиями, по сравнению с которыми Последняя Война показалась бы ягодками. Как минимум, полугодовая ссылка в Метрополию, на воспитание в Университет Благородных Девиц. При одной мысли об этом Веелена приходила в ужас.

Она повернулась от окна, и обнаружила, что Светлый не спит. Равнос смотрел на нее, и в глазах стояла непонятная смесь ужаса и восхищения.

- Я тебя разбудила?

- Вчера, - отрешенным голосом произнес Равнос, - я встретил просто красивую жрицу, которая мне понравилась. Очень красивую жрицу, с великолепной фигурой, прелестным голосом, бархатной нежной кожей, длинными светло-рыжими волосами и серыми глазами...

Веелена ойкнула. Она совершенно забыла об этой своей особенности - ее глаза, как и волосы, меняли цвет в зависимости от уровня активной магической энергии. И вчера, после того, как она вымоталась и устала, ее глаза действительно должны были быть просто серыми... Она машинально посмотрела в зеркало - сейчас, после ночи, зрачки ее глаз почти лучились рубиновым светом. Равнос продолжал столь же отрешенно.

- Сейчас я вижу пере собой очень красивую Темную, с великолепной фигурой, прелестным голосом, бархатной белоснежной кожей, длинными вьющимися локонами цвета темного пламени и рубиновыми глазами... единственными на Континенте глазами, aen Dana Qwellar.

- Et Ast'aran me est Danae Quellmare, mo veall'an. - Веелена подошла к Равносу, нежно обняла его за плечи и прильнула к ему грудью. Тот вздрогнул. - Я все та же, что и была, и мне было хорошо с тобой, милый. Не стоит пугаться, узнав, что твоя случайная любовница чуточку не та, за которую ты ее принимал. Тебе же тоже было хорошо со мной, правда?

Равнос некоторое время молчал, пока Веелена массировала его плечи, пытаясь приласкаться к нему и сделать так, чтобы тот расслабился. Наконец она смогла уложить его на кровать рядом с собой.

- Я, - выдал Равнос после долгой паузы, - просто не ожидал, что ты на самом деле - такая. Честно.

- Какая? - Веелена повернулась на бок и заглянула Светлому в глаза.

- Живая.

Веелену пробрал смех.

- А что, я должна быть какая-то не живая? Как вампиры, что ли? - она оскалила зубы и прикусила его за шею, - у-у-у, бойся меня, я выпью твою кровь!

- Да нет, не в этом дело. Просто, ты ведь Темная чародейка, верно?

- Верно. И что с того?

- У тебя ведь изменены мета-связи, как у ваших летунов или у псиоников. Иначе ты бы не могла работать напрямую со спектральными потоками, как это делается в Темной магии.

- Можно считать и так. - Веелена все еще не могла понять, к чему он клонит.

- Тогда у тебя изменены и эмоции, и сознание, и душа. Наши маги называют вас "призраками" - ни один из Темных, умеющих обращаться с магией, не имеет полноценной ауры в Астрале. Это аксиома, и я думал, ты знаешь. - Равнос говорил уверенно, и Веелене стало не по себе. "Мы оба призраки, я и ты", - вспомнила она слова, произнесенные ей черным воином там, в лесу, во время рейда.

- Я... я не умею обращаться с Астралом. Это Светлая магия.

- Ты знаешь, почему у тебя глаза меняются?

- Это зависит от усталости и магической энергии. Если я вымоталась, то глаза теряют рубиновый блеск, вот ты ничего вчера и не заметил.

- Правильно. Только почему это так, ты не знаешь.

- А ты - знаешь? Ты что, хочешь меня обидеть своими изысканиями и религиозными выкладками? - Веелена вдруг взъелась, - Говорили мне, не связывайся со Светлыми!

Она резко отвернулась от Равноса. Тот обнял ее сзади за плечи.

- Извини, я не хотел. Просто мне объясняли, что у Темных магов так происходит, потому что большая часть их ауры, как и души, или как там вы это называете, энергетической оболочкой биополя...

- Душой и называем, - буркнула Веелена.

- Так вот, у вас эта часть души замещена как раз энергетическим полем Спектра. Как если бы кости заменить на металлические. И глаза горят тогда, когда энергии много потому, что глаза отражают душу и ауру - а у вас аура горит словно костер. Есть дрова - ярко, нет дров - слабо. И душа у вас не душа, а как бы чучело души, только заключенная в телесную оболочку, вроде как плетение заклинания в ваших мета-кристаллах. И у вас не может быть настоящих эмоций и чувств, потому что все подчинено разуму, который этой душой управляет. Это, кстати, объясняет, почему на вас не действуют большинство зелий, влияющих на психику, вроде тех же яблок Лары. Просто у вас нет того, на что бы эти зелья могли влиять.

- Спасибо, - Веелена отодвинулась, - сначала наговорил комплиментов, переспал, а потом давай объяснять, что я - вовсе не я, а программа, в теле обретающаяся. Удружил, нечего сказать.

- Прости. Просто мне так говорили. А когда я увидел тебя утром, то сначала растерялся. Ты же действительно живая, по настоящему. И не важно, что у тебя там вместо души, если вообще наши маги правы.

- Правы ваши маги. Все так и есть, - Веелена вдруг расплакалась, - и мне говорили почти то же самое, только в нашей Академии, когда учили. Только большинству наших на это глубоко плевать, как Скаллигеру. А мне - нет. Я хотела быть живой и настоящей, а у меня никогда не получалось, живой, по-настоящему. Потому что жить - больно, а душа - ранима. И ты мне только что опять это доказал.

Равнос помолчал некоторое время. Веелена всхлипывала и вытирала слезы концом простыни.

- Я подумала, что ты просто испугался от неожиданности. Что ты испугался меня, я даже предположить не могла. Я же... я что, такая страшная?

- Ты не страшная, - Равнос опрокинул ее назад и наклонился над ней, прижав руки. - Это ты сама себе вбила в голову, что ты неживая. Сегодня ночью ты мне это доказала, более чем. Ни одна из тех, с кем я был, не любила меня по-настоящему, как ты, они просто отдавались, а ты - ты дарила, и не свое тело, а любовь, как никакая другая женщина. Даже жрицы Лары так не умеют, по крайней мере, те, кого я знаю.

Веелена перестала плакать, и растерянно уставилась на Равноса.

- Правда?

- Истинная правда. - Равнос поцеловал ее, и смахнул слезу с ее носа. - Я в тебя влюбился. Глупо, да?

Веелена прикусила его за руку.

- Спасибо. Я, кажется, тоже.

Она вдруг спохватилась и вскочила с кровати.

- Меня ведь ждут в Управлении вместе с тобой! Сбирайся, а то опоздаем, мне еще надо заехать домой и переодеться.

Теперь настал Равносу черед удивляться.

- Зачем?

- Ты правду сказал, что ты дворянин, хоть и мастер-вор?

- Правду. Я младший сын главы клана Ветра в Зеленом Лесу Фейрланда. Хотя и непутевый, с точки зрения папаши.

- У тебя есть шанс это исправить. А заодно, возможно, спасти королевство и стать героем.

- Это как? - Равнос оторопел.

Веелена уже торопливо застегивала плащ.

- Ты что, не в курсе, что война на носу? Так вот, у тебя есть шанс стать командующим отряда имперских войск, если, конечно, у тебя есть деньги.

- И сколько же будет стоить это сомнительное удовольствие?

- Не поверишь! Одну медную монету. А если ты поможешь мне набрать еще пару-тройку дворян вроде тебя, то получишь в придачу мою глубокую благодарность. Пошли, Скаллигер ждать не будет. И, тем более, мой дядя.

- А кто твой дядя?

- Адмирал имперского флота. И упаси боги, если он прознает, чем я тут занималась!

***

К счастью Веелены, адмиралу Стагару в этот момент было совершенно не до собственной племянницы. Его высочество стоял на палубе G-47, куда его настоятельно пригласил Лисицкий, и разглядывал русалку. Сама русалка, дорвавшаяся до воды после лечения в лазарете, совершенно не стеснялась присутствия столь высокопоставленной особы, и резвилась в волнах не хуже иного дельфина.

- Н-да... - наконец изрек адмирал. Русалка сделала пируэт в воздухе, окатив офицеров брызгами, и замерла возле борта, высунувшись по пояс. Адмирал отвел взгляд и прокашлялся.

- Вы бы ее одели, что ли.

Лисицкий улыбнулся.

- Она совершенно не признает одежды. На берегу - еще ничего, а в море... они не считают это чем-то неприличным.

- И сколько таких, - адмирал указал на русалку, - плавает в наших водах?

- Я так понял, что порядка пяти тысяч. Как женщины, так и мужчины. У них что-то вроде подводного государства, хотя форму управления я так и не понял. Факт в том, что они, в большинстве, обретаются в водах Стагара, а точнее острова, названного, по иронии, Русалочьим. Так что это целиком ваша юрисдикция, как ни крути.

- Н-да... - еще раз изрек адмирал, - голову бы оторвать этим географам, что карты составляют. Ведь знал кто-то, точно! И не сказали!

- А кто спрашивал? Народ там, сами знаете, замкнутый, дикий. Рыбаки да промысловики, что тюленей ловят. Налоги платят, а что у них на уме - один пес знает.

Адмирал помолчал еще немного.

- А как ее зовут?

- Пес знает, господин адмирал. И еще Анхельм - он с ней общался большую часть времени. Но вообще она прекрасно отзывается и на "русалку".

Герцог повернулся в сторону русалки и слегка наклонился. Та подплыла к борту и уцепилась за скобу крепления палубного настила.

- Ты хотел меня о чем-то спросить?

- Я - адмирал Стагар, представляющий власть Империи Урборос в этой части полночного океана. Мне хотелось бы знать, каким образом можно встретится с правителями вашего, - тут герцог слегка запнулся, подыскивая слово, - э-ээ... государства и провести официальные переговоры.

- Очень приятно познакомиться с тобой, адмирал. А зачем тебе нужны переговоры с нашими правителями?

Герцог смутился.

- Так принято в нашем... мире. Если существуют два государства, до тех пор не знавшие друг о друге, проводятся переговоры, и определяются правила, по которым будут строится дальнейшие взаимоотношения между ними.

- А чем тебя не устраивают те взаимоотношения, которые были?

Герцог почувствовал, что переговоры зашли в тупик, еще не успев начаться. Однако не сдался.

- Устраивают, - заявил он, - но если Император узнает о существовании вашего государства, то он потребует от нас, чтобы мы провели переговоры. Это традиция.

Русалка рассмеялась.

- Глупая традиция. Но можешь передать своему императору, что ему не надо устраивать переговоры.

- Почему?

- Потому что мы живем здесь задолго до того, как вы сюда пришли. Да, мы живем в море, но мы иногда выходим и на сушу, и знаем, что у вас происходит. Когда ты последний раз был на Стагаре, герцог? Где-нибудь кроме своего дворца или гавани?

Адмирал задумался.

- Давно.

- А рыбаки и жители дальних островов знают о нас уже сотни лет. Хотя сами не догадываются, кто из них на самом деле - мы.

- Значит вы живете среди нас?

- Почти так, герцог. Мы живем среди простых людей - рыбаков и промысловиков. Морской народ не любит ваши города и вашу технику. И мы стараемся держаться от вас подальше. А вы сами, я говорю о Ast'aran, а не о людях, которые живут на вашей земле, никогда не замечаете тех, кто живет рядом с вами, если они не ваши враги.

- Проклятье! - выругался герцог, но тут же спохватился, - Простите, леди. Но вы сейчас говорите о таких вещах, которые требуют серьезного обдумывания.

- А я никуда и не тороплюсь, герцог. Когда сочтешь, что можешь меня отпустить, я уплыву, но приду, как только позовешь.

- И как же это сделать?

- Просто. Любой из вас может выйти на берег вечером, и произнести мое имя. И услышу и приплыву. Такова магия имени морского народа.

- Даже я? - вмешался Лисицкий.

- И ты тоже, капитан. Хотя тебе не надо меня звать.

- Почему?

- Я почувствую, когда буду тебе нужна сама.

Лисицкий не нашел, что ответить. Герцог хмыкнул.

- Ладно. Только скажи имя, чтобы мы могли тебя позвать.

- Аелин. Аэлин ан Риан. Так меня зовут.

- Красивое имя у тебя, Аэлин. Я его запомню, - произнес герцог. Можешь быть свободна, если считаешь, что выздоровела, и тебе не нужна наша помощь. И спасибо за урок.

Русалка кивнула, взмахнула хвостом и ушла под воду. Стагар молча достал трубку и закурил.

- Теперь я понял вас, господин капитан, - произнес он, обращаясь к Лисицкому, - когда мы встречаем настоящее чудо, ни один из нас не знает, что с ним делать.

- Именно так, Ваша Светлость. И позвольте одно замечание.

- Какое?

- Вы только что подтвердили собственные слова. Потому что, спрашивается, на кой пес вам сдались эти проклятые переговоры?

- Ну, мне же надо было с чего-то начинать? А я - представитель власти.

- Именно что. Вы не знали, что делать. Вот один мой боцман...

- И что боцман? - адмирал выпустил струю дыма и заинтересованно подался вперед.

- Боцман, - тут Лисицкий улыбнулся, - первым делом спросил, как ее зовут. А потом поинтересовался, не составит ли она ему компанию на берегу, когда команда пойдет на законную гулянку!

- Серьезно?

- Точно говорю!

Адмирал от смеха чуть не выронил трубку. Лисицкий, не сдержавшись, засмеялся тоже, ухватившись за палубный "Скорпион". Вылезший из люка матрос, увидав такую картину, решил, что офицеры сошли с ума, и благоразумно залез обратно.

***

Веелена в сопровождении Равноса доехала до здания Управления в собственном экипаже, который держала для особо срочных или торжественных случаев. Всю дорогу мастер-вор смотрел на нее робкими влюбленными глазами, в которых периодически проскальзывало тоскливое выражение, когда он натыкался взглядом на шеврон Ящера-и-Ока на рукаве черно-багрового служебного мундира Веелены, с серебряными шишечками оберст-командора на петлицах воротника. Карета остановилась, и Равнос помог Веелене выйти. Охранники на входе вытянулись по стойке смирно, от чего бедный Светлый окончательно впал в тоску, Веелена же отсалютовала им рукой и небрежно бросив старшему "Этот со мной" протащила его внутрь, по лестнице и до самого кабинета Скаллигера. Тот встретил их буквально с распростертыми объятьями.

- Честь и Солнце моей прелестной сестрице! А как зовут твоего, э-ээ, спутника? Мне он кажется подозрительно знакомым.

- Равнос. - Веелена ограничилась легким кивком. Скаллигер вышел из-за стола, предварительно потушив о пепельницу очередную сигару.

- А-аа, - протянул куратор, разглядывая Светлого, - Хотите яблочка?

- Не хочет, - Веелена отобрала у Светлого доверчиво взятый им фрукт и положила обратно в вазу, - Линт, мы к тебе, кажется, по делу?

Скаллигер обиженно фыркнул.

- По делу, по делу. Хотя, спешу тебя обрадовать: твой дядя к нам не явится. По крайней мере, сегодня. У них там что-то новенькое, так что можешь спать спокойно.

- И на этом спасибо. - Веелена уселась на широкое кожаное кресло и закинула ногу на ногу, - Тебя внимательно слушают.

Скаллигер еще раз внимательно оглядел мастера-вора, затем откусил очередной кусок от своего яблока и задумчиво прожевал.

- Я так понимаю, что это, - тут он указал на Равноса, - и есть твоя "кандидатура"?

Равнос прокашлялся.

- Я, вообще-то, еще не в курсе...

- В принципе, подойдет, - безмятежно продолжал Скаллигер, - хотя, кажется мне, некоторые будут очень недовольны. Я надеюсь, он не входит в число твоих особо рьяных поклонников?

Веелена выдержала насмешливый взгляд, посланный ей Скалигером. Равнос слегка покраснел, и куратор довольно ухмыльнулся.

- Я так и думал. Веелена, тебе никогда не говорили, что ты ужасно оригинальна в выборе любовников?

- Не лезь в мою личную жизнь, Линт! И вообще, какое это имеет значение?

- Никакого. Этот молодой, по нашим меркам, разумеется, индивид меня вполне устраивает. Помниться, лет сто пятьдесят тому назад, когда я еще не был штандарт-навигатором, мы с ним неплохо гуляли на выпускном вечере в Университете Фейт. Только тогда он еще не был обременен столь темным уголовным прошлым, хотя так же не умел владеть своими эмоциями, как и сейчас.

Равнос перевел взгляд на Скаллигера и всмотрелся.

- Пересмешник? - недоверчиво спросил он, по мере того, как в глазах проступало узнавание.

- А тебя тогда звали Трубадуром, если не ошибаюсь, твое зеленоэльфийское высочество. У тебя с тех пор привычка, уводить у меня прекрасных дев?

Равнос не мог поверить, и все глядел на куратора, пока ухмыляющийся Скалигер доставал из стенного шкафа бутыль вина и бокалы.

- Ты - и имперский офицер?

- Ну да. Тогда, правда, я был флаг-лейтенантом.

Скаллигер разлил вино по бокалам и протянул пару Веелене и Равносу.

- Предлагаю тост: за удачные совпадения и неожиданные встречи! Поскольку ничего другого на ум все равно не приходит.

- Согласен! - Равнос чокнулся со Скаллигером и Вееленой и залпом выпил бокал. Веелена, доселе молчавшая, наконец, подала голос.

- Линт, а на каком факультете вы учились, если не секрет?

- Высоких искусств, кафедра поэзии, - ответил за него Равнос, - И этот Темный, между прочим, был там одним из лучших.

Скаллигер поперхнулся вином.

- Равнос, не надо...

Тот удивленно поднял брови.

- А что в этом такого? Я бы гордился, на твоем месте.

Скалигер наконец-то прокашлялся.

- Меня отправил туда мой папаша. Заявив, что такой скотине, как я, не повредит приобщиться к высокому искусству - дескать, может быть научится чему-то, кроме интриг и подлостей. Как видишь, он не преуспел.

Равнос наконец-то обрел подобие уверенности, и подмигнул Веелене.

- Он всегда был таким. И всегда стыдился того, что в душе он - романтик и поэт. От того я и уводил у него всех поклонниц.

- Верю, - Веелена оценивающе присмотрелась к тому, как на лице Скаллигера проступает смущенный румянец, - та еще собака, в этом плане.

Скалигер некоторое время молчал, после чего отставил бокал в сторону.

- Итак, о деле: как я уже говорил, война начнется, по моим подсчетам, через неделю. До этого времени, - тут он сделал паузу, чтобы взять из вазы очередное яблоко, - Империи необходимо обеспечить наличие на Континенте военных сил, достаточных для того, чтобы оказать поддержку королевским войскам в случае, э-ээ, непредвиденных осложнений. И не нарушить при этом проклятый Договор. Сделать это можно только одним способом - обставить дело так, чтобы имперские войска оказались фактически в роли наемников, благо дело наше военный Устав это предусматривает.

- И в чем проблема? - Веелена взяла инициативу в свои руки, пока Равнос переваривал все сказанное Скаллигером.

- В том, что, согласно тому же Уставу, один дворянин может нанять не более одного ленного подразделения. То есть, к примеру Равнос - Скаллигер вытянул палец в сторону Светлого, - может нанять из состава сил Корпуса Седьмой егерский полк или, к примеру, Летучий Десант, но не может нанять сразу весь Корпус, потому что по факту в него входят пять ленных и одно коронное подразделение.

- И сколько дворян тебе требуется, чтобы поставить под знамена весь Корпус?

- Как минимум пять, я же сказал. Плюс, три в резерве, если Император расщедриться на дивизию морских рейнджеров Полночного Флота.

- Можете мне объяснить, откуда вы взяли, что будет война? - наконец-то проснулся Равнос. Скаллигер посмотрел на него, как на идиота, потом хлопнул по лбу.

- Ну да, ты же не в курсе! Так я расскажу, вкратце, только думаю, что тебе без выпивки все равно не разобраться.

Он плеснул еще вина в бокалы, и откинулся в кресле.

- Итак, господа, все началось с того, что Верховной Жрице боги вставили скипидарную клизму, и ей захотелось отметиться в истории...

***

В то время, как Скаллигер проникновенно излагал Равносу и Веелене все то, что успел узнать за предыдущие два дня, лейтенант Дана Леанфейр проснулась на кушетке в имперском госпитале. Мелисса, сидящая на стуле кровать взглянула на нее усталым взглядом.

- Ты не отходила от постели сестры всю ночь, и уснула под утро на стуле. Я попросила, чтобы тебя перенесли сюда.

- Спасибо. Как она?

- Намного лучше. Все-таки имперские медики тоже многое умеют - в частности, они сумели ускорить регенерацию тканей, и перелили ей кровь - чего я точно не смогла бы сделать, несмотря на все умения. Так что я занималась в основном тем, что следила, чтобы все срослось правильно и без лишних шрамов. А еще они влили ей что-то, что позволило восстановить силы без еды - Нелли пока не может есть сама.

- Слава Богине! - Дана села на кровати, - Я тебя сейчас сменю, только приведу себя в порядок.

Она начала рыться в кармане, выискивая гребень, при этом выронив платок, который до этого пользовал Скаллигер.

- Ой, а что это у тебя? - Мелисса подняла платок с пола и стала разглядывать с явным интересом в глазах.

- Выкинь, - Дана равнодушно посмотрела на платок, - Я его давала господину Имперскому куратору, когда была в Управлении. У него шла кровь носом.

- Скаллигеру? - Мелисса подняла взгляд.

- Нет, клятому псу! Кстати, как этот субъект обошелся со мной поначалу - за такое на дуэль вызывают! Припечатал своим допросным знаком - у меня ощущение было, как будто меня растянули на плацу и насиловали целым полком. Так и рухнула перед ним, а он только знак убрал и ухмыляется. Потом, правда, извинился, но все равно скотина.

- А мне он показался довольно милым, - Мелисса продолжала сосредоточенно разглядывать платок. Дане это надоело.

- Да выбрось ты его! Что ты там увидела, что держишь его, как травница новый цветок?

Мелисса посмотрела на нее поверх платка.

- Ты знаешь, у него очень необычная кровь.

- И что с того?

- Ты ведь не против его проучить?

- Была бы не против сделать ему гадость, ты хочешь сказать? Хотя, он спас мою сестру, и вообще не такой отвратительный, каким показался изначально. Так что, по размышлению, его бы следовало отблагодарить.

Мелисса загадочно улыбнулась.

- Я, кажется, знаю, как сделать и то, и другое, причем одновременно.

- И как?

- Он же "призрак", к тому же "крылатый".

- Ну да, он имперский летун.

Мелисса отложила платок в сторону.

- Кровь на твоем платке еще не засохла - ты его намочила перед тем, как отдать Скаллигеру. А по свежей, или хотя бы не засохшей крови призрака можно увидеть, какие связи у него изменены. Если у тебя есть дар, как у меня.

- Я и так знаю, что у него неправильное "плетение". И что с того?

- Я недавно нашла в нашем архиве один любопытный рецепт эликсира...

- Так на таких как он эликсиры, вроде, не действуют?

- Обычно нет. Но, имея кровь и зная нужные травы можно сделать так, чтобы действовал. По крайней мере, этот.

- И он перестанет быть "призраком"?

- Только на время, пока будет действовать эликсир, около двух-трех часов. И при этом на это время он получит все то, что утратил из-за изменения мета-связей, вызванного магией.

Дана на некоторое время задумалась.

- И что это даст?

- Ты спрашивала как то, почему Линт так и не принял Диану, хотя та была в него влюблена. Так вот - Скаллигер просто не знает, что такое любовная страсть. Думаю, что он даже флиртует только ради интеллектуального развлечения, потому что холоден и подчинен только разуму, как любой из "призраков". А я могу сделать так, чтобы он на время перестал быть холодным.

До Даны начало доходить.

- А ведь Скаллигер корзинами есть священные яблоки, попирая тем самым заветы Богини...

- И как ты думаешь, что будет, когда они, хоть на время, на него подействуют?

- Выражаясь храмовым языком, - Дана подошла к зеркалу и стала причесываться, - он наконец-то узнает, что такое божественная сила Лары. И я ему завидую, хотя мне бы не хотелось оказаться на его месте, тут ты права!

***

К семи часам вечера Скаллигер наконец-то закончил с делами: господин мастер-вор внял словам куратора и, не в меньшей степени, Веелены, и подписал контракт. Так что теперь он фактически являлся командиром Собачьих рейнджеров - единственного имперского подразделения, которое Равнос согласился принять под свое командование, заявив, что все равно не будет стоять в строю, а Собаки все равно разведчики, и ползают по лесам. Доводам, что самому Равносу скорее всего придется сидеть в штабе, он не внял. Веелена и мастер-вор скрылись в неизвестном направлении еще часа в три, пообещав, что к завтрашнему утру приведут Скаллигеру недостающих ему дворян. Куратор только недоверчиво хмыкнул, и приказал начальнику штаба оформить соответствующие документы и отдельный приказ по Корпусу, где будет разъясняться суть предстоящей кампании - дабы солдаты примерно знали, к чему готовиться и ради чего придется воевать. Оставались только документы по дознанию дела Дрейкона, и щекотливый вопрос о том, как бы донести полученные сведения до Королевы и Верховной. Именно сочинению письма королеве Элеаноре он и посвятил последние два часа. Выходило довольно криво, и куратор грыз кончик пера в поисках подходящих формулировок. В дверь постучались, и Скаллигер отложил перо в сторону.

- Слушаю!

- Вам записка, господин Куратор, - дежурный просунулся в дверь, держа в руках небольшой конверт.

- Давайте сюда, Вольф. И прикажите, чтобы приготовили экипаж - я думаю, что с меня хватит работы на сегодня. В конце-концов, не я заварил всю эту кашу.

Дежурный подал конверт и исчез за дверью. Скаллигер вскрыл печать и достал сложенный лист. Записка была предельно короткой: "Милый Линт! Жду тебя сегодня в своем особняке - мне надо с тобой кое-что решить. Приезжай обязательно, как только сможешь. Твоя Лили". Скаллигер задумался. Анна Лилиан вар Кантор, более известная в городе как "Фея Лили" была куртизанкой, и хотя Линт и ухаживал за ней, как и многие другие, он не мог вспомнить причину, по которой она бы могла захотеть его видеть. Тем более, что по факту Скаллигер на входил в число ее любовников, и бывал у нее только ради того, чтобы не отстать от других и поддержать репутацию - ибо если бы у него не было официальной любовницы, это могло бы вызвать совершенно не нужные ему слухи и подозрения. Тем не менее, Скаллигер решил приглашение принять, поскольку у Лилиан можно было хотя бы расслабиться и ни о чем не думать. К тому же она была обладательницей единственного в городе клавесина - инструмента, придуманного в Империи, и служившего в роли "домашней музыки" взамен принятой на Континенте арфы. А играть на клавесине Скаллигер обожал, хотя делал это довольно редко. Дождавшись, когда дежурный оповестит его, что экипаж готов, он спустился вниз и приказал кучеру ехать к дому Лилиан.

Особняк куртизанки располагался в южной части города на холме и был окружен роскошным садом, по красоте и размерам не уступавшему Храмовому. Куратор как-то прикинул, сколько денег надо было, чтобы построить всю эту красоту, но потом вспомнил, что сам тратил на подарки и прочие подношения Лилиан треть своего официального жалования - то есть около тридцати тысяч золотых в год, что по континентальным меркам выходило годовым доходом целого, пусть и не слишком крупного поместья, и бросил расчеты. По привычке сорвал с ветки несколько яблок Лары и положил в карман - Лилиан вымолила себе несколько саженцев из Храма и заботливо выхаживала их в течение всего срока, пока они не начали плодоносить. Наконец он достиг двери особняка и позвонил в колокольчик.

Дверь открыла сама Лили. Скалигер переступил порог дома и огляделся.

- Живи и радуйся, Фея, - произнес он принятую формулу приветствия, - ты как всегда прелестна.

- И ты радуйся, Линт. Проходи и будь моим гостем, - мелодичным голосом ответила куртизанка, принимая у куратора форменный плащ.

Лилиан была хороша собой, со стройной фигурой того типа, что жрицы Лары называют "девой Земли", когда бедра и грудь кажутся слегка полными, и центр тяжести расположен внизу. К примеру Веелена, подходившая под тип "Воздуха", выглядела бы рядом с ней как косуля рядом с элитной лошадью - та же грация, одинаково идеальные пропорции, но совершенно различные. У нее были длинные волосы "гречневого", как выражался Скаллигер, цвета, сейчас уложенные в аккуратные косы, чувственные чуть пухлые губы, немного коротковатый по пропорциям нос и выразительные серые глаза, прикрытые длинными ресницами. На ней было одно из тех странного покроя платьев, которые она обожала носить, состоявшее из единого куска ткани, хитрым образом заколотого на плече. Как называется, и откуда взялась подобная одежда, куратор так и не запомнил, хотя Лилиан как-то пыталась ему рассказать.

Скаллигер прошел из просторного холла в гостиную и уселся на любимое кресло у камина.

- У тебя сегодня никого нет?

Лилиан уселась напротив, изящно подобрав под себя ноги.

- Я отослала всех, чтобы нам не мешали.

- Вот как? - Скаллигер улыбнулся, - И что же такого важного случилось, что ты решила услать всех своих гостей, и даже слуг, как я смотрю? Меня и так сегодня мучили тайнами и интригами вселенского масштаба, так что я не удивлюсь уже ни чему.

- Нет, что ты. Никаких тайн.

- Тогда что? Или ты вдруг лишилась состояния, или, упаси боги, заболела, и хочешь исповедаться мне перед смертью?

Лилиан рассмеялась.

- Как же ты все-таки застрял в своих делах, Линт, если везде ищешь скрытую интригу! Нет, Лара благосклонна ко мне, и я проживу еще весь положенный женщине людского рода срок, пусть и не такой длинный, как твой.

- Тогда в чем дело?

- Может, мне просто захотелось побыть с тобой вдвоем, наедине, как женщине с понравившимся ей мужчиной, - Лилиан подалась вперед и лукаво заглянула ему в глаза. Скаллигер фыркнул.

- Не смеши меня, Лили. Кажется, мы уже говорили на эту тему?

- Я знаю, - Лилиан протянула руку и извлекла из под стола бутыль белого вина, - хочешь выпить?

- Не откажусь, как обычно, - Линт взял протянутый ему хрустальный бокал и сделал глоток. Вино было прекрасным, и отдавало душистыми травами, как вроде того, что делали лесные Светлые. Отняв бокал, он с удивлением обнаружил, что выпил все до дна. Лилиан сделала небольшой глоток, и посмотрела на Скаллигера.

- Понравилось?

- Прекрасный вкус, только я не узнаю маркуЈ хотя за свои триста лет, мне казалось, перепробовал все, что только делают в этой части света.

- Только умоляю, не заедай яблоками, как обычно, - Лилиан отняла у него вытащенный из кармана фрукт, - хотя бы пока.

- Уговорила, - куратор взял вторично наполненный куртизанкой бокал и стал пить, на этот раз делая мелкие глотки, - так все-таки, где ты раздобыла такую прелесть?

- Мне принесла сегодня моя подруга, целительница Мелисса. Она говорила, что ты встречал ее на балу во дворце, и даже протанцевал с ней несколько танцев. Кстати, ты не говорил, что любишь танцевать!

- Мелисса? Припоминаю такую. И я не люблю танцевать. - Скаллигер посмотрел бокал на просвет, - так это, получается, один из их эликсиров?

- Не совсем. Она сделала его специально для меня, и для тебя.

Скаллигер моргнул. Потом моргнул еще раз и недоуменно уставился на бокал.

- Не могу, - обиженно заявил он.

- Что не можешь? - Лилиан встала со своего места и зашла к нему сзади.

- Состав посмотреть через Спектр не могу. Там сколько градусов, что у меня заклинания сбились?

- Не больше, чем в обычном вине, - промурлыкала Лили, и неожиданно обхватила его плечи руками.

Скаллигер замер. Он вдруг почувствовал, как по телу прошла горячая волна, принесшая с собой непонятное, смутно знакомое ощущение. Цвета гостиной приобрели вдруг насыщенность и контрастность. Лилиан, угадав его состояние, пригнулась и лизнула кончиком языка его шею. Линт вздрогнул, и она нежно сжала его плечи руками.

- Линт, я побоялась, что ты взъешься, но ты ведь меня простишь, что я тебя не спросила?

- О чем?

- Ты мне нравишься, но ты всегда такой холодный, а я - я хочу, чтобы ты был моим по-настоящему. И Мелисса сделала мне этот эликсир, чтобы согреть твою душу, как она сказала.

Темный молчал. Лилиан обошла кресло, уселась ему на колени и прижалась всем телом, просунув руки под рубашку и гладя по груди. Линт выдохнул воздух и открыл глаза.

- Что. Ты. Делаешь. - выдохнул он.

- Тебе не нравиться? - прошептала ему на ухо Лилиан, продолжая его ласкать.

- Я... я не знаю, - Скаллигер сглотнул, - боги, что ты делаешь со мной... Я же не выдержу. И... ты не знаешь, что может быть.

- А никто и не требует, чтобы ты себя сдерживал, - Лилиан расстегнула застежку, и ее платье упало на пол, сама же она осталась совершенно обнаженной. - Я хочу наконец-то быть с мужчиной, который мне нравиться. С тобой. И ничего мне не помешает, даже твоя дурацкая магия.

Линт обхватил Лилиан, и она прижалась к нему всем телом. Последней трезвой мыслью куратора перед тем, как он рванул пуговицы форменной рубашки так, что бриллиантовые пуговицы отлетели и раскатились по полу, было выкинуть в окно вдруг запищавший "Юникон".

***

Дежурный офицер Вольф Аллен выждал еще минуту, потом отключил вызов связи. Тот факт, что Скаллигер не отвечал на дозвон, был бы довольно странным, если бы Вольф точно не знал, что куратор уехал к Лилиан - ибо Скаллигер ненавидел, когда его беспокоили по пустякам, когда он не на службе. Дело же, по которому Вольф хотел получить его разрешение, входило в его компетенцию как дежурного, и Скалигер, если его побеспокоить, будет зол вдвойне - он считал, что офицеры должны быть самостоятельнее, хотя если куратору потом не понравятся его действия, ему грозит как минимум выволочка. Впрочем, Вольф на восемьдесят процентов был уверен, что нагоняй он не получит. Взглянув на стоящую перед ним девушку, он улыбнулся.

- Тэм, значит. Менестрель. И каким образом менестрель по имени Тэм оказалась на территории военной базы имперского корпуса?

Девушка была похожа на загнанного в угол мышонка, и прижимала к груди небольшую изящную лютню.

- Я... меня не пускали в город, и я залезла в остановившийся дилижанс, чтобы проехать. На нем был ваш пропуск, а ведь имперские грузы не досматривают, так? Вот я и решила, что смогу проехать так за стены - мне не хотелось третью ночь провести в лесу из-за того, что у меня нет денег заплатить пошлину. Все равно полог был открыт, и внутри ничего не было.

- И что?

- Ну, а потом полог зашнуровали, и я не смогла выбраться. Вот и все.

- Другими словами, виновата не ты, а возчик, которого мы наняли, потому что не закрыл полог?

- Ну, да.

Вольф обошел стол и подошел к девушке вплотную.

- А ты знаешь, что проникновение на базу империи карается по закону, вплоть до смертной казни?

Девушка закрыла глаза и сжалась.

- Я не хотела! Господин офицер, я же ничего не сделала...

Вольф положил ей руку на плечо.

- Успокойся. Никто тебя карать не будет. Я только устрою нагоняй извозчику, чтобы держал полог закрытым. Всегда закрытым, а то мало ли кто заберется туда в следующий раз.

- А что будет со мной?

- Ну, раз ты у нас оказалась, может быть, дашь небольшой концерт? Мы даже заплатим!

Менестрель шмыгнула носом и приободрилась.

- Конечно, с удовольствием. А когда?

- Прямо сейчас. Только концерт будет необычным - большинство слушателей ты не увидишь.

- Это как?

- Была у меня одна идея, только не мог никак опробовать. А тут ты подвернулась, так что не откажи. Пройдем со мной.

Офицер повел девушку по зданию штаба, пока не дошел до диспетчерской связи. Нажал на клавишу звонка, и дождался, пока ему откроют дверь.

- Вольф? - полусонный обер-лейтенант связи высунул голову из щели и уставился на Тэм, - а это кто?

- Приветствую, Колин, это со мной. Ты не мог бы на время предоставить нам один из каналов?

- Посторонним запрещено находиться на территории диспетчерской, - проворчал связист. Впрочем, мне все равно. Перед Линтом будешь отчитываться сам, только скажи, зачем оно тебе надо?

Вольф прошел в диспетчерскую, держа за руку Тэм. Напарник Колина, с петлицами штабс-фельдфебеля, махнул рукой, изобразив подобие салюта, и уставился на экран, где переливались разноцветные нити, обозначавшие каналы спектральной мета-связи. В правом углу отображалась таблица, где были указаны все активные станции, отслеживаемые диспетчерской, от визоров наблюдения и приборов связи патрульных планеров до персональных "Юниконов" офицеров. В любой момент дежурный связист мог обеспечить связь с любым из них, а так же обработать и передать поступающую информацию в штаб. Кроме этого, именно диспетчерская связи отвечала за информацию, отображаемую на тактических картах и визорах солдат и офицеров во время боевых действий, и за отображение карты в штабе.

- Лайка, - обратился Колин к нему, - у нас есть свободный канал связи?

- Смотря что ты хочешь сделать, - ответил второй связист, не поворачивая головы.

Вольф прокашлялся.

- Я хочу, чтобы вот эта девушка сделала для наших солдат небольшое выступление, по связи. Все равно до дежурной проверки еще сорок минут, а делать совершенно нечего.

Связист отвернулся от экрана, и посмотрел на менестреля.

- А что, мысль неплохая! Передавать по мета-связи музыку еще никто не догадался, а качество, я думаю, будет приличное.

- И что ты можешь предложить?

- У нас есть Белый Спектр. Все равно на нем никто не работает - слишком большое перекрытие между частотами, и обеспечить выделенную связь не получается - но ведь нам и не надо, так? Вот я на него вас и настрою. Все что надо, - обратился он к Тэм, - это сесть вон за тот пульт и держаться поближе к микрофону, когда будешь петь.

Девушка села на указанное место и придвинула к себе раструб микрофона. Проверила струны, и кивнула.

- Я готова.

- Тогда начинаем, - связист повернулся к пульту и нажал клавишу общего вызова. Ровные линии на экране наблюдения затанцевали и поплыли волнами по мере того, как активировались принимающие станции. - Внимание всем! Это центральная диспетчерская, дежурный связист Колин Вир. Мы решили, что всем нам скучно и одиноко, и чтобы хоть как-то поправить настроение, придумали устроить для вас концерт. Очаровательная девушка по имени Тэм согласилась исполнить нам несколько своих песен, так что те, кому это интересно могут перейти на Белый Спектр, частота три-семь, и включить звук погромче. Оставайтесь на связи и приятного времени!

- "Кречет" - принято. Спасибо за подарок! - услышала Тэм.

- "Валенсия" - принято, запрос на усиление сигнала для трансляции по цепи.

- "Агнец" - принято, переключаюсь...

Дежурный дождался, пока ответят все станции, и подмигнул Тэм.

- Тебя слушают на двадцати объектах порядка трехсот человек. У тебя было хоть когда-нибудь такое количество слушателей?

- Нет, - честно ответила Тэм. - Но я не боюсь.

Связист включил микрофон Тэм, и кивнул. Девушка взяла пробный аккорд, прижала поудобнее струны, и начала первую песню. Размноженный и усиленный приборами мета-связи, ее голос летел над землей, обличенный в форму пульсирующей астральной энергии вселенной, именуемой в империи Спектром, чтобы родиться в приемниках машин и шлемах имперских солдат, и заставить их на время замереть, и забыть обо всем, кроме песни. А песни шли одна за другой, и менестрель все не останавливалась, истосковавшись по музыке и подбадриваемая теплыми взглядами офицеров.

Когда Тэм закончила петь, прошло, наверное, часа полтора. Ни один из присутствующих за это время не издал ни единого звука, и тем более никто не вспомнил об обязательной перекличке. Удивленно посмотрела на собственные руки, лежащие на струнах лютни, и перевела взгляд на Темных. Вольф молча поклонился, связисты последовали его примеру. Приемник ожил и коротко пискнул.

- "Кречет" - благодарим и восхищаемся. Слава и Солнце менестрелю Тэм.

- "Валенсия" - Слава и Солнце тебе, Тэм.

- "Агнец" - Слава и Солнце, благодарим от всей души.

- "Фейт" - мы в восхищении, благодарим...

И так до последней станции. Когда все закончили, Тэм наклонилась к микрофону.

- Спасибо вам всем. И хочу сказать, что мне еще никогда не было так приятно выступать, как сейчас. Потому что еще никто не слушал меня так, как вы, и никто не говорил мне "спасибо" только за одни мои песни.

***

Легче всего Веелене было убедить виконта Малькольма - тот согласился сразу, стоило лишь ей намекнуть, что таким образом он не только сможет восстановить хорошее отношение к себе принцессы, но и отомстить Верховной за подлый обман. Вторым кандидатом, которого предложил уже Равнос, был глава местной гильдии гномов Дерки Сноль, по коронному уложению так же являвшийся дворянином. Равнос пробыл у него полчаса, оставив Веелену скучать на улице, и вышел с подписанным контрактом. Как ему это удалось Веелена не спрашивала. Светлый только улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд и подхватил ее под руку.

- Велли, солнце, Дерки только что предложил мне интересную кандидатуру на роль третьего нанимателя имперских войск.

- И кто же это, позволь поинтересоваться?

- Тебе понравиться. Сейчас в городе находится с визитом королевский посол Роузвелла, лорд Гаррис - он приехал на праздник Ночи Любви. Учитывая давние разногласия между Королевской Администрацией Роузвелла и Орденом Розы, нетрудно догадаться, что Его Светлость будет очень рад, когда узнает, что может официально устроить им большую пакость.

Веелена задумалась.

- А ведь, пожалуй, гном прав. Такую ситуацию старый лис просто не пропустит. Еще и запрос Императору направит, чтобы прислал пару лишних дивизий, на всякий случай. Только не будет ли против Скаллигер?

- Не будет, можешь быть уверена. Эти две крысы прекрасно споются, если уже не успели этого делать.

Поймав извозчика, они направились прямиком в гостиницу, где остановился упомянутый лорд. Вычислить его местонахождение было довольно просто - прошлую ночь Веелена с Равносом провели в номере с ним по соседству. Веелена кивнула администратору за стойкой, взяла ключ от "своих" апартаментов и, провожаемая его удивленным взглядом, поднялась на третий этаж. Прошла коридор и аккуратно постучала в самую последнюю дверь.

- Кто там? - услышала она недовольный голос, - Я же просил не беспокоить.

- Это леди Веелена, по срочному делу к Его Светлости.

- Секунду.

Дверь распахнулась. На пороге возник сам лорд Гаррис, в махровом халате и с трубкой в зубах. Увидев Веелену, он достал трубку изо рта и изобразил подобие поклона.

- Приветствую вас, светлейшая леди, - он посмотрел на Равноса, - и вас так же, дорогой мастер-вор. Проходите.

Он сделал приглашающий жест, и гости вошли. Лорд закрыл дверь и прошествовал к креслу у окна.

- Ненавижу слуг - все время путаются под ногами и не дают расслабиться. Так что обретаюсь один. Располагайтесь. Бар там, табак здесь, трубка у вас, господин вор, помню, была своя.

- И по-прежнему при мне, хотя я бросил курить уже три года.

- Вот как? - лорд выпустил клуб дыма, - и зря, по-моему.

Веелена уселась в кресле напротив и присмотрелась к Гаррису, пока он выбивал трубку о массивную бронзовую пепельницу. Лорд был высоким довольно сухопарым мужчиной с длинными аристократическими пальцами, пронзительно синими глазами и пробивающейся сединой во вьющихся волосах, спускающихся до плеч. Чем-то он неуловимо напоминал Скалилгера, хотя штандарт-навигатор никогда не носил такую прическу и глаза у него были зелеными.

- Так чем я могу вам служить? - спросил Гаррис, когда закончил выбивать трубку.

Веелена вкратце изложила ему суть дела, не забыв упомянуть про тайный сговор Патриарха и Темных Культов. По мере разговора в глазах Гарриса проступала неподдельная заинтересованность, а под конец выражение его лица вообще можно было принять за дикий восторг.

- Браво! - лорд встал с кресла и подошел к Веелене, - я всегда был уверен в том, что имперцы - умные люди, если к вам применимо это слово, конечно, но сегодня вы даже не представляете, какую услугу вы нам оказываете!

- Вот и Дерки сказал примерно то же, - вмешался Равнос.

- У Сноля свои счеты с Орденом. Они непомерно вздули налоги и практически выдворили гномов с их территории.

- А кто же теперь кует оружие?

- Вы не знаете? - Гаррис повернулся на каблуках, - так я вам объясню, что понатворили эти скоты! Вы не подумайте, что я плохого мнения о рыцарях - мой прапрадед ходил в походы вместе с самим Магистром Артуром, и слава тех лет будет вечно греметь в истории Роузвелла, но сейчас!

- И что сейчас? - Веелене стало интересно.

- Во-первых, они вступили в конфликт с королем. Дескать, Орден лежал в основе королевства, так они и должны править. Во-вторых - развалили экономику, и фактически привели страну в упадок. В третьих - они просто превратили рыцарство в пес знает что! Раньше рыцарь был - воин, в первую очередь, со своим кодексом чести, но без лишних выкрутасов, как сейчас, хотя бы!

- Вроде того, чтобы отправиться на поиски Цветка Девы Лесов, что охраняет трое великанов?

- Именно! Да, обет - это святое, но не превращать же это в фетиш, тем более таким глупым способом! Они просто превратили рыцарей в сборище романтиков, мечтающих о подвигах и приключениях, и соревнующихся в безумстве перед толпой скучающих фрейлин, именующихся почему-то Прекрасными Дамами. Так извратить символ Девы, которому служили наши предки могли только эти!

- Так что, Прекрасная Дама - это выдумка?

- Да нет. Просто раньше это был идеал. Символ того, что следует защищать, за что можно сражаться и умереть. И Дева - или Прекрасная Дама, была одна для всех, избранная из тысяч других, действительно прекрасная и непорочная.

- Что-то вроде королевы на Медвежьем Острове?

- Почти.

Веелена кивнула. Гаррис продолжал.

- Они даже доспехи теперь делают пес знает какие. Гномы им оружие больше не поставляют, так они наняли кузнецов-лошадников, чтобы сэкономить. Да любой жестянщик сделает ведро прочнее, чем эти, с позволения сказать, сраные "доспехи", что они полируют и красят серебром, чтобы блестели ярче! Я как-то повздорил с одним таким рыцаренком, и проткнул его дедовским парадным клинком прямо вместе с панцирем. Потом мне предъявили обвинение, что клинок заговоренный, и мне пришлось сдать его магу на экспертизу, чтобы тот доказал, что это не так.

- Вот этим? - Веелена кивнула на висящие на стене ножны с витой гардой и рукоятью, украшенной изумрудной змейкой.

- Этим самым, - лорд достал клинок и несколько раз взмахнул, - гномская серебряная сталь. Не меч, конечно, но мне, при моей службе, в самый раз. Раньше все оружие для Ордена делалось только из такой стали.

- Обычная сталь вообще не идет на производство оружия, - подал голос Равнос, - она слишком хрупкая или наоборот, слишком мягкая. На оружие идут только сплавы.

- А теперь они делают все из чуть ли не сырого железа! Представляете, что будет, когда начнется война?

- Избиение, - сказала Веелена, - просто избиение. Все равно, что выпустить толпу крестьян с вилами против взвода имперских штурмовиков.

- Я думаю так же, - лорд набил трубку по новой и закурил. - Так что я принимаю ваше предложение. Только с одним условием - если я смогу использовать мои войска для того, чтобы навести порядок в самом нашем королевстве.

- Разумеется, - Веелена достала контракт и протянула его послу, - я думаю, возражений не будет. Тем более, что отношения с Роузвеллом после этого, я полагаю, у Империи будут самые дружеские.

***

Обер-вахмистр Хьюго Нарвик по прозвищу "Грифон" оглядел своих бойцов и удовлетворенно сплюнул на траву, растущую на газоне возле казармы.

- Итак, взвод, слушать сюда. По приказу Его императорского величества мы, Седьмой "Ловчий" егерский полк поступаем на службу господину гномской гильдии старшине Дерки Снолю в качестве наемников. В самое ближайшее время нам предстоит выдвинуться на границу королевства и драться со всякой нечистью, что, как сказал господин Куратор, полезет с гор и уничтожит все и всех на своем пути, если ей не помешать. Раз мы выступаем в качестве наемников, дело это добровольное, и я, как командир взвода, должен по Уставу заручиться вашим согласием на участие нашего подразделения в этой кампании. Вопросы есть?

Егеря переглянулись между собой.

- А если отказаться?

- Кто откажется, пойдет в отпуск на весь срок, пока идет война.

- Щас, - задавший вопрос ефрейтор шмыгнул носом, - будем мы сидеть, пока остальные воюют! Это ж позор на всю жизнь!

- Я другого не ожидал, - вахмистр еще раз оглядел взвод и поправил шлем, - Только я вот что скажу. Кто идет воевать только потому, что не хочет подставлять товарищей и позориться, может быть свободным. Я лично подам рапорт, чтобы его отстранили от участия в этом деле.

- Это почему?

- Потому что это не наша война, - Грифон сделал паузу, - Это вам не рейд иди спасательная операция. Чует мое сердце, на это раз все серьезно. И я не хочу, чтобы вы шли в бой только из-за того, что вам дали приказ. И дожидаться, чтобы кого-либо из вас убили, и тогда остальные дрались бы для того, чтобы отомстить за его смерть. Потому что ни один солдат не будет драться по настоящему, если он не знает, зачем это надо.

- Что вы хотите сказать? - подал голос один из егерей. Хьюго повернулся к нему.

- У меня здесь, кто не знает, есть хорошая знакомая. Хозяйка таверны, что за углом на перекрестке. Хорошая женщина, скажу я вам, так что когда я выйду в отставку, обязательно на ней женюсь и останусь тут жить. И мне очень не хочется, чтобы какие то там тролли с орками испортили мне будущее счастье. Так что я знаю, зачем иду воевать. Я ясно выразился?

- Так точно, господин вахмистр. Яснее некуда.

Грифон некоторое время молча стоял перед строем, потом откашлялся.

- Ну раз ясно, то это хорошо. Тогда сейчас каждый из вас выйдет ко мне и скажет, зачем он идет на эту войну. И если я приму объяснение, то он становиться за моей спиной. Кто не найдет ничего путного - пусть едет домой с легким сердцем. Первый - Эдвин.

У старшего сержанта Барни Эдвина тоже оказалась знакомая, только в храмовой страже. Его заместитель любил местное яблочное пиво и не хотел, чтобы секрет его приготовления был утрачен вместе с теми, кто его варил. Грифон, вспомнив, сколько раз тот получал выговоры и наряды за пьянку на службе, с ним согласился. Первое отделение, не сговариваясь, заявили, что ни один из них не может прожить без Волшебной Ночи и блуждающих огней Ллайнит на площади Примирения - и Грифон, подумав, согласился и с ними, что праздник Ночи стоит того, чтобы отдать за него жизнь, а огни действительно прекрасны. Причины остаться нашлись и у остальных, так что Грифону оставалось только доложить своему капитану, что взвод полностью готов к участию в операции. В отпуск так никто и не уехал.

***

Наутро Скалигер явился в Управление на час позже обычного, в помятой форме с оторванными пуговицами, но совершенно счастливый. Куратора провожали недоуменными взглядами, а поджидавшая его у двери его кабинета Веелена вообще пришла в совершенное удивление.

- Линт, ты где был?

- Честь и Солнце, Веелена. У тебя что, личной жизни нет, что ты поджидаешь меня в такую рань?

- Есть. Это у тебя ее никогда нет.

Скаллигер ухмыльнулся.

- Ну, это как сказать. Хочешь яблочка?

Куратор прошествовал в кабинет, выудил из вазы одиозный фрукт и с наслаждением впился в него зубами.

- М-мм, просто прелесть! Я даже не знал, что они такие вкусные.

Веелена рухнула в кресло.

- Линт, ты же ешь их корзинами!

- Не важно, - Скаллигер сменил тему, - Ты обещала мне дворян на заклание.

- Вот, - она выложила на стол три подписанных контракта. Скаллигер пробежал их глазами и убрал в ящик стола.

- Отлично. Лучшего результата я, наверное, сам бы не добился, хотя подбор кандидатов интересный.

- Правда, мы нашли только трех из четырех нужных.

- Не важно. Одну кандидатуру я раздобыл лично, так что можешь не волноваться. Ты не могла бы отвернуться на время?

- Зачем?

- Я сменю форму.

Веелена отвернулась, пока Скаллигер доставал из шкафа запасной комплект форменной одежды и переодевался.

- Могу я спросить, откуда ты явился в столь странном виде, будто дрался на дуэли?

- На дуэли я не дрался, не волнуйся, - Скаллигер нажал на звонок, и в дверях возник очередной дежурный, - Принесите мне отчет по предыдущей смене.

Офицер исчез и через некоторое время вернулся с листком отчета. Скаллигер вгляделся.

- А что это за Тэм?

- Менестрель, господин куратор. Случайно оказалась на территории базы, и была задержана.

- И где она?

- Вольф ее отпустил.

Скалигер постучал пальцами по столу.

- В нарушение Устава?

- Она не сделала ничего плохого, господин куратор.

- Ладно, - неожиданно согласился Скалигер, - а деньги ей за что заплатили?

- За концерт.

- Какой концерт?

Офицер замялся, и Скаллигер еще нетерпеливо постучал пальцами.

- Я жду.

- Вольф устроил концерт по мета-связи для патрулей и дежурных. На полтора часа. Ребята были просто счастливы.

- Так... Концерт, говорите? Ладно, - Скаллигер задумался на минуту, - Капитана безопасности Вольфа - ко мне.

- Господин куратор...

- Вольфа - ко мне.

Дежурный ушел и вернулся в сопровождении капитана. Тот вытянулся по стойке "смирно" и щелкнул каблуками.

- Присаживайтесь, Вольф.

- Я...

- Вы присаживайтесь.

Вольф сел. Скаллигер сделал знак дежурному, чтобы тот исчез.

- Итак, чем вы объясните нахождение постороннего, более того, незаконно проникшего на нашу территорию лица в диспетчерской связи?

- Виноват, господин куратор. Но я просто хотел развлечь наших солдат. У них же и так трудная служба.

- Развлечь, говорите... а кто подсказал вам эту идею?

- Я сам придумал.

Скаллигер побарабанил пальцами по столу и взял из вазы яблоко.

- Вольф, а что вы скажете, если мы сделаем отдельный центр специально для таких вот выступлений? Мы же можем заказать спектральные приемники, настроенные на определенный канал, и поставить их на наших машинах и базах. И так избавимся от необходимости использовать служебные каналы. Получим станцию связи, предназначенную только для таких целей: концерты, и еще новости, а то читать отчеты и сводки происшествий довольно скучно, и не все это делают.

- Вы серьезно?

- Более чем. Такие приборы мы сможем продавать и на Континенте, причем легально, а это значит, что люди в королевствах будут приобщаться к нашим технологиям, и станут лучше относиться к самой Империи. А наши солдаты смогут слушать музыку везде, где им захочется, и для этого не надо будет тащить с собой оркестр, и действительно будут отдыхать. Родные мелодии, и новости обо всем, что происходит. Это как если бы у тебя всегда была частичка дома с собой, а?

- Верно замечено, господин Куратор.

- Вот вы этим и займитесь. Идея ваша, так что составьте смету, и сделайте заказ на производство. Мне нужно, чтобы станция и первая партия приемников были не позже, чем через неделю. И найдите помощника, чтобы составил приглашения менестрелям и актерам для выступлений.

- Почту за честь, господин куратор.

- Выполняйте.

Вольф вышел из кабинета со счастливым лицом. Веелена, наблюдавшая за этой картиной, была в легком ступоре.

- Линт, что с тобой?

- Ничего особенного.

- А зачем тебе понадобились приемники и эта станция?

Скаллигер доел яблоко и выкинул огрызок в окно.

- Веелена, - произнес он назидательным тоном, - развлечения и свежие новости - одни из самых драгоценных вещей, что есть у людей. И если мы будем поставлять новости прежде, чем королевские герольды, то это будет только плюс. Не забывай - на носу война, и каждый будет стремиться узнать, как идут дела. А так мы сумеем опередить любого гонца, и дать первыми ту информацию, что надо нам. Самим делать новости и сплетни так, как нам захочется их представить. Только подумай, какие это дает возможности!

Веелена прикинула.

- Линт, ты просто гений! Это же новое слово в истории!

- А я и не сомневался. Главное, чтобы Император не был против, а там - посмотрим.

***

Справка:

Состав сил Экспедиционного Корпуса империи Урборос на период мирного времени

Управление

Штаб - 48 чел.

Взвод связи - 17 чел.

Итого: 65 чел.

Медицинская служба (госпиталь)

Медицинский персонал (врачи) - 43 чел.

Вспомогательный персонал (сестры и фельдшера) - 70 чел.

Персонал обеспечения - 56 чел.

Мобильная (транспортная) группа (летуны) - 8 чел.

Итого: - 177 чел.

7-й егерский батальон (7-й Ловчий)

1-я рота (разведка) - 120 чел.

2-я рота - 150 чел.

3-я рота - 150 чел.

4-я рота - 150 чел.

Взвод связи - 30 чел.

Воздушное (транспортное) подразделение (летуны) - 12 чел.

Техническая группа воздушного обеспечения - 27 чел.

Персонал обеспечения - 43 чел.

Итого: - 682 чел.

1-й рейнджерский батальон разведки (Собачьи рейнджеры)

1-я рота огневой поддержки - 115 чел.

2-я тактическая рота - 150 чел.

3-я тактическая рота - 150 чел.

4-я тактическая рота - 150 чел.

Взвод связи - 30 чел

Персонал обеспечения - 24 чел.

Итого: - 619 чел.

17-й десантный батальон (Летучий Десант)

1-я рота (разведка) - 115 чел.

2-я тактическая рота - 150 чел.

3-я тактическая рота - 150 чел.

Взвод связи - 20 чел.

Персонал обеспечения - 24 чел.

Воздушное (транспортное) подразделение (летуны) - 12 чел.

Техническая группа воздушного обеспечения - 27 чел.

Итого: - 498 чел.

6-й охранный батальон (6-й коронный)

1-я охранная рота - 108 чел.

2-я охранная рота - 108 чел.

3-я охранная рота - 108 чел.

4-я патрульная рота - 53 чел.

Персонал обеспечения - 37 чел.

Итого: - 414 чел.

15-я штурмовая эскадрилья (Небесный Бестиарий)

1-е крыло - 17 чел. 1 флагманский, 9 тактических вихрелетов.

2-е крыло - 17 чел. 1 командный, 9 тактических вихрелетов

3-е крыло - 28 чел. 1 командный, 4 тяжелых, 7 тактических вихрелетов.

1-е звено поддержки - 9 чел. 3 транспорта огневой поддержки

2-е звено поддержки - 9 чел. 3 транспорта огневой поддержки

3-е (техническое) звено - 9 чел. 1 транспорт связи, 2 транспорта

Взвод обслуживания - 32 чел.

Итого: - 121 чел.

2-я планерная эскадрилья (Крылатые Оборотни)

1-е крыло - 15 чел. 9 планеров "Летучая Мышь"

2-е крыло - 15 чел. 9 планеров "Летучая Мышь"

3-е крыло - 24 чел. 9 планеров "Смерч"

4-е крыло - 24 чел. 9 планеров "Смерч"

5-е крыло - 15 чел. 9 планеров "Летучая Мышь"

1-е (транспортное) звено - 9 чел. 3 транспорта

2-е (транспортное) звено - 9 чел. 3 транспорта

3-е (техническое) звено - 9 чел. 2 транспорта связи, 1 транспорт

Взвод обслуживания - 45 чел.

Итого: - 165 чел.

Итого состав имперского корпуса:

2741 чел. (включая управление и службы обеспечения)

***

Часть Третья

Город пробуждался медленно, словно не понимая, что же именно его разбудило. Что-то странное, смутно знакомое и вызывающее ощущение тревоги, вкрадывающееся сквозь утренний сон и заставлявшее горожан проснуться и замереть, вслушиваясь в предрассветные звуки, доносившиеся сквозь обычный для этого времени туман.

Шаги солдат, идущих по мостовой. Знакомый шелест имперских вихрелетов, барражирующих над городом. Команды на чуждом наречии и писк коммуникаторов. Слишком много их было, чтобы понять, что это такое... Имперские десантные катера пришли ночью, четко встав у причалов порта и исторгнув из себя первую партию солдат, мигом занявших прилегающую территорию для прикрытия остальной части десанта. Моряки, которым повезло быть в это время в порту и вахтенные атенполисского маяка с тревогой, к которой примешивалось извечное любопытство и даже некоторая доля восхищения, разглядывали силуэты трех огромных кораблей, замерших где-то далеко в открытом море - ближе они бы просто не смогли подойти из-за слишком маленькой для имперских войсковых транспортов глубины.

Солдаты, марширующие сейчас в направлении имперской базы Корпуса, входили в состав расквартированных на базе Фейт имперских подразделений, входивших в состав ИЭК - почти пять с половиной тысяч, семь батальонов наземных войск, пять воздушных эскадрилий, а так же полагающиеся по штату корпусная и полковая артиллерия и технический и медицинский персонал. Имперский Экспедиционный Корпус разворачивался по расписанию военного времени. Было 19 Квинта 1956 года от Дня Встречи.

* * *

Королева Элеанора стояла возле окна собственного кабинета, теребя в руках веер. Кроме нее в кабинете находились еще трое женщин - Верховная Жрица, Катари Дайорн, и Неллиан и Дана Леанфейр, представляющие Храмовую Стражу. Дана, подчеркнуто вежливая и странно отрешенная, поддерживала еще не до конца поправившуюся сестру. Неллиан была спокойная и собранная, словно пред атакой, Жрица была бледна от бешенства, и ходила по кабинету, не в состоянии сдержать свой гнев.

- Ваше Величество, мы просто не можем позволить себе допустить этого произвола со стороны Империи! Воган - независимое государство, и введение на нашу территорию чужих войск является ни чем иным, как неприкрытым вторжением и оккупацией!

Элеанора повернулась к Жрице, и в ее глазах отразилась бесконечная усталость пополам с грустью.

- Катари, - королева всегда называла подругу по имени, - успокойся и пойми все правильно. Мы не можем выставить имперцев вон, пока для этого не найдется повод согласно Договору. А пока они все делают по закону. Бумаги, полученные мной вчера вечером, подтверждают правомочность действий империи и Куратора. Войска, введенные на нашу территорию, юридически находятся на службе дворян Континента, к тому же, это только на нашу пользу.

- На нашу пользу?! - жрица вскинула голову, - Ты хотя бы представляешь, чем это нам может грозить? И какие цели преследует Империя на самом деле, под видом, якобы, помощи дружественным королевствам?

Элеанора на мгновение прикрыла глаза.

- Катари.

- Что?

- Ты, наверное, еще не в курсе... Скажи мне одну вещь - ты действительно любишь Орина?

На лице жрицы отразилось недоумение.

- Какое это имеет значение? Я свободна в своем выборе и не связана никакими обетами. Не говоря уже о том, что моя личная жизнь вообще никого не касается.

Молчавшая доселе Неллиан выступила вперед и склонила голову.

- Моя настоятель, я прошу слова. Патриарх Орин - предатель, который сговорился с Темными Культами с целью уничтожить полночные королевства. У моей сестры есть доказательства.

- Протокол допроса барона Дрейкона, - Дана сделала шаг вперед, оказавшись вровень с сестрой, - приспешники которого похитили капитана Леанфейр, и совершили попытку похитить принцессу в Ночь Любви, когда она сбежала с виконтом Малкольмом. Госпожа настоятельница - вас попросту подставил человек, в которого вы имели несчастье влюбиться. Вот бумаги, можете прочесть сами - допрос велся в моем присутствии.

Катари замерла.

- Что? Орин - предатель? Этого... этого не может быть! Как вы можете говорить подобные вещи!

- Увы, но это так, - Неллиан подняла голову, - клянусь моей честью и моей кровью, которая осталась на полу особняка этого мерзавца Дрейкона!

Жрица вырвала из рук Даны протокол и вперила в него ненавидящий взгляд.

- Скалигер просто пытается всех подставить! Где гарантии, что это не он все подстроил? И что это - не его люди?

Королева подошла к жрице и усадила ее на кресло.

- Катари, все мы понимаем, что тебе будет тяжело это осознать, но - Скалигер не предатель. Интриган, сволочь - но не подлец, по крайней мере, не до такой степени. Прочти протокол и поверь - это все правда.

Катари неожиданно спрятала лицо в ладони и расплакалась.

- Богиня, за что? Я же любила его, он обещал, что все будет хорошо, что мы победим, и наконец-то наступит время счастья, когда Свет окончательно придет в наши земли, и наступит эпоха расцвета и благоденствия... За что ты караешь меня, Лара, что про любимого моего говорят, что он предал меня и всех нас?

"За гордыню" - подумала Дана, вслух же не произнесла ничего, лишь только прикрыла глаза и отвернулась. Неллиан же подошла к ней и преклонила колено.

- Моя жрица, я понимаю, что вам трудно, но сейчас надо отдать распоряжения и приказы, пока еще можно все исправить.

Катари Дайорн, Верховная Жрица храма Лары, подняла заплаканные глаза и встретилась взглядом со своим первым капитаном.

- Исправить? Исправить уже ничего нельзя. Войска Ордена Розы и Храмовая Стража Роузвелла выступили в поход вчера утром. Это был наш план, мой и Орина. О нем никто не знал... просто не мог знать. Сейчас они, наверное, уже на границе.

Капитан Неллиан побледнела и стала заваливаться набок, и Дана бросилась ее поднимать. Элеанора, правящая королева Воган, отвернулась к окну, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Слезы сострадания, и слезы ярости и бессилия, потому что она знала, что так будет. Скаллигер, в сопровождении лорда Гарриса, был у нее накануне вечером, и принес те же самые новости - имперская разведка, доселе законсервированная по условиям Договора, заработала на полную мощь, и сведения из Роузвелла стекались в Управление со скоростью волн мета-связи. Рыцари Ордена Розы и жрицы Храма - плата полночных королевств Континента за помощь Империи. Плата, на которую она, королева Элеанора, согласилась, и вину за которую взяла на себя. Потому что она просто не могла иначе...

* * *

-- An'steinen! Vol Sel'tarn! Brean Alf, Dart et Sein - nar Aer'nt!

На командном пункте царил обычный для начала операции ажиотаж. Скаллигер, как командир, был занят корректировкой взлета десантных транспортов 17-го батальона Летучего Десанта, первое звено которых уже выруливало на взлетную полосу. Еще два звена - набитые экипированными под завязку имперскими солдатами понтонники - ждали своей очереди возле ангаров. Шестьсот Темных боевого состава, плюс полевой госпиталь и связисты - 60 человек в одном транспорте - итого 12 не маленьких воздушных машин только на один батальон. А всего, по штату военного времени, в полку Ловчего Десанта батальонов было три. Остальные два крыла транспортов, взлетавшие сейчас с палубы корабля-матки - авианосца Полночного Флота "Высокое Солнце" - должны были подойти позже.

-- Verreit, hen'ver Hart'leder! Brean Alf esse Aer'nan!

Лет-капитан Хорст "Енот" Эрвин щелкнул клавишей, и мерный гул маршевого двигателя сменился протяжным свистом. Сидящий рядом лорд Гаррис невольно сглотнул - он впервые летел, и сейчас не на шутку нервничал. К тому же, от летуна за штурвалом несло алкоголем, и Гаррис был не слишком уверен в том, что офицер не впечатает тяжелую махину в ближайший ангар. О том, что в другом виде Енот за штурвал не садиться, ему рассказать просто забыли.

Транспортник дрогнул и плавно оторвался от земли, зависнув на высоте человеческого роста. Три машины первого эвена в точности повторили его маневр, выстроившись в правильный ромб.

-- Brean Dart esse vol hel'steit!

-- Brean Sein esse vol hel'steit!

Рапорт подтвердил, что пилоты второго и третьего звена включили двигатели, и ждут приказа вырулить на полосу. Скаллигер вздохнул и поднял раструб передатчика.

-- Brean Alf - los! Vol Henere et Sohne!

-- Vol Henere et Sohne!

Транспорты рванули с места, стремительно набирая высоту, и Гаррис почувствовал, как его желудок постепенно смещается куда-то в район копчика. Енот заложил вираж, выжидая, пока остальные два звена поднимутся в воздух и займут место в строю.

- Звено три - взлетаем!

- Звено три - пошел! За Честь и Солнце!

- За Честь и Солнце!

- Да хранит вас Первый, мальчики!

Скаллигер проводил взглядом удаляющиеся машины и смахнул пот со лба. День выдался невыносимо жаркий, и на командном пункте стояла духота, которую не в силах были перебить даже хваленые магические установки климат-контроля, понатыканные диспетчерами везде где только было можно. Следующее крыло должно было подойти минут через 15, так что оставалось время для того, чтобы дойти до штаба и выпить что-нибудь холодненького. Куратор уже всерьез задумался об этом, как его размышления прервал дежурный связист.

- Господин Куратор, вас вызывает адмирал Стараг.

- Пес, - Скаллигер вернулся в свое кресло и переключил связь на внешний контур, - Штандарт-навигатор Скаллигер на приеме, господин адмирал.

- Честь и Солнце, господин Куратор. Надеюсь, вам еще не осточертела эта война?

Голос в трубке просто искрился весельем, и Скаллигер ясно увидел, как Стагар, стоя на командном посту авианосца, прищурившись наблюдает за взлетом транспортов.

- Никак нет, господин адмирал. Готов погибнуть на боевом посту во славу Империи!

- Врешь, старый крыс, - адмирал рассмеялся, - небось киснешь там на командном пункте и думаешь, как бы слинять из этого пекла куда подальше.

Скаллигер перехватил раструб поудобнее, и прильнул к трубке.

- А есть предложения?

- Еще бы. Надеюсь, ты еще не разучился управлять вихрелетом?

- Никак нет, господин адмирал.

- Могу поздравить. Император назначил меня командующим Имперскими силами на континенте на все время войны. Так что ты спокойно можешь брать свой "Бестиарий" и лететь куда тебе вздумается - если конечно твоя прелестная нанимательница не будет против. Да, кстати, вашим транспортам придан батальон "Огненных Лис", под командованием моей любимой племянницы, так что скучать тебе не придется.

- Благодарю, господин адмирал.

- Да знаю я тебя, - Стагар усмехнулся, - сколько летуна не корми, все равно в небо тянет, а Куратор он, не Куратор - все едино.

***

Мастер-капитан Ордена Розы Джулиан Орт остановил лошадь на пригорке, оглядел растянувшуюся колонну солдат, и в очередной раз приложился к фляжке с водой.

- Плохо дело, - обратился он к гарцующей рядом лейтенанту Стражи, - если жара не спадет, к вечеру мои ребята сварятся в доспехах не хуже тех поросят на вертеле.

Жрица, одетая налегке, в традиционную белую накидку, в ответ только усмехнулась.

- А вы все намекали, что храмовые жрицы воюют голышом, и дескать убить нас проще простого. Мои то девки вон резвые как лошади, а ваши герои уже только на вертел и годятся. Хотя, сдается мне, жара действительно не к добру, тем более что мы уже подходим к границе гор.

Джулиан кивнул в ответ и еще раз оглядел свой порядком уставший, несмотря на ночной привал, отряд. По злому стечению обстоятельств, именно его дружина стала передовым отрядом "Объединенных Сил Света", - будь они не ладны, добавил он про себя, - и поэтому, невзирая на желание остановиться и сделать привал, его войны должны были "идти вперед, невзирая на тяготы похода, бдительно разведывая дорогу основным силам", как зачитал вчера в приказе надутый индюк командор. Внутренне чувство подсказывало ему, что что-то идет не так, но пока никаких признаков опасности он не наблюдал. Прикрикнув, чтобы рыцари соблюдали строй и бдительнее смотрели по сторонам, он направил скакуна в сторону авангарда. Первыми, на дистанции в тридцать шагов, как то было предписано правилами, рысили пятеро жриц во главе с белокурой магом-сержантом. Девушки беззаботно переговаривались меж собой, не взирая на жару и чувство опасности, все больше и больше грызущее изнутри опытного рыцаря. Мастер-капитан уже собрался было наорать на них, и сменить авангард на своих людей, как вдруг сержант побледнела, и показала пальцем куда-то вверх. Джулиан машинально поднял голову, и увидел плывущие где-то на высоте трехсот локтей большие рубиновые капли, похожие на кровь. В следующую секунду воздух огласил истеричный визг жрицы.

- Шаманы!

- Тревога! Всем с дороги! Врассыпную! - заорал сообразивший что сейчас будет мастер-капитан, но было уже поздно. Первая капля, увлекая за собой все остальные, прервала полет и начала стремительно падать на землю, и Орту показалось, что время замедлило свой бег.

Вот одна из капель совершенно бесшумно касается земли, и в следующее мгновение на ее месте распустился большой огненный цветок, слизнув с ходу пятерых всадников и расшвыряв в сторону их товарищей. Звук взрыва пришел позднее, когда Джулиан оказался на земле, придавленный корпусом лошади, голову которой начисто снесло чьим-то отлетевшим от взрыва щитом. Капли продолжали падать, на мечущихся по дороге всадников и лошадей, выжигая ближайший к ней лес вместе с теми, кто не успел отбежать достаточно далеко, убивая и калеча людей и животных. Рыцарь попытался выбраться из-под тела лошади, и увидел, как лейтенант Стражи, зажимая окровавленный бок, вместе с еще тремя жрицами пытается ставить магический щит. По видимому ей это удалось, потому что над дорогой вспыхнул синий купол, и часть капель, ударившись об него, распались и растворились в воздухе. Сориентировавшиеся солдаты сбились вокруг, одновременно пытаясь оттащить под защиту купола раненых. Джулиан повернул голову влево, и наткнулся на немигающий взгляд мага-сержанта. В голубых глазах девушки была обида, а у рта застыла капля крови. Ниже плеч туловище у нее отсутствовало, как будто было срезано подчистую. В следующее мгновение очередная капля разорвалась буквально в двух шагах, и рыцарь просто потерял сознание.

***

Налету огненных капель подвергнулся не только авангард Объединенной Армии. Практически все передовые части попали под воздействие колдовства, понеся значительные потери еще до начала реальных боевых действий. Потерявший примерно треть личного состава передовой корпус к вечеру остановился в местечке Мельницы, на границе Роузвелла и княжества Гейт, туда же докатилось основное ядро армии Света, командующий которой командор Торвальд в царившей на марше неразберихе просто не получил спешно отправленной депеши о дневной атаке. Армия спешно выставляла караулы и магические дозоры, формировала полевые госпитали для раненых, отпевала убитых, а на совете, созванном вечером, звучало только одно слово - предательство. Подоспевшая весть о том, что арьергард и обозы армии задерживаются, и находятся в сутках хода, только усилили общее подавленное настроение. Вдобавок ко всему, к ночи похолодало, и весь лагерь затопил вездесущий туман, липко проникая под одеяла и заставляя спящих просыпаться от холода, а дозорных тихо ругаться, вслушиваясь в ночные шорохи, и клясть проклятый кисель, сквозь который не было вино практически ничего уже на расстоянии пяти шагов. Жрицы, повертев носом, заявили, что туман явно наведенный, что не прибавляло уверенности ни караулу, ни командованию, сейчас определяющему главную задачу - что делать армии.

Противник атаковал на утро, воспользовавшись туманом как прикрытием. Отборные отряды орков, подкрепленные шаманами и варнаками - волчьими всадниками. Несколько караулов успели поднято тревогу, так что совсем врасплох застать спящий лагерь не удалось - да по большому счету никто там и не спал. Драться приходилось практически вслепую - видимость по-прежнему не улучшилась. С одной стороны, это не давало возможности рыцарям и жрицам наладить хоть какое то управление боем - дружины и разрозненные отряды дрались, практически не видя друг друга, с другой стороны, затрудняло продвижение и врагу, что хоть как то облегчало светлым задачу. Битва, начавшаяся в 5 часов утра, переросла в отдельные стычки слепых отрядов и попытки прорваться к своим и определиться, кто еще выжил в драке. К семи появилось солнце, но туман и не думал рассеиваться, а битва - прекращаться.

Джеймс, еще не оправившийся после контузии, отчего в глазах у него периодически двоилось, вонзил меч в грудь подбежавшего орка, и буквально рухнул рядом, прямо в лужу крови. Подбежавший незнакомый дружинник кинул на него удивленный взгляд, затем, сообразив что к чему, протянул ему флягу. Мастер капитан сделал глоток и закашлялся - во фляге оказалась водка - однако в голове прояснилось, и он смог восстановить картину боя. Его отряду повезло - они встали на холме неподалеку от госпиталя, так что врасплох их застать не сумели, да и туман на вершине бы менее густым, однако в настоящий момент он практически не знал, что происходит вокруг и уцелели ли остальные. Понятно было одно - пока врагов на "их" территории больше не было, хотя один Творец знал, надолго ли затянется передышка. От его дружины осталась дай бог треть, занявшая оборону вместе с прибившимися к ними солдатами из соседнего лагеря -Джулиан так и не смог разобраться, кому принадлежали прибежавшие в панике дружинники до того, как он самолично выбил зубы паре паникеров и поставил ошалевших от неожиданной атаки бойцов в свой строй. "Кисель" не доходил до вершины холма, но в низине, у подножья, он был густым, так что разобрать, что там твориться было практически нельзя. Зато раздававшиеся оттуда вопли говорили о том, что не успевших отойти людей ждала совсем не легкая смерть...

Внезапно воздух пронзил оглушительный свист, а затем внизу что-то ухнуло, как будто разорвалась давешняя "огненная капля". Джеймс выглянул из-за трупа, и увидел, как в тумане, там где должны были находиться враги, один за другим вспыхивают огромные факелы огня, в мгновение ока пожирающие туман, вместе с оказавшимися неподалеку от взрыва орками. Капитан успел вовремя пригнуться, когда очередное нечто, с тем же свистящим воем, пронеслось прямо над ним, и в следующее мгновение холм прямо под ним вспыхнул ярким пламенем, обдав волной жара укрывшегося за мертвым орком рыцаря. Откуда-то слева подскочила знакомая лейтенант в окровавленной тунике, и заорала нечто невнятное, указывая рукой в небо.

- Сельтарн!!! Сельтарн Астарет!!! Лара пресвятая....

- Что?! - Джулиан вынужден был кричать, чтобы перекрыть нараставший грохот и свист. К шуму прибавился низкий гул, и прямо в центр бушующего пламени - как показалось рыцарю - почти рухнуло нечто огромное, сверкающее синими молниями.

- Темные эльфы!!! Это помощь!!! - жрица повернула к Джулиану перекошенное лицо - Хоть бы они спалили всех этих гадов!!!

В небе пронеслись еще четыре сверкающие молниями тени, и Джулиан рискнул встать и взглянуть вниз. Тумана не было, как и пламени, зато от земли внизу шел явно осязаемый даже тут жар, как будто горела сама земля. Чуть подальше на земле стояло нечто, напомнившее рыцарю выброшенного на берег кита, правда почему то сделанного из железа и стекла. Возле аппарата находилось около десятка людей в черных доспехах, державшие в руках что-то вроде арбалетов, из которых они увлеченно - как показалось капитану - расстреливали убегающих врагов. Серебристые стрелы прошивали практически бездоспешных орков насквозь, оставляя в теле дыры размером с ладонь, или же вспыхивали знакомым пламенем, превращая бегущего врага в факел. От этого зрелища рыцарь слегка ошалел, поэтому оклик сзади застал его врасплох.

- Hai're!

- Что? - рыцарь вскочил и выдернул меч прежде, чем понял, что перед ним стоят Темные, а не орки.

- Raihe... - рыжеволосая Темная в вишневом мундире махнула рукой, чуть улыбнувшись - Hat'ne sues?

- Не понимаю... - Джулиан убрал меч и заставил себя улыбнуться. Зато обернувшаяся жрица взглянула на имперку с каким то странным выражением на лице.

- Hai're Velta, hen'wea. Ne'ss Har'ne, slaina. Esse do, me almar, fao Fla'enne Kitzean?

- Daro, Lar'ant! - эльфийка повернулась к сопровождавшим ее солдатам - Kire'an vor Sel'tar et varte me tar.

- Verreit! - солдаты коротко кивнули и направились вниз к аппарату. Джулиан обернулся к жрице.

- Это кто?

- Темные, Имперцы, может слышал? - лейтенант подошла поближе к рыцарю - Отряд Огненных Лис, они еще зачищали от орков Ущелье полгода тому назад. Не понимаю, откуда они тут, и хотя они нам помогли - не доверяю. А об этой - жрица покосилась на стоявшую Темную - вообще слухи ходят, будто она продала душу демонам....

Стоявшая неподалеку от нее темная провернулась и подмигнула Джулиану.

- Между прочем, я все слышала. За помощь действительно можете благодарить одного демона, по имени Лили, уговорившую куратора прилететь сюда именно сейчас, вместо того, чтобы прилежно дождаться, пока вас тут всех прирежут. Судя по отдельным высказываниям, кстати, стоило бы.

- От имперцев сложно дождаться чего-то другого, кроме издевательств - лейтенант стиснула рукоять меча, - где же вы были, когда половину моих девочек жгли шаманы, прямо на дороге?!

- Убеждали вашу Верховную дать нам разрешение вам помочь, - эльфийка недобро усмехнулась, - теперь у нее, по крайней мере, будет повод раскаяться.

Темная начала спускаться с холма по направлению к "киту", но неожиданно обернулась и кинула Джеймсу перевязанный бумажный пакет, запечатанный сургучной печатью с гербом Роузвелла.

- Да, передайте это своему командиру. И можете считать, что с настоящего момента армией Ордена командует лорд Леонард Гаррис, поскольку верховный патриарх Ордена Розы Орин Нарвик арестован, по обвинению в предательстве и сговоре с Культом Змееголового... если его еще не повесили, конечно. Учитывая характер лорда, церемониться он не станет. Всего хорошего.

***

Первое крыло обрушилось на тыл атакующих орков, с ходу сбросив на удобно устроившихся на поле шаманов пару десятков "Гарпунов" и расстреляв из бортовых болтеров отряд лучников, возомнивших что смогут сбить стрелами бронированные машины. До того, как наземные подразделения не отсекут врагов от отрядов рыцарей, о поддержке с воздуха не могло быть и речи - в тумане отличить рыцарей от орков не могли даже визоры, так что этим дело пока и ограничивалось. Первое звено барражировало над лесом, когда Скаллигер успел вовремя заметить вынырнувший откуда-то снизу серебристо-синий шар и бросить машину в сторону. Шедшему вслед за ним ведущему первой пары повезло меньше, и следующий заряд, пущенный укрывшимися в лесу шаманами, угодил вихрелету точно в брюхо. Последовала вспышка, и до куратора дошел хлопок приглушенно броней взрыва, а вслед за этим "двойка" с нарисованным на борту пегасом резко завалилась набок и ушла вниз.

- Я Пегас, поврежден вихревой стабилизатор!!! Бой продолжаю! - голос пилота оставался спокойным, и Скаллигер поймал себя на мысли, что его люди попросту не привыкли еще бояться смерти.

- Пегас, это Крыса - выпускай "крылышки" и иди на посадку! Всем летунам - внимание! Зенитный огонь слева-слева! Звену три накрыть лес прямо по курсу, звену один разворот сразу за мной! Лесной Кот - ведомым ко мне!

Вжать в пол правую педаль, потянуть рукоятку на себя, одновременно выводя тягу на максимум, так, что машина заходит в вираж чуть ли не лежа на боку, и чуть ли не всем телом почувствовать, как дрожат от напряжения несущие "ребра" вихрелета. Конвертер захлебывается, воя как древний ящер, и следующий шар пролетает в каком то локте от машины, и разрывается далеко в стороне.

- Звено три - принято!

- Звено раз - принято!

- Кот - принято!

Ведущий третьего звена Рысь щелкает клавишей на боевом пульте, высвечивая ведомым парам цель. Кинув взгляд влево, Скаллигер успевает заметить, как в вихрелет Пегаса, уже выпустивший трепещущие на ветру "крылышки" аварийного планирования, врезаются еще два синих шара, и машина, охваченная неестественно белым пламенем, падает в лес. Машины третьего звена синхронно ныряют вниз, и с направляющих срываются подвешенные "Гарпуны", огненными росчерками впивающиеся в то место, откуда только что вылетели "шаровые молнии", и лес вспыхивает ярко-оранжевым огнем, а вихрелеты уже почти вертикально взмывают в небо. Ударная волна сметает туман, обнажая горящие силуэты вековых деревьев. Бортовой прицел, работающий в режиме зеленого спектра, выдает сюрреалистическую картину светящихся ярким белым светом контуров умирающих деревьев, охваченных черным ореолом. Скаллигер замечает несколько таких же ярких пятен, метающихся в пламени, и утапливает гашетку "Скорпиона", расстреливая еще живых орков.

На штабном визоре перед мастер-навигатором Кабаном, сидящем в кресле транспорта-корректировщика, кружиться рой алых искр, быстро сменяющихся нейтрально-серыми. Офицер щелкает клавишей передачи, и бортовой счислитель Скаллигера, пискнув индикатором связи, выдает что в спаленном лесу скрывалось по меньшей мере семьдесят живых существ. В это время на земле "Огненные Лисы" наконец-то отсекают от выживших рыцарей орочью орду, и офицеры десанта лихорадочно тыкают в клавиши связи, помечая для летунов, через нашлемные визоры, все мало-мальски крупные группы врагов. Начальник штаба, мастер-навигатор Кабан, удовлетворенно хмыкает, и нажатием нескольких клавиш распределяет сектора для удара между крыльями эскадрильи. Второе и третье крыло, до этого фактически не вступавшие в бой, ныряют вниз сквозь низкие облака, расходясь веером на малой высоте.

Оставить комментарий © Copyright Шашкова Маргарита Александровна (helleae@yandex.ru) Размещен: 29/04/2012, изменен: 29/04/2012. 280k. Статистика. Роман: Проза Винета		Ваша оценка:

Шашкова Маргарита Александровна : другие произведения.

Винета.Вместо предисловия