Ты назвал меня женщиной?
Став перед зеркалом
Смотри вперед 
Голову вниз опустив.
Твой скальп исчез,
А руки мои остались сухи.
Теперь, когда ты никому
Ничего рассказать не сумеешь
Мы можем совокупиться,
Но изволь молчать о любви.

***

Я не умею любить и жалеть
Меня научили унизить.

Мне тот человек говорил,
Что унижать также естественно,
Как пить, дышать или кушать.
И ударял наотмашь,
Всякий раз когда я пыталась слушать.

***

И смелой я быть не умела,
Но солдатом мечтала стать.
И ценимой быть не хотела,
Только подобно собаке верной
С кайфом в плоть свинец получать,
Что благородней наверно
Пропускания внутрь того,
Что через месяци станет зародышем,
Чтобы позже начать рыдать.

И было мне безразлично,
Что за фронт, и что за идея,
Как и всему моему поколению,
Похожему на горку марионеток,
Которых некому дернуть за ниточку
И выбить стеклянные наши глаза.
Для меня ничего здесь нет личного,
Но факт кажется мне удивительным,
Ведь боятся здесь совершенно нечего:
Не выкатится из них слеза,
Выставляющая акт непростительным.

От этой мысли мне почему-то
Становится очень смешно,
Что  никогда не медлю проявлять,
Пока не начну задыхаться.
А когда задыхаюсь, мне уже всеравно,
Прекращая свой смех начинаю дуреть,
И уже не пытаюсь стесняться.

А теперь скажи как брату брат,
Это мне ты в чем-то мифическом клялся?