В тесной каморке пункта наблюдения было еще жарче, чем в коридорах станции. Но зато здесь была бронированная дверь и не было ни одного воздуховода. Неслышно подмигивал зелеными огнями стационар видеоконтроля, на мониторах менялась картинка. И повсюду - ни одной живой души, трупы и обломки аппаратуры.
Впрочем, нет. Одна-единственная живая душа сейчас спала, привалившись растрепанной головой к моему правому локтю и мертвой хваткой вцепившись в грубую кордуру бронежилета. Я посмотрел на нее и снова вспомнил свой прошлый Патруль на Мегару...
...- Тоска смертная! - в который раз повторил Саша Ольсен, "рядовой идентномер 312-023", глядя на коридор, заполненный суетящимися шахтерами, спешащими скорее пройти проверку и убраться прочь, подальше от осточертевших штреков и роботов. Их радостные лица резко отличались от наших. Мы, десяток Патрульных с вытянутыми рожами, ясно представляющих себе месяц сидения в глухих стенах станции, уже час торчали у терминала встречи, побросав сумки в кучу. Ждали застрявшего где-то в бюрократических лабиринтах Мегары таинственного представителя Службы безопасности, который должен был расставить нам метки о прибытии и указать зоны охраны. Отбывшие смену Патрульные уже пожали нам руки и нырнули в телепортеры, оставив на прощание кучу ценных советов, адреса местных шлюх и указания - где и с кем лучше всего развлекаться.
На том конце их ожидало пиво и полные кредитки. А нас здесь - тридцать один день бесконечной вахты.
Лучше всего чувствовал себя Тао Лю, наш радист. Усевшись прямо на пластиковый пол, он прикрыл раскосые глаза и замер. Вывести его из этого медитативного состояния теперь могла разве что команда: "Встать, смирно, М'Вамба на горизонте!". Одно слово - генетическая память, наследие желтых предков.
- Славка, смотри-ка! - толкнул меня в бок Крис Лагерти, медик Патруля, и улыбнулся, показав не меньше сорока белоснежных зубов, - а тут, оказывается, не только землекопы обитают...
Оторвавшись от крайне увлекательного чтения висевшего на стене грозного списка запретов и ограничений, имеющихся на станции (захватанный пальцами лист доставал почти до пола), я озадаченно завертел головой, пытаясь понять, на что так упоенно пялится вся десятка.
Вот это да...
Она деловито шла к нашему терминалу. Маленькая, стриженая по-мальчишески коротко, стройная, в синем комбинезоне с логотипом "Гранд Стеллар Майнс". Наш гигант Ольсен мог бы, наверно, поднять ее в воздух на ладони - и, судя по восхищенному взгляду белобрысого шведа, ему бы этого очень хотелось. Все остальные подтянулись и приосанились - ну прямо бравые десантники с обложки "Железного штурма", надежда и краса Империи! Даже Трейси и Лагутин перестали втихомолку обмениваться ругательствами, побросали костяшки маджонга и поднялись с кресел.
- Здравствуйте, - встав за пульт терминала, обратилась к нам прекрасная незнакомка. Ответом ей был радостный оскал десяти пастей и нестройный хор голосов, проревевших умиленное: "И вам не хворать...", "Добрый день!", "Здравия желаем, мэм!" Со стороны мы, наверно, сейчас были очень похожи на медведей из старой детской сказки, только что увидевших девочку Машу. Шахтерская очередь, вначале прошелестевшая смешками, моментом притихла после того, как Ольсен грозно глянул через плечо.
Девушка улыбнулась. Я сроду не был сентиментальным, да и из книг всегда предпочитал боевики и комиксы, наплевав на оставшийся за спиной колледж - но тут мне показалось, что на станции посветлело, и весь следующий месяц из кошмара вдруг стал представляться чем-то более-менее поправимым.
- Меня зовут Татьяна, - представилась она. - Я - старший инженер Службы безопасности станции Мегара. Прошу вас сдать мне ваши идент-жетоны для получения меток.
Естественно, наш штатный остряк Лагутин не преминул ввязаться в разговор.
- Простите, мэм, а у вас все представители СБ такие? Если да, то я, пожалуй, останусь здесь жить! - и заулыбался совсем уж лучезарно.
Слегка нахмурившись, Татьяна строго взглянула на него и сухо отрезала:
- Боюсь, здесь не так много места для вашего постоянного проживания... рядовой Сергей Лагутин. И мало развлечений. Ваш идент-жетон, пожалуйста!
На удивление присмиревший Лагутин послушно сунул свой жетон в щель идентификатора и замолчал. Ольсен сзади непонятно хмыкнул.
Татьяна разобралась с нами почти моментально. Жетоны были розданы обратно, метки поставлены, маршруты указаны. После этого девушка осведомилась, кто старший Патруля. Я сделал шаг вперед и зачем-то щелкнул каблуками, хотя никакой Устав этого не предусматривал.
- Рядовой первого класса Станислав Воронин!
Она снова улыбнулась. Я мысленно представил нас с ней рядом и сам еле сдержал усмешку - здоровый широкоплечий мужик, типичный славянин по виду, стриженный почти "под ноль" и с лицом, на котором точно написано: "драка... драка... высадка на Протон... усмирение колонии Арагон-7... пререкания с вышестоящим по званию..." - да еще и нос сломан, не помню уж, когда и где. И Татьяна - еле достающая макушкой до моего плеча. Светловолосая, сероглазая, с узким лицом - что-то детское в изгибе бровей, но взгляд насмешливо-твердый.
- Не трудитесь, Станислав, - сказала она, - здесь нет вашего начальства. Ровно в 16.00 по местному времени вам надлежит явиться в кабинет к полковнику Стралевски, руководителю базы "Меч Гедеона" и принять окончательные инструкции. Советую не опаздывать. Полковник - военный старой закалки, ждать не любит. Кстати, прежний Патруль не раз вызывал у него... скажем так... некоторые нарекания. А сейчас я покажу вам место проживания. Следуйте за мной.
Татьяна вышла из-за терминала и махнула рукой, приглашая идти. Мы тут же похватали сумки и зашагали рядом. Странно, но ребята даже не обменивались солеными шутками - обычное дело по прибытию на место очередного Патруля. Заболели они, что ли? Но тут я и сам удивленно понял, что мне хочется улыбаться.
Народ, муравьями спешащий туда-сюда по своим делам, послушно раздвигался перед нами, тем более, что спустя несколько минут наш швед взял на себя обязанности бульдозера. Татьяна не возражала, улыбнувшись Саньке, а я, непонятно почему, вдруг почувствовал, что мне это неприятно.
После прибытия в казарменный блок, где Тао Лю поспешно сорвал со стены и сунул в карман оставленный кем-то порнушный постер, Таня попрощалась с нами и пожелала "поскорее освоиться и начать охрану порядка". Но уже стоя на пороге, она вдруг обернулась.
- Кстати, Станислав... Уже почти 16.00. Могу я попросить Вас пройти всесте со мной к начальнику базы? - и пошутила. - Вместе к Стралевски идти веселее.
За спиной кто-то тихонько и восхищенно взвыл. Показав ребятам за спиной кулак, я чуть поклонился.
- Спасибо. Буду рад.
Мы шли по коридорам, ехали в лифте, перемещались по пандусам - и неторопливо разговаривали. Вначале совсем официальная, Татьяна постепенно перестала называть меня на "Вы" - правда, только после того, как я сам несколько раз попросил ее об этом. Она рассказывала мне о сложностях службы на Мегаре, о шахтерах, за которыми постоянно нужно присматривать - а я то и дело ухитрялся вставлять в разговор разные смешные истории про Патрули. Наверно, выглядел при этом я круглым дураком - ну так что взять с десантника?
После беседы с полковником Стралевски, который оказался неплохим мужиком, несмотря на страшные истории, которые о нем рассказывали (он ограничился деловой инструкцией, мимоходом ругнул "штабистов" и всучил мне сигару из коробки на столе), я догнал Таню у выхода. И, набравшись смелости, спросил ее, не согласится ли она... в общем, не выпьет ли она со мной по стаканчику. В следующий миг я уже мысленно обзывал себя тупицей - какой стаканчик, предложил бы девушке еще водки врезать! - но Татьяна вдруг согласилась и показала на маячившую впереди вывеску какого-то бара. Там оказалось тихо и уютно. Во всяком случае, для меня, помнившего массовые попойки и титанические драки десантуры в "Зеленом вороне" и "Звездной пыли".
В этот вечер мы просидели в баре долго.
Вернувшись к ребятам, я отмахнулся от расспросов (особенно усердствовали неразлучные друзья Лагутин и Трейси), загнал всех чистить оружие и только потом, смертельно уставший, повалился спать.
На следующий день служба покатилась своим чередом. Таню я видел еще несколько раз, но почти всегда - мельком, успев обменяться только парой фраз. Все остальное время отнимали бесконечные обходы, проверки увеселительных заведений, пресечение драк и дежурства у телепортеров и шахтных подъемников. Проклятая рутина. Только благодаря Татьяне месяц летел чуть быстрее обычного - от звонка до звонка, от рапорта до рапорта.
Нет, не подумайте - какая там любовь? Мы и не целовались ни разу, даже мысли об этом не было - просто разговаривали при случае, много и долго. Постепенно я узнал, что на Мегаре она уже два года, что на Земле у нее семья - отец, сестра и мать, которые дружно вкалывают "на оборону", что ей до смерти надоели шахты, но до конца контракта еще год; что стать сотрудником СБ помогло техническое образование, полученное еще дома. И я тоже рассказал ей о том, что после колледжа вдруг ушел в армию, потому что вляпался в одну темную историю, и не миновать бы тюрьмы - да десант помог; что пять лет уже тяну солдатскую лямку и много чего повидал - бои с мятежниками на Арагоне и Протоне, разведку фронтира и всякое прочее; что дома меня никто не ждет...
Когда прошел месяц и мы уже собирались отбыть на Главную, я еще раз забежал в администрацию "Гедеона", чтобы попрощаться с Таней. На этот раз много слов мы не говорили. Обоим было ясно, что встретиться еще раз, скорее всего, не получится. Слишком уж непредсказуема жизнь в десанте, да и компьютер, в базе данных которого - сотни станций и планет, вряд ли второй раз выдаст мне счастливый билет, назначение в Патруль на Мегару. Поэтому мы ничего не говорили об этом - наоборот, я старался развеселить Татьяну, рассказывая о буднях Патруля, о своих товарищах, о смешных происшествиях.
На прощание Таня подарила мне серебряный значок - узкая ладонь, на которой вырезана роза. Больше ничего. Помнится, когда я, мрачный пришел в тот вечер в казарму и прицепил этот значок к своему жилету, все ребята промолчали. Только Лагутин, как всегда, попытался что-то сказать, но Ольсен выписал ему здоровенный подзатыльник и за шиворот утащил в душ - "освежиться", как он заявил.
А потом темнота телепортера снова проглотила нас, выворачивая наизнанку, и выплюнула на территории Главной - прямо в "объятья" истосковавшегося по полевым занятиям капитана М"Вамбы. Шли месяцы, и Мегара постепенно забылась, отошла в прошлое, в дальний угол памяти.
...Таня вздрогнула и открыла глаза.
Когда я увидел ее в свете фонаря - бледную, с прокушенной до крови губой, но сжимающую в руке легкий разрядник с пустой обоймой - я сначала даже не поверил в реальность происходящего. Посреди горы трупов найти живой ту, о которой только и помнил? Ерунда, расскажи кто - засмеялся бы в лицо. Но это была она - живая. Тогда я отступил от люка и поспешно направил луч фонаря себе в лицо. Еще несколько секунд она смотрела на меня из глубины воздуховода, сжавшись испуганным зверьком - а потом узнала и рванулась вперед, и обхватила, прижалась так, что было не оторвать.
- Слава, Слава... - шептала Таня, - это же ты...
Так я и нес ее - скользя вдоль стены, выставив вперед штурмган, неловко развернувшись боком - чтобы успеть защитить, заслонить собою в случае чего. В голове моей был четкий и точный план всех коммуникаций Мегары, и я знал, что рядом с залом есть замаскированный пункт наблюдения. К счастью, за эти десять месяцев никто так и не удосужился поменять код... работнички, мать их... Зайдя внутрь, я заблокировал дверь изнутри.
План был простой - расспросить Таню обо всем, что случилось, проверить записи камер и исходя из этого, строить тактику. Но измученная девушка, увидев, что опасности нет, заснула почти мгновенно - мне даже не удалось заставить ее съесть хоть крошку из НЗ. Пришлось уложить ее на сдвинутых стульях и бережно сидеть, боясь пошевельнуться, чувствуя легкое дыхание.
Но записи все равно нужно было посмотреть.
И тут началась чертовщина. Когда я прокручивал запись из Зала встречи - обыкновенную, показывающую деловито работающих сотрудников, шахтеров, администраторов, я обнаружил странную вещь. Целые куски тайм-кода с записи словно бы были стерты, пропали в никуда. Но это было невозможно. Я знал, что система записи была такой, что ни стереть, ни уничтожить одноразовый носитель было нельзя. Невозможно было и добраться до него снаружи - запись просто бесстрастно фиксировала происходящее, позволяя перематывать события вперед или назад. Не более того. И тем не менее - кусков не было. Вот люди есть, а вот - бойня, но ни черта не понятно, экран словно затягивает какой-то черной дергающейся пеленой - и снова зал - но уже полный трупов. Снова назад... то же самое. Замедлить...