Два чуда равно близки нам:
возвышенное и земное.
Как, сообразно временам,
оставить первое в покое?

Когда неведомый судья
решает: быть или не быть мне,
то должен я или не я
договориться о защите?

И станет ли мне смерть сладка -
Как жизнь сладка мне каждым вздохом -
Одним усильем языка,
Его восторженным Востоком?

Или пустить на автомат -
Да остается высь пустынна?
Тогда, выходит, виноват
Отец, не научивший сына.

В какой теплице я возрос,
Зачем на ветке зреет слово,
Когда на пристальный вопрос
Ответа не найти прямого?

В луче любви, в волне вины,
В их волевом пересеченье
Слова становятся равны
первоначальному значенью.