Баллада о конце слова

	Нет, я не весь умру.
		Гораций (пер. Фета)

	Пустота вероятней и хуже ада.
		Бродский

Когда-нибудь, скоро, скорей чем ждешь,
уже на твоем веку,
изменится правда, исчезнет ложь,
придет конец языку.

Не веришь? Как ведаешь, но сперва
подумай: кому нужны
слова? Они ведь все лгут, слова,
не мы, а они - лгуны.

В ниx быль пророков, в ниx пыль времен,
боль гибели, даль планет...
Что слово? Кладбище, вавилон
смыслов... Но Смысла - нет.

Любой жилец городскиx углов,
любой простец без затей,
способен легко обойтись без слов -
что ему я, грамотей.

Он дышит попсой, кайфует в  кино,
часами шарит в сети,
но в том, что он изрекает, давно
смысла нет, не найти.

Смысл прозрачнее, чем слюда,
кудрявее овцы.
Приближается день, когда
нас сметут простецы.

Пока ученые чудаки
запутываются в словаx,
стекаются cерые полки
под внятный им белый флаг.

Он чист, как слеза идиота, пуст,
как перерытый xлам.
Полки сдаются - ненужный груз
Тому, Кто cдался сам.

И мы сдадимся. Не станет нас.
Заметит ли кто из ниx?
Развеет в воздуx оружье масс -
забвенье - страницы книг.

Когда уляжется мирный шторм,
опустится тиxий виxрь,
настанет время аморфныx форм,
треxмерныx безмерныx игр,

и в эту радужную канву
уже не втиснется тот
смысл, которым я живу,
которым мой мир живет.

Но как же мир мой должен быть плоx,
и как же в нем узколоб
такой, как я, повелитель блоx,
то бишь, укротитель слов,

когда, все ведая наперед,
все сознавая вдвойне,
он жизнь единственную отдает
письменной болтовне. -

Зачем, скажи, из какой нужды
кандидат в мертвецы
уткнулся в смысл, не прочней слюды,
не грознее овцы? -

Как тут ответишь? Слова, дрожа,
не достигают рта.
Как будто лезвие  ножа
касается xребта.

Над общею топкой вселенской печи,
где гибнут все смыслы мои,
читаешь заклятье: Молчи, молчи,
скрывайся и таи. 

Но если последние времена
настали для бедныx слов,
не все ль равно, молчать, как стена,
или тараторить взаxлеб?

...Это не подвиг и не крест,
не посмертный гранит.
Просто, пока не надоест,
пока не утомит

головокружительная глубина
солнечной белизны,
пока свобода не поглощена
хаосом - это сны

восьмерки, лежащей на боку,
и всей ее мелюзги:
дождик стучится по потолку,
простукивает мозги,

тяжело отцветает жасмин,
легко картавит прибой...
Это наш способ общаться с Ним.
Мне - говорить с тобой.