Радуга возникает в результате дисперсии света на дождевых каплях.
На город упал дождь. Нелепый и странный - слепой ливень, плотная занавесь из маленьких радуг. Попав под этот дождь, хотелось остаться в нем. Слушать, как он стучит о плотные и звенящие от свежести майские листья. Веселиться, кружиться, дойти до ощущения, что взлететь тебе мешает только то, что крылья за твоей спиной намокли и стали слишком тяжелыми.
Чувствуя, как вода заливается за шиворот, я извернулась, пытаясь пощупать себя сзади - там прицепилась какая-то веточка. Осязание сказало мне - не ветка. Я достала зеркальце (зачем у меня в карманах вечно всякая дребедень?) и попыталась взглянуть на свою спину. Посмотрев, я остановилась. И немного... ну, культурно говоря, удивилась. Мне, конечно, всегда нравился вид меня сзади. Но сейчас... У меня просто выросли крылья!
Если вы подумали, что за плечом я обнаружила мужчину моей мечты, предлагающего мне все на свете и себя в придачу, и крылья выросли метафорически - от открывшихся перспектив... Товарищи, это рассказ о реальных событиях, а не фантастика какая-то.
У меня банально выросли крылья. Прямо из меня. Больше того, я поняла, что могу их складывать и расправлять. А на моем плаще специально под них вырезаны дырочки. Очень, надо сказать стильные, косые, в тон нормальным карманам. Сами крылья оригинальностью тоже не отличались. Из перьев. Красивого оранжевого цвета с красным отливом.
Заглядевшись на такую неожиданно апгрейженную спину, я не заметила, как кончился дождь. Было уже четыре часа дня, а солнце сияло так, как будто его лет двадцать держали в замке Иф на хлебе и воде, а теперь оно нашло миллион и отрывается по полной. Нерасчетливо разбрасываясь драгоценностями. Крылья уже просохли. Хотелось попробовать их в деле.
Я деловито зашагала на пригорок. Потому что взлететь проще всего с высоты. Ну, можно конечно, долго пробовать подпрыгнуть с земли, но после пары попыток в парке я как-то разочаровалась в эволюционном обучении. Прыгнуть и замахать крыльями от страха мне как-то ближе. Кроме того, люди вокруг не видели моих крыльев, но на мои прыжки реагировали неодобрительно.
Я встала на вершине холма. Сделала шаг в пустоту. И когда подумала, что сейчас проснусь, поняла, что лечу. Подо мной расстилался луг, по нему вилась небольшая речушка, а на противоположном конце, тоже на холме стоял храм. Белый и красивый. Он просто просился сделаться целью полета. Но я, как девушка осмотрительная, сначала приземлилась на газовую трубу, тянущуюся вдоль холма на высоте трех - четырех метров над землей. Грациозно подошла по трубе Багира.
- Привет, - сказала я. Все-таки родная, можно сказать кошка, невежливо не поздороваться.
- Здоровались.
Мы философски помолчали. Багира кивала окрестным птицам, а я напоминала себе отца Федора. Не сумев сдержать порыв, я крикнула:
- Птицы, покайтесь в своих грехах публично!
Птицы дружно покрутили пальцем у виска и улетели. Багира посмотрела неодобрительно. Она не читала классической литературы. Мне стало стыдно.
- До свиданья.
- Ага, лети, только поздно не приходи, мама сегодня с утра была не в духе.
Как ни странно, взлететь с трубы оказалось еще легче, чем с пригорка. Сам процесс полета был до жути обычен. Махать мне практически не приходилось, проще было планировать в потоках теплого ветра. Единственное, что мешало расслабиться, вопрос - куда девать руки и ноги? Я попыталась радостно размахивать ими в полете, но жестокие законы физики сказали, что аэродинамика - очень важная вещь. А со сложенными на груди ручками я была похожа на Тутанхамона, летящего на крыльях ночи, зато скользить становилось легко и удобно. Хотя, возможно, это были беспочвенные комплексы.
Мучаясь такого рода эстетическими проблемами, я подлетела к храму. Под куполом оказался очень удобный выступ. Рядом была дверь, видимо она вела в купол и была предназначена для ремонтных работ. Я присела на выступ и сложила крылья - жест был похож на тот, каким ковбой прячет свой револьвер в кобуру после перестрелки в салуне.
Болтая ногами, я думала, что надо было захватить с собой какую-нибудь еду, и гордо оглядывала окрестности. Городок лежал передо мной, как на ладони.
- Угощайся, - раздался голос позади меня.
Я обернулась и увидела человека в костюме ласточки. Точнее, в шляпе, изображавшей голову и клюв и пиджаке с крыльями на рукавах и длиннющими фалдами. Дверь в купол была открыта, и он сидел внутри, за простым чайным столиком с двумя чашками и коробкой конфет "Птичье молоко". Мне казалось, что после крыльев, я уже ничему не удивлюсь. Но от этого зрелища мне как-то резко поплохело. Увидев, что я не собираюсь шевелиться, он подошел ко мне и сел рядом.
- Чувство гордости от того, что умеешь летать, чувство собственной необычности... Почему вы все сюда сначала прилетаете, а?
- Родители тут рядом живут - на противоположном холме.
- Это, конечно, может служить оправданием... - человек слегка улыбнулся, - Я знаю, что ты хочешь спросить. Давай расскажу все сразу, и мы больше не будем возвращаться к этой теме. Тебе художественно или по пунктам?
- Лучше по пунктам, мне как будущему инженеру, это как-то ближе.
- Господи, какие нынче инженеры пошли... Итак. Я что-то типа Карлсона по-русски. Летаю, правда, без моторчика, но только в костюме. Нас таких в городе мало, еще один на оперном, еще на площади в куполах несколько. В больших крышах. Откуда я тут появился, не скажу, даже не спрашивай. Почему, от чего, от кого возникают крылья, я не знаю. Но вырастают они только при определенных условиях. Первое - тебе должно быть плохо и одновременно, хорошо. Точнее, когда тебе плохо, но ты остро чувствуешь, что жизнь все-таки прекрасна. Вот тогда и появляются крылья. Вопросы есть?
Переварив полученную информацию, я немного пришла в себя и поняла, что у меня хорошее воспитание и обращаться к собеседнику я привыкла по имени. Существо на секунду задумалось:
- Как-то у нас, знаешь, не принято это...имена... Ну пусть будет Ласт. Я же на ласточку похож.
- А откуда Вы тут?
- Я же сказал, что не хочу, и не буду отвечать на этот вопрос.
- Тогда я отвечу. Вы просто не помните.
Ласт странно на меня посмотрел:
- Если честно, то да.
- Это грустно. Вы, кажется, звали меня пить чай - он еще не остыл?
Внутри купола было тепло и почему-то пахло березовыми вениками и апельсинами. Кроме столика там была неплохо оборудованная кухня, чуть подальше ширмочка, за которой угадывалась кровать. Все вместе это напоминало цирковую арену, а я и Ласт - двух клоунов, отыгрывающих номер на манеже.
- А часто появляются крылья?
- Нет. Понимаешь, для образования крыльев нужна сложная гамма чувств. И она должна быть сильной и одновременно тонкой. Светлая грусть и огромное счастье в один и тот же миг. Погода влияет, конечно. Я ждал, что сегодня кто-нибудь прилетит. Дождь был волшебный, хотя я это слово и не люблю. Но дождь надо было заметить. У тебя получилось. Повезло.
- А почему никто их не видит? - Ласт без пояснений понял, о чем я.
- Не хотят. Это не их крылья, вот и не видят.
- А я тоже не увижу тех, кто с крыльями? - Не увидишь. Или увидишь, но тогда они сразу пропадут. Никогда не понимал почему так устроено, но полетать с таким же, как ты, не получится. Вот со мной - запросто.
- А крылья - это теперь навсегда? Я теперь смогу всю жизнь летать?
Он расхохотался так, что клюв надо лбом, казалось, улетит - так сильно он трясся.
- Что смешного?
- Они не исчезнут. До тех пор, пока не исчезнет грусть. Хотя бы капелька грусти всегда должна быть. Когда научишься летать, даже счастья необязательно будет, вот грусти чуть-чуть надо.
- Но это то же самое, что навсегда. Никогда не бывает так, чтобы совсем все-все-все хорошо.
- Да как сказать. Тут все завязано на том, что крылья привязаны к любому счастью, но к конкретной печали. И с вероятностью в сто процентов могу сказать, что у тебя это было одиночество. Никто не любит, кто-то бросил...
Мне стало стыдно за собственную банальность и пошлость. Ласт придвинул сахарницу.
- Не смущайся, это нормально. Из такой грусти получаются самые крепкие и красивые крылья. А то прилетают иногда... как птеродактили - на сплошных перепонках. А я инструктаж каждый раз проводи с вами. Летали бы на оперный, там очень культурный товарищ живет, о высоком бы поговорили.
- Куда уж выше. Значит, как только я влюблюсь, крылья исчезнут?
- Как только ты влюбишься, а он увидит твои крылья. Или она.
- Нет, спасибо, не надо "она".
- Ну, я просто стараюсь быть этим...толерантным. Времена свободные, все такое.
- Можно без этого, я сама насчет этого не очень, и в других тоже переживу. Спасибо за чай, мне домой пора.
- Приходи еще. Ты хорошо слушаешь и почти не переспрашиваешь. Я буду рад.
Все лето я летала. Карлсон оперного оказался чудным старикашкой - вороном, он учил меня играть на скрипке и приучал к классической музыке. И даже, откопал у меня слух. Я никогда не верила, что это возможно. Каждый из живущих на крыше был по-своему интересен. Они легко шли на контакт. Много рассказывали. Учили летать. Я начала чувствовать удовольствие от полета. Как объяснить... Можно ходить на работу, думая о работе, а можно прогуливаться, получая удовольствие от процесса ходьбы и любуясь миром вокруг.
Я научилась делать мертвую петлю. Научилась ходить по воде. Научилась близко-близко смотреть на солнце сквозь крыло и не щуриться.
А потом настал сентябрь. Я опять уехала учиться. Универ. И новые знакомства с местными карлсонами. Они тут немного заносчивей, но это почти не мешало общению. Мы сидели на опорах мостов и крышах высоток. Я танцевала вальс с желтыми сентябрьскими листьями, сидела на колесе обозрения и пару раз выхватывала на лету сигареты у курящих на балконе (Минздрав меня должен за это уважать).
В нормальной жизни все шло как всегда. Но лучше. Обо мне говорили, что я просто летаю, как на крыльях. Я улыбалась и убегала. Летать. На крыльях. Летала, кружилась, планировала...хотите еще синонимов - загляните в словарь. Я была счастлива.
Почему в прошедшем времени? Ну, неужели непонятно. Я, знаете ли, влюбилась. После первого поцелуя (вас, надеюсь, не смутит эта подробность) мне было сказано: "У тебя как будто вспыхнули и погасли два огненных крыла за спиной" Вы будете смеяться, но я тоже видела. Стальные. Ничего больше про это сказано не было - зачем?
Да. Взаимно. Увидели. Крыльев больше нет. Но ощущение полета осталось. У него тоже - точно знаю.
Я часто кощунственно сравниваю - когда же я была счастливее? Каждый раз понимаю -сейчас.
Но как иногда хочется расправить крылья. Сделать мертвую петлю, замирая от восторга перед высотой и падением.
И все чаще задумываюсь - может быть, грусть - необязательное условие?
И, если на город упал дождь. Нелепый и странный - слепой ливень, плотная занавесь из маленьких радуг. Можно послушать, как он стучит о плотные и звенящие от свежести майские листья. Выйти на улицу, играть на скрипке и петь. Танцевать, закружиться, обнять. И понять, что взлететь у вас не получается только потому что крылья, которые вы чувствуете за спиной, намокли и стали слишком тяжелыми.