Аннотация: Это детектив, написанный несколькими авторами по принципу игры в буриме. Авторы Дарья Булатникова, Варвара Клюева, Виктор Леденев, Ника Шахова, Сергей Малицкий и Алексей Рожин c Елизаветой Афанасьевой.
Глава 1. (Дарья Булатникова)
Дэвид проснулся внезапно, не понимая, что его разбудило. То ли ветка стукнула по оконной раме, то ли крикнула в тишине ночная птица, то ли просто приснилось что-то. Неожиданно звук повторился, и мурашки поползли по коже -- это был человеческий крик, предсмертный, безнадежный вопль. Всё смолкло.
"Это кошки" -- переведя дыхание, решил Дэвид и заставил себя усмехнуться. Конечно, только кошки умеют орать такими дурными голосами, что кажется, будто кого-то убивают прямо у вас под окном.
Сон не шел, хотя накануне он сильно устал, и вечером не чаял добраться до постели. Мигающие на часах зеленые цифры показывали два часа ночи. И кроме этих цифр ничто не напоминало о том, что на дворе двадцать первый век.
Слишком всё было непривычным. Этот старинный дом, больше похожий на замок, девушка, словно сошедшая с фамильного портрета, бледная, в длинном черном платье, кутающаяся в кружевную шаль, дворецкий с унылой лошадиной физиономией, большие неуютные комнаты-залы, продуваемые сквозняками -- весь этот аристократичный антураж годился для постановки фильма из жизни девятнадцатого, а то и восемнадцатого столетия.
Когда вчера утром учитель сообщил Дэвиду, что им нужно заехать к его давнему другу лорду Расселлу, чтобы посмотреть на купленные тем средневековые транскрипции четырех катренов Нострадамуса, Дэвид только поморщился. Он надеялся, что они вернуться в Лондон не позднее четверга, а теперь надежда рухнула. Мессир, так велел называть себя учитель после того, как статус Дэвида повысился с ученика до секретаря, был необычайно возбужден. Он даже рассказал пару забавных историй из общей с лордом, которого мессир фамильярно именовал Тэдди, юности, проведенной в неком закрытом учебном заведении. По словам мессира, Тэдди тогда был редким занудой и тупицей. Однако же, богатство и голубая кровь делали юного лорда желанным в любой компании. Тут Дэвид сообразил, что Теодор Расселл с тех давних времен вызывает у мессира подсознательную зависть, и постарался перевести разговор на другую тему.
К родовому поместью Расселлов они подъехали в сумерках. Огромный дом их грубого темного камня показался бы необитаемым, если бы не три высоких окна, тускло освещенных изнутри. Вечер был ненастным, и Дэвиду ужасно не хотелось покидать теплый салон машины. Их тут явно не ждали, что было странно -- мессир не раз упомянул о том, что сообщил своему другу об их приезде. Дворецкий молча проводил гостей в большую плохо освещенную комнату. Девушка, сидевшая у камина, в котором полыхал огонь, поднялась им навстречу.
Услышав вопрос, могут ли они увидеть лорда, она побледнела, зябко передернула плечами и тусклым голосом сообщила, что её отец скончался ровно неделю назад. Дэвид при этом известии невольно покосился на учителя, неужели тот не почувствовал, что с его другом случилось несчастье? Неужели великий магистр оккультных наук, владевший даром ясновидения и пророчеств, не уловил возмущение астрального фона? Мессир ответил бывшему ученику холодным взглядом и отвел глаза.
Конечно же, их не отпустили ехать в ночь, и ужин подали в чопорной столовой, где хрупкая фигурка Арианы, так звали дочь лорда, выглядела неприкаянной и почти ирреальной. Прислуживала чопорная пожилая дама, дворецкий маячил у входа, а свечение лампочек в хрустальных люстрах казалось чересчур дерзким и настойчивым. За ужином они узнали, что с лордом произошло несчастье -- он свалился с винтовой лестницы, ведущей в башню, где был оборудован его кабинет, и умер от перелома основания черепа. Случилось это, очевидно, поздним вечером, но тело обнаружили только поутру. Собственно, это было все, что поведала им Ариана Расселл. Затем она скомкала салфетку и, сославшись на сильную мигрень, удалилась, не забыв распорядиться насчет комнат для гостей.
И вот теперь Дэвид лежит в темноте, среди пахнущих лавандой льняных простыней, вслушивается в едва слышные скрипы и вздохи старой мебели и половиц и пытается понять, что же его так напугало. Кошка, черт бы её побрал... С этой мыслью ему удалось уснуть.
Снова открыть глаза его заставило солнце. Настоящим волшебством показалось то, что вслед за дождливым и ненастным днем и мучительно-беспокойной ночью наступило такое сияющее и безмятежное утро. Дэвид попытался смахнуть с лица слепящие блики и проснулся окончательно.
Теперь, при свете, он смог, наконец, рассмотреть, что представляет собой комната, послужившая ему кратким пристанищем. Высокие шкафы мореного дуба, старомодный балдахин на столбах над кроватью, явно пережившей не одно поколение обитателей дома. Слегка вычурный туалетный столик и бюро у стены составляли гарнитур с двумя изящными банкетками. Дэвид мог бы поклясться, что раньше комната принадлежала даме. Ну, да ладно, в сущности, какое ему дело, кто обставлял эту спальню? После завтрака они с мессиром навсегда покинут дом покойного лорда Расселла, и через пару дней воспоминания об этом случайном приюте сотрутся и растворятся в лондонской суете...
Дэвид оделся, вышел из комнаты и постучал в соседнюю комнату, которую вчера отвели для его патрона. Так как никто не ответил, он понял, что мессир уже встал и спустился вниз. Рассматривая на ходу чопорные английские пейзажи, развешенные по стенам в таких же чопорных рамах, Дэвид направился в столовую. Широкие вощеные перила парадной лестницы так и манили съехать по ним, как в детстве. И, черт побери, если бы не угроза, что кто-то заметит его мальчишество, Дэвид Уайт так и поступил бы, наплевав на свои двадцать пять лет и должность секретаря магистра оккультных наук Лоуренса Салливана.
Но внизу раздался чей-то громкий веселый голос, и Дэвид забыл о перилах. Он замер на верхней ступени, в то время как через холл внизу прошагал высокий широкоплечий мужчина. На нем был охотничий костюм. Бежавший следом пойнтер не оставлял сомнений -- мужчина приехал с охоты. Навстречу ему выбежала девушка в светлом батистовом платье и, обняв за шею, легко чмокнула в щеку. Следом за нею выскочил подросток в вылинявших джинсах, буркнул: "Привет, па!" и тут же умчался обратно. Охотник швырнул тяжелые кожаные перчатки на лакированный столик, и тут заметил Дэвида, вернее, его отражение в огромном зеркале.
-- Доброе утро, леди, доброе утро, сэр, -- вежливо поздоровался Дэвид, несколько растерянно, потому что в смеющейся девушке с блестящими каштановыми локонами и ямочками на щеках узнал вчерашнюю бледную и потерянную Ариану Расселл. Куда делся её траурный наряд и опущенные в неизбывном горе плечи? Что вообще происходит?
-- Здравствуйте, Дэвид, -- помахала ему рукой дочь покойного лорда. -- Папа, позволь тебе представить -- мистер Уайт, новый учитель Дерека.
"Папа?!" -- Дэвид едва не свалился с лестницы, по которой спускался вниз.
-- Рад познакомиться, Дэвид, -- мужчина обернулся и улыбнулся широко и добродушно, продемонстрировав ровные белые зубы. На вид он был моложе мессира, вьющиеся волосы без признаков седины слегка встрепаны, а серые глаза смотрели неожиданно холодно и испытующе.
Дэвид пожал протянутую руку лорда, чувствуя, что в голове у него все плывет. Почему Ариана назвала его учителем? И кто такой Дерек, ненадолго выскочивший в холл мальчик? Что вообще происходит в этом странном доме?
-- Ну, собирается ли кто-то кормить завтраком проголодавшихся мужчин? -- весело спросил лорд Расселл, поутру воскресший из мертвых.
Словно только и дожидаясь этих слов, появился дворецкий, ударил в большой серебряный гонг, и негромкий мелодичный звук поплыл по дому, путаясь в драпировках шелковых штор.
-- Леди Расселлл, а мессир Салливан уже спустился? -- тихо спросил Дэвид.
-- Зовите меня просто Ариана, -- улыбнулась девушка. -- К чему такой официоз? А кто такой мессир эээ... Селливан?
-- Мы вчера приехали с ним вдвоем, -- совершенно растерялся Дэвид.
-- Вдвоем? -- в её голосе звучало искреннее изумление. -- Но вы приехали один, Дэвид! И были так утомлены дорогой, что почти не притронулись к ужину. Так что сейчас вам непременно нужно плотно позавтракать. А потом я покажу вам дом и парк.
-- Хорошо, -- покорно согласился несчастный, потерявший голову от происходящих нелепостей секретарь. -- Но мне необходимо на минуту вернуться в свою комнату.
-- Тогда поспешите, Магда не любит, когда кто-то ест остывший порридж, -- шаловливо улыбнулась Ариана, легко развернулась и быстрыми шагами устремилась в столовую.
Дэвид бросился по лестнице вверх. Мельком заглянул в свою комнату - ещё не убранная постель, в кресле -- небольшой кожаный саквояж, щетка для волос на туалетном столике. Он выскочил в коридор и распахнул соседнюю дверь. Точно такая же, как у него, кровать с дурацким балдахином, пар кресел у инкрустированного стола, темный ковер на полу. И никаких следов мессира. Было такое ощущение, что в этой комнате давным-давно никто не жил: легкий запах пыли и паркетной мастики, задернутые шторы, легкий слой пыли на столе, не тронутый ничьим касанием... Дэвид прошел зачем-то открыл дверь в ванную. Холодная чистота кафеля, намертво закрученные краны.
А, может быть, он и вправду приехал вчера один?
Или это подкрадывающееся сумасшествие, и не было никакого мессира, сутулого человека с седыми висками, обожавшего черные шейные платки и вязанные жилеты под пиджаком? Не было Лоуренса Салливана, известного своими странностями и нетерпимостью к тем, кто не верил в его способности мага и экстрасенса? И в продолжение пяти с лишним лет не проходил у него выучку некий Дэвид Уайт, ныне застывший в немом вопросе на пороге пустой ванной комнаты и тупо пялящийся на никелированную мыльницу и сушку для полотенец?
Но ведь есть ещё машина! Черный "ягуар", поставленный вчера под навес позади упоительно-старинного дома лорда Рассела...
Дэвид медленно, слишком медленно в сравнении со своей недавней поспешностью, вышел в коридор. Так, это окно должно быть обращено во двор. Он прошел к дальней стене и, опираясь на подоконник, выглянул наружу. Навес был, точно такой, каким его запомнил Дэвид, небольшой и примыкающий к одноэтажной постройке с воротами. Но никакого "ягуара" под ним не было.
Простояв не меньше пяти минут, прижавшись лбом к холодному, слегка волнистому стеклу, Дэвид, наконец, нашел в себе силы отойти от окна. Правая рука с некоторым трудом отлипла от окрашенной светло-голубой краской доски. С некоторым удивлением он перевернул её ладонью вверх и понюхал. Красновато-бурое липкое вещество, испачкавшее его пальцы, было похоже на кровь. И пахло, как кровь.
Глава 2. (Варвара Клюева)
С минуту Дэвид таращился на оскверненную руку с гадливым недоумением, потом вздрогнул, выхватил из кармана платок и начал брезгливо оттирать бурые мазки. Эта процедура наконец разорвала пелену оцепенения, окуклившую его сознание после сцены на лестнице. Мысли, образы, обрывки воспоминаний и впечатлений минувшей ночи, вырвавшись из плена, завихрились в бешеном темпе, но из этого хаотичного мелькания начал потихоньку складываться рисунок, не лишенный смысла.
Легко угадываемая неприязнь мессира к сэру Теодору... Не исключено, что она была взаимной и имела под собой куда более веские основания, чем думалось Дэвиду. Изменившиеся планы учителя... Интересно, сам он принял решение навестить Расселла или получил нежданное приглашение из поместья? Печальная, подавленная девушка в трауре... Мигрень - прекрасный предлог избежать лишних вопросов и сократить тягостный спектакль. А бледность Арианы - не свидетельство ли напряжения, которого она не могла не испытывать, зная или догадываясь, что произойдет ночью? Стало быть, это был не кошачий вопль...
Казалось бы, мысль о вероятной насильственной смерти учителя должна была повергнуть Дэвида в ужас. Но он, как ни странно, испытал облегчение. Идея собственного безумия или фантастического прыжка в параллельную реальность пугала его куда сильнее. Не говоря уже о мистическом сценарии с воскресением покойного лорда и необъяснимым выпадением мессира из памяти мисс Расселл.
Нужно сказать, что, несмотря на долгое обучение оккультным наукам, отношения Дэвида с мистикой остались довольно сложными. Пять с половиной лет назад он, тогда еще студент колледжа Магдалины в Оксфорде, пришел на лекцию доктора Салливана по истории оккультизма в Британии и был немало заинтригован рассказом лектора о знаменитых исторических персонажах, прибегавших к услугам личных духов. Салливан цитировал по хроникам и манускриптам свидетельства о демоне Сократа, говорящей голове Медичи и маленьком красном демоне Наполеона Бонапарта, называл имена известных духов и образы, в которых они являются к вызывающим их магам. Но больше всего поразило Дэвида небрежное упоминание лектора о духе Баруэле, мастере всех исскуств, с которым иногда общался сам магистр. В двадцатилетнем юноше внезапно пробудилась мальчишеская жажда чуда, и после лекции Дэвид, мучительно стесняясь своего порыва, подошел к Салливану и спросил, не согласится ли тот стать его научным руководителем. Польщенный профессор ответил согласием.
С тех пор Дэвид и сам стал неплохим специалистом в области истории феноменальной магии, познал все, что стоило знать о герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии, но дальше теории дело у него не пошло. Он проштудировал десятки манускриптов по церемониальной магии, описаний ритуалов заклинания духов, форм соглашения с ними и рассказов о личном опыте общения адептов со стихийными демонами. Он узнал магическую формулу, но она так и не помогла ему вызвать хотя бы одного, даже самого завалящего духа.
Учитель, которому он однажды, в начале своих опытов, пожаловался на неудачу, строго отчитал Дэвида за "попытку вломиться в дом Мудрости с черного хода", прочел длинную лекцию об искушениях и опасностях, подстерегающих незрелый ум на пути к трансцендентному, напомнил о печальной участи оступившихся магов начиная с доктора Фауста и посоветовал ограничиться изучением теории символической философии, упомянув, что сам потратил на нее не меньше пятнадцати лет, прежде чем перешел к практике.
Нельзя сказать, что эта отповедь отвратила Дэвида от попыток получить в услужение личного духа, он лишь перестал делиться с учителем своими неудачами. А по мере того как неудачи множились, его вера в чудо потихоньку испарялась. Нет, до конца он от нее так и не избавился: поразительные успехи мессира по части целительства и предсказания будущего, его невероятные телекинетические фокусы заставляли задуматься и самых прожженных скептиков. Но в себе Дэвид разуверился. Ну нет у него мистического дара, что поделаешь!
Зато логика, склонность к анализу и здравый смысл всегда были его сильной стороной. И конечно, человеку, который дружит с логикой и здравым смыслом, проще разобраться в хитросплетениях даже самой сложной криминальной загадки, чем в любом мистическом феномене.
Если рассмотреть последние события с точки зрения криминальной истории, картина получится примерно такая. Теодор Расселл, давний знакомый и, возможно, недруг Салливана завлекает доктора в имение, используя в качестве приманки недавно приобретенную рукопись с доселе неизвестными катренами Ностадамуса. Дочь хозяина - очевидно, по его просьбе - объявляет о недавней кончине папеньки и убеждает гостей остаться на ночь в доме. Ночью кто-то выманивает Салливана из спальни и убивает его. Наутро преступники разыгрывают перед спутником доктора спектакль с целью вызвать у него серьезные сомнения в собственном душевном здоровье. Логично?
Как бы не так! Прежде всего, никто, кроме самого мессира, не знал, в котором часу он здесь появится. Приехав немного раньше, они не остались бы ночевать, и весь коварный замысел лорда полетел бы к чертям. Но допустим, мисс Расселл сумела бы изобрести предлог, который удержал бы их в поместье. (Ну и самонадеянная же она особа, если планировала обвести вокруг пальца мага и ясновидца!) Даже в этом случае версия выглядит крайне неправдоподобно. Главным образом, из-за дурацкого утреннего представления, устроенного семейством его лордства.
Если они хотели сокрыть преступление, то проще и разумнее было объявить Дэвиду, что мессир получил какое-то неожиданное известие - по телефону или телепатически - и спешно уехал, передав ученику, чтобы тот ждал его в Лондоне. Позже доктора, конечно, хватились бы, но вряд ли удалось бы установить определенно, что он не покидал поместья. Во всяком случае, такая ложь имела бы побольше шансов на успех, чем нелепая мистификация, затеянная сэром Теодором. Разумеется, внушаемого человека легко убедить в чем угодно, но Дэвид не этой породы. С чего они взяли, что он усомнится в собственном рассудке, а не отправится прямиком в полицию с подробным рассказом о ночных событиях? Решили, что побоится? Но кем бы ни сочли его стражи порядка, они просто обязаны проверить его историю. Позвонят в Оксфорд, оттуда подтвердят, что доктор Салливан с секретарем накануне уехал в Сомерсет, и как тогда будет выкручиваться Расселл?
"Да, это выход. Именно так и следует поступить, - с облегчением подумал Дэвид, убрал в карман испачканный платок и тихонько, чтобы не привлечь внимания обитателей особняка, двинулся к боковой лестнице. - Там должен быть черный ход. Только бы меня не остановили!"
Он уже преодолел половину лестничного пролета, когда его пригвоздила к полу невероятная и очень неприятная мысль.
"А вдруг в Оксфорде на звонок из полиции ответит сам мессир и скажет, что благополучно провел ночь в своем коттедже или в лондонской квартире и даже не помышлял о визите к сэру Теодору?"
При всей абсурдности этой идеи Дэвид не смог от нее отмахнуться. Что-то в нем - возможно, вера в могущество учителя - противилось предположению, будто мессир стал жертвой заурядного и даже не особенно умного, если верить самому доктору, сельского лендлорда.
"Гораздо легче допустить, что жертва - я, - неожиданно подумалось ему. - Только вот жертва чего? Дурацкого розыгрыша? Мошеннической аферы? Может быть, мессир затеял все это с целью испытать меня? Но зачем? И в чем должно заключаться испытание? Ему прекрасно известно, что у меня нет способностей к телепатии и прочему ясновидению. Или он полагает, что в критической ситуации, в странных, загадочных, если не сказать мистических, обстоятельствах пси-способности должны наконец проявиться?"
Дэвид попытался отрешиться от раздумий и настроиться на мысленную связь с учителем, но нарастающая тревога мешала сосредочиться.
"Нет, лучше уж привычный инструмент - старая добрая логика. Итак, допустим, я - жертва и допустим, происки Расселла и Салливана приведут меня... не знаю... в сумасшедший дом, в тюрьму, в могилу. Если от этого кто-то и выиграет, то только мои дядья и кузены. Дядюшка Томас получит деньги и дом, набитый дорогим его сердцу антикварным барахлом, а дядюшка Юстас с отпрысками умрут от счастья, заполучив в полную собственность вожделенный конный завод... Никогда не понимал их страстей по всем этим племенным кобылам и жеребятам. Угораздило же меня родиться в семье потомственных фанатиков-конезаводчиков!
Но не будем отвлекаться. Ни мессир, ни лорд Расселл, ни его лицедейка-дочь не получат ни малейшей выгоды, причинив мне зло. В чем бы оно ни заключалось. Личных причин вредить мне ни у кого из них нет. С семейкой лорда я не знаком, а мессир при всей своей вспыльчивости и эксцентричности прекрасно со мной ладил. Может быть, это все-таки розыгрыш? Глупая жестокая шутка? - В нем внезапно проснулась злость. - Ну хорошо же, давайте посмеемся вместе! Вы ждете, что я побегу в полицейский участок или начну разыгрывать из себя дурака прямо здесь? Черта с два! Я новый учитель... как там его... Дерека. Доктор Салливан и наш вчерашний совместный приезд мне просто приснились. Я никогда не слышал рассказа Арианы о падении сэра Тедди с винтовой лестницы и не видел ее в трауре. Посмотрим, как вам понравится такой поворот сюжета... И куда он нас заведет".
Дэвид решительно зашагал вниз по лестнице. Вообще-то столовая находилась в центральной части дома, и дорогу к ней он скорее вспомнил бы от парадной лестницы, но ему не хотелось возвращаться. Ничего, если он заблудится, можно будет спросить дорогу у прислуги. Внизу он наверняка кого-нибудь встретит.
Но западное крыло первого этажа встретило его полумраком и полным безлюдием. Темные панели стен и вереница закрытых дверей по обе стороны коридора наводили на мысль об опустевшей темнице. Дэвид до смешного обрадовался, когда откуда-то из глубины дома в коридор выскочил давешний охотничий пес и с лаем бросился ему навстречу.
Когда разделяющее их расстояние сократилось до трех ярдов, собака вдруг замерла, словно нарвалась на невидимую преграду. Потом, пригнув нос к полу, засеменила в сторону, уперлась лбом в тяжелую дверь, отскочила, оглянулась на Дэвида и жалобно заскулила.
Дэвид подошел, постучал, но ответа не дождался. Поколебавшись, он повернул бронзовую ручку, толкнул, и дверь с неохотой поддалась усилию. Пес мигом нырнул в открывшуюся щель и исчез среди зачехленной мебели. Через несколько секунд до молодого человека донесся вой.
Дэвид шагнул в комнату. Тяжелые шторы на окнах поглощали свет, но солнечные лучи пробивались в щель между полотнищем шторы и стеной, и глаза, уже привыкшие к сумраку коридора, быстро приспособились к причудливо расцвеченной полутьме. Осторожно пробираясь в лабиринте старых шкафов, комодов и кресел, Дэвид достиг дальнего угла, откуда шел вой, и присел перед громоздким тюком, который, по-видимому, и был причиной странного поведения собаки. Вглядевшись, он понял, что перед ним изнанка траченого молью скатанного ковра. Медленно, словно желая оттянуть неизбежное, Дэвид протянул руку, отогнул край ковра и отпрянул.
На него смотрели мертвые глаза совершенно незнакомого человека.
Глава 3. (Виктор Леденев)
В том, что перед ним покойник, у Дэвида сомнений не возникло - на белоснежной рубашке виднелось темно-красное пятно, а края входного отверстия от пули были обожжены, ясно, что стреляли в упор. Первая оторопь прошла на удивление самому Дэвиду довольно быстро, и он склонился над трупом, вглядываясь в лицо. Нет,. этот человек не был ему знаком - аккуратно подстриженные усики, седые виски, тонкий белый шрам на подбородке... Такое лицо трудно было не запомнить, но в памяти Дэвида оно не значилось.
Телефонный звонок мобильника прозвучал абсолютно нереально в этой странной комнате, где, казалось, время остановилось еще полтора века назад. Даже собака это почувствовала и, жалобно взвизгнув, отползла в сторону. Через маленькое электронное чудо в этот застывший мир ворвался голос Майкла, его старинного приятеля, с которым он учился вместе еще в Оксфорде.
- Привет, Дэви!
- Пресвятой Боже! Это ты, Майк?
- А кто же еще. Не ожидал?
- Откуда? Ты из Штатов звонишь?
- Ничего подобного, я вчера прилетел, позвонил в университет, а там мне сообщили, что ты вместе с этим старым пройдохой Мерлином отправился к лорду Расселу.
Бодрый голос и слова Мака подействовали, как лекарство на Дэвида - кажется, он был прав, никакого сумасшествия, никаких провалов в памяти, ни малейшего намека на сверхестественное - вчера он действительно приехал сюда со своим учителем, который исчез неизвестно куда, а вместо него ему подсунули свеженький труп.
- Ты почему замолчал? Любуешься дочкой лорда? Слышал, слышал об этой красавице... Эй, куда ты смотришь?
- Я смотрю на труп.
- Мрачная шутка, впрочем, в духе твоего учителя.
- Это не шутка. Передо мной - труп. И я не знаю даже, чей.
Теперь замолчал Майк. Такую информацию надо было переварить... Но у Майкла
Крэнстона мозги работали быстро.
- Чувствую, что у вас там дела неважные. А где твой учитель, пусть он призовет на помощь своих бессмертных духов...
- Он исчез. Испарился. Дематериализовался.
- Так... Вот что, дружище, убирайся-ка ты подальше от этого трупа... Нет, нет, сначала пошарь у него в карманах, может выяснишь кто он. И жди меня. Я знаю дорогу и скоро буду.
- Постой, Майк...
Телефон ответил короткими гудками. Дэвид огляделся. Теперь комната, после звонка друга, не казалась такой уж мрачной. Просто здесь давно никого не было, слой пыли и особый запах, присущий дано закрытым помещениям только подтверждали это. Давно-то давно, но труп совсем свежий, - подумалось Дэвиду, - и его кто-то сюда приволок, вряд ли убийство произошло в этом месте, а впрочем... Может убийце удалось заманить жертву в этот забытый уголок в замке и тут пристрелить? Место удобное, далековато от гостиной, стены толстые, никто и звука не услышит... А кому, собственно, слышать, если в замке, кроме хозяев и слуг никого нет? Не пришел же какой-то посторонний убийца неизвестно откуда, заманил неизвестно кого, неизвестно куда и там прикончил. Дэвид ощутил прилив сил, так было всегда, стоило ему перенестись их призрачного мира магии своего любимого учителя в привычный мир человеческой логики. Может не так уж был не прав Майкл, когда заявил, что с него хватит чудес, призраков и духов, после чего бросил учебу в Оксфорде и уехал в Америку? Профессор Салливан приветствовал такое решение Майкла, присовокупив, что рациональный ум никогда не постигнет трансцендентальных истин, для этого нужен полет мысли в неведомое пространство и полных отказ от логических постулатов. Дэвид, всегда смотревший на учителя с нескрываемых восхищением, тогда сильно огорчился за Майкла, с которым очень сблизился в Оксфорде. Ему казалось, что его друг несчастен оттого, что тот не сможет более никогда приблизится к великим тайнам человечества, не заглянет в загадочные параллельные миры, не откроет для себя радость общение с потусторонними силами. Правда, сейчас, стоя у трупа незнакомого мужчины, Дэвиду показалось, что его собственная близость к этим тайнам приняла чересчур индивидуальный характер и лучше всего было бы очутиться сейчас в лаборатории мессира Салливана , наблюдать за удивительными способностями своего учителя и глубокомысленно рассуждать о них, пытаясь познать непознаваемое. Суровая реальность оказалась слишком грубой...
С трупами Дэвиду еще не приходилось сталкиваться (другое дело - духи!), и он с некоторым страхом и брезгливостью обшарил карманы покойника. Пусто. Ничего, как будто кто-то успел обыскать труп немного раньше. Но тут Дэвид заметил, что в сжатом кулаке незнакомца зажат листочек бумаги. С трудом разжав закоченевшие холодные пальцы, он вытащил смятую визитку. Света в комнате было явно маловато, и Дэвид пошарил взглядом, ища зашторенное окно. Подергав за свисающие шнуры, уму удалось поднять пыльную штору и, наконец, разглядеть визитку.
Никакого имени на ней не значилось. Это была обычная рекламная визитка фирмы - изображение бога Меркурия с крылышками на ногах, адрес, номера телефонов и факсов, электронная почта и крупная надпись - "Туристическая фирма "Меркурий" - удивительные мистические путешествия по старой Англии".
Тихий шорох за спиной заставил его вздрогнуть - с одной из картин, висевших около окна, медленно сползла на пол занавесь. Дэвид не был большим знатоком живописи, однако сразу понял - перед ним "Обнаженная Маха" кисти великого Франциско Гойи...
Голова секретаря пошла кругом - каково же состояние этого лорда Рассела, если Гойя висит у него чуть ли не в пыльном чулане. Но, приглядевшись, Дэвид протер от удивления глаза - все на картине было, как у великого испанца, колорит, композиция, однако вместо привычной герцогини Альбы на картине была... леди Ариана! Дэвид еще пристальнее вгляделся в полотно. Картина оказалась настоящей загадкой - композиция и колорит всего полотна не оставляли сомнений - все, как у Гойи, однако фигура женщины прописана в совершенно ином стиле. Несомненно, это еще один замечательный испанский мастер - Диего да Силва Веласкес! Да и женщина лишь казалась копией Арианы, вместо угловатой и даже несколько анемичной мисс Рассел, неизвестный мастер изобразил зрелую, полную жизненных сил женщину. На ее прекрасном лице застыла загадочная улыбка. Мона Лиза какая-то... Час от часу не легче. Кажется, старый замок живет своей жизнью и подбрасывает ему одну загадку за одной. Исчезновение мессира, мертвец в ковре, загадочная визитка и вот еще сюрприз - постаревшая леди Ариана на картине Гойи... Или Веласкеса?
Унылый колокольный звон отвлек Дэвида от тяжких размышлений. Видимо, таким мрачным и должен быть сигнал к обеду в этом доме. Ковер вновь прикрыл мертвое лицо, собака встала и пошла к двери, Дэвид последовал за ней, на ходу обдумывая, как же ему вести себя с хозяевами этого странного загадочного места. Стоит ли рассказать о трупе, о предстоящем визите Майкла и еще раз расспрашивать о загадочном исчезновении его учителя? Инстинкт самосохранения подсказывал ему помалкивать и постараться выяснить как можно больше фактов, а пока безоговорочно принять предложенные условия игры.
В столовой горели свечи, несмотря на то, что день был солнечный, очевидно, это был определенный ритуал. Стол был накрыт, дворецкий наводил последний лоск на сервировку, укладывая вилки и ножи на положенное расстояние - ширина двух пальцев от края стола. Что-что, а этикет, здесь, кажется, блюдут строго, успел подумать Дэвид, когда в столовую вошел давешний подросток, на этот раз одетый подобающе для обеда - черные слаксы и коричневый джемпер. Дэвид открыл было рот, чтобы спросить, уж не Дереком ли зовут этого юношу, как в гостиную вошли лорд Рассел и его очаровательная дочь. Лорд ответил на немой вопрос Дэвида.
- Дерек, ты уже здесь? Прекрасно! Впервые за последний месяц ты вышел к обеду без опоздания. Видимо, присутствие твоего нового наставника уже благотворно действует на тебя.
Дерек лишь криво усмехнулся, бросив короткий взгляд на Дэвида, а лорд снова расцвел улыбкой.
- Вот таков ваш будущий ученик, дорогой Дэвид, мне можно вас так называть? Отлично, прошу к столу. Джордж, можете подавать.
Дворецкий подал знак, двое слуг начали подавать блюда. На этот раз лорд Рассел не произнес ничего напутственного и с явным аппетитом налег на еду. Дети последовали его примеру, но перед глазами Дэвида до сих пор маячило мертвое лицо там, в пыльной комнате, и желание поесть как-то отодвигалось на задний план, однако здоровый молодой организм властно потребовал своего и через минуту Дэвид с таким же удовольствием, как и остальные, принялся за обед. Некоторое время за столом царила тишина, слышалось лишь легкое постукивание ножей и вилок, пока, наконец, Ариана не рассмеялась.
- Дэвид, ну что вы право, какой-то ужасно грустный. Уж не повстречалось ли вам привидение в нашем замке? У нас это случается. Но не пугайтесь, наши привидения мирные, никого и пальцем не тронут.
Дэвид уже окончательно успокоился, вкусная еда весьма располагала к этому, и ответил такой же светской улыбкой.
- Что вы, леди Ариана! Я ведь ученик великого мессира Лоуренса Салливана, так что мне не пристало их бояться. Мой учитель лучший в мире знаток этих удивительных созданий.
- Так вы в них верите? Вот уж никогда бы не подумала, что выпускник Оксфорда в начале двадцать первого века верит в нечто совершенно средневековое. Если привидения и существуют в нашем замке, то уже очень старенькие и незлобивые.
- У привидений нет возраста. Они либо есть, либо их нет, но время над ними не властно.
Новоиспеченный наставник отвечал легко и непринужденно, хотя в голове вертелись другие мысли - в этом замке не привидений надо бояться, а людей... Не призрак же пристрелил того человека наверху, дыра в груди большая, наверно, и калибр соответствующий. Где уж бестелесному созданию удержать в руках какой-нибудь "магнум" сорок пятого калибра... Ну, да ладно, кажется, в этой игре не я сегодня сдаю карты, так что будем играть по вашим правилам, господа...
Обед закончился, лорд Рассел встал и жестом пригласил Дэвида в соседнюю комнату.
- Позвольте угостить вас прекрасным портвейном.
Дети тоже покинули столовую, лишь Ариана, оглянулась на выходе и вновь улыбнулась Дэвиду, словно напутствуя его на разговор с отцом. Дерек вышел, не оборачиваясь, словно торопясь покинуть отца.
- Курите? Вот прекрасные сигары, а я, знаете, предпочитаю трубку.
- Нет, благодарю, у меня сигареты...
- Эх, молодость. Вечно у вас что-то скороспелое, суррогатное... Сигареты... Но это не так уж и важно. Закуривайте ваши сигареты.
Первые сизые клубы дыма слегка рассеялись, и Дэвид вновь увидел лицо своего собеседника.
- Как вам понравился мой сын? Думаю, ему не помешает некоторая строгость. После смерти его матери, некому было заняться его систематическим воспитанием, а школа... Что школа, вы ведь и сами знаете, что такое эти закрытые привилегированные школы. Суровые порядки и запреты лишь поощряют нездоровые фантазии подростков...
Лорд Рассел посмотрел в окно сквозь бокал с темно-янтарным портвейном.
- Прекрасный денек сегодня, не правда ли?
Дэвид машинально поддакнул, следуя традициям обязательно поговорить о погоде, однако не переставал решать про себя, - сказать лорду о визите Майкла или подождать? С одной стороны, вроде бы невежливым будет принимать гостя, не спросив хозяев, в чужом доме, да еще с такими традициями, а с другой, неожиданный приезд Майкла, возможно, вызовет резкую отрицательную реакцию лорда и тогда... Что будет тогда, зная характер Майкла, даже думать не хотелось. Дэвид вздохнул.
- Милорд...
- Э, Дэвид, давайте обойдемся без титулов, Ведь, как никак, вы и сами не из последнего английского рода. Так что, ограничимся лишь разницей в возрасте...
- Хорошо, сэр. Я хотел бы поблагодарить вас за прекрасный обед. Мой учитель мессир Салливан часто рассказывал о вашем гостеприимстве...
- Постойте, Дэвид. Вы утром и за обедом упоминали о каком-то мистере Салливане, что он, якобы, приехал вместе с вами, и что он мой старинный друг... Но, поверьте, у меня нет никакого друга или знакомого по имени Лоуренс Салливан. Возможно, вы себя не очень хорошо чувствуете? Это вчерашнее ненастье... Может, вы простудились?
Дэвид скорее почувствовал, нежели понял рассудком, что эту тему нужно оставить - лорд проявил твердость в отрицании всякого знакомства с Салливаном, так что выяснение этого щекотливого обстоятельства лучше было отложить на потом...
- Да, да, мне утром стало как-то не по себе... Конечно, такой холод и дождь... Но сейчас я чувствую себя превосходно.
- Вот и отлично, - казалось, лорд тоже обрадовался, что тема мессира Салливана не получила продолжения, - сходите, погуляйте в парке, а то и в лесу. Отличный, скажу я вам, буковый лес. Я сегодня уже успел поохотиться с утра, однако безрезультатно.
- Прекрасная идея, только вот...
- Что вот?
- Видите ли, сэр, мне позвонил пару часов назад мой старый друг, он приехал в Англию совсем не надолго и будет жаль, если мы не увидимся.
- Это легко исправить, мой юный друг, пригласите его сюда, думаю, ему у нас понравится. Как его имя, вы сказали?
- Я ничего не говорил... Майкл. Майкл Крэнстон.
- Крэнстон... Это его отец Джон Филипп Крэнстон? Нефть, высокие технологии, издательства... Что ж, я всегда рад принять у себя герцога Норфолкского.
Дэвид поперхнулся портвейном. Какого герцога? Это Майкл-то - герцог? Да еще такой родовитый... Чудеса какие-то. Кто-то из нас двоих сошел с ума, и, наверняка, это не я. Однако, если принять во внимание события вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, не стоит так спешить с выводами, кто в этом замке сумасшедший. Замешательство Дэвида не укрылось от лорда Рассела.
- А вы разве не знали? Его дед, герцог Норфолкский разделил свое материальное наследство между своим непутевым сыном Артуром и дочерью Агатой, а вот титул передал внуку, сыну Агаты, то есть вашему другу Майклу. История прямо, как у сэра Уинстона Черчилля. Что ж, буду рад познакомиться с вашим другом.
Дэвид не успел ответить, как за окном раздался мощный автомобильный сигнал. Лорд вопросительно, с некоторым укором, взглянул на Дэвида и подошел к окну. Внизу возле черного "рэндж ровера", в синих джинсах, красном свитере и белых кроссовках приветливо махал рукой Майкл Крэнстон. Лорд обернулся к Дэвиду.
- Кажется, ваш друг уже здесь. И внешне сильно напоминает американский флаг...
Глава 4. (Ника Шахова)
Дэвид был вполне современным молодым человеком, далеким от битых молью традиций считать иностранцев людьми второго, а то и третьего сорта. Он не унаследовал бабушкину манеру спрашивать "он, что, иностранец?" так, словно речь шла о мухе в картофельном супе. И все же в глубине его души, где-то на самом-самом донышке, плескалось тайное убеждение, что если не сам Майк, то его родители в детстве точно крутили хвосты быкам на ранчо. Иногда Крэнстон казался ему простоватым, иногда грубоватым, а иногда и вовсе глуповатым.
Сейчас Дэвид был рад Майклу до чертиков. Даже если тот в детстве крутил быкам не только хвосты. Пускай! С ним все кажется проще и веселее. С ним Дэвид легко сумеет выпутаться из странной истории, в которую оказался втянут.
Но сначала придется переждать, пока лорд с молодым герцогом - фуй! - исполнят ритуал знакомства и до отвала насытятся условными любезностями. Впрочем, Майк по обыкновению не очень напрягался, понуждая лорда Расселлла отдуваться за двоих.
Однако от Дэвида не укрылся внезапный, исполненный острой неприязни взгляд, который хозяин дома метнул в нового гостя, когда тот за чем-то нагнулся. Дэвид поразился перемене, случившейся с лордом.
Хотя, если разобраться спокойно, гостя-то хозяину навязали! И кто? Такой же навязанный гость! То есть неприязнь Расселлла была оправдана и в общем даже легко объяснима.
Но Дэвиду суждено было поразиться второй раз, поскольку лорд опять мгновенно преобразился и вполне доброжелательно предложил Майклу Крэнстону погостить в своем доме. Вот что значат годы ежечасной тренировки и самоконтроля. Дэвид, не имея столь длительной практики, чувствовал, что еще немного, - и от нетерпения он начнет елозить ногами по антикварному дубовому паркету, что было абсолютно неприлично. На его счастье, лорд Расселл иссяк и, сославшись на необходимость присутствия в клубе, откланялся, перепоручив заботу о госте дворецкому и Дэвиду.
По распоряжению лорда Майкла поселили в ту самую комнату, в которой успешно дематериализовался мессир. Дэвид был, естественно, против. Когда приятели наконец остались одни, он взволнованно произнес:
-Майк, я рад тебя видеть как никогда! Но ты не должен оставаться в этой комнате. Нужно найти предлог, чтобы...
-Да ладно, расслабься, Дэви. Дематериализацией меня не проймешь. Чепуха все это. Есть два варианта - либо твой профессор ушел своими ножками, либо его... скажем так - увели. Поверь, я сам уходить не намерен. Да и не позволю, чтобы кто-то увел меня против воли. Смотри, - он задрал свитер, демонстрируя рукоять кольта.
-Отличный аргумент. Действует безоговорочно даже на нечистую силу, - Майкл усмехнулся, - Давай, дружище, выкладывай, кто и за что тебя подставляет.
-Я не уверен, что подставляет. Но в замке действительно происходит нечто такое...
И Дэвид подробно пересказал события последних дней. Слушая, Майк откинулся на спинку кресла, грохнул ногу на инкрустированный стол, от чего тот крякнул, и закурил.
-О`кей, а что с катренами? - неожиданно спросил он.
-С чем?
-С катренами Нострадамуса, якобы ради которых Салливан заехал в замок. Лорд отрицает, что знаком с Сэлливаном. Отрицает ли он, что купил транскрипции?
Хороший вопрос, - подумал Дэвид, - Все-таки Майк неглуп. Просто у него такой... слишком приземленный склад ума, что мешает ему видеть мир во всем многообразии.
-Как-нибудь ненавязчиво поинтересуюсь, - пообещал молодой человек.
-Вот-вот - ненавязчиво. Пока незачем обострять ситуацию.
-Может, вместе осмотрим комнату? Правда, я ее уже обследовал в то утро, когда исчез мессир, и ничего не нашел, но может, я чего пропустил?
-Чудак-человек, если меня сюда поселили, значит, искать тут либо совсем нечего, либо уже нечего. Лучше, когда стемнеет, осмотрим нежилое крыло замка и подвалы, о`кей? Заодно покажешь труп. Кстати, ты визитку прихватил?
Дэвид протянул приятелю помятый кусок картона и спросил:
-Как считаешь, может, мне позвонить в полицию? Все-таки труп...
-На твоем месте я не стал бы этого делать. Сейчас твоя позиция слишком уязвима. Лучше сначала самим разобраться и вывести тебя из чужой игры.
-Ну да... Я тоже так подумал... Но все-таки труп...
-Что ты заладил - труп, труп. Разберемся, дружище. Со мной не пропадешь!
Майкл разгладил визитку на колене и прочитал.
-Забавно. Прикольный народ вы, англичане. Это ж надо ж такое придумать - мистические путешествия! Однако денег срубить под это можно, - одобрительно присовокупил Майкл, - Тэкс... Не будем отвлекаться. Начнем с убийства, может, там найдутся улики. А убийца почти наверняка выведет нас на след твоего профессора. Надеюсь, ты понимаешь, что убийца среди обитателей замка? Давай выкладывай, кто они.
-Лорд, его дети - Ариана и Дерек, - начал перечислять Дэвид, - Слуги - дворецкий Бегг, а еще пожилая чета - миссис Магда Гленд, кухарка, совмещающая обязанности горничной, и старик Эйб, он садовник и мистер За-все-про-все. После смерти миссис Расселл семья ведет спокойный, уединенный образ жизни, в случае необходимости нанимая временную прислугу из деревни.
-Итого шесть подозреваемых, - подытожил его приятель.
-Шесть? - удивился Дэвид.
-Конечно, мисс Расселл, судя по ее выдающейся забывчивости, в чем-то замешана по самые очаровательные ушки. Именно она включила тебя в непонятную игру, так что сбрасывать со счетов ее нельзя. Может, она и не убийца, но что-то ей известно однозначно. А может - убийца? Женщины, дружище, это... - он сладко потянулся, поигрывая мышцами, - Ай, я тебе потом расскажу.
-А Дерек? Он слишком юн. Мальчишка!
-Пожалуй, его можно исключить, но мы не можем, - Майк озорно блеснул глазами, - не можем исключить достопочтенного Лоуренса Сэлливана.
Дэвид не поверил своим ушам.
-Ну и что ты так смотришь? Да-да! Твоего глубокообожаемого мессира! Он мог убить незнакомца и смыться.
Дэвид от души рассмеялся. Он хотел сказать, что еще мог бы представить учителя, убивающего взглядом, или заклинанием, или духом недавно умершего, но представить мессира с "магнумом" в руках невозможно. Это исключено.
Он хотел сказать, но не сказал, потому что знал, что Майкл ему не поверит. Пожалуй, засмеет. Вместо этого Дэвид некстати спросил:
-Майк, а правда, что ты этот... герцог? - и чуть не прыснул от смеха.
-Ну герцог, - подтвердил приятель, закидывая вторую ногу на антикварный столик, - А что?
Майкл выразил желание принять с дороги душ и переодеться, а Дэвид отправился навестить своего новоявленного подопечного. Принимать правила игры - так принимать во всем. Он постучал в дверь и, дождавшись ответа, вошел в комнату мальчика. Дерек сидел у компьютера и увлеченно оформлял какой-то сайт. Убедившись, что воспитание мальчика идет автономно полным ходом, Дэвид решил вернуться к себе, чтобы приготовиться к ночной вылазке. Он выскользнул из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь, свернул за угол и врос в паркет...
В дальнем конце широкого, длинного коридора плыли две женские фигуры. Обе принадлежали, насколько можно было судить, мисс Ариане Расселл. Дэвид сморгнул. Обе фигуры исчезли, растворившись в потоке света, льющемся из французского окна, в которое упирался этот странный коридор. Дэвид сморгнул. Никакого эффекта.
Придя в себя, молодой человек побежал следом за Арианами, выскочил через открытое французское окно на улицу и действительно увидел мисс Расселл. В единственном числе.
Девушка неспешно удалялась по тропинке, которая вела в живописные заросли бузины.
Дэвид вернулся в дом, лихорадочно прикидывая, на каком отрезке коридора находились фигуры, когда он их увидел. Единственное объяснение, которое пришло ему в голову, - это зеркало. Впрочем, нет, не единственное. Однако мозг Дэвида отчаянно сопротивлялся страшному вердикту.
Никаких зеркал он не нашел. Значит, он все-таки тронулся умом? Вот так просто и незаметно для себя? И все, что он видит, и слышит, и чувствует, - плод больной фантазии? Но почему, почему с ним такое случилось? Почему именно с ним?
Дэвид решил не говорить Майку о своем видении. Мало ли, что решит приятель, если узнает. А вдруг он надумает уехать, бросив Дэвида наедине с видениями?
А может, никакого Майкла здесь и не было? Как не было учителя?
Дэвид побежал по бесконечной веренице коридоров. Без стука ворвался в комнату для гостей, которую отвели Майклу.
Его приятель, абсолютно голый, стоял спиной к двери, склонившись над раскрытым саквояжем.
Столь будничная картина мгновенно привела Дэвида в чувство.
-Мааайк... - выдохнул он, - Прости, я не думал... - и выскочил за дверь.
-Входи, я оделся. Что-нибудь случилось?
Оказалось, что Майкл "оделся" в полотенце. Его торс был все еще влажным после душа.
-Да нет, просто я хотел пригласить тебя выпить, - выдавил Дэвид.
-Отличная идея. Я сейчас. А ты пока посмотри, что я с собой захватил. Это нам понадобится сегодня ночью.
Рядом с саквояжем Дэвид увидел два маленьких фонарика, моток капроновой веревки и газовый баллончик.
-Этой штукой мы вооружим тебя, - подал Майкл голос из ванной.
Поздно ночью, когда все обитатели замка разбрелись по своим комнатам и заснули, приятели отправились на разведку. В первую очередь они решили проведать труп.
Светя фонариками под ноги, они пробрались в нежилое западное крыло. Дэвид, как и накануне, повернул бронзовую ручку и толкнул тяжелую дверь. В комнате все было по-прежнему: висели тяжелые шторы, стояла зачехленная мебель, пахло пылью.
Все было по-прежнему, не считая отсутствие трупа.
Дэвид громко икнул.
-Майк, клянусь тебе, он был! Я видел его, как тебя!
-Тс-с-с... - прошуршал приятель, - Я верю. На самом деле этого следовало ожидать. Знаешь, трупы имеют обыкновение разлагаться. Его не могли оставить здесь надолго, от него должны были избавиться. Нам нужно посмотреть, не осталось ли следов.
Они исследовали пол, подсвечивая себе фонариками. Следов не осталось.
-Кажется, недавно кто-то вымыл пол.
-А где картина, о которой ты рассказывал?
Дэвид, разворачиваясь, ткнул пальцем в стену. Однако стена была пуста.
-Тэкс...
Майкл подошел поближе и, чуть не уткнувшись носом, исследовал кусок стены сантиметр за сантиметром.
-Понятно... Картина висела здесь долго, однако ее сняли. Зачем? Может, кто-то видел, как ты сюда входил?
-Нет... Нет, не думаю.
-О`кей, давай отсюда. В целях экономии времени предлагаю разделиться: ты осмотришь все комнаты на этом этаже, а я поднимусь наверх. Потом, если успеем, спустимся вместе в подвалы. Если не успеем - продолжим завтра.
-Если найдем что-либо, созвонимся?
-А ты поставил звонок на вибрацию?
Дэвиду страшно не хотелось оставаться в темноте одному. Рядом с Майклом он чувствовал себя не в пример увереннее. Но времени до рассвета у них действительно оставалось немного.
Он шел по призрачному коридору, прислушиваясь к ритму сердца. Тонкий луч фонарика метался из стороны в сторону. В левой руке Дэвид судорожно сжимал газовый баллончик. За каждой дверью ему мерещились ужасы. То ли призраки, то ли новые трупы.
Вдруг ему почудился какой-то звук. Молодой человек, прислушиваясь, затаил дыхание. И точно - звук. Но природу его угадать было сложно.
Дэвид пошел на цыпочках вперед. Звук стал немного отчетливее. Стон? Вздох? Тихое рычание? И опять. Звуки, как волны, накатывались друг на друга. И захлебывались друг в друге.
У него волосы встали дыбом от нечеловеческих мучений, которые исторгались с каждым звуком. Ошалев от собственной отваги, Дэвид решительно шагнул к двери, но на этом его отвага иссякла. Почти падая в обморок от еще неувиденного, но предугаданного ужаса, он лишь слегка толкнул дверь, вжимаясь телом в косяк.
Сквозь образовавшуюся щель он увидел хорошо освещенную постель, на которой лежало жуткое месиво из переплетенных рук и ног. Откуда-то снизу, из обнаженной телесной массы, вдруг проросла голова Арианы с широко распахнутым ртом, из которого вырывались хриплые всхлипы, на фоне которых вдруг раздался тонкий, пронзительный крик. Масса дернулась и распалась. Часть рывком устремилась вверх, и на Дэвида незряче глянули расширенные от экстаза глаза второй Арианы.
В этот момент загудел, вибрируя в кармане, телефон Дэвида.
Глава 5. (Сергей Малицкий)
Дэвид резко захлопнул дверь и на шатающихся ногах побежал прочь, остановившись только тогда, когда коридор повернул вправо, и испугавшая его комната оказалась на безопасном расстоянии. Он судорожно перевел дыхание, смахнул пот со лба и выудил из кармана сотовый телефон.
-Нашел, - растерянно ответил Дэвид, испытывая острое желание немедленно покинуть этот сумасшедший дом, уехать как можно дальше и забыть обо всем происходящем навсегда. - Я... случайно зашел в комнату к дочери лорда Рассела...
-Об этом ты расскажешь мне после, - перебил его Майкл, - сейчас немедленно поднимайся наверх. Я жду тебя в библиотеке. И постарайся не топать!
Дэвид вздохнул, еще раз, растерянно осмотрел зажатые в руках предметы, неуклюже сунул телефон и газовый баллончик в карман, прочертил лучом света перед собой. Почему-то коридор был темен. Светлое пятно поочередно выхватывало ряд высоких темных резных дверей, мертвые канделябры и тяжелые портьеры в простенках.
"Как справляется с домом прислуга?" - мелькнула мысль в голове Дэвида. Несмотря на то, что в некоторых заброшенных комнатах копилась пыль запустения, коридоры и общие залы сияли безупречной чистотой. Вот только свет. Он горел лишь на главной лестнице и в столовой. Словно обитатели дома настолько уверенно чувствовали себя в его стенах, что не нуждались в освещении.
Дэвид медленно двинулся по коридору в сторону угловой лестницы. Сквозь высокое и узкое окно, темнеющее над лестничным пролетом, неожиданно блеснула звезда. Дэвид замер на мгновение, потому что вечер оказался ненастным, и темные тучи должны были скрывать от возможного ночного путника очарование полнолуния, но звезда продолжала мерцать. Он сделал пару шагов вверх, стараясь наступать ближе к стене, чтобы старинные темные ступени не скрипели, как услышал непонятный звук, напоминающий шарканье ног старика. Вслед за этим в окне, заглушая свечение ночной звезды, отразился колышущийся огонек. Кто-то спускался по лестнице. Причем спускался не со второго этажа, а с чердака. Чувствуя, как начинает тревожно стучать в висках, Дэвид сделал несколько шагов назад, уперся спиной о холодную стену, нащупал рукой край портьеры, шагнул еще и спрятался под тяжелой тканью. Пропитавшая ее пыль заставила его задохнуться, желание чихнуть скрутило так, что он почти смял собственный нос пальцами, натирая переносицу и пытаясь удержаться от чихания. Поэтому появление странной фигуры на ступенях оказалось для него неожиданным. Это был старик Эйб, которого он уже видел, прогуливаясь вокруг дома. Тогда он не особенно привлек его внимание. Только показалось странным, что слуга, о котором лорд Рассел обмолвился в восхищенных интонациях, настолько невнимателен и нелюбопытен к приезжим. Эйб копался на большой круглой клумбе, высаживая какие-то лиловые цветы, составляя из них причудливый узор, и совершенно не обращал на Дэвида никакого внимания. Дэвид даже кашлянул для приличия, но старик так же меланхолично и механически делал углубления в почве, брал земляные горшочки и, разминая их коричневыми морщинистыми пальцами, помещал на место. Рядом стояла лейка. "Наверное, он глух", - решил про себя Дэвид и удалился.
И вот теперь этот же старик медленно спускался по ступеням, удерживая перед собой подсвечник с тремя колышущимися огоньками. В кармане Дэвида вновь задрожал виброзвонок телефона. Он инстинктивно схватился за него, штора неслышно колыхнулась, и старик замер. Эйб медленно поднял подсвечник на уровень лица и сквозь щель портьеры Дэвид увидел его лицо. Неожиданно оно не показалось ему старым. Глубоко посаженные глаза смотрели внимательно и строго. Наклонные морщины, которые вместе с крепким изогнутым клювом носа и прямой щелью безгубого рта составляли неправильные треугольник, застыли. Старик некоторое время прислушивался, затем произнес какие-то слова, что-то непонятное, кажется, по-немецки и медленно двинулся дальше. Он прошел в трех шагах от замеревшего Дэвида, повернулся и начал медленно спускаться в подвал. В окне вновь мелькнула звезда, разлился свет от невидимой Дэвидом, но проглянувшей сквозь тучи луны. Этот свет призрачной вуалью накрыл лестницу, отразился в старинном зеркале, заключенным в дубовую раму и закрепленном правее от портьеры, и упал на сумку или узел, который нес в левой руке Эйб. Дэвид пригляделся и замер. Сердце его провалилось в непроглядную темень, в ушах запульсировал болезненными толчками пульс, руки задрожали, и он медленно сполз по стене на пол. И все остальное, вплоть до скрипа тяжелой подвальной двери воспринимал уже, как происходящее не с ним. Разум отказывался понимать то, что увидели его глаза. В левой руке Эйба, болталась прихваченная за волосы голова Лоуренса Салливана. Наконец Дэвид понял это и потерял сознание.
-Ну, хвала господу, ты жив, - услышал он голос Майкла.
Дэвид открыл глаза и обнаружил, что сидит в глубоком и мягком кресле напротив камина, в котором пощелкивают искрами угольки. Майкл с усмешкой стоял напротив и смотрел с плохо скрываемой тревогой.
-Неужели на искушенного секретаря мессира Лоуренса Салливана так плохо действуют прогулки по ночному дому из старой доброй викторианской Англии? Я искал тебя не менее тридцати минут, пока не споткнулся о ноги, торчащие из-под портьеры. От кого ты там прятался?
-Где я? - хрипло прошептал Дэвид, оглядываясь. Кроме тусклого света, падающего из камина, помещение освещали шесть свечей, закрепленных на подсвечнике, изображающем устрашающего вида многорукого Шиву. И в этом рассеянном полумраке взгляду открывались огромные стеллажи, которые, перекрывая стены зала, поднимались вверх. И корешки книг. Сотни, тысячи, десятки тысяч книг.
-Я в библиотеке? - удивился Дэвид.
-В библиотеке? - с усмешкой переспросил его Майкл. - Если бы. Хотя я тоже так подумал в начале поиска. И даже заинтересовался. Знаешь ли, у меня не выходят из головы эти катрены Нострадамуса. Сразу скажу тебе. Давай пока отвлечемся от возможной мистической составляющей, которая окружает все, связанное с этой личностью. Тем более, что вскрывать его могилу мы не собираемся, а, следовательно, при известной осторожности необъяснимая гибель нам не грозит. Дело в том, что любые увлечения чем-то должны объясняться. Любитель антиквариата вряд ли увлечется предметами мебели в стиле техно. Поклонник готического стиля не будет возводить над своим домом купола псевдовизантийского типа. Интерес к древним рукописям не появляется на пустом месте. Хочешь понять, что делает человек, постарайся понять, что им движет.
-Подожди, - Дэвид поморщился, помотал головой. Ему показалось, что какое-то важное событие ускользает от его расстроенного внимания. - Что ты можешь выяснить в библиотеке? Интерес к этим катренам может быть только финансовым. Думаю, что они стоят немалых денег.
-Это важно, - согласился Майкл. - Некоторые считают, что в любом расследовании важно определить мотивы преступления, и сводят их к небольшому набору вариантов - женщины, деньги, власть. Или сокрытие новым преступлением какого-то старого, в котором опять же играют свою роль женщины, деньги, власть. Эту схему можно упростить, сведя все к деньгам. Они же и власть, и женщины. Конечно, если эти катрены были в принципе. По крайней мере, библиотека заставила меня в этом усомниться.
-Каким же образом? - Дэвид взглянул на стеллажи. - Тебе показался странным подбор книг?
-Именно! - улыбнулся Майкл. - Возьми любую книгу из тысяч находящихся здесь томов, и подобные сомнения появятся и у тебя.
Дэвид пожал плечами, поднялся, опираясь руками о подлокотники, подошел к ближайшему стеллажу. Глянцевые корешки книг отсвечивали натуральной кожей и сафьяном. Странно, что стеллажи не имели стеклянных дверок. Неужели помещение было оборудовано кондиционером? Не похоже. И какой-то неприятный запах стоял в воздухе.
Дэвид поднял руку и, нацелившись на бардовый томик Вергилия, потянул его на себя. Рука неожиданно не почувствовала сопротивления, сразу целая стопка книг сковырнулась со своего места и с глухим стуком упала на пол.
-Муляж? - поразился Дэвид, поднимая и рассматривая искусно выполненный и раскрашенный макет стопки дорогих коллекционных изданий.
-Именно! - усмехнулся Майкл. - Ни одной настоящей книги. Тысячи муляжей, причем высочайшего качества. Мистификация. Обман. Я уж думал, что подобное возможно только в штатах, где, таким образом, некоторые устраивают свои интерьеры, но здесь.... Не ожидал. Эта грандиозная декорация к спектаклю, в котором мы с тобой, Дэвид, не последние действующие лица.
-А может быть все-таки зрители? - с надеждой в голосе спросил Дэвид.
-Вряд ли, - покачал головой Майкл. - Зрителей здесь не предвидится, только участники. И наша задача угадать - какую роль исполняет каждый. И, кажется, первое открытие я уже сделал.
-Какое же? - спросил Дэвид, подбираясь к креслу, в котором пришел в себя.
-Ковер! Помнишь, ты говорил, что труп был завернут в ковер?
-Да, - кивнул Дэвид. Напоминание о трупе вызвало у него позыв к тошноте.
-Думаю, что ковер закончил свое существование в этом камине, - сказал Майкл. - Отсюда и запах. Мне даже удалось спасти кусок.
Майкл взял в руки каминные щипцы и снял ими с лежащей у стены стопки деревянных чурбачков обгорелый обрывок.
-Смотри, приятель. И поверь мне как специалисту в предметах антиквариата. Это настоящий персидский ковер. Не моложе восемнадцатого века. Безумно дорогая вещь. Тебе не кажется странным дом, в котором в заброшенных комнатах висят, а затем пропадают дорогие картины, в котором трупы завертывают в дорогие ковры, а в библиотеке вместо настоящих книг расставлены картонные имитации? Кстати! Куда делся труп, который по твоим словам был завернут в этот ковер?
-Труп?
Дэвид почувствовал дрожь в пальцах, закрыл глаза и чуть не задохнулся. Он вспомнил фигуру старика Эйба и блеснувшую остановившимся взглядом голову Лоуренса Салливана у него в руке.
-Я знаю, где они хранят трупы. В подвале.
Глава 6. (Алексей Рожин)
- Тогда, в подвал, - вздохнул Дэвид.
- Не дрейфь, старина! - хихикнул Майкл, хлопнув его по животу, отчего тот неожиданно икнул.
Ступеньки лестницы, ведущие в подвал, гулко отдавались на шаги детективов поневоле.
Майкл пытливо вглядывался в темноту, начинающуюся за пределами светового круга, отбрасываемого свечой. Батарейки фонарика предательски сдохли, вынудив хозяев воспользоваться древнейшим изобретением, в надежде, что уж оно-то не подведёт. Свечи нашлись в одном из ящиков секретера и были позаимствованы гостями дома.
Огонёк, заслоняемый ладонью Майкла, колыхался и отбрасывал на стены длинные тени, то сокращая, то увеличивая их в причудливом ритме танца.
Дэвид старался не отставать от Майкла и держался в пределах яркого пятна, будто оно чудесным образом способно было сдержать натиск зла.
- Надеюсь, мы встретим по пути парочку привидений! - бодро рассуждал Майкл. - Лично я давно мечтаю об этом. Вот ты, Дэви, не один год занимаешься мистикой, тебе встречалось хоть одно?
Ученик Салливана закатил глаза и вздохнул, так как ничего подобного всерьёз ему не попадалось.