Когда редактирование этой книги уже близилось к завершению, мы случайно столкнулись на одном из сайтов в Интернете с явлением, которое нас изрядно озадачило. Приписать его простому совпадению невозможно: слишком много деталей. И, признаться, мы до сих пор так и не поняли, что это было.
Запрос по теме "Уроборос" выдал нам ссылку с названием нашего романа, а сама ссылка привела нас в гостевую известного фантаста, где один из посетителей задавал писателю вопрос следующего содержания:
"В ночь на весеннее равноденствие видел странный сон из разряда КС (контролируемых сновидений).
Сумерки, какое-то здание, народ. Внезапно почувствовал, что тело начинает растворяться, вернее, исчезает его ощущение. Потом потянуло вверх каким-то потоком с ускорением. Замельтешили пятна, справа мрак, слева просветы. Дальше затащило в поток, мрак стал исчезать и спереди и чуть вправо увидел с той же скоростью летящий объект в виде тарелки (как обычно изображают НЛО), по его поясу сверху какие-то черные отметки или отверстия, сам объект был белого (не серебристого) цвета.
Потом ощущение стремительного движения (как на автомобиле) на очень большой скорости, вокруг тоже шли машины, похожие на гонки "Формулы", удлиненные, но не обтекаемые, а с прямыми углами. Смотрел на все, стараясь запомнить происходящее. Далее еще интереснее... Остановка, навстречу группа людей, вопрос на английском: "Are you an American?" Отвечаю тоже по-английски "I am a Russian!" Далее фраза уже на русском "Он русский". Потом говорили, диалога не помню, но прозвучало что-то о конфликте в вопросах дизайна с "институтом Савского". Показали огороженный забором комплекс каких-то зданий, напоминающий исследовательский институт. Туда попасть не возникло никакого желания, скорее наоборот. Сон прервался.
Наутро поискал в Сети по запросу "институт Савского", нашел "Тень Уробороса" и информацию о Савее - стране, где правила царица Савская (далее он приводит отрывок из нашей книги и гугловскую информацию о Савее. - Примеч. С.Гомонова).
Что это могло быть, если сочетание "институт Савского" я никогда раньше не встречал?"
Институт Савского в нашей книге - это учреждение, где плотно изучаются возможности человека, как физические, так и психические. В том числе интересуются там вопросами телепортации и внетелесного опыта (по терминологии Роберта Монро - ВТО). Описание начала этого загадочного сна подозрительно напомнило "симптомы", подробно исследованные Монро и перечисленные в его книге "Путешествия вне тела".
Почему этому человеку с такой точностью навязалось во сне словосочетание "институт Савского"? Нашу книгу он не читал - во всяком случае, до того, как ему приснился этот сон. Конечно, нам удалось связаться с ним, но беседа так и не пролила свет на это таинственное событие.
Впрочем, это событие - лишь одна из многих "аномалий", произошедших в жизни авторов за период написания всего цикла об Оритане. Одна из многих, но наиболее яркая, иллюстрирующая всесилие некой зоны, ноосферы, из которой все мы - разумное население нашей планеты - черпаем свои знания. А после удивляемся, откуда что взялось, и разводим в недоумении руками, когда, подчинившись интуиции, вдруг обнаруживаем, что поступили правильно.
Но это всего лишь наше авторское предположение.
Возможно, у читателя появится своя версия ответа?
С пожеланием приятного чтения,
Сергей Гомонов
Василий Шахов
ТОМ 1. "ФАРС"
Великие дела совершаются чудовищами...
Андре Моруа
ЭЛИКСИР
(1 часть)
Присказка
- Ну, и что у нас здесь? А, встречаешь! Встреча-а-аешь! - Алан Палладас небрежно потрепал холку лохматого пса.
Соскучилась псина. День за днем в четырех стенах сидеть, мечтая о прогулках, редких и коротких...
Прыгает зверь, веселится. Ему бы на волю, за полярный круг. Туда, где станет пес носиться вволю и спать в сугробах. С такой шерстью разве замерзнешь? Ему там раздолье. А вот не суждено: подопытная скотинка он у шуткаря-биохимика.
Отчего шуткаря? Да в двух словах и не расскажешь, потому не взыщите.
Но доподлинно известно: знай Палладас, чем все кончится, бросил бы свои эксперименты, а записи уничтожил. И результаты...
1. Без Мефистофеля
За решеткой клети в небольшом загончике лежало странное существо.
Синтетический матрас и пол в загоне заваливали клочья свалявшейся шерсти. Но не пухово-белоснежной, а коричневой, по виду похожей на пальмовую "дранку" или высохшие волокна оболочки кокосового ореха. Шерсти обезьяны.
Ученый присел на корточки и отодвинул от себя морду пыхтящего пса. Лохмач заскулил, облизнулся, нетерпеливо потоптался, чтобы убедиться в человеческой несговорчивости. Внимания на него не обратили, и тогда пес, подогнув под себя хвост, уселся поодаль. Совсем неинтересно было ему смотреть на соседку-обезьяну, которая жила с ним бок о бок уже не одну неделю. Насмотрелся вдоволь. Вот погулять бы!..
Мало теперь похожее на орангутанга, да и вообще на какое-либо животное земной фауны, существо в загоне перевело взор мутных темных глаз с собаки на человека. И что-то простонало. Из-под остатков его клочковатой вылезающей шерсти пробивался белый пух.
- Ну-ну! - поднимаясь, заключил мужчина и снова отпихнул от себя навязчивого великана-пса, который возомнил, будто с ним сейчас пойдут гулять.
Палладас взял со стола стереокамеру, вошел в загон и сделал несколько снимков болеющей твари. Затем долго сравнивал результаты. Новые с предыдущими - вчерашними, позавчерашними...
Ученый одобрительно покрякивал: удавался эксперимент, и еще как.
А когда брал у подопытной твари кровь, та даже не шелохнулась. Лишь по-прежнему постанывала слабо, скулила, что собака.
- Потерпи еще, давай-ка! - ободрил ее Алан, прикладываясь к окуляру микроскопа. - Хорошо у тебя все, не переживай!
- Па! - послышался девичий голос. - Фу! Ну здесь и вонь! - по плечу биохимика осторожно постучали тонкими пальчиками: - Па, подкинь монеток, очень нужно!
Палладас оглянулся и увидел дочь. Высокая, тоненькая пятнадцатилетняя красавица с серо-голубыми глазищами и густыми темными волосами - точь-в-точь того же оттенка, что и у него. Ну, может, и не красавица. Но мила бесподобно.
Мотнул головой в сторону висящей в открытом шкафу куртки - возьми, дескать, сама, сколько надо.
Уходить девчушка не торопилась, даже основательно опорожнив отцовский бумажник.
- Бедная Макитра! - сказала она, а сама пристально рассматривала мутанта и морщила при этом нос.
- Бедная, бедная, - согласился отец. - Все-таки, Фи, это первый опыт на крупном теплокровном... Любой сюрприз... - Палладас, кряхтя, вывалил из рюкзака несколько пачек собачьего корма - сухого, в пачках, и консервированного, в пластиковых контейнерах, - любой сюрприз не исключен...
- А в собачьем виде она будет даже ничего... Может, и не надо ее потом - обратно?
- Обезьяну брал - обезьяну надо и вернуть... - категорически-строго отрезал Палладас. - И не мешай мне, Фанни! Видишь же - у меня работы навалом! Иди себе, куда шла...
Как загипнотизированная, смотрела Фанни на линяющее бело-бурое существо. Очень медленно проговорила по наблюдении:
- Странные эти приматы... До того на человека похожи, аж стыдно! За обезьян... - и, очнувшись, снова защебетала: - Пока, па! Спасибо за моральную, - (взмах банкнотами) - поддержку!
- Давай, давай! Не загуливайся там долго: сегодня же мать приезжает...
- Ах, точно! - девушка хлопнула себя по лбу. - Конец гастролям - конец свободе! Ладно, вернусь к концу передачи для маленьких сволочей!
- Угу... Я чуть было не поверил...
- Ну уж никак не позднее начала стереошоу для сволочей взрослых. Пока, папа Франкенштейн!
Палладас фыркнул: начиталась... или насмотрелась? Франкенштейн... Откуда ж это? Знакомое имя. А может, фамилия?..
Юная мизантропка выскользнула из лаборатории, и, тут же позабыв о дочери, Алан продолжил свое занятие.
(Из записей биохимика Алана Палладаса, обнаруженных на диске информнакопителя 13 лет спустя)
23.07.986 г.*
Наш институт взялся за этот проект из-за Савского и его связей с Клеомедом. Попытки скрыть проблемы клеомедян вызывают усмешку даже у школьников. Изначально я браться за это не хотел. Все-таки, у меня семья, а воздействие атомия на человеческий организм, насколько я знаю, более чем пагубно. Не за себя переживал, мне-то что. Но у дочери все впереди, а это малоизученное вещество влияет на наследственность и, возможно, даже опосредованно.
Однако Савский настоял и записал меня руководителем группы. Значит, волочить мне этот воз сена исключительно на своих плечах. Как, собственно, всегда. Люблю работать в соавторстве. Когда соавторы не мешают...
При первых же опытах с моим новым препаратом выявил побочный эффект. Я называю это побочным эффектом, потому что при работе добивался совершенно другого. Я намеревался найти формулу нейтрализатора, исключающего мутагенез человека при контакте с атомием... Но данное "отклонение" настолько интересно, что я пока решил приостановить основную работу и разобраться, что может из этого получиться...
__________________________________________
*986 г. - новое летоисчисление, последняя четверть Х века Эпохи Мира (или, если принимать за момент отсчета Рождество Христово, то 2986 г.)
16.02.987 г.
Сегодня опробовал нейтрализатор (буду пока называть его так) на теплокровном. Мышь издохла. Возможно, была передозировка. В самой формуле я уверен.
05.05.987 г.
Вещество действует. В стоящих рядом клетках в течение недели жили взрослая крыса (1,5 года) и трехмесячный котенок. Инъектирована была крыса. Процесс изменений начался примерно на исходе 6-го дня (пометка: был занят в институте и не успел установить точного времени - N.B! в следующий раз быть внимательнее!). Изменения завершились на третий день, окончанием можно считать 14.38 пополудни, когда животное вышло из транса, похожего на летаргию. Теперь в наличии два совершенно идентичных котенка. Анализы крови, генетические исследования подтвердили идентичность оригинала и полиморфа. Полагаю, ОКГО* это открытие вряд ли одобрит: процесс слишком напоминает клонирование или, точнее, дублирование. Доказать, что это принципиально другой механизм, будет нелегко. Впрочем, пока опыты не завершены, ни о какой огласке не может идти речи.
__________________________________
*ОКГО - здесь: Организация по Контролю над Генетическими Операциями.
12.01.988 г.
При неосознанной трансформации эффект удерживается:
- у крысы: 17 дней;
- у кошки: 28 дней;
- у собаки: 35 дней;
Был проведен опыт на обезьяне (молодая самка орангутанга). Результат любопытен.
Во-первых, эффект удерживался 44 дня. Самка орангутанга трансформировалась в кобеля овчарки.
Во-вторых, поведение обезьяны в образе собаки соответствовало по всем критериям именно собачьему. Подозреваю, что животное не только трансформируется, но и приобретает психику и даже память образца. Это необходимо подробно изучить. На данный момент могу сказать лишь одно: полиморф отзывался на кличку оригинала.
Повторное перевоплощение состоялось почти неожиданно. Я готовил орангутанга к обратной отправке в зоопарк, пес овчарки был изолирован, но периодически попадал в поле зрения обезьяны. Я еще не могу быть уверенным, но предполагаю, что орангутанг почти осознанно копировал теперь поведенческие особенности пса. Трансформация свершилась через два дня, пришлось изменять договор с зоопарком.
Я почти уверен теперь, что действие препарата контролируется психикой. Обезьяна вернулась в прежний облик через три дня. Но перед этим, пользуясь вполне традиционным для наших широт внешним видом собаки и лжесобаки, я вывел животных на улицу.
Набегавшись со своим двойником, полиморф по возвращении крепко заснул. Хорошо, что я сообразил не просто задвинуть щеколду, но и закодировать замок: утром я застал в вольере не пса, а снова обезьяну. Это говорит о том, что она перевоплотилась во время сна, причем задолго до истечения прежнего срока. Проведенный анализ показал, что это не связано с ослаблением действия вещества. Тогда - с чем же?
30.01.988 г.
Самка орангутанга все еще в лаборатории. Я не ожидал, что мои опыты продлятся. Удалось выявить механизм обратного досрочного перевоплощения.
Обезьяна как-то поняла взаимосвязь: когда она в своем настоящем облике, я не гуляю с ней, и ей приходится сидеть в душном вольере. Увы, таковы мои рабочие условия. Я еще не могу обнародовать открытие.
Когда же она принимает облик собаки, я вывожу их обоих на свежий воздух. Подозреваю, что она преследует цель оказаться на свободе и инстинктивно (?) использует возможность введенного ей препарата. Вырабатывается определенный рефлекс. Это любопытно.
Кроме того, это открытие дало мне почву для размышлений:
1) пока животное находится в чужом облике, оно не помнит, кем является на самом деле. Когда же оно возвращается в истинное состояние, его память хранит события, случившиеся с ним тогда. Это еще не подтвержденный факт, потому пока воздержусь от каких-либо заключений;
2) "выход из образа" происходит в результате осуществления целей, с которыми полиморф принимает чужое обличье. Думаю, отдавать эту обезьяну еще рано. Необходи..........
...14. 2........ (обрывочные символы, свидетельствующие о не очень аккуратной затирке информации)
02.03.1001 г.
2 года назад я уже имел общение с ними. Посредник получил от меня три ампулы вещества. На тот момент я весьма нуждался в средствах для продолжения своих тайных опытов. Осознаю, что это могло повлечь за собой негативные последствия, однако наш институт отказался от работы с атомием из-за принятия известной законодательной статьи. И Савский был бессилен, несмотря на то, что я добился определенных успехов, а разработанное по моей формуле вещество даже в нынешней форме способно угнетать мутагенное воздействие атомия.
Но я уже близок к решению проблемы...
Теперь эти люди вновь связались со мной. Это дилемма: мне нужен спонсор для продолжения моих разработок, и в то же время я очень сильно подозреваю, что имею дело с нелегальной оппозицией. Доказательств у меня нет. Пока нет. Это опасная игра. Я не уверен, что у них нет людей, которые обучены убивать. Даже, скорее всего, что есть, слишком уверенно они ведут себя.
Эту информацию получит моя дочь в случае моей гибели.
Выхода у меня уже нет.
(Конец записи)
2. Волков бояться...
Колумб, Город Золотой. Конец апреля 1001 года
Надо же было такому произойти! Всего на какую-то минутку задержался в квартире...
Алан замер. Будто каталептик, прирос к полу, зачарованно глядя на открывающуюся дверь. Бежать бы впору, а двинуться не в силах, и сердце гулко ухает в груди.
И время растягивается, точно густой сироп. И медленно, как во сне, переступает порог молодой человек в темной одежде.
Длинные пепельно-русые волосы с проседью собраны в тугой хвост на затылке, а глаза мертвы.
Палладас узнал его. Незнакомец являлся тем самым посредником, которому два года назад, еще на Земле, биохимик передал три ампулы. Тогда он прозвал парня "Господином Инкогнито", не подозревая, что вскоре того назначат его палачом.
Ох, и дорого обойдется ученому это проклятое изобретение! Люди с глазами цвета стали не останавливаются на полпути...
Господин Инкогнито шагнул к Алану.
Паралич прошел, но было уже поздно.
- Меня послали вас убить, - просто и безэмоционально высказался юноша.
Ученый сглотнул:
- Я понял, - через силу, но удалось ему улыбнуться, чтобы не потерять лицо даже в шаге от смерти. - Как ты меня нашел, Господин Инкогнито?
Юноша не удивился неуместному вопросу. Крепко сжав губы, он смотрел прямо в глаза Алану, и в холодно-серых зрачках его замерзал даже лучик колумбянского солнца.
- Это неважно. У меня мало времени.
И Палладас понял: всё. Лишь мелькнула глупая мысль: "Как он будет это делать? Как обойдет аннигилятор?"
Биохимик никак не мог предвидеть, что спустя восемнадцать дней его убийца будет сидеть в "зеркальном ящике" нью-йоркского филиала Управления на Земле, и твердить одно лишь имя - то, которое услышит сейчас из уст назначенной жертвы.
* * *
Земля, Москва. Конец мая 1001 года
Рабочий космопорта бросил на тележку последний тюк с мусором. Не обращая внимания на своих коллег, таких же "синтов", он покатил груз через площадку между подсобными помещениями.
Толпа прилетевших с Колумба редела. Пассажиры уже подстроились к ритму земного города, уже начали думать о делах повседневных, забывая веселье курортной планеты.
В километре от порта громадный транспортер буксировал челнок по взлетному полю, и так же медленно и размеренно "синт" толкал свою тележку, не глядя в ту сторону, где надрывались двигатели монструозной машины.
До распылителя было уже подать рукой, однако рабочий-биокиборг услышал странные звуки, доносящиеся из глухого закутка между низенькими постройками. "Синт" насторожился. На территории не должно быть посторонних - это аксиома. Но в темном тупичке кто-то был. Рычание - не рычание, не разобрать. И вроде как стонет человек.
Биоробот бросил свою поклажу и осторожно, вдоль стены подсобки, подкрался ко входу в узкий коридорчик.
Рычание перешло в сдавленный кашель. Кажется, борьбы там не было. Но оставить без помощи человека, предположительно в ней нуждающегося, "синт" не мог.
Рабочий наладил связь с напарником и тихонько попросил подкрепления. В закутке затихли. Помедлив несколько секунд, биоробот решился сделать шаг вперед.
- Р-р-р... я-а-а-ап... яп... р-р-р! - с остервенением рыгнула темнота.
А потом "синт" закричал.
Когда на место происшествия подоспели другие биороботы, они обнаружили бедолагу лежащим навзничь, без сознания. Кроме него, в тупике не было больше никого.
* * *
Земля, Москва. Конец мая 1001 года
Он мчался навстречу закату.
Легко было бежать. Так легко, что можно было одновременно думать, вспоминать. Ни одышки, ни усталости, ни страхов. Наоборот: это он сейчас до смерти напугал "синта" в космопорте.
Солнце... Не всегда оно было таким над Москвой!
Ему повезло стать свидетелем отключения Фильтросферы. Сколько же времени минуло с тех пор? Кажется, полвека. Он был совсем мал. Родители взяли его с собой посмотреть уникальное событие. За шесть лет до Москвы Фильтросферу отменили в Нью-Йорке, и сопровождалось это действо грандиознейшим шоу. Американцы любят и умеют веселиться от души. А все почему? Миграция! История помнит и других американцев, но было то в незапамятные времена...
Тогда он стоял возле матери и в тревоге, с холодным комком в животе, таращился в серебристые небеса. Фильтросфера, которая была создана полтысячелетия назад с целью защитить город от радиации, переливалась перламутром. А тот тускло-золотистый комочек - это, как говорили взрослые, и есть Солнце. Они видели светило, выезжая за пределы Москвы, но не иначе как через прозрачную, чуть затененную крышу автомобилей или флайеров.
Все, что за пятьдесят лет, казалось, ушло в глубокие лабиринты памяти, сейчас являло себя удивительными подробностями...
Обращение президента, которая правила на тот момент Столицей Содружества:
- ...По решению Галактического Союза и вследствие проведенных испытаний, доказавших, что радиационный фон Земли за последние десятилетия классифицируется как "условная норма", Фильтросфера над Москвой должна быть снята сегодня, 21 марта 951 года, ровно в 17.00 по местной широте...
Реакцией толпы на речь Эды Солло были оглушительные рукоплескания, крики, свист.
Он даже не представлял, кто и каким образом "отключит" Сферу. Ему казалось, что президент просто отдаст голосовой приказ. Четырехлетний ребенок не подозревал, сколько трансформаторов и стабилизаторов и на скольких засекреченных станциях сейчас, после тщательной к тому подготовки, синхронно прекратят свою работу - навсегда...
Навсегда ли? Может быть, может быть... Тогда он испытывал безмятежную уверенность: конечно, Фильтросфере не вернуться! Поколение Х века Эпохи Мира уже очень смутно представляло себе, что такое "ядерная зима" и "жесткое излучение". Фильмы Наследия воспринимались как страшные сказки.
Но теперь былой уверенности не было, ой не было!
Он даже встряхнул головой и фыркнул, отгоняя черные предчувствия. Нынешние люди изменены генетически, но выход ли это? Иногда ведь даже страх перед самоуничтожением - не преграда. История сухо иллюстрировала данный факт ослепительными вспышками над Древними Россией, Америкой, Францией, Испанией, Ближним и Дальним Востоком, Австралией, арабскими территориями Африки... В анналах памяти Главного Компьютера этот период называется "Завершающей войной". Без малого тысячу лет назад была поставлена беспощадная точка в жизни многих людей Эпохи войн и катаклизмов. Медленно, тягостно начался новый отсчет...
...Вот влюбленная парочка - два пуделя. Настолько увлечены друг другом, что даже не обратили на него внимания. И как он раньше не догадывался, что они умеют разговаривать? Не на этой скудной и лживой кванторлингве, а каждым своим движением, каждым взглядом.
Прыжок - уход - задорное поддразнивание:
- Ты меня любишь, мой матерый волчище?
Черный пудель прихватывает зубами нижнюю челюсть подруги, и они с упоением выкручивают друг другу головы, заставляя насторожиться андроидов-выгульщиков, которым невдомек, что таким образом ухажер отвечает своей невесте:
- Радость моя, я весь твой, до кончиков когтей!
Он, сторонний наблюдатель, следит за игрой собак почти с завистью. Пуделям нет дела до окружающих, они просто живут и наслаждаются жизнью...
- Это светило, радость моя, - оно тоже твое!
Они валятся в траву на газоне (как мало таких парков и сквериков осталось в центре города!) и, нежно покусывая друг друга, щурятся на солнце. Потом на несколько секунд, очарованные, замирают, глядя в небо...
...Так же и он смотрел тогда на тускло-золотистый комочек в серебряных небесах Фильтросферы. И этих двух собак не было еще в помине.
Будто встарь, на башне реконструированного Кремля загудел набат. Последний удар колокола возвестил точное время - пять часов вечера. С последним ударом мир стал другим.
Толпа охнула, в едином порыве шевельнулась. Люди застились руками - и яркое, великолепное, бесстыжее солнце явило себя на лазурном куполе. Именно "куполе", ведь пройдет много лет, прежде чем горожане отвыкнут называть небо словом, которым испокон века называли Фильтросферу. Солнце сияло уже в треть своей весенней мощи, клонясь к закату, но многие решили, что ослеплены. Да, очевидцам навсегда запомнился тот вечер весеннего равноденствия...
...До места назначения нужно преодолеть еще пол-Москвы.
Утомившись, он перешел на шаг. Становилось все темнее, солнце уже давно, подобрав лучи, с королевской неторопливостью сошло по другой стороне дальних холмов, за перевал, в какие-то неведомые чертоги.
С приходом вечера иллюзии начали рассеиваться.
Он смертельно устал догонять солнце, а ведь было еще очень далеко до цели. И еще - самое главное, что может и не получиться, ведь гортань его не приспособлена для таких умений... Он, конечно, тренировался, когда выскочил из здания космопорта и забежал в закуток между подсобками, надеясь, что здесь его не побеспокоят. С огромным трудом, но выговорил три заветных слова, чем смертельно перепугал "синта". За каким только чертом тому биороботу понадобилось лезть под руку? Под руку ли? Гм! Как сказать...
Близ холмов дул ветер. Разгоряченное тело поначалу с благодарностью приняло прохладу, но вскоре мышцы начали дрожать. Нет, уж лучше вечная жара Колумба, чем коварство здешнего климата!
В темноте он видел плохо. Воздух источал множество всевозможных ароматов: воды, молоденькой листвы, травы, дорожного покрытия, древесины. Но это не могло помочь: он не умел ориентироваться по запаху.
Ну вот и знакомый пустырь. Цель близка. Скоро будет разъезд, дорога резко вильнет вправо и спустится в лог...
На участок удалось проникнуть без помех.
Достать до звонка. Боком прижаться к стене за выступом, рядом с дверью и вне досягаемости обзорника.
Двери разъехались. На пороге возник черный поджарый силуэт красавца-добермана. Это Дядюшка Сяо, домашний робот Буш-Яновских.
Собравшись с силами, он прохрипел роботу:
- Пр-р-рошу...
Острые уши Дядюшки Сяо встали торчком, шея вытянулась, тело подобралось для прыжка.
Надо выйти на свет.
Доберман отреагировал, как отреагировала бы настоящая собака при виде незнакомца, вторгшегося на ее территорию: губа справа дрогнула, ощерив громадные клыки, а откуда-то из электронной утробы донеслось глухое рычание.
- Фу! - фыркнул нежданный визитер.
Дядюшка Сяо даже слегка присел: что-то не сошлось в сигналах его микросхем. Связанный с охранной системой дома, он не нашел ничего лучше, как поднять тревогу.
Сирена пронзила здание от фундамента до крыши.
- Оставаться на местах! - женский голос в переговорном устройстве был спокойным и повелительным. - Докладывайте: кто? Что нужно?
Сирена смолкла. Переполоха не случилось: нелегко напугать или чем-то удивить человека, много лет прослужившего в Управлении. А Полина Буш-Яновская, хозяйка дома, была капитаном спецотдела того самого Управления.
В холле, уставленном пальмами, появилась невысокая рыжеволосая женщина с "табельником" в руке.
- Ты где? Убери собаку и выйди! - приказала Полина (надо же, как повзрослела с тех пор!), глядя на него в упор и будто не замечая оторопевшего робота-дворецкого. - Немедленно покажись! Алан! Я не шучу! Алан!
Буш-Яновская сжала перила лестницы с такой силой, что хрустнули суставы, а костяшки на кисти побелели. И неудивительно: "синт" в космопорте при виде метаморфа вообще упал в обморок. Через мгновение Полина справилась с собой, но голос ее прозвучал растерянно:
- Ты... кто?
- Я... Алан... П-палладас... - на грани узнаваемости слов снова рявкнул дог.
И Полина в сопровождении робота Дядюшки Сяо последовала за оглядывающимся догом.
3. "Черные эльфы"
Москва, Звягинцев Лог. Дом Полины Буш-Яновской. Конец мая 1001 года
Тихонько насвистывая незамысловатую песенку, Валентин Буш-Яновский выбрался из бассейна и накинул полотенце на свои мощные плечи. Солнце попыталось было коснуться его, но ветер вкрадчивой змейкой выжил робкий лучик с тела человека. Ветер заструился по коже, радуясь появлению зябких мурашек под каплями воды.
Валентин досадливо кхекнул и хлебнул из бокала остывшего глинтвейна. Когда уже наступит нормальное лето?
Мужчина сунул ноги в шлепанцы и подошел к столику возле шезлонга, чтобы поставить бокал. Теперь витраж зала для тенниса не закрывал обзор, и с места, где стоял Валентин, открылся вид на подъездную дорогу.
Их с Полиной дом со всеми пристройками стоял на спуске в лог. Это местечко издавна так и называлось - Звягинцев Лог, и уже почти никто не знал, почему. Валентин слышал, что некогда, еще в прошлую эпоху, археолог по фамилии Звягинцев откопал в этом овраге какой-то артефакт. Да бог с ними, с учеными и артефактами! Буш-Яновский историей, особенно древней, как и политикой, никогда особо не интересовался.
Зимой небольшой парк, окружавший здание (о! им несказанно повезло: поселиться не так уж далеко от городской черты, да еще и получить право на озеленение участка - спасибо жене-управленке!), становился прозрачным. С территории бассейна тогда можно было увидеть часть автострады и еще более дальние холмы, которые сохранились почти в первозданном виде. Прекрасное местечко - тихое, спокойное...
Сейчас к их дому, плавно преодолевая извилистые повороты, подъезжал темный микроавтобус - обычный, колесный, не на грави-приводе...
- Снова отдохнули, ч-ч-ч... - прошипел себе под нос мужчина.
Приехать к нему не мог сегодня никто. Все друзья знают: когда у Буш-Яновских совпадают выходные, чета пропадает для всего мира и лучше ее не беспокоить. Отсюда напрашивается вывод, что это к жене. Полининых коллег Валентин держал чуть ли не за врагов.
Буш-Яновский закутался в просторный черный халат, в котором поместилось бы двое далеко не тщедушных мужчин, причем с головой. Миновал внутренний коридор и оранжерею. Глупые попугаи, скачущие по любимым пальмам женушки, подняли гвалт. Они фыркали крыльями, суетились и орали на все лады.
- Перестрелял бы гадов! - буркнул Валентин.
- Перестрелял бы гадов! Перестрелял бы гадов! - привычно и даже с готовностью отозвались птицы.
Ладно, когда в их обитель вторгся вчера папаша Фанни, Валя еще стерпел. Как бы там ни было - свой человек. Правда, чем вызван был этот странный визит, Валентин не понял, а у Полины он давно уже привык не выспрашивать тех вещей, о которых она не говорила сама. Так или иначе, приезд Палладаса жена представила ему прошлым вечером как данность.
Алан спал в комнате для гостей, и с Валентином они увиделись лишь за завтраком. Биохимик вид имел помятый, и в ванной после него попахивало... как-то странно. Псиной, что ли... К тому же, судя по всему, своей одежды у Палладаса не было. Никакой. Пришлось выделить ему один из халатов.
Но теперь, похоже, их и без того недолгий покой готовы нарушить гости иного плана...
Валентин поднялся по ступенькам, но двери разъехались еще до его попадания в зону охвата фотоэлементами.
- О! Идешь? А я как раз за тобой!
Невысокая фигурка жены отступила на шаг назад, пропуская Валю в дом. Затем Полина присоединилась к нему, взяла под руку. Вместе они смотрелись просто неотразимо: титан и нимфа, которая не достигала ростом ему и до плеча. Однако Валентин никогда не решился бы вступить в единоборство с этой "нимфочкой".
- Там, кажется, к тебе, - Валентин хотел ущипнуть ее за бок, но передумал: зачем дразнить себя игрой, когда это все равно ни к чему не приведет из-за переизбытка гостей в их несчастном доме? Черт бы их всех взял!
Полина поняла его настроение и даже смягчилась:
- Это... просто гости, Валь... Мои друзья.
- Те самые, с которыми вы, нахлеставшись текилы, устраиваете спортивные игры? Ну это... типа "бега на ходулях с препятствиями", "плавания в мешках", "художественной гребли на песке"?..
Полина тут же шлепнула его по спине:
- Валька, гад, не ерничай! Это было давным-давно и всего один раз...
- ...но како-о-ой! - ввинтил он.
- ...с Яськой и Фанни...
- И Сэндэл!
- Сиди не было!
- Была, елки-палки, была!
- Ну, была... - сдалась жена. - Только это - совсем не такие друзья!
- Мне уже значительно легче. Значит, вызывать группу спасателей и выкапывать мешок с Сиди больше не придется?
Полина тотчас напустила на себя строгости:
- Валя!
- Да? - ух, как тяжко далось ему это "да"!
Он готов был посшибать стоявшие вдоль стен коридора пальмочки и никелевые статуэтки, изображавшие неизвестно что. Но с женой - она такая! - не поспоришь...
- Валя, смотайся после обеда в центр. Насчет Колубма... Ну, ты помнишь?
- Насчет чего?
- Колумба! Туг на ухо? Я решила, что нам, если и лететь, то на Колумб... Ты хотел отдыхать - вот и отдых.
- А ближе ничего нельзя найти? - огрызнулся Валентин: ну вот, уже откровенно гонят из дому, да еще и под таким идиотским предлогом.
- Нет, ближе нельзя! Это самый лучший курорт в Содружестве.
Что-то фальшивое проскользнуло в ее тоне. Нет, другой бы не заметил, но они с Полиной были женаты уже почти восемь лет, так что чувствовали друг друга и без слов. И эта фальшь насторожила Валентина.
- Хорошо, съезжу, - сквозь зубы вымолвил он, и на том разговор прекратился.
Все равно ведь будет так, как требует она: устами Полины глаголет все ВПРУ*.
____________________________________________
*ВПРУ - здесь: Военно-Полицейско-Разведывательное Управление. Полина Буш-Яновская - капитан специального отдела этого Управления.
Внизу, в холле, приехавших гостей встречал услужливый Дядюшка Сяо.
Друзьями супруги на сей раз оказались трое мужчин и молодая женщина красы неописуемой. Все они были в строгих черных костюмах, показавшихся Валентину формой какого-то неизвестного подразделения.
Дама нежно улыбнулась - и ему, и Полине. Минутная заминка. Затем Полина сделала еще несколько шагов с последних ступенек и бросилась к гостье:
- О! Джо! До чего же я рада тебя видеть!
Валентин ощутил, как от удивления кожа с его лба поползла к затылку. Это какими же они должны быть подругами, чтобы вот так обниматься?! Даже с Фаиной и Ясной жена держала некоторую дистанцию, а тут...
- Чезаре! - Полина перекинулась на высокого парня-блондина лет тридцати.
Рафинированный интеллигент. В наличии даже некое подобие аккуратненькой бородки. Буш-Яновский видел его впервые.
- Я Чезаре, - тихо сказал, приподнимая руку, крепенький южанин, ростом чуть пониже "интеллигента", пышноволосый. - Он, - (кивок на блондина), - Марчелло...
Полина нисколько не смутилась и захлопотала возле Чезаре, оставив в покое иронично прищурившегося Марчелло. Этого Чезаре, кудрявого типа со смолянисто-черными волосами, Валентин окрестил про себя "генуэзским рыбаком". Слишком уж простецким казался тот парень. Третий в команде представлял собой "не пойми что". Буш-Яновский так его и прозвал, не мудрствуя лукаво. Щуплый, верткий, да еще и с пронырливыми умными глазами, все время что-то жующий и сплевывающий...