Mamma mia! пандемия

Земную жизнь пройдя наполовину, 
я оказался в строгом карантине.

Идиома: 
сиди дома.
Не неделя. Жизнь такая - 
что сплошная вся Страстная.
Стоик - 
он чего-то стоит.

Нас в ужасном карантине 
забавляет Тарантино.
Жизнь в отпаде, 
вся - в айпаде.
Голосуй за разное, 
только не заразное.

Мне ведь даже обаять 
тебя не по кайфу:
ни обнять, ни обонять
не могу по скайпу.

Если только не кретин, 
что себе попросишь?
одиночный карантин,
Болдинскую осень.

По горам и городам
Сидидома бьёт в тамтам:
здесь не место старикам!
Вирус страшен потому, 
что невидим никому.
С кем же в симбиозе 
почивать мне в бозе?

Сидидома - страшный зверь, 
если вдруг откроешь дверь,
вот тогда тебя и - хоп!
упакует в тесный гроб,
не станцуешь где хип-хоп.

А микроб то - демократ: 
был бы кто в наличье,
а чужой или собрат,
нищий ты или богат - 
ему безразлично.

И Единство бытия 
постигаем: ты и я.
На очаковскую чайку 
на Камчатке лают чайки, 
в чате выставляют лайки;
если кто чихнул в Ухане,
то в Нью-Йорке спать не станут.

Маске рад 
маскарад.
Как же стала праздная
Венеция - заразная?
Смерть обняв за талию, 
танцуй, моя Италия!
Нас свела
"Санта Лучиа",
как светло
глаза лучились!

Предрассудки порицал, 
над чадрой смеялся,
от открытого лица
в страхе обоссался.
А за маской не поймёшь: 
улыбнётся каждый,
никого не ставя в грош,
язычок вам кажет?

Почитался рыболовом, 
бахвалился лёгким клёвом,
сам, как глупенький карась,
бьёшься на крючке сейчас.

Эх, могилочка тесна!
а кругом гудит весна.
Вымер мир. И в тишине 
птичий хор слышней вдвойне.
Помнишь, пели по весне: 
а я иду, гуляю по Москве.

Сам с собою 
тет-а-тет -
самоликвидация.
Коллективный иммунитет -
вот спасёт что нацию.

Нужна вакцинация,
лёгких вентиляция.
На врачей вакансия.
Гроб бесплатно - акция.
Бросьте в гроб акацию.
Исполняю твой каприз -
паганининский каприс.

Роют братский котлован,
и котлы готовы вам -
чтобы не гореть в геенне,
не глодали кость гиены,
соблюдайте гигиену.

Служитель крематория 
просит моратория:
или запустить опять
Аушвиц и Бухенвальд?

Олигархом наш Харон 
станет в одночасье,
больше стало похорон - 
привалило счастье.
Я копилку бью об пол:
собирай, народ, обол.

И одна лишь пустота 
среди неба и урочищ,
и давно мои уста
не целуют, а пророчат. 

До последнего свинца, 
до победного венца!
Но войне, сомкнувшей кольца, 
не предвидится конца.

Во твоё спасение 
переносят Воскресенье,
отменяют Пасху,
одевают маску.

Христос воскресе - 
а где картинка?
онлайн-трансляция
на волоске,
на карантине 
укрылись все.

Играют в квесты 
за чашкой кофе:
брат по Кресту,
сосед с Голгофы;
но Гроб Господень,
что странно пуст,
лишь огню пригоден,
как терновый куст.
Лишь двое урков
пройдут к Огню,
в нём моют руки
сто раз на дню.

Амнистированный с зоны, 
весь в наколках напоказ, 
не надышится озоном -
коронован ещё раз.

Выхожу из заточенья, 
чувствую головокруженье
от свежайшего свеченья
и воздушных масс теченья.

Из того, что можно есть, 
лишь цистерны спирта есть.
Пусть останусь без обеда, 
но сработает рефлекс:
все отдам свои свободы,
но оставьте только секс.
"Я люблю тебя!" "Ага!
отойди на два шага".

Займи у зверя 
запретов код:
любовь, к примеру,
один раз в год.

Ты не в сарафане?
что за вид в скафандре?
Будет издеваться, 
COVID-
девятнадцать.
Мода на вирус: 
маски со стразами,
и Санитайзер
вырастет
мальчик;
нет, не скандальчик,
всем нам сигнальчик:
будет увальчивый
и не страдальчик.

Зёрна отдели от плевел, 
разрывает кашель плевру.
Не хочу другого фарта,
умереть как от инфаркта.
Агонирую форелью, 
выброшенной на песок;
ну и выкинул бог фортель: 
это я ведь - твой сынок.

И разрезав нашу грудь, 
удивляется прозектор:
лёгких не видать ничуть,
но расширилось как сердце!
 
Вслед за Данте Алигьери,
обойди чистилище,
а у сердца - ностальгия
по Любви и аллергия
к нечистью что числится.

Девочка на вид - 
тушь на веки мажет,
говорит: "Ковид, 
мамочка, не страшен.
Я пошла, чмок-чмок, 
где мой рюкзачок?"
Ручкою помашет, 
каблучки: цок-цок. 
"Возвращайся, Маша".

Человек страдающий 
станет сострадающим.

Медсестра с передовой 
вирус занесла домой
и покончила с собой.
На войне как на войне.
Равнодушнее вдвойне 
сердце - сонная тетеря,
но зачем стучит во мне 
малая из всех потеря?

Нарушается контракт 
на космический контакт:
"Говорит Альфа-Центавра: 
переносим рейс на завтра.
По кармическим часам 
день наш равен двум векам".

Покоритель Сириуса 
умирал от вируса.
Выкарабкался. Бутерброд 
сложит монументный.
Поделись со мной, будь добр,
кровью иммунитетной.

Кровь - предтеча после Двух.
Царство новое - Бог-Дух.

Как тебе не стыдно, 
подлая ковида?

Я любил повидло 
яблочного Спаса,
только от ковидлы - 
горькой - нету спаса.

А микробов разных 
больше нас гораздо, 
говорите: справимся?
КОВИД-сто двадцатый - 
как вам это нравится?  

И на миллионов чих 
отозвался голос - тих:
"Будь здоров!", и тоже стих.

Мёртвые лежат в домах, 
в небесах летает прах,
Землю сжал Господь в руках, 
а в глазах планеты - страх.

Пандемия или ВИЧ - 
Божья Милость или Бич?

"Вылезайте, пункт конечный".
"Ты куда нас, чёрт, завёз?
Разворачивайся в Вечность".
Вновь скрипит земная ось.

Над последним человеком 
наклонился Господь сверху
и не закрывает век.
Кислородною подушкой 
тычет: "Слышь, не умирай.
Без тебя и я не нужен.
Хочешь - возвращайся в рай".

Я предчувствую салют 
в честь людей, что не умрут -
победившие в войне,
закалённые вдвойне.
Небеса взорвались - бум!
С Новым годом, беббибум!
Сын, побудь чуть-чуть со мной 
перед будущей войной.
                      5 апреля 2020