Аннотация: Очень не характерно для меня - писать про любовь. Но вообще-то рассказ о коньяке с хвостом селедки.
О чем мечтает каждая женщина, начиная с лет двенадцати? Конечно, о нем, единственном, неповторимом, любимом, который будет боготворить ее, носить на руках. Позже этот идеальный образ обрастает реальными подробностями. Он не только неповторимый, но и недосягаемо богатый, носит не только на руках, а также возит на лимузине, кадиллаке - кому что больше нравится, создает рай не только в шалаше или однокомнатной квартире, но и в шикарном коттедже с подземным гаражом и бассейном на заднем дворе. И при этом видит только ее одну. Много хотим? А то. Мы же сами неповторимые, единственные, восхитительные. Только вот все вместе в реальном мире как-то не совмещается. То одного не хватает, то другого. Или момент не тот, или настроение.
К тридцати годам я так и не нашла своего принца на белом коне, но не отчаиваюсь. Жизнь, хоть и прожита на треть, но все же продолжается. Да, часто судьба поворачивается ко мне спиной, но это ничего - не сможет же вечно она отворачиваться от меня, такой непревзойденной искательницы личного счастья. Правда, на днях эта самая судьба очень круто отвернулась. Так круто, что до сих пор не могу прийти в себя. Полгода длился такой идеальный роман. Все, как и планировала: цветы, подарки, романтические встречи и, естественно, пока никакого интима, даже намеков. Принц действительно прекрасный - Том Круз и все остальные отдыхают. Финансовая самостоятельность, коттедж и не один, пара шикарных машин прилагаются. И даже предложение руки и сердца сделано. Аж голова закружилась. И кружится до сих пор. После маленького пояснения: я буду официальной женой. Вместе с гражданской... то есть, вместе с гражданским мужем. О как! Все на месте, только маленькое НО... Ну, очень маленькое. Я - племенная корова для двух племенных быков нетрадиционной ориентации.
Уже третий день прихожу в себя, уйдя с головой в работу, интересную, но не сказать что очень любимую. Вечерами меня морально поддерживает Динка, старая подруга с очень свободными принципами в жизни. Ее моральная поддержка заключается в усиленных уговорах, что надо расслабиться и жить в кайф. А мужики приложатся - не надо хотеть от жизни сразу всего. А что делать, если я всегда хочу сразу и все. Или нечего. Вот и сегодня с самого обеда она названивает, настаивает на моем присутствии на каком-то то ли банкете, то ли фуршете, то ли в клубе. Дескать без меня ей там будет плохо, скучно, ужасно. А люди будут интересные, даже очень интересные во всех отношениях. И в личных тоже. Знаю я этих интересных, мужские особи просто повернуты на свободном сексе, но мужественности - не больше, чем у подростков, и комплексы такие же, а женские... красота, конечно, требует жертв, но гламур - это, по-моему, перебор. Бриллианты на телефоне и на сапогах, платье от Шанель для выхода в магазин и натуральный мех на голые плечи летом - как-то бессмысленно и непрактично. Да и не в красоте одной дело. Все окружение Динки зациклено на внешнем виде, шлифующемся только с целью произвести внешнее впечатление, часто в ущерб здоровью. Других сфер жизни многие ее подруги и бойфренды просто не знают.
Но разнообразить свой скисший от непогоды в личной жизни досуг все-таки надо. В одиночестве бродить даже по любимому музею, сидеть в театре или, что еще хуже, в темном зале кинотеатра - это уже слишком, так и свихнуться не долго. На данный момент и тусовка гламурного общества вполне сойдет - время убить. Мои предположения насчет общества полностью оправдались: я в клубе была белой вороной на фоне разнокалиберных Дольче Габбана и Версаче в брюликах. Уже тридцать стукнуло, а до сих пор не понимаю, как можно танцевать что-то зажигательное в стянутом, зато бешено дорогом платье и не думать, что в танце можно потерять одну из многочисленных побрякушек, на которую некоторые члены нашего общества могут жить целый месяц вполне прилично. С десяток поцеловавшихся с Диной подружек презрительно косились на мой простенький прикид и шушукались, что "могла бы хоть цацку какую себе позволить с такой-то зарплатой, ходит как нищенка." Ну, да бог с ними. Мужская половина клуба представляла собой еще более жалкое зрелище своими потугами изобразить мачо с миллионом в кармане. На мачо многие вытягивали только благодаря одежде - вешалки для высокой моды. На миллион в кармане не тянули вовсе. Когда третий бой-френд Дины подошел приложиться к моей щечке, я пересела поглубже, чтобы больше соблазна ни у кого не возникало. Но, несмотря на мой несоответствующий внешний вид соблазн все равно возникал. Единственное, что радовало: отличный ди-джей, неплохой выбор напитков и относительная удаленность столика от прохода и танцпола.
Динка непрерывно трещала, представляя каждого, кто подходил и давая исчерпывающую характеристику. Все, по ее словам, были "просто душки, умницы и незаурядные личности". В чем их незаурядность, выяснять было бесполезно: ответом было восхищенное "О-о-о!" и закатывание глаз, видимо, в экстазе от этой самой незаурядности. Но мысли были заняты всякой ерундой, "непогода" на личном фронте отступила на задний план. Короче, цель достигнута.
-Что ты сидишь все, как не родная, - приставала в свободное время от общения подруга. - Вцепилась в бокал и смотришь в зал, как на экран. Пошла бы со мной на танцпол, встряхнула бы своими старыми костями.
Для нее, двадцатипятилетней блондинки, я со своим тридцатником - старая мудрая ведьма, аж помирать скоро. Сама Динка успела уже раз пять слетать потанцевать, расцеловаться с половиной зала и притащить прорву народа к нашему столику знакомиться. Вообще, хоть она и гудела, что я себя запустила, не слежу за внешностью, но обществом моим явно гордилась. И не столько меня знакомила со всеми, сколько демонстрировала свою умную до невозможности, красивую подругу из "другого мира". Очередной танец закончился дикий радостным воплем Динки:
-Сандра, знакомься. Такой сюрприз на нашу голову свалился. Теперь ты точно не соскучишься. Кай просто прелесть. Он...
Дальнейшая тирада подруги пролетела мимо моего сознания, потому что очередная находка Динки действительно впечатляла. Во-первых, своей внешностью - обтянутый кожей скелет со щербатой улыбкой, во-вторых, прикидом. Сюрприз, свалившийся на голову Динки, больше был похож на сантехника, успевшего по-быстрому переодеться на свидание: джинсы с дырками на тощих коленях и рубашка а-ля "здравствуйте, я только что с Таити" явно не вписывались в клубный образ. Дополнением к образу были белобрысые, зато не крашенные волосы в совсем не художественном беспорядке, словно мужик только что вылез из стога сена, где, видимо, жил, и единственное украшение - золотая серьга в ухе. Единственное, что действительно поражало воображение - глаза, то ли голубые, то ли серые, с пляшущими чертенятами в глубине. Можно было бы отдать все на свете, чтобы такими глазами на тебя посмотрели с нежностью и любовью... если бы не все остальное. Целоваться ни с Динкой, ни со мной он даже не пытался, плюхнулся за столик, вытянув ноги, и забрал себе мой бокал с мартини - выпил его сразу, одним глотком, даже не поперхнувшись.
-... умница, красавица, что редко сочетается в одной женщине сразу, правда, - закончила свою тираду Динка.
-Точно, - согласился "сантехник", - насчет умницы не знаю, на брудершафт не пили. А красавица - да... Я б такую...
Ответить на предложение "что со мной можно было бы сделать", больше похожее на часть сценария порнографического фильма, я смогла только сдавленным "совсем обалдел". Интересно, что бы он предложил, выпив со мной на брудершафт. И где Динка это чудо природы откопала, или ошибку природы. Смотреть без дрожи нельзя. Одно радует: он - такое же белое пятно на фоне общей серости клуба, как и я. К тому же явно не пыжится изобразить из себя что-то достойное внимания: действительно считает, что весь такой неотразимый и обаятельный.
-Я не "совсем обалдел", я такой по жизни - обалдевший, - ошибка природы улыбнулась, сверкнув кривыми, но ослепительно белыми зубами.
А Динка, словно не слышала короткой перепалки, продолжала петь мне дифирамбы:
-Сандра действительно умница - знает десять языков... или больше...
-Четырнадцать, - уточнила я.
-... не просто знает, а думает на них...
-Динка, не преувеличивай!
-Я не преувеличиваю: нельзя так быстро говорить на другом языке и не думать на нем... Знает наизусть всю английскую и японскую классику, в оригинале и переводе. Обалденно поет, опять же на всех языках, что знает, рисует, фотографирует профессионально, насколько я в этом разбираюсь.Спорить с Динкой бесполезно: если она начала петь кому-то дифирамбы, то ее информация единственно достоверная. Ну, да ладно, не на собеседовании.
-Хадзимэмаситэ, додзо ёросику, о-дзё-сан ( рад с вами познакомться, госпожа), - с невинной выражением лица сообщил "сантехник" и тут же проникновенно добавил, - Аната ва хару ичибан-но сакура-но йони утсукуши.(Ты прекрасна как первый весенний цветок сакуры)
Так, ошибка природы говорит по-японски. Или просто повторяет заученные фразы.
-Аригато годзаимас, соу омои-масен (спасибо, но я так не думаю), - не совсем вежливый ответ, зато неожиданный, если просто забрил красивые и традиционные фразы...
-Кенкиё казару она.(скромность украшает женщину.)
Нет, не заученные, судя по быстроте ответа и довольно правильному произношению. С каких это пор русские сантехники изучают японский? Или он - японский сантехник?
-Как волны морские
бегут к берегам Идзумо,
залив ли, мыс ли,
Так мысли, все мои мысли
стремятся только к тебе.
-Так мысли, все мои мысли
стремятся к тебя, государь, - поправила я.
-Это вариант Сэй-Сёнагон, - улыбнулся "сантехник", - "Макура-но соси". Оригинал более древний.
Очень интересно: мы, оказывается, не только говорим, но и читаем классику, да еще в оригинале.
-Оригинал, конечно, звучит утонченее. Японский стоит знать, чтобы наслаждаться поэзией.
-Не только поэзией, хэнтай - тоже в оригинале интереснее.
Ну вот, только нашла хоть что-то приемлемое в собеседнике, как снова съехали в пошлость. Он что, язык выучил, чтобы порнуху в оригинале смотреть? Зато Динка в восхищении - услышала знакомое слово, и пошло-поехало. Разговор становился все более откровенным и менее доступным для моего понимания, потому что о японской порнографической анимации я слышала только краем уха. Ну, да ладно, хоть меня оставили в покое, и на том спасибо. Я взяла новый бокал и отодвинулась подальше в тень, чтобы не мешать своим присутствием - пусть наслаждаются "утонченной" беседой. Беседа продлилась недолго: Динка много говорить не умеет, даже на любимые темы. Вот потанцевать... - она чуть ли не силком вытащила собеседника из-за столика и уволокла на вниз, на танцпол. Танцевал "сантехник" здорово, наверно, на Таити выучился, остальное мужское общество клуба только смотрело завистливо, а женские особи - откровенно похотливо.
Вернулась Дина одна. Минут десять восхищенно щебетала, что давно так не отрывалась, просто класс, не танец, а полет души и тела. Отвосторгавшись, взяла быка за рога: ну, не может она затащить меня в какую-нибудь компанию и не начать сватать. Только до сих пор все "женихи" были приторно одинаковые и более менее терпимые.
-Зря ты Кая не вытащила. Ах, да, ты же танцевать не любишь.
-Не умею.
-Чего уметь-то, тем более с таким партнером: он тебя сам станцует. Это как раз то, что доктор прописал. Тебе надо прекратить искать свой идеал и взять то, что само идет в руки, получить удовольствие от жизни. И идеал сам приползет, когда поймет, что ты его не ищешь., а просто живешь. Кай для этой цели подходит как нельзя лучше. Я даже не ожидала такой удачи, он редко по клубам болтается.
-Спасибо, а лучше варианта ты найти не могла? Где ты вообще этого японского сантехника откопала?
-Почему сантехник? - обиделась за своего протеже Дина. - Он программист, причем очень востребованный. И не только программист - можешь с ним на своем английском общаться хоть до самого утра.
-Я до самого утра спать предпочитаю. По-русски. И одна, чтоб никто не мешал. И потом, ты же знаешь, как я к случайному сексу отношусь. Неделя знакомства - и в постель: это для меня неприемлемо. А тут даже не познакомившись, меня предложили иметь долго на черных простынях и во всех позах. Он со всеми так?
-Ну да. А что? Кстати, в остальном твоя мечта: деньги, коттеджи, красная деу матис.
-Сандра, если надо, то он и по-мужски может, даже очень - на черном хаммере.
-Как это, по-мужски?... И по-женски?...
-Ну, он, это... - Динка замялась, как всегда, когда чувствовала, что за последующие слова схлопотать от меня может. - Шутки у него такие... бывают...
Очередной раз за вечер я попыталась собрать эмоции в кулак, но не получилось.
-Дина, ты переходишь все границы. Ты меня в постель с трансвеститом уложить хотела?
-Он не транс, - оправдывалась зарвавшаяся подруга, - просто шутит так.
-Все. Хватит. Я отдохнула, успокоилась. Пора и честь знать. Завтра на работу. Спасибо за вечер, за теплую... очень теплую... даже горячую компанию...
-Рад, что тебе понравилась моя компания.
Резко обернувшись, я нос к носу столкнулась с Каем. Точнее врезалась, уткнувшись лицом в его плечо.
-Я, кстати, сегодня в мужском образе, в смысле, на джипе. Могу подвезти.
-Нет! - рявкнула я, шарахнувшись в сторону.
-Нет, так нет. Джип всегда в вашем распоряжении. И малютка-матисска тоже. И все остальное.
Дина противно захихикала, а меня черт дернул уточнить, что именно "остальное" к моим услугам.
-Ну... все... - Кай развел руками, этот жест сделал его каким-то беззащитным и трогательным, будто готовым подарить собственную душу, ничего не требуя взамен. Зато потом недвусмысленно качнул бедрами, продолжая бессловесное пояснение. Я пулей вылетела из клуба. И еще минут пять не могла отдышаться, стоя возле своей потрепанной ауди и отходя от такой не слыханной наглости.
Вопреки моим опасениям этот плейбой с внешностью Квазимодо больше не появлялся на моем горизонте. Дина позвонила утром, поинтересовалась качеством моего сна, минут десять распиналась, как я много потеряла, столь рано покинув ее вчера, радостно сообщила, что Кай просил передать привет. За что была послана мной очень далеко вместе с приветом и передавшим его несостоявшимся кавалером-любовником.
Весь следующий месяц я и думать забыла о новом знакомстве. С головой ушла в работу, которую немного забросила в ходе неудавшегося романа. В Москве начался сезон художественных выставок, нас завалили заказами на обзорные статьи для русских и зарубежных издательств. Приходилось метаться между офисом и многочисленными выставками, таская с собой ноутбук, потому что работать в нормальной обстановке просто не было времени. Даже не помню, кто мне подсунул именно эту выставку авангардной контркультуры. Публика была двух типов: сами художники-эпатажники и их поклонники, мало чем отличавшиеся по поведению и внешнему виду. От них хотелось держаться подальше, а то и вовсе раствориться в воздухе. Были и случайные посетители, большей частью посетительницы, привлеченные, видимо, откровенной тематикой выставленных работ, но не ожидавшие такого интимного экстрима. Они молча бродили по залу, краснели, переходя от картины к картине, особенно смущали редкие "скульптуры". Если бы не работа, ноги бы моей там не было. Краснеть я не краснела, но - все же перебор. Надо будет еще умудриться написать что-то нейтральное и не выплеснуть собственное бушевавшее мнение.
Там-то я снова услышала знакомый, чуть хриплый голос, уверенно объяснявший случайной публике и авторам "гениальных" творений основы теории Фрейда и их специфическое воплощение в изобразительном искусстве авангарда. Моей первой мыслью было незаметно исчезнуть, благо все, что мне надо, я уже увидела. Но стиль изложения, несмотря на дикие, порой просто недопустимые в приличном обществе выводы и виртуозно используемый русский ядрёный язык, просто завораживал. И не только меня. Вокруг Кая собралась толпа, поначалу слушавшая внимательно, потом все больше хихикавшая, под конец его выступление вместо аплодисментов сопровождал громкий ржач. Хохотали не только переставшие краснеть дамы, но и поклонники критикуемого творчества. Вникнув в суть критики, я предположила, что живым его творцы-эпатажники не выпустят: громил он их произведения довольно жестко и в очень ехидной манере. Оценив габариты авангардистов и количество поклонников, я даже пожалела "критика". Но, к моему удивлению, под конец импровизированной лекции ржали и они.
Моя душа тоже не выдержала такого испытания. Хохотать в голос я не стала, но отвернувшись к какому-то не особенно вызывающему полотну, закрыла лицо руками и хихикала потихоньку. Смотреть не это выступление было просто невозможно: оно сопровождалось весьма выразительными жестами и движениями - Каю бы в цирке или театре сатиры выступать. Слушать тоже нельзя было без слез. Когда оратору не хватало научных аргументов, он приводил примеры из жизни, как я поняла, из собственной, заводил диалог со слушателями. В общем, выставка превратилась в театр одного актера. Кто-то даже снимал все это безобразие на видеокамеру. Отсмеявшись, я собралась было незаметно покинуть выставку, но наткнулась на насмешливый, узнающий меня взгляд. С одной стороны, неудобно было не поздороваться хотя бы. С другой, я не считала, что наше случайное знакомство обязывает меня соблюдать правила хорошего тона. Но пока колебалась, Кай быстренько закончил свою лекцию:
-За сим позвольте откланяться. Если кто-то желает выслушать мое скромное мнение по поводу конкретного произведения - всегда к вашим услугам.
И направился ко мне.
-Я смотрю, у меня второй раз получилось доставить тебе удовольствие.
От такой наглости слова приветствия застряли у меня в горле. Что? Был еще и первый?
-Пошли отсюда. На такие вещи приличной женщине смотреть долго нельзя.
Поскольку здороваться уже было бесполезно, по дороге к выходу спросила первое, что пришло в голову:
-Если тебе так не нравится современная контркультура, чего пришел сюда?
-I, the cat, go where he pleased, and walk by itself. That came here,because I wanted to join the culture. Did not work. (я - кот, хожу, где вздумается, и гуляю сам по себе. Вот, зашел сюда, потому что захотелось приобщиться к культуре. Не получилось.) А вот что ты здесь делаешь? При твоем отношении к сексу тебе бы такие сборища стороной обходить.
-Я тут работала. А откуда такая информированность о моем отношении к сексу. Вроде бы не... - мне вспомнилось ехидное хихиканье Динки. - Все ясно, подруга любимая сдала.
Кай рассмеялся.
-Она долго держалась. Рассказала только под пытками... "Ты же знаешь, как я к случайному сексу отношусь. Неделя знакомства - и в постель: это для меня неприемлемо."- моя цитата в его исполнении прозвучала мастерски: вроде как сама себя услышала.
-Ты подслушивал!
-Нет, вы мне сами все рассказали. Чесслово, не хотел слушать, уйти собирался. Но так приятно было услышать "спасибо за вечер, за теплую... очень теплую... даже горячую компанию..." Даже не предполагал, что я такой "очень теплый... даже горячий." Кстати, мы уже целый месяц как знакомы, - Кай подмигнул и гостеприимно открыл дверцу красной миниатюрной машины. Самоуверенный идиот.
-Я не сплю с женщинами.
В ответ снова смех.
-А я сегодня мужчина. Мужик, - он по-ковбойски засунул большие пальцы под ремень, - самый настоящий самец, можно сказать, бык производитель, если надо. Со всеми вытекающими... Даже черное бархатное платье дома оставил, и туфли на шпильке, и ни капли макияжа... - он выдержал драматическую паузу. - Просто джип сломался. А мотоцикл в такую погоду - экстрим. Хочется тепла и уюта.
Как я оказалась в машине, сама не поняла. Кай умудрился засунуть меня внутрь, словно садилась добровольно, даже не прикоснулся. На мои запоздавшие возмущенные вопли, что собственная машина стоит здесь же, и я не езжу в машине с посторонними мужчинами, сначала съехидничал:
-А с незнакомыми женщинами? Я ведь и переодеться могу.
А потом хладнокровно заявил:
-Я тебя обратно привезу, и домой поедешь сама.
-А сейчас? - я вжалась в сидение, ожидая очередной тирады порнографического характера.
-К культуре будем приобщаться. К той, что культура. И не надо от меня шарахаться. Я - развратник озабоченный, извращенец мерзкий, но не маньяк. И вроде говорил уже: я в твоем распоряжении. А не ты - в моем.
Видимо, пошлость не была его постоянной чертой. Весь оставшийся вечер Кай был внимательным и вежливым кавалером, интересным собеседником. По крайней мере, по отношению ко мне. Казалось, в одном человеке уживаются две совершенно разные личности, противоположные во всем. Мелькнула даже мысль, может он - шизофреник с раздвоением личности. Вроде доктора Джекила и мистера Хайда. Стало даже смешно - не хватает Ван Хельсинга, чтобы спасти меня из лап монстра. Но даже ироничные мысли о спасении отодвинулись на второй план, когда в салоне зазвучала Контраданса Ванессы Мэй. Тоже Динка проболталась, о моих музыкальных пристрастиях мы в клубе точно не говорили.
Выбор места для приобщения к настоящей культуре был несколько неожиданный. Но вполне культурный. Хотя Кай и извинялся долго, что недостатков у этой экспозиции масса, и в первую очередь ненадлежащее качество экспонатов: мол, мечи выставлены не те, о которых говорится. Но сам дух древнего японского оружия просто захватывал. Да и все равно мне - я хоть и много знаю о японской культуре, но настоящий самурайский меч от подделки не отличу. Как оказалось, импровизированные лекции Кая могли быть не только пошло-ироническими. Военную историю и философию бусидо он знал, кажется, лучше многих специалистов, с которыми мне приходилось общаться. А главное, безошибочно цитировал первоисточники живописных произведений. Язык он знал даже лучше, чем я. К тому же по всем вопросам имел собственное мнение, почему-то мне казалось, сформированное на собственном горьком опыте. Или просто опыте. По крайней мере, после объяснения сути традиции харакири и красоты обряда захотелось его пожалеть и успокоить.
-Никому так не удавалось сделать уродливое прекрасным, как воинам бусидо. Умели видеть красоту в уродстве, счастье - в боли, радость - в смерти. Жили на одном дыхании. Хранили честь, ступая по лезвию мечей. Уходили точно в срок, ни секундой раньше, ни мгновением позже. Уходя, сливались с миром.
Пальцы коснутся Солнца,
Пепел коснется трав
В час, когда птицы сердцами сольются с землей.
Цепь золотая рвется
Радугой на ветрах... Не совсем то, но близко. Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы - это не для них. Такая установка хороша для тех, кто не знает цены жизни и не умеет уходить достойно. Для тех, кто не ценит жизнь, а ценит себя в этой жизни. А любить надо именно жизнь, тогда и смерть будет прекрасной.
-А ты ее любишь, жизнь? - ох, зря спросила, лучше б молчала.
Из глубины голубых... или серых глаз подмигнул мистер Джекилл.
-А то. Все свободное время только этим и занимаюсь. Желательно, не один, чтоб и другие тоже любили.
Но в музее мистер Джекилл больше не показывался. Высунулся только в кафе, куда меня затащили, чтобы не умерла с голода. В меню ничего стоящего, кроме креветок к пиву, для меня, такой голодной, не нашлось. Выслушав мое пожелание откушать только креветки без пива, официантка сморщила нос, но заказ приняла и обратила свое внимание на Кая.
-А вам? Пиво? Или кофе?
Мистер Джекилл объявился во всей своей красе.
-Милая, кто ж так спрашивает. Надо: "Кофе, чай, меня?" Или последнего варианта в меню нет? - Кай выразительно смерил ее взглядом и облизнулся - жуткое зрелище: то ли изнасиловать хотел каким-нибудь дикарским способом, то ли просто съесть.
Официантка покраснела и робко выдавила:
-Я на работе.
Я чуть было не сползла на пол, еле сдерживая смех. Второй раз за день не могла понять, почему это хамло до сих пор не получило по наглой самоуверенной роже.
-Жаль. А я потом на работе. В общем, давай кофе и коньяк. В разных сосудах. И хвост селедки.
Ни я, ни официантка не стали уточнять, что хвоста селедки в меню нет. Официантка, наверно, от растерянности, я от смеха.
-Хвост селедки-то зачем, успокоившись, - поинтересовалась я.
-Как зачем? - удивление было искренним. - Пить коньяк на голодный желудок разве можно?! Даже если я потом тебя за руль посажу, аварии не избежать: ты врежешься, потому что вместо того, чтобы держать руль, будешь бить меня по рукам. Я если коньяк без закуски пью, руки потом отдельной жизнью живут, я им не хозяин. А тебе не понравится.
-Ну, хотя бы лимон. Хоть это и не лучшая закуска.
-Кисло. И лимон маленький. И креветки, хоть по правилам, но тоже маленькие, толку от них никакого. А хвост селедки в самый раз будет. К тому же надо же чем-то персонал занять - пусть ищут.
Хвост селедки нашли через полчаса. Наверно, гоняли кого-то в соседний магазин. Коньяк исчез в мгновение ока. Остальное время я давилась от смеха, глядя, как едят селедку и запивают сладким кофе.
-Не пойму никак, что тебя так рассмешило? Хвост нормальный, совсем не смешной. Правильный такой хвост, ровный, - бессмысленные реплики, изображавшие обиженное непонимание только подливали масла в огонь. - Хорош ржать, я не могу есть, когда над моей едой смеются. Плакать надо. Жила была себе селедка, никого не обижала, плавала. А злыдни поймали ее сеткой тащили, ей плохо было, померла, бедная. Детишки у нее маленькие в море остались, плачут без мамы. Одно радует - ее смерть принесет пользу, спасет от голодной смерти меня. Если смогу ее съесть, но ты мне осчастливить несчастную рыбу не даешь, потому что все время смеешься над ее бедой. Или над ее хвостом...
Потом Кай снова исчез из моей жизни надолго. Зато личная жизнь вроде начала налаживаться - появился тот, кто, вроде - боюсь сглазить - был моим идеалом. По крайней мере, мне так казалось. Впрочем, времени узнать, так ли это, было предостаточно. Тем более, что пересекались мы часто по работе и на досуге. Общие были интересы, случайно сталкивались в театре, на выставках и, как выяснилось, жили в одном районе. Даже имена у нас были одинаковые. Правда, было одно маленькое "но" - бывшая жена, которая никак не хотела оставить свое потерянное "имущество" в покое и досаждала всем новым знакомым женщинам Александра. Меня пока сия чаша миновала. Спустя два месяца все шло к тому, что жить мы будем вместе: намерения у обоих серьезные, много общего, в общем, идиллия полная. К моменту решительного объяснения Ирина, бывшая жена, на меня все-таки вышла. И старательно устраивала мне райскую жизнь. Причем не где-нибудь, а именно на работе. Звонки с угрозами не прекращались, пару раз она даже приходила и устраивала грандиозные скандалы с криками, швырянием мебели и классической имитацией обморока один раз и инфаркта другой. Даже охрана вмешалась. Работать я чаще стала дома, хорошо, что выездной работы почти не было. А встречаться с Сашей приходилось подальше от дома, чтобы не налететь случайно на истеричку. Ближе к Новому году мы решили подать заявление, а отпраздновать такое решение хотели в "Калина бар" - Дина давно уже там побывала и все уши прожужжала, как там хорошо. Встретиться решили у метро - мне с работы добраться было проще подземкой. Оделась я легко, рассчитывая, что обратно Саша довезет на машине и мерзнуть не придется. Так и стояла, облепленная некстати начавшимся снегом, который плавно грозил перейти в метель. Время подходило к семи, а Саши все не было. Зато чья-то машина, остановившись неподалеку, упорно сигналила. А когда сигналы прекратили действовать на нервы, через пару минут хриплый голос заставил вздрогнуть:
-Нервы железные. Тебе на ухо надо рявкать, чтоб обернулась.
Я подпрыгнула от неожиданности: вот уж кого мне сейчас не хватало.
-С наступающим. Я скучал.
-Тебя так же. Но я совсем не скучала.
Серые, все-таки кажется, серые глаза в свете фонаря потемнели, но улыбка не исчезла.
-Это естественно: ты свободна, как ветер, а я в твоем полном распоряжении. Только распоряжений не поступает. Новый год все-таки: поехали подарки покупать.
-Завтра, - отмахнулась я. Как-нибудь завтра объясню, сейчас некогда, с минуты на минуту...
-Сашенька, дорогая, прости, опоздал...
О, попала! Мужчины внимательно смотрели друг на друга: Саша задумчиво, анализируя, Кай... казалось, что он не смотрел вообще, или смотрел сквозь человека.
-Сашенька, ты нас не представишь?
Я растерялась: Кай - это имя? Или что? И кто он мне, как...
-Красивое имя, - буркнул Кай, - я просто дорогу спросил...
Странно, но вечер в ресторане запомнился как-то частями. Было уютно, правда, весь вид на ночную Москву портила метель. Вкус еды не ощущался. Помню, что и разговор не клеился. Зато врезалось в память, что, когда проезжали мимо станции метро, черный хаммер все еще стоял там. И запомнился наш разговор в машине: все-таки почему я так долго объясняла прохожему какую-то дорогу. Разговор довольно быстро перерос в некрасивую сцену ревности: Саша обвинял меня в легкомыслии, в неумении вести себя на улице, где каждый желающий может раздевать меня глазами, а я только рада такому вниманию. Выйдя из машины возле дома, я уже знала, что очередной роман полетел коту под хвост. До квартиры добиралась, покачиваясь на каждом шагу, стены как-то странно кренились. Помню, как открыла дверь. Дальше темнота...
В раскалывающейся голове гудел невыносимый колокольный звон. Глаза открылись с трудом: перед ними что-то черно-желтое. А, это коврик в прихожей. Господи, когда же прекратится этот беспрерывный звон . Прекратился. Мысли медленно попытались снова провалиться в блаженную пустоту, но по голове снова ударило: дзинь... дзинь... Еле открыла глаза: а, это телефон. А почему я в прихожей на коврике? Кто звонит, не рассмотреть, буквы и цифры расплывались перед глазами. А пальцы не попадали по кнопкам. Наконец, попала.
-Саша, прости. Надеюсь, вечер тебе не испортил?
Голос знакомый.
-Ты кто?
-Надо же, за полночи забыть успела. Кай.
-Кай?.. Какой?.. А... какой вечер?
Какие-то обрывочные картины поплыли перед глазами, слова обрывками всплывали в памяти.
-Ты что, пьяная? - голос смеялся. - Я ж постарался. Твой красавец хоть поверил?
Мысли упорно не хотели вставать на места. Какой красавец? А, вроде Саша... Саша? Что я делаю в коридоре?
-Сашка, ты чего молчишь?
-М-м-м.
-Ты где?
-М-м... дома...
Дневной свет потихоньку пролез сквоь прикрытые веки. Страшно болела голова, но терпимо. Я попыталась повернуться на бок - получилось, только голова кружится. В кресле кто-то сидит. А, Динка, старая подруга. Стоп, что она здесь делает, ключей я ей не давала. Когда я ее впустила. Динка встрепенулась и осторожно подошла к дивану.
-Ну, наконец-то, ожила. Ну, и перепугала всех. Как ты?
-Хуже бывает, наверно, - прошептала я. В горле такое ощущение, что наждак напихали и ворошат. И глаза болят.
-Ничего, все позади. Раз говоришь, значит встанешь.
-Что, было хуже?
-Ой, ты что, ничего не помнишь? Я только в толк не возьму, как тебя твой суженый в таком состоянии одну оставил?
-Суженый?
В памяти пролетел вчерашний вечер. И слезы сами потекли, все сильнее и сильнее. Только не было сил всхлипывать и стирать со щек мокрые дорожки.
-Сандра, ты чего? Что случилось-то?
Медленно, еле ворочая языком, я шепотом рассказывала подруге и вчерашней ссоре. К концу рассказа я уже рыдала вовсю, уткнувшись в ее плечо.
-Вот урод, - резюмировала Дина. - Но это к лучшему. Прикинь, если бы вся его натура проявилась позже. Разводилась бы? А то и пришиб бы, как свою собственность. Вдвойне урод: ну, бросить решил, но хоть сообщил бы, что ты никакая домой шла. Ты когда почувствовала, что заболела-то?
Я пыталась вспомнить, но ощущения болезни не вспоминались. Вообще ничего.
-Я только помню, как в квартиру вошла...
-Во! И полночи с открытой дверью пролежала. К утру бы окочурилась. Если б не Кай...
-Кто?
-Он всех на ноги поднял. Сначала решил, что ты напилась до поросячьего визга. Но ты потом вообще на звонки перестала отвечать. Сутки с тобой сидел тут после скорой. А потом меня вызвал.
-А-а, - теперь я уже более четко помнила события вчерашнего вечера. Вчерашнего? Стоп, какие сутки?
-Так ты уже три дня без памяти с температурой под сорок. Скорая раза три приезжала. Хотели в больницу, да Кай заплатил, вот они и ездили. Сейчас позвоню, отбой дам.
-Сколько заплатил, - через силу спросила я.
-Какая разница?
-Узнай и отдай. И не уходи...
Если бы не Кай... Если бы не он, я бы через неделю подавала бы заявление в ЗАГС. Разумом понимала, что его вины здесь нет, да и спасибо сказать бы не помешало. Но не могла. Ну, никто не мешал ему проехать мимо. И вообще, чего пристал...
Не знаю, отдала ли Динка деньги. Сама выяснять это лично я не хотела. Просто трясти начинало при мысли, что услышу его голос. Но Кай снова пропал. И снова надолго.
Провалялась я в постели около месяца. Как потом объяснил врач, уже на встречу с Сашей я ехала больная, а холод и стресс только ухудшили положение. И если бы не Кай, то общалась бы я сейчас со своими предками. Я чувствовала перед ним вину. То ли за то, что не поблагодарила, то ли за свое отношение в целом, но ничего не могла поделать с собой. И благодарна была за то, что он не появлялся. Хотя, в глубине души была обида: мог бы хоть позвонить, узнать, как дела. По выздоровлении поняла, что искать свою судьбу мне как-то уже не хочется. Два неудачных романа за полгода - это уже слишком, третьего просто не перенесу. Снова с головой - в работу. Непрерывного переводного марафона хватило на два месяца. Потом, во время какой-то очередной франкоязычной конференции в перерыв заметила, что весна на дворе, солнышко светит, жизнь вовсю бушует. "Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы - это не для них. Такая установка хороша для тех, кто не знает цены жизни и не умеет уходить достойно. Для тех, кто не ценит жизнь, а ценит себя в этой жизни. А любить надо именно жизнь, тогда и смерть будет прекрасной." А что ценю я? Этот вопрос терзал меня до конца рабочего дня. Живу для кого? Или для чего? Получить знания и обрести умения, чтобы взамен иметь материальность, но не духовность, которой за деньги не купишь? Ищу счастья в жизни? Для себя, любимой? Для себя. Но кому хорошо будет от моего счастья, если ищу только для себя? А жизнь свою я ценю? Десять сознательных лет только и занимаюсь, что подстраиваюсь под окружающий мир, под обычаи, традиции, думаю о правильном образе жизни. А что получаю взамен этой подстройки? Только периодически налетающие штормы судьбы, моими же поступками и вызванные? И уже грозящие стать постоянными комплексы собственной неполноценности, хотя пока еще считаю себя достойной всего. Но в глубине души чувствую себя виноватой перед всеми, кто обидел или просто задел, проходя мимо и даже не заметив меня. Если завтра конец света, или авария, или кирпич на голову упадет, будет ли моя смерть прекрасна? Ведь никто не пожалеет о том, что я, такая вся из себя правильная и красивая, ушла из жизни. Никто не оценит мою смерть, потому что я сама не могу на отлично оценить свою жизнь. Хотя все делаю "на отлично." А может, моей жизни не надо, чтобы все было "на пять"? Может, "на два", но от всей души даже лучше?
"Мудрые" размышления привели к полной неработоспособности: я часами смотрела в окно, не в силах взяться за работу. По дороге домой пролетала мимо нужных магазинов, оставаясь без еды дома. Пару раз забывала поесть в течение дня. Короче, полностью выпала из привычного ритма жизни. Итогом стал рекомендованный начальником отпуск и неделя лежания на диване в полной тишине, почти без продуктов в не убранной квартире. В таком состоянии и нашла меня верная Динка после возвращения из Таиланда.
-Девочка моя, ну нельзя же себя так запускать, - возмущалась она.
Доступно объяснить ей свои философские и житейские выводы, которые и в моей-то голове не хотели укладываться, не получалось. Мое бормотание про то, что жизнь не удалась, потому что нет у нас с ней, с жизнью моей, взаимности, были восприняты, как бред от перегрузки на работе и остаточных явлений гриппа. После чего было решено единолично Диной, что пора взяться всерьез за мое воспитание. Я впервые почувствовала себя младше подруги лет на десять: маленькая потерявшаяся девочка, напуганная огромным, потому страшным миром. Из Дины жизнь била мощным фонтаном. Для начала она заставила меня заняться шопингом: выкинула все старые вещи, чтобы стимул был купить новые и таскала в течение недели по магазинам. Потом загнала в спортзал, где, по инерции пыталась найти мне "жениха". Но, заметив, что на появление возможных спутников жизни я реагирую хуже пациента психиатрической клиники, сразу прекратила свои попытки устроить мое счастье и сконцентрировалась на моем здоровье и внешнем облике. В общем, спустя месяц жить действительно стало легче, но не на много. Следующим пунктом Динкиной программы был выход в свет, причем, чтобы я не отбрыкалась, посвященный моему дню рождения. Из своих знакомых кого-либо я приглашать отказалась наотрез. Казалось, что все старые знакомые - свидетели всех моих неудач, а значит будут судить-рядить за моей спиной о моих проблемах. Меня это почему-то очень волновало. Дина и не настаивала. Только сообщила, что компания будет хоть и гламурная, но вполне приличная. Спорить я не стала, решив, что всегда можно спрятаться в своей спальне, подальше от мало знакомых людей, если станет невмоготу.
День рождения получился совсем обычный: цветы, подарки, шампанское. После кто-то захотел в клуб. Что-то екнуло в душе, но в суете праздника разбираться, что там екает, не хотелось. И я оказалась в неплохом клубе вместе со всей компанией. Интересно не было ни дома, ни здесь. Но какая-то поверхностная эйфория все-таки накрыла с головой. Даже юмор, спавший всю зиму, прорезался. Я оказалась центром внимания и наслаждалась этим... Пока...
-Ну вот, я так понял в моих услугах сегодня больше не нуждаются... - знакомый голос просто выбил воздух из легких. Пока дыхание выравнивалось, в моих руках оказался огромный букет роз. А передо мной... ну почему именно сегодня!.. уже свободно устроился Кай. Когда дыхание выровнялось, стало понятно, что без приличной дозы алкоголя я не смогу сказать ни слова. Такое ощущение, что сначала опустили в котел в кипящей водой, а потом окатили ледяной, и в горле замерзли раскаленные слова. Были бы силы - убила бы. Но ни сил, ни мыслей, ни меня не было. Я схватила ближайший узкий стакан и выпила залпом. Спустя минут пять сообразила, что внутрь попала какая-то мерзость, которой раньше никогда не пробовала, в голове медленно, но верно нарастал гул, а в глазах Кая промелькнуло удивление.
-А меня еще отчитывали, как маленького, за хвост селедки с коньяком.
Гул становился громче. Зато слова в горле постепенно оттаяли.
-Правильно. Приличные люди не пьют коньяк под селедку. Только водку.
-Я не приличный, а обалдевший по жизни, забыла? А текилу пьют так.
Он насыпал немного соли в углубление у большого пальца, выжал на нее сок дольки зеленоватого цвета, слизал эту смесь и залпом опустошил стакан. Потом с довольным видом отправил в рот оставшуюся дольку.
-Но тебе можно и по-своему. Может, руки перестанут слушаться и заживут своей жизнью.
-Я отлично контролирую свои руки в любом состоянии. В отличие от тех, кто закусывает коньяк селедкой.
Кай не ответил, только улыбнулся в ответ. Я даже не заметила, когда и кто его утащил на танцпол. Кажется, пока он зажигал, я успела еще выпить пару стаканов этой самой текилы и еще пару чего-то, чего, не знаю, потому что вкусовые ощущения сразу после первого стакана пошли спать. Поэтому к моменту возвращения нежданного гостя на моем празднике я уже была в боевой готовности дать ему по морде. Вроде бы пыталась. Кажется, потом оказалась на танцполе и с кем-то здорово зажигала. Настолько здорово, что весь вечер пыталась этого кого-то затащить к себе домой. Потом...
Потом я проснулась дома. Было тепло, хотя голова гудела, как улей, при малейшей попытке пошевелиться. Динка умница, дотащила меня до дома, да еще раздела и на диван положила. Даже диван разложила, наверно, чтобы удобнее мне было спать. И одеялом укутала. Надо будет спасибо... Чья-то рука уверенно обняла меня за талию и притянула поближе. Так, кого-то я все-таки вчера затащила к себе домой. Еле расплющив глаза, повернулась на другой бок и сразу услышала хриплое:
-Доброе утро, солнышко.
Минуты две я пыталась собрать глаза в кучу, а когда собрала, то вылетела с дивана пулей.
-Какого хрена ты здесь делаешь?!
Кай довольно вытянулся на освободившемся диване и сообщил:
-Сплю.
Я медленно сползла по стенке: ноги предательски подкашивались, голова гудела, к горлу подкатывала тошнота. Ко всему прочему добавилась нервная дрожь.
-Убирайся!
Кай свесил ноги с дивана и хмыкнул:
-Ты уверена?
-Я тебя не приглашала!
-Письменно - нет. Но совсем без приглашения я не прихожу. А вчера мне еще выбирать пришлось, куда тебя тащить: ко мне или к тебе. И я решил, что в собственном доме тебе будет комфортней.
-Ну да - ты решил. За пьяную женщину легко решать.
-Для пьяной ты слишком хорошо держалась на ногах. Точнее, на моей шее, - увидев мой удивленный взгляд, с удовольствием пояснил. - Меня во всяких позах имели, но чтобы верхом на мне, как на лошади, выезжать из клуба - ты переплюнула всех. Это было восхитительно, я даже не прочь повторить.
-Что?! Ложь!
Кай поднял взгляд к потолку, припоминая:
-Кажется, кто-то вчера с камерой был. Можешь потом проверить и посмотреть свой триумфальный выезд на личном скакуне. Хорошо, хоть седло не нашла, а ведь хотела.
Тяжелая пепельница полетела прямо мерзавцу в голову. Не попала: он поймал хрустальный снаряд на лету и сообщил:
-Убирать осколки с ковра будешь сама, а это трудно, проще новый купить.
Я всхлипнула, с трудом встала и поплелась на кухню, злость заметно притупила мерзкие ощущения похмелья. После панорамы кухонного погрома, оставшегося после вчерашних гостей мне снова поплохело. Кухня может подождать. Я заперлась в ванной и залезла под холодный душ. Все тело постепенно охватил озноб, который вышиб остатки хмеля. Взглянув в зеркало, сообразила, что до сих пор ходила по дому в чем мать родила. Все халаты остались в спальне - пришлось заворачиваться в длинное, но узкое полотенце.
Влетев в комнату с твердым намерением вышвырнуть наглеца вон, там его не нашла. Зато их кухни доносился шум льющейся воды, свист закипавшего чайника, а по квартире постепенно распространялся одуряющий запах яичницы с чем-то там. Ага, прощай свобода, здравствуй, семейная жизнь! Меня точно не собираются спрашивать, чего я хочу. Все предыдущие любовники спрашивали, зато ни один не готовил мне завтрак. Погром на кухне уменьшился вдвое, переместившись в раковину. Изумительный способ заставить меня сдаться. Ну уж нет... Все заготовленные слова опять застряли в горле, потому что, оглядев меня с ног до головы, Кай заявил с неизменной улыбкой:
-Ты отлично умеешь подбирать одежду. Правда, без полотенца выглядишь лучше.
Ну, почему я опаздываю всего на пару секунд, обдумывая каждое еще не сказанное слово. Может, стоит поучиться говорить, не думая? Я забралась в глубину уголка, по крайней мере, так между нами хоть стол будет, еле нашла среди пустых пачек пару сигарет и закурила.
-Курить на голодный желудок вредно: помрешь от гастрита - что я без тебя делать буду?
Ну спасибо, подсказал.
-Даже если не помру, без меня обойтись придется.
Кай подставил тарелку с едой, сел напротив и внимательно посмотрел мне в глаза:
-Что, все так плохо? Объясни, что не так - обещаю исправиться
-Все на так. Весь вчерашний вечер - не так, я - не так, ты - тоже, - я еле сдерживалась, чтоб не заорать, - это просто ошибка. Ошибка по пьяни. Я не собиралась спать с тобой.
Я замолкла, подбирая более конкретные аргументы, но они не понадобились.
-Ладно. Но если передумаешь, звони в любое время.
Перед моим носом появилась чашка ароматного кофе, придавившая визитку. Через пару минут хлопнула входная дверь. Теперь я знала, как надо представлять нового любовника: у него, оказывается, нормальное имя есть - Кирилл Анатольевич. Тупо глядя на еду, пыталась понять - и что дальше? Дальше была пустота. Получила, что хотела, причем без особых усилий, даже орать не пришлось. Только ощущения победы над обстоятельствами не было. Были слезы, которые неудержимо катились по щекам.
К обеду истерика немного успокоилась. Но заявилась Динка, с порога заоравшая:
-Ну как?
Ее жизнерадостный вопрос вызвал новый поток слез, перемежавшийся такой руганью, что самой стало стыдно. Даже не помню, кого крыла последними словами: то ли себя, то ли Динку за ее идиотские вопросы, то ли Кая, который приходит, когда не просят, и уходит, когда просят... или наоборот. Внимательно выслушав мою истерику, дождавшись, пока умолкну окончательно, Динка строго попросила:
-Ты, подруга, определись чего тебе надо: чтобы мужик ушел или чтобы остался. А то я чего-то не догоняю.
-Чтобы ушел, - всхлипнула я.
-Ушел. Чего тогда ревешь белугой?
Я снова собралась истерить:
-Я устала, что меня все бросают, как ненужную вещь. Устала быть игрушкой...
-Ну, сегодня не тебя бросили. Полюса поменялись. Вчера позвала - сегодня послала. Радуйся - ты уже не игрушка, а владыка своей судьбы.
-Я никого не звала.
-Ой, не грузи. Не звала. И правда, не звала. Ты его силком затащила. Концерт еще тот был. Станцевала на столе со шваброй, которую обозвала метлой. Обозвала себя Маргаритой, хорошо хоть не разделась и летать не отправилась. А потом заявила, что на метле домой не сподручно, и тебе нужен ездовой боров. Весь клуб угорал. Ты теперь звезда тусовки. Жаль, что катать тебя вокруг клуба на себе Кай не стал, это ж какой заезд был бы. И как только в машину тебя засунуть умудрился - ума не приложу. Ты же собиралась ехать верхом до самой квартиры, где обещала устроить грандиозный шабаш, - Динка окинула взглядом комнату. - Судя по беспорядку, шабаш удался на славу. После вашего ухода все бабы волчицами выли от зависти. Так как шабаш?
-Не помню, - я зарылась лицом в подушку, - я вообще после стакана текилы ничего не помню, только что танцевать пошла с кем-то.
-Да не с кем-то. Вы вдвоем так зажигали, что у завсегдатаев клуба челюсти до пола падали. Если не помнишь, могу память освежить: Лика все сняла. Хочешь, по "мылу" перешлет. Была у нас одна "звезда" безбашенная, теперь две будет.
Больше ничего от меня Дина не добилась. Я так и пролежала лицом в подушку, пока она навела относительный порядок в квартире и ушла. Лежала до самого вечера, только когда стемнело, смогла задремать. Поспать не дали. Сон - неинтересный, но все-таки желанный - был прерван настойчивым трезвоном в дверь, сопровождающимся стуком. Еле добралась до двери и сонно поинтересовалась: кто?