Шабля Владимир Петрович : другие произведения.

Подрыв церкви (глава из биографического романа "Камень", автор - Владимир Шабля). 1932 год, июнь. Томаковка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попытка ГПУ взорвать церковь пока не удалась.

  Подрыв церкви
  (глава из биографического романа "КАМЕНЬ", автор - Владимир Шабля).
  1932 год, июнь. Томаковка.
  Мария пришла домой вся в слезах. Налитые кровью красные глаза неестественно контрастировали с её мертвенно-бледным лицом, периодически подёргивающимся от нервного тика. Вид у женщины был ошеломлённый и разбитый.
  - Мариночка, что случилось? - бросилась к ней Ирина.
  Видя критическое состояние дочери, она назвала её, как в детстве, обняла и стала гладить по голове. Мать догадывалась о причине срыва: видимо, храм, то место, к которому Мария так прикипела всей душой, всё-таки закроют.
  - Не переживай, успокойся, всё обойдётся, - увещевала она.
  - Не обойдётся! ГПУ-шники уже закладывают под церковь взрывчатку.
  Конвульсивным движением Мария прижалась к матери и зарыдала на её плече.
  - Ну, ну, не убивайся так! Что же ты можешь тут поделать? - продолжала утешать Ирина.
  - Мы сделали всё, что могли: просили, умоляли, готовы были защищать храм. Но теперь батюшка сказал, что единственный оставшийся выход - поступить подобно Иисусу и не противиться злу.
  - Наверно он прав. Мы ничего не можем противопоставить винтовкам. Но ведь веру у нас никто не может отнять.
  - Никто! - подтвердила Мария, утирая слёзы и пытаясь взять себя в руки.
  - Вот и ладно, вот и хорошо. Иди, полежи, а то чего доброго снова случится приступ.
  Ирина взяла дочь под руку и повела в спальню.
  - Голова сильно болит? - спросила она.
  - Раскалывается.
  Из ведра мать зачерпнула в стопку воды, накапала настойки.
  - На вот, выпей, - сказала она, укладывая дочь, затем вышла в кухню и плотно закрыла за собою дверь.
  Находившийся до этого в соседней комнате Петя зашёл к бабушке на кухню:
  - Что, маме опять плохо?
  - Да, она снова перенервничала из-за того, что хотят разрушить наш храм.
  - Почему она воспринимает всё так близко к сердцу? - огорчился мальчик.
  - Это у неё от отца, твоего деда Степана: тот тоже слишком остро реагировал на несправедливость; а уязвимость передалась, видимо, от меня.
  - А от чего умер мой дед Степан? - поинтересовался Петя. - Ты же говорила, что он был очень сильным и здоровым.
  - Да, он действительно был здоровым и сильным; никогда не болел, ни на что не жаловался, - погрузилась в воспоминания Ирина, - а ещё он был добрым, отзывчивым и честным. Я за ним была, как за каменной стеной. Жили мы в Александровске. Дед Степан тогда был молодой и могучий, как вол. Работал на заводе в литейном цеху: специально сделанными для него щипцами переносил отлитые огромные заготовки. Даже несколько обычных рабочих не могли его заменить, ведь сообща неудобно выполнять такую работу - впятером, например, к топке не подойдёшь, щипцы не возьмёшь. А дед справлялся сам. Зарабатывал как три обычных работника, и мы жили хорошо - не бедствовали.
  - И что же с ним случилось? - вытянул лицо Петя.
  - Бандиты убили. Знали, что дед много получает, и в день зарплаты подкараулили в тёмном углу. Подойти к нему они боялись, поэтому, чтобы забрать деньги, забросали деда Степана бутылками с песком. Так и стала я вдовой, а мои дети - сиротами. Еле-еле после этого пристроилась на работу в Томаковке. Спасибо, добрые люди помогли...
  Послышался натужный голос из спальни.
  - Что такое, Маруся, ты меня звала? - заглянула Ирина к дочери.
  - Накапай ещё лекарства: не могу - голова отваливается, - взмолилась та.
  - Сейчас.
  Ирина приготовила ещё порцию снадобья и подала дочери. Та едва приподнялась на локтях, со стонами выпила лекарство, и без сил снова откинулась на подушку.
  - У мамы очень болит голова, - объяснила внуку ситуацию бабушка, приседая на табуретку у кухонного стола.
  - А как это - "болит голова"? - вдруг спросил тот.
  - Что ты имеешь в виду? - не поняла Ирина.
  - Ну, вот если ударился обо что-то - это место болит, и я знаю, как оно болит. Порезанный палец болит по-другому, если уколешься иголкой - по-третьему. Эта боль мне тоже понятна. Ещё я знаю, как болит, если ужалит пчела или оса. А как может болеть голова? Тем более так долго, как у тебя, у мамы или у Коли?
  Недоумение проступило на лице подростка. А бабушка сначала даже не знала, что ответить.
  - Это хорошо, что ты не понимаешь, как болит голова, - наконец проговорила она, - скорее всего, Бог смилостивился над нами и дал тебе здоровье твоего деда Степана. А насчёт того, как это? Даже не знаю...
  - Ну, на что это похоже? - выпытывал Петя.
  Некоторое время Ирина перебирала в памяти болезненные ощущения, и никак не могла найти подходящее соответствие. И всё же в конце концов отыскала какое-никакое подобие головной боли:
  - Ты помнишь, как вы с отцом ремонтировали сарай, и ты, забивая гвозди, попал молотком себе по пальцу?
  - Да, помню, было больно, но боль была почти такая же, как если ударишься ногой о камень. И она быстро прошла.
  - Действительно, сильная острая боль проходит быстро, но ты забыл, что твой палец потом покраснел и распух; и ты сам говорил, что он налился, его будто бы распирает изнутри, что кажется, будто бы он вот-вот лопнет.
  - Да, это было. Очень неприятное ощущение.
  - И достаточно длительное, - заметила бабушка. - А теперь представь, что то же самое творится с твоей головой... Примерно так чувствует себя человек при головной боли.
  Петя попытался представить и прочувствовать озвученную Ириной информацию, но никакой сколько-нибудь реалистичной картины этой стороны людских страданий у него не сложилось.
  - Бабах!!! - разнёсся по Томаковке звук сильнейшего взрыва.
  Дробно задребезжали стёкла, задрожали стены. Через секунду донеслось отбившееся от какой-то преграды эхо.
  В спальне послышалось рыдание Марии. Ирина побежала к дочери.
  - Они её взорвали! Они её взорвали! - раз за разом в истерике выкрикивала та.
  - Тихо, тихо, - прижала Ирина дочь к груди, пытаясь хоть как-то успокоить, - ничего, будем молиться иконам и святым ликам у себя дома. А Бог на небе и всё видит. Его и веру уничтожить никто не в состоянии.
  - Мамочка! Мамочка! - только и смогла вымолвить Мария, обливаясь слезами в Ирининых объятиях.
  ...
  Спустя полчаса Мария немного успокоилась и забылась на кровати тревожным полусном. А Ирина вышла во двор и присела на скамейке. Мирно шелестели листья на деревьях, жужжали пчёлы. Увидев проходящую мимо Валю Хорошко, женщина окликнула её:
  - Доброго здоровья!
  - Здравствуйте, тётя Ира!
  - Не знаешь, что там случилось: такой взрыв был, что чуть дом не завалился.
  - Так ГПУ храм хотело взорвать, - пояснила Валентина.
  - Почему "хотело"?
  - Так не получилось у них. Церковь ведь верующие строили для себя: выкладывали из лучшего камня, раствор замешивали на куриных яйцах; опять же, делалось всё с Божьего благословения.
  - Ну, Слава Тебе, Господи! - обрадовалась Ирина.
  Она побежала сообщить радостную весть дочери. Надеялась, что при этом ей полегчает. И действительно, вскоре состояние Марии немного улучшилось. Вечером она даже смогла встать с кровати и поужинать вместе с семьёй. Обсуждая за столом произошедшие за день события, женщины склонялись к мысли, что это Бог не позволил уничтожить свой Храм. Напуганный состоянием супруги, Данил не стал их разубеждать. Хотя был уверен, что воинствующие безбожники, вошедшие в экстаз разрушения, теперь уже не остановятся. Как выяснилось позже, он оказался прав.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"