Он ехал с работы. Старенькая иномарка проживала свои последние деньки. Красный кузов покрывали язвы рыжей ржавчины. Не сказать, что жизнь эта была столь тяжелой. Автомобиль не жаловался, в отличие от хозяина. Яков Аркадьевич работал на своем старом участке. Его работа была рутиной, которая ядом заливалась в вены, отравляя организм с каждым днем. Коллеги - молодые, энергичные ребята. Якову шел шестой десяток. Не сказать, что он был белой вороной, отнюдь, к "Аркадичу" относились с уважением. Вот только это в печенках сидело. Работа, молодежь, красное ржавое корыто, кредиты.
Провались оно все, мне нужно выпить и посмотреть футбол.
С этими мыслями он и стоял в пробке, до дома оставалась пара кварталов. Прогоняя темную тоску и отчаяние, Яков включил радио. Ведущий объявлял премьеру очередного зажигательного хита очередной блондинки с силиконовой грудью.
Вот такая мне дома не помешает, подумал он то ли о силиконовой груди, то ли о блондинке в целом. Жена ушла от Якова в тридцать один, детей не было. В гордом одиночестве он и жил, алкоголь и работа стали для него и женой и дочкой. Две вещи, высасывающие из него последние силы.
Хвала небесам, это последний рабочий день, отпуск необходим, как вода. Я просто сгорел на работе. С этими мыслями Яков припарковал автомобиль и нажал на кнопку сигнализации.
Как будто кто-то решит угнать этот кусок метала, злобно подумал он и пнул снежную кучу. Машина негатив не разделила, мирно уснув в этот морозный вечер.
Идти до дома от парковки приходилось около трех минут, но для ворчливого и депрессивного мужчины это было сродни высадки в Нормандии. Каждый зимний день был настоящим испытанием для него. Лето казалось давно забытой легендой или мифом, когда его предки могли ходить в открытой обуви и легких рубашках. Холод Яков ненавидел, если только речь не шла о холодной бутылке немецкого лагера или льдинках в стакане "Джонни Уокера". Впрочем, ненавидел он и кошек, одна из которых перебежала ему дорогу.
Черная? А-а-а, какая разница вообще? Гневно слепив снежок, и грязно выругавшись, наш герой проводил животное не очень метким броском. Кошка испарилась, а с ней и злоба. Последний рабочий день кончался ровно там, где начиналась лестничная площадка
Дверь открылась, Якова обняла темнота, ласково помогая снять обувь. Отвергая последующие ухаживания, мужчина щелкнул выключателем. Снял куртку и, по-настоящему, насладился всеми прелестями индивидуального отопления.
Добро пожаловать в теплое гнездышко, мелькнула мысль. Хотя, постороннему человеку это "гнездышко" показалось бы самой настоящей печкой. Квартира не была шикарной, в жизни этого мужчины понятие "шик" отсутствовало. Он обставил ее сам, не задумываясь о модных течениях востока и прочей ерунде. Единственной его гордостью был новенький жидкокристаллический телевизор, который Яков взял в кредит для просмотра спортивных трансляций. Телевизор и правда был хорош. А сотни спутниковых каналов окончательно дополняли картину настоящего развлечения. Хотя нет, не окончательно. Финальным штрихом был диван. На нем могла поместиться небольшая компания, вот только друзей такая депрессивная личность не имела. Диван не был дорогим и новым, всем своим видом он олицетворял квартиру без телевизора. Олицетворял затерявшуюся в эпохах коморку безумного ученого. Вот только вместо пробирок на полу валялись смятые пивные банки и пустые бутылки. Кожзам на диване давно протерся и потрепался, прикрыв свой стыд старым пледом. Именно на этот плед и завалился Яков. С пультом в руке и банкой дешевого пива из супермаркета. Включил спортивный канал и, отпив пива, подумал
Вот так и пройдет весь мой отпуск. В мыслях этих не было и тени разочарования.
Комментатор без устали называл фамилии игроков, передающих друг другу мяч. Самое начало матча. Лондонский "Челси" принимал на своем поле "Манчестер Сити", так называемый "Боксинг дэйз" в самом разгаре. Поединок обещал быть жарким. Увлеченный игрой и комментариями, он и не заметил, как ручки дивана завибрировали.
К пятнадцатой минуте матча банка пива закончилась, и хозяин квартиры отправился к холодильнику.
Черт дери эти мелкие банки, в такие минуты я жалею что не женат. Пропускаю все самое интересное. Закрыв холодильник, Яков метнулся в комнату. В спешке он не обратил внимания на треснувшую по горизонтали материю дивана в нескольких местах.
Ну же, идиоты, кто так навешивает? Злости местного футбольного аналитика не было предела, как вдруг по его ноге проползло что-то теплое. От испуга мужчина выронил банку. Бросил взгляд на ноги. На них лежало что-то темное и ЖИВОЕ? Нечто гладкое, похожее на хобот слона с ужасными крюками (когтей?) на конце. Вскрикнув, от ужаса и удивления, Яков попытался сбросить существо с ног, но его руки и тело крепко оплели лоскуты материи дивана. Бездушная вещь превращалась в уютную версию электрического стула? Не оставляя тщетных попыток вырваться, испуганный до смерти мужчина заметил что страшные хоботы были ручками дивана, фантастически ожившими руками неизвестного монстра. Руки эти стремились к голове Якова, из щелей хоботов сочилась вязкая слизь. Ужасные крики не продлились и пары мгновений. Хоботы монстра покрыли рот прозрачной слизью, которая не пропускала ни звука. Каждая мышца в теле яростно сражалась с тонкой материей дивана, но та, по какой-то причине, стала надежнее любых веревок.
ЧТО ТЫ ТАКОЕ? ОТПУСТИ МЕНЯ! Немые крики могли звучать лишь в голове, рот был надежно склеен слизью. Когти на концах хоботов начали разрывать плоть на ногах. Одежда промокла от крови, пота и мочи, от страха Яков обмочился. Края дивана вспыхнули пламенем синего цвета, которое неумолимо приближалось к человеку. Жар был невероятно сильным, не из этого мира. То пламя было из места, где кроме него нет ничего, лишь боль и немые крики. Одежда загорелась, и кожа моментально покрылась волдырями. Они лопались, куски одежды прилипали к обожженной плоти. Кровь запекалась, а мозги вскипали от боли. Яков не терял сознание. Даже если бы он мог в тот момент думать, то разумного объяснения этому не нашлось бы. Хотя есть ли разумное объяснение вообще всему, что происходило в этой квартире? Пламя не убивало, оно сводило с ума и калечило, сжигало все дотла. Волосы полыхнули, огонь окутывал с ног до головы, глаза вытекли, кожа обуглилась почти полностью. Но разум не покидал Якова, он продолжал чувствовать боль и кричать в своей голове, а вернее в том, во что она превратилась.
Пожарные справились без труда, вокруг собрались шокированные жильцы дома, в спешке выбежавшие на улицу, спасая себя и детей. Зеваки, фотографировавшие процесс в свои социальные сети, напряженно всматривались в надежде поглазеть на труп. Лишь один человек не смог выбраться из горящего здания, он так и продолжал безмолвно кричать в безумном состоянии, которое нельзя было назвать смертью в человеческом понимании. Эта была смерть из другого мира.