Аннотация: Маленький эксперимент. Во-первых, первая проза. Во-вторых, я не служил и вряд ли буду, но слушал знакомых и пытался передать их состояние.
Нелюдь
Финляндский вокзал был как никогда полон народу. Кто-то спешил, кто-то убивал время, считая ворон и путаясь под ногами, кто-то садился на поезд, кто-то из него выходил. Вот из обычной зеленой гусеницы вышел мужчина лет тридцати. Короткая стрижка, тяжелая челюсть, накаченное тело, огромный армейский рюкзак за спиной. Глаза-прицелы, обшаривающие толпу в поисках угрозы. Словно каменное лицо.
Прихрамывая на левую ногу, он двинулся к выходу с перрона.
Тут его ждали. Те же серые глаза, те же русые волосы, почти такое же лицо. Только более мягкое, домашнее.
-Да, Жень. Совсем, - и беспомощно разводит руками. - Такие дела.
-Ну давай рюкзак, тебе ж после ранения-то... а машина здесь недалече стоит, мигом дойдем.
Рюкзак меняет хозяина, вдвоем идут по вокзалу.
-Поживешь пока у нас, к родителям в коммуналку не пущу, а там что-нибудь непременно придумаем. Как отвоевалось-то?
Но бывший солдат его уже не слушает. Его глаза наливаются кровью, он резко поворачивается, чеканя шаг идет сквозь толпу к какому-то кавказцу, бьет в живот. Здесь Женя его догоняет, хватает за плечо:
-Ты что, совсем сдурел? В обезьянник захотел?
Кавказец заходится в кашле, пытается разогнуться, толпа уже расступилась. Леша опомнился. Все так же быстро, чуть не падая, хромая на левую ногу, он спешит за братом.
-Что тебе этот кавказец сделал? - спрашивает хозяин машины, включая зажигание.
-Это чеченец. Нелюдь, - жестко роняет слова будущий постоялец. - Знал бы ты сколько наших они убили. Капралу кишки выпустили и заставили их мерить шагами. Они... все они - убийцы. Нелюди. И этот сдохнет. Я ему хорошо в печень засадил, через неделю-две копыта отбросит.
-Так, Леш, я конечно понимаю, что ты почти шесть лет воевал, но дома чтоб ничего этого не слышал. Понял? Кстати, почему в армии дальше служить не захотел?
-А мне предложили или калаши выдавать зелени необстрелянной или эту же зелень рукопашке учить. Ну сам подумай: чтоб я да посылал кого-то вместо себя воевать?
-Война с Чечней официально закончена.
-Да вот только что ни день, то пара-тройка наших случайно ловят пулю. От вооруженных банд формирований. Так что - война продолжается. И она окончится только с жизнью последнего из этих сволочей.
-Ладно, ты пить что будешь? Все-таки, родной брат домой вернулся! Пусть и покалеченный. Кстати, как нога?
Чуть позже, поднимаясь по лестнице, в ту квартиру, где он провел всего четыре отпуска, Леша пытался заставить себя поверить что война все-таки ушла из его жизни. Что из окна напротив не высунется винтовка, что нож на поясе - лишь от придурков-грабителей, коих по словам брата развелось как собак нерезаных. Ничего, если попадутся, будут резаными.
-Слушай, тебе ж в этом году всего четверть исполняется! Через месяц! - Женя возится ключом в замочной скважине, открывает дверь. - А выглядишь меня старше.
-Галя, я вернулся! Сашок, посмотри кто приехал! Оля! Дядя Леша приехал!
Двое детей, одному четырнадцать, другой двенадцать, красавица-жена... Брату повезло, он хорошо устроился в этой жизни.
Вряд ли у него самого через десяток лет, когда догонит брата, будет такая семья.
Утро началось с жестокого похмелья. Лечась предусмотрительно купленным рассолом(огурцы съели еще вчера), Леша пытался представить что он будет делать дальше. Представлять не получалось.
-Ранняя ты пташка. Еще семи нет, а ты уже на ногах, - появившийся на пороге брат усиленно тер лицо, потом протянул руку. -
Поделись, а?
-Помоги советом: куда мне податься? Без высшки-то? - Наблюдая за жадно припавшим к банке братом, спрашивает Леша.
-Я бы тебя в грузчики послал, но у тебя нога. Бегать не сможешь, носить тяжести тоже. Значит, нужна сидячая работа. Права есть. О! Можешь в метрополитен на водителя поезда. Или... с компами у тебя как?
-У нас был на все отделение один. Пентиум.
-Понятно, - морщится Женя. - Я помню, ты с мотоциклом отцовским возиться любил. Ладно, с техникой без среднего специального не возьмут. Хотя... помощником каким... В общем, дерзайте, Шурочка, дерзайте!
В ворохе газет нашлось куча объявлений, куда можно было позвонить. Одна контора менялась другой, один день менялся другим, потом...
Девушка-секретарь забрала заполненную анкету, пригласила поговорить с шефом.
Маленькая комната с поставленным попрек столом, за которым сидел чеченец в деловом костюме.
-Присаживайтесь - почти без акцента произнес хозяин кабинета.
На деревянных ногах Леша подошел к столу, отодвинул стул. И буквально рухнул на сиденье.
-У вас нет своего автомобиля, но вы умеете водить почти все, что имеет руль. Только категории "А" нет, - позволяет себе усмешку чеченец.
Солдат думает как бы его убить так, чтобы те два шкафа, распивающие кофе с секретаршей, ему ничего не сломали.
-Вы уже отслужили, так что с армией проблем нет, прописка местная, все в полном порядке. Нам нужны такие люди.
-Нет, - наконец сумел вытолкнуть из себя Леша. - Простите, я ошибся адресом.
Под изумленным взглядом хозяина он поднимается, выходит из кабинета. Оба шкафа его встречают настороженными взглядами.
-Вы теперь у нас работаете? - спрашивает белокурое создание за столом с телефонами.
Леша качает головой. И кое-как переставляя ноги, выходит на улицу. В первом же ларьке он покупает бутылку водки и прямо тут же, под восхищенным взглядом грузина опрокидывает в себя всю огненную воду.
-Вах, дарагой! Вах, красавэц! Мужщина, сразу видна, вах! - голос едва доносится затуманенного сознания.
Кажется, он куда-то шел, потому что вдруг обнаружил себя на скамейке в парке. "Надо дойти до брата". Коротая мысль, за нее, словно за веревку, ухватился еще пьяный разум. Шатаясь, чуть не падая, он побрел в примерно правильном направлении. И когда уже начал узнавать дома, он налетел на какого-то парня.
"Сашка чуть помладше будет" - думал нетвердо стоявший на ногах мужчина, которого быстро окружали подростки под хмелем.
-Да ты чё, а? - с такими словами один из них, тот на которого он налетел, толкает Лешу.
Другой быстро и больно бьет по почкам.
Чеченцы! Нелюди! Они все нелюди!!!
Третий кулак почему-то промахивается, бросившийся вперед противник сам налетает на руку с ножом, тот моментально вылетает из раны, чиркает по горлу, с противоположной стороны от солдата. Последний уже за спинами четверых придурков, один из которых получает ребром ладони по шее и валится замертво. Третий разворачивается, замахивается кулаком. Леша пригибается, но проклятая нога подводит, он падает. Падает ровно так как учили - на спину, поджав ноги и подскочивший враг налетает на разгибающиеся ноги. Хрустят кости, он улетает. Солдат вскакивает, бьет ножом в горло ближайшему, отводит руку последнего и уже на полном автомате чиркает по горлу нелюдь. Все. Полминуты, шесть трупов, криков нет. Идеально снятая группа.
Потом его, вроде, отпустило. Потом он зачем-то купал в Неве куртку. Все равно, не испачкался. Всегда брезгливым был.
Мокрый, грязный, он наконец-таки заявился в квартиру к брату. И на него налетел Сашка:
-Пусти! Я этих нелюдей на части порву! - глаза яростные, кулаки сжаты, видать и вправду порвет.
-Что случилось? Помощь нужна? - Ловит племянника Леша.
-Они... они! Наших порезали! Шестерых, всех, насмерть! Мне Димка звонил, он их и нашел. Это те ублюдки из того квартала!!! Мы нелюдей этих самих порежем!
-Так, Саш, в комнату - хватает сына за плечо Женя. - Сиди там, пока не позову.
-Да что ты понимаешь!!! - Кричит тот и его за ухо швыряют в комнату. - Сволочь! Гад! Мерзавец!! Ненавижу-у-у!!!
-Твоя работа?! - яростно спрашивает брат. Леша кивает. - Какого черта парню голову заморочил?! Ты его этому научил? Чуть что - сразу нелюдь! А если его самого порежут? На ноль помножу! С особым цинизмом! Брат! Да как ты мог?
Леша тащит главу семейства в ванную, сует под кран, под поток холодной воды. Тот замолкает, некоторое время стоит так - головой в ванне, в макушку бьет тяжелая струя. Потом распрямляется, ожесточенно трет голову полотенцем. Идет на кухню. Леша на автомате следует за ним.
-Брат, ты меня тоже пойми... Какие-то мудаки подрались с его приятелями, схватились за ножи. А может, они сами и подрались. Теперь сын хочет идти мстить. А кому? У какого придурка хватит мозгов сознаться в содеянном? Все молчать будут, а те хлопцы, с моим вместе, в лучшем случае начистят морду какому-нибудь "левому" пацану. В худшем, те же мудаки отправят моего парня в могилу. Он тебя послушал, теперь сам готов всех врагов нелюдью звать и на том основании всех убивать. Но мы же живем в мирное время! У нас другие законы, не волчьи! Нельзя же так.
Так что... прости, брат. Я много получаю, мы скинемся тебе на квартиру... Но пока ищем... ты поживешь на даче, ладно? Весна, май-месяц на дворе, не замерзнешь. А если и замерзнешь, мы денег подкинем, обогреватель какой купишь. Ах да! Там же печь! Оно и лучше - сушнину в лесу найдешь, никто не придерется. Топор там есть...
Леша ехал в поезде и под перестук колес думал, что винить в конечном счете нужно лишь его. Куда ни кинь - всюду он виноват. Да, парень сделал из него идеал, да он сам порывался мстить. Кому? Своему дяде? А если он об этом узнает? Как? Да нет, не может узнать...
Куда ни кинь - всюду виноват. Заморочил парню байками про войну. Да, учил его приемам, но два дня тренировок не сделают из доходяги "мастера боевых искусств", как называл этих всех полунеумех, которых показывали по телеку.
Два десятка дворов, в которых сейчас почти никто и не живет, одна улочка - вот и вся деревня. Да магазин в соседней деревне.
Шесть соток, двухэтажный дом, небольшая баня, сортир на улице - вот и все его хозяйство. Огород порос лопухами и одуванчиками, это видно даже сейчас, когда только-только сошел снег - весна выдалась поздней, холодной. Нижний венец бревен в бане подгнил, сортир разваливается, стекло в доме выбито.. Таковы теперь твои владения, привыкай.
Новый день Леша начал с того, что купил в единственном магазине оконное стекло, заменил выбитое. Пополнил поленницу сухостоем из недалекого леса. Потом неделю вскапывал огород - пока морозы по ночам, нужно корни сорняков заморозить. Потом можно будет засадить картошку и долго-долго выпалывать весь мусор. А его в этом году будет много.
Тяжелая работа, и мысли как на заказ - короткие простые. Солнышко припекает, а руки работают.
Закончив с огородом, обновил сортир, потом снова перекапал огород - нужно заразу совсем убить. Лучше всего сжечь, но прожигать весь огород перед сезоном не хотелось - урожая не будет. Хотя и так будет маленький, но все же.
Весь май вкалывал как вол. И чувствовал - он возвращается. По крайней мере, та оглушающая ненависть уже не возникала в его душе, стоило только представить того чеченца.
В конце мая приехал брат, долго уговаривал вернуться в город, благо они там и квартиру совсем дешево нашли, не упускать же. Леша отказался. Пока его место тут. В тихом мирном местечке.
Он полюбил долгие прогулки по лесу, встречать рассвет на маленьком озере, а закат - на небольшой горушке. Днями занимался огородом или стругал доски, делал из них сундучки, коробочки, которые потом украшал резьбой и покрывал лаком. Сперва, конечно, не очень получалось, но потом руки вспомнили, вернее, заново научились работать с деревом.
В середине июня соседские дачи ожили - на правую на выходные приезжало шумное семейство с совсем маленькими детьми, на левую приезжали девчата с парнями и порой над тихой деревенькой громыхала их музыка.
Потом он как-то не выдержал, попросился к ним. Его встретила шумная компания, быстро сошелся со всеми парнями, из которых двое даже вернулись из призыва.