Аннотация: Вот, призвали, свою голову. Что же изменилось в мире?..
А. Север
ПОМОЩЬ
(Сказка о помощи)
"" все единицы и некоторые термины переведены ""
Серые скалы, серые тучи, серый день и море воды из дырявых небес. Стены имеют едва-едва заметный красноватый оттенок среди общей серости. Стены без изысков - огромные блоки, не меньше, чем в древних пирамидах, уложены в два ряда по семь в высоту и ворота - лишь отсутствие трех нижних слоев. Город у подножия хребта огромен и весь застроен красноватым крапчатым камнем, дома в пять этажей не редкость, а мощные башни выше этих домов в несколько раз.
Чем ближе к дворцу, тем больше заметно того, чем украшают здесь дома - точеными каменными барельефами с золотом и серебром, длинными разноцветными флагами, спадающими по стенам среди толстых нитей, по которым к небу тянутся вьющиеся травы с огромными узкими листьями, пышными пучками цветастых шнуров "Конскими хвостами", широкими лентами через улицы, клумбами сине-бело-желтых цветов на крышах и у стен, маленькими фонтанчиками и небольшими рукотворными водопадами, разноцветными масляными фонарями и мозаикой из каменной крошки.
Все это в сером мире дождя смотрится очень невзрачно - золото утеряло блеск, флаги промокли и прилипли к стенам, цветы свернулись и склонились, утопая в грязи, фонтанчики и водопады растворились в хлестких струях, а фонари давно погасли.
Посреди города- огромная скала с тысячами рубленных лестниц, прошитая десятком ходов, скрывающая сорок больших и малы залов-пещер, а венчает скалу восемь башен, опутанных паутиной мостиков и переходов. Одна из башен когда-то давно лишилась своей вершины и сейчас, невзирая на ливень, из каменного огрызка возносится пламя огромного факела.
Пустынны улицы, по канавам несутся потоки грязно-коричневой воды, стража жмется к стенам, под навесы и козырьки. Наверное, последний штрих, придающий городу вид все-таки живого места - тысячи светящихся окон - рои прямоугольных и стрельчатых, арочных и круглых светляков, муравейник, горящий изнутри.
Осколки небесно-голубой вазы, украшенной белым орнаментом из переплетающихся трав и цветов...
--
К черту! Все к черту! Не желаю больше ничего слышать!
- Это была очень ценная ваза. Ей больше пятисот лет.
Осколки поползли по полу, собрались в кучу и слепились в то, чем были раньше.
- Это было просто?
Гойдер посмотрел на Стрампа:
- Что?
Стармп кивнул на вазу:
- Собрать ее обратно.
- Я просто решил, что так будет, и так стало, - Гойдер залпом проглотил очередной бокал вина.
- Что же тебе мешает...
- Умолкни. Я же сказал - не желаю больше слышать.
- Из-за твоего паршивого настроения уже пятый день льет дождь.
- Не вижу связи, - Гойдер влил в себя еще одну порцию.
Страмп поморщился:
- Опять напьешься и будешь кидать в небо повозки?
- Отправь меня домой.
- У меня все еще есть надежда...
Гойдер остановил его жестом:
- Хватит! Хватит и тебе, и мне.
Он махнул рукой и стол вместе со всем угощением растворился.
- Я пошел спать. Будить меня не стоит.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил Страмп.
- Ха. Смешно.
- Великий Царь! Враги перешли Стевон-реку! Шестая и седьмая армии разбиты...
Страмп жестом велел гонцу подняться. Того ощутимо шатало, голова его была обмотана кровавой тряпкой.
- Кто-нибудь уцелел? - спросил он.
Гонец кивнул и первые слова едва не потухли в хрипе:
- ...рал Джерс и генерал Смарт отступили под защиту стен Агримары. Город готов к осаде, но не очень долгой. Осталось от обеих армий немногим более пяти сотен, из них шестьдесят восемь конных...
Страмп с силой сжал подлокотники трона.
- Какие же силы в городе?
- Гарнизон около тысячи двухсот пеших и еще около трех тысяч ополченцев...
Страмп посмотрел на стоящего у окна Хетрама, генералиссимуса. Хетрам покачал головой.
- Свободен! - махнул царь гонцу.
Зевая, в зал вошел Гойдер. Мимоходом он глянул на ковыляющего гонца, повел рукой и кровавые тряпки опали, хромота исчезла. Гонец замер на миг, пораженный...
- Как дела? - спросил Гойдер.
- Неважно, - сказал Страмп, наблюдая, как стража закрывает за гонцом высокие двери.
Генералиссимус смотрел на Гойдера с нескрываемой ненавистью. Чувства остальных семи Мудрых были близки к тому же.
- Отступаем? - Гойдер тяжело присел на край тронного возвышения.
У него явно болела голова.
- Отступаем... - хмуро согласился Страмп.
Хетрам тихо прорычал что-то у окна.
- Ты все еще не желаешь нам помочь?
- Не-а...- Гойдер почесал подбородок и потер красные глаза.
Царь вскочил с трона и швырнул в него пустыми ножнами, да так, что Гойдер вскрикнул.
- Какую ты хочешь цену, скажи! - крикнул Страмп. - Что тебе нужно?!
- Люди гибнут! Города, поля горят! Что еще нужно, чтобы ты проснулся?
- Вот только не надо об этом, Великий Царь! Не надо! Помоги я тебе, и точно так же будут гореть города и гибнуть люди! Но только не здесь, а в стране Белого Князя, а чем там хуже народ?
- И тебе все равно?
- Нет, мне не все равно. Но я лучше буду пить твое вино, чем убивать твоих врагов. Это не мой мир, и мне здесь делать нечего. И уж не мне решать исходы войн.
Гойдер сломал о колено ножны, которые стоили дороже табуна лошадей, и вдруг заорал так, что стекла задрожали:
- Отправь меня домой!!!
Стармп покачал головой и сел.
- Когда нас всех убьют, тебе уже никогда будет не вернуться.
Гойдер хмыкнул. Посмотрел на Мудрых:
- Уж о том, чтобы открывший врата остался жив, я позабочусь.
Великий Звездочет вздрогнул под его взглядом и отвернулся.
Дождь иссяк к утру, и солнце принялось рвать тучи своими лучами. Умытые серые скалы вдруг оказались не совсем серым, изумрудная зелень проступила пятнами, словно корявые мазки гигантской кисти. В жиденьком парке, рядом с журчащим ручейком, на каменной скамейке сидел Гойдер и тихо радовался солнцу. Просвет в тучах висел над парком уже почти час.
Изредка мимо проходили люди, но он не обращал на них внимания. Вездесущая сырость постепенно сдавала позиции, а от земли шел едва заметный пар. Яркими звездочками в траве блестели капельки.
Девушка в простом длинном платье и с красным платком на плечах стояла рядом уже несколько минут. Сначала Гойдер пытался не замечать этого, но ее глаза смотрели прямо на него, и накатило легкое раздражение.
- Я вам не мешаю? - спросил он ее.
Она мотнула головой.
- Может, я занял вашу любимую скамейку? Я подвинусь.
Девушка подошла ближе и остановилась, не отрывая взгляда.
- Ты - Пришедший? - спросила она.
- Хм, - Гойдер пристально оглядел ее. - Кто это тебе сказал?
- В тебе есть что-то нездешнее... Кроме того, все скамейки в парке пока еще сырые и холодные, кроме этой.
- А ты что, сыщик?
- Ты - Пришедший?
- А что, если нет?
- Таких ботинок я еще никогда не видела.
Гойдер поморщился:
- Ну и черт с тобой. Чего тебе надо?
- Ты - Пришедший?
- Ну да, да! Что такое?
Она сделала шаг и влепила ему звонкую пощечину.
- Вот тебе и похлебка! - Гойдер был ошарашен. - Ты чего?
- Мой отец и мои братья погибли, - тихо сказала она. - Их выпотрошили и скормили коням, а ты жрешь, пьешь и валяешься со служанками во дворце!
Гойдер разозлился. Он схватил ее за руку и усадил на скамейку, а сам вскочил:
- Сидеть!
Девушка попыталась встать, но не смогла, дернулась еще раз и заплакала.
- Ну, птицы голосистые, вот и слезы... - Гойдер остыл, огляделся и присел рядом.
Девушка закрыла лицо руками, и красный платок едва не упал на землю.
- Что ж ты... - сказал Гойдер. - Я что ли, виноват...
Он накинул платок ей на плечи, сотворил трубку и закурил.
- Пять раз... - сказала она. - Пять раз Белые Князья нападали на Великое Царство и пять раз нас спасали Пришедшие. Что же изменилось в Мире? Почему ты не хочешь помочь нам?
- Знаешь, как вы все надоели мне? - спросил Гойдер. - Приходите ко мне и начинаете корить меня за то, что я никого не убиваю, не разношу в пыль вражьи войска и крепости... И что мне вам отвечать, если вы не понимаете?
- Но они ведь сущие звери! Они убивают даже детей! Беременных женщин! Их кони жрут младенцев, а на стариках они тренируются в стрельбе из лука!
- Хватит! Стой! Молчи! И не надо мне этого рассказывать! - Гойдер скривился и выбросил трубку. - Насколько я знаю, мой предшественник велел поубивать всех мальчиков старше десяти лет в Белом Княжестве. Про тех, что были раньше, я вообще молчу.
- Зато мы жили в мире почти сто лет.
- Хорошая философия... Отличная....
Он снова достал трубку и задымил.
- Как тебя зовут?
- Дала.
- Вот и послушай, Дала. Где твоя семья?
- У меня нет больше семьи.
- Ну да, ну да, извини... Так вот, у меня, представь себе, тоже была семья, и сейчас ее больше нет.
Дала взглянула на него мокрыми глазами.
- Что смотришь? Вот представь себе, сижу я дома на диване, обнимаю жену, смотрю кино, а тут бух-тараррах и очнулся я тут, среди толпы варваров...
- Мы не варвары!
- Ну да, конечно, передовая технически держава, миллионы рабов и поклонение звездам! Пойми, для меня это все чужое! Мой дом теперь неизвестно где и я не знаю туда дороги! Вы похитили меня, лишили дома, семьи, друзей, а теперь еще и просите помощи?
- Двое Пришедших захотели вернуться домой и их оправили обратно...
- Красные петухи! Старуха! Я уже хочу! Ну так и отправьте меня обратно! Ну чего вы ко мне пристали?
- Только ты можешь нам помочь отбить орды Белого Князя!
- Да? И набрать новых рабов, и разграбить их города? Давай не будем забывать и об этом. Я помогу вам, меня отправят домой, и дети спросят меня: "Где ты был, папа?" И что же я им скажу? "Детишки, папа побывал в сказочной стране, помог одним людям убить других людей. Они хотели утопить в крови одну страну, а вместо этого утопил в крови их страну". И что после этого? Думаешь, мои дети будут плясать и хлопать в ладоши?
- Но ведь это мы, а не Белый Князь призвали тебя!
- И что?
- Почему ты заступаешься за него?
- Дала, ты непробиваема! Хорошо! Давай представим все с другой стороны. Я возглавлю ваши войска, будут победы одна за другой и скоро где-то там, в городе Белого Князя, такая же девочка как ты, будет плакать по своему отцу. А ей тоже не хочется плакать, и тоже хочется счастья.
- И ты выбрал ее счастье?
- Бандитская зенитка! Нет, в том-то все и дело, что я ничего не выбирал! И мне даже не хочется разбираться, кто начал эту войну, не хочется выяснять, кто у кого больше угнал рабов за тысячу лет и у кого все-таки больше прав на Сизую Долину. Это не мой мир, не мне и решать. А ты... Ты извини меня. Я еще пальцем не пошевелил на вашей войне и не вини меня в смерти своих братьев. Прощай.
Гойдер встал и двинулся к дворцу. Просвет в тучах затянуло и снова стало холодно и неуютно. Настроение испортилось.
- Гойдер!
Великий Царь ворвался в спальню, стуча посохом. Гойдер, задумавшийся у окна, обернулся.
- Гойдер! Я готов заключить с тобой сделку!
- Да ну!
- Гойдер! Выслушай! Ты там, в своем мире богат?
- Я доволен своей жизнью.
- Я дам тебе тысячу золотых монет. И ты возьмешь их с собой!
- Всего тысячу? - улыбнулся Гойдер. - За что же?
- Две тысячи! Две тысячи Царских золотых монет! Помоги нам всего малость! Дай десть дней! Всего десять дней! Или... Или помоги в другом! Ты же можешь сделать тысячу мечей?
- К чему ты клонишь?
Страмп оглянулся на стоящих в дверях Великого Строителя и Генералиссимуса.
- Пошли со мной. Прошу.
Они прошли бесчисленными залами, коридорами, лестницами и проходами. Их целью оказался небольшой дворик в секретных мастерских у самого подножия скалы. Посреди дворика стояло нечто.
- Эта машина - плод бессонных ночей семи наших лучших мастеров. Механизм основан на способности особой породы дерева сопротивляться изгибу, которая усилена нескольким способами и позволяет придать большую скорость снаряду, который будет помещаться в этой чаше. Для достижения основного эффекта мы использовали...
Гойдер подошел к машине и долго смотрел на нее. Потом, взмахнув рукой, сотворил камень с себя размером в чаше и резко дернул рычаг. С громким треском, гулом, дрожью распрямилась огромная "лапа" и камень улетел в небо. Вся конструкция подпрыгнула на месте, едва не развалившись.
- Метров шестьсот, - оценил Гойдер. - Что это? Твое новое секретное оружие, Страмп?
- Великий Царь! - шипя, поправил его Генералиссимус.
- Умолкни, Хетрам! - не глядя, бросил Гойдер. - Ты хочешь победить с помощью этого, Страмп?
- Если у меня их будет достаточно. В этом моя просьба. Дай мне десять дней передышки и мы сделаем сотню таких, а потом и тысячи. Мы посеем ужас среди врагов. Или же - сделай тысячу этих машин и я заплачу тебе.
- По два золотых за каждую? - Гойдер пнул деревянное колесо. - Ну-ну.
- Чего ты хочешь? Три? Пять золотых? Драгоценных камней? Я дам тебе целый ларец! И тебе не придется никого убивать!
- Целый ларец? Великий Царь! А сколько же ты награбишь, захватив земли Белого Князя?
- Ты начал торговаться, Гойдер?
- Торговаться? Ты впервые начал предлагать мен что-то. И если быть честным, то здесь не хватает Белого Князя, чьих людей ты будешь убивать теми машинами, что я для тебя сделаю.
- Не хватает? О чем ты?
- Вы могли бы встать рядом и устроить настоящую торговлю. Интересно, кто дал бы мне больше?
- Белый Князь не сможет отправить тебя обратно!
- Знаешь что?! - разозлился Гойдер. - Я могу подвесить тебя за ногу на самой высокой башне, и ты там будешь висеть до тех пор, пока вы со своим Звездочетом не откроете врата! И я могу унести все золото, что у тебя есть!
- Почему же ты не делаешь этого?
- Почему? Да потому, что во мне еще осталось что-то... Что держит меня. Но терпение мое скоро иссякнет! Ты этого ждешь? Ты не дождешься того, что я стану тебе помогать, я говорил это и повторяю! Хватит! Хватит со мной вести уговоры, оправь меня домой и дело с концом! Если надо, вытащи сюда другого!
- Ты единственный прошел врата, - сказал Стармп. - И ближайшие десять лет они не пропустят никого другого!
- И к черту! К зеленым демонам! К болотным шакалам! Ты не добьешься от меня ничего! Ничего!! Ларец драгоценных камней не стоит тысячи жизней!
Гойдер плюнул, развернулся и перепрыгнул через высокую стену.
Великий Царь в сердцах стукнул посохом и обернулся к Великому Строителю:
- Начинай! Пусть их делают все мастера и подмастерья! Дни и ночи! Без роздыху!
Сартелс склонился в поклоне.
Генералиссимус встретился взглядом с горящими глазами Стрампа и сказал:
- Не верю я ему, ни единому слову не верю! Другой он...
- Десять тысяч! Мое последнее слово!
- К черту, Страмп! Что за ерунда! Да я и сам могу наделать этого чертового золота сколько угодно! Хочешь, весь дворец твой будет золотым?
- Пришедшие не могут создать ни золота, ни драгоценных камней.
- Ну и черт с ним!
- Я дам тебе сорок чистейших изумрудов! Каждый из них стоит триста золотых!
- Гнилые помидоры! Целых сорок? Да у тебя их целый сундук! Да еще алмазы, и рубины, и прочее дерьмо! Дешево ты ценишь свою страну!
- Сто, Гойдер! Сто! И двадцать рубинов!
- Великий Царь! Твоя жадность тебя погубит!
- Жадность? Меня губит твоя глупость и упрямство! Ну скажи, зачем тебе твой мир? Что ты там? Здесь ты великий маг, даже я не могу приказывать тебе, а там? Что ты будешь делать, когда вернешься и осознаешь, какое могущество потерял?
- У, Великий Царь! На самом деле, ты даже не представляешь себе, что такое кинотеатр! Да на какой ботинок мне все это могущество, если не с кем поговорить о спорте? Эх-х, Царь, ты меня не поймешь...
Гойдер зашел в зал и остановился. Перед царем на стульчике сидел старик.
- Говорят, ты искал меня. Страмп, - сказал Гойдер, разглядывая старика.
- Да, искал, - кивнул Страмп. - Послушай этого почтенного. Продолжай.
Гойдер присел на понравившееся место - угол тронного возвышения. Старец продолжал рассказ, прерванный его появлением.
- Они собрали с окрестных сел всех, кто мог ходить, и загнали их длинными пиками в крепостные рвы, и по этим живым мостам бросились на штурм! Наши воины были в ужасе от такой жестокости, бой шел, и слышались крики и стоны сотен раздавленных! Потом же, когда они захватили город, они отрубили руки всем взятым в плен защитникам и отпустили их бродить по улицам! А отрубленный руки вставляли женщинам... пальцами наружу...
- Эх, Великий Царь! - прервал старика Гойдер. - И ради этого ты меня сюда позвал? Я и так знаю, что нравы в вашем мире далеки от совершенства. Безумное войско после безумной войны вполне закономерно имеет безумное воображение.
Гойдер еще бы чего сказал, но встретил ненавидящий взгляд старика.
- Да что там говорить! - махнул он рукой. - Я уже устал объяснять.
- Предатель! - прошипел старик.
- Что? - Гойдер даже задохнулся. - Ну, знаешь, старик, радуйся, что ты старик, развалина трясущаяся...
Гойдер повернулся к нему спиной и пошел к выходу.
- Хотя нет, - вдруг обернулся он.
Зеленый туман стянулся из углов зала, капнул с потолка и окутал старика плотным коконом.
- Ты меня слышишь? - спросил Гойдер, подходя.
Туман стал сползать на пол, колышашимися струйками. Все, находящиеся в тронном зале и сам Великий Царь, замерли, пораженные.
- Можешь защищаться, - сказал Гойдер и страшно ударил старика в лицо.
Старик... уже не старик - крепкий мужик с буграми мышц отлетел и упал у трона.
- Предатель! - Гойдер был взбешен. - Я никого не предавал, нет на мне клятвы, нет присяги! Я предам самого себя, если завтра буду смотреть, как ты, старик, будешь насаживать на копье детей в стране Белого Князя и насиловать их матерей! Уж молчал бы! Не... К черту!
Он развернулся и вышел из зала, сломав высокие двери.
- Почему ты не отпускаешь меня?
Страмп устало присел в кресло.
- Теперь это уже дело принципа. Враг на подступах к столице. Когда каждый день ты будешь видеть раненных, убитых, сирот и смотреть в глаза обреченным детям, может тогда ты дрогнешь... И даже если ты подвесишь меня на самой большой башне, я не стану участвовать в открытии врат. Я лучше умру, и тебе придется искать другого Царя... Все еще не могу понять, что тебя держит.
Гойдер хлебнул вина и уставился мутными глазами на Великого Царя:
- А пора бы уже понять.
- Знаешь, мне кажется, что у тебя нет ни жены, ни детей.
- Корявый якорь! Чего это тебе так показалось?
- Вот так показалось.
- Это у тебя нет ни жены, ни детей! Где твои наследники, Великий Царь?
- Твоей милостью, и не будет никогда.
- Не моей милостью, но, похоже, так оно и будет... Думаю, среди местных правителей нет обычая оставлять противников в живых.
- Ты слишком спокойно говоришь о моей смерти, Гойдер.
Гойдер усмехнулся:
- Я не совсем трезв. Но я кое-что еще понимаю... Сколько Белых Князей убили мои предшественники? Или этим всегда занимались Великие Цари? Напомни, кто скормил Белую Княгиню ее собственным детям триста лет назад?
- Что ты хочешь сказать? - побледнел Страмп.
- Да, в общем, ничего... Рано или поздно, вы должны были пасть. Ваше Царство стояло на крови и костях тысячи лет. Представь, что бы было, если бы Белый Князь тоже нашел способ открывать врата? Он ведь твой очень дальний родственник, правда? Я думаю, ты не сможешь себе представить. Наш мир очень изменился за последнее время... Если бы вам не повезло, двое Пришедших срыли бы с лица земли и Царство, и Княжество, и все окрест. Молись, чтобы этого не случилось.
- Знаешь, иногда мне кажется, что это не мы открыли тебе врата, а Белый Князь...
- Тебе снова показалось.
Великий Звездочет плотно прикрыл двери и прислушался, замерев.
- Чего-то боишься? - спросил его Гойдер.
- Нас могут услышать.
- Если я захочу, никто нас не услышит.
- Сделай так, будь добр.
Великий Звездочет подошел к столу и присел на высокий деревянный стул, угловатый и тяжелый. Помолчал. Гойдер ждал, грызя орешки.
- Ну? - наконец, не выдержал он.
- Хочу предложить тебе сделку, - почти шепотом проговорил Великий Звездочет.
- Говори нормально! И вообще - говори!
Старик в темно-синей мантии кивнул и заговорил, чуть повысив голос.
- Информация в обмен на услугу. Думаю, будет взаимовыгодно. Пару слов с моей стороны и пару дел с твоей стороны. Всего ничего, совсем необременительно для тебя, я думаю...
- Можно переходить к сути, - разрешил Гойдер, глянув на Звездочета.
- Ты как-то сказал, что позаботишься о моей безопасности, чтобы я остался жив после... всего этого. Прошу тебя, сделай это.
- Боишься, что тебя убьют случайною стрелою?
- Не в этом дело, - замотал головой Звездочет. - Может так оказаться, что я покажусь Белому Князю совсем ненужным.
- Не думаю, что ему захочется терпеть меня здесь.
- Нет... - Звездочет вздохнул. - Когда я первый раз открывал для тебя врата, было довольно много свидетелей. У меня было требование, чтобы Грота Одноглазого там не подпускали, но я не знаю всех его учеников. Если среди тех, кто видел тебя и меня в первый раз, был кто-то достаточно знающий и достаточно сообразительный, то тайна перестала быть тайной. Обряд открытия врат не так уж сложен, а маленькие секреты бесхитростны.
- Не надеешься на слово Белого Князя?
- Не надеюсь, Гойдер. Мало ли что. Если Грот Одноглазый сможет открыть врата, то зачем я Князю? Проще будет убить меня, чем выполнить обещание.
Гойдер хмыкнул и сотворил новую чашку с орешками. Подумав, он спросил:
- А когда меня отправят обратно, кто ему помешает?
- Помоги мне только вначале. Если я уже не нужен, то меня постараются убить сразу. А если нужен, то я успею приготовить свои козыри прежде, чем открою тебе врата.
- Ладно, - кивнул Гойдер. - Допустим. Я прикрываю тебя от ударов судьбы до тех пор, пока ты не сможешь позаботиться о себе сам. Я так понимаю, ты сбежишь куда-нибудь на север, в случае опасности. А если ты откроешь врата, я уйду, и в этот момент тебе снесут голову?
- В этом есть доля риска. Но если меня не убьют сразу, я успею переговорить с Князем, постараюсь понять его мысли и, как я уже сказал, заготовлю козыри.
- И обманешь его при случае, - усмехнулся Гойдер. - Ну-ну. Ладно, к черту. Теперь меня интересует, какая же страшная информация стоит этих моих усилий. Цена, так сказать, твоей жизни.
Звездочет сложил руки на коленях и посмотрел в пол:
- Желательно бы совершить передачу этой информации после того, как ты выполнишь свою часть сделки...
- Ух ты! Смотри какой ты... А может, эта информация мне и не нужна будет совсем? Мало ли чего ты там вообразил! Мне не интересно, с кем спит Великий Царь.
- Эта информация тебе очень пригодится! - заверил его Звездочет. - Я знаю, точно знаю!
- Не-е, так не пойдет. Или все сейчас, или ничего. - Гойдер сотворил кувшин с вином: стекло было прозрачнее родниковой воды, вино - чуть темнее крови.
Звездочет замялся. Он не знал, куда деть руки и едва слышно пыхтел.
- Давай-давай, - подбодрил его Гойдер. - Выпей вина, соберись с силами. И рассказывай. А я решу, стоит это того или нет.
- Всегда можно сказать, что услышанное ничего не стоит. Особенно после того, как услышал.
- Да ладно! Зачем мне обманывать тебя? Мне ничего не стоит наложить на тебя несколько заклятий неуязвимости. Кстати, мне ничего не стоит сделать и по-другому. Например, оторвать тебе руки, ноги, и ты будешь дергаться здесь на полу до тех пор, пока не расскажешь мне все государственные тайны. Сам видишь, я даю тебе выбор.
Звездочет поежился, сглотнул и протянул руку к кувшину.
- Эй, эй! - крикнул Гойдер. - Есть же кружки, бокалы, кубки, в конце концов! Фу, ну и варварство!
Звездочет поставил опустошенный на треть кувшин, утерся рукавом и взглянул Гойдеру в глаза:
- Князь тебя несколько обманул.
- Несколько?
- Совсем немного. Он не сказал тебе ничего о коллекции Драконьих Слез?
- Какие такие Драконьи Слезы?
Звездочет слабо улыбнулся:
- Семьдесят четыре чистейших алмаза, каждый размером с крупное яйцо. Они хранятся здесь, под скалой, как реликвия в тайной сокровищнице.
- Грабеж и море! Ухо бегемота! Семьдесят четыре? Вот таких? - Гойдер показал пальцами размер.
- Вот таких. - Звездочет показал пальцами размер немного больший.
- Ничерта себе! Что же Великий Царь ничего них не говорил?
- Они не считаются сокровищем. Здесь есть легенда. Гласит она, что тот, кто имеет эти слезы, вечно будет успешен во всех государственных делах. Они оберегаются как Хранители Великого Царства. Правда, в сложившихся условиях выясняется, что легенда эта не совсем права...
- Да уж... Это уже кое-что... А Страмп мне предлагал две сотни изумрудов! Ха! Иногда мне его жаль.
- Я сказал тебе...
- Да, - кивнул Гойдер. - Так и быть, я утверждаю нашу сделку. Ты меня порадовал, иди и ничего не бойся.
Старик вздохнул с видимым облегчением и поднялся.
- Погоди! - сказал Гойдер. - А как думаешь, согласится ли Белый Князь отдать мне эти камни?
- Ни за что! - твердо сказал Звездочет. - Не надейся даже, смею тебя уверить.
- Ну-ну, - кивнул Гойдер и налил себе вина.
Черные камни вознеслись в небо и упали за стеной. Великий Царь, проследив их полет в зрительную трубу, топнул ногой:
- Ни одного попадания! Сартелс!
Великий Строитель смущенно кашлянул:
- Вероятно, слишком сильный ветер мешает точному прицеливанию. У нас было мало времени на испытания...
Гойдер хмыкнул:
- Плохому крокодилу кривая речка не помеха.
Страмп недоуменно уставился на него:
- Я не понял тебя...
- А!.. - Гойдер махнул рукой. - Знаешь, что я тебе скажу? Когда в моем мире использовали такие штуки, снаряды иногда поджигали.
Великий Царь секунду обдумывал услышанное, потом кивнул Великому Строителю:
- Действуй. Подумай, как это сделать.
- Но это тебе не поможет, - продолжил Гойдер. - Это больше орудие нападения, чем защиты. Сознайся, их придумывали для осады городов, ведь так?
Отвернувшись, Страмп нехотя кивнул.
Великий Строитель уже сыпался вниз по лестницам башни, на смотровой площадке которой они стояли. В небо улетели очередные камни, одна из катапульт с грохотом развалилась.
За стенами чернели пятна отрядов Белого Князя. Дымили костры и сожженные ближние деревушки. Далеко-далеко, у самого горизонта, шел бой - остатки армий пытались пробиться к городу.
- Сколько вы продержитесь?
Стармп с ненавистью посмотрел на Гойдера:
- Никто еще не брал Город Царей. Никогда!
- Кажется, и Стропсерн еще никто не брал, и Броджег...
- Замолчи, Гойдер! Не хочешь помочь, так хоть не дави на душу! Стены здесь крепки, как нигде больше, их построил первый Пришедший. Нет силы, способной сокрушить их! А измором нас не взять. Армия Белого Князя начнет есть сама себя раньше, чем мы, воды же у нас вдоволь. И камня.
Новые снаряды унеслись за стену и на этот раз два из них упали среди вражьих войск. Великий Царь прильнул к окуляру.
Семь штурмов не увенчались успехом - и стены и врата были непоколебимы, защитники отважны, смола горяча и камни тяжелы. Потерь с внутренней стороны было даже меньше, чем предсказывалось, но все равно, Гойдер перестал вечерами сидеть в парке.
Все вокруг смотрели на него с ненавистью. Однажды, некто даже пытался его убить и даже сбил его с ног, нанося страшные удары мечом. Бедный малый, казалось, сошел с ума, и Гойдер даже отпустил его с миром, слегка наорав. На следующий день парня убили на стенах.
При восьмом штурме на город полетели огненные стрелы, пускаемые с дальнобойных луков, но каменные дома горели плохо, а флаги со стен сняли уже давно. Катапульты с каждым днем были все успешнее и при очередной улыбке судьбы накрыли камнями три дальнобойных лука вместе с расчетами.
На шестой день осады пошел дождь, причем мощный, шумный, с грозой и ветром. Военные действия утихли - мутная пелена скрывала всё за сто шагов. Стрелы не хотели лететь, и грязь под стенами развелась неимоверная. Наступило затишье.
Проснулся он от криков и шума. Кто-то бегал по коридорам и кричал, большей частью радостно. Одевшись, Гойдер вышел из комнаты и простоял там пять минут, прежде чем изловил пробегающего мимо мальчишку.
- Что за шум? Что у вас тут случилось?
Мальчишка испуганно прижался к стене, но ответил быстро:
- Генерал Бреом пробился сквозь войска Князя и сейчас бой идет у южных стен!
- Бреом? - Гойдер хмыкнул. - А что такое ликование? Он привел с собой войска огромные?
- Со стен видели почти сотню знамен! Никак не меньше пяти тысяч войску!
Гойдер отпустил мальчишку. Через двадцать минут он был уже на площадке башни.
- Что? - обернулся Страмп. - Слышал уже?
Гойдер кивнул.
- Знаешь, может мы впервые победим без Пришедшего, - сказал Великий Царь. - Мы слишком на вас надеялись и потому наши армии так слабы. Но, как бы оно ни было, все равно, правда на нашей стороне. С тобой, или без тебя, Гойдер.
- Пока еще твой город в осаде, Страмп. Что-то ты расхрабрился.
- Я заново обрел надежу. Врагам не сломить дух Великого Царства! Смотри, ворота открываются навстречу героям! Ты видишь флаги будущей победы!
- Да, Царь, ты разошелся не на шутку! Грызешь рыбку, не убив медведя!
Страмп повернулся к нему, отбрасывая с лица мокрые от дождя волосы:
- Что, Гойдер, что? Да, я разошелся! Впервые что-то хорошее, впервые хоть маленькая, но победа! И главное - без тебя! Мне интересно, что ты будешь чувствовать, если мы действительно разобьем Белого Князя под нашими стенами? А, Гойдер? Я буду смеяться над тобой, посрамленным, и все жители Города Царей будут смеяться над тобой!
Гойдер пожал плечами:
- Чего смеяться-то? Не понимаю я твоей логики, Царь. Победите - и я буду только рад за вас. Я же хочу просто домой, и нечего надо мной смеяться.
Что-то неладное творилось внизу, у ворот. Флаги падали на землю... Страмп схватил трубу и всмотрелся.
- Нет! - крикнул он. - Не может быть!
С грохотом доспехов ввалился на смотровую площадку Генералиссимус.
- Великий Царь! - выдохнул он. - Измена! Нас предали!
- Хетрам! - воскликнул Царь. - Хетрам! Что произошло?
- Бреом предал нас! Он впустил в город...
Хетрам упал лицом вниз. В спине, сквозь чешую лат, торчала стрела.
Страмп склонился над Генералиссимусом и умоляюще взглянул на Гойдера:
- Помоги!
Гойдер присел рядом:
- Думаешь, это надолго? - хмуро спросил он. - Пусть уж лучше умрет так, чем казненный Белым Князем.
- Бреом...- прошептал Страмп. - Бреом... Прошу тебя лишь об одном, Гойдер, помоги мне убить хотя бы одного!
Гойдер молча поднялся и посмотрел на него.
- Ну хоть что-то в тебе есть?! - заорал Страмп. - Хоть какая-то справедливость?! Помоги, хотя бы один раз помоги! Прошу!
В руке у Гойдера появился лук, и он протянул его Царю:
- Я направлю твою стрелу.
Страмп кивнул благодарно, схватил лук, натянул тетиву и заорал жутким голосом, перекрывая шум дождя и грохот уличной битвы:
- Бреом!!!
Далеко внизу всадник поднял голову, и огненная стрела прочертила небо. Мощным ударом всадника сбросило на землю, и битва вокруг замерла, пока дрожало оперение, торчащее из смотровой щели шлема.
Великий Царь прижал лук к груди.
- Прощай, Гойдер, - сказал он. - Ты можешь говорить все, что угодно, но я тебя проклинаю. Прощай.
Гойдер дернулся было, когда Страмп перевернулся через ограждение и полетел вниз, но остановился и просто посмотрел на подножие башни.
- Корявый якорь! Гордые они все тут...
Белый Князь вошел в тронный зал и прошелся по ковру.
- Привет, - сказал Гойдер.
- Здравствуй, - кивнул Князь. - Как жизнь?
- Моя-то ничего.
- Хм.
Князь прошелся от стены к стене и остановился у мозаики, изображающей третье падение Белого Города.
Гойдер сидел на углу тронного возвышения и думал о чем-то своем, наблюдая за Князем.
- Сипрекс - твоя работа? - спросил Князь.
- Что? - не понял Гойдер.
- Сипрекс, Великий Звездочет. Я приказал убить его, но его не брали ни стрелы, ни мечи. Он поджег мой шатер и обругал меня последними словами.
Гойдер усмехнулся:
- Моя. Зачем ты приказал его убить?
- Он мне не нужен. Грот все сделает лучше него. А если бы он убил меня? Кто бы был царем в обряде открытия врат?
- Он далеко не дурак. Наверное, хотел, но понял, что я его достану где угодно, и просто смертью он не отделается.
- И все же зря ты отпустил Сипрекса, зря...
- Почему?
- Чую, еще натворит он дел.
- Мне-то что. Мне нужен был живой открывающий, не знал я про твоего Грота.
- Ну-ну.
В зал ввалилась небольшая группа в окровавленных и мятых доспехах. Всей толпой они повалились на колени.
- Великий Князь! - заорал один. - В этом городе нет больше ни одного защитника! Разреши распускать войска!
Князь кивнул:
- Валяйте. И не забудьте отобрать мне самых красивых женщин!
- Отберем лучших из лучших! - заверил оравший и все они, вскочив на ноги, исчезли.
Гойдер встретился глазами с Князем. Через две минуты молчания Князь не выдержал:
- Что?
- Я пересмотрел условия сделки.
- Пересмотрел? - удивился Князь. - Не понимаю. Тебе что-то не понравилось?
- Да. Когда мы ее заключали, я был очень слабо информирован. И можно даже сказать, ты где-то ввел меня в заблуждение. Но свою часть я ведь выполнил? Ты не встретил препятствий на своем пути захвата и разорения?
- С твоей стороны - нет, - нахмурился Князь. - К чему это ты?
В дверях появился старик с длинными пепельно-серыми волосами и черной повязкой на глазу.
- Великий Князь! - сказал он. - Сипрекс скрылся неизвестно куда, украв трех лошадей.
- К черту! - топнул ногой Князь. - Этот пришелец решил что-то изменить в нашей договоренности! Говори, Гойдер!
- Не надо орать! - скривился Гойдер. - Я посчитал себя вправе требовать увеличения платы!
- И чего же ты хочешь?
- Драконьи Слезы.
- Что?! - на минуту Белый Князь потерял дар речи.
- Я хочу забрать с собой Драконьи Слезы. Ну, и плюс ту плату, которая была оговорена сначала.
- Нет, - сказал Князь. Ни за что.
- Мне показалось...
- Да, тебе показалось! А может, ты обойдешься совсем без награды? Какой-то жалкий актеришка будет диктовать мне условия! Мне, Белому Князю, победителю Великого Царства!
- Князь... - попытался было образумит его Грот, но его вынесло за двери внезапно поднявшимся в зале ураганным ветром.
Гойдер вскочил в бешенстве, затрепетали свечи, и вихрем Белого Князя подняло к самому потолку.
- Да! - заорал Гойдер так, что в ушах зазвенело. - Пусть там где-то я всего лишь актер, но не забывай, что здесь я самый мощный маг! Одним словом я могу зашвырнуть тебя на солнце, взмахом руки уничтожить все твои армии! Ты еще помнишь об этом?
- Прости... - сдавленно донеслось сверху.
Гойдер вздохнул и заставил себя успокоиться, не слишком мягко опустив Князя на пол.
- Твоя плата и Драконьи Слезы, - сказал он. - Никаких разговоров, никаких условий больше. Страмп обещал мне еще кучу камней, но так и быть, я оставлю их тебе. Грот!!!
Старик, кряхтя, показался в дверях.
- Луна встает. Если через три часа я не увижу открытых врат, и ты, и Князь, будете висеть над Факельной башней. Ясно?
Грот взглянул на Белого Князя и тот кивнул.
За окном шумел дождь, а на столе слабо дрожал закипающий чайник. Ювелир отложил линзу и развел руками.
- Знаешь, Гойдер, может, где-то это и считается алмазами, но не у меня.
- То есть?
- Хе-хе... Это хрусталь, Гойдер. Хорошо обработанный хрусталь. Обыкновенное, знаешь ли, стекло и обыкновенный, знаешь ли, свинец. Извини.