Аннотация: Фанфик по игре "Бесконечное лето". В юности иногда случаются моменты, когда выходишь на перекресток и можно выбрать дорогу, девушку и судьбу. Но каждый шаг по дороге будет менять тебя самого. И будет ли новая судьба лучше старой?
В юности иногда случаются моменты, когда выходишь на перекресток и можно выбрать дорогу, девушку и судьбу. Но каждый шаг по дороге будет менять тебя самого. И будет ли новая судьба лучше старой?
Посвящение:
"Фаусту", ибо он бессмертен. :)
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
Текст написан в формате пьесы (сценария). Для тех, кто не привык к такому формату, это может вызвать трудности в прочтении.
Сильное отступление от канона БЛ. Фактически, из БЛ взяты только персонажи и декорации.
Персонажи
Сема, Семен - главный герой. Высокий, стройный брюнет, 1969 года рождения. В первой сцене ему 35 лет, в сценах пионерлагеря - 13.
Юля - демон-кошка. Выглядит лет на восемнадцать, реально во много раз больше. Волосы каштановые, глаза желтые. В звериной форме превращается в абиссинскую кошку.
Славя, Славяна - одногодка Семена, блондинка, носит длинные косы почти до колен. Выглядит доброй и дружелюбной, но порою на лице проскакивает выражение превосходства и легкой пренебрежительности, выдавая, что доброта является лишь маской. Мать работает директором продуктового магазина, а отец - секретарем профкома на крупном заводе.
Лена - одногодка Семена, волосы иссиня-черные. Часто носит с собой книгу и пытается читать на ходу.
Алиса - одногодка Семена. Короткие рыжие волосы закрепляет заколками, но не очень успешно. Живет с матерью, отец сидит в тюрьме за контрабанду.
Ульяна - подруга Алисы, на два года младше нее. Огненно-рыжие волосы собирает резинками в два хвостика, впрочем, они все время растрепываются. Лицо в веснушках.
Шурик - блондин, одногодок Семена, носит очки. Часто не знает, куда деть руки, поэтому держит их на ремне брюк, или засовывает в карманы, особенно при разговорах.
Эрик, прозвище "Электроник", за сходство с героем фильма. Блондин с вечно растрепанными волосами. энергичный, при разговорах размахивает руками и подпрыгивает на месте.
Ольга Дмитриевна - пионервожатая, примерно двадцати трех лет, волосы темно-рыжие, до пояса. Носит распущенными. Глаза зеленые.
Условные обозначения:
Блоки текста в кавычках - закадровый текст, идущий фоном ("голос за сценой").
Текст (в круглых скобках) - описания сцены и декораций.
Часть первая
(Поздний зимний вечер в большом городе. За окном крупными хлопьями падает снег, переливаясь в свете луны.)
"Я стоял у окна, глядя на замерший в лунном свете город. Он казался чистым, грустным и спокойным. Вечным. Но ночь пройдет, и с первыми лучами солнца вновь начнется обычная суета. Такая же, как была вчера, и позавчера, и за день до этого. В эту суету можно погрузиться, как в круговерть карнавала, и жить текущим мгновением. А поздними лунными вечерами годы прожитые и годы грядущие становятся длинной пустой дорогой. Вечерами тоже можно отвлечься, например, включить телевизор. Но я давно его уже не включал. Зачем? Новости окружающего мира не добавят и не убавят смысла на моей дороге. Единственный смысл, который мне удалось для себя придумать - кормить и гладить кошку, которую я подобрал несколько дней назад на улице. Чистенькая аккуратная "абиссинка", явно домашняя, потерявшаяся и мерзнувшая под зимним ветром. Как она радовалась миске молока, как прыгала по комнате, увеличивая и так немаленький бардак в моем жилище! Я тогда назвал ее Юлой, а потом переделал в Юлю, чтобы можно было разговаривать, будто с человеком. Разговаривать, не оборачиваясь, глядя в окно, легко представить, что меня слушают и слышат."
Семен: Юля, ты представляешь, я на днях дошел до того, что обратился на сайт знакомств. Даже анкету заполнил. И что? И ничего.
Посмотрел анкеты девушек, и ни с одной не захотелось даже попытаться встретиться. Все они какие-то не такие. Не те... Впрочем, наверное, те, кто читал мою анкету, подумали так же.
А ведь когда-то были другие девушки, я точно помню. В последнюю мою поездку в пионерлагерь на меня даже многие посматривали.
Я же, как идиот, таскался хвостиком за нашим Эриком-Электроником и паял в клубе всякую фигню. Мне тогда марки транзисторов были интереснее девушек.
А мог ведь, наверное, прожить совсем другую жизнь.
Юля: А ты хотел бы прожить другую жизнь?
Семен: Кто?..
(Обернувшись, я вижу посреди комнаты девушку в коричневом платье. И только чуть позже замечаю кошачьи ушки на голове и выглядывающий из-под платья хвост.)
Юля: Ты вроде бы назвал меня Юлей. Пусть так и будет.
Семен: Но Юлей я назвал кошку, а ты... Ты ведь не человек? Кто ты?
Юля: Ты прав, не человек. А кто - подумай сам. Кто может предлагать исполнить желание?
Семен: Санта Клаус, фея или Сатана.
Юля: Ну, на Клауса я никак не похожа...
Семен: Для феи тебе недостает крылышек, а для Сатаны - рогов.
Юля: Ты опять прав, рогов нет - моя звериная форма кошка, а не козел. Ушки имеются. - Юля подвигала ушами.
Семен: Надо понимать, что в остальном ты Сатане родственница?
Юля: Как и любой демон. Ну так что, хочешь вернуться в прошлое, в тот самый пионерлагерь, и прожить другую жизнь? Такую, какую захочешь?
Семен: Насколько я слышал, демоны не исполняют желаний просто так.
Юля: Да, и цена тебе известна. Но... ты принес меня с мороза, поил молоком и кормил сосисками. Поэтому я и предложила тебе прожить жизнь.
Семен: То есть после смерти...
Юля: Я заберу твою душу.
"Заманчивое предложение. Не то чтобы мне было все равно, что будет после смерти, скорее наоборот. Только вот "рай", в котором души поют ангельскими голосами в церковном хоре, мне представляется едва ли не страшнее ада. Хотя кое-что можно и уточнить."
Семен: И ты отправишь мою душу в ад, вариться в котле со смолой?
Юля: Зачем? Если кому-то из демонов хочется использовать души именно так, это их дело. Нет, твоя душа будет принадлежать именно мне, а я душами не делюсь.
Семен: Тогда я согласен. Надо где-то расписываться кровью?
Юля: Только если тебе самому так хочется. Ты согласился искренне и "от души". Этого достаточно.
Семен: И что теперь?
Юля: Ложись спать, уже скоро полночь. Все будет в свое время.
"С этими словами Юля просто растаяла в воздухе, как будто и не было. Кошки в квартире тоже не обнаружилось. Признаком того, что мне все не приглючилось, осталась только миска с надкусанной сосиской. На меня навалилась усталость и какое-то безразличие, так что, упав на кровать, я моментально уснул."
Часть вторая
(Ворота на въезде в пионерлагерь "Совенок". Створка болтается на ветру, издавая тоскливые звуки.)
"На меня обрушилась жара летнего полдня. Пустая пыльная дорога, обшарпанные ворота, статуи пионера и пионерки с навечно застывшими глуповатыми улыбками.
У пионерки уже кто-то "отобрал" флаг, а у пионера - горн. Вместо горна ему к губам приставили водочную бутылку и старательно забелили, будто так и было. Тогда, сразу по приезду в лагерь, мне эта композиция показалась очень символичной, и на второй день я пришел сюда один, чтобы постоять и оценить получившуюся метафору своей страны.
И вот теперь я вновь здесь. В этом месте и в этом времени."
Семен: Что же, раз Юля дала мне шанс, попробую начать все сначала. Здравствуй, "Совенок".
(Центральная площадь пионерлагеря. Семен идет мимо. Навстречу выходит Славя.)
Славя: Сема, привет! Ты ведь в электронике разбираешься?
Семен: Привет! Ну да. Я же в клубе.
Славя: Надо починить магнитофон. Девочки хотели танцы завтра вечером, а магнитофон не работает.
Семен: Вообще-то мы там сейчас робота делаем, вряд ли Шурик с Эриком согласятся все бросить и заняться магнитофоном.
Славя: Сема, ты же ответственный пионер. (Славя нахмурилась и даже голос изменился.) Ты же понимаешь, что общественное выше личного.
Семен: Но нас в клубе трое, значит робот - тоже общественное...
Славя: Зато девочек больше, Партия учит прислушиваться к большинству.
"Не люблю лозунги... Но Славя красивая девочка, особенно, когда улыбается. А если уж улыбается тебе..."
Семен: Хорошо, я попробую уговорить ребят.
Славя: Я верю, у тебя все получится!
(Здание клубов, обшарпанное, с облупившейся краской неопределенного цвета. Семен подходит к зданию.)
"А вот и клуб электроники. В той первой прожитой жизни я отсюда не вылезал всю смену и ничего не видел вокруг."
(Помещение клуба электроники. Присутствуют Шурик и Эрик "Электроник". Входит Семен.)
Эрик: О, Сема! А мы придумали, как моторчики роботу в руки приделать.
Семен: Отлично! Но у меня просьба от девушек... Мы же поможем девушкам? Иначе какие мы парни?
Шурик: Конечно, поможем. А что у них случилось?
Семен: Магнитофон сломался. Они очень страдают без музыки. Сказали, что только мы, своими умелыми мужскими руками можем помочь.
Эрик: Делов-то! Сейчас разберемся, что там сдохло, и перепаяем.
(Здание клубов. Сумерки. Ребята выходят на улицу.)
"С магнитофоном провозились до вечера. И только все закончив, довольные разошлись по своим домикам. Надо сказать, в распределении домиков просматривался забавный символизм. Девушек селили в большие круглые домики, а мальчиков - в маленькие треугольные, с островерхой крышей. В чем-то это удобно, в темноте не перепутаешь."
(Треугольный домик в кустах сирени.)
"Так уж получилось, что я жил один. Моего соседа вызвали зачем-то в город в первый же день и до конца смены он так и не вернулся. Но стоило мне войти и включить свет, как в дверь постучали."
(Треугольный домик, вид изнутри. За окном темно, шторки не задернуты. В домик входит Славя, оглядываясь вокруг.)
Славя: Ты живешь один? Хорошо. Можно спокойно поговорить.
Семен: О чем?
Славя: Как у вас с магнитофоном?
Семен: Починили.
Славя: Вот видишь, ты становишься лидером мальчиков. По крайней мере, заявка сделана.
Семен: Но зачем?
Славя: Как зачем? Только не говори, что я в тебе ошиблась... Подумай, с какой целью мы поехали в этот лагерь?
Семен: Э-э... может, просто отдыхать?
Славя: Фи, Сема. Это быдло "просто отдыхает", а те, кто хочет двигаться дальше, должны ловить шансы. Например, в пионерлагере можно получить характеристику, которая уйдет в городскую комсомольскую организацию. Характеристику, независимую от школьной, заметь!
Семен: И что? Зачем она мне?
Славя: Так все же подшивается в твою папочку, в досье. А потом может в жизни пригодиться. Решишь ты, например, вступать в Партию. Или будут тебя двигать по службе. И заглянут в папочку...
Семен: Понятно.
"А Славя открывается с неожиданной стороны. Казалось бы, такая "простая девочка", а оказывается - маска. Но она права. Даже "перестройка", которая, казалось бы, сметет весь старый порядок, оставит на плаву тех, кто успел подняться достаточно высоко. И вроде бы лишняя бумажка может неожиданно всплыть и очень пригодиться.
Но со Славей теперь надо говорить уже совсем по-другому. Не случайно она обрадовалась отсутствию моего соседа."
Семен: Ты хочешь действовать вместе?
Славя: Да. Ты как лидер мальчиков, я как лидер девочек. Вместе у нас должно получиться лучше.
Семен: Есть конкретные предложения?
Славя: Разумеется. Завтра в обед в лагерь приезжает комиссия. На утренней линейке Ольга Дмитриевна предложит добровольцам две задачи: побелить бетонные бровки вдоль дорожек и собрать земляники на острове, чтобы приготовить к приезду гостей торт. Я предлагаю нам двоим вызваться на первую задачу.
Семен: А почему не на вторую? Собирать ягоду на острове приятнее.
Славя: Не притворяйся глупее, чем ты есть. Остров далеко и про тех, кто собирал ягоду, быстро забудут. А побелка бровок - все время у всех на глазах. Или ты так меня проверяешь?
Семен: Можешь считать, проверку ты выдержала.
"Такая Славя мне определенно нравится. Чувствую, это будет совсем другая жизнь, чем прошлый раз."
Славя: Значит, договорились. Тогда я побежала.
(Треугольный домик, вид изнутри. Свет выключен.)
"Первый же день принес много неожиданностей. Я и не подозревал, какой хищник скрывается за Славиной улыбкой. Впрочем, я тоже не травоядное... По крайней мере, хочется в это верить. А пока надо постараться заснуть. Завтрашний день тоже не будет простым."
(Прохладное раннее утро, покрытая росой трава, остатки тумана, ползущие между деревьев. Рубашка с короткими рукавами моментально отсырела и не греет. Как будто и не середина жаркого лета. А пока надо слушать, как Ольга Дмитриевна "растекается мышью по древу" и стараться не стучать зубами.)
Ольга Дмитриевна: Я очень рада, что наши мальчики осознали потребности своих товарищей...
Шурик: Подруг, уж тогда.
Ольга Дмитриевна: Разговорчики в строю! Да... Так вот. Осознали потребности своих товарищей и починили магнитофон.
Однако я должна вам сообщить радостную новость: танцы переносятся на завтра.
Алиса: Чиво-о-о?!
Ольга Дмитриевна: А сегодня к нам в гости... с проверкой! приезжают старшие товарищи из горкома партии. Они хотят увидеть, как молодое поколение готовится стать строителями коммунизма! Чтобы показать наши лучшие качества и достойно встретить старших товарищей, мы должны навести в лагере идеальный порядок. Где трава пожухла - обрызгать ее зеленой краской. Побелить бровки вдоль дорожек.
А вечером угостить наших дорогих гостей дарами природы из окрестностей лагеря, впитавшими свет летнего солнца. В связи с этим требуются двое сознательных пионеров-добровольцев для работ в лагере...
(С этими ее словами из-за облаков прорываются первые лучи утреннего солнца, разгоняя остатки тумана и раскрашивая площадь у памятника в оттенки рыжего. Вперед выходит Славя.)
Славя: Я с радостью помогу привести наш лагерь в идеальное состояние, но мне понадобится помощь кого-нибудь из мальчиков.
(Эрик и Шурик злобно корчат рожи.)
Эрик: Нафиг.
Шурик: И пофиг.
(Выхожу вперед.)
Славя: О! Семен. Я знала, ты настоящий пионер!
Ольга Дмитриевна: Молодцы, ребята. А теперь мне надо еще двоих, которые поедут на остров и соберут земляники на большой торт.
(Со вздохом вперед выходит Лена. Опустив глаза, разглядывает носки своих туфель.)
Лена: Я могла бы...
(Шурик выскакивает из строя и становится рядом.)
Шурик: И я с ней!
Ольга Дмитриевна: Отлично! А особое комсомольское... То есть, пионерское поручение мы поручим Жене. Мне рассказали, она умеет печь замечательные торты. Этим она и займется.
Женя (скривившись): Ну-у...
Ольга Дмитриевна: Женя? Что я вижу? Неужели ты не счастлива порадовать своими талантами старших товарищей, которые день и ночь беспокоятся о благе народа?
Женя: Ну-у...
Ольга Дмитриевна: Я рада, что ты согласна. Линейка закончена, можете идти на завтрак.
***
(День. Дорожка вдоль домиков. Семен, Славя и ведро с побелкой. Семен ставит у края дорожки ведро, полное известки.)
Семен: Как думаешь? Может, стоит применить "метод Тома Сойера"? Вон сколько малышни вокруг бегает, а купаться пока все равно еще прохладно.
Славя: Это мысль. С другой стороны, мы тогда не покажем свою старательную работу.
Семен: Но покажем способность к руководству. Это важнее.
Славя: Согласна. Пробуем... Увлеченно и высунув язык...
Семен: И не забудь отходить и любоваться. Важный элемент.
Славя: Ага-а...
"Несколько часов прошли бодро и весело. Мы со Славей выбелили не более десятой части бровок. Надо же иногда было подновлять энтузиазм. Но вот дорожка к мужскому туалету. В ведре осталось меньше четверти, но и добровольные помощники все куда-то слиняли. И не удивительно, запахи тут плывут специфические."
(Появляется Ольга Дмитриевна.)
Ольга Дмитриевна: Вы молодцы, ребята! И работа сделана, и младших делом заняли. Но теперь ответственная часть. Сколько тут извести осталось? Отлично.
"Что-то вылила в ведро из флакона. Интересно, что?"
Ольга Дмитриевна: Вот. Теперь побелка будет светиться в темноте. Сделайте здесь особенно тщательно.
(Ольга Дмитриевна уходит.)
Семен: Не понял.
Славя: А я вроде бы догадалась. Утром на склад у столовой привезли два ящика бутылок. В одном точно пиво, а что во втором, я не видела.
Семен: Ты думаешь?
Славя: Ага. Когда старшие товарищи накушаются, уже будет ночь. И если дорожка к туалету в темноте будет указывать им путь, они оценят.
Семен: Тогда давай доделывать. Только постарайся руки этой штукой не пачкать, может быть ядовита. Странно, что Ольга Дмитриевна не предупредила.
Славя: А зачем ей? Мы же могли тогда перчатки попросить...
"Провозились до обеда, но успели."
(Столовая, заполненная пионерами.)
Славя: Садимся вместе?
Семен: Ты располагайся, а я схожу на раздачу, все принесу.
(Столовая со Славей)
Славя: Рада, что в тебе не ошиблась.
Надеюсь, и дальше я смогу на тебя положиться. Ты не представляешь, как трудно в наше время разыскать правильного парня. Если я предложу родителям свой обоснованный выбор, они не станут возражать. Но для этого тебе придется приложить усилия.
(Вновь территория лагеря. Семен, Славя.)
Славя: Вот. Все принесла. Два распылителя с зеленой краской.
Семен: Тебе не кажется, что это как-то неправильно? Остальные ребята отдыхают, а мы дурью маемся. Стоит она того, эта характеристика?
Славя: Сема, дело ведь не только в характеристике.
"Славя подняла взгляд на верхушки деревьев, потом прикрыла глаза, что-то обдумывая или вспоминая."
Славя: Вот представь овцу. Всю свою молодость она только гуляет или щиплет травку. Ну еще цветочки - барашки... Но потом она вырастает и ее начинают стричь, а иногда и на мясо пускают... А пастуху приходится с детства учиться пасти стадо, правильно находить себе помощников, да много чего еще... Так же и у людей: есть пастухи, а есть быдло. Беззаботное детство - сам понимаешь для кого.
"Это грустно и неприятно, но я вынужден согласиться со Славей. Пусть даже это и не ее слова, а пересказ мнения родителей. Однако в прошлой жизни я много раз видел их подтверждение.
Покраска пожухлой травы в зеленый цвет затянулась до вечера, а после ужина усталые расползлись спать."
(Треугольный домик, утро.)
"На следующий день мы узнали, что приезд комиссии прошел успешно, и наши труды "особо отмечены" старшими товарищами."
(Сумерки. Площадь с аппаратурой.)
"После завтрака и весь день мы со Славей готовили аппаратуру и площадку для вечерних танцев. И только когда все разошлись, смогли спокойно потанцевать вдвоем."
(Славя и Семен. Ночные танцы.)
Славя: Сема, ты хороший парень, но танцевать не умеешь вообще. А представлять тебя родителям мне удобнее всего на вечеринке, которые они иногда для меня устраивают. Но тогда ты должен танцевать не хуже, чем ребята из нашего круга. Иначе меня не поймут. Поэтому каждый вечер на берегу у нас с тобой урок танцев.
Семен: А музыка?
Славя: Простую мелодию я смогу напеть, а большего и не требуется.
"С тех пор так и побежали лагерные дни. Днем - помощь Ольге Дмитриевне и выполнение ее поручений. Вечером, после отбоя, танцы на пустом берегу. Не пришлось даже сбегать, как "особо сознательным" нам разрешили не обращать внимание на отбой. Как говорится, "все у нас равны, но некоторые равнее..."
(Славя и Семен в лесу у костра.)
"В лагере прошла игра "зарница", но ее мы тоже просидели "в штабе". То есть у костра.
Порой я начинал скучать, но рядом все время оказывалась Славя, не отпуская далеко от себя. Может быть, ревновала, может, испытывала, я так и не понял. В первой прожитой жизни девочки меня не замечали и такое внимание красавицы Слави мне льстило.
Но порою накатывала тоска и ощущение "ненастоящего". Действительно ли я хочу прожить жизнь именно так? Особенно остро я это ощутил, когда мы уже уезжали из пионерлагеря и я задремал в автобусе, но был разбужен Славей."
(Темный автобус с силуэтами пионеров. Появляется Славя.)
Славя: Скорее всего, я смогу уговорить родителей организовать вечеринку в следующую субботу. Ты будешь готов?
Семен: Я постараюсь, основы ты мне объяснила...
(Город за окном.)
"Текла жизнь, совсем не такая, как прежняя. Славя познакомила меня с родителями и я часто бывал у нее дома. Мы закончили школу и поступили в институт. На четвертом курсе поженились и стали жить вместе. Наверное, это было самое счастливое время. Мне казалось, что мы действительно понимаем друг друга.
После выпуска я пошел работать в санэпидемстанцию и, при поддержке отца Слави и с помощью его связей, быстро продвинулся до начальника. У нас росла дочь и все, казалось, было хорошо. Пока однажды на курорте в Греции мы не встретили Алису, нашу знакомую еще со времен пионерлагеря. Алиса оказалась владелицей успешного бизнеса по поставке говядины из Аргентины. И замужем за Эриком, которого в школьные времена все звали "Электроником".
Славя с Алисой никогда не ладили, и в пионерлагере мы не раз вынуждены были разбираться с результатами Алисиных шалостей. Но тут... Я никогда не не видел свою жену такой злой. Славя потребовала, чтобы я, пользуясь возможностями начальника СЭС, закрыл Алисин бизнес, а потом, "когда она осознает и если не приползет на коленях", "заказал" ее бандитам.
Я отказался и предложил Славе сходить к психиатру. В ответ получил злобный взгляд, который буквально вколачивал в землю. Я наивно полагал, что этим все и ограничится, но в один из выходных я со своим замом отдыхали в сауне. Уже попарившись и искупавшись в холодном бассейне, приняли по рюмочке водки. И тут я почувствовал, что тело мое немеет, а язык не ворочается во рту. Зам мне улыбнулся.
- Ну что, Семен. Вот и кончилось твое время. Отравление паленой водкой, что может быть естественнее, не правда ли? Молчишь? Да, теперь ты будешь молчать. Но должен тебе сказать - это правильно. Ты - тряпка и не достоин ни такой жены, ни своего кабинета. Твой кабинет займу я, да и со Славей мы скоро поженимся. Вот только закончится траур по тебе. Ты не знаешь, но мы ведь уже давно вместе. И дочь не твоя, а моя. Ну вот, ты меня уже почти не слышишь, пора, отправляйся на свалку.
Я почувствовал накатывающееся удушье, напоследок в глазах потемнело. "
(Я оказался на залитой солнцем поляне в гуще леса и на меня с грустью смотрела Юля.)
Юля: Вот ты и прожил жизнь, как хотел. Сладкую жизнь, не так ли? Сладкую и бесполезную. И ничего ты на самом деле не решал, хоть и сидел в кресле начальника. Собственно, именно этим ты и был удобен. Даже не травой прожил - грибом. И зачем ты мне такой нужен? Впрочем, грибом и будешь, в моем лесу.
"Меня куда-то потянуло, уменьшило и вот я уже смотрю на Юлю снизу вверх."
(Юля присаживается около появившегося на полянке нового боровичка.)
Юля: А сладкую жизнь я тебе обеспечу. Буду посыпать тебя сахаром...
"У меня постепенно исчезал слух и зрение, только чувствовал, как на шляпку падают крупинки сахара..."
(А потом... будто кто-то трясет меня за плечо.)
(Я снова был в автобусе, едущем из пионерлагеря. За окном ярко светила луна. Я что, просто уснул?
Появляется Славя.)
Славя: Скорее всего я смогу уговорить родителей организовать вечеринку в следующую субботу. Ты будешь готов?
Семен: Ты знаешь, наверное... нет. Я понял, что не подхожу тебе.
Славя: Вот как? То есть ты оказался таким же бараном, как и все остальное стадо. Жалею, что потратила на тебя столько времени.
"Славя ушла на передние сиденья, подальше от меня. А я, как ни странно, успокоился, как будто принял тяжелое, но необходимое решение. Образовавшаяся в душе пустота обернулась усталостью, и я задремал вновь."
(На фоне автобуса появляется размытый силуэт Юли.)
Юля: Ты опять не смог прожить свою жизнь, как хотел?
Семен: Да, я опять ошибся.
Юля: Ну хотя бы понял...
Семен: К сожалению, поздно.
Юля: Хорошо, я дам тебе возможность начать сначала.
Часть третья
(Ворота на въезде в пионерлагерь "Совенок". Створка болтается на ветру, издавая тоскливые звуки.)
"На меня обрушилась жара летнего полдня. Пустая пыльная дорога, обшарпанные ворота, статуи пионера и пионерки с навечно застывшими глуповатыми улыбками.
У пионерки уже кто-то "отобрал" флаг, а у пионера - горн. Вместо горна ему к губам приставили водочную бутылку и старательно забелили, будто так и было. Тогда, сразу по приезду в лагерь, мне эта композиция показалась очень символичной, и на второй день я пришел сюда один, чтобы постоять и оценить получившуюся метафору своей страны.
И вот теперь я вновь здесь. В этом месте и в этом времени."
( Я не знал, что изменить на этот раз, и просто плыл по течению. Славя... Я представлял тебя чистой и светлой, но ошибся. Но времени переживать разочарование у меня немного. Заключая договор, я вернулся сюда ради девочек, хотя держал в уме именно Славю. И вот теперь Юля вновь вернула меня к воротам лагеря.
Кто же еще? Может быть, Лена? Скромная девочка, любящая сидеть с книжкой в тени деревьев. Но как к ней подступиться? Нужен случай, но я даже не помню, чем она занималась в лагере. Остается только ждать и наблюдать.
Я не стал спорить со Славей и починил магнитофон. События повторялись одно за другим, и вот Славя уже стучится в дверь моего домика.)
(Треугольный домик, вид изнутри. За окном темно, шторки не задернуты. В домик вошла Славя, оглядываясь вокруг.)
Славя: Ты живешь один? Хорошо. Можно спокойно поговорить.
Семен: О чем?
Славя: Как у вас с магнитофоном?
Семен: Починили.
Славя: Вот видишь, ты становишься лидером мальчиков. По крайней мере, заявка сделана.
Семен: Лидером? Извини, не интересно.
Славя: Настоящий советский пионер должен расти над собой!
Семен: Расти над собой? Тому есть много способов - читать книги, думать, наблюдать.
Славя: Достойные занятия, но Родина нуждается в лидерах.
Семен: Это не ко мне.
Славя: Как хочешь. Видимо, я в тебе ошиблась. Очень советую после лагеря сходить к психиатру. Знаешь, все вот это: "читать книги, думать, наблюдать" - характерные признаки "вялотекущей шизофрении". Так что проверься. И еще - не забудь утром явиться на линейку.
(Славя уходит.)
"Ну вот. Уже и психиатрию прилепили. И ведь наверняка же она что-нибудь такое в характеристику для школы впишет. Сейчас уже сам удивляюсь, как мог считать Славю чистой и доброй девушкой? А на линейку... На линейку явиться придется, иначе в комплект к "вялотекущей шизофрении" еще какое-нибудь диссидентство прицепят."
(Прохладное раннее утро, покрытая росой трава, остатки тумана, ползущие между деревьев. Надо слушать, как Ольга Дмитриевна "растекается мышью по древу" и стараться не стучать зубами.)
Ольга Дмитриевна: Я очень рада, что наши мальчики осознали потребности своих товарищей...
Шурик: Подруг уж тогда.
Ольга Дмитриевна: Разговорчики в строю! Да... Так вот. Осознали потребности своих товарищей и починили магнитофон.
Однако я должна вам сообщить радостную новость: танцы переносятся на завтра.
Алиса: Чиво-о-о?!
Ольга Дмитриевна: А сегодня к нам в гости... с проверкой! приезжают старшие товарищи из горкома партии. Они хотят увидеть, как молодое поколение готовится стать строителями коммунизма! Чтобы показать наши лучшие качества и достойно встретить старших товарищей, мы должны навести в лагере идеальный порядок. Где трава пожухла - обрызгать ее зеленой краской. Побелить бровки вдоль дорожек.
А вечером угостить наших дорогих гостей дарами природы из окрестностей лагеря, впитавшими свет летнего солнца. В связи с этим требуются двое сознательных пионеров-добровольцев для работ в лагере...
(С этими ее словами из-за облаков прорываются первые лучи утреннего солнца, разгоняя остатки тумана и раскрашивая площадь у памятника в оттенки рыжего. Вперед выходит Славя.)
Славя: Я с радостью помогу привести наш лагерь в идеальное состояние, но мне понадобится помощь кого-нибудь из мальчиков.
(Эрик и Шурик злобно корчат рожи.)
Эрик: Нафиг.
Шурик: И пофиг.
Славя: Эрик, неужели ты являешься настолько несознательным товарищем, что оставишь девушку одну с ведрами побелки?
Эрик: Э-э... Но вот же еще Семен есть...
Славя: Семен, как выяснилось, товарищ ненадежный, и вообще у него с психикой не все в порядке. Понимаешь? Фантазии там, сны наяву. Ему нельзя поручать ответственных заданий.
Эрик: Но в клубе он вроде бы...
Славя: Так то в клубе. И вообще, Эрик, может, это ваш клуб вредно влияет на слабых личностей? Всякая там буржуазная кибернетика?
Эрик: Не-не...
Славя: То есть ты поможешь мне привести лагерь в порядок.
Эрик (почесав в затылке): Ну... да.
Ольга Дмитриевна: Отлично. Значит, я тебя со Славей записываю. А теперь мне надо еще двоих, которые поедут на остров и соберут земляники на большой торт.
(Со вздохом вперед выходит Лена. Опустив глаза, разглядывает носки своих туфель.)
Лена: Я могла бы...
"Остров? Земляника? Подальше от этой показушной мути! К тому же землянику я люблю, и разумеется, далеко не вся достанется "старшим товарищам". Как там: "что охраняем, то и имеем..." Стоп! С Леной? На остров?
Делаю пару шагов вперед и вижу, как дернулся Шурик. Что? Тоже сообразил? Но опоздал, опоздал."
Семен: Я помогу Лене. Должен же кто-то на лодке грести.
Ольга Дмитриевна: Это правильно. Физический труд полезен для психического здоровья. Идем дальше, особое комсомольское... то есть, пионерское поручение мы поручим Жене. Мне рассказали, она умеет печь замечательные торты. Этим она и займется.
Женя (скривившись): Ну-у...
Ольга Дмитриевна: Женя? Что я вижу? Неужели ты не счастлива порадовать своими талантами старших товарищей, которые день и ночь беспокоятся о благе народа?
Женя: Ну-у...
Ольга Дмитриевна: Я рада, что ты согласна. Линейка закончена, можете идти на завтрак.
(Лодочная станция. День.)
Лена: Семен, скажи, а ты правда иногда видишь что-нибудь такое, фантастическое?
Семен: Нет, Лен, ничего особенного. Просто действительно люблю читать или, например, смотреть на облака.
Лена: Облака? Да, наверное...
"Мы взяли лодку и не спеша поплыли к острову. Лена сидела на корме и молча разглядывала облака. А потом так же молча вышла на берег. И только когда я привязал лодку к ближайшей березе, обратилась ко мне."
(Берег острова. День.)
Лена: Спасибо.
Семен: За что?
Лена: Сколько я себя помню, я любила читать. И здесь в лагере тоже. На небо как-то особо и не глядела. Только если дождь. А оказывается, здесь оно совсем не такое, как в городе.
Семен: Ничего, еще вся смена впереди. Можешь здесь на травке устроиться, а я пока ягоды наберу.
Лена: Нет. Я тебе помогу. Но потом посидим здесь немного, не поплывем сразу назад? Здесь так тихо.
"Мы набрали выданную нам кастрюльку, наелись земляники сами. А потом лежали на нагретой летним солнцем полянке и смотрели на облака."
Лена: Я теперь лучше понимаю брата.
Семен: А что с ним?
Лена: Он историк, работал в институте... Не помню, как называется. А потом ушел, уехал в деревню, устроился работать кочегаром в поселковой кочегарке. А когда есть свободное время, пишет книгу про поход Ермака. Родители на него ругались, дескать, мог не увольняться, а в том же институте над книгой работать, но он сказал, что там не пишется, а в деревне пишется.
Семен: Ты хочешь так же?
Лена: Не знаю. Я не такая умная... Но мы ведь интеллигенция, это наш крест, нести народу духовные ценности.
"Я чуть не подавился травинкой от таких заявлений. Хотя и понятно, что Лена просто повторяет то, что говорят дома. Но все-таки. Нет, хватит на сегодня откровений."
Семен: Поплывем в лагерь?
Лена: Да, наверное, пора. Жене еще торт готовить из ягод.
(Пляж, день.)
"Мы вернулись, отдали Ольге Дмитриевне собранные ягоды, и ушли на берег реки. Настроение было лирическим, и Лена декламировала Есенина и Блока. Я слушал и понимал, что ответить мне особо нечем. Те стихи и песни, которые крутились в голове, никак не подходили к настроению и шелесту березок на берегу. Нет, я, конечно, мог вспомнить кое-что лирическое из бардовской песни, и даже попытался напеть одну из песен, показавшуюся мне уместной. Реакция оказалась неожиданной."
Лена: Я петь не умею. Вот Алиса и поет и на гитаре играет, но песни у нее все какие-то... гопницкие. Я однажды попросила ее спеть "Березку", как она на меня посмотрела...
Семен: Просто ей, наверное, Есенин не нравится.
Лена: Скажи, ты меня любишь?
"Кажется, пора бросать привычку жевать травинку. За сегодняшний день я уже второй раз ею чуть не подавился.
Вот что ей ответить? Понятно, ожидается что-нибудь типа "безумно и до конца жизни". Иного не поймет, но и врать тоже не хочется. Придется выкручиваться."
Семен: Лена, ты очень красивая, и мне очень-очень нравишься. К сожалению, я тебя так мало знаю...
Лена: Правда красивая?
Семен: Правда - правда.
Лена: Я, кажется, тебя уже люблю. Да... Точно. Я это сейчас поняла. Как в книжках.
"Мне пришлось постараться, чтобы сохранить серьезное выражение лица. Значит "уже любит", и так, как в книжках. Действительно, что ли, спросить что-нибудь такое, чтобы долго рассказывала?"
Семен: Расскажи, как ты жила раньше?
"Рассказ оказался не таким уж и длинным. Книжная девочка, воспитанная только матерью. Мать в прошлом геолог, выбравшая профессию ради романтики. Но потом появилась дочь, и экспедиции сменились сидением в управлении и мечтами, в которые и Лена была погружена с самого раннего детства."
Лена: ... А потом я читала про жен декабристов и мечтала стать такой же. Но время нынче другое.
"Срываю маленькую ромашку и цепляю Лене в прическу. Она смотрит на цветочек."
Лена: То есть любишь меня, да? Ведь теперь ты все про меня знаешь.
"Обнимаю девочку и молча прижимаю к себе, подавив вздох. Есть девочки, которые старше своего возраста, а есть - младше."
(Пляж. Закат.)
"Так и сидим до вечера, обнявшись и обмениваясь ничего не значащими словами. А потом уходим на ужин."
(Площадь перед памятником днем.)
"Весь следующий день прошел в хлопотах подготовки к вечерним танцам. Девочки возились со своими платьями, почти не вылезая из хозблока. Не представляю, что там можно делать так долго. А мы вместе с Эриком и Шуриком настраивали аппаратуру. Как выяснилось, одна колонка почему-то хрипит, а на усилитель кто-то пролил чай. Но к вечеру все успели починить."
(Площадь перед памятником вечер. Установлены колонки.)
"Шурик, увидев Лену в вечернем платье, кидается к ней."
Шурик: Лена!!! Ты ведь танцуешь со мной?!
"С громким "Ах!" Лена падает в обморок прямо на меня. Я непроизвольно подхватываю ее на руки."
Семен: Видишь? Испугал девушку...
"Шурик сконфуженно уходит, а Лена у меня на руках открывает глаза."
Лена: Ты спас меня от обморока на бале.
"Интересно, она специально цитирует "Княжну Мэри", или у нее уже само получается не разделять книги и жизнь?"
Семен: Не спас. Не успел.
Лена: Но упасть не дал, это главное. Я танцую только с тобой, и давай отойдем куда-нибудь в сторонку от толпы. Все равно музыка на весь лагерь гремит.
(Лена и Семен. Ночные танцы.)
"Мы ушли на соседнюю с площадкой тропинку. Листья темных кустов слегка серебрил свет луны, создавая сказочное настроение."
Лена: Я такая счастливая. Мы поженимся, проживем вместе всю жизнь и умрем в один день.
"Н-да. Старая книжная формула, а вот если представить, например, что на свадебный кортеж упадет самолет? И поженимся, и вместе всю жизнь, и умереть в один день. Самый вероятный вариант, между прочим. Куда вероятнее, чем долгая счастливая жизнь. Но сказать такое Лене у меня просто язык не повернется.
Медленные танцы сменились чем-то зажигательным, и мы решили прогуляться по тропинке. Лена плотно прижималась ко мне, с настороженностью поглядывая вокруг. Может, боялась темноты, а может, платье просто не защищало от вечерней прохлады."
(Семен и Лена на прогулке.)
Лена: Ты кем хочешь стать в будущем?
Семен: Я еще не знаю.
Лена: Я тоже. Наверное, буду учиться на учительницу литературы. Буду объяснять ребятам, что есть нечто более высокое, чем материальные блага. А ты...
Семен: А мне тогда придется заниматься именно материальными благами. Должен же кто-то об этом думать.
Лена: Нет! Я не могу принять такой жертвы! Я хочу, чтобы ты тоже мог заниматься чем-то возвышенным, понимать мир, нести свет. Стал бы известным ученым, или писателем. А с бытом мы как-нибудь справимся. Ведь говорят же, что любящая пара может справиться с чем угодно. Им помогает сам Бог... Или - высший космический разум.
Семен: Посмотрим. У нас еще есть несколько лет, пока выучимся. Там видно будет.
"Не говорить же ей, что меня такое планирование моей жизни ради высших целей всерьез пугает. Остается только надеяться, что удастся поправить эти взгляды "до свадьбы". Но не сейчас. Сейчас она меня не услышит и просто запишет в подлые обманщики."
Лена: Да. Но мы должны стремиться к цели.
Семен: Конечно, Леночка. Мы и будем к ней стремиться...
Лена: Как ты меня назвал?
Семен: Леночка. Можно?
Лена: М-м... Тебе можно. А я тебя буду звать Семочка. Ведь так?
Семен: Ага.
"Хорошо хоть не Семечко. И не Пупсик."
(Домик в темноте.)
"Я проводил Лену до домика и вернулся к себе. Вечер оставил неоднозначное ощущение. Я даже начал несколько сомневаться, что правильно сделал, выбрав Лену. Но, с другой стороны, а кого еще?"
***
(Библиотека. День.)
"Следующие несколько дней прошли в библиотеке. Лена старательно пыталась вдолбить "необразованному варвару" всю мощь русской классической литературы. Не то чтобы мне это было интересно, тем более, что кое-что я помню из прошлой жизни, но сидеть рядом с красивой девочкой было приятно."
(Появляется Лена.)
Лена: ...Ты пойми, Семочка, нельзя мыслить так примитивно. Да, в учебниках пишут, что "Герой нашего времени" - это про лишних людей. Учебники, разумеется, правы, но кроме того, Лермонтов был под большим впечатлением романов Дюма, и написал свой приключенческий роман, добавив туда чисто русской духовности.
"Стараясь подавить зевок, думаю, что лучше бы Лермонтов ничего не добавлял. Поскольку "Трех мушкетеров" я и сейчас помню, хоть и читал давно, а Лермонтова - нет. Но Лене лучше такого не говорить, иначе лекция затянется еще на пару часов, а мне уже хочется тишины."
(Площадь. День.)
"Через несколько дней Ольга Дмитриевна собрала на площади весь отряд и объявила о проведении игры "Зарница".
(Появляется Ольга Дмитриевна.)
Ольга Дмитриевна: Основной отряд, устраивает штаб в лесу. Организует костер, патрули вокруг него и засады в ближайших кустах. Командовать отрядом будет Славя.
(Появляется Славя.)
Ольга Дмитриевна: Еще двоих, самых смелых, надо назначить на Особую Миссию. Они будут защитниками Брестской крепости.
Славя: Как командир, я назначаю Лену и Семена. Лена старшая.
Ольга Дмитриевна: Ты уверена?
Славя: Ага.
Ольга Дмитриевна: Значит так, Лена...
Брестской крепостью у нас будет заброшенное здание старого лагеря. Вы должны устроить там ДЗОТ - долговременную защищенную оборонную точку, и продержаться до прихода основных сил. То есть остального отряда. Разводить огонь и пользоваться фонариком запрещено. Спать - тоже. Вы должны стойко сдерживать атаки врага.
Лена: "Врага" - это кого?
Славя: Конечно, вампиров и зомби. Их там просто толпы! А вы - передовой форпост человечества.
"Интересно, что такого Славя начиталась в ближайшие дни? И ведь специально пугает, всем же видно, как Лена побледнела. Незаметно беру Лену за руку и переплетаю пальцы."
Славя: Вы поняли задачу?
Лена: Д-да...
Семен: Когда выступать на пост?
Славя: На закате.
(Дорожка в лесу под луной.)
"На закате выступить не получилось. Славя как будто специально тянула время. Так что добираться до старого лагеря пришлось уже при свете луны."
(Старый лагерь. Вечер.)
"Полуразвалившееся здание старого лагеря смотрело на нас пустыми провалами окон, скрипело на ветру оторванными досками, звякало брошенными консервными банками. Лена дрожала все заметнее и прижималась ко мне."
(Старый лагерь внутри. Проваленные половицы, осыпавшаяся штукатурка. Темно.)
Лена: Мне страшно...
Семен: Здесь никого нет. Главное, ступай аккуратнее, чтобы не провалиться в какую-нибудь дыру.
Лена: А вдруг зомби и правда существуют? Нет, я, конечно, глупости говорю...
Семен: Кто бы ни существовал, мы о нем узнаем заранее. Слышишь, как все скрипит от каждого нашего движения?
Лена: Да.
Семен: Вот. Никто к нам незаметно не подберется.
Лена: Все равно кажется, будто что-то шелестит... А вампиры могут летать неслышно.
"Черт. Этак до утра Лена совсем изведется. А если?.. (Обнимаю и целую Лену.)"
Лена: Что... М-м-м... Ты что делаешь? Се... М-м-м... Уф.
Семен: Теперь не страшно?
Лена: Нет. С тобой - нет.
Семен: Тогда давай где-нибудь устраиваться. Нам до утра сидеть. Например, можно вот эту выбитую дверь на кирпичи положить.
(Лена спит на плече у Семена.)
"Ночь мы просидели в обнимку, иногда целовались. А утром за нами пришла Ольга Дмитриевна, похвалила за "стойкость" и отправила на завтрак."
(Дорожка в лесу, утро.)
"Что изменилось в наших отношениях с этой ночи? Лена перестала меня стесняться, и по утрам приходила будить на линейку. А вечером у нас быстро сложился ритуал прощального поцелуя на ночь. Все шло хорошо вплоть до последнего вечера в лагере."
(Лена и Семен на лавочке.)
"Мы сидели на лавочке с краю площади и смотрели на появляющиеся на небе звезды, когда нас нашла Алиса".
(Площадь, вечер. Появляется Алиса.)
Алиса: Так вы теперь парочка?
Лена: Да. Когда нам будет восемнадцать, мы поженимся.
"Вот как? Уже и цифры появились? Неожиданно..."
Алиса: Что, и сексом уже занимались?
Лена: Что за чушь? Мы же еще не женаты.
Алиса: Ну и что? Семен, она тебе что, так и не дала? Динамит?
Семен: Тебе не кажется, что это наше дело?
Алиса: Ваше. Только зачем она тебе такая нужна? Мордашка смазливенькая, конечно...
Лена: Да ты...
"Лена вскакивает и хватает Алису за блузку, Алиса вцепляется в ответ в Ленин воротник. Треск, на землю сыплются пуговицы, а Ленин галстук отлетает под лавочку.
Я встаю и обнимаю Лену сзади, одновременно прижимая ее руки. Алиса фыркает и, вырвавшись, убегает. А Лена поднимает галстук и, зажав его в руке, садится на скамейку. По щекам текут слезы."
(Лена на лавочке.)
Лена: Я правда тебе не интересна, если без... этого?
Семен: Что за ерунда? У нас же все было хорошо. Мало ли что Алиса сказала.
Лена: Она часто бывает права...
"Больше в этот вечер ничего серьезного сказано не было и я уже думал, что тема исчерпана. Но я ошибся. Продолжение разговора состоялось уже в автобусе, когда мы возвращались из лагеря. Я уже задремал, когда Лена толкнула меня в бок."
(Темный автобус с силуэтами пионеров. Появляется Лена.)
Лена: Знаешь, я всю ночь думала о том, о чем говорила Алиса... И мы ведь можем пожениться и в шестнадцать.
Семен: Только если будет ожидаться ребенок.
Лена: Ну-у... Да.
Семен: И как ты собираешься в этом случае учиться в институте?
Лена: Как-нибудь справлюсь...
Семен: Нет, Лен. Давай подождем до восемнадцати.
Лена: Хорошо. Как скажешь...
"Мы вернулись в город и все последующие годы держались вместе. Вместе закончили школу, вместе пошли в университет на филологический. На втором курсе мы поженились в рамках защиты вымирающих видов животных на филфаке. После выпуска Лена ушла работать в школу учительницей литературы, а меня все-таки уговорила стать писателем. Я хотел писать фантастику, но Лена настаивала, что это "низкий жанр", и надо "стремиться к психологической прозе, как у Достоевского". Я старался и что-то даже получалось. В девяносто втором у меня вышла первая книжка. В те годы народ читал все, в чем можно было встретить понятные буквы, и любое творчество расходилось как горячие пирожки на морозе. Но прошло всего пяток лет, книжный голод иссяк, и меня перестали читать и издавать. Можно было попробовать сменить жанр, но Лена продолжала настаивать, что русская интеллигенция не сдается, даже если приходится писать в стол. Я держался. Когда стало совсем плохо с деньгами, вспомнил свою профессию из первой жизни и начал чинить компьютеры. Но накатывающаяся депрессия заволакивала все своим черным покрывалом. Следом за депрессией подвело здоровье, у меня обнаружился рак, и всего через несколько месяцев я в последний раз закрыл глаза. В накатывающейся темноте успел подумать, что, наверное, Лене будет даже лучше без меня."
(Я оказался на залитой солнцем поляне в гуще леса и на меня с грустью смотрела Юля.)
Юля: Вот ты и прожил жизнь, как хотел. Тебя любила жена, ты считал, что несешь людям плоды духа. Только вот забыл спросить у людей, нужны ли им эти плоды.
Семен: Лена утверждала, что мы должны...
Юля: Кому?
Семен: Ну... Народу. Себе.
Юля: Не смеши. "Себе." Себя ты уже давно потерял. Ты стал ее тенью. Да и сама Лена лишь тень маминого воспитания. То есть ты вообще тень от тени. Что ты мог сказать народу, если тебя нет? Разве удивительно, что тебя перестали читать?
Семен: Наверное, ты права.
Юля: Конечно, права. Когда-то "интеллигенцию" в России называли "образованщиной". Не просто так, наверное? Иллюзия глубоких знаний, иллюзия приобщения к прошлой мудрости - вместо понимания и жизни. Ты не смотрел, не думал, не хотел понимать. Вы оба решили, что Истина уже у вас, взятая из книг. А тем временем свой шанс ты упустил.
Был тенью и останешься тенью среди теней. В моем лесу теней много, станет еще одной больше.
Юля исчезла, а меня будто притянуло в густое переплетение веток, в игру света, и я растворился в ней.
(А потом... будто кто-то трясет меня за плечо.)
(Темный автобус с силуэтами пионеров.
Я снова был в автобусе, едущем из пионерлагеря. За окном ярко светила луна. Я что, просто уснул?
Появляется Лена.)
Лена: Знаешь, я всю ночь думала, о том, о чем говорила Алиса... И мы ведь можем пожениться и в шестнадцать.
Семен: Ты куда спешишь?
Лена: Ну-у... Я очень боюсь тебя потерять.
"Так боится, что даже готова завести ребенка в шестнадцать, чтобы только надеть колечко? Уже в который раз я подумал, что, связавшись с Леной, получил кучу проблем. Она, конечно, начитанная и красивая, вот только тараканы в голове размером с овчарку, и я уже начинаю сомневаться, что смогу их вытравить. Может быть, пора сворачивать эти отношения? Только потихоньку, осторожно. Потому как кто знает, что Лене в голову взбредет при резком разрыве. Может и с крыши броситься. Ну ладно, выпутаюсь, время еще есть. Главное, не совершать необратимых поступков."
Семен: Не бойся, я никуда не теряюсь. И потом, ты сама планировала наше будущее: школа, потом университет...
Лена: Я так рада, что ты у меня такой умный.
"Лена устраивается у меня на плече и мы оба засыпаем."
(На фоне автобуса появляется размытый силуэт Юли.)
Юля: Ты опять не смог прожить свою жизнь, как хотел?
Семен: Да, я опять ошибся.
Юля: Ну хотя бы понял...
Семен: К сожалению, поздно.
Юля: Хорошо, я дам тебе возможность начать сначала.
Часть четвертая
(Ворота на въезде в пионерлагерь "Совенок".)
"На меня навалилась жара летнего полдня. Пустая пыльная дорога, обшарпанные ворота, статуи пионера и пионерки с навечно застывшими глуповатыми улыбками. У пионерки уже кто-то "отобрал" флаг, а у пионера - горн. Вместо горна ему к губам приставили водочную бутылку, да старательно забелили, будто так и было. Тогда, сразу по приезду в лагерь, мне эта композиция показалась очень символичной и на второй день я пришел сюда один, чтобы постоять и оценить получившуюся метафору своей страны.
И вот теперь я вновь здесь. В этом месте и в этом времени."
Семен: Что же, раз Юля дала мне шанс, попробую начать все сначала. Здравствуй, "Совенок".
(Центральная площадь пионерлагеря. Семен идет мимо. Навстречу выходит Славя.)
Славя: Сема, привет! Ты ведь в электронике разбираешься?
Семен: Привет! Ну да. Я же в клубе.
Славя: Надо починить магнитофон. Девочки хотели танцы завтра вечером, а магнитофон не работает.
Семен: Какие девочки?
Славя: Ты не знаешь, какие бывают девочки?
Семен: Не! Не знаю. Наверное, это очень странные девочки. Я вот вчера от девочек слышал, что они очень рады поломке магнитофона. Потому что с него каждое утро на побудку всякую фигню включали.
Славя: Это не фигня! Это моя коллекция первомайских речей руководителей Партии за десять лет.
Семен: Ну, я и говорю...
Славя: Что ты говоришь?
Семен: Что девочки рады поломке магнитофона. А танцы можно и под вертушку сделать, диски в музыкальном клубе найдутся поди.
Славя: Знаю я, кто это тебе сказал. Учти, если будешь общаться с Алисой, пойдешь по кривой дорожке. Знаешь, что у нее отец в тюрьме?
Семен: Не, не знаю. И вообще, кто такая Алиса? Я еще не со всеми успел познакомиться.
Славя: И не знакомься.
Семен: Почему это? А вдруг она окажется интересной девочкой?
Славя: Интересной? Уйди от меня, Семен. Я думала, ты хороший парень, а у тебя в голове опилки.
(Славя исчезает.)
Семен: Вот и поговорили...
(Появляется Алиса. Сверлит злобным взглядом.)
Алиса: Ты, типа, со мной не знаком?
Семен: А что? Может, я еще должен был сказать, что это ты помогла ей магнитофон грохнуть?
Алиса: Я тебе такого не говорила!
Семен: Ты говорила, что Славя запнулась за провод и уронила магнитофон на пол. А кто еще в это время был в комнате клуба?
Алиса: Никого. Кто в такую рань туда попрется?
Семен: И откуда же ты узнала, что это именно Славя, и именно запнулась?
Алиса: Ну... ты, это... в следователи готовишься, что ли?
Семен: Нет. Просто намекаю, что ты неосторожна. И еще - друзей я не закладываю.
(Алиса успокаивается. Смущенно отводит взгляд.)
Алиса: Друзей?
Семен: Может быть, и не только?
Алиса: Какой шустрый. И не боишься?
Семен: Чего?
Алиса: Гулять с плохой девочкой.
Семен: Не-а.
(Алиса смотрит спокойно. Как будто приняв решение.)
Алиса: Тогда пошли отсюда. А то торчим посреди площади.
Семен: И куда же?
Алиса: Можно на речку.
(Берег реки, пляж.)
Семен: Пусто почему-то...
Алиса: Так "час клубов и секций". Ты разве расписания не смотрел?
Семен: А. Оно же не обязательное.
Алиса: Как бы да. Но Ольга Дмитриевна со Славей сгоняют всех. Кого в клубы, кого в спортсекции. Это на меня они плюнули, и еще на Ульяну. Теперь, получается, и на тебя тоже.
Семен: И пусть. Ты-то со Славей в одной школе учишься?
Алиса: Нет. В разных.
Семен: Откуда тогда она знает про твоего отца?
Алиса: Наверное, характеристику из школы читала. У Ольги Дмитриевны на всех такие есть. А там, если ее писала моя классная, про папу наверняка упомянуто.
Семен: Зачем?
Алиса: Не знаю. Мне иногда кажется, она бесится, что папу закрыли и ей не получилось что-нибудь с него стрясти.
Семен: Не понял.
Алиса: Папа контрабандой занимался. Возил итальянские женские сапоги в ящиках из-под консервов "Глобус".
Семен: Сапоги же легкие?
Алиса: О! Наш человек. Соображаешь. Разумеется, там кроме сапог, еще и булыжники были. До нужного веса. Вот. А классная как раз начала мне на мозги капать, что неплохо бы ей было подарить пару сапог. И тут папу закрыли, а канал прервался.
Семен: Думаешь, она на тебе срывала злость?
Алиса: Мне так показалось. Впрочем, неважно, почему она мне все время мерзкие характеристики пишет. Важно, что Ольга Дмитриевна с первого дня записала меня в "плохие девочки" и Славе сказала.
"Алиса посмотрела на часы и забеспокоилась."
Алиса: Пойдем-ка в лагерь. Час уже закончился.
"На подходе к лагерю мы увидели Ольгу Дмитриевну около домика Алисы."
Алиса: Давай-ка вот здесь по кустам в обход, и к себе. А я дальше пойду одна.
"Я действительно свернул за кусты, но к себе не пошел, а тихо прокрался за Алисой."
(Ольга Дмитриевна и Алиса около кустов.)
Ольга Дмитриевна: Так! Алиса! А куда Семена дела?
Алиса: Никуда я его не девала.
Ольга Дмитриевна: Я точно знаю, что это ты его с собой увела? Подбиваешь на аморалку? Сама оторва, так еще хороших мальчиков с пути сбиваешь! Это как понимать? Это вредительство интересам советского народа! Нарушение заповедей строителя коммунизма!
Алиса: Ольга Дмитриевна, я ни на что его не подбивала. Что вы такое говорите?
Ольга Дмитриевна: Тогда почему в час клубов он не пошел в свой клуб электроники, в который вчера записался. Где вы были?
Алиса: Я уговаривала Семена перейти к нам в музыкальный клуб. А то неправильно, что все мальчики в электронике, а у нас только девочки.
Ольга Дмитриевна: А разве Семен умеет на чем-то играть?
Алиса: Вроде его интересует гитара... Я попробую его научить.
Ольга Дмитриевна: Ты?! Научить? Ты можешь научить чему-нибудь, кроме хулиганских выходок? Вон Ульяну уже с пути сбила, теперь за Семена взялась?
Алиса: Ну, я постараюсь...
Ольга Дмитриевна: Я сама с ним поговорю. Пусть он лучше у Микаэлы учится.
Алиса: Но я с ним уже договорилась. Можно мне хотя бы попробовать?
Ольга Дмитриевна: Даю тебе один день. А дальше либо уберу его из вашего клуба, либо назначу ответственной за него Микаэлу.
Алиса: Спасибо, Ольга Дмитриевна.
"Я постарался как можно тише выбраться из кустов и исчезнуть. Скорее всего, Алисе будет неприятно, если она узнает, что я слышал эту выволочку."
(Садовое кресло в кустах сирени около треугольного домика.)
"Устраиваюсь в кресле подумать. Не знаю, поняла ли Алиса всю пачку намеков Ольги Дмитриевны. Вряд ли. Скорее всего, только часть. А вот я понял. И недосказанное тоже.
Это что же написали в Алисиной характеристике, что вожатая так реагирует?"
(Появляется Алиса.)
Алиса: Семен, прости пожалуйста. Мне, чтобы от вожатой отмазаться, пришлось сказать, что я тебя в музыкальный клуб сагитировала. Учиться играть на гитаре...
Ты не беспокойся, один раз типа поучишься, потом можешь сказать, что не понравилось и уйти.
А я тебе должна буду. Если что - помогу.
Семен: А почему ты решила, что я не умею на гитаре играть?
Алиса (радостно): А ты умеешь?
Семен: Не то, чтобы очень, но да.
Алиса: Классно! Слушай, приходи вечером после ужина в "ракушку", где сцена. Я там вечерами с гитарой. На свежем воздухе куда приятнее, чем в комнате клуба.
Семен: Договорились.
Алиса: Тогда я побежала. Надо еще за Ульяной присмотреть.
(Клуб электроники. Шурик и Эрик монтируют робота.)
"До вечера я просидел в клубе электроники, помогая ребятам монтировать "робота". Роботом его, конечно, можно было назвать чисто условно, поскольку "мозги" даже и не предполагались. Что и неудивительно - эра компьютеров еще не наступила. Поэтому, когда мы его соберем, а там еще возиться и возиться, он сможет крутить головой и махать руками.
Эрик надеется, что удастся научить его еще и ходить. Но я сомневаюсь. Вот мигать глазами - это пожалуйста. На подобное тех двух десятков транзисторов, которые имеются в клубе, должно хватить. В общем, я не могу воспринимать создаваемую нами "механическую человеко-кошку" как "робота", но ребят, конечно, не разубеждаю, и энтузиазм стараюсь не портить. Идея перехода в музыкальный клуб начинает казаться все более привлекательной, и после ужина я отправился искать Алису."
(Ракушка на сцене. Пока светло.)
"Я услышал тихий перебор струн и голос Алисы. Но слов разобрать не получалось.
Тихо подкравшись, я спрятался за углом сцены."
Алиса:
Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
"Однако! Алиса вовсе не ограничивалась "тремя блатными аккордами", а пыталась украсить песню переборами. Потом плавно перешла на Высоцкого, но тут уже играла без собственных дополнений. Тем временем подкрался вечер и ракушку заполнили тени."
(Ракушка на сцене. Вечер.)
Алиса:
Из-за елей хлопочут двустволки -
Там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
"Я обратил внимание, что Алиса поет с закрытыми глазами и, бесшумно подойдя, уселся рядом."
(Семен и Алиса под луной. У Алисы гитара.)
Алиса:
Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же - вожак, дай ответ -
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?
"Этот куплет у нее получился особенно душевно и как-то лично. Наверное, я шевельнулся, скрипнула доска, и Алиса открыла глаза".
Алиса: Семен?
Семен: Да.
Алиса: Ты давно здесь?
Семен: Не очень. Извини, что отвлек. Ты хорошо поешь.
Алиса: Можешь спеть что-нибудь ты?
"Алиса передала мне гитару."
(Семен и Алиса под луной. Гитара у Семена.)
"Я перебирал струны, вспоминая, что спеть. В те годы я мало интересовался песнями.
Разумеется, слышал то, что крутили по радио, но они не подходили. Хотелось сохранить тему и настроение, заданное Алисой. Тем более, что меня тема цепляла куда сильнее, чем я мог ожидать.
Но в конце концов, какого черта?! Придя в свое прошлое, я могу позволить некоторые вольности. Например, песню, которая будет написана только через несколько лет..."
Семен:
Не кричи, глашатай, не труби сбора.
Погоди, недолго терпеть.
Нет, еще не завтра, но уже скоро,
Риму предстоит умереть.
Радуйся, торговец, закупай мыло,
Мыло скоро будет в цене...
Скоро будет все иначе, чем было.
А меня убьют на войне..."
"Я не могу рассказать о том, что будет. Это не принесет пользы никому. Но я могу спеть."
Семен:
Ветер подымается, звезда меркнет,
Цезарь спит и стонет во сне.
Скоро станет ясно, кто кого свергнет.
А меня убьют на войне.
"Алиса слушала меня молча. А потом так же молча забрала у меня гитару, убрала ее в подсобку и мы пошли в сторону домиков."
(Семен и Алиса вместе вечером на дорожке среди деревьев.)
Алиса: Неожиданно.
Мне надо подумать.
Семен: О чем.
Алиса: О тебе, обо мне...
Семен: Не торопишься?
Алиса: Я предпочитаю понимать, что я хочу. Сейчас я что-то запуталась. Не ищи меня завтра.
(Треугольный домик. Ночь. Свет выключен.)
"Алиса упорхнула к себе, не сказав больше ни слова. Только кивнула напоследок. А я, добравшись до кровати, лежал и думал, что же хочу я? Отношения с Алисой возникли как-то сами собой. Я их не планировал.
Да что говорить, Алиса вообще не входила в список тех девушек, с которыми я собирался попробовать наладить контакт, когда заключал договор с Юлей. Но случилось то, что случилось."
(Крыльцо у входа в столовую. Утро.)
"Перед завтраком меня перехватила Ольга Дмитриевна."
Ольга Дмитриевна: Семен, почему ты сегодня пропустил утреннюю линейку?
Семен: Ольга Дмитриевна, я привык собираться в школу с вечера и утром встаю позднее. Вот будильника не услышал.
Ольга Дмитриевна: Очень жаль, Семен. Сегодня на линейке выдавались "Особые пионерские поручения" и ты проспал такую возможность. И вот еще скажи, мне правду сообщили, что ты решил забросить электронику и перейти в музыкальный клуб?
"Хорошо, что я подслушал ее разговор с Алисой. Иначе сейчас мог бы ляпнуть что-нибудь не то. Все же Алиса описала мне ситуацию очень неполно."
Семен: Мне интересна гитара...
"Именно так. То, что я уже умею играть, когда-нибудь обязательно всплывет. А если сказать, что хочу "совершенствоваться и развиваться", то для этого присутствие Алисы рядом со мной не нужно."
Ольга Дмитриевна: Но электроника имеет важное значение для народного хозяйства, а гитара - ведет в подворотни и в конце концов в тюрьму.
"Что?! А вот фиг тебе. Это на мелюзгу могло бы подействовать..."
Семен: Знаете, пару месяцев назад в Кремле проходил конкурс гитаристов. Его еще по телевизору показывали. Значит, партия ценит...
Ольга Дмитриевна: Да, да, конечно. Музыка и песни, прославляющие наш советский строй, вне сомнения, важны для народа.
Семен: Вот и я так подумал. А электронику я бросать не собираюсь, просто буду в двух клубах.
"Зачем мне уходить из клуба электроники? Все равно делать в лагере особо нечего, а доступ к электронике может пригодиться. Да и честно говоря, интересно, получится ли у Эрика собрать блок равновесия."
Ольга Дмитриевна: Я рада, Семен, что ты правильно все понимаешь. Может, тебе даже удастся повлиять на Алису. А то катится она по наклонной плоскости...
Семен: Если будет ко мне такое пионерское поручение, повлиять... То я, конечно, постараюсь и приложу усилия.
Ольга Дмитриевна: Да. Именно так! Особое пионерское поручение.
"Отлично. Теперь мое общение с Алисой получило железное обоснование. Не подкопаться. Главное теперь как-то объяснить Алисе, чтобы она не обиделась."
(Стадион. Ульяна с мячом.)
"День прошел весело-бесполезно. Помогал Эрику прикручивать моторчики в руки робота. Обычно мелкой механикой занимался Шурик, но сегодня он был где-то вне клуба. После обеда играл в футбол с Ульяной, которая стала выделять меня из всего нашего старшего отряда. Наверное, это результат каких-то разговоров с Алисой. Подружки все-таки. Самой Алисы я до вечера так нигде и не увидел."
(Треугольный домик. Вечер. Свет включен.)
"И только уже после отбоя, когда стемнело, раздался стук в окно. И стоило мне его открыть, как в комнату залезла Алиса."
Алиса: Сегодня весь день вожатая занималась делегацией проверяющих. А Славя траву зеленкой красила. Так что сейчас спят обе.
Пойдем гулять?
Семен: Можно. И куда? Есть конкретные предложения?
Алиса: О, да-а! На утренней линейке говорили, что на острове земляника поспела! Лена с Шуриком наверняка не всю собрали, так что пойдем землянику есть.
(Семен и Алиса вместе вечером на дорожке среди деревьев.)
"По темной лесной тропинке мы добрались до лодочной станции."
(Лодочная станция. Вечер.)
Семен: И как теперь?
Алиса: Как, как... Просто.
"Алисе потребовался гнутый гвоздь и около минуты времени, чтобы замок на лодочной цепи скрипнул и открылся."
Алиса: Ставь весла, садись и поплыли.
Семен: Весла сейчас поставлю, только я не вижу, куда плыть. Лес на той стороне и остров сливаются в одну темную полосу.
Алиса: Это ничего, я помню направление.
"Стараясь не скрипеть уключинами, я вывел лодку мимо домика лодочной станции на свободный речной простор. И скоро мы как бы повисли в голубоватом сумраке лунного света, посреди ничего. Ориентируясь по далеким огонькам пионерлагеря, я греб и смотрел на Алису."
(Семен и Алиса на лодке ночью.)
Алиса: Знаешь, а я, оказывается, романтик. Сама не ожидала от себя...
Семен: Обстановка располагает.
Алиса: Обстановка? Да. Мне кажется сейчас, где-то там впереди наш корабль и мы через вражеские заставы к нему пробираемся.
Семен: И на борту нас ждет банка земляники. Контрабандная...
Алиса: Ну, ты...
"Плеск воды и наше молчание. Через некоторое время лодка уткнулась в берег острова."
(Поляна в лесу, ночь.)
"Света луны оказалось достаточно, чтобы выйти на земляничную поляну. Но в лунном свете вся земляника казалась серебристой. Что зеленая, что спелая. Пришлось включить фонарики и, подсвечивая кустики земляники сбоку, выбирать сочные ягоды. Через какое-то время ягод съедено оказалось "достаточно и еще чуть-чуть", но возвращаться в лагерь не хотелось. И тогда Алиса предложила развести костер."
(Семен и Алиса у костра.)
Алиса: Я вообще-то поговорить хотела. Там, где нам никто не помешает.
Семен: О чем?
Алиса: О будущем.
"Гм... Будущее - это такая тема... Особенно, в моем случае. Все же я про будущее знаю чуть больше остальных. Хотя это лучше держать при себе.
И все же интересно, что надумала Алиса?"
Семен: И?
Алиса: Ты кем хочешь стать? Потом, когда выучимся.
Семен: Не знаю, наверное, в институт пойду, а потом работать. Выбор большой.
Алиса: Вот! У тебя большой выбор, а у меня - нет. Все та же характеристика...
Хотя нет, не та же, конечно. А вся пачка отзывов, протоколов, характеристик. Каждая из которых по лени списывается с предыдущей с добавлением чего-нибудь от себя. И от этого становится еще чудесатее.
Досье, которое ведется на каждого и не в одном экземпляре. Так вот, на его страницах я действительно "качусь по наклонной плоскости". По бумажной... А потому выбор сильно ограничен.
Семен: Мне кажется, ты преувеличиваешь роль всех этих характеристик и отзывов. Возможно, куда-нибудь в Институт Международных Отношений тебя и не возьмут из-за них, а в любой технический - запросто.
Алиса: В технический тоже не в любой. И если и возьмут, то оно потом всплывет на распределении.
"Очень хотелось сказать, что ей не о чем беспокоиться, что скоро обязательные распределения закончатся.
Да и сами эти досье "потеряются не повороте" вместе с частью контролирующих. Но мне все равно нечем было подтвердить свои слова.
Алиса продолжала."
Алиса: А главное, поступление в технический вуз только усилит клеймо. Инженеры - неблагонадежная часть общества. Их надо, по возможности, отправлять в колхозы и держать впроголодь, чтобы они сами со своих огородов не вылезали. Так что получается, если я пойду в ВУЗ, то я буду пять лет сидеть у мамы на шее, чтобы потом, всю жизнь получать в три раза меньше, чем если бы не пошла туда.
"Да, в то время примерно так все и складывалось, мне это было знакомо. И те, кто умел думать самостоятельно, приходили к тем же выводам. Не дети, конечно, так ведь и Алиса явно цитирует маму или кого-то из старших. Только никто тогда не учитывал, что времена могут измениться. Мир казался вечным и застывшим в своей предсказуемости. И наверное, это ощущение известного будущего, добавляло к детству дополнительный элемент сказочности. Так что пусть Алиса верит, что знает и понимает мир. Время перемен, с его неопределенностью, еще придет."
Семен: И что ты планируешь?
Алиса: Лучше всего мне будет идти в училище или техникум прямо после восьмого класса. То есть уже через год.
Семен: И ты выбрала?
Алиса: Пока еще обдумываю. Понимаешь, у станка я тоже долго не выдержу. Не знаю как другие, а я от однообразия начинаю тупеть.
Других вариантов тоже не много. Остались папины знакомые, которые нам с мамой помогают. Один руководит "ателье индивидуального пошива одежды" в маленьком Доме Быта на окраине.
Семен: Вариант.
Алиса: Я это к чему так подробно рассказала... Дружба со мной испортит тебе жизнь. И твой "большой выбор" сильно сократится.
"Я молча кивнул головой - честное предупреждение многого стоит в наше время. Особенно в наше время. Да, я раньше не рассматривал вариант отношений с Алисой.
Но ведь все те способы прожить жизнь вместе с девушками, которые мне казались интересными, рассыпались трухой. Так почему бы и нет?"
Семен: А ты хочешь со мной дружить?
Алиса: Да. Если не испугаешься.
"Костер прогорел, потянуло ночной сыростью, и мы решили вернуться в лагерь."
(Семен и Алиса на лодке ночью.)
"Вновь плещется вода у лодки. Алиса заметно мнется и отводит глаза. То ли хочет что-то сказать, то ли спросить."
Семен: Ты хотела что-то еще сказать?
Алиса: Да. Я хотела попросить. Присмотри, пожалуйста, за Ульяной.
Семен: А что с ней не так?
Алиса: Понимаешь... Она из "правильной семьи". Как раз из "образцово-показательной". Родители верят газетам и телевизору, и воспитывают детей в "пролетарских традициях". А Ульяну это все достало и она "ушла в отрыв". И встретила меня.
Я же вроде как главная хулиганка в школе и вообще плохая. Потому для Ульяны авторитет. Но она порой такое вытворяет, что страшно становится. Ладно, пока получается сдерживать. Но все говорят, что это я Ульяну с пути сбиваю и учу плохому. Другое дело, если бы ты присматривал.
Семен: С чего бы ей меня слушать?
Алиса: Ну-у... - Алиса явно смутилась, - если я скажу, что ты мой парень, она проникнется. Могу я так сказать?
"Мне кажется, или это и есть главный вопрос? А присмотр за Ульяной - лишь повод."
Семен: Можешь. Но я ведь тоже не смогу все время около нее быть. Это уже совсем неправильно поймут. Только иногда. Вот как сегодня мяч гоняли.
Алиса: Этого будет достаточно. Ульяна самостоятельная.
(Лодочная станция. Вечер.)
"Мы вернули лодку на место и пошли в лагерь."
(Треугольный домик. Ночь. Свет выключен.)
"В домик я забрался, как и выходил - через окно."
(Площадь перед памятником.)
"На утреннюю линейку мы с Алисой выползли не проснувшиеся, даже умывание холодной водой не помогло. Но старательно делали вид, что все нормально. На линейке никаких вопросов и замечаний не прозвучало, и я уже думал, что обошлось. Но перед завтраком, на крыльце столовой, меня опять перехватили."
(Крыльцо столовой. Присутствуют Семен, Ольга Дмитриевна и Славя.)
Ольга Дмитриевна: Семен, еще раз доброе утро. Мы с тобой ведь договаривались, что ты присматриваешь за Алисой?
Семен: Да.
Ольга Дмитриевна: Так вот, Славя после отбоя проверяла, Алисы не было на месте.
Семен: И что я должен делать?
Славя: Ежедневно проверять сам. У меня много других обязанностей.
Семен: Вы хотите, чтобы я после отбоя заходил в домик к девушкам и проверял, есть там Алиса или нет?
Ольга Дмитриевна: Ну-у... Заходить не обязательно, достаточно постучать и спросить. А если не откликнется, то тогда уже будить Славю. Она сходит и проверит.
Славя: Ольга Дмитриевна, а может, сразу вас? А то пока мы будем туда-сюда ходить, Алиса уже может вернуться...
Ольга Дмитриевна: Ну-у...
"На крыше столовой послышался шорох и треск, а потом я краем глаза заметил прыгающую на меня Ульяну. Я слегка присел, погасить инерцию, и понадеялся, что эта маленькая чертовка не промахнется."
(Ульяна летит с крыши.)
Ульяна: В-и-и!!! Я Тарзан!
"Ульяна плюхается мне на шею, заставляя присесть, и скатывается по спине. К счастью, мне удалось удержать равновесие."
(Крыльцо столовой. Присутствуют Семен, Ольга Дмитриевна, Славя и Ульяна.)
Ольга Дмитриевна: Несносная девчонка!
Ульяна: Почему не сносная? Семен же смог меня снести и даже не упал.
Славя: Так то Семен...
Ольга Дмитриевна: Семен, ты не поранился?
Семен: Нет, Ольга Дмитриевна. Все обошлось...
Ольга Дмитриевна: Ну тогда я надеюсь, ты объяснишь Ульяне, насколько она не права. У меня самой уже сил нет с ней разговаривать.
(Ольга Дмитриевна и Славя уходят.)
Ульяна: Что? Будешь меня воспитывать?
Семен: Обязательно. Ибо друг-дурак хуже врага...
Ульяна: А что я?..
Семен: Скажи-ка мне, "Тарзан", какая непроизвольная реакция у человека, когда на него что-то падает?
Ульяна: Отскочить?
Семен: И что бы было, если бы я так сделал?
Ульяна: Угу. Бетонные плиты жесткие. Нос бы разбила... Но ты же не мог отскочить! Ты меня не видел!
Семен: Зато слышал. И кроме того, посмотри, где солнце, а где тени?
Ульяна: Ой! То есть ты специально остался на месте? Ну, извини, извини пожалуйста. Но согласись, я ведь удачно прервала неудобный разговор?
Семен: Разговор ты прервала вовремя. Но в следующий раз постарайся думать головой, ладно?
Ульяна: Ты говоришь совсем как Алиса. Вы с ней точно парочка - папочка и мамочка!
"Ульяна убегает в столовую, а я медленно иду следом - ушибленная спина болит и мешает свободно двигаться."
(Столовая, заполненная пионерами.)
"Очередной завтрак с вечной сосиской и картофельным пюре. В этом лагере еще неплохо кормят, сосиска - целая, а не половинка, как в школьной столовой, и в пюре просматриваются следы масла. Но очень уж однообразно...
Спина постепенно проходила, и болела уже меньше, но купаться на речку я идти не рискнул. И кроме того, Алиса заинтересовалась новыми песнями, и я обещал помочь ей что-нибудь разучить. Решено, клубный час, так клубный час. Я же теперь в музыкальном клубе..."
(Дорожка перед домиком музыкального клуба. Появляется Алиса.)
"Вопрос "что спеть Алисе?" оказался неожиданно сложным. Радостно-глянцевая попса отпала сразу. Старинные романсы хороши, но не для Алисиного характера. Что-нибудь о настоящем времени, причем о реальном настоящем времени.
И вот тут возникла проблема. О нем не пели и песен не писали. Официальная эстрада пела о лакированной обложке реальности. Неформалы пели о походных кострах, далеких морях, да любви под звездами. Петь о том, что за окном? На него смотреть-то порой не хотелось, не то что петь. Это потом, когда мир уже перевернется и стукнет бортом по головушке, тогда спохватятся и споют, и скажут. Но это будет потом... А пока - Высоцкий да Галич. Немного, но что-то все же есть."
(Музыкальный клуб. В углу стоят инструменты, у стеночки пара стульев и школьная доска с какой-то нотной записью на стене.)
"В клубе была только Алиса. Может, специально выбрала такое время, когда нам бы никто не помешал."
Алиса: Ты пришел. Я пока гитару настроила. Сыграешь?
"Алиса усаживается тихонько в уголок, будто и нет ее. Ну прямо пай-девочка. А сыграть? Да, с этим я уже определился.
...Это дом и не дом. Это дым без огня.
Это пыльный мираж или Фата-Моргана.
Здесь Добро в сапогах, рукояткой нагана
В дверь стучало мою, надзирая меня.
А со мной кочевало беспечное Зло,
Отражало вторженья любые попытки,
И кофейник с кастрюлькой на газовой плитке
Не дурили и знали свое ремесло...
Тихонько открылась дверь и в комнату вошла Ульяна."
Ульяна: Ой! Я вам не помешаю, просто в уголочке посижу.
"...Но Добро, как известно, на то и Добро,
Чтоб уметь притвориться и добрым, и смелым,
И назначить, при случае, черное - белым,
И веселую ртуть превращать в серебро...
Девочки слушали молча. Ульяна достала откуда-то листок бумаги и быстро строчила по нему карандашом, видимо стараясь успеть записать слова. Как будто я потом откажусь их повторить или что-то случится и слова пропадут. А Алиса просто закрыла глаза и зажала ладони между колен. Но отзвучали последние строчки и Ульяна подала мне исписанный листок."
Ульяна: Напишешь? А то я не с начала пришла. И еще аккорды если можно...
Алиса: А сама? Ты же слышала.
Ульяна: Не, я так не могу. Это ты у нас можешь песни со слуха записывать сразу с аккордами, а мне пока слабо.
Семен: Запишу. Давай бумагу и карандаш.
Ульяна: Слышь, Алиска. Ты Семена не отпускай. Или мне отдай, если что.
Алиса: Обойдешься.
Ульяна: То есть определилась?
Алиса: Да я то-давно. Это Семен определился.
Ульяна: Такое дело надо отметить...
Алиса: Чего?! Может, еще и водку принесешь?
Ульяна: Я могу. Но день ведь... Так что я скромно, по-пионерски.
"Ульяна достает из кармана горсть конфет и раздает нам."
Алиса: Уперла, что ли?
Ульяна: Я же говорю - спионерила. Для друзей не жалко. Ну, в общем, это... Как раньше говорили - за вашу помолвку, чтобы жизнь была слаще.
Алиса: Ты иногда как скажешь.
Ульяна: А что не так? Вы же договорились. Семен?
"Я молча разжевал конфету, а потом потянулся к губам Алисы."
Алиса: Я... Что? М-м-м... Сладкий... И теплый.
Ульяна: Вот! А теперь побежали на пляж купаться.
(Солнце нагрело песок, легкий ветерок гнал по реке мелкую волнушку.)
"Потекли дни счастливого и радостного лета. Мы купались, играли на гитаре, иногда ловили раков."
(Раков ловилось мало, так что связываться с их варкой было лениво. Разве что принести на пляж да попугать окружающих.)
"Впрочем, один раз нас даже специально за ними отправили на целый день."
(Ночь, костер.)
"А потом была игра Зарница и мы принесли раков к "штабному костру", где их варили и потом делили на всех присутствующих по маленькому кусочку. Но все заканчивается, закончилась и наша смена."
(Автобус стоял и ждал нас у ворот лагеря.)
"Впереди была жизнь, последние годы застывшего, как янтарь, времени."
(Убегающая вдаль дорога из окна автобуса и в сумраке вечера силуэты пионеров.)
"Я познакомился с матерью Алисы, а немного позднее и с друзьями ее отца. После восьмого класса мы оба ушли в училища. Она - осваивать швейное дело, а я - заниматься ремонтом бытовой электроники. Жалел ли я об отказе от высшего образования? Нет. Тем более, что я все еще помнил свой институт из первой жизни и, поднапрягшись, мог бы поступить на заочное. Но пока не видел такой необходимости.
Потом случилась перестройка и амнистия по экономическим статьям. Мы все ждали возвращения Алисиного отца, но не дождались. Он умер в колонии за пару месяцев до освобождения. Не знаю, удалось ли бы мне успокоить Алису, которая погружалась в депрессию, и остановить ее мать от поиска спасения в бутылке. Но, по счастью, рядом с нами по-прежнему была Ульяна. Ее оптимизм буквально спас всех. Она не знала о приближении перемен, но как-то чувствовала их. Отчасти ей помогла перешагнуть в новый этап наша свадьба, а потом - рождение сына, Володи, названного в честь Высоцкого.
Через пару лет на волне изменений Алиса создала кооператив по пошиву джинсов. Я помогал ей чем мог. Аккуратно распарывались фирменные "ливайсы" и с них сдирались выкройки. Никого не интересовали такие вещи, как права и лицензии, люди просто хотели что-то надеть. Что-то, отличное от надоевшей советской униформы, продававшейся в магазинах.
Потом времена "диких кооперативов" прошли, и мы закрыли производство джинсов, занявшись поставкой говядины из Аргентины. К тому времени Ульяна закончила институт и пришла работать к нам, уехав в Аргентину создавать представительство фирмы.
Однажды на курорте в Греции мы встретили Славю. Выглядела она сытой и благополучной, но порой в глазах проскакивало что-то настолько злобное, что бросало в дрожь. Мне сразу вспомнились странные сны времен пионерлагеря. Но ведь это лишь сны? Я не придал этому значения. А через пару месяцев наш джип напоролся на автоматную очередь. Я еще успел увидеть, как растекается кровь по белой блузке Алисы и потерял сознание. Когда очнулся, первой мыслю было подумать - "хорошо, что Володю отправили отдыхать к Ульяне", и только потом "где же я?"
(Я стоял голым по грудь в воде лесного озера. Над водой стелился туман, я мои плечи обнимали чьи-то руки.)
Юля: Ну вот ты и пришел ко мне. На сей раз вроде бы не сомневался в выборе дороги. Не жалеешь?
Семен: Нет. Жалею только, что не уберег Алису. И что теперь Володя останется один. Ведь были же сны, мог бы догадаться...
Юля: Это бы ничего не изменило.
Семен: Почему?
Юля: Форточку открыли ненадолго, когда люди стали совсем задыхаться. А потом прикрыли обратно. Таких, как вы, все равно бы вычистили. Не Славя, так кто-нибудь другой.
Семен: Все равно это сделала Славя. И можно было ведь хоть для Володи что-то сделать.
Юля: О Володе не беспокойся. Я могу рассказать одну историю...
Примерно через год после вашей смерти, в пятизвездочном отеле на Мальдивах при купании утонула русская туристка. Может, нырнула неудачно и длинная русая коса зацепилась за ветку коралла. Может, еще какая случайность. Но когда ее доставали спасатели, за этим со стороны стояла и наблюдала юная рыжая женщина и маленький мальчик...
Семен: Ульяна отомстила за нас.
Юля: И усыновила Володю. После вашей смерти она продала бизнес в России и осталась с ним в Аргентине.
Семен: Наверное, правильно сделала. Хорошо, что мы когда-то оформили на нее все нужные документы. Алиса настояла. Она как чувствовала...
Юля: Конечно, правильно. Когда форточку закрывают, лучше оказаться снаружи, чем внутри. А ты сам? Хочешь вернуться и попробовать еще раз? Но учти, Алису это не спасет.
Семен: Нет. Я не хочу больше возвращаться в это лживое время пафоса, наивности и предательства. Пусть оно остается просто юностью, о которой можно вспоминать, как о пляжах, музыке, кострах и девочках. Но только вспоминать. Я вообще зря затеял это... Попытка посмотреть на юность взрослым взглядом приводит к тому, что она рассыпается на мелкие осколки.
Юля: Хочешь забыть то, что понял?
Семен: Тоже нет. Пусть они останутся отдельно. Светлые песчинки воспоминаний, и нынешнее понимание того времени.
Юля: И что дальше?
Семен: Не знаю. По договору моя душа принадлежит тебе, и ты меня понимаешь больше многих.
Юля: Хорошо. Тогда пойдем.
(Лес и тропинка под луной.)
Юля: Это мой лес и где-то там мой дом... Только я его еще не придумала, одной было незачем. Но мы его придумаем по дороге.