Жарко светило южное солнце... Степь казалась вымершей... Ветер лениво шевелил высокие, пожелтевшие от зноя травы, которые, покорно кланяясь ему, склоняли свои увенчанные шелестящими гривами верхушки. На одном из лежащих среди травы камней пригрелась большая, старая черепаха. В полудреме ей грезилось...
Когда-то, давным-давно, черепаха была совсем не похожа на себя нынешнюю. А походила она... Впрочем, зачем об этом говорить - никто все равно не поверит. Хотя... Этот клюв на маленькой головке, эта длинная шея... Да-да, черепаха напоминает птицу! А раньше - тысячи лет назад, - она и была птицей! Такой же, как голубь или даже дрофа. Только одно отличало ее от пернатых: у черепахи всегда было четыре лапы, а не две, как у других.
Птица-черепаха умела летать. А может быть, даже пела... Кто сейчас вспомнит, какие песни она любила? Веселые или печальные? Ведь жизнь птицы далеко не всегда беззаботна.
Однажды, поднявшись в небо, наша героиня взглянула вверх и подумала: "интересно, а что там, еще выше?" И она полетела через облака. Сначала навстречу часто попадались знакомые. Они интересовались:
- Куда собралась?
- Надоело тут, с вами. - Гордо ответствовала черепашка. - Хочу подняться к самому солнцу, погреться в его лучах. Взглянуть сверху на небо, по которому все вы летаете...
- С чего это ты взяла, что сможешь подняться выше всех? - Не без ревности спрашивали подруги.
- Вы же знаете, я не такая, как другие. Я и по земле хожу лучше вас, потому что у меня целых четыре лапы. А значит - и подняться в самую высь смогу. Может быть, даже долечу до самого Солнца. Тогда, так уж и быть, отломлю от него несколько кусочков - вам в подарок, чтоб не грустили, что не вы такое совершили!
- Ну-ну... - Удивлялись птицы и летели каждая своим путем.
Наконец, черепаха встретилась с орлом.
- Сегодня я поднимусь выше тебя! - Заявила она.
- Не советую. Наверху очень холодно, да и крылья твои могут не выдержать такого долгого полета. - Предостерегла нашу знакомую мудрая птица. Но та лишь махнула крылом, прибавляя скорость.
Наконец, черепаха заметила, что вокруг и правда делается холоднее. Солнце сияло гораздо ярче, чем внизу, но этот свет почему-то почти совсем не согревал. Горе-путешественница уже хотела было повернуть назад, но воспоминание об оставшихся внизу знакомых не позволяло этого сделать. "Если они увидят, что я так быстро возвратилась назад и ничего не принесла с собой, то станут смеяться, говорить: "мы же предупреждали: не летай выше всех!"" - думала она, и упрямо махала крыльями. Наконец, черепашка почувствовала, что они отказываются ей подчиняться. В страхе и смятении, она попыталась изменить направление, но не смогла определить, где верх, а где низ. Воздух словно отказывался держать ее. Налетел порыв ветра и... незадачливая путешественница, переворачиваясь в воздухе, стремглав понеслась к земле. Наконец, падение остановил пружинистый удар.
- Ой... Я на земле? - Испуганно прошептала черепаха.
- Вообще-то, до земли еще две тысячи метров. - Услышала она голос орла. - Лежи спокойно и не шевелись. Хорошо, что мне удалось рассчитать, где ты будешь падать.
**** ****
Долго ли пролежала черепаха, приходя в себя после падения, теперь уже никто не вспомнит. Может неделю, а может - и не один месяц. Птицы приносили ей еду и воду, рассказывали о последних поднебесных и земных новостях.
- А сойка тобой уже деток пугает. - Стрекотала несносная сорока. - Говорит: "не будете
слушаться - станете такими же дурными, как черепаха, и свалитесь с неба!"
- Ну и пусть. - Отмахивалась больная, делая вид, что ей все равно, а на душе становилось все мрачнее. Вот уже она смогла подняться на лапы, но каждое движение давалось с болью и тяжестью. Особенно невыносимо было пошевелить крылом.
- Разрабатывай крылья, а то они совсем закостенеют, и ты уже никогда не сможешь взлететь. - Советовал навещавший черепаху орел.
- Не могу. Мне больно.
- А ты трудись, терпи. Иначе ничего не получится.
Сначала черепаха старательно боролась с недугом. Но потом... "Ах, да зачем мне вообще эти мучения? - Подумала она. - В небесах такой холод, ветер... И опасность..." С каждым днем она двигалась все меньше и реже...
- Конечно, я стараюсь разработать крылья. - Говорила черепаха орлу. - Но разве можно требовать от птицы больше, чем она может сделать?!
Наконец, она вовсе оставила борьбу. Тянулись дни, недели, сливались в месяцы. Черепаха уже отвыкла смотреть на небо, перестала раскрывать крылья... Перья ее, сделавшись ненужными, становились все реже... Временами ей думалось: "бестолковые эти птицы! Зачем-то носятся в небе, которое только и хочет скинуть нас с себя вниз... Неужели им не живется на земле? Ах да, ведь у них всего по две лапы! Потому-то бедные пташки и не могут уверенно стоять на твердой почве. А я могу! Я - сильнее и свободнее всех, я не прикована к небесам, могу выбрать землю". По временам же на душе нашей героини становилось невыносимо скучно и тяжело. К тому же, и погода становилась все несноснее: временами принимался лить холодный дождь, солнце появлялось нечасто, дни почему-то стали подходить к закату гораздо ранее прежнего.
- Черепаха, черепаха, и когда ты начнешь развивать свои крылья? - Услышала наша знакомая голос незаметно приблизившегося к ней орла.
- Когда нибудь... Мне спешить некуда! - Едва скрывая досаду, отмахнулась она.
- Спешить тебе необходимо. - Возразил орел. - Не сегодня-завтра, начнутся заморозки, и все птицы отправятся на юг. Вспомни, как это было в прошлые годы.
- Ой... - Опешила наша знакомая. Мысль о том, что лету свойственно сменяться осенью и зимой, как-то выскользнула в последние месяцы из ее сознания. - Вы улетите и бросите меня??? - С мольбой воззрилась черепашка на царя птиц.
- Мы постараемся помочь тебе. - Ободрил ее орел. - Впрочем, пока есть время - трудись, старайся, и ты еще сможешь полететь.
**** ****
- Ну вот, и черепаха взялась за ум! - Стрекотала сорока. - Тренируется, пытается распрямить крылья.
- Ну-ну... - скептически ответствовала сойка. - Все равно ничего у нее не получится!
- А орел говорит, что все с ней будет хорошо.
- Орел слишком добр. Летает к ней, пытается помогать. Только время зря теряет.
А время не останавливалось... наконец, среди птиц пошли такие разговоры:
- По-моему, орел в этом году нарочно откладывает полет на юг. - Недовольно изрекал дятел.
- Да-да, именно так! - Поддерживала его сойка. Ждет, когда черепаха на крыло поднимется. Только не бывать этому.
- Почему?
- Да потому, что она и не старается почти...
А ночи становились все длиннее и холоднее...
- Орлик, миленький, но вы ведь не бросите меня на произвол судьбы? - Плакала черепаха, когда орел прилетал навестить ее. - ты не бросишь? Этим-то - сойкам всяким - только радость будет от меня избавиться... Я знаю, что говорят птицы, мне сорока доносит.
- Ну, зачем ты так? Они беспокоятся о своих птенцах. И - сколько раз я тебе говорил - не слушай сороку! А полетим мы сегодня.
- Как?.. - Черепаха была уже готова залиться слезами, но тут орел протянул ей крыло:
- Залезай мне на спину. Я понесу тебя.
- Орленька, милый!
- И не называй меня милым орленькой, а то тут останешься.
И они стали подниматься в небо. Птицы недовольно перешептывались, глядя на восседавшую на спине у орла черепаху: "хорошо устроилась! Может, нам тоже с неба свалиться - один раз больно, зато потом вообще трудиться не нужно".
Но самой пассажирке было вовсе не сладко. Поднявшись в небо, она вдруг почувствовала леденящий холод.
- Эй, зачем мы поднялись так высоко? Я вся дрожу! - Закричала она.
- Мы летим на такой же высоте, как обычно. - Грустно ответил орел. - Но от того, что ты совсем перестала шевелить крыльями, из них выпали перья и пух, поэтому тебе так холодно. К тому же, ты отвыкла от неба.
- Так летите пониже, где воздух теплее!
- Стая не может поменять курс, которого держались наши предки много столетий. Низко лететь тяжелее, к тому же, там мешают верхушки деревьев в лесах и дома в городах. Лучше уж ты потерпи.
Но черепаха не могла и не хотела терпеть. Она роптала, сетовала на жестокую судьбу, обвиняла орла в немилосердии... Впрочем, ей было и вправду нелегко, холод небес угрожал бедолаге серьезной простудой. Между тем, стае предстояло пересечь жаркую пустынную степь. Приземлившись, птицы стали устраиваться на ночлег.
- Наконец-то мне не холодно! - Радовалась черепаха.
Наутро наша героиня стала упрашивать орла остаться в степи, но тот, конечно, не смог на это согласиться. Черепаха же наотрез отказывалась продолжать путь. Наконец, стая поднялась в небо без нее.
Жарко светило южное солнце... Черепаха лениво приоткрыла один глаз... Правда ли то, что вспомнилось ей, или от жары померещилась странная легенда, то, чего и быть не могло? Кто знает...
СКАЗКА О БЕРЕЗКЕ
В весеннем лесу светало. Золотистые лучи нежно коснулись верхушек елей, стряхнув с них последний запоздалый иней; окунулись в гущу обнажённых ветвей, высвечивая и призывая к радостной жизни каждую из них... Наконец, скользя всё ниже и ниже по древесным стволам, утренний свет достиг земли, шаловливо пощекотал малые кустики, властно пригрел не желавший поддаваться весеннему теплу упрямый сугроб. Маленькая, совсем недавно появившаяся на свет берёзка радостно зашевелила тоненькими ветвями, протягивая их навстречу пробудившему её от зимнего сна солнцу. Крошечное деревце с недоумением оглядывалось вокруг себя: наступивший апрель был первой весной его сознательной жизни. (Зимой берёзка спала, как и все лиственные растения, а что было раньше она не помнила - так мала была она.)
"Ой, как хорошо!" - запела берёзка на своём неслышном древесном языке, стряхивая с ветвей сияющие капли росы, в которые превратились остатки сковывавшего её снега.
"Всякое дыхание да хвалит Господа! Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, вся бездны и свет! Хвалите Его, небеса небес и вода, яже превыше небес! Всякое дыхание да хвалит Господа!" - единым духом воспевали лесные обитатели: могучие сосны и строгие ели; нежные, устремлённые ввысь берёзы и кряжистые дубы... Славили Бога первые вернувшиеся из зимних странствий птицы и покинувшие свои норки мышата... Маленькая берёзка присоединила свой тоненький голосок к общему славословию и почувствовала, что её душа летит ввысь, а ствол и ветви наполняются свежими живительными соками. ..."Всякое дыхание да хвалит Господа"... Солнце поднималось всё выше, его торжествующие лучи растапливали последние залежи снега, призывая к весеннему славословию пробуждающуюся жизнь. ..."Солнце позна запад свой..." С наступлением вечера славословие стало утихать, чтобы возобновиться с рассветом, а в лесу зазвучала новая, неслышная, возвышенная музыка звёзд. ..."Се Жених грядет в полуночи... Господи, помилуй!" Но берёзка не слышала звёздного бдения - она мирно почивала, как и все её соседи.
Так шли дни. Берёзка купалась в затоплявших лес солнечных лучах, омывалась шумными короткими ливнями (на редкость погожая выпала весна), с радостью чувствовала, как всё ярче разгорающиеся в ней жизненные силы заставляют набухать почки, проклёвываются сквозь ветви клейкими остроконечными листочками. Она видела, как зеленеют, покрываются листвой окружающие её деревья, как тянется к небу молодая травка... Весеннее славословие звенело над лесом трелями соловья и пересвистом сойки, неслышным звучанием деревьев и нежным хором цветов. Постепенно оно успокаивалось, становилось тише. Солнечные лучи уже не падали к корням деревьев ослепительными каскадами, но ровно освещали лес, заливая его мягким теплом. Пронизанная светолитием весенняя прохлада уступила место приглушённой тенью летней жаре. Птицы свили гнёзда. Деревья, заматерев листвой, погрузились в спокойную задумчивость.
Берёзка быстро росла, вытягиваясь ввысь и всё шире раскидывая трепетные веточки. Она впитывала солнечное тепло и славила Создателя, ниспославшего ей сию радостную жизнь.
Летние дни текли спокойной полноводной рекой. Вот и август наступил. Наша героиня стала замечать, что её листва грубеет, делается суше и темнее. Впрочем, берёзка не обращала на это особого внимания. К концу лета она привыкла к солнечному теплу и свету, зелёные листочки на её ветвях уже не казались берёзке, как когда-то, неизреченной радостью и счастливым даром провидения. Жизнь, как жизнь... Хорошо, конечно...
Наступили первые холода. "Это ещё что?!" - недовольно поёживалось деревце, зябко поводя листочками. Вскоре зарядили дожди. Наша знакомая приуныла... Ей уже не хотелось славить Бога, было грустновато и тоскливо. "Скоро ль всё это кончится? - подумывала берёзка - когда вернётся привычное тепло?" Однажды утром юное деревце заметило, что за ночь его листва сильно изменилась. Она посветлела и приобрела необыкновенный, отдалённо напоминающий цвет солнечного диска перед закатом, оттенок. "Как интересно! -радовалась перемене берёзка - кажется, я просветлела (наверное, от страданий, причинённых мне этим внезапным ненастьем). Какой же красивой я сделалась!" В лесу становилось всё холоднее, вместе с этим желтела и листва деревьев.
"Мы покрываемся золотом! - шептала берёзка соседям - Посмотрите, какое чудо происходит с нами! Только вы - указывала она на сосны и ели - остаётесь такими же, как прежде. К чему бы это?"
Молодые осинки и клёны разделяли берёзкин восторг, взрослые же деревья лишь скептически шевелили ветвями.
"Я золотая! Золотая!.. Такая юная, и уже сияю!" - пела берёзкина душа. Она не замечала, что почти перестала славить Бога и любоваться Его дивным творением, всё внимание переключив на оттенок своей листвы.
Ударили первые заморозки. Вздрагивая от колкого осеннего ветерка, наша знакомая изо всех сил пыталась стряхнуть с листьев покрывавший их иней. "Да что же это такое! - уже не скрывая досады, думала она - все знают, что скорби несут в себе пользу, что именно благодаря этим незваным морозам я просияла и превратилась в золотое деревце... Но всему же должен быть предел! Из-за этого ледяного налёта я даже не вижу золота собственной листвы! Да и к чему мне это золото! Ах, как хорошо жилось летом, когда стояла такая чудесная теплая погода и не надо было ничего терпеть..." Берёзка недовольно встряхнула листьями и вдруг с ужасом увидела, что они отрываются от ветвей и, плавно кружась, опадают на мёрзлую землю. Один, другой, третий... "Ах, мои листочки, мои золотые листики!" - неслышно рыдало бедное деревце, но промозглому осеннему ветру не было дела до его смятения, он дул и дул, то прекращаясь, то налетая вновь.
Несколько дней спустя обнажённые ветки берёзы с немым укором тянулись к закрытому тёмными тучами небу. "Вот и всё - с тяжёлой грустью думала наша героиня - холода сделали своё дело. Наверное, я должна была крепче удерживать свою листву, и тогда она просияла бы ещё сильнее. А теперь... Теперь у меня нет ничего, никаких листьев, ни золотых, ни даже зелёных..."
- А мы какими были, такими и остались. К чему бы это?.. - раздался колкий голосок растущей неподалёку юной сосенки, злорадно припомнившей слова берёзки, гордо сказанные той неделю назад.
Несчастное деревце взглянуло на покрытую густой хвоей соседку и залилось безутешными слезами. Но тут в разговор вступила старая берёза, у корней которой росла наша героиня:
- Не плач, глупышка - промолвила она _ наступит весна, и ты вновь покроешься молодыми листочками. Всё повторится. Впрочем, ты, я думаю, больше не станешь гордиться золотом своей листвы, да и летом не позабудешь, что зелёные листья - дар Божий, а не наша вечная собственность. Но сейчас соберись с силами. Грядет зима... Теперь не жди тепла и отрады.
*** * ***
Отвыли зимние вьюги. Оттрещали своё лютые морозы, словно желавшие превратить в мёртвый лёд всё живое в лесу. Вновь вступила в свои права благодатная весна. Наша берёзка с ликованием пробуждалась от тяжёлого сна, с невыразимой словами радостной благодарностью тянула к небу покрытые клейкими почками ветви и славила Создателя.
А новой осенью, смиренно роняя жёлтую листву, она тихо шептала: да будет воля Твоя, Господи. Без зимы и весне не бывать...
СКАЗКА О БУКЕТЕ
На журнальном столике стояла глиняная ваза. Она весело протягивала в стороны свои изогнутые ручки и радостно взирала вверх - на выходящий из её горлышка букет полевых цветов. Ей было чем любоваться: крупные Ромашки сияли золотистыми серединками, обрамлёнными белоснежными лепестками; хрупкие Колокольчики задумчиво клонили долу фиолетовые головки; бойко топорщились смешливые Васильки. Всем нашлось место в букете: и скромной Звездчатке, и нежным Купальницам, и стойкому Тысячелистнику с крепкими белыми и розовыми соцветиями. Цветы дружно соседствовали в незамысловатом вазоне, пока... Пока им хватало воды. Но... Солнце светило жарко, а Хозяйка, по-видимому, совсем забегалась по домашним делам и забыла про букет. Живительная влага стала убывать. Цветы заволновались, наиболее предприимчивые начали искать выход из положения.
- Мы должны расцвести в полную силу - говорила самая крупная из Ромашек, за которой соседи по вазону быстро признали право на главенство. - Если наш букет будет сиять красотой и радовать глаз, о нём станут заботиться, беречь - что бы стоял подольше.
- Правда! - обрадовались цветы - И что мы должны делать?
- Как что? - удивилась Ромашка непонятливости сородичей - цвести! Раскрывать бутоны, избавляться от засохших лепестков, отбрасывать ненужные побеги! За дело!
На следующий день обитателям глиняной вазы был произведён смотр.
- Та-а-ак... - задумчиво тянула Ромашка, пристально разглядывая трепещущий под её взыскательным взором Колокольчик - ну что ж, молодец! Только ещё вон тот бутон надо бы раскрыть. И этот. ...Как "не время"?! Благо всего букета требует от тебя полной отдачи, а ты носишься со своими привычками! ...А это что такое?! Купальница, у тебя же нет ни одного полноценного цветка - сплошные неразвернувшиеся завязи! Мы не имеем возможности ждать тебя! ...Звездчатка - хороша! Целые цветки меньше моей серединки! Только место в вазе попусту занимает! Василёк... Тысячелистник...
Цветы внимали своей предводительнице, твёрдо веруя в её правоту. Да, так оно и есть, надо лучше цвести, быстрее и шире раскрываться... А если для пользы дела придётся кем-то пожертвовать - такова жизнь... Тут уж ничего не попишешь...
Вазон был оперативно избавлен от обитателей, пребывание которых в общей воде представлялось нецелесообразным. Букет спешным порядком покинули мелкая звездчатка, большая часть нераскрывшихся бутонов и вся декоративная трава, вовсе не имевшая соцветий.
- Кажется, букет хуже не стал, а воды теперь побольше... - старались радоваться изменениям цветы.
- Букет стал лучше! - безапелляционно изрекала Ромашка. - Так, Колокольчик, почему ты всё время смотришь вниз?! У тебя из-за этого не видна внутренность чашечки!
- Но...
- Знаю, знаю - ты "так привык". От дурных привычек следует избавляться! Кстати, Тысячелистник выглядит не слишком-то весело...
Вскоре букет представлял собой весьма странное и жалкое зрелище. Из вазы торчало несколько почти одинаковых по длине стебля цветов с крупными широко раскрытыми чашечками. Колокольчик неестественно запрокидывал головку, пытаясь удерживать её в вертикальном положении. Купальница судорожно выворачивала стремящиеся к привычной солнцеобразной форме округлые лепестки. Тут и там виднелись хилые соцветия, путём неимоверных усилий раскрытые цветами раньше определённого природой времени. Ромашка с затаённой тоской оглядывала своё воинство, тщетно пытаясь понять, почему от её действий - таких продуманных и целесообразных - букет приобретает всё более жалкий облик. Вокруг вазона слышался тихий шелест выброшенных из воды изгоев.
Неизвестно, чем завершилась бы сия невесёлая история, не появись в комнате Хозяйка. Увидев, во что превратился букет, она всплеснула руками и, ахнув, принялась собирать раскиданные вокруг вазона растения.
Десять минут спустя букет вновь радовал глаз пестротой и разнообразием форм, а пристыженная Ромашка робко выглядывала из-за неторопливо раскрывающегося бутона нежно-золотой Купальницы.
alina_elena@bk.ru