В лицах сверстников Марса Брайнера обитала сложность. С Марсом же ничего подобного не происходило, так как половина вещей была ему пополам. Если говорить о предметах, то и предметы подпадали под эту категорию. Если ж затрагивать более глубокие моменты, то здесь можно было писать целые оды пофигизму.
На словах очень многие верят в судьбу.
Также, одной газете, как-то рассказывалось о человеке, которого считали отцом современного пофигизма. Он был с бородой и шел по земле в полосатых штанах.
Но на деле - это очень многогранно. Я, пожалуй, стану утверждать, что быть пофигистом на деле почти невозможно. Как правило, присутствие оного никак не сочетается с какими-нибудь теориями.
И у Марса все было достаточно сложно.
В одно очень яркое утро он пришел на улицу имени А.Шурфа, место сосредоточения странных личностей, необычных глаз и душевных испарений. Улица эта была короткой и узкой и напоминала туннель. По обеим стенам этого туннеля висели картины, от вида которых можно было сойти с ума. Художники курили, и нельзя было в точности утверждать, что они просто так курили. Фигурки неизвестных существ встречались то тут, то там.
Чего хотел Марс?
Он и сам не знал.
Быть может, он просто хотел удостовериться, что улица именно А.Шурфа заполнена именно людьми, а не чем-то еще....
Возможно, ночью ему приснился самый странный сон на Земле, и теперь ему был необходим энергетический всплеск. Конечно, он мог найти и другой способ. Так обычно поступают поэты и мыслители. Но Марс не был ни тем, ни другим. Его вряд ли интересовали тематические изливания в системе.
Скорее, он ждал, что жизнь сама раскроется, будто слабый соперник. Откроются двери, и он войдет.
Так бывает с теми же очень чувствительными людьми, о которых я только что напомнил, но разница здесь велика. Ожидание вряд ли можно назвать чем-нибудь иным, кроме самого себя. В начальной фазе оно очень ярко, хотя и неопределенно, затем перетекает во Вселенское, и тогда у авторов могут зародиться вполне приличные вещи. Если же опоздать с ожиданием, затянуть его, не переделав в плод, все может закончиться не очень хорошо.
Точно так же сидит на берегу, у разбитого корыта, старуха.
Вы думаете, что она теперь уже не сидит? Это - как еще сказать?
Когда сон заставляет человека теряться, скрываясь в суете иной осени, все бодрствование перетекает в сплошной кинофильм. И это - те же ожидания. Вот, скажете вы, если бы взять и выплеснуть все это не творчески, а - по-настоящему. Например, полететь.
Можно забраться на крышу небоскреба и осмотреть синие стекла соседних высоток.
Они хороши и задумчивы.
Можно помахать ногой над пропастью, ощущая холод под лодыжками.
Но потом ждет возвращение.....
Марс знал всех художников, которые собирались в Шурфе. Здесь можно было находиться долгое время, предаваясь легкому, колышущемуся сумасшествию. Но каждая проведенная здесь минута была опасна. Окна в иное затягивали. Марс боялся, что он прямо сейчас отправиться туда - некоторые холсты и впрямь источали ветер.
-Что ищешь, Марс? - поздоровалось с ним неопределенное существо, которое звалось Перпендикуляром.
-Я и сам не знаю, - ответил он.
-Это всегда так, - заметило Перпендикуляр, - если ты не знаешь, чего именно хочешь, и тебя словно гоняет туда сюда, значит, тебя зовет Великая Река.
-Откуда ты знаешь? - спросил Марс.
- Я знаю, - ответило Перпендикуляр уверенно.
-Не знаю. Я не привык открыто это обсуждать, - сказал Марс, - хотя я не уверен, чтобы с тобой нельзя было говорить об этом. Но.... Знаешь, это такие правила. Просто правила. А у тебя странные картины. Сдается мне, что это - Птица Гочс.
-Нет, это не Птица Гочс, - возразило Перпендикуляр.
- Видишь, - вздохнул Марс, - если это не Птица Гочс, то я - японский городовой. Но, между тем, ты утверждаешь, что это - не Птица Гочс, значит, ты и понятия не имеешь о том, что говоришь. Поэтому я понимаю, что в моих представлениях, Великая река - это одно, а в твоем - это просто какой-то эпитет.
Птица стояла на одной ноге, на ровной, словно стекло, поверхности сине-зеленых гор. Это была одна из тех птиц, что живет в любое время года, олицетворяя равенство всех птиц, так как известно, что все они - часть тела Большой Птицы Гочс. Любая Птица - это она, а Она - это любая Птица, и с этим невозможно поспорить. Когда Птица возвещает о полночи, те жуки, что не успели заткнуть уши, погибают. Но разве бывают такие дураки среди жуков? Зато все живое переходит в другое состояние ночи.
Услышав однажды крик Птицы Гочс, ты уже никогда не останешься прежним. Это меняет тебя внутренне. Крик прошибает все твои ментальные накопления, взбивает твою психику в пену.
Те народы, что живут в отделении от Реки, не знают вдохновения. Да, они своеобразны, в них есть что-то другое, чего никогда не понять обитателям побережья. Возможно, вся прелесть бытия именно в этом.
-Это - стилизация под Сашу Маслова, - заметил Марс, указав на портрет светловолосого парня.
-Это вовсе не Саша Маслов, - ответило Перпендикуляр, - много раз слышал о нем, а все никак не могу взять в толк, кто он такой.
-В том-то и дело, - произнес Марс.
Он присел на каменную тумбу, закурил и продолжил:
-Саша Маслов - велик и ужасен. С ним просто нельзя совладать. Он - не человек. Я бы, конечно, не стал утверждать, что он - античеловек, хотя, возможно, все обстоит именно так.
-Ты хочешь меня удивить? - спросило Перпендикуляр.
-Вовсе нет, - ответил Марс, - разве в Шурфе возможно кого-нибудь удивить? Я просто рассуждаю. Мне захотелось сюда прийти. И вот - я пришел. Больше ничего, знаешь.
-Это нарисован Краббь.
-Краббь?
-Краббь?
-Да.
-Что это?
-То есть, кто, а не что. Человек, разумеется.
-Звучит, как некое состояние человека.
-А вот и он.
Марс обернулся. Он бы и не удивился. Хотя Саша Маслов уже давно, как исчез, и некоторые знатоки предполагали, что он пропал навсегда. Этим, на самом деле, очень многое объяснялось. Говорили, что Великая Река закрыта.
Даже сам Сергей Крабов, ближайший соратник Саши Маслова, был постоянно замечаем в различных увеселительных местах, где он создавал ощущение простого, не озабоченного злом паренька.
Когда к Крабову подходили, он охотно здоровался, делясь впечатлениями.
-Нет, не знаю. Ничего не знаю, - говорил он, - он ушел. Наверное, больше не придет.
-А что, правда Ворота теперь закрыты?
-Закрыты, закрыты, что тут такого?
Но это оказался вовсе не Саша Маслов, и уж, конечно же, не Крабов. Краббь был гораздо старше Марса. Хотя по здешним меркам он вряд ли мог считаться настоящим художником со стажем, все же для Марса он выглядел более, чем взросло.
-Это книга хаотических изъяснений, - пояснил Краббь.
Марс повертел головой, пытаясь понять, о чем же именно идет речь, и вот книга появилась прямо перед ним - толстенный кожаный переплет со странным знаком, как будто выжженным.
На самом деле, это был один из знаков со стен Древнего Бора. Хотя в точности об этом нельзя было утверждать. Весь Бор был испещрен знаками. Полагали, что в незапамятную эпоху именно Бор являлся Книгой Жизни. Все эти надписи - системный язык, на который опиралась древняя машина. Перезагружаясь, она считывала знаки со стен Бора и грузила их в свою память. Потом, после катастрофы (если только это правда, если только она была, катастрофа), знаки Бора уже не имели никакого значения. Машина перешла на новую систему, а город-файл остался в качестве назидания.
Все это говорило лишь в пользу того, что Великая река была флуктуацией одной из мегамашин.
Если ж она существовала сама по себе, то тут явно было что-то иное.
-Классная книга, - сказал Марс, - где взял?
- То, что она классная, я знаю, - произнес Краббь тепло, душевно, - а я знал, что тебя встречу.
Марса удивил этот тон.
Так уже могло быть? Но это невозможно! Схожесть? Или это - даже полная очевидность? Но ведь он всегда говорил так! Он мог быть каким угодно.
Саша Маслов!
Но нет, не может быть!
-Ты меня знаешь? - спросил Марс.
-Я немного слышал о тебе.
-А.
-Так, мельком. Может быть, в толпе. Читал?
-Не знаю, - пожал плечами Марс, - я не то, чтобы увлекаюсь. Просто мне иногда попадают в руки интересные вещи. Кое-что я прочитываю. Надо посмотреть. Можно?
-Я хотел почитать вслух, - сказал Краббь одухотворенно, звездно.
-А....
-Я тоже хотел найти это, - сказало Перпендикуляр так, будто речь шла о настоящем засекреченном знании.
-Нужно знать коны, - пояснил Краббь.
-Что за коны? - осведомился Марс.
-Есть каналы, - ответил Краббь очень медленно, вальяжно, - по которым в наш мир попадают различные предметы.
-Это не может перебить истинность, - перебил его Марс, - я точно знаю. Ничто не может попасть к нам. Это закон! Я еще не разу не встречал человека, который сумел бы что-нибудь пронести! Скорее, это запись по памяти.
-Э, молодой человек, резкий ты, однако, - улыбнулся Краббь.
-Напрасно ты это, - ответил Марс спокойно, - я ведь ничего не заявляю. Я говорю лишь то, что мне известно. Хотя да, я понимаю, не все знают, что я осведомлен. Но я же это не рекламирую. Впрочем, да, вы ничего об этом не ведаете. Даже и Перпендикуляр- и он не знает.
-Это обычное дело, - произнес Краббь снисходительно, - очень часто молодые люди думают, что они - единичные экземпляры. Я тоже раньше таким был. В этом нет ничего страшного.
-Речь не об этом идет, - ответил Марс.
-Да, конечно. Речь шла о книге. А ты заявил, что настоящая Книга никак не может попасть в наш мир.
-Нет, я не сказал, что - настоящая, - возразил Марс, - я вовсе не имею в виду, что все то, что может к нам попасть, настоящее. Я как раз считаю, что все это и есть самое, что ни есть, не настоящее. Думаете, да нет, вы уверены, что я заблуждаюсь. В том-то и дело. Вот Перпендикуляр, он, например, не знает, кто такая Птица Гочс. Но он тоже, как я вижу, берется спорить.
-Я знаю, кто такая Птица Гочс. - ухмыльнулся Краббь, - но ты так заявляешь, будто самолично встречался с ней.
- Знаете, я люблю пафос, - ответил Марс.
-При чем здесь пафос?
-Когда ты идешь темной ночью, где во тьме черны даже мысли леса, и ты слышишь каждый шорох, каждый вздох каждого насекомого, тем более, что тебя этому учил сам Сергей Лун - это такой идентификатор Луны в шляпе, и Луна и не Луна, то ты понимаешь, что такое настоящая полночь. Просто так - нулевой час - это ерунда. Нет, это другое. С настоящей черной полночью никогда и ничто не сравнится. В эту полночь кричит Птица Гочс.
-Интересное мнение, - заметил Краббь, - весьма интересное. Я, правда, ни разу не слышал об этом крике и об особенной пафосе полночи. Но все может быть.
-А в книге, в ней ничего об этом?
-Нет. Хотя я не все прочитал внимательно - некоторые части я пролистывал, но там уж точно ничего такого не было.
-Это искривленная книга.
-Марса можно понять, - сказало Перпендикуляр, - спроси любого почитателя хаотической теории, и он расскажет тебе много своего. На самом деле, очень много толкований. Каждый волен допридумать что-то свое. Так уже было с некоторыми известными книгами. Начитавшись, навооброжавшись, молодые люди просто не знали, куда им деться от этого переполняющего душу чувства. Начались всяческие ролевые книги. Стали сочиняться продолжения.
-Что-то ничего не понял, - произнес Марс, - какие такие книги? Я вообще не о книге речь веду.
-О чем же, если не секрет? - спросил Краббь с веселым сарказмом.
-Я вас понял, - ответил Марс, - я, да, я тут немного напутал. Вы правы. Стоит с вами согласиться. Здесь действительно много, что напридумано. Я просто имею свое собственное представление о персонажах.
-А хаотический календарь?
-Понятия не имею, о чем речь, - проговорил Марс.
На самом деле, Брайнер был уверен, что он - в курсе всего, но выходило так, что он вовсе и не в курсе, а кто-то другой, более осведомленный, может теперь устанавливать правила игры. И почему не он сочинил этот календарь? Ведь была же мысль. Ведь думал же он, что нельзя оставлять такие идеи просто так, на произвол свободного полета - обязательно что-то случиться, и чья-нибудь раскрепощенная голова обязательно поймает ее, и - пиши пропало. Это не так уж и не важно. Особенно, с учетом того, что вряд ли человек, сочинивший хаотический календарь, видел первозданный хаос.
Сам хаос.
Все остальное, включая Великую Реку и ее берега - это крошки хаоса, перемешанные с молекулами порядка.
Даже супермашины.
Даже космические корабли, стреляющие реактивными струями по всей длине Солнечной Системы.
Даже он сам.
Впрочем, всегда хочется, чтобы ты был одним единственным. Так сделано. Ничего не остается, как в своем вечном развитии пытаться повторить первичное существо.
Это сочинитель наверняка теперь какой-нибудь скользкий гуру. Он так громко кричит, что все его ученики не имеют права голоса.
Он утверждает, что он - это Он.
Как правило, из этой сентенции больше ничего и не вывести.
Марс, конечно же, слышал о появлениях Храмов Хаоса, с существованиями которых и мог быть связан календарь. Но он и не подозревал, что это зашло так далеко. В его представлениях, это не уходило дальше гоневных тусовок - фенечки, тяжелый рок, панкуха, хаос, изображение таинственных грез на футболках, на руках, на глазах, прически с стиле Братьев По, разные там подглуповатые лозунги. Нет, нельзя сказать, чтобы ему это не нравилось. Но он, как никто другой, знал об этом не понаслышке, ибо его отец был одним из первых, кто начинал работать на супермашинах, использующих генерации космического плазмоида.
Да, поначалу все уходило не дальше Саши Маслова. Хотя, и сам он, Великий и Ужасный, стоил немалого. Но, как бы то ни было, он был единственным, кто умел воздействовать на мир материально.
Больше - ни одного доказательства.
Скорее, все иные миры можно было назвать совместными грезами человека и машины. Но и здесь было отличие - если Перпендикуляр и Краббь и правда не знали, о чем речь, то были и те, кто знал и не кричал, чтобы не разрушить эти криком их собственный доступ к системе. Их можно было определить в отдельную касту, но никаких званий не было.
Если ж только, Краббь.....
Но нет, это не он.
Марсу было известно, что чудес нет, и все завершиться в самом скором времени - финансирование супермашин должно было прекратиться в связи с большими расходами. Вместе с ними должны были уйти в небытие и удивительные страны, порожденные совместным воображением электроники и ничего не подозревающих людей. Вся проблема была в том, что ученые ничего об этом не знали. Нет, они знали, конечно, но ни один из них там не был, а потому они и понятия не имел, как далеко все зашло. Можно ли теперь отличить реальность от нереальности? Они, конечно же, могут. А те, кому дозволено проходить Ворота, помалкивают - они знают, как все хрупко.
Разнузданные толпы на дискотеках слушают музыку групп с хаотическими названиями. Огни заливают их зрачки. И все это - всего лишь эхо. Никто ничего не знает. Но, чтобы знать, недостаточно желать.
Можно биться головой о стенку. Это ни к чему не приведет. Другое дело - если ты родился и уже все знал. Ты просто не имел понятия, как об этом сказать. Когда же тебя научили, оказалось, что вместе с знаками и системами в тебя просыпалось слишком много мусора, от которого просто необходимо избавиться.
-Можно почитать? - спросил Марс.
-Знаешь, я как-то не склонен давать книги малознакомым людям, - ответил Краббь классически, на что Марс и не обиделся, - впрочем, я могу почитать вслух, если тебя устроит.
-Устроит, - ответил Марс, - только читать просто так нельзя. Такие книги не читают без вина.
-Это верно, - ответило Перпендикуляр.
Хаотический календарь
14.05. Плавающий Новый Год
14.05-21.05. Месяц Кошки Унтерлугауэрр
22.05.-25.05. Сахарный Ветер
26.05-29.05 Реликтовый Час
30.05. Аркады Святого Зайца(2500 аркад)
31.05. Волосы Поля
01.06-08.06. Открытие Архива Секунды
09.06.-20.06. Месяц Бога Ветра Эу.
21.06.-30.06. Месяц Архейской Осы
01.07. Месяц Злых Месяцев
02.07.-04.07. Капля точки "Ноль"
05.07. Час Противоречий
06.07-15.07. Разворачивание Волка-Росписи
16.07.
между 15.00 и 15.30 час Месяц Лени Лунных Кошек
16.07.-22.07. Месяц Иосифа Мраморного
23.07.-30.07. Месяц Прозрачной Машины
31.07.-1.08. Месяц Открытия Мордвиха
12.08. День Явления Первого Пальто
13.08.-21.08. Месяц Отскрижаленных Насекомых
22.08.-23.08. Месяц Ловли Свиньи-Дикообраза
24.08. День Всех Сияний
25.08.
02.00час - 04.00 час Час прогулки Сергея Смерть
25.08
23.55 час - 00.00час Час Рождения Коня Дядюшки Пургатория