I. О шаманах и мышах

Ты приходишь домой и не знаешь,
Что в шкафу затаился шаман,
Словно почвы промёрзшая залежь,
Коей сосны укрыты в туман.

Незаметно, неслышно,незримо
Ты порхаешь над полом одна,
Полумраком деревьев хранима,
Нависающим в ряд у окна.

Трель и стук меж стволов раздаются
Эхом леса, и вечер застыл;
Ноты музыки издали бьются
О ворот металлический тыл.

Вдруг глухое звучание бубна
Долетело из шкафа к тебе;
Стало холодно и неуютно,
Как осеннему шквалу в трубе.

И мгновенно поплыли виденья
О зарытых бараньих костях,
Разнотравии сонного зелья,
Отмеряемого на горстях;

По коре засверкало смолою
Отражение дыма и лиц,
И в костре догоревшей золою
Расстелилось сознание ниц.

Двери шкафа со скрипом открылись,
И шаман вышел в маске на свет:
"Мы из Верхнего мира явились,
Чтоб забрать за собою вослед.

Станешь нашей навеки женою
В мире тёмных и светлых божеств."
И тотчас же зловещей волною
Вверх поплыл заклинающий жест.

Все исчезло. Печальная лампа
Тихо светит над ровным столом;
Ночи тёмной косматая лапа
Накрывает покинутый дом.

После снова почудился тонко
Тихий шорох в шкафу,но, увы,
Это мышь черноглазая только
Мимоходом пришла из травы.

13.02.2020

II. Февральская улица

Среди снежных улиц в сумраке иссине-черном,
В суетливом ходе сердце не заметит перемен,
Что в зиме проснулись, обернулись иллюзорным,
Битым хрусталем снежинок собрались у темных стен.

Февралем осталась юность на обрывках мыслей,
Память прошлого подобна очертаниям теней;
И дается малость, только малость лет и жизней,
Чтобы пережить утрату зимних одиноких дней.

Здесь прохожий мрачный, что бредёт вперед неслышно,
Своим взглядом высекая в мягком холоде искру,
Привиденьем созерцает вечер бесконечный хищно
Словно Лис следы собачьи на
пронзительном ветру.

2020

III. Любовь

Покоен на рассвете Санный мыс.
Течение Уды неумолимо.
Алеет пробудившаяся высь
В оправе полуоблачного дыма.

Нет прошлого и будущего нет,
Всё прожитое обратилось в камни.
Последний зов над склонами пропет
Неустрашимо злой и стародавний 

В тот миг любовь, что теплилась костром,
Погасла в сквозняке на летней стуже;
Погасла, как вдали последний гром,
Из забытья прорвавшийся наружу.

Она была оплотом тишины,
Потерянной и одинокой жизни,
И с жалобностью лопнувшей струны
Звучала в поднебесном мелодизме.

Прошли года, и больше никому
Не в силах совладать с житейской мглою,
И не расшить волшебную кайму
Травой, туманом, облаком, смолою 

Покоен на рассвете буду я.
Куда теперь спешить, когда вне срока
В старинных письменах душа моя
Зовёт любовь, как вечная дорога.

2021

IV. Рассвет в придорожной гостинице

Над двухэтажной гостиницей выплыл рассвет.
Ты на балконе курила,смотря на шоссе;
А у шоссе только сосны надвинулись вслед
Остепенившимся знакам на полосе.

Ты здесь работаешь, я ж очень скоро уйду.
Мы - только встречные курсы пустых кораблей;
И отражается солнце в прозрачном ряду
От верхних окон на землю ясней и теплей.

Ты говорила, что свалишь в Иркутск в этот год,
Вот только денег достаточно сможешь собрать.
Ну а пока у тебя остаётся восход,
Можно его в своём плеере вновь проиграть.

Дым табака и туман воедино сплелись,
Тихо гонимые осенью вниз по листве.
Хоть сорок лет на двоих нам отмерила жизнь,
Но я не знаю совсем ничего о тебе.

Так я в то утро ушёл с рюкзаком в тишину,
Ловить автобус,летящий в полуденный зной.
И каждый сам по себе пусть дождётся весну,
Что сможет с правом назваться Своею весной.

2020

V. Котера

Спутников со мною не осталось.
Ветер хладнокровен и тягуч.
Вся тайга запела,закачалась,
С гор угрюмых пелена примчалась-
Пелена недружелюбных туч.
После всех лишений и невзгод
Удивить хоть чем-то будет сложно.
Ниже по реке быть должен брод:
Там в обломки превратился плот,
Брошенный течением оплошно.
Над рекой надвинулась сосна,
Падая, хватаясь на обрыве.
Одинока синяя волна.
Загудело дерево-струна,
Вторя всей плескающейся рыбе.

2020


VI. Фундамент

Печален страждущий ковыль,
Качает месяц светлый рог.
И жизнь моя - всего лишь пыль
Давно изхоженных дорог.

Среди вокзалов городков
Я с рюкзаком наперевес
Возник на час - и был таков,
В толпе безропотной исчез.

Белеет птицей старый дом,
Сокрыт ранеткой палисад.
Я - твой прохожий под дождём,
Безликий друг, случайный взгляд.

Пусть от подножья до верхов
Восстанет под руном светил
Фундамент искренних стихов,
Что я свободе посвятил. 

И на фундамете моём
Судьба хоть что-то возведёт,
Да будет здесь построен дом,
И синева души взойдёт.

2020

VII. Пепелище

Дым тихо улетает в синеву
Над пеплом догоревшего костра,
Туда, где остаются на плаву
Движенья птиц, и плещутся ветра.

В знамёнах отшумевшей суеты
От праздников, что поглотила тьма,
Блистает ярко солнце с высоты,
Покуда жизни вьётся кутерьма. 

Трава остепенившимся ковром
Под вечностью раскинулась вокруг.
Ручей вбегает в заводь за бугром,
Журчаньем над водой исходит звук.

И всё же пепел медленно угас,
А с ним и я в столетиях пропал,
Когда в душе запел утробный глас,
И потерялся внутренний запал.

Тогда же в полудымке летних дней,
Зениту солнца радуясь опять,
Из пустоты явилась всё полней
Фантомов непроявленная рать.

За ними я теперь иду к реке,
Чтоб в соснах поселиться навсегда,
И мой ботинок на седом песке
Уже не оставляет ни следа.

2020

VIII. Брусника

В ложбинах горных у подножий
Кроваво-красная брусника
Склонилась к почве, став похожей
На россыпь бус природы дикой.

Увидеть нечто вроде чуда 
Мне довелось в начале утра:
Всходило солнце, точно Будда,
В тайге, раскрывшейся, как Сутра,

И мхов сгустившаяся влага
Уже испариной клубилась,
И нарастала в мыслях чага,
Пока теплее становилось.

Всё выше я взбирался в горы,
Чтобы достать о поднебесье,
В котором птиц метались своры,
Галдя на каждом перекрестье.

Вдали же высились деревья
Со всем зелёным, хвойным миром,
Где паутины-ожерелья
В ветвях очерчены пунктиром,

Кора груба и смоляниста,
И вся картина однолика,
Но где, алея так искристо
Поспела красная брусника.

2020

IX. Лента весеннего праздника

Вербы проснулись от зимнего сна,
И снова апрель.
На берегу между веток слышна
Весенняя трель.

Только коровы плетутся вперёд
Глубокой тропой,
Бросив расколотый, тающий лёд
И свой водопой.

Нет никого у застывшей реки -
Безлюдная тишь.
В небе от солнца бегут огоньки
Просветами ниш.

Вдруг из-за леса порывом одним
Взметнулась наверх
Лента, блеснув самым презолотым
Оттенком из всех.

И непонятная горечь за ней
Подкралась ко мне,
Точно увидел я души ветвей
На той стороне.

Лента по небу летела, кружась,
На берег сюда;
За отражением ниже гналась
Потоком вода.

Руку я вытянул, и на ладонь
Она мне легла,
Золотом вспыхнул небесный огонь,
А грусть уплыла.

Это ведь праздник спустился с небес
Под звуки весны;
Праздник, который возник и исчез
Узором волны.

2020

X. Луна

Луна зависла над водой,
Полна, ясна и совершенна,
Являя облик молодой
Из тьмы божественного плена.

Она сквозит по тишине
О всём былом и легендарном,
Ведь и в далёкой старине 
Цвела огнём полуянтарным.

Глаза романтиков иных
Смотрели к высям мирозданий, -
Один лишь прах теперь от них
И пыль несбыточных желаний.

Неслось вытьё от волчьих стай
По остывающей долине,
И вился в мягком свете лай
Над полем вызревшей полыни.

Светило ночи, страж земли
Горит из года в год бессонно,
И судьбы, что при нём прошли, 
Наверно, знает поимённо. 

Остался много лет назад
Во днях, историей хранимых,
Нехитрый жизненный уклад
Племён кочевников гонимых.

Век здесь рождённых храбрецов
Давно, забвенный, рухнул в пропасть
Незримой армией стрельцов,
В боях не знавшей страх и робость.

И только кажется порой,
Когда природу сны ласкают:
Вдали у речки под горой
На саблях отблески сверкают.

Грядет рассвет издалека -
Пора влюблённых и неспящих.
И вот посыпались века 
В мечтах почти что настоящих.

2021

XI. Астры

Твоя душа переполнена сказкой,
Где я блуждал в лабиринте цветов.
Дорожка к выходу белою краской
Была очерчена из-под листов.
На бузине две неброские птахи
Не улетают давно никуда,
И даже самые мелкие страхи
Впитались в поросль рифм без следа.
Зачем тебе эти сложные мысли
И многоцветные ряби в глазах,
По нотам солнечным миру ты вышли
Свою мелодию, всё рассказав,
Что устремилось дыханием летним
За мимолётным движением пчёл
К теченью жизни, к истокам заветным, 
Куда никто из живых не дошёл.
Повсюду - астры, а значит сентябрь
Уже так скоро дополнится к ним,
Но я надеюсь на грёзы хотя бы,
Чтобы не видеть ни иней, ни дым.
Ты - проводник мой по сводам цветочным
В своих знакомых, как астры, словах;
И, если быть окончательно точным,
Ты - одиночества ветренный взмах.
Мы вышли к морю с тобой незаметно,
Оставив прошлое всё за спиной.
Исчезло солнце в пучине бесследно,
И мы стоим под остывшей луной:
Под лунным светом, где птахи на ветке
Опять воркуют о чём-то своём,
Покуда звёзды срываются редко
На руки тех, кто сегодня вдвоём.

2020

XII. В золотом октябре

Приходи ко мне в золотом октябре
Допишем поэму последнюю вместе.
Как всегда, уснём на далёкой заре,
Но всё-таки снова оставим строф двести
На случай того, что случится война,
И черные всадники снова нагрянут;
На случай того, что начнётся весна,
А нас в интернете искать перестанут.

Ты придёшь проулками старых дорог,
Проездами самых окраинных улиц.
За тобой хрустящий пригонит листок
Невидимый миру осенний безумец,
Он не крикнет "привет" и не скажет "пока",
Только что-то не то с ним сегодня случилось.
Так давай скорее ловить облака,
Пока небо совсем наконец не разбилось.

2020

XII. Шубугуй

То солнцем опалённый, то дождливый -
Прекрасен безмятежный Шубугуй,
Его просторы осеняет гривой
Небесный конь, не знавший пыльных сбруй.

Известно краю множество сказаний
О днях, минувших сотни лет назад,
Когда звенела старой наковальней
Торжественность нетронутых рулад.

Неспешно в его дебри забираясь,
Я нахожу молчащие цветы
Среди травы, где уши прячет заяц,
И птичьи мимо носятся хвосты.

Теплея, набирает силу зелень, -
Да так, что ей исполнены глаза.
Дыханьем чистым горный дух нацелен
Стремглав лететь и виться как оса.

Невидимой для путника дорогой
К ещё не пересохшему ручью
Под утро лось приходит большерогий,
Чтоб жажду утолить на нём свою.

Вода обеспокоенно и плавно
Меняет отражения фигур,
А над потоком слышится так явно
Зовущий из подземья моринхур.

Скитаясь меж былым и настоящим,
Пока меня раскатом кличет гром,
Я сам себе кажусь навеки спящим,
Почти разбитым лиственным стволом.

Кто выживал здесь в битвах и в охоте,
Плёл из деревьев сети с тетивой?
Чья песня здесь летела на восходе,
Как звонкая стрела над головой?

Давно забыты имена и лица,
Теперь со мной в сосновой тишине:
Медвежий след, испуганная птица
И череп на заросшем валуне.

Всё дальше от дороги ухожу я
По вязким тропам бурого песка,
И всё темнее облик Шубугуя,
Древнее бесконечная тайга.

2020

XIV. Нечистая сила

Луна горит осенним светом,
Мешает злато с чернотой,
И кто-то верещит фальцетом
Во тьме болотной и густой.

Таясь и ждя, в глубоких норах
Глаза на лунный диск глядят,
Вдыхая листопадный ворох,
Как многолетия назад.

Где вдруг почудилось движенье -
Уже не видно никого,
Царит одно опустошенье, 
Вид удручяющ у него.

Однако меж осенней гнили
И туч, плетущихся едва,
Нежданно образы поплыли,
За ними - крикнула сова.

Через мгновение из бора,
Как из палитры сентября,
Нарисовалась духов свора,
Ни звука вслух не говоря.

Костёр раздулся у трясины
От непонятного огня;
Вокруг него сошлись альбины,
Злых бесов взмыла болтовня.

О, эта нечисть веселилась
Над горемычными людьми,
В чьи души злом она селилась
И снова делалась детьми;

Играя жизнями, ломала
Порою целые дома, -
Но всё альбинам было мало
И недостаточно весьма.

Когда же осень листопадом
На шабаш новый их звала,
Они полуночным парадом
Бросали тёмные дела.

Прознала как-то раз шаманка
(Что проживала в тех краях),
Где расположена полянка -
Очаг альбинов в тополях;

И позвала друзей шаманов,
А так же ведьм и ворожей,
Снести сетей или капканов,
Чтоб духов сцапать, как мышей;

Поймав же, подчинить их волю,
Закрыть в одной из тёмных юрт,
Пускай они, томясь в юдоли,
Шаманам силы придают.

И вот, когда сошлись альбины
Со всех пределов и сторон,
Раздался свист бурэ глубинный,
Потом - трещёток перезвон,

Кольцом людей поднялись тени
И устремилсь к очагу.
Да только духи-приведенья
Давно уж были начеку:

Взлетело пламя ввысь на метры,
Шаманов светом ослепив,
И обожгло порывом ветра
Верхушки одиноких ив.

Так в эту ночь с сюжетом пьесы
Случилось всё наоборот:
Вошли в шаманов злые бесы
Через разинутый их рот.

С тех пор гуляет эта нечисть
В людской среде ещё важней,
И сентябрём танцует вечность
На пляске гибнущих огней.

Луна горит осенним светом,
Мешает злато с чернотой,
И кто-то верещит фальцетом
Во тьме болотной и густой.

2020

XV. Слёзы и роса

Эта рана в душе нас сильнее не сделает,
Она только прольётся слезою солёною;
Землю плач оросит, и душа пусть уверует,
Станет пусть одиночество чистой иконою.

До чего верят люди в житейские мелочи
И не видят прекрасного в сумерках жизненных.
Мудрецы превращаются в злыдней и неучей
От желаний своих бесконечных, бесчисленных.

Спутав силу с жестокостью, правду - с обидами,
Мы найти не могли в суматохе прибежища.
Только если нас небо увидит забытыми,
То на миг снизойдёт, чтоб утешить, конечно же.

Так чего-же ты снова такая серьёзная,
Хоть грусти, не грусти - всё равно мы не вечные.
Посмотри, как сияет роса многозвёздная,
Отражаются в каплях случайные встречные.

2020

XVI. Лис

Из-под древесных корней
Лис прошмыгнул и исчез,
Зелени майской вразрез
Скрылся в долине теней.

Рядом дорога идёт -
Линия прожитых лет.
Лис убегает на свет,
Словно стремится в полёт.

Жизнь у него не сладка:
В поисках пищи и сил
Много дорог исходил
Он от рывка до рывка.

Знаменем рыжим вдали
Хвост над землёй превознёс,
Скрылся один под откос,
Где стебли наземь легли.

Ветер его проводил,
Ветер покинул меня, -
Дует теперь он, звеня,
Там, среди древних могил.

2020

XVII. Ремесло

Гладь судьбы расчищена до блеска,
И былое памятью свело,
Оттого острейшая стамеска
Продолжать готова ремесло.

Остриё упрямо и  упорно
Отсекает лишнее собой, 
Что порой и лёгшее топорно 
Кажется прекраснейшей резьбой. 

Так и на бумаге сокровенной
Буквами расписана душа,
Словно это пробегает веной
Чувственная нить карандаша.

Движется работа, как и время: 
В поте сил, в терзаниях идей.
Красотой посаженное семя
Всходит под обилием дождей.

Но когда забыто лицемерье,
И горят безумием слова,
Ты уже выходишь в подмастерья 
Ко всему,что выше мастерства.

2021

XVIII. Мысли курьера

Незнакомый район - под крылом воронья.
Листья падают вниз, тяжелеет ковёр позолоты.
Мимо старых заборов дорога моя
Убегает в тупик и стучит сквозняком о ворота.

Сердце болью исходит, но это не то,
Что зовётся обычно усталостью бренного тела;
Я духовно устал превращаться в ничто,
Вспоминать о былом между всякого нового дела.

Гулко в ухе звенит лай упрямых собак,
Сторожащих от века по заугольям пенаты.
Мокнут ящик почтовый и мусорный бак,
Дым сырой пробирается из неприметной ограды.

Озаряет меня. Как вернувшись домой,
Я ищу в незнакомых местах то, что было знакомо,
Словно вместе полжизни мы жили с тобой
Под покатою крышей любого случайного дома. 

Каждый день мимо белых курьерских газет
Жизнь проходит чужая, бурлит переменчивый город.
Ветер треплет страницы потерянных лет
И вздымает небрежно на куртке поношенный ворот. 

Но в ответ моим мыслям лишь стая ворон
Над скелетом деревьев взлетит, испугавшись себя же.   
Частный сектор похож на тоску похорон - 
Значит скоро зима снегопад тут устроит лебяжий.

2021

XIX. Заброшенный прииск

Изрытое временем сердце земли
В кошмаре увижу. Заброшенный прииск,
Куда каторжан на добычу вели,
Поднимется в пойме, как северный ирис.
Стучат молотки, высекая искру,
Расколоты камни в руках опалённых,
И стражей качается лес на ветру,
Могучий и тёмный, стоящий на склонах.
Готовлю побег и молюсь небесам
О том, чтобы сил на дорогу хватило.
Никто не ответит солёным слезам.
Вселикое солнце под вечер остыло.
Я сам себе выдумал стражу и цепь
Стальных кандалов, оплетающих ноги,
Одежды своей обветшалую трепь,
Видавшую все за Байкалом остроги.
Закрыты ворота на сотни замков,
И тысячи кольев ограду венчают.
Мой сон охраняется эхом шагов,
Хоть нет часовых, что с оружьем встречают.
Под утро голубка письмо принесёт,
Усевшись в проёме подземной темницы.
В письме - чистый лист, а за лесом - восход,
И к спящим приходят почтовые птицы.

2020

XX. Свидание

Из полдня взятая лучами,
Ты появилась налегке,
За легковесными плечами
Неся две книги в рюкзаке.
Совсем не верилось тогда мне,
Что мы - команда против всех,
И серебрил наш звонкий смех
Деревья, улицы и камни.

Когда мы выбрались устало
С тобой в просёлочную даль,
Беспечно ты руками сжала 
Моё запястье, как скрижаль.
Хранитель жизни - тополь старый
Корнями ластился к ногам,
Вороний крик срывался к нам 
И разбивался стеклотарой. 

Болтали мы о том, об этом,
Не замечая: наконец
Одним становится дуэтом
Биенье двух полусердец.
Укрыло штилем нашу встречу 
И все окрестные дома.
Природа спящая нема
Была в ту оттепель-предтечу.

Внезапно налетело ветром
На густоту твоих волос;
Повеял дым чадящим пеклом, 
Что вновь уже не разожглось. 
Потухли радостные ноты,
Едва застыл наш общий взгляд,
Где привиденья встали в ряд,
И дремлют синие высоты.

2020

XXI. В чужом городе

Лучше бы не было этих высоток,
И виадуки стеной эшафотов
Не сотрясались бы дрожью от глоток
Вечно спешащих по ним пешеходов;

Не было самовлюблённых визжаний
Шин лакированных, чёрных спорткаров;
Не отражались бы стёклами зданий
Чуждые люди с больших тротуаров.

Город - не сказка, а город - угроза,
Где поезда прибывают без края,
И с металлическим лязгом колёса
Искры выносят под фары трамвая.   

Треск мониторов, квартиры и шторы,
Новых одежд бесконечные встречи.
Ярко горят на зрачках светофоры, 
Словно гирлянд разноцветные свечи.

Странник за городом смотрит с вершины,
Но не на улиц бегущие реки;
Смотрит на крылья далёкой равнины,
Ангелом светлым упавшей навеки. 
 
Знаю, однажды за ангелом павшим
Вниз полетят и осколки Вселенной.
Жаль, что не буду я в мире тогдашнем
С брошенным городом плыть над геенной.

2021

XXII. Самообман

Тебя я силился забыть, но всё равно ты возникала
Из полутёмного приюта висящих на стене зеркал.
Когда же и подобных встреч с тобою становилось мало,
Я в проходящих незнакомых тебя, не думая, искал.

Напрасно каждым воскресеньем сидел на дальней остановке,
Мимо которой, издеваясь, метался скомканный пакет.
Висела жизнь на волоске, ломалась, бегала на бровке,
И было так уже немало на свалку выброшено лет.

Узлом завязана судьба по всем магическим канонам,
Чтобы забылся поскорее  волос твоих знакомый шёлк.
Светило зарево в лицо окном рассвета застеклённым,
Пока, столбов гоняя тени, мой день на запад не ушёл.

Но с каждым годом всё ясней на гладь пергамента ложился 
Красивый почерк, выводящий по буквам дхарани одно. 
Разбито зеркало, и кровью израненный кулак покрылся.
Прядётся дождь с хрустальных нитей через любви  веретено.

2021

XXIII. Проклятие

Во времена правленья Шэлунь Хана,
Когда степная пыль от урагана
На север мчалась к хвойной стороне,
Где затаился быт жилого стана;
Во времена, когда река большая
Текла на юг, преграды сокрушая, -
И не было ей равных в глубине - 
Произошла история такая...
На небольшом плоту я плыл однажды 
Во дни затишья от войны и вражды,
И вижу вдруг: косуля меж кустов 
Пришла напиться к берегу от жажды.
Со мною - дальнобойный лук и стрелы,
Что меткостью своей и без прицела
Сражают лепестки земных цветов. 
Охотничья пора уже приспела.
Я поднял лук и выстрелил не глядя,
Хотя, конечно, не забавы ради, -
Добычу упускать я не хотел.
В ту пору их помногу было в стаде.
Стрела ей в шею тонкую попала,
Косуля встрепенулась и упала
В сочащий желтизною чистотел,
Раскинутый вокруг как одеяло.
Тогда подгрёб я к берегу поближе,
Ступил на камни плоские и вижу:
Заволновался еле слышно брег,
Стрекозы вьются над лужайкой рыжей,
А на земле, пронзённая стрелою,
Черноволосой сникнув головою,
Лежала дева бледная, как снег.
Вокруг неё вздымался прах золою.
Не чудится ли это в лихорадке
Или мой разум нынче не в порядке,
Поизносилось зрение совсем?
В смятении нахлынули догадки.
Я подошёл, над мёртвою согнулся,
Ладонью к её горлу прикоснулся,
Дыхание угасло между тем,
Но я от странных мыслей не очнулся.
Хоть небо упади, хоть смейся буря -
Девицей обернулась та косуля
С безжизненной и юной красотой.
Над ней увидел дымку на весу я,  
Которая вела наверх движенье,
В ней рисовался будто отраженье
Тигриный лик от гнева золотой,
Неся ко мне иное воплощенье.
Внезапно из-за ив раздались крики,
Проснулся берег, словно кто-то дикий
На пиршество товарищей сзывал.
Отряд людей явился невеликий.
Узнал я хуннов племени другого,
Уж не встречаться лучше бы нам снова.
Да только поздно, пленником их стал.   
Кричат они с пинками через слово:
"Ты чьёго рода, пакостная крыса?
Зачем сюда из севера явился,
Невесту сына княжьего убил?
На ханский суд пронырливого лиса!" 
Вели меня к владыке родовому 
Известно беспощадному и злому,
Всё подгоняя сколько было сил
По стану от смятения живому. 
Смотрела из кустарника, что справа,
Их ребятни чумазая орава,
И женщин потускневшие глаза
Казалось переполнила отрава.
Мне хлещут в спину толстыми кнутами,
И ругань перекошенными ртами
Кидают следом хрипло голоса.
Им правды не услышать в этом гаме.
Взмахнул верёвкой недомерок смуглый,
Оскал лица озлобленный и круглый
Перед глазами только промелькнул,
Похожий на лицо шаманской куклы.
И в тот момент мне стало вдруг казаться,  
Что в тигра начал я преображаться.
Издал рычанья громогласный гул!
Клыками стал бесстрашно огрызаться!
Переполох случился в стане шумном,
Поразбежались в ужасе безумном
И женщины и дети от меня.
Чтоб сладить с тигром яростным и буйным,
Схватили все мужчины свои луки,
Но я в прыжке с шипением гадюки
Мелькнул порывом быстрого огня, 
Перелетев одним движеньем тюки.
Вперёд я мчался долго от погони,
Чтоб не догнали ветренные кони
И лишь спустя немало дальних вёрст
Остановился на речном затоне.
Вернул себе обличие людское,
Одним желаньем сотворив такое, 
И плавно улетучился мой хвост
Фонариком горящим среди хвои.
 
С тех пор своё древнейшее проклятье
Надеюсь никому не передать я.
Один в горах устроил тайный дом,
Пускай никто не ведает о том.

2021

XXIV. Странная лирика

Никто за нас ведь не решал:
Кого любить и с кем встречаться;
Но остриём шипов и жал
Любовь могла бы показаться.

Всё очень просто, у других -
Свои традиции и вера, 
Мы же ютимся среди них
Героями стихов Бодлера.

Засеяв почву острецом
На веки вечные отныне,
С твоим я встретился лицом
Случайно вопреки рутине.

Усмешка тёмно-серых глаз
Задумке дьявольской подобна, 
Она пронзает, как алмаз,
До сердца молча и незлобно.

Ты знаешь, это не секрет,  
Годами заживают раны.
Так и теперь на много лет 
С тобой непрочь я строить планы,

И рядом холодно молчать, 
Чтобы вокруг о нас забыли;
Чтоб научиться облачать
Словами надоевшей были
 
Обветренную нежность губ
Своей волшебницы чудесной
И белизну священных ступ
У самой кромки поднебесной.

2021

XXV. Ягнёнок

Неслышно убежал, ягнёнок малый,
Под жердями ограды ускользнул
И, прыгая, как сорванец удалый,
Невозмутимо лошадь отпугнул.

Спускался вниз, гуляя у дороги,
Где роем по цветящейся траве
Трудился улей пчёл на солнцепёке  
В давно поросшем, неглубоком рве.  

Когда прошёл бы он ещё далече,   
Погибель скоро повстречал в лесу.
Я - пастырь и возьму его на плечи,
Через холмы к отаре унесу.

Лучистое играло наважденье,
С далёких гор сверкающее нам.
На месте громоздится огражденье,
А он опять глядит по сторонам.

2021

XXVI. Между нами

Нескошенное поле ржи и простоту священнодействия -
Вот, что увидел я в тебе, когда июльскою грозой
Метнулась с тучи роковой зигзагом огненная бестия,
И озарился вспышкой молнии овраг за  лесополосой.    

И было странно понимать, что это просто омрачение, -
Оно сотрётся через миг и не воспрянет никогда.
Расколет ваджра на лету победоносное влечение,
Оставив между нами трещину, а нам не причинив вреда.

Через секунду всё прошло. Нахлынул в поле ливень тягостный,
Стеной дождя пролился звон по нависающей листве.
Мы разошлись по сторонам, и гром возвысил голос радостный,
Что время продолжает ход в непотревоженной канве.
 
С тех пор ушло немало дней, погоду хмурую разъяснило,
Природа снова ожила, и закачался на ветру
Сосновый лес едва-едва в лучах заката полукрасного,
Вбирая свежесть бесконечную на смолянистую кору.

2021

XXVII. Половодье

Из берега вышла река,
В округе разлившись болотом.
Откуда-то издалека
Ондатра плывёт мимоходом.

Охотится чайка: стремглав
Кидается в воду беззвучно. 
Коряга, на берег попав,
В песок погружается тучно.  
 
И время теперь ни к чему,
Ведь жизнь разлилась и сверкает; 
Открытая мне одному,
Своей красотою ласкает.

На удочке леска дрожит,
И солнце играет блесною,
Пока та по волнам бежит
Вослед уходящему зною.
  
С закатом летучая мышь
Проснётся в дремучем угодье.
Остынут деревья, и лишь 
Большое царит половодье.

2020

XXVIII. Стихосожжение

Не бросит Кришна музыку и флейту,
Гуляя при загадочной луне. 
Так почему же я по Фаренгейту
Бумагу раскаляю на огне?

Сжигаю надоевшими листами
Измученной поэзии слова,
Их вырвут напоследок из гортани  
Стреляющие искрами дрова.

Торжественно межзвёздная долина
Осеребрила сумрачный шатёр. 
Вот и летит последняя былина
В большой, неумолкающий костёр.

Увы, навек в забвении бесшумном
Становятся золой мои стихи,
В них замолчат аккордом шестиструнным
Герои, недомолвки и штрихи.

Нет смысла нам цепляться за поэмы,
Ведь это как молиться на цветы
И повторять изъезженные темы  
Об идеале скучной красоты. 

Пришли на свет случайные гуляки,
А я подумал, что ко мне опять
Из юности пришли друзья-бродяги
По пьяни у костра погоревать.

2021

XXIX. Обманчивое предсказание

На свежеструганном столе шагай кидает незнакомец,
И стук неясный, костяной
Похож на сказочную помесь
Сердцебиенья с тишиной.  

Давно гадает на костях он, путешествуя по свету.
В его брезентовой суме
Есть порошки и амулеты,
По дну звенящие во тьме.

Тебе он выложил судьбу, но правды не сказал ни разу:
О чём поведали ему 
Овечьи кости, что от сглазу
Он перевязывал в тесьму.
 
"Семье твоей благоволит по счастью радостная доля,
Ждёт только лучшее потом,
Не раз весёлые застолья
Оголосят весь этот дом."

И что он мог ещё сказать, когда цвело повсюду лето,
Лианы хмелем оплели
Верёвки солнечного света,
Немного бурые от тли.

Не стала б слушать ты его, не захотела знать иного.
Привычно тяжесть из плечей
Сошла в предверье выходного,
И ребятни шумел ручей.

Он в сумку уберёт шагай, ты принесёшь ему ковригу
В награду за его слова
И мимолётную интригу 
Сухого недоволшебства.

Он с благодарностью возьмёт и снова выйдет за ворота, 
Запрятав хлеб в пустой карман. 
Ему так проще отчего-то -
Всем говорить один обман.

2021

XXX. Давно пустующий дом

Тополя вырастали до шиферных крыш,
Вырастали и выше, листвой опадали
На бетонные плиты, в осеннюю тишь,
И во сне через форточку в окна влетали.

Двухэтажная крепость в упадок пришла,
Все разъехались. Окон пустые глазницы
Каждый день на прохожих глядят без стекла,
Без проёмов и рамок до жути безлицы.

На разбитом крыльце у разбитой двери
С переломанным в крошево сером подъезде
Превратилась квартирная пыль в пустыри,
Где не слыхано даже и о полтергейсте.

Этот мир суетливо торопится прочь,
Все похожими быть друг на друга стремятся;
Оборви, разломай, перебей, обесточь -
Сил не будет уже и с кровати подняться.

Станешь дому подобен, стоящему там,
У которого можно ворочать горстями
Листопады стихов к переменчивым дням, 
Каждый час обдающим дурными вестями.

2021

XXXI. Окраины

Спешит апрельское тепло, обозначаясь целью -
Однообразием сойти к унылому Поселью,
     
Однообразием песка тянуться распростёрто
На визг дорожной полосы и гул  аэропорта. 

Здесь у окраины в тисках, равниною объятый,
Сам верховик на проводах как будто бы распятый.
  
Чеканят двое пьяный шаг, качаясь у заборов,
И обратились в перегар отрывки разговоров.    

Но это лишь на  первый взгляд так серо межсезонье: 
На взгляд неприхотливых глаз, взирающих спросонья.
   
Пришла весна голодным псом под двери магазина.
Её спугнула скрипом шин бездушная резина.

Дома по-прежнему молчат, их скромное убранство 
Напоминает лишь о том, что лживо постоянство.

Так вечерело всякий раз, и жизненная проза 
Лепилась грязью на следы и мягкие колёса.

Рождал апрель вид пыльных крыш, столбы на перекрёстках,
Поэтов небольших домов в прокуренных обносках.

2021

XXXII. Зимняя песня

На снежной бумаге забот наших первых
Вечерняя тьма разливает чернила,
Покой расправляется струнами в нервах,
А руки так крепко вцепились в перила.

Зима нас обманет надеждой никчёмной,
Что будем поэтами, может, когда-то.
Уйдём прочь по улице мы полутёмной
Такие простые, простые ребята.

И ты в меня веришь, и я в тебя верю,
И нет нам дороги иной в этом мире.
Была ты небесной, хранимой метелью,
А стала подобной декабрьской лире.

В своём круге света нашедшими юность
Нас тихо оставят в проулке угрюмом,
Где долго под снегом стоим мы, целуясь,
И, кажется, время теперь ни к чему нам.

2020

XXXIII. Гравий

Ступай по гравию, поросшему травой,
Вдыхая запах чабреца.
Ступай и радуйся, пока ещё живой,
Свободу выпей до конца.

Щебечут птицами безбрежные края,
Звенят их трели в голове.
Тяжёлый выстрел гладкоствольного ружья
Не резанёт по синеве.

Незримо Будды с Бодхисаттвами кругом,
Повсюду необъятен Бог.
И всякий храм тебе сегодня - дом,
Взывающий на свой порог.

Прочувствуй лёгкими июльскую жару
На перегревшейся земле.
Забудь о том, что раньше выведал в миру,
Не думай о вселенском зле.

Ступай по гравию вдоль насыпи легко
К далёким сборищам людским:
Туда, где змеев запускают высоко,
И от костра белеет дым.

Но коль совсем не повстречаешь на пути
Ни храмов, ни других людей,
Не должен чахнуть ты отныне взаперти 
В подвале у своих идей.

Пускай пробудятся в душе плеяды звёзд,
Подобно тысяче лампад.
И мрак безверия да обретёт погост,
Былой остановив разлад.

Как ценный дар одну из спящих воль
Вновь оживит родимый край:
Так звуком флейты он откликнется на боль
И воплотит чудесный рай.

2021

XXXIV. Палящее солнце

От земли испарения
Вычищают золой каменистую твердь,
Жухло дышат растения,
И в труху превращается старая жердь.

Из коровьего черепа
Глубиною глазниц смотрит мраморный ад.
С отдалённого берега
Беспокойные звуки над полем летят.

2020

XXXV. Возвращение домой

Опять нам восемнадцать лет, и мы - одна семья.
Спешу с работы я пешком в холодном снегопаде.
Всё очень просто: вечер слеп, заснежена скамья,
Скребёт ветвями о карниз акация в ограде.

Взглянуть чуток остановлюсь на светлое окно,
Где шторы плотные висят, и силуэт мелькает.
Мы повзрослеть успели вдруг, но только всё равно
Нас беззаботная пора ещё не отпускает.

Домой приду, и, как-всегда, обнимемся с тобой.
Темнеет рано, впереди довольно долгий вечер.
Могу с тех зимних дней призвать из памяти любой, -
И каждый истинно теперь неповосполним и вечен.

По степи рыскала зима, мела по льду реки.
Вдали от нас росла в снегах неведомая сила, 
Она с собою принесла ледовые коньки
И в одиночестве своём по заводи скользила.

А ты казалась мне тогда похожей на январь, 
Который стылую тайгу окутывает мраком.
Ночь разлилась в твоих глазах, как трепетная хмарь,
Что приютилась у горы даосским чёрным магом. 

2021

XXXVI. Случай на озере

Пришлось ночевать мне у малого озера,
Я молча сидел у костра тихого:
Углями трещал он до часу позднего,
Казавшись своим меж всего дикого.

А озеро то - Соболхо называется -
Впервые увидел, бродя-путешествуя:
Там в сумерках дальний закат растворяется,
И гладь предвещает одни лишь бедствия.

Сидел я и слушал ночного ворона,
Смотрел в темноту, и вдруг мне слышится -
По глади озёрной в мою сторону
Плескаются вёсла, и лодка движется.

"Откуда здесь лодка взялась"- подумал я. -
"Когда ни души вокруг нет, ни шороха."
Ночная природа и ночь безлунная
Покоились с миром под сенью морока.

Упёрлась тут лодка в берег илистый,
Где свет от костра её сразу выхватил.
Из лодки двенадцать теней выросло
Над скрытой водою землёй рыхлою.

Одеты все были в наряды старинные, 
В маски животных едва узнаваемых.
Мистерию это напомнило дивную 
Из сотен, наверно, подобно играемых. 

Они подошли по траве наклонившейся, 
Тогда стало видно обличье каждого: 
То были Двенадцать Годов пробудившихся -
Извечные символы мира нашего. 

Сказал мрачно Тигр, взяв горсть углей:
"Как хрупок огонь в бытие мирском." 
А уголь в руках его стал красней, 
Светясь оживающим мотыльком. 

Запел за ним песнь Дракон чуть слышную,
Беспечно поплыли слова унылые, 
Собой охватив всю округу ближнюю. 
Сон медленно в дрёму уже клонил меня. 

И так не заметил я, словно украдкой
Вокруг они начали бегать с верёвками,
Опутывать стали тугою хваткой, 
Узлы заплетая руками ловкими.

Потом меня подняли без приглашения 
И тихой процессией к лодке двинулись.
Секунда - и лодка пришла в движение,
Размыв на воде ярких звёзд клинопись.

Казалось, я скован холодными нитями, 
На дно старой лодки всё глубже падая, 
Чьи доски бортов были гнилью прошитыми, 
Из прошлых веков над водой поднятые. 

Но в небе, где звёзды горели ясные,
Созвездия стали менять очертания,
И через мгновение это ужасное 
Священный слог "ОМ" в вышине прочитал вдруг я. 

Тогда только понял всё происходящее,
Рванул по веревкам в слепом отчаянии...
Проснулся я у пепелища погасшего
Один среди звёздного праха молчания.

Стеною на степь холод ночи надвинулся. 
В пруду тишина залегла неприметная,
Лишь рёв отдалённый во тьму низринулся 
И в воду ушёл, словно песня неспетая.

2020

XXXVII. Лисий бурхан

Уже давно не плачет буря, густою хвоей оплетясь.
Погнулись старые деревья с невозмутимою тоской.
Тайга живёт обычной жизнью, держа особенную власть
Над зарождением и смертью своей невидимой рукой.

Там живность издревле водилась, и много всякого зверья
Через хребты перебредало, ещё не зная про людей,
Зато немало говорили о мудром лисе те края,
И кто-то видел, как горели в глуши следы его когтей.       

Чудесен был тот лис премудрый и жил один в большой  норе.
Встречал гостей на перелеске под хрупкой крышей из  ольхи.
Шли за советом к нему звери и в майский день и в сентябре,
Послушать речи и рассказы, напоминавшие стихи.

Сложила трон сама природа в душистом запахе травы,
Украсив перьями густыми и скрыв гирляндами цветов.
Над троном птицы верещали почти у самой головы
О том, что делалось с рассветом по склонам каменных пластов.

Но шли века неумолимо, селились люди тут и там.
Охотой стали промышляться они без меры и нужды.
Пошли собаки с диким лаем по многочисленным следам,
И только, трубное и злое, взывало эхо у гряды.

Блуждают гибель и упадок, в побеспокоенной тайге
Такого места не осталось, где бы не ставили силки;
И дня теперь не проходило, чтоб не сомкнулся на ноге
Капкан, очередную жертву сгребая в острые тиски. 

Тогда воскликнул лис премудрый: - Что ныне толку от меня,
Коль стар я очень и ослаблен, помочь не в силах буду им.
Отправлюсь лучше я к вершинам, смотреть на окончанье дня,
Бурханом стану, обучившись словам и знаниям святым.

- Ах, не бросай ты нас, владыка, - ему взмолилась стая лис.
Рыжела издали поляна огнём хвостов и стройных спин.
Но потускневшими глазами тот поглядел печально вниз,
А шерсть его сребрилась белым от проступающих седин.

Тогда все поняли: напрасно о безвозвратном умолять.
Настало время расставанья со сверхъестественным царём.
И слёзы лисьи побежали, на сердце горечь не унять. 
Вскружился вихрь под навесом непримечательных хором.

Покинул трон владыка старый, - и трон рассыпался в труху,
Её большим хвостом размёл он над камышами у озёр;  
И с той поры до сей годины живёт он где-то наверху,
Куда подняться невозможно - так широки отвесы гор.

2021

XXXVIII. Жизнь искусства

Жизнь неотделима от природы,
Нет иных часов, помимо солнца,
И нерукотворны даже оды,
Что я пью водою из колодца.

Жизнь во всём величии искусства
Расцветает всходами посева,
В снопы жнец их собирает устно
Сказками у лиственного древа.

Все его сказительские песни
Бьют ключом; исполнена их жила,
Как родник искрящийся и пресный 
И землёй дарованная сила.

Потому беречь природу - свято,
Сохранять творения - достойно,
Но веков невидима утрата
В городах, где слишком неспокойно.

Выйдя же на берег деревенский,
Ты увидишь пустошь и разруху,
И в окне разбитом занавески
Треплются влетающему пуху.

С каждым днём заброшеннее дали -
Мир пустых домов и голых щелей;
И скуднее тундры ныне стали 
Голоса певцов и менестрелей.

Впрочем, я могу и ошибаться,
Не заметив в сером золотое
Среди жизни выведенной вкратце
На полях в зловещем сухостое.

2021

XXXIX. В колыбели камней

Вечность и тление, счастье и горе
Вздохами ветра поют дотемна,
И в гулком шторме соснового моря
Катится очередная волна.

Сумрак сгущается всё однотонней,
Выцвели тени деревьев и пней.
Высшие сферы становятся ровней
Этой пустой колыбели камней.

Ранее утро лучами рассвета
Грело собой каменистый песок.
Как благодатная, дивная метта
Птичий за ветром летел голосок. 

Вечер приходит с восточных пределов,
Горько о новых потерях скорбя.
И я усну с равнодушьем пробелов
На колыбели камней без тебя.

2021

XL. Молчание

Так я слышал. Однажды из тягостных туч
Небо кинуло в рощу сияющий луч;
Серебрящийся мутным потоком тепла,
Он по веткам блуждал, как по ткани игла.

Он искал там любовь, - находил одну гарь
От того, что пожарами съедено встарь. 
И спросил Шарипутра: "Откуда сей свет?"
Только в сутрах об этом сказания нет.

Бхагаван промолчал над смиренной толпой,
И община отправилась той же тропой.
Шли архаты, не жаждая полной сумы,  
По угрюмому лесу в предверии тьмы.

Показались огни городских площадей,
На дороге послышался бег лошадей.
И Ананда спросил: "Ожидать ли нам бед?"
Только в сутрах об этом сказания нет.

И опять не сказал ничего Бхагаван,
Хотя был им ответ в неотвеченном дан.
На ложбине зелёной у стен городских
Задержалась община монахов босых.

Ночь с небес опустилась, покинув чертог,
Где блаженные дэвы не ведают срок.
И воскликнул Кассапа: "В чём мрака секрет?"
Только в сутрах об этом сказания нет.

Было это иль не было - суть не важна.
Не печалься о бренном в потёмках, струна,
И оставь эти мысли мирскому уму,
Пусть молчание будет ответом ему.

2021

XLI. Сновидения

Для чего ты приходишь во сне,
Говоришь мне о чём-то своём.
Всё прошло и осело на дне,
Камнем брошено на водоём.

Беззащитен я перед тобой,
Ведь во сне ни доспехов, ни лат,
И твой голос - почти что родной,
Только я почему-то не рад.

Мы расстанемся, и навсегда
Этот сон улетит поутру.
Эта жизнь приведёт в никуда,
И не высечет сердце искру.

Так скажи: для чего и зачем
Ты опять улыбаешься мне,
Хоть пускай и неведомо всем,
Что мы встретимся ночью во сне.

2020

XLII. Вымысел

Ты - мой самый лучший вымысел.
Хоть и был на сердце тлен,
Я тебя из камня вырезал,
Водворил на гобелен.
 
Стала ты печалью осени,
Стала радостью весны,
Заплетаешь лето косами
В зимней стужести луны.

Столько чар тебе даровано,
Что не сыщешь им предел,
Даже небо зачаровано,
И амур лишился дел.

Босиком на землю вставшая,
Оживая ото сна,
С каждым мигом обретавшая
Этот мир, - была одна.

Только боги заприметили
Ясный и спокойный лик;
Душу подарив, ответили
Без молитвы напрямик.

И обратно не забрал её
С упоением никто.
Загорелись губы алые
Первозданной красотой.

После ты меня придумала,
В латы рыцарем одев,
Ярким золотом, угрюмого,
Облачала, тихо пев.

Разве стану я воякою
Меч врагами закалять?
Но ты мне своей отвагою
Передала рукоять.

И всего нам было вдостали,
Правда знали все друзья:
Мы вчера друг друга создали
Из обломков бытия.

2021

XLIII. Ургульки

Под синевой космических высот
На солнечном пригорке лиловеют
Пушистые ургульки, а заход  
Теплом их одиночество лелеет.

И таинство цветочного мирка
Уже подобно тихому горенью
Воспрявшего из ада огонька
Навстречу оживающему пенью.

Пока ещё не капает смола,
Янтарь не расплывается на блёстки;
Пока мелькают быстрые крыла 
И лёгкие порывы горихвостки;

Лишь беркут, приземлившись на траву,
Услышит над живыми лепестками
Почти неуловимую молву,
Похожую на мягкий шорох ткани.

А я узрею дымку миража,
Над сон-травой гуляющую в поле;
И верю: там рассеяна душа,
Навек освобождённая от боли.

2021

XLIV. Жертвенник

Дух Медведя, что властвовал лесом,
На собраньи шаманов возник.
Он был страшен, в оскале белесом,
Огневой выпуская язык.
Кровью были глазёнки налиты.
Каждый клык точно острый кинжал.
Он глядел на шаманов сердито,
Ведь никто тот же час не сбежал.
Прокричал тут Верховный с воззваньем:
- "О, явившийся к нам, проходи.
Мы даруем тебе на закланье
Очень много прекрасной еды.
Не губи наши бренные души
За погибель природы твоей,
Мы тебе же поведаем в уши
О злодействах коварных людей." 
Сел Медведь у костра вместе с ними,
Речь шамана опять потекла: 
-"Стали бедными реки большие,
Изрубили деревья до тла
В нашем крае родном без пощады,
Ради денег его разорив.
Так какой же теперь нам расплаты
Ждать от духов теней грозовых."
Засмеялся Медведь очень громко 
- Так, что дрожь занялась, словно град:
-"Вы и сами ведь знаете столько,
Сколько видит мой яростный взгляд.
Что отдать будет более страшно:
Нестареющий Дух или Род?
Что из этого более важно?
Если Род для себя изберёт,
То на жертвенник брошен он будет,
Где пощады ему не видать
Бесконечность сменяемых судеб,
Что он Родом своим сможет звать.
Если Дух он спасти свой захочет,
То потомкам его и родне
Светит участь недобрая. Впрочем,
Их ряды поредеют вдвойне.
Выбор этот - уже  отомщенье,
Так берите обратно назад
Все молитвы и все подношенья,
Будет враг мой на жертвенник взят."
Озарило вокруг вспышкой света.
Дух Медведя, растаяв, исчез.
И всё пели они до рассвета,
Оглашая долину и лес.

2020

XLV. Разговор после полудня

Мы говорим на террасе полуденной,
Чай допивая зелёный. Жара.
Тает дорога зарплатой полученной.
Вязкий асфальт подметают ветра.

Здание греется брошенным ящиком,
Словно купаясь в игристом вине.
Рядом с обветренным автозаправщиком
Вновь вырастают машины извне.

Там же выходят водители бодрые,
Чтоб закупиться горючим живым. 
Кони стальные, от тяготы мокрые,
Блещют стеклом мимо нас лобовым.

Мы говорим, говорим без уныния
Возле кафе, понимая одно:
Завтра, возможно, обрежется линия,
Да оборвётся и наше кино. 
  
Можешь не верить, но смерть - не трагедия.
Видел я ангела в здравом уме.
К чёрту такое земное наследие,
Если оно не поможет во тьме.

Властью и силою жизнь перепашется.
Зёрна с амбаров растащат горстьми.
Знаю, мой друг, это глупо, но кажется,
Город болеет своими людьми.

2021

XLVI. Зарисовка летнего утра

Лоскутным, цветным одеялом легло
На луг травянистое лето.
Стеблей колыхание передало
Июльского утра сонеты.

Прозрачная влага остывших ветвей
От долгого сна просыпалась.
Но только в глазах из-под грустных бровей
Зияла усталая жалость.

Должно быть, сегодня сверкающий день
Пришёл из далёкого стана,
Чтоб с песней пчелиной на горький ревень
Собраться пыльцою тумана.

Минувшая жизнь отзывалась игрой
В горюющих хвойных изгибах.
Качался деревьев немыслимый строй
На корнях, веками избитых.

И стрёкотом звало уйти под откос
С жарой и миражною дымкой,
В пыли разветвлённых дорожных полос
Быть странником и невидимкой.

Открыты пути, только дух мой один
Молчит цепенеющим взглядом.
Прекрасно вокруг, - а с далёких вершин
Плывут облака белым стадом.

2021

XLVII. На жизненном пути

Обнять бы мне того, кого обидел,
Прощенья попросить сейчас;
Увидеть тех, кого давно не видел, 
Сказать хоть пару нужных фраз.

Казалось раньше: время будет вечным,
И космос тёмный на замке,
Но главный Путь в итоге был не Млечным, -
Тот лишь клубился вдалеке.

Мой главный Путь - все те, кого я встретил,
Кто послан Богом мне,
Кого позвал я, те, кто мне ответил,
Особенно, - кто дорог был вдвойне.

Я никогда о вас не забываю,
Хоть пустошь гор одна вокруг,
И жизни путь доверчивому маю
Открыт прикосновеньем рук.

Вернуть бы мне того, кто был потерян,
Да только в суматохе лет
Историям прекрасным срок отмерян, -
Прекрасней тех историй нет.      

2021

XLVIII. Мой велосипед

От колёс, что спешат по дорогам
Поднимается пыль в небеса,
Где назрела за скошенным стогом
Грузнотой чёрно-серой гроза.

Веселятся беспечные птицы,  
Что бейсболку с меня сорвало,
И серебряным отзвуком спицы
Славят вечность, входя под крыло.

Ну и пусть надвигается буря,
Заметая оставленный след;
Знает путь ко священной лазури
Окрылённый мой велосипед.

Было так: затерявшись меж сосен,
Он летел за потоком Луны,
Как однажды в дождливую осень
У далёких верховьев Оны.

И выруливал из урагана
В подозрительно тихую степь,
Где ночной белизной субургана
Упивалась звенящая цепь.

И с любимой своей ненароком
Повстречаться бы смог я и там,
Ведь не дремлет всевидящим оком
Тот, кто ставит людей по местам.

Окурившись златыми кострами,
Слыша бубна раскатистый гром,
Вновь её подвозил я на раме,
Как однажды под летним дождём.

Лишь, когда вспоминал, что один я
Где-то в самой кромешной глуши,
Всё терялось. И рушились клинья
На каркасе забытой души. 

На шоссе впереди - неизвестность,
Повороты нелёгкой судьбы;
Жутью древней украсили местность 
Сгнивших дней верстовые столбы.

Пусть в поездке такой нету цели, 
Жизнь потрачена, время - вода;
Но так было от века доселе
И так будет, конечно, всегда.

2021

XLIX. Каждый день

Немало судеб видел старый тракт,
Зарывшись лентой в эхо тишины,
И я вернусь с любых далёких вахт,
С любой горящей пламенем войны.

Не провожай. Я знаю лишь одно: 
Ты каждый день со мною вдалеке.
Бегущий мир уходит за окно,
Слегка бренча в дорожном рюкзаке. 

Мотор зовёт в туманы дальних стран,
На острова, на мысы и в тайгу.
И расставаньем я немного пьян,
От этой грусти в мыслях я бегу.

И каждый день очередной закат
Напоминает мне тот миг живой,
В котором вижу я любимый взгляд
Не на экране, а перед собой.

2021

L. Волшебный кот

Я вспоминаю часто, как однажды
За малою деревней у гурта
Нашёл подле упавшей, старой мачты
Голодного, бесхозного кота.

И даже не кота, а лишь котёнка,
К себе его в котомку посадил.
Мяукал он болезненно и тонко:
Закончились, видать, остатки сил.

Промчались с той поры деньки и годы.
Котёнок мой достаточно подрос,
И выраженье тёмно-серой морды
Означилось по-хищному, всерьёз.

Мне кажется, сверкали изумруды,
Когда смотрел он молча на меня;
Глазища, как зелёные запруды
В горении болотного огня.

Ещё странней привычки его были:
Читать страницы всех раскрытых книг,
Листать их аккуратно, и от пыли
Негромко фыркать, высунув язык.   

Читал он философию и прозу,
Простые сказки, сложные стихи,
И, судя по нахмуренному носу,
Решал где - хороши, а где - плохи.

Однажды, начитавшись о науке,
Сказал он, как обычный человек: 
"Зачем вы все страдаете от скуки,
Когда так необъятен жизни бег."

И что ему ответить оставалось, -
Я не такой прилежный книгочей;
А кот читал, не зная про усталость,
Хотя и был практически ничей.

Неважно то, что он порой зануда -
Шекспира обсуждает в сотый раз, -
Я не могу оправится от чуда,
Что этот кот нашёлся среди нас.

Но дух цветов разбавлен духом вербным,
И всякая посредственная вещь
Готова стать открытием волшебным,
Вплетаясь в обывательскую речь.

Ушёл мой кот, кошачий век недолог,
И сразу поскучнело на душе.
Смотрю на мир в искрящийся осколок,
Но кот в нём не появится уже.

В краю травы и выкинутой рвани,
Где чистотой сияет небосвод,
Гуляет он порою на кургане - 
Мой самый дорогой, волшебный кот.

2021

LI. Раскрытое окно

Сколько раз на раскрытом окне
Оставляли бумажные розы
Незнакомые птицы, сквозь слёзы
Удивляясь погожей весне.

Пианино звучало в тиши,
Провожая почившее горе.
Кто-то мелом писал на заборе,
Когда вышли все карандаши.  

И в последние месяцы лжи
О любви возвещали сирены.
Тополя у житейской арены
Расцветали, шумя в этажи.

Ну а мне здесь не место, поверь,
Ведь посыльные вечно в дороге.
Только обувь была бы на ноги - 
И отправимся в горы за дверь.

Чтоб добраться по сопкам пешком
До назначенной в адресе юрты,
Когда в небе зажгутся салюты
Звездопадов, овитых дымком.

2021

LVII. Деревянный истукан

Хорьбо, измазанный углём,
Возник над тихим очагом.
Удар - проснулась темнота
От бахромы его хвоста.
Стоял из дерева божок,
Хитро смотрел на потолок.
От благовоний дым чадил,
Еловый кутая настил.
Божок ожил, раскрыл глаза,
Заулыбался в пол-лица,
Потом, смеясь, как мелкий бес,
Вразвалку спрыгнул и исчез.
Шаман - за ним, куда уж там
Догнать бесёнка по следам.
В ночной тиши стремглав померк
Тот деревянный человек.
Лишь только дальний лай собак
Возник, пугая синий мрак.
Я сам немного тоже лис,
По горным тропам вверх и вниз
Скитался между мёртвых скал,
Но того беса не встречал.
Мне говорили, он давно
Среди людей залёг на дно,
Почёт имеет и успех
И уважаение у всех;
Но, как обычно, по ночам
Бежит он, тихо хохоча.
Подлянки каждому затем
Создаст он с кучею проблем.
Здесь разобьёт, там уведёт,
Подменит или украдёт.
И долго длилось это, но
Однажды вечером в окно
Он по привычке ускользнул,
Взобравшись на высокий стул.
В потёмках с крыши его тень
Мелькала на изгибах стен,
Пока на тихий, низкий дом
Он не попал одним прыжком. 
Случайно или даже нет,
Ведь не велик наш белый свет,
К шаману вновь вернулся он
И вспомнил кем был оживлён.
Зажгла его сейчас же месть,
Что в мире этом ещё есть
Шаман, который знал о том,
Как победить его кнутом.
Ну что ж придётся в этот раз
Убить шамана - и весь сказ.
Пробрался в дом через карниз
И с потолка спустился вниз.
Шаман дремал и видел сны
О людях сказочной страны.
Злорадно гость его смотрел
На жертву своих тёмных дел,
На шее кисти рук сомкнул,
Чтобы навеки тот уснул.
Шаман насторожил свой слух,
Почувствовав древесный дух,
Открыл глаза и завопил,
Что в глотке оставалось сил.
Да только поздно - через миг
Застыл навечно хриплый крик.
А деревянный истукан
Пополз наверх как таракан.
Но вдруг он начал тихо тлеть,
Почуяв, что приходит смерть.
Он явно нынче поспешил
И сам себе судьбу решил.
Шаман ведь часть души своей
Вселил в него под треск углей.
Так смерти нам не избежать,
Коль слабых мест своих не знать.
Упал бес на пол и затих
В метаньях жалких и пустых,
И только злобные глаза
Погасли в бликах золотых.

2020

LIII. Фиолетовая ночь

Фиолетовая ночь. У краёв рассвет,
Он как будто в глубине наших глаз.
Зной гремучей тишины не сошёл на нет.
Не на этот раз.

Одиночество любви спящих облаков
Засыпает на цветах полевых, -
Засыпает на цветах посреди врагов
Мёртвых и живых.

Нагнетающая страсть августовской тьмы
Лихорадкою тяжёлой прошла.
На дороге, где тогда повстречались мы, 
Нету даже тла.
Из узорчатых шелков плещется волна,
Бесконечная, как сам океан.
Ты ли в ночь сейчас ещё влюблена,
Влюблена в туман.

Но пока со мною ты, я тебя храню
От посланников зловещей Луны.
Я веду тебя опять к солнечному дню
Светлой стороны.

2021

LIV. Зола радости

Когда отшумел сурхарбан над костром,
Из дальнего леса надвинулся мрак.
Сосновые кроны сошлись над столом,
Никто не заметил откуда и как.

Застрял наконечник в смолистой коре,
И звоном стрела обломилась, дрожа.
Коптится  котёл на притихшем костре,
Яснее и ярче сиянье ножа.

Зовёт сдалека летний вечер совой
Гулять и смеяться над страхами дня,
В котором овеяно жёсткой травой
Движенье тревоги гнедого коня.

Прохлада сейчас переполнила лес,
Закралась в угрюмые дебри ума,
Чтоб там под защитой мечей и колец
Навеки остаться могла бы сама.

Сегодня был этот мирок нерушим,
И счастье казалось сговорчивей зла.
Рассыпался праздник кострищем большим,
Но радости прошлой осталась зола.

2021

LV. Тревога

Дрожит уставшая листва,
Подобно чешуе дракона,
Который тянет рукава
На каменистых рёбрах склона.

Но вот опять дорога, пыль
И забегаловка у края,
Сияет солнечный фитиль,
Уходит прочь тропа лесная.

Так и пришло скончанье дня.
Ютятся редкие машины
Там, где, загадочно звеня,
Стучат подвески на ветрине.

Моя одежда, точно флаг,
Затрепыхается нещадно.
Сломаюсь или просто так
Шквал поприветствую прохладно.

Как необуздан дикий смех!
В степных объятиях летая,
Он раздувает лисий мех
Кострищем осени и лая.

Переозначилась навек
Моя мечта под голос птичий.
Должно быть, скоро будет снег:
Такой уж у него обычай.

Судьба, бежавшая ручьём,
За пару дней обледеневшим,
Проста в обличии своём,
И шагом продолжает пешим.

Она - горящая свеча
На дальней маленькой зимовке,
Под сквозняками вереща,
Бросает силуэт неловкий.

Забился ветер между строк
В ещё несочинённом гимне,
И брезжит в ручке эпилог,
Такой же бесконечно зимний.

2021

LVI. Времена

В те времена когда мы были рядом,
Когда случайно вместе оказались,
Мерцала осень призрачным нарядом,
И золотыми волосы казались.

Календарей оборванных гербарий
Ещё сулил никчёмные надежды,
Ещё метался шквал на тротуаре,
А межсезонья были безмятежны.

И этот мир под гнётом бурелома
В себя вбирал оборванные крики,
Печальный гул заброшенного дома,
На чердаке оставленные книги.

Пока шумела хвоя в перелеске,
И солнце грелось на вершине сруба,
Нас разделила словно бы в отместку
Стена из камня сложенная грубо.

То время мнится всё ещё нетленным.
Вот потому, тебя не забывая,
Брожу один в горах как по Вселенной,
Где тишина царит полуживая.

2021

LVII. Ламская Падь

Ливень беспощадно хлещет в душу,
С тяжких туч срывается навзрыд,
И деревьям кажется не дюже
Выносить, что лес ещё не спит.

Так пылал дацан когда-то старый,
Никому не нужный, - под дождём.
Танцевал огонь со злобой ярой,
А все капли выкипели в нём.

Молния о камни ударяла,
Словно собиралась танцевать;
Но трава стелила одеяло,
Корневища правили кровать,

Чтобы убаюкивать в чащобе
Духов, приплывающих из тьмы,
Ночью, уподобленной утробе
Самой нескончаемой зимы.

Утром же, утихомирив бурю,
Добрый и волшебный горный дух
В небе выстлал скатерть голубую,
Мягкую на ощупь и на слух.

И помчался ветер спозаранку,
Поклонившись буддам и богам,
Мимо крон, вздымающих осанку,
К поднебесным синим берегам.

2021

LVIII. О деревьях и сердцах

У тайги красота стародавняя,
Неподвластная и необъятная.
Что ей наши людские страдания,
Для её тишины непонятные.

Если хочешь спросить, то спроси её,
И ответит она обязательно,
Когда корни суровые, сильные,
Твои кости сотрут окончательно.

Помолись вместе с этими скалами,
На которых трава пробивается,
Еле-еле ростками премалыми
Прямо небу бездонному кается;

И увидишь, как в почве подзолистой,
Ставшей домом твоим и пристанищем,
Запоют отголосия хвороста
Потерявшимся или оставившим.

Не ищи там сердца и обличия.
У природы законы жестокие.
Оставайся в таёжном величии
На года, на столетья далёкие.

2021

LIX. Бессонница

В старом вагоне на малом гурту,
Помнится, жил я тогда.
Доски прогнили на дальнем мосту,
Дико шумела вода.
Озеро тоже зловещую рябь
Гнало на берег ко мне.
Сумрак полночный был тускл и ряб
В остроконечной луне.
Всадники ночью промчались в холмы,
Где на соседних гуртах
Только лохмотья сползающей тьмы
Спали на редких кустах.
Птица ночная вскричала затем
Вслед серебру облаков.
Был я бессонно задумчив и нем
В стуке холодных висков.
Сколько минуло с той ночи дождей,
Всё позабылось для всех.
Выцвела пыль от подков лошадей, -
С нею и птиц пересмех.
Новые дни жерновами судьбы
Перемололи навек
Лёгкую поступь спешащей ходьбы
В лёд, одиночество, снег.
Нёс я всё это в легендах и снах,
В каждом движении гроз,
И собирал позабытого прах
На коллее от колес.
Нынче остался я только с луной
В мире зыбучих трясин
Жить, чтобы ночью над книгой одной
Жечь до утра керосин.

2021

LX. На берегу

Ярко сияет река. Солнечный свет золотой
В небе лучистом плывёт с птицами в горную даль.
Мне почему-то опять кажется, что навека
Будет сверкать эта жизнь речкою, будто хрусталь.

Кто-то придёт вместо нас, хоть и неведомо кто,
Цепко в охапку весь мир схватит и будет держать,
Но не в плену или тьме, - он с целым миром за раз
Сможет с прибрежных кручин в ясное небо вбежать.

Значит не зря всё вокруг дышит своей красотой,
Хоть и легка её тень, хрупкостью веят черты.
Здесь одиночества храм, пристань минувших разлук,
Здесь даже время само с каждым пришедшим на ты.

Сосны и вербы молчат, только дрожат на ветру;
Берег задумчиво ждёт, слушает шорох травы.
Сточены камни водой, легшие на перекат,
Точно вобрали с небес ровную гладь синевы.

Может быть, всё это ложь, выдумка для суеты.
Был я художником лишь, большего мне не дано.
Все мои чувства теперь в целое не соберёшь,
К нагам в подводный дворец пусть уплывают на дно.

2021

LXI. Однажды зимой

Свет окон из двухэтажки нашу зиму освещал,
Я не всех там живших помню, - столько лет уже прошло.
Нулевые, нулевые, где начало всех начал.
Нулевые, от которых у подъезда замело.

Снежный хруст подошвы прочной эхом плелся по стопам,
Он за мною не угнался, потерялся за Удой.
Хлопьев снежных перекличка не читалась по губам.
Был посёлок в тёмный вечер удивительно седой.

Ты в своём лиловом шарфе, в зимней шапке в тот же цвет
Всё казалась мне далёкой, но по зимнему простой, 
Ведь сегодня поделилась целой парою конфет,
Я же был с одной душою очень юной и пустой.

И закончился ли вечер у знакомого окна?
Может, это не изгладишь из наскального мирка.
Значит кто-нибудь да будет помнить наши имена,
О которых раньше знали разве только облака.

Десять на часах прозвонит к окончанию гульбы,
И покажется: туманом воздух хочет перерыть
То ли пар от разговора, то ли дым печной трубы,
То ли никотин соседа, что спустился покурить.

2021