Такое наименование она получила от названий города Ромны в Сумской области Украины и села Боршево (позже переименованного в Борщёво) в Воронежской области России. Это - археологическая культура населения лесостепей Левобережья Днепра VIII-X века (Липецкая, Воронежская, Брянская, Курская и Белгородская области).
Материальная культура представлена остатками городищ (Новотроицкое городище, Титчиха) и селищ, состоящих из землянок. Керамика представлена высокими лепными горшками-кувшинами и низкими мисками. Могильники представляют собой курганы с элементами трупосожжения. Имелось развитое кузнечное ремесло. Основное занятие населения - земледелие (просо, рожь, пшеница). Культура исследована в середине XX века И. И. Ляпушкиным. Генетически связана с волынцевской и лука-райковецкой культурам. В X веке культура угасает.
Для местных древностей конца VIII-Х в. характерна лепная посуда особых форм, нередко орнаментированная по плечикам несложными геометрическими узорами из отпечатков гребенчатого штампа или перевитой веревки. Эта глиняная посуда, заметно отличающаяся как от более древней реберчатой, так и от синхронной ей правобережной, называется археологами роменской по имени Роменского городища, где в начале нашего века она впервые была найдена Н.Е. Макаренко, или роменско-боршевской. Боршeвcкoe городище на Верхнем Дону исследовано в 1928-29гг. П.П. Ефименко
Каковы же особенности культуры населения роменских городищ, представленные в археологических материалах? Чем выделяются эти древности, среди остатков культуры других группировок древнерусского населения? Только определив эти особенности и проследив их потоки, возможно будет подойти к вопросу о путях формирования древнерусской левобережной раннесредневековой группировки.
В современной археологической литературе термин роменская или роменско-боршевская культура, обычен. В его правомерности никто никогда не сомневался, он воспринимается как нечто само собой разумеющееся.
Накануне складыванния восточнославянских племен этническая картина в Восточной Европе была такова: Южную Белоруссию и Северную Украину (включая Киевскую область) занимала зарубинецкая культура (II в. до н. э. - II в. н. э,). Позднее на большой территории, заходящей в Восточную Европу, были распространены памятники пражского типа. Пражские памятники ещё называют корчакскими по селу Корчак Житомирской области. Их ареал совпадает с территорией древнейших славян, называемых склавинами, которых письменные источники, относящиеся к VI в., помещают на Днестре и Дунае и дальше на север до Вислы. Славянство племен пражской культуры доказывается ее постепенным и преемственным развитием.
По археологическим данным, южную часть Поднестровья в VI-VII вв. занимают памятники пеньковского типа (по селу Пеньковка Кропивницкой области), которые выходят и на земли современной Румынии севернее Нижнего Дуная. Пеньковские (антские) памятники сходны с пражскими, отчего их иногда называют пражско-пеньковскими.
Экономическое развитие антского общества, вероятно, было выше, чем у склавинов. У антов в VI-VII вв. уже существовали поселения, на которых сосредоточивалось производство железа. Оно еще не отделилось от земледелия и развивалось внутри родоплеменной общины. Ремесленные поселения пока еще неизвестны в пределах распространения пражской культуры, а вот к пеньковским ремесленным поселениям относится Селиште в бассейне Нижнего Днестра. Оно было окружено деревянными стенами. На его территории раскопаны жилища в виде полуземлянок и ремесленные мастерские. Анты жили в последний период существования общеславянского языка.
Позднее славяне разделяются на восточных, западных и южных. В начале этого этапа лежит восточнославянская лука-райковецкая культура (от урочища Лука и села Райки Житомирской области) VIII-IX вв. Генетическая преемственность между пражскими и лука-райковецкими племенами несомненна. Она выражена прежде всего в первостепенном археологическом признаке- керамике, которая по-прежнему сделана в абсолютном большинстве без помощи гончарного круга и имеет те же формы, что в VI--VII вв. Самым распространенным видом посуды остается горшок пражского типа. Лишь некоторые сосуды конца лука-райковецкого времени сделаны на ручном гончарном круге и имеют характерный впоследствии линейно-волнистый орнамент. Ареал лука-райковецкой культуры перекрывает территорию корчакских памятников. Граница лука-райковецких древностей на севере проходила по Припяти, на востоке-по Днепру, на западе они доходят до Карпат, а на юге - до границы лесостепи со степью (здесь они часто смешиваются с памятниками салтово-маяцкой культуры).
В то же время на Верхнем Днепре жили балтские племена, подразделяемые на ряд археологических культур, из которых следует отметить тушемлинскую (IV-VIII вв.), получившую название по реке Тушемля под Смоленском, где раскопано типичное городище. В последнее время стала известна еще одна серия археологических материалов, так или иначе свидетельствующих об участии более северных элементов в сложении роменско-боршевской культуры. Речь идет о керамике из длинных курганов Смоленщины - области, непосредственно примыкающей с запада к верхнеокскому бассейну. Оказалось, что среди глиняной посуды этих курганов имеется такая, какая и по форме и по орнаментации практически не отличается от роменско-боршевской. Другими словами, на Смоленщине роменско-боршевская керамика появилась на столетие раньше, чем роменско-боршевские городища распространились в области днепровского лесостепного Левобережья
Глиняная посуда - это не единственная особенность, отличавшая роменско-боршевские поселения от более ранних. Если поселения третьей четверти I тыс. н. э. в пределах древнейшей Русской земли были преимущественно неукрепленными, расположенными на низких местах, то роменско-боршевские поселения обычно располагались на отрогах высоких и крутых речных берегов и обносились валами и рвами. Создается впечатление, что на правом берегу Днепра в последние века I тыс. н. э. славянская культура преемственно эволюционировала, тогда как на Левобережье в это время появились новые элементы - роменско-боршевские, нарушившие плавный ход эволюции. Существенно, что никаких предроменских элементов в Левобережной культуре третьей четверти I тысячелетия не обнаружилось.
Крупнейшим специалистом в области роменско-боршевских древностей являлся И.И. Ляпушкин. В своих работах он особо выделял роменскую культуру, определял ее границы, указывая, в частности, что ее западные рубежи в Левобережье проходили по нижнему течению Десны, Сулы и Ворсклы. Он писал, что в Левобережье за этой линией вплоть до берегов Днепра ясно выраженные поселения роменско-боршевского типа неизвестны (И.И. Ляпушкин. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа. МИА, 1961(101), с.217). Но в большинстве случаев его интересовало другое, а именно общие элементы роменской культуры.
И.И. Ляпушкин писал, что памятники роменского и близкого им типа...распространены не только на Левобережье, но и на Правобережье, и в бассейне Южного Буга и Днестра, и далее на запад и юго-запад за пределами нашей территории - в Чехословакии, Польше, Румынии и Болгарии (там же, с.356). С особенной категоричностью указывалось, что похожие раннесредневековые древности повсюду - от Поднепровья до Румынии и Чехословакии - не только близки, но в некоторых случаях просто ничем не отличаются друг от друга, что чешская раннесредневековая керамика (пражского типа) ничем не отличается от наших памятников, что древности раннего средневековья обнаруживают поразительное сходство материальной культуры.
Заслугой И.И. Ляпушкина было определение точной даты городищ в области днепровского лесостепного Левобережья. Оказалось, что они относятся здесь к IX-Хвв., может быть, - к самому концу VIIIв., но никак не к антскому времени. К такому же выводу пришли исследователи группы городищ в области Верхнего Подонья (И.И. Ляпушкин. О датировке городищ роменско-боршевской культуры, СА, 1947(IX); П.П. Ефименко и П.Н, Третьяков, Древнерусскне поселения на Дону. МИА, 1948(8), с.55; А.Н. Москаленко. Городище Титчиха. Воронеж, 1965, с.142-151). Иными словами, роменская культура - это левобережная культура периода возникновения древнерусского государства.
Между тем специфические особенности культуры роменско-боршевских городищ, не известные ни на Правобережье, ни в каких-либо других областях славянского раннесредневекового мира, очень характерны. Они говорят отнюдь не о правобережном происхождении их обитателей. Эти особенности сложились в славянской среде на северо-восточных рубежах Верхнего Поднепровья в обстановке тесных контактов с культурными традициями восточных балтийских группировок
То, что раннесредневековые предположительно северские древности действительно имеют ряд общих и при этом существенных особенностей - факт бесспорный. Они заметно отличаются от синхронных им германских, лето-литовских (балтийских), салтово-маяцких (принадлежащих разноэтничному населению западной Хазарии) или древностей поволжских финно-угров и т.д.
В послечерняховское время потомки зарубинецких племен вместе с другими более западными северскими группировками стали передвигаться к югу. Это было не переселение, а расселение в пределы более плодородных земель. В Среднем Поднепровье северские группировки заняли лесостепное Левобережье, территорию современной Киевщины, Поросье, бассейн Тясмина, достигли Надпорожья. заняли поречье Южного Буга. На юге они оказались, по-видимому, в рамках антского объединения, и на Дунае вместе с расселившимися ещё южнее склавинами составили знаменитые "семь племён", образовавших основу болгарского народа.
Спустя некоторое время вслед за ними вдоль днепровского Левобережья стали расселяться к югу и более северные группировки, несущие с собой роменско-боршевские особенности. При этом они наслаивались на местное северское население - на те его группировки, которые не приняли участия в движении далеко на юг. В лесостепной полосе Левобережья, куда роменцы пришли на рубеже VIII и IXвв., они также наслоились на своих предшественников и, так как это были родственные племена, вскоре перемешались с ними. Этим и объясняется известная пестрота роменской культуры в лесостепном Левобережье, которая. в частности. породила стремление выделить там наряду с роменской еще и особую волынцевскую культуру. Судя по погребальному обряду (бескурганные могильники с трупосожжением) и наличию в керамической материале сосудов относительно раннего салтово-маяцкого облика, сделанных на гончарном круге, волынцевцев возможно рассматривать как потомков более ранних северских группировок, в культуре которых роменско-боршевские элементы сыграли роль мощного суперстрата
Таким образом, выясняется, что движение населения из Верхнего Поднепровья на Средний Днепр в область плодородных земель, начавшееся после середины I тыс. н.э., в области Левобережья продолжалось и в конце I тысячелетия - в VIII-IXвв. В это время на юг устремились выходцы из отдаленных северо-восточных местностей Поднепровья и из бассейна Верхней Оки. Они смешались с населением, пришедшим в лесостепное Левобережье в третьей четверти I тыс. н.э., продвинулись еще дальше к югу, опоясывая юго-восточную периферию поселений своими городищами.
Никаких признаков продвижения на Левобережье потомков склавин - носителей лука-райковецкой культуры, оставленных ими до IX века - так и не обнаружено.
Из этого следует важнейший вывод: роменско-боршевская культура явилась следом обитания не пришлых склавинов, а местных северских племён, которые отличались и от живших северо-западнее балтов, и от живших на северо-востоке угро-финов. Просто эти северцы небольшой своей частью пришли с лесных полян, на которых до этого жили извечно, не оставляя после себя следов.
Так и образовался сплошной массив северских поселений в пределах от низовьев Дуная до верховьев Днепра, Западной Двины и Оки, и от Дона - до Западного Буга.
В конце X в. обжитые и благоприятные для земледелия области боршевской культуры были внезапно оставлены местным населением. Это не было следствием военного разгрома: его следов на поселениях нет нигде. Напротив, жилища были оставлены в спокойной обстановке и жители унесли с собой весь скарб.
Движение местного населения на север не ограничивалось территорией роменских племен. Открываемые в лесных районах вещи и керамика лука-райковецких типов позволяют предположить массовое расселение на север, начавшееся, видимо, в середине IX в., т. е. почти одновременно с их переходом на левый берег Днепра.
Причины миграции исследованы пока слабо. Значительная, видимо, основная масса северцев осталась на старых местах - однако после них не найдено никаких следов.
Это говорит об их возврате к прежней стратегии рассеянного и скрытного проживания среди лесов. А ведь в то время только на Левобережье Днепра было около сотни городов, окружённых 10-15 неогороженных поселений каждый, да и около двух десятков городов и бесчисленных селищ в остальных регионах расселения. Неудивительно, что в скандинавских преданиях эта земля упоминается, как "страна городов"!
Хотя разгадка этой "миграции" особо и не скрывается. Летопись отмечает ряд походов киевских князей с целью покорения тех или иных племен. На некоторые племена князья ходили несколько раз. Процесс формирования государства был длительным, захватившим даже время Владимира Мономаха, который в своем "Поучении" гордится походами на вятичей, возглавлявшихся Ходотой и сыном его - вероятно, вятическими племенными вождями. Это было "окняжение" земель, сопровождаемое уничтожением племенных центров огнем и мечом. Следы военного разгрома обнаружены при раскопках многих поселений этого вида. Нависшая угроза разорения, плена и рабства заставила население покинуть эти места. Жизнь ушла в леса, не оставляя после себя никаких следов, кроме расширения безлесных пространств.
К середине XI в. роменская культура фактически перестаёт прослеживаться. Поселения боршевской культуры прекращают существовать в конце X в. на Среднем Дону и несколько позже в XI в.- на р.Воронеж. И пресловутые злокозненные печенеги не были этому причиной - они к этому времени либо отошли в низовья Дуная, либо влились в племенной союз торков. Установление власти киевских князей сопровождалось разгромом племенных центров и оттоком населения. В XI-XIII вв. жизнь концентрируется вокруг нескольких крупных городищ, освоенных, как правило, в период существования роменской культуры. На месте лишь немногих из этих старых городищ были построены новые, уже древнерусские города. А уже они были разрушены во время княжеских междоусобиц, списанных на пресловутое монголо-татарское нашествие.
К примеру: Новгород-Северский был поставлен в начале либо середине XI века непосредственно на слое пепла, оставшегося после роменского городища. Кто в те
времена мог до него добраться через непроходимые леса? Только русы по Десне на своих челнах! Они и сожгли городок, и оставили от него этот слой пепла. Но незамедлительно они же поставили между старыми валами новый, уже свой город, о чём и говорит его нынешнее название. Далее он неоднократно подвергался разрушению в XII веке, и затем долгое время не восстанавливался после разрушения в середине XIII века предположительно монголами. Но те, как стало известно посредством популяционной генетики, к этому совсем непричастны потому, что на Восточно-Европейскую равнину - вообще не заходили. Стало быть, причина разрушения - те же княжеские междоусобицы, но уже приведшие к полному истощению противников.
Показательна история Донецкого городища (находящегося в черте города Харькова). Первоначально это был городок роменской культуры, построенный на мысу реки Уды с высокими отвесными берегами, отгороженный рвом и валом от прочей суши с её кочевниками. Поэтому вряд ли тогдашние печенеги - в начале X века - запросто захватили этот неприступный для кочевников городок, разграбили его и сожгли, причём не осталось никаких следов вооружённой борьбы. Почти век спустя на старом городище был построен древнерусский городок Донец, который был разрушен и сожжён примерно в середине XIII века. На этот раз остались и следы боя. Понятно, что тут дело никак не обошлось без тех же "монголов". Больше на городище ничего не строили. Однако же и позже рядом с городищем кто-то жил, поскольку на месте посада был найден пражский грош начала XV века.
Таким образом, колонизация русами Северской Земли привела к полному уничтожению процветающей северской цивилизации, следы которой принято называть роменско-боршевской археологической культурой. Северцы же были истреблены не полностью: иначе как тогда объяснить преобладание северской гаплогруппы у русских людей и малорусов с беларусами? И ещё - чем же объяснить сведение лесов на Северской Земле и в её окрестностях, как не многовековым скрытным обитанием северцев в изначально непроходимых дебрях?
Северцы (которых в летописи назвали тиверцами) даже спустя века сохранились и за Днестром. Там они стали предками русин и липован. Однако нигде прежняя северская цивилизация так и не возродилась.
Пресечение северско-боршевской культуры - это вещественное доказательство начальной захватнической стадии в колонизаторской деятельности народа русь, ещё до последующего привлечения им к ней своих христианских подручных. С тех пор состав колонизаторских группировок неоднократно и существенно изменялся, однако же 1100-летняя колонизация Северской Земли не прерывалась. А вся официальная отечественная историография - это сборник приукрашенных легенд про ничтожную кучку колонизаторов.