Середа Елена : другие произведения.

Камень королей. Глава 16. Ресурс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Ресурс

  
   Невеньен медленно перелистывала толстые желтые страницы Книги Небес, стоявшей на деревянной подставке. Пергамент был настолько тяжелым, что ветер, бьющий в окно комнаты на вершине башни, был не в силах их поднять и вместо этого разбрасывал волосы королевы с вплетенными в них алыми лентами. Шен шуршала позади полотенцем, вытирая пролившуюся из чайника воду, и тихо напевала себе под нос народную песенку сасаа.
   Начинался последний и самый лютый месяц зимы, но погода два минувших дня стояла необычно солнечная, почти что предвесенняя. На окно прыгнул надутый снегирь, задорно чирикнул, вызвав у Невеньен улыбку, и улетел стремительной тенью на поиски корма. Шен затихла, подвешивая чайник над огнем в камине, и замурлыкала вновь. Отвлекшись ненадолго от книги, Невеньен стала рассматривать восточную часть Эстала, которую было видно из окна. Не всем посетителям королевы нравилось, что она выбрала кабинет на самой вершине башни. Сюда было долго и сложно подниматься, но открывающийся отсюда вид стоил всех усилий.
   Заснеженная столица в лучах солнца блистала, словно усыпанный алмазами Энэвьелад - Город Богов на Небесах, где каждый день отдыхают от нелегких трудов Каэдьир Сын Света и его жена Альенна. Эстал выглядел спокойным и радостным. Его присыпанная снегом веселая красная черепица ярко выделялась на фоне серых и коричневых стен домов, а на улицах, мешая прохожим, играли в снежки дети. В морозные дни пекари пользовались особым спросом на горячие, источающие пар пирожки, и Невеньен почти чувствовала запах мороженой рыбы, которую рыбаки выловили в прорубях и продавали на берегу Вельтейи.
   Эта красивая, идиллическая картинка была категорически не похожа на королевство, которое досталось Невеньен после коронации. Тут, например, не было северян, которые наводняли Эстал, убегая от када-ра, и ломали мирную, четко установленную жизнь города, и без того держащуюся на честном слове. Притекали сюда и сасаа, для которых Невеньен обещала открыть школу. Столица, потрепанная долгой смутой, не могла обеспечить хорошую жизнь большому количеству приезжих, и северяне, не способные найти работу, все жестче и жестче огрызались на сасаа, которые требовали за свой труд меньше денег. На наполнявшихся нищими улицах понемногу зрело недовольство, которого опасался еще Гередьес.
   Волновались не только бедные кварталы. Сердитые шепотки гуляли и в каменных трехэтажных домах, выстроенных вокруг замка богатыми эстальцами. Бухтели купцы, терпящие убытки из-за нарушившейся торговли с Севером, а знать перемалывала кости девице, у которой прав на трон ровно столько же, сколько и у них - нисколько. И одинаково громко аристократы вместе с простолюдинами жаловались на неизбежно ужесточившиеся налоги - Невеньен нужно было на что-то поднимать разоренное королевство и кормить собираемое войско магов.
   Иногда она гадала: если бы все претенденты на кинамский трон знали, сколько с ним связано проблем, они рвались бы на него по-прежнему? Скажи ей кто-нибудь год назад, что она переживет после свадьбы с Акельеном, то Невеньен изо всех сил постаралась бы предстать перед лордом Тьером, тогда еще гостем Острых Пик, невообразимой дурочкой, чтобы он выбрал для мятежного наследника династии Идущих другую невесту.
   Она перевела взгляд на знаменитую корону из майгин-таров, которая лежала рядом на бархатной подушке. Серебряный обруч скреплял четырнадцать - по семь с каждой стороны - ограненных кристаллов небесного цвета. Их размер симметрично удлинялся от затылка ко лбу, заставляя носящего корону человека казаться выше, чем он есть. По некоторым камням шла сеть трещин - их склеивали после того, как Эрьес Отступник решил уничтожить символ государевой власти, разбив его об пол в Королевском зале. Один из двух самых длинных майгин-таров был полностью заменен на новый еще первым из недолгих правителей времени десятилетней смуты. Там должен был находиться камень королей, который, по официальным сведениям, до сих пор считался ненайденным.
   Тьер старательно исполнял свое обещание не вспоминать о том, что осколок короны у королевы практически на расстоянии вытянутой руки - нужно только вызвать Сони. Однако иногда у советника все же прорывались фразы, что часть проблем с законностью восшествия на престол новой королевы можно решить, продемонстрировав "привязанную" к себе корону. Невеньен всегда делала вид, что не слышит этого. Если бы она согласилась на убийство Сони, Гередьес был бы жив, а судьба мятежников - неизвестна. Поэтому она убеждала себя в том, что была права, не став жертвовать человеческой жизнью ради мнимой законности. Замененный камень корону никак не портил. Правда, лучше он ее тоже не делал.
   Символ власти оказался Невеньен великоват, и теперь по утрам к королеве приходила специальная служанка сооружать громоздкие прически. Увы, уменьшить ширину обруча было нельзя - как и вес четырнадцати майгин-таров. После первого дня в роли кинамской королевы у Невеньен так разболелась шея, что каждый поворот головы сопровождался невольным стоном. Никакое приспособление спасти от этого не могло, и Невеньен снимала корону каждый раз, когда оставалась в одиночестве или наедине с самыми близкими людьми. Постепенно у нее зарождалось подозрение, что корону сделали неподъемной нарочно - чтобы правитель никогда не забывал о грузе ответственности, который на себе несет.
   Вздохнув, Невеньен перевернула очередную страницу Книги Небес.
   Яркие солнечные лучи отразились от золотой краски на иллюстрации и на мгновение вспыхнули в глазах пламенными звездами. Моргнув, Невеньен увидела на рисунке юношу, который в другом таком же фолианте, оставшемся в Серебряных Прудах, был похож на Акельена. В этом варианте Книги кудри у юноши были светлыми, а черты лица выдавали в нем коренного северянина, но название над изображением все так же сообщало: "Внутренняя сила".
   Корону и армию Невеньен получила - вместе с Эсталом и всей Кинамой, однако мистическая внутренняя сила, которая должна отличать лидера и притягивать к нему людей, так и осталась для нее недостижимой. Она все еще побаивалась лордов, которые толпились к ней на прием, и все еще не знала, что ответить на их бесконечные и подчас безумные просьбы. Мысль о том, чтобы взять все в свои руки, а не руки Тьера, например, до сих пор приводила ее в легкий ужас, несмотря на то что сейчас Невеньен разбиралась в управлении куда лучше, чем даже три месяца назад. Она стала тверже, но настоящей силы в ней еще не было. Более того, иногда Невеньен казалось, что она куда уязвимее, чем раньше.
   Если кто-то из ее свиты полагал, что после гибели Гередьеса все станет просто и понятно, а Кинама окажется практически в кармане у мятежников, то он сильно ошибался. Правление Тэрьина и выбор им Гередьеса в качества наследника понравились не всем - но при этом далеко не все были готовы к тому, что на троне вместо него окажется вдова бастарда свергнутой династии. Якобы бастарда, потому что его в происхождении многие сомневались.
   Невеньен закрыла глаза, вспоминая торопливую коронацию на следующий день после входа войск в Эстал. Градоначальник тогда принял очень рискованное решение - открыть ворота мятежникам, - но его можно было понять. Их армия увеличивалась день ото дня, на их стороне был прославленный генерал Стьид, командующий войсками центральных земель, и, главное, было неизвестно, не станет ли хуже для города, если в сражении с ними победит Таннес. Генерал Севера обладал слишком плохой репутацией, и шпионы Тьера в Эстале всячески старались напомнить об этом горожанам, рассказывая о последствиях его кровавых побед, когда он приказывал вырезать целые поселения или повесить на деревьях всех пленных, изуродовав их тела. Поэтому градоначальник, поняв, что законной власти в стране снова нет, поспешил снять хотя бы одну угрозу для Эстала. Возможно, в этом сыграл роль визит к нему верных Тьеру людей, а возможно, он по зрелом размышлении и сам бы пришел к мысли впустить мятежников. Факт был в том, что уже через сутки после убийства Гередьеса по крепостной стене Эстала с арбалетами расхаживали солдаты Стьида, люди Невеньен расселились по казармам, а сама она, преклонив колени, принимала корону из подрагивающих рук хранителя дворцовых регалий и благословение на царствование от криво улыбающегося замкового жреца. Гостей на церемонии насчитывалось достаточно, но повода для облегчения в этом не было. Некоторые из предыдущих правителей устраивали чистки среди знати после пришествия к власти, и большинство лордов, опасаясь этой участи, сразу же заявили о лояльности к новой правительнице. Дескать, они устали от войны, и им все равно, у кого на лбу корона, лишь бы в Кинаме были покой и порядок. Вспоминая события тех сумасшедших дней, Невеньен только качала головой. Хорошо, если бы все аристократы действительно так думали.
   И было бы просто прекрасно, если бы проблемы были только в головах аристократии. Не считая када-ра, правлению Невеньен оставалась вполне настоящая, живая угроза - Таннес, который не сложил оружие и не присягнул новой королеве. Осознав, что в центральных землях, где преобладают войска Стьида, победа обойдется непозволительно высокой ценой, Волк объявил Невеньен узурпатором и с отрядами оставшихся ему верными людей скрылся в лесах, по сообщениям разведчиков, направившись на Север, в горы. Туда ему и дорога, радостно подумала бы она, если бы не ворчание родовитых семейств о том, что Таннес не так уж неправ, и не то, что за десять лет у кинамцев уже вошло в привычку менять не нравящихся им королей. К нему присоединились уже по меньшей мере двое союзников, которые раньше рьяно поддерживали Тэрьина и Гередьеса. Они догадывались, что после воцарения Невеньен их ждет расправа - если не яд и не нож в спину, как случилось с некоторыми лордами во время праздника Ночи, то пожизненная тюрьма.
   Спасти нахождение Невеньен на троне не могли ни Тьер, о котором все старые кинамские лорды вдруг вспомнили, что он замечательный и надежный человек, ни Стьид, который чрезвычайно приободрился таким легким возведением на престол дочери, но не забывал проводить тщательное инспектирование войск. Укрепить положение по-настоящему могла лишь борьба с када-ра, которая в случае победы поставит юную королеву в один ряд с великими правителями древности. А в случае проигрыша... Невеньен поджала губы. Слишком часто в последнее время ей приходилось думать о возможностях поражения.
   - Чего у вас вид такой кислый? - хитро спросила Шен. - Не очень ждете своего учителя?
   Невеньен, которая слишком глубоко погрузилась в тяжелые мысли, честно ответила:
   - Жду с нетерпением.
   Служанка захихикала.
   - Шен! - строго произнесла Невеньен.
   Ох уж эта сасаа, ей лишь бы смеяться! Она вбила себе в голову, будто Таймен, который обнаружил у королевы пробелы в знаниях по экономике и стал заниматься с ней в свободное время, как-то по-особенному на нее смотрит. Но ничего такого, о чем думала Шен, быть никак не могло. Невеньен правда так и не прониклась любовью к экономике, тонкости которой иногда было совершенно невозможно понять, но с нетерпением ждала занятий вовсе не потому, что чувствовала что-то к Таймену. У нее был Иньит, и к северянину она не испытывала влечения. Дело в том, что она обязана была разобраться в экономике. Это не та вещь, о которой правитель может не иметь представления, и если раньше Невеньен легкомысленно надеялась на советников и мужа, то теперь знала наверняка - чтобы избежать такого обмана, какой подстроил Вьит, разбираться нужно во всем самой.
   К тому же Таймен был категорически не похож на влюбленного. Будь это так, он бы спешил на встречи изо всех сил, а он, наоборот, вечно опаздывал. Это вписывалось в его импульсивную натуру, но раздражало Невеньен, которая уважала в людях аккуратность в обращении со временем. Особенно тогда, когда у нее самой была груда дел - едва ли не больше, чем у казначея. Оставалось лишь удивляться, каким образом его порывистость соседствовала со стремлением к точности во всем, что касалось доходов и расходов. По мнению Невеньен, это были взаимоисключающие черты, однако в Таймене они каким-то поразительным образом уживались.
   - Так скоро вся вода выкипит, - скептически заметила Шен, проверив уровень воды в булькающем чайнике.
   - Значит, добавишь новой, - сказала Невеньен и, помолчав, добавила: - Шен, ты теперь королевская служанка. Не нужно беспокоить меня такими вещами, как выкипевший чайник.
   Живое лицо сасаа окаменело.
   - Простите, моя королева, - она быстро и неглубоко поклонилась. - Я забылась.
   Если ты прислуживаешь девушке одного с тобой возраста, с которой вы вместе прошли через плен и грезили о побеге, то забыться было слишком легко, поэтому Невеньен и приходилось постоянно напоминать о своем высоком статусе. Причем в первую очередь себе. Шен на самом деле справлялась не так плохо для сасаа, никогда не работавшей на настоящих аристократов. Хотя ее манеры требовали серьезного вмешательства, она схватывала все с потрясающей скоростью. Сказать то же самое про себя Невеньен не могла.
   В отличие от Шен, она не забывалась перед лордами и не принималась вести себя неподобающим образом. Проблема была в другом - влиятельные аристократы, видя перед собой всего лишь хрупкую юную девушку, думали, что у нее нет собственной воли, и пытались на нее надавить. Сопротивляться им было не так-то просто. Опытные политиканы, они загоняли ее в ловушки из слов, откуда не получалось найти выход, а если они были не столь искусны в красноречии, то прибегали к более грязным методам. Сколько раз за месяц Невеньен выслушала и прочитала обращений, подобных тем, что получила сегодня утром, было не счесть. Если вы-де не примете наши условия, писали купцы из города неподалеку от Могареда, настаивающие на исключительном праве беспошлинной торговли и знаках королевского доверия на своих караванах, то злаки с наших полей осенью не пойдут к вам столицу, и вообще в южных землях вас поддерживают немногие... Один раз Невеньен им уже отказала, но они прислали требования повторно, теперь снабдив их недвусмысленными угрозами. Что с этим делать, она не придумала и передала послание зарвавшихся торгашей Тьеру. Он с жесткой усмешкой сказал, что после определенного "внушения" купцы вспомнят о том, как следует обращаться к правителю. Когда похожую фразу произнес Иньит, попросивший перечислить ей имена наглецов, Невеньен даже испугалась. Не потому, что теперь торговцев вместо беспошлинной торговли, грабительской для обескровленного смутой королевства, и обогащения ждало нападение на караваны разбойников и визиты подозрительных личностей. А потому, что она с удовольствием назвала всех, кто подписался под документом, втайне надеясь, что хотя бы страх заставит подданных уважать ее решения...
   Шен все-таки долила в чайник воды из кувшина, неодобрительно поглядывая на дверь, из-за которой до сих пор так и не показался Таймен. Невеньен поморщилась. Вот еще один человек, который, похоже, считает, что королеве нечем заняться, кроме как ждать его. Хотя как раз он и должен был понимать, насколько ей тяжело - она только и успевала посылать к нему секретарей с бумагами и просьбами оценить ту или иную идею.
   Вал проблем в Серебряных Прудах после убийства Акельена оказался цветочками. Ягодки она пробовала сейчас, когда письма ей присылали не только союзники, а все лорды Кинамы, послы других стран, разнообразные чиновники и даже простолюдины. К счастью, большинство бумаг расходилось по ведомствам - к судьям, эльтинам, секретарям и прочим помощникам, однако Невеньен чуть не сходила с ума из-за того, что попадало к ней. На самом деле можно было значительно сократить поток писем и посетителей - не зря же королева держала советников, - однако Тьер намеренно не позволял ей уклониться от обязанностей. Он полагал, что чем больше трудностей она встретит сейчас, тем легче ей будет управляться с Кинамой позже. Невеньен не спорила, хотя временами ей хотелось выть от отчаяния и отсутствия малейшего просвета в череде дел.
   Захлопнув Книгу Небес, она переместилась из-за деревянной подставки за стол. Откровения Глашатаев Небес должны были находиться в молитвенной комнате, но для экономии времени, чтобы не бегать по этажам огромного Эстальского замка, Невеньен перенесла фолиант в свой кабинет - ей все чаще хотелось искать успокоения в древних словах мудрости, а не у Иньита или советников. С людьми все было слишком сложно. Но, увы, и Книга Небес не была способна дать ответы на мучавшие ее вопросы.
   Под руки Невеньен попался лист, исписанный ее собственным красивым ровным почерком, а не убористыми строчками Окарьета. У этого письма было множество предшественников, отправившихся в камин, да и чистовик вышел не с первого раза, потому что несколько раз предательские слезы все же капали на чернила. Невеньен просила у семей Жевьера и Эсти соединить их прах, словно они успели пожениться перед смертью. Телохранитель, скончавшийся в Остеварде от полученных в сражении с Анэмьитом ран, о гибели возлюбленной не узнал. Он так старался спасти Эсти, а она все равно погибла... Злость на Жевьера, который бросил в беде свою госпожу, давно прошла, и осталось лишь чувство вины. Невеньен подвела обоих слуг. Если бы не она, не ее желание свергнуть Гередьеса, то они бы поженились, и все у них было прекрасно. Теперь она должна была сделать для них хоть что-то.
   Советники убеждали королеву посмертно покарать не выполнившего свой долг телохранителя, лишить его благородного имени и перевести в разряд простолюдинов, чтобы никто из гвардейцев больше не посмел отступить перед врагом. Тьер, узнав о прошении к семьям Жевьера и Эсти, сурово отчитал ученицу и запретил его отсылать - документ означал ее снисходительное отношение к поступку мага и фактически разрешал предательство короля. Может, слова главного советника и были правильными. Но чувство вины никуда не делось, и Невеньен металась, не зная, отправлять ей прошение или нет.
   Это было лишь одно дело, которое заставляло ее сердце болеть. А таких были сотни.
   Дверь кабинета открылась.
   - К вам лорд Таймен, моя королева, - чинно объявил Окарьет.
   Ну наконец-то!
   - Пусть скорее заходит, - сказала Невеньен.
   Через мгновение в проеме появился Таймен - взъерошенный, с покрасневшим от гнева лицом, наполовину распустившейся косицей в длинных волосах и пачкой бумаг в руках.
   - Моя королева! - хмурый северянин поклонился, не переставая говорить. - Извините за опоздание. Вы действительно подписали лорду Иньиту распоряжение о снабжении его людей?
   Теперь стало ясно, почему он задержался так надолго - опять ругался из-за казны. Таймен, в отличие от других придворных, которые старались угодить фавориту королевы, лорда-разбойника страстно невзлюбил. Виной были траты, которые Иньит, по мнению казначея, не всегда мог разумно обосновать (а Невеньен подозревала, что он просто ленился), и его буйные подчиненные, которые беспокоили крестьян. Часть разбойников перешла на службу королевы, соблазнившись предлагаемой амнистией и хорошей платой, но еще часть продолжала гулять по округе Эстала. За их действия Иньит тоже не всегда мог ответить, и это было гораздо хуже, потому что уже пришли новости о двух деревнях, которые пострадали из-за набегов разбойничьей вольницы. Поэтому Иньит и просил назначить им довольствие, как наемникам, а потом обязать сражаться против Таннеса. Вчерашним вечером, когда он доказывал ей необходимость этого шага, он был невероятно убедителен, и Невеньен с ним полностью согласилась. Но Таймен, видимо, нашел, где придраться к его доводам. И было бы странно, если бы не нашел. Другие советники за глаза нелестно именовали его занозой в заднице, многие считали, что он не слишком хорошо справляется с обязанностями, и тем не менее Невеньен была довольна своим выбором. Таймен бывал бесцеремонен, однако въедливость и внимание к мелочам полностью искупали все его недостатки. К тому же впервые кошель недавних мятежников начал толстеть, а не только худеть.
   - Лорд Таймен, присаживайтесь, - Невеньен вздохнула, предвкушая очередную бурю эмоций от казначея. - Не хотите ли отведать чаю?
   Смышленая Шен сразу же подхватила чайник с крючка в камине и наклонила носик над чашками, разливая по ним кипяток. Лицо северянина разгладилось. Невеньен потихоньку училась управлять людьми, и выяснить слабость Таймена не составило труда. Его сбивала с толку подчеркнутая вежливость, а еще он любил крепкий чай с капелькой вишневой наливки и никогда от него не отказывался. Если Невеньен требовалось отвлечь упрямого лорда от неудобных ей мыслей, она без всякого стеснения пользовалась этим способом - он действовал безотказно.
   - Благодарю, моя королева, - несколько смущенно пробормотал Таймен, садясь напротив нее и осторожно беря тонкую фарфоровую чашку большими сильными руками, которые гораздо лучше подходили воину, чем казначею. В следующее мгновение его тон изменился. - Так вы правда подписали ему бумаги?
   - Правда, - сухо ответила она. Как будто Иньит стал бы красть королевскую печать и ставить ее на документы без ведома Невеньен. - Что-то случилось?
   Зря она спросила.
   - Конечно! - Таймен так бухнул чашку обратно на блюдце, что из нее выплеснулась жидкость. - Наверное, он не показывал вам список того, что нужно предоставить разбойникам. Эти бандиты до сих пор не сделали для нас ничего особенного. Почему мы должны снабжать их, будто они элитные части регулярной армии?
   Невеньен не стала напоминать о разбойниках, пытавшихся задержать Таннеса на подходе к Эсталу и погибших из-за этого. Причем они выполнили свою задачу - мятежники вошли в город раньше, чем к ним успел подобраться бывший генерал Севера.
   - Лучше мы будем снабжать их, чем они под нашим именем будут грабить деревни, - сказала Невеньен. - Тем более мы можем позже их использовать в борьбе против Таннеса.
   Ясные глаза Таймена уставились на нее.
   - А вам не кажется, что у нас под боком образовывается маленькое войско, чья верность вам под большим сомнением, но мы его почему-то прикармливаем?
   Невеньен взволнованно заерзала в кресле. На что это он намекает?
   - Давайте решим этот вопрос позже, - предложила она.
   И, пожалуй, стоит заняться этим вместе с Тьером. Подозрения Таймена - просто глупость, возникшая из-за неприязни к Иньиту, но будет лучше, если двух бешеных лордов разведет старый и умный советник, а не Невеньен...
   Когда она представила, как все это будет проходить и чем может закончиться, у нее заболела голова. Что там Таннес, в собственном бы стане навести порядок и установить согласие. Повсюду Невеньен встречали сплошные склоки, склоки и еще раз склоки. Ссоры Таймена с Иньитом были не самыми тревожащими. Ламан, например, получивший звание генерала Севера и оставивший должность эльтина, постоянно скандалил с Пельтьесом, генералом Юга, который обладал необычайно высоким самомнением, а Мелорьес не поладил с лордом Аварьетом, новым эльтином центральных земель. Окружавшие Невеньен мужчины как будто не понимали, что отсутствие единства - это прямой путь к поражению и новой смуте, несмотря на то что они уже добились формальной власти над Кинамой. Только Тьер не уставал говорить о том, как им необходимо примирение друг с другом.
   Таймен открыл рот - наверное, чтобы возразить, и Невеньен поспешила заговорить первой, пресекая поток его слов.
   - Лорд Таймен, мы ведь собрались для другой цели, - напомнила она.
   - Да. Конечно. Простите, моя королева.
   Он тряхнул густыми волосами, силой заставляя себя отвлечься от снабжения разбойников.
   - Сегодня я хотел подробнее рассказать вам об обмере земель. Вы знаете, в чем его смысл?
   Она кивнула. Таймен, отставив пустую чашку и уже совершенно настроившись на рабочий лад, положил перед ней бумаги, которые до сих пор держал в руках. По желтоватым листам бежали столбики из чисел и имен.
   - Я достал для вас сведения по прошлому обмеру. Сам я их еще изучить не успел, но я проводил обмер собственных и арендованных у меня земель, и могу уверить вас, что это очень действенная мера, которая выявляет огромное количество нечестных приращений земельных владений. В ваше правление обмер обязательно нужно будет провести. Итак...
   Невеньен наклонилась, готовясь с интересом слушать. Ей уже было известно о том, какую пользу приносит обмер земли и, главное, как это пополняет королевскую мошну, а учитывая ее пострадавшее из-за долгой смуты состояние, следовало хвататься за любой способ это исправить. Особенно важно было внимательно выслушать Таймена, потому что он приобрел собственный опыт проведения обмера и мог рассказать о неизбежных сложностях.
   Однако стоило Таймену начать, как дверь снова отворилась, и Окарьет объявил о приходе Лэмьета. Пожилой жрец дождался позволения войти, зашаркал ногами по каменным плитам и низко поклонился, подметя длинным черно-белым одеянием пол кабинета. Невеньен удивленно смотрела на наставника, не представляя, что ему могло понадобиться. Сам он никогда специально не искал встречи с ней, да и Невеньен была в молитвенной комнате нечастой гостьей - у нее просто не хватало времени на медитации и пространные беседы со жрецом.
   - Прошу прощения, что прервал ваши занятия, моя королева, - произнес дребезжащим голосом Лэмьет. - Но у меня к вам дело государственной важности.
   - Я слушаю вас, - кивнула Невеньен.
   Жрец бросил красноречивый взгляд на Таймена, который молчаливо замер за столом, перебирая в руках реестры земель.
   - Еще раз прошу прощения, моя королева. Это срочное дело, которое я бы предпочел обсуждать только с вами.
   Невеньен нахмурилась. Что за секреты, да еще от казначея?
   Она бы попросила Лэмьета потерпеть, но его посещение было исключительным событием, которое вряд ли бы произошло, не будь у него серьезной причины отвлекать королеву. К тому же Невеньен впервые видела, чтобы у морщинистого жреца было такое обеспокоенное лицо.
   Она вздохнула. Занятие придется отложить.
   - Лорд Таймен, надеюсь, мы сможем найти время для изучения обмера земель позже.
   Северянин поднялся с сиденья, стараясь не подать вида, что разочарован из-за несостоявшегося занятия. Просвещение королевы в вопросах экономики он считал своим святым долгом, хотя и не видел ничего страшного в том, чтобы опаздывать на его исполнение.
   - Королевские обязанности, я все понимаю. Знайте, что я всегда к вашим услугам.
   Когда Таймен вышел, Невеньен гостеприимно указала Лэмьету на кресло.
   - Прошу вас, наставник. Не желаете ли отведать чаю?
   Старик растянул губы в блеклой улыбке и снова поклонился.
   - Благодарю вас за предложение. Но будет лучше, если мы вместо чая отправимся в главный храм Небес и Бездны.
   - Зачем? - недоуменно спросила Невеньен.
   - Там находится, возможно, единственный способ остановить када-ра, - тихо ответил Лэмьет.
  
   * * *
  
   Под гулкими сводами храма Небес и Бездны раздавались шепотки людей. Из высоких стрельчатых окон наступала зимняя тьма, и на половине Небес, в полукруглом зале из белого камня, зажигались созвездия светильников, призванных ее отогнать. Их было огромное множество - в стараниях не допустить мрак в обитель светлых духов жрецы спускали на освещение суммы, сравнимые с теми, что тратил королевский замок. Однако это того стоило. Благодаря сверканию огоньков и блеску золотых статуй на алтарях в храме создавался особый умиротворяющий настрой, которого Невеньен так не хватало в последние месяцы, а лица прихожан, заходящих сделать подношение богам, сразу разглаживались, лишаясь налета повседневных забот.
   Был обычный день, но у алтарей стояли очереди, как будто в праздник. В основном среди нарядов мелькали неяркие одежды северян, молившихся за оставшихся на Севере родных и избавлении от када-ра. Хотя боги на мольбы кинамцев не отвечали, прихожан в храмах не становилось меньше, и жрецы процветали благодаря многочисленным подношениям. Впрочем, те же самые люди, которые утром приносили к алтарю жертвы, вечером приходили домой или собирались на улицах и говорили о том, что молитвы и обильные жертвоприношения остаются без внимания высших сил. "Может быть, Небеса забыли о нас?" - спрашивали они. И печаль в человеческих сердцах росла вместе с обидой на богов.
   Если молчат Небеса, значит, в чем-то виноваты их ставленники - правители, которые сидят сложа руки. Невеньен докладывали о том, что болтают на улицах, и эти доклады всегда выводили ее из себя. Тэрьин и Гередьес плюнули на беды северян, но ведь она-то сделала уже немало! Хотя королева была не обязана так поступать, в Аримин на поднятие города из пепла были отправлены значительные суммы, усилился контроль над торговцами, которые драли с беженцев цены втридорога, и еще многое, многое, многое. Тьер успокаивал ее, напоминая, что народ всегда обвиняет в своих горестях правителей, но Невеньен это не утешало.
   Она тоже молилась Тельет о восстановлении порядка и справедливости. И тоже не получала ответа.
   Статуя Тельет стояла на одном из маленьких алтарей в центре зала, и Невеньен могла бы подойти к ней, но не двигалась с места. Поправив платье, смявшееся из-за сидения на бархатном кресле, она оглянулась на прихожан. Почти все они косили любопытные взгляды на нее и ее свиту. Всем хотелось рассмотреть новую королеву, но уставиться на нее было бы неприлично, поэтому мимо отделенного от зала колоннами алькова, в котором она расположилась, под разными предлогами то и дело ходили посетители. И не только они - возле Невеньен пробежала маленькая фигурка в белой одежде служки Небесной половины храма. Мальчик возраста Тибьена, восторженно разглядывающий свою повелительницу, по-детски неуклюже, но старательно ей поклонился, чуть не выронив охапку свечей, и попросил сопровождающих ее гвардейцев отодвинуться. Они загораживали позолоченный подсвечник перед фреской с изображением Великой Четы - взявшихся за руки Каэдьира и Альенны с солнечными коронами на челах. По мере того как мальчик зажигал новые свечи, картина светлела, и на ней открывалось все больше деталей: лики других богов, склонившихся перед повелителями, затем када-ри и, в самом низу, простершиеся ниц люди. Подходящий сюжет для алькова, который предназначался для ожидания или молитв королевских особ.
   Нервно шагающий между роскошными сиденьями Тьер не проявил к фреске ни малейшего интереса. Гораздо больше его занимал вопрос, куда пропал приведший их сюда Лэмьет. Жрец даже не намекнул, что за таинственный способ победить Детей Ночи нашли в храме Небес и Бездны, а Тьер желал разобраться во всем сейчас же. К тому же настоятель храма проявил удивительную невежливость по отношению к высокопоставленным гостям. Он не пригласил их к себе в покои, сразу отложив другие дела, словно что-то могло быть важнее, чем два первейших человека в королевстве. В храмах власть жрецов считалась лишь чуть менее могущественной, чем королевская, и Невеньен много слышала об их высокомерии, но это был уже перебор. Они с Тьером все еще находились здесь только из-за авторитета Лэмьета, который на всем пути сюда убеждал их в необходимости встретиться с настоятелем Рагодьетом.
   - Лиг, - советник обернулся к рыжему слуге, моментально изогнувшемся в позе ожидания приказа. Шен пристально наблюдала за его движениями - она переняла от Тени немало полезного. - Сбегай в покои настоятеля храма, узнай, почему нас до сих пор держат здесь. Возмутительно, - проворчал Тьер, когда сасаа скрылся за рядом колонн. - У нас назначена встреча с арджасским послом, а мы бессмысленно торчим тут, рискуя опоздать и испортить отношения с соседним королевством.
   Его опасения были понятны, и все же он переживал из-за этого слишком бурно. Арджасцы были первыми, с кем Невеньен установила дипломатические отношения, и их посла разве что медом не обмазывали. Одно опоздание он мог пережить, и это не стоило того беспокойства, которое выказывал советник. Невеньен с тревогой взглянула на него. В последнее время он был совсем не похож на того спокойного и рассудительного человека, который сватал ее за мятежника-бастарда. С тех пор как погиб Акельен, с Тьером начали происходить неуловимые изменения, которые, вместо того чтобы исчезнуть, после коронации Невеньен только усилились. Его движения приобрели резкость, глаза блестели неестественной для старика молодецкой удалью, а легкий запах бодрящей настойки витал вокруг него почти постоянно, хотя Невеньен ожидала, что после победы над Гередьесом аромат, наоборот, пропадет. Цель, лелеемая старым советником долгие годы, была достигнута - один из его воспитанников надел корону. Да, Тэрьин и Гередьес оставили в наследство множество проблем, да, разобраться в них было нелегко, работать приходилось круглыми сутками, и Тьер трудился чуть ли не больше всех остальных вместе взятых. Но ведь нельзя было доводить себя до такого состояния, чтобы жить на настойке! Залавьен в Серебряных Прудах, отмеряя дозу Невеньен, предупреждал, что в больших количествах лекарство вредно для здоровья и от него может прихватывать сердце. О возросшей раздражительности он не упоминал, но, скорее всего, она была следствием ненормально бьющей из советника энергии.
   - Лорд Тьер, вы хорошо себя чувствуете? - обеспокоенно спросила Невеньен. От его мелькания перед глазами голова закружилась даже у нее, молодой девушки.
   - Прекрасно, - он поджал губы, противореча собственному высказыванию. - Еще лучше я бы себя чувствовал, если бы нам сообщили, чего мы ждем. Если очередных пустопорожних бесед и призывов молиться богам, чтобы они избавили нас от Детей Ночи, то нам стоит уйти отсюда прямо сейчас.
   И снова Невеньен была готова с ним полностью согласиться. О када-ра и необходимости прогнать их обратно в Бездну не говорил только ленивый, но никто и близко понятия не имел, как этого добиться. Заняв трон, Невеньен на следующий же день после этого разослала по всем городам Кинамы гонцов. Одни призывали в королевскую армию магов, пусть и самых слабых, которые будут сражаться с Детьми Ночи, а вторые приглашали в Эстал всех, у кого были идеи, как защитить жителей Севера от чудовищ. И люди шли - толпами, хотя большинство из них надеялось просто привлечь внимание к себе, а о Детях Ночи они и не думали. Кого Невеньен с Тьером только не выслушали за месяц: жрецов, которые якобы выискали в древних текстах намеки на способ вымолить у Альенны ниспослание новой Дочери Цветка; ученых, которые надеялись испробовать на чудовищах новые достижения алхимии, лишь бы только в пасть к ним лез кто-нибудь другой; лекарей, которые собирались возвращать к жизни жертв када-ра с помощью дыма и эссенции из лягушек, но все без исключения эксперименты проваливались; чиновников, которые с абсолютно серьезными лицами советовали пожертвовать целыми тысячами людей, чтобы заманить Пожирателей Душ в Каснар или Шинойен, а тамошние власти пусть делают, что хотят; и, наконец, просто шутов, которые несли откровеннейший бред вроде испуга порождений Тьмы звуком колотушек. Все эти предложения, если в них и присутствовало зерно разума, были по разным причинам неосуществимы. Кольин Гарент, ученый из университета Эстала, ответственный за поиски способа уничтожить чудовищ, взял несколько на заметку, но в Малом совете они горячей поддержки не встретили. Кто же будет сооружать вокруг крупного поселения деревянную стену, облитую специальной смесью, чтобы поджечь ее во время нападения када-ра? Насколько это их задержит и задержит ли вообще? И кто будет следить за тем, насколько эта защита действенна? Каждый вопрос тянул за собой все новые и новые вопросы...
   Недостаток сведений был еще одной проблемой, с которой пришлось столкнуться совету. В легендах говорилось, что када-ра можно противостоять с помощью магии, но в Аримине, Бересине и прочих северных поселениях, атакованных порождениями Бездны, не выжил ни один маг, который мог бы рассказать о том, удалось ли ему уничтожить или хотя бы ранить их духом. Что если армия магов, которую потихоньку собирала Невеньен, на самом деле тоже не способна остановить Детей Ночи?
   Поиски способа не прекращались, но спустя месяц она уже начинала думать, что его нет. А по ночам ей снилось, будто она идет в Каснар во главе колонны из иссушенных, похожих на мертвецов, но еще живых детей...
   Когда из-за колон появился Тень в компании медлительного Лэмьета, Тьер нетерпеливо шагнул им навстречу.
   - Господин, моя королева, простите за ожидание. Настоятель скоро будет готов вас принять, - объявил жрец.
   - Лэмьет, - советник аккуратно взял жреца, еле достававшего ему до груди, за локоть и оглянулся назад. Мальчик-служка уже ушел, а звуки в алькове разносились не так хорошо, как в зале. - Может быть, вы все-таки объясните, что мы здесь делаем? У нас с королевой назначена встреча с арджасским послом, и мне не хотелось бы портить с ним отношения из-за очередных "открытий" в храмовых свитках.
   Жрец спокойно выдержал его взгляд.
   - Лорд Тьер, я понимаю ваше негодование, но даже если я вам обо всем расскажу, вы мне не поверите. Я знаю, как вы устали от той чепухи, которую вам предлагают под видом спасения от када-ра, поэтому предположил, что вы развернетесь и уйдете, не дослушав ни меня, ни тем более настоятеля Рагодьета. Он поддерживал короля Тэрьина и лорда Гередьеса, и он... - жрец на мгновение замялся, подбирая более мягкое выражение. - Он не одобряет новый переворот. То, что я благодаря старым связям вообще узнал о его планах, это подарок Небес. Еще большее чудо, что мне удалось уговорить его встретиться с вами. Умоляю вас, лорд Тьер, не позволяйте скептицизму и утомлению взять над вами верх, потерпите немного и выслушайте настоятеля до конца. Иначе это обернется крахом в деле сопротивления чудовищам, которые угрожают всей Кинаме и легко могут свести на нет весь ваш недавний успех.
   Увещевание пожилого жреца, обращенное к ничуть не менее молодому главному советнику, звучало странно. Невеньен испугалась, что Тьер рассердится, но он вздохнул и отпустил руку Лэмьета.
   - Вы, как всегда, правы, мой старый друг. Я погорячился. Мне стоило помнить, что вы никогда не бросали слов на ветер. Что бы я только делал без ваших вразумлений эти десять лет?..
   Лэмьет смиренно склонил голову, никак не показывая, приятна ли ему лесть.
   - Я всего лишь служу Небесам и истинной королеве Кинамы.
   - Лэмьет, - на сей раз вперед выступила Невеньен, привлекая к себе внимание жреца. - Вы сказали, что он настроен против нас. Почему вы уверены, что он будет с нами полностью честен и что этот единственный способ победить када-ра не очередной обман?
   Во всяком случае, большинство жрецов, которые приходили к учителю Кольину или королеве, пытались таким образом вымогать из казны деньги для себя или своих храмов. Почему бы Рагодьету не поступить так же?
   - Моя королева, он мой бывший ученик, - ответил Лэмьет. - Я знаю его как заботящегося о своей пастве и уповаю на то, что ради благополучия кинамского народа он презрит свое личное отношение к вам.
   Невеньен покачала головой и поправила съехавшую на бок корону, чтобы та держалась ровно. Пока отсутствие положенных знаков уважения королевскому достоинству было похоже на намеренное оскорбление, и она сомневалась, что что-то изменится. Дочери генерала Стьида и недавней мятежнице было все равно, что о ней думает настоятель храма Небес и Бездны, но как королева Кинамы Невеньен не могла игнорировать пренебрежение к себе, особенно от такой фигуры, как Рагодьет, - это было чревато потерей тех жалких ростков почтительности, которые она сумела взрастить в лордах. Что ей делать, если Рагодьет действительно обладает секретом борьбы с када-ра, но откажется сотрудничать, она не представляла.
   Зашуршали по каменному полу жреческие робы, и в альков зашли двое служителей богов. Лицо первого, русоволосого, было блеклым и настолько невыразительным, что оно мгновенно забывалось, стоило отвернуться. Однако, судя по дорогой и тонкой ткани, использующейся для одеяния, он занимал более высокую должность, чем второй - молодой крепкий мужчина с яркой внешностью и почти сросшимися черными бровями.
   - Да светит вам солнце, - поздоровался первый. Его голос был еле слышным, словно он боялся кого-то испугать. - Моя королева, лорд Тьер, жрец Лэмьет, настоятель просит извинить его за задержку. Он ждет вас в своих покоях. Пожалуйста, следуйте за мной.
   Он повел их через зал, к центру круглого храма, разделенного посередине надвое. Там, в символическом пространстве между Небесами и Бездной, размещались кельи жрецов и покои настоятеля. Невеньен прошла в открытую перед ней дверь и оглядела просторную комнату для встречи гостей. Шик, с которым она была обставлена: ароматно пахнущие ствилловые панели на стенах, шелковые гобелены, пушистые ковры и золотые украшения, - превосходно соответствовал ее хозяину. Рагодьет был полным, пышущим здоровьем человеком с румяным лицом и гордой осанкой. Его толстые пальцы были унизаны перстнями, а из-под ворота выглядывала золотая цепь. От таких людей ожидаешь, что они будут самодовольно улыбаться и потирать руки, и настоятель действительно все это делал, хотя улыбка выглядела фальшивой, а брови норовили сойтись у переносицы. Руки он тоже потирал вряд ли от чрезвычайного довольства происходящим. Невеньен заметила эту черту еще при первом знакомстве с ним, на приеме в замке после коронации. В тот раз она подумала, что толстый жрец так выражает восторг обильными яствами, но сейчас нервозность Рагодьета резко бросалась в глаза. Он был похож на человека, которого довели до отчаяния, но он тщательно старается его скрыть.
   - Рад принять вас в своей обители! - с преувеличенным воодушевлением объявил настоятель, когда все обменялись приветствиями и расселись за длинным дубовым столом. Телохранители, Шен и Лиг заняли места за спинами господ, а два жреца-сопровождающих такими же тенями замерли за Рагодьетом. - Не угостить ли вас вином? Мне как раз прислали в подарок несколько бутылок прекрасного сантийского...
   - Это было бы очень великодушно, - вежливо прервал его Тьер, - но мы немного торопимся. Может быть, перейдем сразу к делу? Жрец Лэмьет сообщил, что вам якобы известен единственный верный способ побороть Детей Ночи.
   Искусственная улыбка продолжала держаться на губах Рагодьета, но между бровями все-таки пролегла морщина - единственная на его гладком лоснящемся лице. Он оперся локтем на столешницу и потер одной ладонью другую.
   - Единственный ли он, я не знаю, - настоятель картинно развел руками. - Возможно, достопочтенный учитель Кольин смог отыскать лучший способ, чем могу предложить я.
   Невеньен внимательно следила за ним, не понимая, почему он уклоняется от прямого ответа. Набивает себе цену? Вполне вероятно - он походил на человека, который страдает грехом стяжательства. Но у Невеньен не было времени играть в эти игры. Када-ра слишком долго истязали Север, чтобы те немногие, кто мог их остановить, имели право притворяться дурачками и выгадывать себе наживу.
   - Назовите стоимость, - громко произнесла она, приковывая к себе изумленный взгляд Рагодьета. - Скажите, что вы хотите за этот секрет. Жизни людей, который погибают на Севере, бесценны, и я готова отдать все за возможность спасти их от Пожирателей Душ.
   Тьер вскинул бровь - ему не понравилось, с какой легкостью его подопечная разбрасывается наградами за отсутствующие достижения. Однако на настоятеля, как ей показалось, ее слова произвели впечатление. Тем не менее он молчал, пристально изучая сидящую напротив него девушку и как будто на что-то решаясь.
   - Рагодьет, - мягко произнес Лэмьет. - Оставь сомнения. Все это не стоит того, чтобы жертвовать человеческими жизнями.
   Бывшему наставнику Рагодьета удалось сломать лед - настоятель вздохнул, опять складывая ладони в "обмывающем" жесте.
   - Моя королева, дело не в цене, - заговорил он совсем другим, серьезным тоном. - Что касается ее, то я прошу лишь о том, чтобы заслуга храма Небес и Бездны не была забыта или приписана кому-нибудь другому. И естественно, будет необходимо оплатить все расходы, - добавил он.
   Невеньен кивнула.
   - Если ваш способ подействует, то обязательно. Но я до сих пор не услышала, в чем он состоит.
   Рагодьет несколько раз стукнул загнутыми птичьими ногтями по столешнице и поднялся со стула.
   - Лучше вы увидите сами, чем я буду рассказывать. Паньерд, - обратился он к блеклому жрецу, - проводи нас во внутреннее святилище.
   - Внутреннее святилище? - переспросила Невеньен.
   - О, они есть во многих храмах, - пояснил Рагодьет, - но обычно о них известно даже не всем жрецам, я уже не говорю о прихожанах. Это нечто вроде сокровищницы, где хранятся подлинные святыни, а не то, что выставляется для простого народа.
   - Но зачем это нужно?
   Настоятель снисходительно улыбнулся ее непросвещенности.
   - Моя королева, есть некоторые предметы, о которых позволено знать только жрецам, так как необразованная чернь воспримет их существование неправильно. Еще бывают кражи святынь, причем чаще этим грешат не простолюдины, а ушлые жрецы из захолустных обителей, которые надеются привлечь паломников, заполучив, например, меч короля Бэйледа Великого. А иногда, к сожалению, святыни пытаются уничтожить, - он развел руками. - Как это было с писаниями Глашатая воли Небес Ксайтена из Мираны, которые сожгли воины Шасета. Подозреваю, нечто такое случилось и с королевской державой, из-за чего када-ра и вырвались на свободу.
   Невеньен предпочла промолчать.
   Паньерд тем временем извлек из складок одеяния связку ключей и отодвинул один из гобеленов, за которым обнаружилась неприметная дверь. Она без единого скрипа отворилась, и два жреца вошли туда первыми, зажигая прикрепленные к стенам металлические лампы. Невеньен уже приготовилась шагнуть на первую ступеньку уходящей вниз лестницы, как Рагодьет поспешил склониться перед ней, давая понять, что у него есть какая-то просьба.
   - Моя королева, будет лучше, если это увидите только вы с лордом Тьером, - он многозначительно посмотрел в сторону гвардейцев и слуг, которые сгрудились позади.
   - Королеву нельзя лишать охраны, - отрезал Тьер.
   - Вы не знаете, каков секрет, который я храню, - вкрадчиво произнес Рагодьет, не выпрямляясь и с мнимой покорностью глядя в пол. - Вы не боитесь опасных слухов, которые могут взбудоражить Эстал?
   Невеньен посмотрела на темный лестничный пролет. Лэмьет упоминал о нелюбви к ней настоятеля. Вряд ли он собирался устроить покушение - как к нему в покои заходила королева, видел весь храм. Однако после Вьита и гибели Эсти она чуралась каждой тени, а в стане врага рисковать тем более не следовало.
   - Гвардейцы Ваньет и Парди приносили присягу и умеют держать язык за зубами, - уверенно сказала она. - Пусть идут со мной.
   Настоятель еле заметно пожал плечами.
   - Как пожелаете, моя королева.
   Лэмьет, отговорившись тем, что ему трудно ходить по лестницам, вместе со слугами остался в приемной комнате, а Невеньен, окруженная с двух сторон гвардейцами, начала медленно спускаться по выщербленным каменным ступенькам. Впереди грузно и медленно переваливался Рагодьет, которого было не обогнать из-за тесного прохода, но Невеньен радовалась, что не нужно торопиться. У нее появлялось время подумать и подготовиться к тому, что ее могло ждать внизу.
   Почему Лэмьет и Рагодьет отказывались даже намекнуть на сущность загадочного способа и напускали столько тумана? Настоятель, похоже, считал, что знать об этом должны только избранные. Но что он прячет - огромный майгин-тар, который сделает обладателя самым могущественным на свете магом? Невеньен надеялась, что это так, потому что ни один из ныне живущих магов не дотягивал до творимых Маресом Черным Глазом чудес, даже используя такие крупные кристаллы, как Сердце Сокровищницы.
   Откуда-то снизу доносился тихий гул. Низкие мужские голоса скорее гудели, чем пели, с протяжным ритмом, который задавался барабаном. Мелодия была странной, медленной, какой-то нечеловеческой. Она забиралась глубоко внутрь и заставляла сердце биться реже, а кожа от нее покрывалась мурашками. Она навевала сон, и Невеньен зевнула, прикрыв рот рукой. А когда Паньерд и Рагодьет впустили королеву во внутреннее святилище, она так и оставила ладонь у губ, забыв ее опустить.
   Нижний зал, как и верхний, был выложен мрамором. Света было так много, что создавалось впечатление, будто белые плиты светятся сами, хотя они всего лишь отражали свет ярких светильников. На белокаменных пьедесталах по бокам помещения были установлены разные предметы, видимо, принадлежавшие вознесшимся на Небеса прославленным королям Кинамы. В центре возвышался алтарь, перед которым на подставке стоял древний фолиант в два локтя высотой. Его кожаный переплет был изъеден и покрыт плесенью, а некоторые страницы были испорчены временем и наполовину истлели. В изящных завитушках Невеньен узнала сложную древнекинамскую письменность. Книге было не меньше трехсот, а то и пятисот лет.
   За алтарем был установлен большой резервуар с водой, на поверхности которой покоился гигантский, в человеческий рост, бутон цвета ясного зимнего неба. Плотные округлые лепестки со светлыми прожилками в венце из толстых зеленых чашелистиков слабо пульсировали в такт с песней жрецов. Вокруг маленького бассейна стояли восемь коленопреклоненных мужчин в черно-белых робах, которые с закрытыми глазами, будто в трансе, пели молитву на старом языке. Девятый мужчина с небольшим барабаном у ног отбивал им ритм. Никто из них не обратил на гостей никакого внимания.
   Ваньет рухнул на колени и, упершись лбом в холодный пол, принялся с придыханием молиться. Парди, которому потребовалось гораздо больше времени сообразить, что перед ним, постоял с открытым ртом и тоже уткнулся лицом в каменные плиты. Тьер пораженно шагнул к цветку и протянул руку к гладким сочным лепесткам, но так и не решился к ним прикоснуться. Только Невеньен застыла на месте, не веря собственным глазам.
   Неужели это могло быть Дитя Цветка - еще не рожденное, только растущее в бутоне, который вышел из чрева Богини-Матери?
   - Святой Порядок...
   Она выдохнула, прошептав молитву богам и отдельно Тельет. Просьбы все-таки были услышаны, и боги ниспослали на землю свое дитя! Однако вспыхнувшую радость - надежда есть! - быстро сменила злость. И это чувство пересилило священный трепет, который внушало божественное создание.
   - Почему вы так долго молчали? - сердито спросила Невеньен у Рагодьета. - Прошел месяц с тех пор, как мы объявили о поисках способа уничтожить када-ра! Целый месяц, который был потрачен впустую! Вы вообще знаете, о чем говорят на улицах? Что боги покинули нас!
   Настоятель раздраженно скривился.
   - Конечно, я знаю, какую ахинею несет эта чернь, потому что они осмеливаются открывать свои грязные пасти прямо в храмах! - заметив, как расширились ее глаза после такой грубости, тем более непозволительной в присутствии существа с Небес, он сбавил тон. - Моя королева, вы упрекаете меня в том, о чем сами понятия не имеете. Как я мог довериться вам сразу после того, как вы взошли на престол? Ведь вы заполучили его через убийство! Пожалуйста, не отрицайте, - быстро произнес он, считая, что она обязательно оскорбится этим обвинением. - Можете делать вид, что не это не вы наняли убийцу, но любому ясно, что без вашего участия тогда не обошлось. А если вы пришли к власти таким кровавым способом, откуда мне было знать, не окажетесь ли вы новым Зандьером?
   Человеком, который дольше всех продержался на троне благодаря запугиванию союзников и страшными расправами над врагами и получил прозвание Свирепый? Невеньен фыркнула.
   - Вы усмехаетесь, - горько произнес Рагодьет. - Вам кажется, что о вас такого и близко подумать нельзя, но Зандьер тоже не всегда был таким зверем, каким стал, примерив на себя корону. О мятежниках рассказывали разное, и я вполне был готов поверить, что вы отберете у храма Дитя Цветка и присвоите его себе, заодно казнив всех тех, кому известна правда. Вы говорите - целый месяц, но этого даже мало, чтобы убедиться, что вы так не поступите. И что вы скажете, узнав о цене появления бутона? Лэмьет убеждал меня, что вы примете это, но откуда мне это было знать раньше? К тому же... К тому же...
   Он прервался, захлебнувшись в потоке слов. Вместо него фразу закончил отошедший от цветка Тьер.
   - К тому же вы не хотели посвящать в это кого-то другого, чтобы присвоить всю честь себе, так? - под скулами советника ходили желваки, и смотрел на настоятеля отнюдь не благоговейно. - Если бы люди думали, что появление када-ри исключительно ваша заслуга, то к вам бы полились деньги, слава, уважение - все, о чем только можно мечтать, а от нелюбимой вами королевы народ сразу бы отвернулся. Вы рассчитывали на это, но потом что-то пошло не по плану, и вы решили обратиться к нам. Я прав? - холодно поинтересовался он.
   Рагодьет, наконец восстановивший дыхание, обреченно махнул рукой.
   - Я догадывался, что вы так скажете. Но будь ваши слова правдой, я бы никогда не стал вас знать - мне это было бы невыгодно. Пожалуйста, выслушайте Паньерда, прежде чем делать выводы. Я назначил его хранителем бутона, и он знает о нем все.
   Тьер смерил настоятеля хмурым взглядом, но все же повернулся к невзрачному русому жрецу.
   - Откуда у вас Дитя Цветка?
   - Мы вырастили его с помощью богов, - невозмутимо ответил он.
   Его слабый голос почти заглушался мерным гудением певцов, и Невеньен сначала показалось, что она ослышалась. Вырастили?
   - Пресветлая када-ри не спустилась с Небес? - шокированно спросила она.
   - Строго говоря, мы еще не знаем, он это или она. Когда мы в последний раз раскрывали лепестки, черты када-ри еще не оформились, - все таким же ровным тоном уточнил Паньерд.
   - Святотатство! - почти простонала Невеньен.
   Как они могут так говорить о божественном создании?!
   - Теперь вы понимаете, почему мы все это время прятали бутон от посторонних глаз? - хмыкнул Рагодьет. - Если бы люди знали всю правду, нас бы вывернули наизнанку за святотатство, хотя мы пытались спасти их от када-ра!
   Тьер с измученным видом закрыл глаза ладонью и качал головой.
   - Моя королева, прикажите гвардейцам подняться наверх и ждать нас вместе со жрецом Лэмьетом.
   Парди, который уже поднялся с колен, оторвал взгляд от бутона и вопросительно посмотрел на госпожу. Ему явно не хотелось уходить от Цветка.
   - Но лорд Тьер... - попыталась возразить Невеньен.
   - Моя королева, - советник наклонился к ней, почти касаясь короны. В нос Невеньен ударил запах настойки. - Мне не хочется признавать это, но настоятель был прав, - тихо произнес Тьер. - Знания, которые касаются богов, опасны, и простым людям лучше оставаться от них вдалеке. Телохранителям не следует слышать всю правду о Цветке, а мы прекрасно без них обойдемся. Я не думаю, что с нами здесь что-то случится.
   Поколебавшись, Невеньен кивнула. Перед пресветлым созданием Небес никто не осмелится проливать кровь.
   - Расскажите все с самого начала, - потребовал у Паньерда советник, как только Ваньет и Парди покинули святилище. Уходя, они пятились и бормотали молитвы. - Что значит, что вы вырастили Цветок и что с ним? Дитя спит?
   - Оно еще не созрело.
   Жрец приблизился к цветку, обойдя коленопреклоненных мужчин, и с нежностью прикоснулся к лепестку. Прищурившись, Невеньен заметила, что его голубая поверхность покрыта маленькими прозрачными чешуйками, а вода, в которую погружался Цветок, из-за плавающей в ней взвеси тоже была голубого оттенка.
   - Мы начали выращивать его сравнительно недавно, - сказал Паньерд. Он был вынужден говорить громче, чтобы за гулом его слышали и королева, и советник, но певцам это, похоже, не мешало. Они продолжали вести себя так, словно в помещении не было никого кроме них, и песня - единственное, что их занимало. - В нашей библиотеке хранились книги из храма Кольведа, в котором появилась Дочь Цветка, помогающая Маресу Черному Глазу. Если вам известно, тот храм и почти все его жрецы погибли в результате последнего нападения када-ра, когда они были повержены великим магом и его пресветлой помощницей. В неразберихе тех дней в книги никто не заглядывал, но кто-то, к счастью, счел их важными, и их перевезли сюда. Здесь они, однако, были поставлены на полки и надолго забыты. Вспомнили о них лишь несколько месяцев назад, после несчастья в Аримине.
   Он снова любовно посмотрел на бутон, и Невеньен поразилась тому, как оживает при этом безразличное лицо жреца.
   - Переведя текст, мы обнаружили в одной из книг, - он указал на фолиант перед резервуаром, - руководство по выращиванию божественного Цветка. Там же были приведены песнопения, которые оживят када-ри.
   Невеньен с трудом сдержала порыв заткнуть уши - и не только из-за протяжной мелодии и низких мужских голосов, который наводили на нее оцепенение.
   - Вы говорите так, словно рождение божественных существ - это нечто, подвластное каждому человеку! - возмутилась она.
   - Ни в коем случае! - брови Паньерда взлетели вверх, словно его обидели слова королевы. - Это очень сложный процесс, в котором мы и сами до конца не разобрались!
   Невеньен прикусила губу. Она имела в виду совсем другое.
   - Вы хотите сказать, что када-ри не спускаются с Небес, а появляются на земле при помощи... руководства и песнопений? - мрачно уточнил Тьер.
   - Нет, что вы, - жрец взволнованно сложил руки перед грудью. - Судя по всему, так появляются лишь Дети Цветка, а не все када-ри. И естественно, что все это происходит с позволения богов. Без их благословения превратить обычный цветочный бутон во чрево, из которого выйдет спаситель Кинамы, просто невозможно! Более того, вся наша находка и сопутствующая нам удача - не что иное, как божественное провидение!
   - Обычный цветочный бутон? - Невеньен, не поверив, наконец осмелилась дотронуться до Цветка.
   Он был гладким, словно полированный камень, но теплым, будто этот камень в летний день нагрело солнце. По светлым прожилкам, как по венам, струилась жидкость, собираясь в сгустки и ускоряясь после каждого удара в барабан, а потом снова замедляясь. Это было не растение, это было живое существо, и его появление без участия богов действительно было невозможным. Невеньен немного успокоилась - ее мир, в котором светлые духи стояли выше людей, пока еще не переворачивался, хотя жрец только что его чуть не разрушил.
   - Мы взяли обычный росток розы - королевы цветов, - подтвердил Паньерд, - и поместили его в сосуд с крошкой майгин-таров.
   Так вот что это была за голубая пыль в воде...
   - Росток стал впитывать измельченные кристаллы. Чем больше корма мы ему давали, тем скорее он менялся. Все началось с отпавшего стебля, а затем изменились форма и цвет. Посмотрите, как сильно бутон отличается от красной розы, которую мы брали изначально.
   Между ними действительно не было ничего общего. Другой цвет, другая форма лепестков, не говоря уже о размере цветка. Сейчас бутон скорее походил на лазурный лотос.
   - Сколько же майгин-таров вы истратили, чтобы он увеличился до таких размеров? - спросил Тьер. - И главное, что меня интересует, - откуда вы взяли такое количество волшебных кристаллов?
   - Нам их предоставил лорд Гередьес. Переведя книгу, мы обратились к королю Тэрьину, но из-за болезни он не смог заняться нами. Тогда нас направили к его наследнику, и он проявил к нашему открытию большой интерес. Лорд Гередьес принял решение скрыть Цветок от людских глаз, чтобы не ввести подданных в заблуждение и не разочаровывать их в случае нашей неудачи. Он снабжал нас всем необходимым, и если нас ждет успех, то это во многом его заслуга, - тихо заключил жрец.
   Гередьес вовсе не наплевал на северян. Все это время он держал в секрете способ их спасти, опасаясь, что народ неправильно воспримет правду о возникновении када-ри. Наверное, он собирался позже с триумфом показать Дитя Цветка и помочь северянам, но не успел... У Невеньен заныло внутри. Гередьес вовсе не был равнодушным чудовищем, каким она его считала. Первозданный Хаос, что же она натворила, дав разрешение на его убийство?
   - Вы не ответили, сколько было потрачено ресурсов на выращивание Цветка, - напомнил жрецу Тьер.
   Паньерд замялся. Это была не самая удобная тема.
   - Две обычных водяных бочки, но наполненные майгин-тарами.
   Тьер крякнул.
   - Да на это можно половину королевства купить!
   - Чудеса стоят дорого, - заметил жрец.
   Советник поморщился.
   - И сколько вам еще нужно? Надеюсь, вы не опустошите всю нашу сокровищницу?
   - Неужели вы будете обсуждать мелочные денежные вопросы перед лицом божественного существа? - с искренним возмущением спросил Паньерд.
   - Возможно, только перед лицом божественного существа вам и удастся уговорить меня согласиться на разорение сокровищницы, - парировал он.
   Хранитель Цветка нетерпеливо вздохнул.
   - Лорд Тьер, как мы выяснили во время наших исследований, сокровищница с майгин-тарами создавалась специально для этого - чтобы при необходимости вырастить Дитя Цветка не нужно было скупать по заоблачной цене кристаллы по всей Кинаме. В случае катастрофы, которая произошла в Аримине, у короля уже были бы готовые запасы камней.
   - Но мне всегда говорили, что майгин-тары хранятся в сокровищнице по другим причинам, - перебила Невеньен. - Чтобы отдельные маги не получали слишком большую силу и не могли выступить против законной власти; чтобы можно было вооружить ими армию магов при войне с другим государством; чтобы в крайнем случае продать часть камней и наполнить королевскую казну... Причин много, но об этой цели никто никогда не упоминал!
   - О ней знали только члены королевской семьи, - Паньерд с грустью развел руками. - Когда Эрьес Отступник приказал перебить всех без исключения, то никого не осталось в живых, чтобы об этом рассказать. Мы нашли в своей библиотеке соответствующие упоминания только благодаря благоволению Небес.
   Тьер исподлобья глянул на настоятеля.
   - Значит, доступ к сокровищнице с майгин-тарами и есть та причина, из-за которой вы решили прийти к нам.
   - Мы предлагаем вам великое чудо, которое укрепит новую власть и навсегда убедит ваших врагов в вашем могуществе. И вы не поступитесь за него несколькими майгин-тарами? - деланно удивился Рагодьет.
   Плечи Паньерда поднялись и опустились на краткое мгновение - он снова вздохнул и в который раз быстро, украдкой погладил матовый лепесток бутона. Губы жреца искривились. Ему было неприятно, что перед светлым духом устраивают торг. Невеньен понимала хранителя - ее тоже коробила вопиющая приземленность всей беседы.
   - Мы снабдим вас майгин-тарами, - произнесла она.
   - Не торопитесь, моя королева, - предостерег Тьер. - Настоятель Рагодьет, о чем вы не договариваете? Если бы все дело было в "нескольких" майгин-тарах, то вы, с вашим состоянием и связями, решили бы эту проблему сами.
   - Хорошо, - нехотя согласился настоятель. - Допустим, нам нужно больше, чем "несколько" кристаллов. Мы не знаем наверняка, сколько именно, но без них Цветок не может созреть и раскрыться.
   - Таким количеством майгин-таров мы можем вооружить армию магов, равноценную по силе када-ри. В чем будет преимущество?
   - Преимущество? - Рагодьет всплеснул руками. - Дух, которого вам ниспослали боги, и армия из обычных людей - вы что, не видите здесь преимущества?
   Тьер что-то ответил ему, но Невеньен не вслушивалась. Она смотрела на Паньерда, во взгляде которого появлялось тем больше отчаяния, чем больше новых возражений находил главный советник. Жрец боялся того, что Тьер может отказать настоятелю, и Цветок без майгин-таров погибнет. "Пожалуйста", - попросил жрец королеву одними губами. В его глазах стояла мольба.
   Он любил нерожденное дитя богов как своего собственного ребенка.
   - Пожалуйста, перестаньте, - громко произнесла Невеньен, обращаясь к главному советнику и настоятелю. - Сейчас не время и не место торговаться. Настоятель Рагодьет, я уже обещала вам, что приму любую цену. Люди очень долго молились о чуде, и мы должны дать им его, чего бы нам это не стоило.
  
   * * *
  
   Две чашки взлетели со стола и со звоном стукнулись краями, будто кубки.
   - За Дитя Цветка!
   - За пресветлых када-ри!
   Тьер и Невеньен усмехнулись друг другу и отпили чай, щедро сдобренный вишневой наливкой. Они сидели в королевских покоях, в гостиной комнате, и праздновали результаты визита в храм Небес и Бездны. Больше никого с ними не было, и даже слуги ждали снаружи, чтобы не услышать ничего лишнего. За решетчатым окном падал снег, в камине ярко пылал огонь, толстые ковры грели ноги, чай - тело, а воспоминание о голубом бутоне - душу, и настроение было прекрасным. Невеньен никак не могла стереть улыбку с лица. Ей ужасно хотелось с кем-нибудь поделиться счастьем, что она сегодня дотрагивалась до Цветка, из которого скоро появится на свет када-ри. Ей не портила настроение даже выволочка, полученная от Бьелен, причем справедливо. Все то время, пока Тьер и Невеньен заключали с Рагодьетом договор, сестре приходилось развлекать арджасского посла, который в обществе прекрасной дипломатки напрочь забыл о какой-то там королеве. Впрочем, судя по ее полушутливому тону и сверкающим глазам, Бьелен была не так зла, как пыталась показать, а некоторые из прозрачных намеков Аб-Камайена показались ей если не соблазнительными, то, по крайней мере, не такими уж отталкивающими.
   Блестели глаза и у советника, причем на сей раз не из-за бодрящей настойки. Несмотря на долгие и занудные споры с Рагодьетом, который в действительности хотел намного больше, чем то, "чтобы заслуга храма Небес и Бездны не была забыта", Тьер был невероятно доволен их исходом.
   Но если бы главный советник просто наслаждался, то это был бы не главный советник.
   - Моя королева, - деловито произнес он, отставив чашку. - Надеюсь, вы не думаете расслабляться после сегодняшнего успеха? Если жрец Паньерд прав по поводу того, что с должным питанием Цветок скоро созреет, то нужно подстегнуть поиски сильных магов и сборы армии, а также исследования по способам защиты от када-ра.
   Невеньен с тоской представила ежедневные собрания университетских учителей - в основном древних стариков с трясущимися руками, которые еле-еле стояли на ногах и с трудом озвучивали свои замечания, но были готовы подраться из-за двух разных слов в определении одного и того же предмета. Иньит всегда посмеивался над "ясными умами", которые погрязли в мелочах, и говорил, что нет ничего удивительного в увядании научных школ, наполненных немощными стариками.
   - Зачем? - спросила она. - На нашей стороне ведь будет Дитя Цветка.
   Тьер оглядел комнату. От старых владельцев здесь осталось несколько гобеленов, которые Невеньен решила не убирать из-за хорошего качества ткани и того, что они удачно вписывались в интерьер. На одном из них были изображены пресветлые када-ри с белыми ликами, передающие послания богов королю Бэйледу Великому. Могущество этих волшебных существ близилось к божественному: они могли в мгновение ока преодолевать огромные пространства, исцелять людей, прокладывать проходы в неприступных горах и еще много чего. Так утверждали легенды.
   - Мы не знаем, правда ли все то, что жрецы рассказывают о светлых духах, - медленно произнес советник. - В саге о Маресе Черном Глазе сказано, что бутон спустился с Небес на глазах у множества людей и затем раскрылся, явив Дочь Цветка, но сегодня мы выяснили, что это ложь. Никто из ныне живущих не видел пресветлых када-ри. Нам не известно, что они умеют в действительности и согласится ли вообще Дитя Цветка настоятеля Рагодьета сражаться вместе с нами против Пожирателей Душ. К тому же оно всего одно, а Детей Ночи, если верить беженцам, тысячи. Оно может погибнуть в первом же бою с ними. Нам следует подготовиться к каждому из этих вариантов.
   Он, безусловно, был прав. Но Невеньен понурилась, уставившись в чашку и болтая травинками на дне, которые просочились через ситечко. Снова это отношение к божественным созданиям, как будто они просто новые и не слишком надежные союзники вроде спесивого Лардамьела или лукавого Аварьета, который с легкостью отрекся от верности Гередьесу и переметнулся к недавним мятежникам.
   - Кажется, вас задевает то, как я говорю о бутоне? - внимательно посмотрев на королеву, сказал Тьер.
   Она поерзала, понимая, что ее слова будут звучать наивно.
   - Да, - призналась Невеньен. - Вы говорите о нем, словно о статуэтке для игры в оттайрин. Но Дитя Цветка - это же высшее существо! Это ответ на молитвы кинамцев о ниспослании им спасителя!
   В порыве она подалась вперед, однако реакция Тьера охладила ее пыл.
   - Может быть, - хотя он кивнул, в его голосе не чувствовалось уверенности. - Мне понятна ваша горячность и ваше преклонение перед богами, но... - советник вздохнул. - Я прожил долгую жизнь, и в определенный момент мне стало ясно, что люди для богов, как вы и сказали, всего лишь фигурки на огромной доске, которая не ограничивается Кинамой. Вряд ли мы многое значим для Небес, и нельзя надеяться только на то, что Они не позволят своему ребенку, вышедшему из бутона, проиграть в сражении када-ра. Как это и было всегда, мы должны сражаться за себя сами. Дитя Цветка действительно только один из наших союзников, причем очень опасный, потому что мы не знаем, как он себя поведет. Вы можете посчитать это циничным, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать его как...
   - Ресурс, - тихо вставила Невеньен.
   - Да, как ресурс для достижения наших целей, - согласился Тьер.
   Чай с наливкой, который совсем недавно казался поразительно ароматным, полностью потерял вкус. Невеньен уныло глядела в чашку. Гередьес называл северян огородной морковкой, которую нужно проредить, а Тьер относится к высшим силам, как к ресурсу вроде того же огорода, с которого нужно получить как можно больше урожая.
   Советник сделал небольшой глоток.
   - Теперь вы выглядите расстроенной.
   - Вы говорите почти как Гередьес, - нехотя сказала она.
   Тьер склонил голову, подняв брови.
   - Что бы я о нем ни думал, он был разумным человеком. Нет ничего удивительного в том, что наши мнения по некоторым вопросам могут сходиться.
   - Но ведь получается, что убивать его было неправильно! - воскликнула Невеньен.
   Неправильно было так жестоко относиться к людям, как Гередьес. Но она что, поступила лучше, согласившись на убийство человека, который на самом деле не наплевал на подданных?
   - Возможно, - сказал Тьер, и на сей раз его согласие испугало Невеньен. - Но правитель далеко не всегда может и имеет право поступать правильно. То, что простому человеку покажется ошибкой и ужасным поступком, может быть единственным способом сохранить мир в государстве и спасти жизни сотен людей. К тому же бессмысленно мучить себя вопросом, правильно это было или нет, когда дело уже сделано. Вы полагаете, что Гередьес был бы хорошим королем? Тогда вы обязаны постоянно напоминать себе о нем, чтобы не стать менее достойным правителем, чем мог бы он.
   Невеньен провела пальцем по поверхности ствиллового столика. В замке осталось много вещей из ствилла, и она обставила ими свои покои: из-за успокаивающего воздействия их запаха и из-за того, что они создавали у гостей впечатление королевского величия, которого Невеньен не хватало. Поэтому забыть о предыдущем владельце было невозможно, даже если бы она очень хотела, - ее окружали предметы, которыми пользовался Гередьес.
   И конечно, она никогда не сможет забыть человека, который перевернул всю ее жизнь. Если бы Акельен остался жив...
   - Раз уж зашел разговор о правильном и неправильном, - бодро сказал советник, - может быть, обсудим кандидатов в ваши женихи?
   Невеньен окончательно скисла.
   - Умеете вы испортить праздник, лорд Тьер, - пробормотала она.
   Старый наставник даже не подумал оскорбиться.
   - Почему же испортить? Если вы уже сделали выбор, мы можем это отметить, и праздник будет двойным!
   Невеньен отвела взгляд. Она старательно оттягивала этот момент уже больше половины месяца, и хитрый Тьер решил "вспомнить" неприятную для нее тему тогда, когда подопечная не могла отвертеться.
   Свадьба королевы для него была удачным вложением денег, то есть таким же ресурсом, как и Дитя Цветка. Разоренной казны не хватало для того, чтобы одновременно защищаться от када-ра, воевать с мятежниками вроде Таннеса и отстраивать страну после смуты. Поэтому Невеньен должна была выйти замуж либо за денежный мешок, либо за того, кто обеспечит ее влиянием или помощью из-за границы. Причем сделать это нужно было как можно скорее, чтобы получить средства для решения насущных проблем - пока они не поглотили новое правительство Кинамы с головой.
   Первым кандидатом в женихи, который вызвал у Невеньен истерический смех, оказался Ливьин. Тьер считал его превосходным вариантом - он богат, молод, давно находится среди мятежников и, главное, достаточно глуп, чтобы вертеть им, как захочется. По мнению Невеньен, это как раз было его основным недостатком. Еще в очереди к невесте стоял, например, один из многочисленных арджасских принцев, который не мог наследовать трон Арджаса, а значит, был не опасен для независимости Кинамы. Этого кандидата советник тоже воспринял с воодушевлением, поскольку он давал надежду на поддержку более сильного соседа Кинамы. Невеньен же, увидев "жениха" на картине, которую ей показал арджасский посол, пришла в тихий ужас, а молва рисовала его, как пьяницу, бабника и буяна. Не лучше были и остальные кандидаты. Причем то, что Тьер называл достоинствами, Невеньен представлялось пороками.
   Однако дело было даже не в этом. Мудрый советник не понимал, что выбор Невеньен сделала уже давно, и он никак не согласовался с тем, что предлагал Тьер.
   - Почему вы молчите? - спросил он, улыбаясь. - Обычно аристократы выдают дочерей замуж без их спроса, как с вами уже один раз и случилось. Теперь вы можете сами выбрать себе спутника. Разве у девушки в вашем возрасте не бежит быстрее кровь при мысли о таком числе женихов?
   Ее кровь стыла в жилах при мысли о том, что она может выйти замуж за нелюбимого.
   - Лорд Тьер, это не выбор, - сказала Невеньен, изучая складки на платье, которое она сминала в ладонях.
   - Не выбор - это то, на чем настаиваете вы, - поправил советник.
   Иньита он отмел сразу же, стоило Невеньен о нем заикнуться. Состояние лорда-разбойника было приличным, но в масштабах государства все-таки недостаточным, и существовало много аристократов богаче него. Кроме того, Иньит до сих пор сильно зависел от разбойников, его доходы были сомнительными и непостоянными, а про репутацию вообще не стоило вспоминать. Иньита могли бояться, но уважение аристократии, на которой до сих пор покоилась королевская власть, он ничем не заслужил. Невзирая на быстрый взлет, для родовитых семейств он оставался не более чем выскочкой, наглецом, который может только грабить и убивать. Его смелый и благородный поступок - спасение возлюбленной из Гайдеварда, убийство мучителя Анэмьита - ситуацию не исправил, а наоборот, только ухудшил. Любые сплетни о новой королеве в Эстале обсуждали с удовольствием, но если ее поездку к генералу Стьиду и шествие к столице сразу после освобождения из плена чаще именовали как достойную правителя мужественность, то Иньит выступал как безумец, который не знал цены риску. Невеньен осталось лишь гадать, откуда берутся эти слухи, однако их результат был ясен - знать с трудом терпела присутствие Иньита в Малом совете. О троне речи даже не шло. Одно импульсивное, необдуманное решение такого короля - и страна следом за ним шагнет в пропасть. Аристократам, уставшим от вечного балансирования на грани, было проще сразу его устранить, чем ждать, когда он свернет себе шею в очередной авантюре.
   Тьер говорил об этом Невеньен много раз, но она отказывалась в это верить. Знать ошибалась - Иньит был совсем не таким, каким он представал в рассказах злопыхателей. Он был умным, проницательным, отважным и уверенным в себе. Он никогда не принимал поспешных решений, что бы там о нем ни болтали в кулуарах аристократии.
   К тому же Невеньен не могла представить рядом с собой кого-то другого.
   - Лорд Тьер, - она заставила себя разжать пальцы, по-детски мнущие платье, и положить руки перед собой. - Разве не важно, чтобы королевскую черту скрепляла любовь?
   - Любовь длится недолго, и она ничем не поможет вашему народу, - возразил Тьер. - От союза с лордом Иньитом вы ничего не выиграете, а только проиграете. Моя королева, вы должны выйти замуж за человека, который будет заботиться о вашем народе, или, по крайней мере, за того, кто обеспечит вам возможность заниматься этим самой.
   - Как Ливьин, - скептически заметила Невеньен.
   Советник абсолютно серьезно кивнул.
   - Если вы правильно поведете себя с ним, этот юноша будет еще и трепетно вас любить. Он не пожалеет ради вас ничего.
   - Лорд Иньит тоже меня любит. И он заботится о народе!
   - Как?
   Невеньен осеклась.
   - Он... Он часто поддерживает на собраниях разные предложения. Например, отослать денежную помощь Аримину. И он занимается всем, что связано с када-ра и генералом Таннесом.
   - То есть укреплением власти, - подытожил Тьер. - Он говорит вам, что заботится о народе, но волнует его не народ, а власть. Вы слишком доверяете его словам.
   Невеньен вспыхнула.
   - Он меня еще никогда не обманывал!
   - Вы так уверены? Что если у вас просто не было повода убедиться в его лжи? - холодно поинтересовался Тьер.
   - Он честен со мной, - категорическим тоном произнесла Невеньен. Она не позволит говорить так об Иньите! - Он всегда поддерживал меня, как никто, и единственный прислушивался ко мне.
   В то время как остальные советники помыкали юной, неопытной королевой и принуждали ее к принятию тех решений, которые были нужны им. Так поступал и Тьер. Иньит - никогда.
   Тьер печально покачал головой. По его постаревшему лицу промелькнула тень, но Невеньен не поняла, обиделся он на что-то или его разочаровало то, как ученица отзывается об Иньите.
   - Моя королева, боюсь, вы ослеплены этим человеком. Вот почему для правителей так вредна любовь - они перестают замечать очевидные вещи. Если вы попытаетесь посмотреть на него трезво, то обязательно поймете, что Иньит не годится вам в мужья, а его присутствие рядом с вами скорее вредит вам, чем приносит пользу. Взываю к вам последний раз: не воспринимайте на веру все, что он говорит. Попробуйте отнестись к нему критично, увидеть настоящие цели, которые им руководят. И подумайте еще над женихами из списка, который я для вас составил. Благо для Кинамы важнее, чем чьи-то чувства.
   Она и так знала, что будет благом. Не арджасский пьяница и не глупенький Ливьин. Это будет Иньит - человек, который остался с мятежниками, когда большинство союзников бросило их. Человек, который справлялся с разными задачами лучше других советников - вспомнить хотя бы то, как его следопыты нашли следы "шестого мага". Человек, которого никак нельзя упрекнуть в отсутствии храбрости, - он отправился в самое гнездо врага, чтобы спасти возлюбленную и свою королеву. И, в конце концов, человек, который умел сдерживать свой нрав и прислушиваться к другим, - встречи с университетскими учителями не вызывали у него энтузиазма, и тем не менее он не пропустил еще ни одну, хотя мог заняться более интересными для себя делами.
   Невеньен не была ослеплена.
   - Хорошо, - она приняла покорный вид. - Я постараюсь выполнить вашу просьбу.
   Тьер удовлетворенно кивнул. Кажется, он поверил в ее искренность.
   - Я рад, что вы готовы работать над собой. Вы рассудительнее, чем большинство девушек вашего возраста, и это прекрасное качество для королевы.
   Ей стало стыдно. Чтобы скрыть это, она притворилась, будто пьет чай.
   Чашка оказалась пустой.
   - Лорд Тьер, вы будете еще чаю? - Невеньен повернулась к двери, собираясь позвать Шен.
   - Нет, спасибо. Час уже поздний, думаю, мне пора идти.
   - Если вы так пожелаете...
   Не показать облегчение было сложнее, чем несколько мгновений назад спрятать на дне чашки виноватый взгляд. Главный советник был добр к Невеньен - не в пример добрее и заботливее родного отца. Она любила Тьера, и ей нравилось его общество. Но не тогда, когда он рассуждал о светлых духах и свадьбе как о чем-то, из чего нужно вытянуть как можно больше выгоды.
   Держась за поясницу, которая до сих пор его тревожила, Тьер поднялся с кресла, пожелал королеве хорошего отдыха и ушел в свои покои. Невеньен дождалась, когда он выйдет, и выдохнула, откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги. День, невзирая на радостные события, был утомительным, а только-только повысившееся настроение снова упало из-за разговора с Тьером и его потрясающего умения делать так, чтобы люди не забывали о своих обязанностях даже во время празднования.
   Невеньен тяжело вздохнула.
   - Шен, - позвала она. - Подай-ка бумаги, которые остались на вечер.
   Документов была целая стопка, и первым, как назло, попался тот самый список женихов. Невеньен пробежалась глазами по строкам. Лорд Боссьер? Тьер издевается? Это же мерзкий толстый старик! И от него она должна будет зачать детей?!
   Повернув голову, она посмотрела на лежавшую на бархатной подушке корону. Невеньен никогда не задумывалась о том, что будет, если она станет королевой. Сначала она была поглощена завоеванием любви Акельена, затем свержением Гередьеса, а после этого, как ей казалось, она будет заниматься только борьбой с Детьми Ночи. Но чудовища оказались лишь частью проблем. И похоже, Тьер считал, что справиться с ними всеми можно, только став прагматичной и жестокой и видя во всем исключительно источники выгоды.
   Нет, Невеньен такой не будет. Она никогда не сможет видеть в любви ресурс. Продать ее, как когда-то отец, никому больше не удастся - она точно знала на собственном опыте, что счастья это не принесет.
   Невеньен дотянулась до чернильницы и вывела на чистом листе несколько слов.
   - Шен, - позвала она служанку, которая хлопотала рядом, убирая со стола приборы и умудряясь проделывать все так ловко, чтобы не побеспокоить госпожу.
   - А? - сасаа, увлеченная складыванием блюдечек на поднос, растерянно оглянулась на нее.
   - Не "А", а "Да, моя королева", - раздраженно поправила Невеньен. Уж за месяц можно было запомнить, как нужно обращаться. В Гайдеварде манеры Шен большой роли не играли, но если кто-то из высокопоставленных гостей в Эстальском замке услышит такое от ближайшей к королеве служанки... - Отнеси записку лорду Иньиту, и постарайся сделать это незаметно. А потом можешь быть свободна.
   Глаза сасаа, взявшей сложенную бумагу, засверкали.
   - Спасибо, моя королева!
   Девушка низко поклонилась. Куда она отправится, было ясно - к своему другу-гвардейцу из отряда лейтенанта Калена. Невеньен в глубине души ей завидовала. У простолюдинов с любовными делами все так легко...
   - Я буду не против, если ты поторопишься, - добавила она, и девушки, не удержавшись, заговорщицки заулыбались друг другу.
   Любовь - это не ресурс и не источник выгод. Это единственное, что способно сделать человека счастливым.
  
   * * *
  
   Настойчивые и жесткие губы Иньита надолго приникли к губам Невеньен. Наконец оторвавшись от него, она судорожно вдохнула, но уже в следующее мгновение Иньит снова притянул ее к себе, утопив ладонь в распущенных волосах и нежно поглаживая по голове. Вторая его рука ласкала ей то спину, то грудь, спускаясь все ниже и ниже.
   Пламя стыдливой свечи бросило отсвет на два тела, тесно сжавшихся в страстном порыве. Иньит всегда обнимал Невеньен так, словно сходил от нее с ума, словно целыми днями, пока они находились врозь, страдал от невозможности к ней прикоснуться. Сомневаться в его горячей любви было кощунственно.
   Обхватив Невеньен, он сделал шаг в сторону и уложил ее на широкую кровать. Невеньен заскользила по прохладным шелковым простыням, подтягиваясь до подушки, к которой ее сразу же прижал Иньит. Он навалился сверху, покрывая лицо возлюбленной жаркими поцелуями. Он все сильнее давил на нее, как будто не в состоянии напиться сладости ее губ, и Невеньен чуть не стонала от переполнявших ее чувств, а ее подол задирался все выше, и пальцы Иньита уже щекотали ее обнаженные бедра...
   - Нет!
   Она уклонилась от очередного поцелуя, и лорд-разбойник, не ожидавший этого, уткнулся лбом в подушку. Он попытался развернуть ее к себе, но Невеньен опять отстранилась. Иньит крепко прижимался к ней, и она ощущала кипящее у него внутри желание, однако он разочарованно вздохнул и тяжело упал на постель.
   - Почему?
   В его голосе слышалась досада. Эта история повторялась уже третий раз за месяц.
   - Это неправильно, - Невеньен облизнула зудящие от щетины Иньита губы. - Мы должны сначала пожениться.
   - Ты же сама прекрасно знаешь, что сейчас не время.
   Теперь расстроенно вздыхать была готова уже она. Если главный советник твердил ей, что выйти замуж нужно буквально прямо сейчас, то Иньит, наоборот, откладывал этот счастливый момент на неопределенный срок, хотя как раз он должен был мечтать о том же, о чем и Невеньен - как можно скорее сделать их отношения из тайных явными, официально разрешенными. Но, увы, она действительно знала, что Иньит прав. В первые несколько месяцев после коронации Невеньен жениться им не следовало. Аристократия, которой пока было мало что известно о новых правителях, кроме слухов, могла решить, что трон попал в руки разбойничьей вольницы, и предпочесть сместить опасных королей. Им следовало выжидать удачный момент, а до тех пор прятаться по углам и воровато красться по коридорам замка, чтобы их не заметили слуги.
   Хуже всего было то, что за ними следили, и это были не безумные фантазии воспаленного разума. Стоило Невеньен пробыть с Иньитом наедине чуть больше положенного приличиями времени или встретиться с ним в слишком поздний час, то на пороге комнаты, где они находились, сразу появлялись люди, заглянувшие сюда якобы случайно или, наоборот, специально - со "срочным" донесением для королевы. Иньит, грязно ругаясь, называл это происками Тьера. Невеньен не знала, правда ли виноват главный советник, но это однозначно было неприятно. Теперь она понимала жалобы Акельена на то, что Тьер лезет даже в его личную жизнь. В итоге Иньит все же нашел способ незаметно пробираться к Невеньен, наверное, подкупив слуг, а она, в свою очередь, убедила двух телохранителей "не видеть" лорда-разбойника.
   Все это было несправедливо. Почему Шен спокойно зажимается со своим Сехом, и никто их не осуждает? Почему Эмьир может прилюдно миловаться с Дьердом, а Невеньен с Иньитом - нет? Эмьир, конечно, обвиняли в непристойном поведении, и в первую очередь собственные родственники - благовоспитанного Ливьина раздражал сам факт такого непотребства, а их старший брат Горьин был недоволен скромным состоянием жениха и тем упрямством, с которым сестра объявила, что лучше спрыгнет с башни, чем выйдет за кого-то другого. От королевы подобное заявление выглядело бы по меньшей мере странно, но иногда ей хотелось сделать то же самое.
   Иньит повернулся на бок, упершись головой в согнутую руку, и провел пальцами по щеке Невеньен. Она поймала его ладонь и поцеловала в самую середку. В спальне горела всего одна свеча, ее свет скрадывался полупрозрачными занавесями балдахина, и Невеньен видела лишь очертания любимого. Его губы, совсем недавно полураскрытые от страсти, были плотно сжаты.
   - Милая, мы не совершаем никакого преступления. Ни один из нас не связан узами брака с кем-то другим, мы любим друг друга и собираемся пожениться.
   Он говорил об этом не первый раз и приводил множество разных аргументов, укоряя ее в беспочвенных страхах. Но что бы Невеньен ни отвечала ему, Иньит не мог понять, почему она просит подождать до свадьбы. Дело было не в том, что она не желала его или боялась забеременеть от любовника, который ее бросит. Иньит так не поступит. Но одно замужество у нее уже не удалось. Правильным должно было быть хотя бы второе: заключить брак с человеком, которого любишь, родить ребенка от законного мужа. Все должно было случиться как положено, по порядку.
   Начинать старый спор Невеньен не хотела. Изобретать новые возражения - тоже. Поэтому она пододвинулась к нему и устроилась у его груди, вдыхая его резковатый приятный запах.
   - Ты обещал, что все будет, как я скажу, - напомнила Невеньен.
   Иньит тяжело вздохнул и обнял ее свободной рукой. Кажется, он уже сто раз пожалел о тех словах.
   - Ладно.
   Невеньен с благодарностью чмокнула его в щеку. В отличие от многих мужчин, он не пытался во что бы то ни стало настоять на своем и был готов ради нее смирить свои желания. Разве можно было его не любить? А подозревать Иньита в грязных замыслах, как Тьер, было и вовсе смешно.
   - Зачем ездила сегодня в храм? - без особого любопытства спросил он. - Обычно тебе хватает медитаций в молитвенной комнате с Лэмьетом.
   Невеньен улыбнулась от предвкушения, как она поделится новостью о када-ри. Тьер поддержал Рагодьета в стремлении ограничить круг людей, которым будет известно о бутоне, и Иньит в их число не входил. Но не рассказать ему об этом было невозможно.
   - Там я видела одного из пресветлых када-ри, - таинственным шепотом сообщила Невеньен ему на ухо.
   Он не поверил.
   - Это они передали тебе повеление свыше ждать свадьбы? - едко поинтересовался Иньит.
   - Иногда мне кажется, что ты часто общаешься с Бьелен, - обиделась она.
   - Перестань, - он легонько щелкнул ее по кончику носа. - Чтобы язвить напропалую, совсем не обязательно с ней общаться. К тому же вы вроде как подружились.
   - Да...
   После тех поминок по Эсти и Лиме в лагере они действительно стали сближаться, хотя до настоящей дружбы было им далеко. Но Невеньен собиралась говорить не об этом.
   - Слушай, я правда видела када-ри, - повторила она серьезным тоном. Иньит устремил на нее свой любимый скептический взгляд, и Невеньен была вынуждена продолжить: - Пока еще не самого светлого духа, а только бутон, из которого он родится.
   - Ты видела Дитя Цветка?
   В его голосе все еще звучало сомнение, но взгляд уже начал меняться.
   - Да, только говорю же, не Дитя, а бутон. Его хранят в главном храме Небес и Бездны.
   - Откуда он у них? - перебил Иньит. - Это не обман? Настоятель был ярым сторонником Тэрьина и Гередьеса. Он мог пойти на хитрость, чтобы отомстить тебе за убийство наследника трона.
   Невеньен вспомнила Паньерда, когда он безмолвно умолял ее обеспечить Цветок питанием из майгин-таров. Глаза жреца не могли лгать.
   - Нет, все честно. Жрецы храма нашли в древних книгах описание того, как создать бутон, из которого появится када-ри. Настоятель показал нам Цветок. Он поразителен. Он похож на камень, но теплый, и в нем бьется жизнь. Он живой, - прошептала она, с восторгом вспоминая, как в такт мелодии пульсировала жидкость в прожилках бутона. - Мы с Тьером и настоятелем Рагодьетом заключили договор, в котором расписаны все наши обязательства по поводу... выращивания бутона, - эти низкие слова давались ей с трудом, но она все же заставила себя их выговорить. - Слышишь, Иньит? Только представь себе: против Пожирателей Душ нам поможет сражаться пресветлый када-ри, такой же, как у Мареса Черного Глаза!
   В первое мгновение ей показалось, что Иньит никак не отреагирует, но в следующий миг он распластался на кровати, раскинув руки, и тихо засмеялся. Невеньен счастливо улыбнулась - хоть кто-то радуется этому так же, как она!
   - Вырастить... Это надо же... - пробормотал Иньит. - Я всегда подозревал, что с этими проклятыми историями о Маресе что-то не так, да и учитель Кольин постоянно об этом тарахтит. Но если существование Цветка - это правда, то это все меняет. Если Дитя настолько сильное, как говорят жрецы, то нам не нужно будет подставлять под удар армию.
   - Именно, - поддакнула Невеньен. - Будет сохранено столько жизней!
   Он кивнул.
   - И появится столько возможностей. Если Дитя Цветка не погибнет в битве с када-ра, можно будет попытаться договориться с ним, чтобы оно служило нам и дальше. Ни одна армия не пойдет против короля, который управляет пресветлыми када-ри. Пусть даже финт с Дитятей Цветка не выйдет, на волне успеха мы можем напасть, например, на Шинойен и отвоевать у них приграничные территории.
   Улыбка Невеньен поблекла. Она рассчитывала на немного другой ответ.
   - Иньит, мы еще не победили када-ра и Таннеса. А ты уже планируешь новую войну...
   Он снова лег на бок и, крепко поцеловав Невеньен, прижал ее к себе. Даже в темноте было заметно, как у него горят глаза.
   - Милая, как политик ты недальновидна, - укорил он. - Учись заглядывать дальше, чем насущные проблемы. Если мы разделаемся с порождениями Шасета, то разделаемся и с Таннесом. Когда это произойдет, трон под тобой перестанет шататься, а у тебя будет самый преданный народ под Небесами, потому что ты привела на помощь Дитя Цветка и спасла всех от чудовищ. И еще, - он машинально перебирал ее волосы в руке, смотря куда-то сквозь занавеси балдахина и даже сквозь стены замка, - если нам повезет, у нас останется целая, не потрепанная в боях армия. Нельзя проворонить этот шанс. Нужно будет использовать его для захвата новых земель.
   - Зачем? - опешила Невеньен.
   В стране и так разруха, а Север пустеет из-за када-ра. Куда им еще земли? И зачем устраивать ради этого новое кровопролитие, когда не зажили старые раны?
   - Детка, война - это богатство и власть, а новые земли - это неизведанные возможности, - в голосе Иньита появилась мечтательность. - Если ты дашь это своим людям, они станут боготворить тебя.
   - Разве мы не ослабим Кинаму, начав военные действия против соседей? Зачем нам портить с ними отношения?
   Он пожал плечами.
   - Во-первых, нужно все хорошо продумать. Во-вторых, они бы сами на нас давно атаковали, если бы могли. Шинойен слишком слаб, чтобы покуситься даже на обескровленную Кинаму, Арджас уже ведет долгую войну, и ему не до нас, а каснарцы тоже грызутся из-за трона, иначе бы давно наложили лапу на Север, как они пытаются это сделать сотни лет. Так что, моя милая Невеньен, Дитя Цветка - это прекрасный шанс развернуть ситуацию в свою пользу. Просто прекрасный, - зачарованно повторил Иньит.
   Он так увлекся мысленным составлением планов, что не заметил, как Невеньен осторожно отодвинулась от него и спрятала лицо в подушку. Внутри зрело гадкое ощущение какой-то катастрофической неправильности происходящего.
   Иньит тоже видел в када-ри всего лишь ресурс. Так может быть, он, Гередьес и Тьер были все время правы, а она - ошибается?
  
   * * *
  
   В Королевском зале стояла напряженная тишина. Изредка нарушал ее лишь Аварьет - узколицый лорд, заменивший Вьита на должности эльтина центральных земель и оказавшийся настолько же многословным. Все остальные советники молча сидели в креслах вокруг большого стола, на котором были разложены карты Севера и маленькие статуэтки с обозначением городов, крепостей и войск.
   Золоченый трон королевы был убран с возвышения в передней части зала и сдвинут к столу, но высота его сиденья была такой, что Невеньен, самой низкой из присутствующих, почти ни на кого не приходилось поднимать взгляд. И хорошо, потому что если бы она постоянно задирала голову, то неустойчивая корона обязательно свалилась бы назад.
   Покусывая ноготь на большом пальце, Невеньен разглядывала цветные плитки на полу и стенах. Она оценила мысль одного из своих предшественников, который потребовал сделать таким Королевский зал - его убранство выглядело претенциозным и богатым, но не чрезмерным благодаря использованию украшений не из золота, а из гораздо более дешевой глазури. Невеньен это нравилось, и не только потому, что экономило казну - оттенки желтого и оранжевого цветов были веселыми и не вызывали ощущение тяжести, которой обладало золото. А мастера росписи, работая над залом, превзошли сами себя. Каждая плитка была похожа на язычок пламени, который убегал от тебя, стоило на него наступить. В этом зале Невеньен всегда хотелось танцевать - даже сейчас, когда она не ходила по нему, а восседала на троне.
   Но, может быть, она и станцует, если хоть одна из новостей Ламана окажется хорошей.
   Сегодняшний совет был особенным, поэтому его собрали здесь, в главном зале замка, и в нем участвовали учитель Кольин и генералы Стьид и Ламан, передавший должность эльтина чопорному северянину по имени Нэрдэннес - своей полной противоположности. Не было лишь Пельтьеса, генерала Юга, который недавно отправился в Могаред приводить в порядок войска, чтобы при необходимости выдвинуть их на Север. В глубине души Невеньен радовалась его отсутствию, хотя и старалась это не показывать. При общении с мнительным Пельтьесом следовало тщательно подбирать слова и обязательно восхвалять его военный опыт. Лавирование в беседах, чтобы угодить ему и при этом не задеть других лордов, всегда стоило Невеньен немало хлопот, а сегодня все и так будто сговорились вывести ее из себя.
   Перещеголять всех в этом определенно стремился Ламан. Ему сообщили, что с Севера пришли срочные донесения от разведчиков. Он, боясь, что помощники будут слишком долго возиться, сам отправился забрать письма. И естественно, где-то застрял.
   Учитель Кольин в голубом камзоле университетского преподавателя еле слышно закряхтел. Несмотря на то что этот старик сохранил ясный ум для своего возраста, высиживать долгие собрания ему было непросто. Таймен бестолково мял какую-то бумажку, Ливьин с видом школяра, которому надоели уроки, таращился в окно, и даже Мелорьес поджимал тонкие губы. Сохранить невозмутимость удавалось только Тьеру и Нэрдэннесу.
   - Может, послать кого-нибудь за ним? - раздраженно поинтересовался Стьид.
   Он все еще относился к Ламану, как к молодому офицеру, именуя его то "постреленком", то еще как-нибудь не менее обидно для важной фигуры, в которую превратился резкий северянин. Соперничество между ними, начавшееся в лагере под Эсталом, продолжалось до сих пор. Невеньен, опасавшаяся того, к чему оно может привести, не собиралась его подстегивать, идя на поводу у отца.
   - Генерал Ламан не из тех людей, которые без причины опаздывают, - с притворным спокойствием ответила Невеньен. - Уверена, что он сейчас появится.
   Отец косо взглянул на нее. Он, конечно, понял истинную причину, почему королева защищает Ламана. Стьид, намеренно или нет, пытался подавить не только его, но и Невеньен, и после коронации он не успокоился. На троне сидела его дочь, а ей позарез нужна была поддержка войск. Генерал прекрасно осознавал, насколько он для нее важен, и беззастенчиво этим пользовался. Каждый день ставить его на место и напоминать, кто тут королева, становилось все труднее. Иногда Невеньен кисло думала, что Небеса смеются над ней - самым сложным из ее союзников оказался собственный отец.
   Поэтому она безмерно удивлялась тому, что Стьид быстро нашел общий язык с Иньитом, ее любовником. Вот и сейчас, когда лорд-разбойник тихо позвал его и задал вопрос, указывая на карту, генерал мгновенно забыл и о Ламане, и о дочери, став что-то горячо ему растолковывать. Невеньен с облегчением вздохнула. Иньит, как всегда, ее спас.
   Створки врат наконец-то распахнулись, и по залу стремительно прошелся Ламан. Его серый жилет с серебряными пуговицами был расстегнут, а рукава белой рубашки были по-простому закатаны, открывая широкий костяной браслет. Невеньен охотно представила, как Ламан только что размахивал на подчиненных руками. Главное, чтобы он делал это не из-за плохих новостей.
   - Моя королева, советники, нижайше прошу прощения за задержку. Мне потребовалось некоторое время, чтобы уточнить подробности.
   - И что, разведчики узнали, где логово када-ра? - нетерпеливо спросил Таймен, сразу бросив смятый в комок лист бумаги.
   - Да, - ответил Ламан.
   Советники сразу оживились. Из-за заваленных снегом дорог и, в первую очередь, пока еще плохо налаженной работы после смены власти на сбор сведений о том, как именно ведут себя Дети Ночи, на кого и когда нападают и куда исчезают между нападениями, ушел почти целый месяц. Это было очень долго, и за это время порождения Бездны разорили еще одну крупную деревню. Невеньен надеялась, что теперь за погибших жителей удастся отомстить.
   Садиться Ламан не стал и завис над столом, расставляя или перемещая фигурки. На изображении треугольника северных земель, почти со всех сторон окруженного горами, уже были отмечены пострадавшие от Детей Ночи селения и поместья: Аримин, Бересин, Рэгренн и многие другие. Путь чудовищ казался хаотичным до тех пор, пока не был нанесен на карту. Тогда можно было заметить, что они передвигаются исключительно среди гор. На востоке, где служащий границей хребет Самира понижался, када-ра добрались до центральных земель и опустошили несколько поместий, но вернулись назад. То ли потому, что те районы были малонаселенными и Пожирателям Душ не хватало пищи, то ли потому, что их что-то интересовало в горах. Хотя Кольин считал, что када-ра могут искать в пещерах путь в Бездну, их цели никто не знал. Зато теперь Невеньен понимала, почему Гередьеса так мало заботила борьба с ними. Наверняка он тоже следил за их перемещениями и был уверен, что на центральные земли они попросту не нападут.
   В этом крылся большой соблазн - плюнуть на Север, ждать, пока наберется армия магов и созреет Цветок с пресветлым када-ри внутри, и только потом пытаться прогнать чудовищ. Но так поступить было бы бессердечно по отношению к северянам, которые ждали от Невеньен обещанной помощи.
   - Так... - бормотал Ламан. - В последнее время када-ра видели у Аргведа и реки Транн, несколько дней назад они напали на Вентсет, а сейчас, как говорят разведчики, они прячутся возле горы Синий Клык, - он ткнул пальцем в карту.
   - Откуда они знают, что када-ра там? - спросил Аварьет.
   Худощавый и сутулый, с лукавыми глазами, он не был похож на человека, которому стоит безоглядно доверять. Наверное, поэтому и сомневался в остальных - мерил их по себе.
   - Они сами их видели, - коротко бросил Ламан.
   - Сами?.. И скольких они при этом потеряли? - с тревогой спросил Таймен.
   - Нисколько.
   На лицах советников отразилось недоумение. Встречи с Детьми Ночи всегда сопровождались жертвами. Так может, разведчики солгали, чтобы не рисковать жизнями?..
   - Они не врут, - сказал Ламан, угадав мысли лордов. - Посмотрите сюда.
   Он уже закончил размещать статуэтки и провел длинной указкой по карте, следуя проделанному када-ра пути. Невеньен вытянула шею, чтобы увидеть отдаленный от нее восток северных земель.
   - Между храмом Шасета, где были освобождены Дети Ночи, и Аримином находится несколько мелких деревень по несколько дворов, но порождения Бездны их не тронули, - северянин очертил несколько точек на карте. - Проигнорировали они и нескольких наших гвардейцев, которые находились в храме. После Аримина када-ра пропали где-то в горах и спустя месяц напали на Бересин.
   Острый кончик указки сместился к середине карты. Пожиратели Душ преодолели большое расстояние, и достоверных сведений, что они уничтожили за это время какие-то поселения, не было. Ходили слухи о пустых, без единого человека деревнях глубоко в горах, но проверить их не удалось, и Невеньен подозревала, что истинный масштаб трагедии они узнают только к лету, когда откроются засыпанные снегом перевалы.
   - Дальше, - Ламан прочертил кривую линию, передвигая указку от одних задетых чудовищами владений к другим. - Каждый раз, если они нападали на какое-то село, то в нем было никак не меньше ста человек. Рэгренн, Индарн, поместье Тихий Лог и так далее...
   Таймен печально покачал головой при упоминании Индарна - принадлежавшей ему деревни. После нашествия темных духов в ней остался всего десяток жителей из более чем ста.
   - Тихий Лог? - переспросила Невеньен. - Кажется, рядом с ним находится поместье Адэллов?
   Ламан дернул плечом. Вместо него ответил Нэрдэннес, чье желтоватое лицо было такого же цвета, как и украшения из кости рай-гала, которые лорд в обилии носил - благодаря добыче этого ценного материала некогда разбогател его род.
   - Это так, Нитгарны с Адэллами соседи, - медленно, тщательно выговаривая каждый звук, произнес он. - Неподалеку от них у меня есть маленькие владения, и я знаю всех, кто живет в округе. Моя королева, вы имеете честь быть знакомы с Адэллами?
   Нэрдэннес из кожи вон лез, стараясь найти между собой и Невеньен как можно больше связей, а его безупречные манеры на приемах у королевы превращались в заискивание. И он, и Аварьет, и другие лорды, которые встретились с ней, лишь когда она заняла трон, выказывали ей гораздо больше уважения, чем, например, Мелорьес, знавший Невеньен еще безвольной куклой. Хотя сейчас уже и знаток законов изменил свое отношение, он по крайней мере не начинал перед ней пресмыкаться. Невеньен всегда раздражалась, когда замечала у придворных попытки так делать. Она не обольщалась восхвалениями в свой адрес - было глупо думать, что они хоть сколько-нибудь искренни. Нэрдэннес тоже явно надеялся получить какую-то выгоду из общих с королевой знакомств, поэтому Невеньен даже с некоторой радостью отрицательно качнула головой.
   - Нет. Но мне рассказывали о них.
   - Моя сестра выходит замуж за лорда Дьерда Адэлла, - недовольно пояснил Ливьин.
   На сегодняшнем собрании никого не интересовала судьба Эмьир, и это замечание, особенно сделанное таким тоном, было неуместным. Эльтин северных земель, подняв бровь, многозначительно взглянул на юношу, но тот смотрел на карту.
   - Эмьир сказала, что Адэллы богаче Нитгарнов и у них больше прислуги, чем в Тихом Логе, - продолжал Ливьин. - Но Адэллы, узнав о том, что поблизости видели када-ра, бросили поместье и уехали, а Нитгарны решили, что лучше умереть в родовом гнезде, чем на проселочной дороге, и остались. В итоге Адэллам повезло - их не тронули, а Тихий Лог почти обезлюдел.
   - Это не просто везение, - поправил Ламан. - Случившееся с ними подтверждает выводы, которые сделали мои офицеры, - в нетерпении от того, чтобы их сообщить, он постучал толстым концом указки о стол. - Рядом с Вентсетом у подножия Синего Клыка есть деревня Аргвед. В ней всего пять дворов, и када-ра их не тронули, хотя прячутся совсем рядом с ними. Не обратили внимания они и на разведчиков, которые подбирались к горе поодиночке. Думаю, Адэллы тоже спаслись благодаря тому, что разделились и растянулись по дороге, поэтому Дети Ночи напали на Тихий Лог, где было много пищи в одном месте и за ней не нужно было гоняться.
   Он помолчал и обвел взглядом сидящих за столом советников.
   - Када-ра предпочитают нападать на большие скопления людей и не обращают внимания на маленькие группы, - громко произнес Ламан.
   - Значит, вот он, ключ к спасению северян до тех пор, пока мы не прогоним их обратно в Бездну, - с облегчением сказала Невеньен.
   - Мы не можем заставить весь Север уйти из городов и ходить по парам, тем более сейчас, зимой, - нахмурился Мелорьес. - Нужен более действенный способ защитить людей.
   - Мы еще не собрали армию из магов, которые могли бы победить када-ра, - напомнил Стьид. - Чтобы пополнить наши ряды, мы призвали всех мужчин и женщин, поступивших на службу в магическую стражу, всех, кто уже ушел на покой с королевской службы, и пообещали амнистию тем, кто выбрал преступную стезю, но многие даже не успели получить этот приказ и дойти до Эстала. Единственное, что мы можем предложить северянам - это строить огненные стены вокруг поселений, но я сомневаюсь, что это кого-то спасет. Народ только скорее спалит собственные дома. Сказать им покинуть города - это пока единственный способ им помочь.
   Невеньен прикусила губу, чтобы не разболтать, что этот способ не единственный - существует еще Дитя Цветка. Однако бутон до сих пор хранился во внутреннем святилище храма Небес и Бездны, и жрецы растирали в порошок майгин-тары, которые в строжайшем секрете отправила им Невеньен. До тех пор пока не раскроются лепестки, сообщать кому-то о Цветке не следовало - Тьер и Рагодьет опасались того, что факт его выращивания, а не ниспослания с Небес принесет больше вреда, чем пользы, и вместо радости вызовет волнения среди простолюдинов.
   Кольин откашлялся, привлекая к себе внимание. Когда-то он, несомненно, обладал громким, звучным голосом, каким хорошо читать лекции с кафедры, но старость брала свое, учитель охрип, и его речь постоянно прерывалась кашлем.
   - Уважаемые советники, по поводу армии магов... Кхм... Я уже делал королеве, - он прервался для того, чтобы поклониться ей, и Невеньен поспешно взмахнула рукой, чтобы старик не поднимался. - Экхм... Делал доклад о том, что маги в сражении с када-ра могут оказаться бесполезны. Летописи сохранили множество упоминаний того, что во времена Мареса Черного Глаза када-ра уничтожили большую часть королевских магических отрядов. Нет сведений об успешном сопротивлении им магией и во время Каснарской войны триста лет назад. Позволю себе напомнить, что када-ра умудрились нанести нашим войскам серьезный урон даже тогда, когда порождениями Бездны управлял король Имран, - старик пожевал губами. - Случаи, когда магам удавалось защититься с помощью духа, единичны, а рассказы о том, что они убили кого-то из Детей Ночи, проверить невозможно, так как никто, кроме магов, не видит их энергию, а трупов после убийства када-ра не остается.
   Стьид фыркнул.
   - Учитель Кольин, со всем уважением к вашему голубому университетскому камзолу. Мы целый месяц присутствовали на ваших ученых заседаниях, но не услышали ни о чем, что способно заменить магов в этом сражении. Дитя Цветка нам пока никто не спустил с Небес, так что остается найти только нового Мареса!
   Кольин повертел в руках чистое писчее перо. На командующего армией центральных земель он не смотрел.
   - Со всем уважением, к вашему красному генеральскому мундиру, генерал Стьид, по поводу нового Мареса я бы тоже не обольщался. Об этом я сообщил в том же докладе и приложил написанную мной книгу с подробными комментариями к саге об этом волшебнике. Официальный текст саги... Кха-кха... сильно искажен. Чтобы восстановить правду, я перерыл все северные библиотеки и ездил в родное село Мареса - да, он родился не в родовитой семье из Кольведа, а в небольшом селе неподалеку и был простым крестьянином. До сорока лет - до того момента, как на Север напали када-ра, - Марес возделывал землю и жил с семьей впроголодь. Если бы он был магом, то он мог бы заплатить налоги и не стал бы сидеть в долговой яме, как записано в одной из сохранившихся учетных книг...
   Сидевший слева от учителя Иньит скривился. К счастью, Кольин этого не заметил. Правда о Черном Глазе была для него больным местом - точнее, то, что его исследование о великом герое древности, дело всей жизни пожилого учителя, оказалось не воспринято университетским сообществом, которое пришло в ужас от того, что один из их членов посмел так нагло нарушить вековую традицию и объявить Мареса выдумкой. От позора Кольина спасло только множество других научных заслуг, и в его присутствии о главном провале карьеры ученого старались не вспоминать.
   - Многие свидетели писали, что дух, который Марес источал и днем, и ночью, как пресветлые када-ри, был видим всеми, - учитель сделал акцент на последнем слове. - Неизвестно, насколько эти записи соответствуют истине, но если все это чистая правда, почему, несмотря на явное доказательство своей исключительности, Марес до сорока лет оставался простым крестьянином?
   - И почему? - глупо спросил Ливьин.
   Кольин как будто только этого и ждал.
   - Лишь пречистые Небеса знают ответ, - он со скорбным лицом развел руками. - Я предполагаю, что Марес не был магом, а если и был, то эту силу ему даровали Небеса вместе с Дочерью Цветка. Нам нужно ждать, пока такой человек объявится сам.
   - А все это время када-ра пусть наполняют Север живыми мертвецами, - язвительно добавил Иньит, которого выводило из себя отсутствие результатов у ежедневно собирающихся университетских учителей. - Армия магов нам все равно нужна. Если не для того, чтобы уничтожить Детей Ночи, то хотя бы для того, чтобы дать отпор Таннесу.
   Стьид согласно покивал. Он тоже считал, что с бешеными волками бывшего генерала Севера, зачастую набранными из воинов Шасета, лучше воевать магам, а не обычным солдатам, которых гораздо легче перебить.
   Слова Кольина и Иньита о магах и Таннесе потянули за собой сложную тему, на которую сразу захотелось высказаться Мелорьесу, Аварьету, а затем и всем остальным. Невеньен в отчаянии наблюдала за тем, как обсуждение смещается далеко в сторону от той цели, ради которой состоялся этот совет. И Таннеса, и призыв магов, и их деятельность в регулярных войсках - все это действительно нужно было обговорить.
   Но не сейчас.
   - Уважаемые советники! - Невеньен пришлось напрячь связки, чтобы пересилить мужские голоса. - Мы отвлеклись от нашей задачи. Лорд Ламан, есть ли еще какие-нибудь сведения о када-ра, которые мы должны знать?
   - Есть. Простите, моя королева... Лорд Тьер, вы еще не высказались. Лорд Тьер?
   В первое мгновение Невеньен не поняла, из-за чего Ламан извиняется и тем более почему он обращается к главному советнику. Во второе она сообразила, что Тьер и правда до странности молчалив - с момента, как пришел Ламан, до сих пор он не вымолвил ни слова. А в третье мгновение Невеньен испугалась.
   Главный советник с отсутствующим видом смотрел куда-то вбок, на пляшущие огоньки желто-оранжевых плиток. Его лицо ничего не выражало, а в тусклых неподвижных глазах царила абсолютная пустота. Точно такими же глазами смотрели мертвые внутри, но еще продолжавшие дышать жертвы када-ра, и Невеньен от этого страшного сходства пробрала дрожь.
   - Лорд Тьер! - настойчиво позвал Ламан.
   Советник еле заметно вздрогнул. Он обратил растерянный взгляд на северянина, но почти сразу же сориентировался.
   - Примите мои извинения, я немного задумался, - Тьер деловито прочистил горло, выпрямился и одернул на спине темный камзол. - Лорд Ламан, что еще разведчики сообщили о Детях Ночи? Может быть, есть предположения об их дальнейших передвижениях?
   Невеньен пристально изучала Тьера, но он казался полностью вернувшимся к действительности. Ламан кивнул ему и, поправив перетянутые кожаным шнурком волосы, снова наклонился над картой.
   - Када-ра прибыли на Синий Клык с востока и разорили Вентсет, который находится с той стороны. Если они продолжат идти на запад, то на их пути будут два поселения, в которых достаточно жителей, чтобы привлечь внимание Детей Ночи: Айтернан, деревня с двадцатью одним двором, и, на расстоянии нескольких дней пешего пути от нее, город Квенидир - в нем около восьми тысяч жителей.
   Зал наполнился встревоженными возгласами. Квенидир входил в десятку самых крупных городов Севера и, хотя был не таким крупным, как Аримин, тоже находился на пересечении торговых путей и обладал для Кинамы не меньшим значением. Допустить такую же трагедию, как в Аримине, там было нельзя.
   Но и защитить его пока было невозможно.
   - Нужно предупредить людей, - быстро произнесла Невеньен. - Сказать горожанам, чтобы они ушли из Квенидира.
   - Тогда када-ра уничтожат какое-нибудь другое селение, - угрюмо возразил Таймен. - Или нападут на тех же самых квенидирцев, только за пределами крепостных стен.
   - А что еще мы можем? - тихо спросила его Невеньен. - Бросить их и сидеть тут, сложа руки и ожидая, пока соберется армия магов? Мы должны делать для северян то, что в наших силах! Нам остается только надеяться, что благодаря предупреждению город не сгорит дотла, как было с Аримином, и погибнет меньше людей.
   Казначей странно посмотрел на нее и пристыженно кивнул. Хотя он находился возле королевы больше месяца, его до сих пор безмерно удивляло ее желание помочь Северу. Как будто бы он никогда в жизни не встречал правителей, которые способны заботиться о своих людях.
   - Простого предупреждения будет мало, - сказал Тьер. Он слушал Ламана с такой сосредоточенностью и так себя вел, будто не задумывался над чем-то так надолго, чтобы пропустить большую часть обсуждения.
   - Надо послать туда военные отряды, - согласился Ламан. - Так мы сможем помочь людям организоваться и защитить их от мародерства.
   - Также мы могли бы испробовать некоторые способы противостояния када-ра, предложенные нашими глубокоуважаемыми учеными, - добавил Тьер, с улыбкой кивнув Кольину. Тот без воодушевления улыбнулся в ответ.
   - Маги, - напомнил Стьид. - У нас до сих пор нет четких сведений о том, как убить Детей Ночи духом или хотя бы их задержать. Предлагаю отправить туда вместе с войсками несколько сильных магов.
   - Прекрасная идея, - сказала Невеньен. - Еще какие-нибудь предложения?
   - Мы должны послать в Квенидир одного из высокопоставленных чиновников, моя королева, - произнес Тьер. Хотя он обращался к Невеньен, наблюдал он в этот момент за советниками. - Если народ увидит кого-то из приближенных к вам, то посчитает, что вы не боитесь нападения. Это успокоит обстановку и, вероятно, позволит избежать паники.
   Мысль была дельной. Но кого выбрать? Поездка вполне могла закончиться гибелью, поэтому Невеньен сомневалась, что кто-то вызовется сам. И, судя по реакции советников, она была права.
   Мужчины сразу стали хмуро рассматривать карту, делая вид, будто ужасно этим заняты, а Ливьин побелел до такого состояния, что цвет его кожи почти слился с цветом белой рубашки. Даже Кольин, и тот отвел взгляд в сторону, хотя он не относился к придворным и вряд ли мог думать, что его насильно отправят в Квенидир. Иньит чему-то усмехнулся, хотя предлагать свою кандидатуру тоже не торопился. Подниматься с кресла начал только Таймен, однако Ламан его опередил.
   - Это должен быть я, - твердо произнес он. В его голубых глазах не было ни тени колебаний или страха. - Я генерал Севера, и мое место там, а не в Эстале.
   - Моя королева, пожалуйста, позвольте и мне отправиться в Квенидир, - сдвинув тонкие брови, объявил Таймен.
   Невеньен покачала головой. Тьер шевельнулся, но ей уже не требовались подсказки главного советника, чтобы понять, какое решение сейчас будет правильным.
   - Прошу вас, лорд Таймен, сядьте. Как казначей, вы больше нужны мне здесь. Лорд Ламан, ваше пожелание принято.
   Они оба вернулись на свои места; Таймен - с явным расстройством, Ламан - как будто бы с облегчением. Невеньен отчасти понимала его. Деятельному, прямодушному Ламану претило торчать в столице и плести интриги, в то время как и када-ра, и Таннес - настоящие дела - находились на Севере.
   После того как вызвался Ламан, напряжение за столом спало. На губах Аварьета даже появилась легкая улыбка - видимо, он подумал, что на этом совет закончится и других советников заваливать заданиями не будут.
   Что ж, он ошибался.
   - А теперь, - бодро произнесла Невеньен, - давайте обсудим подвоз продовольствия, размещение беженцев и прочее, чем мы можем помочь Квенидиру и его окрестностям после того, как их оставят када-ра.
   Если советники хотят отсидеться в теплом, безопасном местечке, то пусть в поте лица работают ради тех, кто в это время вынужден умирать на Севере.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"