Когда б не жизнь такая, как сказать...
Я мог бы стать философом великим,
Писателем, поэтом, что гадать?
Когда таланты все давно забыты.
Жизнь большей частью, верно, прожита,
И, может быть, уже близка кончина,
А впереди - не видно ни хрена,
И позади - болото да трясина.
И жить не хочется вот так, как я живу,
О чем не вспомнишь - сразу и забыл бы,
И обо мне, как будто, никому
Наверно, вспоминать не приходилось.
Ложусь, когда уж ночь, встаю - еще темно,
Иду, не чувствуя души, по ледяным дорогам,
Туда, куда несут больные ноги,
Куда ведет дырявый кошелек.
Вот... за еду плачу своей душою -
Не первый год размениваю так -
Стыжусь себя и заливаю горе
В дешёвых придорожных кабаках.
Бывает, пью один, иначе,
Боюсь, и до утра не дотяну,
Ну, трезвому - в сто раз больней и гаже
А так... напьюсь, забудусь и усну.
Что говорить, коль жизнь моя - копейка -
Прощальный, безнадежный, медный звон,
Не там свернул, а там - судьба-злодейка...
Когда-то так из жизни я ушел.
Я временами вспоминаю рифмы -
Душа во мне шевелится еще,
Но краткий миг, стремглав, проходит мимо,
Не попрощавшись, не махнув рукой.
А я один стою на старом месте,
И грудь пуста, и в сердце - канитель,
Фонарный столб кабак в ночи приметил -
Известный смысл моих последних лет.
И с жизнью я, наверно, попрощаюсь
В сугробе рядом с этим кабаком -
Мне ничего от жизни не досталось,
И я не жду от жизнь ничего.
Я каждый миг готов проститься с жизнью,
И для того наполню свой стакан,
Чтоб рассмеяться в рожу этой крысе,
И, под шумок, покинуть этот ад.
Пусть изменить я ничего не в силах,
Я умереть хотя бы не боюсь,
На самом деле, в смерти больше смысла,
Чем жить вот так, как я теперь живу.
****************************
И вот сейчас - десятый час...
С работы - темным переулком -
Плетусь, не поднимая глаз,
Как с покаянья - проститутка.
И сам не верю - дождь и грязь,
Промозглый ветер дышит стужей,
Армейский старый камуфляж
Вобрал в себя всю грязь и лужи.
Так каждый - из года в год,
И нищета на кухне млеет,
Куда ни глянь - везде позор
Передо мною хлопнет дверью
Сейчас приду - стакан воды
И хлеб вчерашний - на закуску.
День миновал - и черт бы с ним,
Авось, Бог даст, к утру подохну.
Вот папироской затянусь,
И с головою - под подушку,
Часа на три назад вернусь,
Расшевелив ночную душу.
И только сон коснется глаз,
Как прежний гений расцветает,
Поэт, философ, ловелас
Живет, флиртует, сочиняет.
На три часа... - и снова дождь,
Штаны, промокшие до нитки,
Больной собаки хриплый вой
Из-за угла - без передышки.
Однообразие - весь день...
И так уже четыре года -
Я существую, как амеба,
И не живу, а сплю и ем...
Не так давно успех и славу
Мне дружно прочили вокруг,
А вот, поди ж ты, шаг в канаву
И я, как червь, в грязи живу.
И мне руки подать стыдятся
Когда-то верные друзья,
Не замечают, сторонятся,
Раз всех других беднее я.
Одна дорога - дом - работа...
Стыдливо опуская взгляд,
Четыре бесконечных года
По переулкам прячусь я.
Со всеми чувствами простившись,
Все реже пробую писать,
Душа погасла и остыла
И опустела голова.
Я по ночам еще мечтаю
И вспоминаю иногда
Стихи, поэмы и романы,
Профуканные задарма.
Кто знает, как всё обернется?
Быть может, мой полнощный бред
Еще к кому-нибудь прижмется,
И он воскликнет: вот поэт!
Но я уже не верю в это,
И мне, как будто, все равно:
Поймет ли мир слова поэта,
Я так устал... и так замерз.
Сейчас приду вот - хлеб с водою...
И папироской затянусь,
Авось, Бог даст, к утру подохну,
Авось, Бог даст, еще проснусь...
**************************
А если вдруг случится что...
Уже ничто мне не поможет,
Я натяну чужую кожу
И лягу так в дешевый гроб.
Я чую: мнется на пороге,
Костьми сухими дребезжит,
Беда с босяцкою котомкой,
Да все не входит, все стоит...
Как будто ждет судьба чего-то
И терпит мой кусачий нрав,
Как мамка сына-идиота,
Сильней других хранит дитя.
А мне-то... мне чего здесь надо?
Ведь кто-то должен знать ответ...
Но как спросить, всех презирая?
Да и кого? Таких уж нет.
Ведь жизни нет - пустая яма -
Одно и то же целый век -
Будильник, щетка, умывальник,
Работа, дом, опять постель..
Я не могу поверить в это -
Я вижу бесконечный сон...
В воображении поэта
Лишь Богу места не нашлось.
Скажи, Господь, зачем тебе-то
Моих сомнений чехарда?
Ужель пути другого нету,
Как век в пустыне куковать.
Наверно, жизнь осталась где-то,
А я с протянутой рукой,
Как лунь седой, по белу свету,
Брожу с дырявою мошной.
Как мне тоскливо... помутились
Глаза куриной слепотой,
А я боюсь - беда случится...
И что-то станется со мной?
Боюсь и жду... но всё случилось -
На мой столетний острый горб
Беда уже не раз садилась,
Да не сиделось ей на нём.
И с каждым днем боюсь сильнее -
Сегодня мой последний день,
И тем сильней душа немеет,
Чем чаще я целую крест.
Лишь время трачу понапрасну...
Забот нелепых круговерть,
Злорадство, зависть, страх да пьянка -
Я потерялся... я исчез...
************************
Наверное, опять сегодня выпью.
Сперва чуть-чуть... потом чуть-чуть еще...
Сегодня я опять прощаюсь с жизнью
Готовлюсь пьяным встретить вечный сон.
В дыму табачном больше полугода
С бутылкой пива возле ног,
Прощаюсь я, и просыпаюсь снова
И снова пью на посошок.
Но вот сегодня... Выпью ради дела.
И, разомлев, возьму свою тетрадь...
Предсмертный крик души на тело
Попробую словами записать.
Я помню час, когда она сгорела,
И крик её в себе еще храню,
Истошный крик вздымает груды пепла -
Я вместо жизни, восемь лет кричу.
Но этот крик слова не умещают -
Пред ним бессилен всякий божий дар -
Я сам своим стихам не верил
И с тем утратил свой талант.
Безумный крик души из адской топки
Становится всё громче и сильней,
Покуда я не выпью рюмку водки
И не прикончу пачку сигарет.
Язык распух от одинокой пьянки,
Быть может, год, а может быть, и два,
Не думал, не писал в тетрадку
И позабыл, как будто, все слова.
Но и молчанью есть своя усталость,
И крик души, похожий на слова,
Я записать сегодня собираюсь,
И уважать себя хотя бы полчаса.
Да, я надежды вовсе не питаю,
Кипящей лавой брызнув на листок,
Заговорить, как в юности, стихами,
И обрести опять чудесный слог.
Не я, а Божье Провиденье,
Молчанью моему скостило срок -
Предсмертный крик, как вдохновенье,
Теперь погонит разум мой.
Мне не известно, что там будет,
И, может, завтра я опять,
Открыв бутылку... все забуду
На год, а то и навсегда.
Но мне и трех часов в году хватает,
Чтоб изрыгнуть невыразимый крик,
Недаром я, наверное, страдаю,
И я готов страдать за этот миг.
***************************
Эх, да что ж за дорога такая...
Ни шагнуть - канавы да грязь.
Четверть века в поисках рая
Я шагаю, вперед наклоняясь.
Ох, морозно, карманы не греют,
А дороге конца не видать,
На ветру голова леденеет,
Утопая в сутулых плечах.
Я б не шел, да лихая судьбина
Понукает в спину меня:
Где ж твои идеалы, скотина,
Что утешать меня и тебя?
Четверть века в хмельной полудреме
Бесприютной тенью брожу
По указанной ветром дороге
И уже ничего не ищу.
Пустота.
А внутри у меня безнадёга
Застит медною крошкою свет
И блажит в голове бестолковой
Ледяными искрами хмель.
Да стеклянной пылью порошат
Пустозвонные мысли мои,
Окропляя зябкою дрожью
Толстокожий, ленивый язык.
А внутри у меня - бездорожья
Непролазная топкая грязь
Разухабистой жизни безбожной
По остывшей душе разлеглась.
Только стон стоячей водицы
Разлетается эхом окрест,
Только ветер над ней суетится,
Да в болоте плещется бес.
Что теперь? Ничегошеньки... Жахну
Я, пожалуй, рюмку, до дна...
Я, пожалуй, напьюсь до упаду
И спокойно вздремну до утра.
Вот и всё, что осталось от жизни -
Папироса да водки чуток,
Побирушкой и прощелыгой
От похмелья бегу босиком.
Вот и дно... и пригоршня пепла,
И повсюду - вновь пустота,
И еще об одной сигарете
Бредит в пьяном угаре душа.
И сказать бы - не говорится,
А молчать... не молчится никак,
Вот и воет голодной волчицей
Никудышный пафосный фарс.
Что ещё? Ничегошеньки... Ладно...
И скольжу я, словно слеза,
Безымянная, грустная капля
Испарится у самого дна.
Во имя Сатаны.
Я Сатана и на горе
Рублю дубовый крест -
Я победил Христа в войне
И воинство небес.
Он вновь воскреснут не сумел
Его душа мертва -
Тысячелетней славы крест
Сгодится на дрова.
Горят святые небеса -
Обитель добрых снов -
Разбудят души их жильцов
Жаровня и котел.
Я получил, что так хотел -
Я занял трон небес,
Теперь Христос сгорел в огне,
Сгорел его Отец.
На небесах построю храм
И жертвенник святой,
Где души грешные сожгу
И обрету покой.
И станут властвовать мои
Любимые сыны
В крови и войнах на земле
Во имя Сатаны...
Дождь.
Ну что ж, наедине с тоской
До судороги лоб морщиню,
Еще не стих вчерашний вздох:
Ты не мужчина... Ты не мужчина...
Гроза... холодных капель звон,
И прелый запах пасмурного лета,
Я молча встал и вышел вон
Из клетки... Под ночное небо.
Не ожидал... И слов не поберу,
Чтоб описать свою пустую душу,
Ты, верно, спишь, а я сижу... молчу...
От снов нечаянно очнувшись.
Бездумный взгляд в открытое окно
Застыл, как каменная глыба, -
Просить прощения... Не дай-то Бог,
Ведь я прощу... Я не мужчина...
Бессонницы холодный пот...
Всё в голове перемешалось -
Я всё сижу у стройных ног,
А ты вздыхаешь и вздыхаешь.
И, поклонившись до земли,
Я с гордостью своей прощаюсь -
Передо мною снова ты,
А я, как грешник, в чём-то каюсь...
И в сердце нет ни капли злобы -
Ступенькой ниже опущусь,
Чтоб снова жить с тобой в неволе -
Не возвращайся... Я вернусь...