БАЛЛАДА О КОРОЛЕ И АНГЕЛЕ

Жил-был король Жестокий Джон.
Страной сурово правил он.
И под его пятой народ 
Стонал уже не первый год.

Для подданных он был тиран,
Грозой был для соседних стран:
Сильней, чем мир, любил войну.
Имел любовниц, бил жену.

Ел мясо в пост, творил лишь зло,
Был пьяница и сквернослов.
Бесчинствовал, что было сил,
И всех налогами душил.

Кто скажет слово поперек -
Бросает в каменный мешок:
Баронов знатных, черный люд...
Скор на расправу Джон и лют.

За сорок лет, что он прожил,
Грехов немало накопил.
Но есть епископ под рукой:
Всегда отпустит грех любой.

Текут монаршие года:
То казнь, то пир - всё, как всегда.
Наскучит мир - он рвется в бой.
Доволен Джон своей судьбой.

Но как-то раз в тиши ночной
Раскат раздался громовой.
Проснулся Джон, а через миг
Вдруг ангел перед ним возник.

И без вступлений и прикрас
Сказал: "Грядет твой смертный час.
Как только пролетят три дня, 
Ты снова в гости жди меня -

И под часов полночный бой 
Приду я за твоей душой.
Смерть не щадит и королей -
Готовься мир покинуть сей".

"Я просто сплю", - подумал Джон.
Но молвил ангел: "То не сон.
Напомнит боль в твоей груди,
Что ждет могила впереди".

Сказав так, вестник вдруг пропал,
И к сердцу Джон ладонь прижал:
Иглой его пронзила боль.
Вот тут-то сдрейфил наш король.

И лучшего из всех врачей
Велит позвать к себе скорей.
Но тот, и денег за визит
Не взяв, уныло говорит:

"Бессильна моя помощь тут -
С такою хворью не живут.
Вердикт печальный у меня:
Отпущено вам лишь три дня.

Не врач вам нужен, а монах
Пора покаяться в грехах".
И, низкий сотворив поклон,
Он поскорее вышел вон.

Король, услышав приговор,
Со лба холодный пот утер. 
Велит секретаря позвать
И начинает диктовать. 

Указом первым в пару строк
Скостил он смердам всем оброк.
Второй указ диктует Джон -
Допрос под пыткой упразднен.

Эдиктом казни отменил
И двери всех темниц открыл. 
А всем, кто в рабстве, - вот те на! -
Свобода вдруг возвращена.

Указ, указ, еще указ...
В ту ночь Джон не сомкнул уж глаз.
Лишь только утро настает,
Двор короля не узнает.

Другим монарх надменный стал:
Свою гордыню растерял.
На мессе встал средь бедняков
И даже пару спел псалмов.

Все свои войны прекратил, 
Всех сирых щедро одарил
И в кои веки Джон наш сам
Долги вернул ростовщикам!

Любовниц разогнал своих,
И на жену гнев поутих,
Не слышно больше бранных слов.
Всё. Джон на Божий суд готов.

Три дня промчались: раз - и нет!
Джон в спальне. В белое одет.
С распятием в руках лежит,
Вслух молится и весь дрожит.

Бьет полночь. Молния в окне.
И ангел входит весь в огне.
"Ну что, готов в последний путь?
От страха Джон смог лишь кивнуть.

Но вестник говорит ему:
"Тебя с собою не возьму.
Ты был тщеславен и жесток -
Бог преподал тебе урок.

Чтоб понял ты, что на земле
Для смердов и для королей
Неведом их удел и век,
Что слаб и хрупок человек.

Пусть даже властью осенен -
Со смертью всё теряет он.
Из праха вышел - канешь в прах.
Что в  мертвых унесешь руках?

Ведь трон в могилу не возьмешь:
Гол был рожден и гол умрешь.
Ты столько лет прожил в грехах -
Подлец в короне и шелках,

Распущен, груб и полупьян.
Тебя, заносчивый тиран,
В порядок привести дела
Угроза смерти лишь смогла.

За три прошедших дня успел
Ты сделать много добрых дел.
Не хочешь коль в аду гореть,
Живи, как в эти дни, ты впредь.

А к старому вернешься - что ж,
Вмиг в пекло все же попадешь.
В аду вас, всяческих царей,
Побольше, чем самих чертей.

Сказал - пропал. А Джон с тех пор
Всё вспоминал их разговор.
Чуть соберется в грех он впасть -
И сдаст назад.... 
Вот это власть!

Другое дело. Можно жить...
Народ вдруг стал его любить.
И в хрониках остался он, 
В конце концов, как Добрый Джон...

Эх, всем бы деспотам разок
Да получить такой урок!