Аннотация: Техника работы в метафоре клиента, позволяющая углубить контакт с неосознанными переживаниями
Из транса в диалог и обратно
Символдрама (или кататимно-имагинативная психотерапия)предполагает работу с метафорой клиента, возникающей в состоянии легкого транса. Клиента просят представить один из стандартных мотивов. Далее в его воображении разворачивается некое действие, и он, не теряя контакта с терапевтом, участвует в нем. Зачастую в процессе работы возникают состояния, в которых клиент не может преодолеть возникшее в образе препятствие, которое изменяется и становится все более и более неприступным. Оно называется препятствием-недопущением и выглядит, например, так (цит. по данным Х. К. Лейнера):
Клиент примерно 20 лет.При визуализации образа Луга представляет себя находящимся на выгоне, границы которого сплошные и сделаны из колючей проволоки. Неопытный терапевт предлагает ему кусачками перерезать проволоку. Когда клиент делает это, забор превращается в сплошную стену. Терапевт предлагает перелезть через стену с помощью лестницы. Клиент ставит лестницу, и стена вырастает вверх до бесконечности.
Таким образом, штурмовать препятствие силой бесполезно. Препятствие-недопущение - это символически отображенная психологическая защита, с которой необходимо работать иначе. Ее внимательно изучают и ищут слабые места.
Метод, предложенный здесь, предназначен для более "агрессивной" проработки мотива препятствия-недопущения и напоминает некоторые упражнения психосинтеза. В трансе возможно проведение диалога между препятствием и тем, кто его преодолевает от первого лица, как это принято в гештальт-терапии.
Алина, 32 года. Успешный дизайнер. У нее имидж "железной бизнес-леди". Страдает из-за трудностей отношений с мужчинами - либо отвергает партнера, либо становится зависимой от него. Шестая сессия символдрамы была посвящена мотиву "Ручей". Почувствовала напряжение в груди, которое преобразовалось в образ дамбы. "Я - дамба, я перегораживаю течение реки. Я - река, постепенно, но слишком медленно, я могу подточить основание дамбы". Река полноводна, у самой дамбы расположена станица, напомнившая пациентке о "Вечерах на хуторе близ Диканьки", она немного сказочная. Жители пользуются дамбой как мостом, и им нет нужды освобождать реку. После дамбы русло реки песчаное, сухое, оно ведет к морю. У моря стоит красивый город-порт, похожий на Одессу.
Видит дома, рынок, в порту стоят парусные корабли. Она обозревает этот город с дамбы.
Если река символизирует ее жизненную силу и эмоциональность, то дамба связана с запретами в этой сфере, но она имеет и коммуникативные функции (служит мостом), является опорой на социальные достижения (клиентка смотрит на Город с дамбы).
Я прошу ее побыть Рекой и поговорить с Дамбой.
Река: Зачем ты мне мешаешь?
Дамба: Так надо, я не должна никого пропускать.
Река: Я обиделась на тебя, мне плохо, что я не могу притечь к морю, Я...
Дамба: Я не хочу уходить с этого места, я сильная, я владею тобой Я рада.
Река: Я ненавижу тебя, я тебя смою!
Дамба: Долго же тебе придется меня смывать!
Река: Ну и что, я это сделаю все равно.
Клиентка по выходу из транса чувствует, что она "застряла", но понимает свое положение лучше, чем при простом созерцании Реки и Дамбы. Силы Дамбы и Реки равны, и в их противостоянии и борьбе ничего не изменяется. С точки зрения гештальт-терапии, это классический диалог "собаки снизу" и "собаки сверху". Алина озадачена и готова опустить руки.
В следующей сессии она вспоминает Реку и Дамбу. Дамба стала меньше и превратилась в большой камень. Алина ищет возможных союзников Реки. Она видит ребенка-великана, который, играя, расшатывает камень. Но ребенок, говорит она, просто играет. Камень скоро надоел ему, и он бросил Реку на произвол судьбы. Дамбу же не дают в обиду селяне, которые пользуются ею как мостом.
Алина склонна создавать красивые, богатые фантазийные образы; она увлекается их эстетической стороной, и это ведет к ослаблению эмоциональных переживаний, к "бегству в образ". Поэтому диалог от первого лица позволил ей сконцентрироваться именно на чувствах.
В символдраме смысл препятствия-недопущения в диалоге может быть осознан более полно, чем при простом его созерцании или малоэффективных попытках преодоления. Думаю, что для этого упражнения разумнее использовать мотивы "Луга" или "Ручья" как наиболее простые и не предполагающие сложного развития сюжета. Или спонтанно появляющиеся у клиента образы, связанные с мотивом препятствия-недопущения.
В гештальт-терапии эта техника может быть реализована так: для внутреннего феномена предлагается пустой стул, и клиент как можно подробнее представляет того, кто на этом стуле сидит; затем клиент пересаживается на этот стул, ему предлагается расслабиться, закрыть глаза и сконцентрироваться на том, как себя чувствует эта фигура и как она видит личность клиента или другую фигуру - своего партнера в данном диалоге.
Оксана Владимировна, 44 года. Рано потеряла мать - в течение всего ее детства мать тяжело болела и умерла от дыхательной недостаточности. Клиентка сознательно посвятила себя семье и воспитанию дочери. После рождения дочери она была вынуждена сделать аборт. Других детей у нее не было. Когда достигла возраста, в котором умерла ее мать, стала страдать приступами удушья. Перед одной из сессий ее очень взволновала статья о студентке, которая выбросила на помойку своего новорожденного сына и пошла учить уроки. Она не могла понять, как такое может быть, и поэтому обратилась к Богу. Ей было предложено поговорить об этом с Богом, которого усадили на пустой стул. Бог молчал в ответ на любые ее вопросы. О. В. была обижена и разочарована. Тогда я предложила ей закрыть глаза и рассмотреть Бога как можно подробнее. Она увидела добродушного старичка, некоего Санта-Клауса. Он любил ее, и для него она была не взрослой женщиной, а маленькой девочкой. Я попросила ее открыть глаза и побыть Богом. Я сама стала ею, так как для О. В. было очень трудно переключаться с божественного на человеческий уровень и наоборот.
"Оксана": Боже, почему Ты даешь детей тем, кому это не надо, и лишаешь их меня?
"Бог": Это Мое дело, и Я не обязан отчитываться перед тобой. Я создал этот мир так, как считаю нужным.
После этого диалога Бог изменился (это обычное для символдрамы явление) - это была безличная и грозная сила, не видящая смысла в том, чтобы держать ответ перед человеком. В нем не осталось ничего от добродушного старичка, и при всей его любви он не собирался утешать клиентку.
После этого она с облегчением рассказала о сне, в котором не может накормить новорожденного сына подруги и связала его с чувством вины за сделанный аборт перед не рожденным ею ребенком.
Здесь Бог - это вообще реальность, отнявшая у нее и мать, и сына. Она избавилась от иллюзий того, что ее роль "идеальной" матери и жены поможет ей устранить несправедливость, совершенную жизнью по отношению к ней.
Эта техника в данном примере мало отличается от традиционной. Возможен и другой вариант инициирования такого упражнения.
Алина, 32 года.В одной из сессий она жаловалась на свою пассивность и трусоватость. Вскоре возник диалог между двумя субличностями - Железной Леди и Принцессой-на-горошине. При использовании техники пустого стула эти дамы начали предъявлять взаимные претензии, и казалось, этому разбирательству не будет конца. Я предложила Алине встать и увидеть ситуацию со стороны. Ей захотелось уйти подольше, она отошла и расположилась на диване. Она видела (очень ярко и живо), как Принцесса сидит в запертом на большой замок сундуке, выставив наружу только голову, а Железная Леди то пытается силой вытащить ее, то запирает сундук еще крепче. Я просила Алину следить за происходящим дальше. Принцесса спряталась в сундуке от Железной Леди, но ее лицо было хитрым: она явно смеялась, и именно она контролировала ситуацию. Железная Леди устала и ушла. Алине стало интересно, что же может заставить Принцессу покинуть ее сундук. Вдалеке она увидела прекрасного Принца, который катил тележку с инструментами - он хотел сначала поцеловать Принцессу и в галантных выражениях предложить ей руку и сердце, а потом сломать замок. Принцесса спряталась и решила дожидаться Принца, крепко закрыв все отверстия сундука, чтобы тому пришлось попотеть.
В групповом контексте гештальт-терапии можно сделать это упражнение следующим образом:
1) Попросить участников вспомнить те отношения (с реальным человеком или с фигурой, сидевшей на пустом стуле), когда диалог заходил в тупик, или партнер уклонялся от него, и сосредоточиться на них.
2) Начать работу с использованием пустого стула.
3) Когда диалог заходит в тупик, предложить клиенту один из двух вариантов дальнейших действий, смотря по ситуации. Если фигура на пустом стуле уклоняется от общения, молчит или исчезает, попросить клиента представить ее как можно ярче и подробнее, а затем закрыть глаза, "перевоплотиться" в нее и прочувствовать ее состояние (после этого общение может продолжиться). Если в диалоге получается хождение по кругу или общение "собаки сверху" и "собаки снизу", предложить клиенту увидеть эту ситуацию со стороны и пофантазировать, поиграть в воображении, что делают друг с другом (а не о чем разговаривают) участники взаимодействия.
4) Когда клиент пребывает в фантазии, вопросы ему следует задавать в принятой в символдраме "открытой" манере: "что он еще делает?", "а как другой на это реагирует?" и т.п.
Такая техника имеет то преимущество, что происходит более глубокий контакт с бессознательным материалом, и проявляются более содержательные и оригинальные символические образы, чем привычные для гештальт-терапии фигуры значимых людей или привычные стороны личности клиента. Кроме того, в классической работе с пустым стулом для субличности возможен или только словесный диалог, или уклонение от него.
При использовании же модифицированного способа начинается игра, и происходящее в ней клиент воспринимает с гораздо меньшим сопротивлением.
Список литературы.
--
Обухов Я.Л. "Удовлетворение архаических потребностей - использование метода символдрамы". В сб. "Символдрама" под ред. Я.Л. Обухова и В.А. Поликарпова МИ.: Европейский гуманитарный университет, 2001.
--
Наранхо К. "Я и ты, здесь и сейчас: вклад гештальт-терапии". В сб.
"Гештальттерапия. теория и практика". М.: Апрель Пресс, Изд-во Эксмо, 2002