Семкова Мария Петровна. 6. Насколько опасен Анимус мужчины

Истории об опасности мужского Анимуса

Далее будет проанализировано несколько историй о том, как опасен для мужской психики неопознанный теневой Анимус. Эти произведения написаны в конце 19 - начале 20 веков - тогда, когда образ мужской Анимы в европейской культуре хорошо развился, а Анимус, хоть и сохранил свое влияние, но был оттеснен на задний план. Поэтому персонаж, символизмирующий мужской Анимус, оказывается очень грубым, хитрым, могущественным и разрушительным.

Г. Ибсен, "Пер Гюнт"

Г. Ибсен как носитель проекций мужского Анимуса

Поскольку он, Генрик Ибсен, был в молодости носителем национальной идеи, а к старости стал властителем дум своего времени и своего культурного пространства (Северной Европы) то он сам тоже был идентифицирован с образом мужского Анимуса. У него были и последователи, и яростные оппоненты. В частности, К. Гамсун, сам чувствительный к проблематике мужского Анимуса, очень едко высмеял его революционный пыл (см. "Мистерии", мысленный монолог Нагеля).

"Скелет" сюжета драмы "Пер Гюнт"

Приключения

-- Пер живет вместе со своей матерью Осе. Он хулиганит и ввязывается в опасные ситуации, она снова и снова спасает его. Отец умер, при жизни он был слаб, груб и глуп. Пока ситуация хорошо описывается как дисфункциональная семья с созависимой матерью. Пера не уважают, так он живет в мире сказочных фантазий - этот способ ухода лот действительности изобрела Осе, спасаясь так вместе с любимым сыном от нелюбимого, удушающего мужа. Значит, Пер смог одержать иллюзорную эдипову победу - Осе открыто предпочла сына мужу. Он склонен к регрессии, у него и у матери есть общее пространство фантазий. Он сын-возлюбленный, и у него есть проблемы, связанные с Персоной. Итак, мы имеем диспозицию, описывающую мужскую психику, возможно, склонную в будущем к идентификации с Анимусом: зависимость от матери, дефект Персоны и путаницу в сфере духовности - он принимает фантазирование за деятельность духа.

-- Пер похитил чужую невесту и тут же покинул - так как понял, что любит Сольвейг. Сольвейг - чужая. пришлая, он с нею совершенно незнаком. Фантазии о чужестранке не грозят разрушит его трогательный сказочный симбиоз с мамой. Кроме того, он похитил кому-то принадлежащую девушку. Здесь мы видим конфликт - или Пер строит отношения с женщиной, либо он конкурирует с более успешным мужчиной. Одновременно решить обе этих задачи Пер не в состоянии. Поскольку девушку он бросил, то можно предположить, что он выбрал отношения конкуренции с ее женихом - вот такое запоздалое "разрешение" эдиповой проблемы. Как бы жених ни обошелся с Пером, но Пер уже победил, испортив невесту. Легкость этого соблазнения свидетельствует о том, что Пер - это удобный объект для проекции содержания Анимуса молоденьких девушек.

-- Три девушки звали трех троллей, своих любовников, на свидание. Пер шутя представился трехголовым троллем и соблазнил их. Три девушки-язычницы - это еще один аспект Анимы Пера. Триада динамична - и мы видим, что девушки сексуально активны и инициативны. Это противоположность тихой и чистой Сольвейг. Все три девушки были обижены возлюбленными-людьми. Это еще один нюанс - его Анима несет воспоминание о травме; сам Пер был тем, кто эту травму наносит. Видимо, после травмы Анима попадает под влияние теневого маскулинного содержания. Пока это содержание не проблема для Пера - он "побеждает" и троллей, опоздавших прийти к своим подружкам. Пока все победы Пера над мужчинами иллюзорны - потому что соперники не появляются. Так когда-то из его жизни выпал отец.

-- В горах Пер повстречал новую любовницу. Она оказалась королевной троллей. Вслед за нею он спустился в царство троллей. Теперь его Анима стала целостной, и вместе с этой целостностью Анимы появилось новое пространство психики - царство троллей. Анима ведет его в бессознательное. Если смотреть поверхностно. то кажется, что Пер оказался одержим теневой Анимой. Но это не совсем так: он ведет себя с нею как с противником, принимая очередной вызов. Пер просто играет, серьезной необходимости для спуска в царство под горой у него нет. Эта вызывающая позиция может быть опасной.

-- Под горой его приводят к Горному Старцу, отцу его любовницы. Разговаривая с ним, Пер теряет интерес к королевне троллей, она кажется ему теперь танцующей коровой. Это инверсия обычной сказочной ситуации: в человеческом мире чудесная невеста кажется безобразной, а свой истинный прекрасный облик она принимает в своем подземном царстве. Для сравнения можно вспомнить сказ П. Бажова "Медной горы хозяйка" - она ящерица на поверхности земли и красавица в горном подземелье. Пер впечатлен чем-то иным, чем содержания Анимы - он их в очередной раз обесценил. В фокусе его внимания - Горный Старец. Он имеет власть, это достойный противник для сказочного героя, в которого до сих пор играет Пер. Это отец, но не его, у Старца есть собственные троллята. Значит, и старческий, и инфантильный аспект психики (и их связи) теперь находятся в Тени. Как противник, облеченный царской властью, Горный Старец воплощает центр интеграции Тени - и может стать воплощением мужского Анимуса для Пера.

-- Тролли вовлекают Пера в состязание и не хотят его выпускать. Пер пьет пиво троллей и надевает хвост. Когда тролли говорят, что не выпустят его, он отказывается от этих атрибутов и одерживает (вроде бы) очень легкую победу - его отпускают. Пер в очередной раз поступил легкомысленно, отвергая правила, заданные троллями. Поскольку Пер декларирует перед Горным Старцем свои представления о человеческой свободе, то он поступает с королем троллей так, как поступают с духовным противником. Оспаривая чьи-либо идеи, идентифицируешься с ролью оппонента, идентифицируешься с Анимусом - еще К. Г. Юнг заметил категоричность одержимых Анимусом женщин. Именно поэтом у, из-за азарта противостояния, Горному Старцу удалось внедрить Перу базовую установку троллей - "упивайся собой". Пер до финала пьесы этого не знает, так как он одержим этой установкой. Именно из-за позиции Пера Горный Старец стал воплощением Анимуса мужчины в этой пьесе. Кроме того, Пер получает от троллей и алгоритм построения новой идентичности. надевая хвост и причащаясь пивом, он принимает внешние и групповые атрибуты новой роли - а потом при малейших затруднениях разрушает свою новую идентичность, которая целиком зависела от ситуации, в которую он попал.

-- Возвращаясь из королевства троллей, Пер встретил Кривого, который вступил с ним в поединок. Кривой не позволяет пройти прямо и предлагает окольные пути. Это довольно темное и сноподобное место пьесы, потому что Перу приходится, как и библейскому Иакову, бороться вслепую Это не привычная для него игра, а настоящий поединок. Это значит, что решение проблемы Тени и Теневого Анимуса неудовлетворительно. Может быть, появление Кривого дает понять, что идентификация Пера с героем уж чересчур прямолинейна. Либо Кривой представляет собою воплощение Теневой Самости, отсекающей любые попытки якобы развиться, уйти от бессознательного. С этих пор он будет бояться оказаться в плену, задержаться в какой-либо проблеме до ее разрешения. Это очень типично для многих клиентов, которые желают не проживать свои состояния на консультации, а заполучить доступ к магической кнопке, чтобы выключать и включать чувства по своему желанию. В поединке с Кривым Перу помогли женщины. Значит, то, что охраняет его психику - это глубокое инцестуозное влечение к матери и к сестре-матери-возлюбленной Сольвейг.

Остановка

-- Пера изгнали из общины. Он поселился в лесу и построил дом. Сольвейг поселилась вместе с ним. Кажется, пока все обстоит благополучно, и для развития личности есть все условия. Личность вроде бы окончательно создана (дом построен). но ее границы чрезвычайно узки. Это изолированная пара, Пер и Сольвейг, изолированное ядро психики. Психика ограничена и во времени - ничего, исходящего из прошлого, Пер не принимает. Сольвейг воплощает собою прежде потенциальный христианский аспект его Анимы.

-- К Перу пришла отвергнутая им троллиха и привела с собой из сына, агрессивного уродца. Уродец снова предлагает пива троллей. Пер не принимает их. Потом появляются три девицы, прежние подружки троллей. Пер отверг и их тоже. В ответ констеллировались темные содержания Анимы - из-за них Пер отверг все феминное. Изначально он воспринимает отношения как противостояние, а после встречи с Горным Троллем победить для него означает отвергнуть, сбежать. Свобода для него равна степени его власти, а власть - способности отвергать. Похоже. Пер избегает переживаний страха и вины - ведь этого герои сказок, так нужных ему, никогда не испытывают.

-- После этого Пер ушел от Сольвейг, а она осталась ждать его. Поскольку Сольвейг любит Пера, то он оставил ей часть своего Я, регрессировавшее, близкое к младенческому, лишенное конкретных свойств и содержащее все возможности лишь как потенциал. Поскольку она его любит. он может быть уверен, что она сохранит память о нем. Оставив Сольвейг ждать, не объяснившись с нею, он использовал ее как контейнер вне времени. Уходя, Пер идентифицируется теперь со своей игривой волей, со свободой покидать все ситуации и отношения, которые возникнут на его пути. Сольвейг - это образ Души, которую надо сохранить в неприкосновенности, иначе контакт с грубыми феминными содержаниями, по мнению Пера, может исказить ее. она - не только контейнер, но и хранимое содержание. Он может опасаться и того, что его грубые и мимолетные похотлибые желания уничтожат ее.

В его дальнейших приключениях он больше не будет претендовать на духовную власть. Он будет вечно юным для мужчин и объектом, контейнирующим содержания инфантильного Анимуса для девушек. Героем легенд, и легенд уже существовавших, народных, он станет лишь накануне смерти.

До того, как Пер покинул Сольвейг, пьеса представляет собою "перевертыш" сказок об обретении чудесной невесты. В сказках об успешной индивидуации мужчины герой должен опознать свою Психею в животном, отталкивающем, старом облике и положиться на ее волю.

Невеста героя одной кельтской легенды приходит к нему старой. Когда он поцеловал ее, то она наполовину вернула свой прекрасный истинный облик: она половину времени будет красавицей, а другую половину - безобразной старухой. Невеста спросила жениха, что он предпочитает - чтобы она была красавицей ночью и старухой днем или наоборот? Он предложил ей выбирать самой, и она стала истинно прекрасной. Этому герою было трудно, так как над ним смеялись его боевые товарищи.

Пока герой, подобно Перу, так зависит от маскулинных духовных содержаний, на волю своей души он положиться не может. И лишь благодаря стремлениям этой души мужская идеология становится для него проблемой, а идеолог - соперником и/или наставником, воплощением Анимуса. Плохо, что никаких светлых мужских образов, равных по могуществу Горному Старцу, так и не появляется. Пер сам претендует на то, чтобы быть героем сказки своей жизни. И в традиционных сказках такие персонажи не появляются - герой должен выстоять сам с помощью теневых аспектов и Анимы.

В "Пере Гюнте" есть и другая инверсия: с ног на голову перевернут сюжет о вызволении невесты из-под власти могущественного злого духа. В традиционных сказках герой с помощью личной Тени побеждает колдуна и иногда еще способствует трансформации Анимы, которая стала злой и опасной. Сказка акцентирует внимание слушателя на отношениях героя и Анимы. В "Пере Гюнте" возлюбленная так и остается среди троллей, а стоит ей появиться - и он ее отвергает. Возникают отношения Пера и Горного Старца - это примерно то же самое, если бы в сказке о Царевне-Лягушке Иван-Царевич стал приятелем и собутыльником Кащея Бессмертного. Иван с Кащеем не играет, он ему по-настоящему противостоит. Пер же просто задирается. Горный Старец - это амальгамный образ: Анимуса, так как снабжает Пера аморальной. но все же имеющей отношение к духовности позицией, и Тени, так как внедряет ее незаметно. Судя по мелочности и нетерпимости мнений женщин, одержимых Анимусом, незаметность - это нормальное свойство теневого Анимуса. В сказках о вызволении Анимы одержима злым духом именно невеста. В "Пере Гюнте" одержимым становится сам герой.

Обновленный Пер Гюнт

-- Сын Пера и королевны троллей - урод и грубиян. Он угрожает убить отца, если тот не выпьет принесенного им пива. Появление ребенка может означать появление нового символа интеграции, обновление психики. Что здесь означает столь уродливый сын? Возможно несколько интерпретаций. Во-первых, он может быть образом инфантильной Тени героя. Во-вторых, он - образ его новой интеграции, сущности тролля в человеке; также, судя по агрессивному поведению детеныша, это символ избегающей привязанности. В-третьих, это символ дефектной, странной, насильственной, одержащей псевдоинтеграции - и тогда мы можем утвердительно ответить на вопрос, поставленный Э. Сэмюэлсом: могут ли быть поврежденные символы архетипа Самости? В-четвертых, появление столь противного ребенка означает, что любые изменения и тем более кардинальное обновление психики кажется Перу опасным и крайне нежелательным: он может меняться внешне, принимать и отвергать разные роли, создавать ложные Я, но его истинное Я должно оставаться неизменным (не то ли Я, которое охраняет Сольвейг?). Это похоже на модель, описанную Г. Гантрипом - часть Я отступает и становится внутренним Я; другая часть, более формальная, берет на себя связи с внешним миром и становится центральным Я. Итак, герой отказался от своей инфантильной части. Что произойдет с материнским аспектом?

-- Мать Пера при смерти. Он играет с нею в их последнюю сказочную игру, инсценируя для не путешествие в рай. Это похоже на злокачественный паттерн единения с матерью в смерти. Правда, такая динамика оканчивается гибелью сына, а не матери. Перед нами опять инверсия привычного сюжета. Пер избегает этой опасности, играя в смерть. Видимо, когда умерла его мать и он обрел иллюзорный контроль над умиранием, он лишний раз уверил себя, что его Я невозможно уничтожить.

-- Гигантский четвертый акт. Пер путешествует, меняя личины и возлюбленных.Он создает фальшивку, играя с девушками в Мудрого старца и Невинную Деву. Мужчинам служит моделью успеха и свободы - но они не знают, что из своих успехов он не выносит ничего.

Возвращение.

-- Возвращаясь домой, постаревший Пер Гюнт встречает: Старца, бывшего короля троллей (он изгнан, так как в его царстве воцарились капиталистические нравы). Старый тролль, изгнанный король - это alter-ego героя, устаревший символ его интеграции, который теперь, ненужный и бесполезный, стал видимым. Это фантом. Буржуазность горного царства, превращение бессознательного в мещанское поселение означает, что теперь Тень для Пера - это обычные нормы того времени, которых он с такими тщанием и страхом всю жизнь избегал. Если прежде Тень имела природу целого коллективного бессознательного, то теперь там царят отвергнутые нормы коллективного сознания. Король, как и Пер, беспомощен совладать с ними. Как и Пер, Горный Старец отверг свою деловую обуржуазившуюся дочь. Накопленная Пером усталость связана именно с этими обезличивающими и скучными содержаниями. Игривого Пера пугала рутина и скука. Внуки пера от троллихи - это сгустки неиспользованной энергии, разрушительные аналоги путающихся в ногах листьев и клубков - не написанных песен и не додуманных мыслей. Все, что могло бы развиваться, истрачено.

-- И тут-то Горный Старец, изгнанный теневой персонаж, которого признали фантомом, объясняет Перу, что тот все же был превращен в тролля. Пер и его двойник обменялись сущностями - в Пере жив тролль, а все остальное, роли, потеряло смысл. Тролль стал фантомом - воплотит собою призрачный образ жизни Пера.

-- Перу встретился Сухопарый. Его имя отсылает к образу смерти, к небытию. Для Пера он воплощает ужас больший, чем перед лицом умирания: Сухопарый говорит, что грешки Пера не личностны. Он уравнивает нашего индивидуалиста с любым и всяким, психологически стирает его своеобразие - и Перу кажется, что уничтожен он сам.

-- Последний встреченный, Пуговичник, называет Пера пуговицей без ушка и предлагает ему - "в переплавку". В отличие от чистого небытия здесь есть возможность трансформации - но ценой утраты Эго. Пер боится, так как подлинного Я у него уже нет. Тогда Пуговичник дает ему отсрочку: теперь он встречается с Пером второй раз - первый раз он был в облике Кривого, но на третий раз, на повороте, переплавка состоится. Поскольку это Кривой в другом обличье, то теперь он мог бы символизировать одну из функций Самости.

-- Все три маскулинных персонажа не предлагают жизни. Они связаны с существованием Эго-комплекса. Установка Горного Старца ставить Эго превыше всего исчерпала себя, ибо Эго потеряло определенность и из всемогущего (иллюзорно) превратилось в реально ничтожное. Пуговичник предлагает трансформацию, но не предлагает никакой новой интеграции - кроме образа жилета жизни, на который новая пуговица будет пришита. какой она будет, он сам не знает. Эти два персонажа - старые знакомые. Новый - Сухопарый, тот, кто дает осознать иллюзорность Эго. Пуговичник амбивалентен - и создает всяческие повороты, и губит поворачивающих. Каким бы ни был выбор Пера: жизнь и ее повороты либо остановка и чистое небытие - все равно исходом будет смерть. Для него это конец.

-- В питейных заведениях рассказывают сказки о Пере, приписывая ему героические деяния. Легенда не меняется, меняется лишь имя героя. Пер не находит ничего общего с собой. Для того, чтобы легенда стала истинной, реальный Пер должен умереть.

Финал

-- Если понимать предложение Пуговичника буквально, то теперь для Пера очень опасны любые повороты, любое развитие, любое движение. Он должен прекратить течение времени, а это возможно лишь при падении вспять, в регрессии к отношениям матери и младенца. Напуганный Пер Гюнт вернулся в лес. Сольвейг ослепла, дожидаясь его. Он остался, уткнувшись головой в ее колени. Она, слепая и любящая - это та мать, которая позволит быть в забытьи, не умирая. Это не совсем мать-смерть, ибо смерть теперь выглядит как небытие или преследование. "Это все, и это будет вечно".

Пер Гюнт, увлекшись незнакомкой, дочерью Горного Старца, уходит к троллям. Тролли хотят превратить его в своего. Он вроде бы соглашается, но потом отвечает отказом. В финале постаревший Пер встречает Горного Старца снова и узнает, что в тролля он все-таки превратился, так как жил согласно девизу троллей "Упивайся собой". В чем смысл ловушки троллей? В одержимости Тенью - или в том, что Эго-комплекс после этого функционирует жадно и тиранически, как автономный комплекс?

А. Белый, "Серебряный голубь"

Андрей Белый - тоже властитель дум своего времени, прекрасный прозаик, неоднозначный поэт, важнейший идеолог символизма. Вожак и ведомый, ученик антропософа А. Штейнера, он тоже был носителем проекций духа своего времени и, возможно, находился под сильным влиянием Анимуса. Реквием, написанный о нем Мариной Цветаевой, называется "Пленный Дух". Именно эта плененность, постоянно стремящаяся прорваться пусть в мимолетном переживании, и была основной в переживании духа символистами.

Динамика отношений героев романа

Отношения завязываются как коллизия Анимы, классический треугольник выбора между земной и небесной невестами. Матрена "ёмче" Кати - имеет значение не невесты, а сестры, матери и бабы. Катя, душа - это фантазм, то. что уже известно и не приживается. Имеет ли значение отсутствие столяра Кудеярова? Возможно, нет. Пока проблема в Аниме. а решение - не в выборе одной из двоих, а в балансе между обоими составляющими женственности. В реале эта задача неразрешима. если, конечно, не имеет в виду банальный расклад: завести любовницу попроще, чтобы невеста оставалась чистой.

Дарьяльский и Матрена образовали пару. Для того, чтобы пара могла существовать, не сводясь к коллизии Мать/Сын-любовник, чтобы не раствориться в регрессии, необходимо духовное влияние, эту связь оправдывающее. Здесь и возникает Кудеяров, который, оказалось, и сосватал Дарьяльского Матрене. Дарьяльский этого по-прежнему не видит.

В сказках герой тоже не видит сначала, что его невеста находится в плену у злого духа. Но в сказках отношения героя и его невесты не отягощены влечением к матери. В СГ Матрена , как мать, делает так, что Дарьяльскому вообще не надо действовать. И коллизия Я мужчины - Анимус невесты/мужчины проваливается, превращаясь в регрессивные отношения матери и сына, охраняемые опасным стражем. Дарьяльский в безопасности, пока он в пределах этого треугольника. Возможно, сам Кудеяров, контролируя эту пару, помешал рождению духовного дитяти. Навязчиво следя, свободен он не стал.

Столяр Кудеяров

Что столяр хочет зачать ребенка-Духа сам и смешать его рождением профанную и сакральную реальности, это понятно. Но его тело не годится для этого, он чем-то болен. Как настоящему злому колдуну ему остается действовать магически, в ментальной сфере - и исподтишка.

Хуже того - он насильственно создает пару для сакрального брака. Когда эта пара создана, он может быть свободен: отстраниться, опустошиться и стать проводником для архетипических влияний.

Проблема Матрены проще - она выбирает между духовным отцом-мужем и любовником-сыном. С "сыном" она якобы свободна - ей становятся доступны чувства и сексуальность. Поскольку духовная власть столяра над нею слишком велика, сексуальная связь с ним может казаться ей опасной, уничтожающей. поскольку их связь - психологический инцест, то она становится символом возрождения (но, в глазах Матрены, не гибели). А поскольку создание этой символической связи режиссировал Кудеяров, то он обретает власть над символом, а любовники становятся его инструментами. Создание этой пары резко увеличивает его власть.

Похоже, что то, что для столяра было фантазией об иерогамии и рождении чудесного ребенка, для Дарьяльского было фантазией о возрождении и гибели его самого в объятиях матери. этого возрождения столяру не дано, он. претендующий на абсолютную власть, не может быть подвержен изменениям.

Дарьяльский и столяр

Предположим, что Дарьяльский имеет конфликт в сфере влияний Анимуса и Анимы. которые не могут поделить власть. Он силится создать себе мировоззрение, систему взглядов, но это все поглощают предчувствия и эротические переживания - они входят в компетенцию Анимы. Может быть, из-за этой путаницы, что есть душевное, а что духовное, Дарьяльскому не приносят ожидаемого счастья отношения с его невестой. Катя слишком чиста и невинна, отношения с нею похожи на мечтук. фантазию, не имеющую плоти.

Его Анимус не имеет своего символа. Дарьяльский все больше и больше становится странным, не соответствует привычным нормам Отказ от привычной Персоны может быть признаком того, что мужчина одержим содержаниями Анимуса и ищет соответствующее им выражение. Обратим внимание, что Дарьялький долго не догадывается о том духовном руководстве (или даже управлении), которое позволяет себе столяр. Это управление ведется через Матрену, любовницу Дарьяльского и духовную возлюбленную столяра. Видимо, теневой Анимус мужчины воздействует не прямо, а через влияния Анимы. Анима эта, воплощенная Матреной, кажется воплощением женщины во всей ее, даже животной, полноте, но эта женщина - возлюбленная/мать, типа Кибелы, и она не свободна. Когда понял, то столяр оказался для него не противником, а преследователем. прямого противостояния не получилось, не удалось и бегство, Дарьяльский гибнет.

Коллизия "Серебряного голубя" - возлюбленная героя под властью духовного функционера - повторяет, но с другим исходом, типичный сюжетный ход сказок, где чудесная невеста страдает в плену у злого колдуна. Задача фольклорной сказки - освобождение невесты-Анимы. В литературе этот сюжет несколько усложнился, и теперь герою предстоит разрешить конфликт: выбрать ли ему любимую либо духовного властителя. Если этот выбор будет совершен в пользу женщины, тогда возникает проблема высвобождения этого феминного аспекта из-под влияния теневого маскулинного аспекта.

Видимо, женское в патриархальных культурах не мыслилось как самостоятельное - но лишь как дополнение, иное маскулинного. Поэтому с т очки зрения маскулинной составляющей психики чудесная женщина всего лишь меняет "владельца"; хорошо еще, если ее новый хозяин не будет использовать ее. манипулируя и применяя насилие, а вступит с нею в диалог.

Важные женские персонажи "Серебряного голубя", Катя и Матрена, несовместимы. Возможно, непроявленный Анимус мужчины влияет на Аниму так, что она оказывается расщепленной, и мужчине предстоит выбирать между Психеей и Великой Матерью. Вероятно, что такое состояние - конфликт в области Персоны мужчины и его Анимуса - заложен в ранних отношениях: в романе упоминается, что Дарьяльский был близок с матерью и до сих пор чувствует вину перед нею, а его отец умер рано.

Матрена, чье имя тоже связано с матерью, своим существование создает иллюзию того, что противоречие Психеи самки снято.

Расщепленность содержаний Анимы, которые невозможно совместить и примирить, ведет к тому, что у мужчины нарастает ощущение своей несостоятельности. Для того, чтобы совладать с этим противоречием, необходима могущественная мужская фигура. То же происходит и с Дарьяльским. Возрождение его мужчиной, кажется ему, зависит от Матрены, и, когда он уже готов сблизиться с нею, появляется столяр.

NB! Столяр не хочет уступать любовницу, это сама Матрена желает освободиться связью с Дарьяльским. Столяр же идет на компромисс - уступая женщину, получает духовность мужчины. И, что касается столяра: он понимает рождение ребенка в духе от этой связи вполне буквально и разочарован, когда этого не происходит. Возможно, именно Анимус мужчины заставляет ожидать воплощения духовных смыслов прямо сейчас и в этой, обыденной, профанной реальности.

Отношения Дарьяльского с Матреной и столяром регрессивны до такой степени, что выглядят как эдипова драма. Уходя от коллизии Анимы, он попадает в отношения, где роль его чудесной матери играет Матрена, а духовного отца - Кудеяров. Герой сексуально соединяется с матерью и гибнет от руки отца. Может быть, из-за этой регрессии и не получилось породить новое духовное содержание, плод психологического инцеста.

Вместе Матрена и столяр похожи на лису Алису и кота Базилио:

- Сладенький Буратино!

- Стой, Буратино! Отдавай золотые.

Симметрия пары

Пара "столяр - Матрена" теряет симметричность и превращается в триаду, когда появляется Дарьяльский. Всю полноту власти получает столяр. Он становится субъектом, она - объектом. Чтобы перестать быть объектом, Матрена и затеяла связь с Дарьяльским. Но чем она субъективно свободнее (=овладевает душой Дарьяльского), тем более зависима от тайных намерений столяра.

Отношения Петра Дарьяльского изначально несимметричны. Петр и Катя играют друг для друга роли Анимуса и Анимы, чрезмерно утонченных и неправомерно одухотворенных. Их мнимое равенство - это результат негласного договора: не показывать (Петр) и не видеть (Катя) друг в друге низменного и плотского. Когда Катя говорит: "Принимаю тебя всяким", она расторгает этот договор. Петру придется после этого иметь дело со своими плотско-духовными страстями и как-то осмыслять их. Это опасно, и Петр уходит туда, где эти страсти можно просто отреагировать - к Матрене.

Отношения Петра и Матрены - это инцест вечной матери и любовника-сына. Петр впадает в одержимость (см. у Шварц-Заланта об Аттисе) и равным "отцу"-столяру не становится. Петр решал проблему Анимуса как проблему Анимы, потерпел поражение и погиб.

Обретение Анимы

Чтобы освободить Психею-невесту от власти колдуна, прежде весего мужчине необходимо освободиться от этой власти самому и понять арироду этой власти. Ему надо освободиться от власти духовных стереотипов и стремления обязательно воплотить эти "духовности" прямо в этом мире, злдесь-и-теперь. Такой мужчина изначально враждебен непредсказуемой природе Анимы - вспомним Льва Толстого и его мучитпельные, воспитывающие и почти садистические отношения с женой. Если же Анимус мужчины существует пока в виде автономного комплекса , то - выдержать пустоту, не заполненную какой-либо духовностью. Мужчине потребуется весьма жесткая агрессия, чтобы высвободить невесту из-под влияния очень опасного, властного и изощренного в духовности персонажа. И потребуется способность выносить пустоту и утрату, так как параллельно придется высвобождаться самому из тесных объятий Великой Матери.

Мужчина до поры до времени не видит колдуна, так как сам одержим агрессивной и властной духовностью. Тут и просыпается тоска по женскому, и мужской аспект все больше стремится к Психее. Недаром Юнг освободился от влияний Фрейда во многом благодаря контакту с его (изначально слепой) Анимой, и не зря он, имеющий немалую духовную власть, так настаивал на важности отношений с Анимой.

Опасность нарастает, когда Анимус становится общим для героя и для принцессы. В "Серебряном голубе" эта коллизия описывается так: Петр не видит происков столяра, а Матрена недооценивает его опасности. у героев создается иллюзия свободы, и это превращает их в послушных марионеток столяра.

В сказках это момент, когда протагонист готов вовлечься в игру принцессы и начать всерьез и по ее правилам разгадывать загадки, подсказанные принцессе колдуном. Он не замечает, что, ища ответ, зависит от колдуна. А колдун может выиграть, так как загадки - о той информации, которой владеет он и только он (о чем думает принцесса? о мече, об алтаре, о голове горного короля). Принцесса-Анима становится проводником влияний скрытого Анимуса. Задача героя - заметить эти влияния и совладать с ними. Словесных ответов тут явно недостаточно, нужны практические решения - и поэтому герой, играя уже по своим правилам, пользуясь помощью своего теневого аспекта, приносит принцессе голову ее страшного возлюбленного (эту сказку анализировал Юнг в "Феноменологии духа в сказке" и в "Вотане").

Помощь теневого аспекта - дело тонкое. Дарьялький понимает важность отказа от прежней духовности, ассоциированной с Перосоной, и впадает в другую крайность, преждевременно идентифицируясь со своей Тенью - убегает от Кати в пьянство и опрощение. Это, по сути, и не совсем Тень, а магринальный вариант Персоны - простого человека, мужика. Тень в такой форме, отреагированная, но не осознанная, помочь не может. Дело в том, что неразличение Персоны и Тени, превращение Персоны в Тень, а Тень - в Эго - это модный ход, и не только символистов, но и даже еще более ранних романтиков. Играя в опрощение, Дарьяльских не вступает ни в контакт с Тенью, ни в одержимость ею - он играет. Поэтому вступить с Тенью в диалог и воспользоваться ее ресурсами ему не дано. По сути, он заражен, отравлен Матеренной и стал таким же простым, непонимающим, наивным и зависимым от желаний, как и она. Так что Мать-Возлюбленная поглотила его. Кудеяова она поглотить не смогла или не захотела - оттуда и истоки его зависти и ненависти, эти страсти его, мертвенного, чье лицо подобно бараньей лопатке, хоть на какое-то время оживляют. Поглощение Петра Матреной - случай не единственный в "Серебряном голубе". Одна из голубиц точно так же, но более цинично, соблазнила и отравила своего содержателя.

Сказки подчеркивают древний, языческий, нечеловеческий облик тайного возлюбленного принцессы. Он дракон, дух, тролль, Кащей. Это значит, что индентифицироваться с ним мужчине ни в коем случае нельзя, как бы ни велик был соблазн таких силы и власти. Всегда есть момент, когда герой узнает или видит воочию, каковы отношения принцессы и колдуна. Для победы необходимо перенести боль этой измены. Это значит, что женщина не принадлежит ему безраздельно, как когда-то принадлежала мать. Отрывок, где такая коллизия более явно связана с матерью - эпизод из "Стрелка" С. Кинга: когда Роланд, стрелок, от которого зависит, уцелеет или падет Темная Башня, ось всех миров якобы случайно узнал у придворного колдуна Мартена, что его мать давно с ним, колдуном, в связи - и не любит мужа. Роланд нажил врага и психологически лишился матери - именно с этого начнется его героический путь.

Дарьяльский не может пережить ни соблазна владеть духовностью (вспомним, он хочет воскресить некое языческое и сверхчеловеческое отношение к жизни), ни отделения от матери - он остался любовником Матрены даже тогда, когда окончательно понял, насколько она несвободна и опасна.

В сказке важно, что маг-возлюбленный Анимы не делает из протагониста свой объект. он просто убьет героя руками принцессы, вот и все. Индивидуальность героя для колдуна ничего не значит. Дарьяльского же столяр изначально оценил и назначил для исполнения четко определенной роли.

Оставить комментарий © Copyright Семкова Мария Петровна (mari_sem76@mail.ru) Размещен: 11/02/2016, изменен: 11/02/2016. 34k. Статистика. Эссе: Анима_и Анимус_в_одной_и_той_же_психике Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Если источник сказки не указан, то он взят из "Тематической классификации и распределения фольклорно-мифологических мотивов по ареалам" Ю. Е. Березкина, http://www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/

Семкова Мария Петровна : другие произведения.

6. Насколько опасен Анимус мужчины