О смысле телесных феноменов в повести "Котлован"
"То, что мертво, умереть не может!"
Есть между жизнью и большой работой
Старинная какая-то вражда
"По одной подруге реквием"
"Ловил меня мир, да не поймал!"
"Люди только мешают, путаются под ногами,
Вечно чего-то, чего-то, чего-то хотят!
От них одни неприятности, от них одни неприятности!
Ах! Если б не было людей!"
Начнем издалека и совершенно не с произведений Андрея Платонова или Дж. Мартина.
Когда речь идет о смысле телесного, первым, что может придти в голову, будет всем известная "Русалочка" Г.-Х. Андерсена. Переломный момент сказки - договор Русалочки с Морской Ведьмой и обретение ею прелестных ножек. Но платит она за это страшную цену - утрачивает речь и соглашается все оставшееся время терпеть почти невыносимую боль, просто ступая по земле. Так неужели дело только в жестокости или даже садизме Морской Ведьмы? Думается, нет - и такая цена вполне оправдана. Дело в том, что Русалочка оказывается в ситуации остановившегося, незавершенного перехода. Ведьма не может (и не видит смысла, наверное) превратить ее в настоящего человека, не может наделить ее бессмертною душой, и потеря дара речи только подчеркивает нечеловеческую природу Русалочки. Прежний идентификатор ее природы был телесным - это русалочий хвост (не зря именно на хвостовой плавник надеваются раковины, знаки отличия знатных русалок). Новый идентификатор ее природы тоже телесен, принципиально ничего не меняется - это пара прелестных ножек. Но как доказать, что они - не фальшивка, тем более, что тебя покинул и дар речи? Наиболее ясное и стойкое телесное ощущение - не наслаждение, а боль. Она доказывает и неподдельность тела, и дает понять, что тело никуда не денется. Состояние сильной боли воспринимается как вечное и замещает прежнюю телесную память - вот почему Русалочка будет чувствовать себя человеком, пока ее ноги нестерпимо болят. Болью же достигается и состояние не то чтобы нарциссического всемогущества, но хорошего самоконтроля и автономии - когда ты можешь танцевать словно бы на лезвиях ножей, и никто кроме тебя об этом даже и не догадывается; ведь именно легкая, скользящая походка обновленной Русалочки стала для нее основным орудием соблазна, раз уж чарующий голос, природный, незаработанный, был пожертвован ею.
Итак, боль как объект идентификации, как средство формирования идентичности, с которой изначально существуют очень большие проблемы...