Семкова Мария Петровна. 27. О различении Я и Эго-комплекса

Вопрос о цикличности

Если при отсутствии сильного Эго коллективное бессознательное заставляет психику вращаться в бесконечных циклах становления и превращения, то почему вмешательство коллективного бессознательного прорывает рутину обыденности, и начинается индивидуация, направленный процесс?

Метафора семьи и социума

Не стоит лазить слишком глубоко, толкуя архаическую сказку. Я там развивается не для того, чтобы стать индивидуальным, а для обретения четко очерченного места в системе социума. Имеются две модели психики, начальная и исходная: семья и социум. Тогда коллизии начального состояния в сказке можно интерпретировать, исходя их теории объектных отношений, а итог - имея в виду структуру данного социума - речь пойдет о Персоне и гендере.

Кажется, что символ Эго-комплекса (протагонист сказки) в архаичной сказке существует лишь для того, чтобы принимать на себя быстро сменяющие друг друга Эго-состояния. Особенно это характерно для Эго-комплекса типа "Странник". Поскольку он не всегда активен, то и называю его не героем, а протагонистом.

В сказках с чередованием протагонистов-мужчин и протагонистов-женщин Эго-комплекс может отсутствовать - см. сказки Амазонии об инцестуозном брате-Месяце.

Тип Эго-комплекса	Цена для психики	Тяготение к гендеру	Сказка
*Герой*	По Хиллмену (см. у Э. Сэмюэлса): постоянная опасность регрессии к растворению в матери; одержимое разрушение матри снова и снова. Гордыня и гибель.	Мужской	Много, это наиболее типичный вариант
*Странник*	Путешествует в разных мирах. приобретает опыт и решает задачи. Все опасности преодолевает. Опасность - может быть, плен?	Чаще женский	Элли в "Волшебнике Изумрудного города". "Безручка".
*Шаман*	Договаривается с силами и функциями архетипической природы. Привносит из иных миров что-то новое. Плата - преследование этими силами.	Любой	"Шаманка Кытна", сказки о состязании шаманов, о вызволении сестры из царства мертвых.
*Мститель*	Это функция для уничтожения сил, взявших в психике власть. Нужен для решения только одной задачи, потом превращается в камень	Мужской	"Горячий Камень" и сказки "Мститель" индейцев.
Нет поляризации по оси Эго - Самость
*Предок*	Основа идентичности австралийского аборигена. Дает вечность и бессмертие. Может потерять свою животную составляющую (индейцы Амазонии, бушмены).	Мужской	Легенды папуасов, австралийских аборигенов, а тпакже мивок о путешествии предков.
*Культурный герой*	Устраивает окультуренный мир. Иногда непредсказуем, как Трикстер. Эффективен, как шаман. Платит уходом из человеческого мира. Женское нередко служит ресурсом	Мужской, иногда женский	Уточнить. "Превращение сестры в воду или ресурс".
*Трикстер*	Своеволен. Получает возможность совершать выбор только на основании собственных желаний. Уникален, и поэтому платит одиночеством	Мужской	Цикл об Эмэмкуте, Эква-Пырище, Голубой Сойке, Койоте, Кутхе, Вороне.

Роли, связанные с накоплением опыта и относительной пассивностью и накоплением опыта, иногда с регулированием и интегрированием (Шаман) - женские. Активно преобразующие мир роли - только мужские.

Смена структуры Эго-комплекса

Х. Кохут пишет: "Нельзя недооценивать возможность того, что незатронутый слой...(психики) может служить стимулом для самости [в неюнгианском понимании этого психического содержания] оставаться непреклонным в своих действиях".

С такой точки зрения архетип (или архетипический персонаж?) - это отщепленный фрагмент; либо отщеплено ядро психики, а архетип является неким субстратом для него. Это патологично, но не так страшно, когда в начале констелляции Тени проявляется Безмерное, не оставляя никакого шанса понять происходящее.

Когда прежний способ создания Эго-комплекса стал устойчивым представлением о себе и исчерпал себя, то может ли он плавно измениться - или его разрушение и трансформация обязательны?

Если перетекает плавно, избегая ужаса и боли, это значит, что в его основе лежит максимально общий и наименее дифференцированный принцип - другими словами, он сохраняет грандиозность и амбивалентность. Стирается граница между Я и Самостью, я и объектами. Сказки действительно психотичны, когда речь идет о том, что герой оказывается где-то в ином мире помимо воли или по неведению.

Если же развитие становится прерывистым и требует трансформации или даже уничтожения, то вступают в дело те расчленяющие механизмы, подобные диссоциации и описанные в архаических сказках. Тогда Я отделяется и от Самости, и от объектов. несмотря на мощную интегрирующую символику. древняя расчленяющая модель создания психики еще жива и плодотворна.

Я и Эго-комплекс

Есть динамичное эмпирические Я, подобное эго-функции в гештальттерапии. Это процесс, смена состояний, гибкое измкенение фокуса сознания. И есть Эго-комплекс, связанный с Самостью. Это структуры.

Как же с архетипической точки зрения видится сознание?

-- В архаичных сказках, где проблема - в выделении Эго-комплекса из хаоса объектных отношений и архетипических влияний. герой. символизирующий Эго-комплекс - это победитель, успешный убийца.

-- Когда Эго-комплекс контаминирован с Деструктивной Самостью, сознание - это кеонтролер.

-- Есть проблема выбора - в пользу Эго-комплекса или в пользу динамичного Я (где, в каких произведениях?). Тогда сознание воспринимается как лунное, ускользающее, исчезающее, поглощаемое - в сказках, где речь идет об одержимости персонажа (Южная Америка - о том, как череп прицепился к плечу главного героя и преследует его). Сказка "Ослиная шкура" - о контаминации Эго-комплеска и Тени, связанной с утратой Персоны.

-- В волшебной сказке проблема выбора в пользу Я или Эго-комплекса уже снята. Это проблематика архаичной сказки и современной литературы, романтической и фантастической.

Я, Эго-комплекс, Тень и Персона

Я, скорее всего, пустотно и динамично, с гибкими границами. Эго-комплекс - форма существования Я вовне, близкая к Персоне, и судя по обрядам инициации, производна от Персоны. Отличие в том, что герой, воплощающий Эго-комплекс, действует в сказке (поздней, волшебной) как субъект и обладает свободой воли. Современный человек может сознательно обогащать содержания своего Эго-комплекса. А как развивался человек из архаичного общества?

Проблема отношений Тени, Персоны и Эго ставят сказки типа "Морозко" (у нас они характерны для женской инициации, а в традиционных культурах применимы и к инициации юношей. К сказкам этого типа близки и привычные нам сказки о трех богатырях, друзьях или братьях, на распутье.

Герой или героиня, которым в сказках гарантирован успех - это дурачок или то ли забитая, то ли смиренная в лучшем смысле этого слова работящая девушка типа Золушки. Сложно сказать, воплощает ли такой герой в начале сказок Эго-комплекс или же Тень. С точки зрения стандартного, типичного Эго - это Тень, а работ об именно таких формах Эго-комплекса великое множество. Так или иначе, для сказки важна эта изначальная неопределенность. Та же двойственность есть и в образе гибнущего неуспешного героя (богатыря, который ищет комфорта и выгод или ленивой грубиянки): это успешный, жизнелюбивый персонаж, связанный и с влияниями Эго-комплекса, и Персоны - так что сказки о выборе пути разрешают проблему дифференциации Эго-комплекса влияний персоны и во вторую очередь, о реабилитации Тени.

На распутье или при встрече со Стариком (Старухой, Кобылячьей Головой...) ситуация сказки меняется и становится гораздо более определенной. Едущий на явную смерть совершает осознанный выбор и становится воплощением Эго, а то. что связывало его с Тенью (глупость, неряшество, лень) не проявятся больше никогда, если сам герой этого не захочет. В случае с послушной героиней отпадают ее теневые черты, но еще более прочной становится связь с позитивной женской Персоной, и самостоятельный женский Эго-комплекс не выделяется. Стандартные персонажи гибнут или бывают наказаны. Для мужчин это крах типичной мужской Персоны (героя легко побеждают и обманывают), и он отныне становится завистливой тенью главного, успешного, героя. У неудачника в сказке больше нет шанса воплотить собою какое-либо состояние Эго-комплекса. Вредная неудачница, которая хочет награды ни за что - это воплощение очень незрелого, детского Эго, еще неразделимого с Тенью - она и осмеивается. Получается довольно интересный вариант: в развитии мужчины Эго отделяется от Персоны, и теперь то, что раньше было социально приемлемым (для всех) делается вредным и опасным (для героя) - путь мужчины предполагает большую индивидуальную ответственность. Для женщины же важна идентификация с Персоной и отречение в ее пользу от незрелых аспектов Эго (в архаичных обществах это было важно и для юношей). Значит, мужской путь волшебной сказки или богатырского эпоса предполагает индивидуацию, а женский - инициацию, процесс более стандартный и укрепляющий связь Эго с Персоной.

Пустотность Эго

Пустотность Эго-комплекса в сказке дает свободу от всего случайного, что было бы возможно в настоящем индивидуальном переживании.

В сказке всегда есть путаница - где границы Персоны, Эго и Тени? Возможны незаметные переходы. Так. Л. Гинзбург пишет о внутреннем монологе Николая Первого в "хаджи-Мурате", в котором Персона императора проявилась как установка и как способ уклониться от сложного решения.

Более того: Я не может сказать, его или не его такие вещи, как сценарии, которым следует, и даже гендерная идентичность.

Пустотность Эго в сказке - условность, позволяющая провести воображаемые границы между Эго-комплексом, Персоной и Тенью.

...

Кроме привычных нам отношений с Тенью и Персоной возможны и иные варианты развития Я, связанные с идентификацией с важным объектом или процессом. Таковы многи сказки, предназначенные для инициации мужчин-охотников. Такая идентификация может быть очень опасной: поэтому в сказках юкагир и эвенов охотник сам считается добычей для неких духов, пока он добывает зверя.

Сказки об охотничьей инициации.

Герой встречает соперника, не очень умного великана, и должен выжить при встрече с ним. Иначе великан его съест. Эскимосский охотник-новичок подменяет свои потроха потрохами нерпы и убивает великана. Охотник дома - домашний. На охоте он должен идентифицироваться с добычей, полюбить ее, чтобы выследить и убить, не теряя с нею связи (см. Э. Хемингуэй, "Острова в океане" - как мальчикДэвид полюбил меч-рыбу, которая у него сорвалась -было важно, что мальчик эту схватку проиграет, как и в сказках важно, что до героя великан убил много начинающих охотников). Для этого охотнику надо побыть добычей великана, и какая-то часть его психики должна пережить опыт неудачи и смерти перед тем, как победить и снова стать не добычей, но человеком. В одной из таких историй охотник отказывается вернуть духу сердце нерпы - так он сохраняет близость и власть со всеми остальными нерпами, которых ему суждено добыть.

Охотник должен побывать в гостях у касаток (помощники на охоте), белых медведей (охотник и добыча в этих отношениях - и медведи, и люди). тюленей или куропаток (здесь животные - однозначно добыча, а человек - охотник) и вернуться. Это более сложная и живая идентификация с промысловыми существами. Человек учится у них, и они в своем мире подобны людям.

В обоих случаях важна идентификация с добычей сначала и освобождение от нее в конце. Для преодоления идентификации важно быть хитрым и изобретательным, так как животные (а позднее и чудесные персонажи волшебных сказок), несмотря на могущество и особые знания, все-таки простодушны и строго следуют правилам.

Новые символы Я

Я в отношениях с жизнью и смертью, различными возрастами, в отношениях хорошо описываются. если прибегнуть к помощи архетипа Души. Все, что вне этого - сфера влияния архетипа Духа, а в его феноменологии сейчас наступил кризис.

Чтобы прочувствовать свое место в истории. обществе и природе, прежде работала символика Самости, но теперь она слишком абстрактна. более конкретные "иные Я" в различных областях реальности и, главное, на разных уровнях обобщения, возможны - так устроены представления о Вселенной и человеке Тейяра де Шардена. Учение Вернадского о ноосфере и биосфере тем хорошо, что оно конкретно и логично, хорошо воспринимается. Правда, сделать ноосферу символом - сложно, так как перед символом возникает ответственность, и потребуются по-настоящему серьезные усилия, чтобы этот символ был воплощен, а природа и культура оздоровлены.

Это будут те символы Эго-комплекса и не символы эмпирического Я. Они ближе к смыслам, чем к переживаниям. Вероятно, будет много нарциссических и шизоидных переживаний (плохое и хорошее, уничтожение, беспомощность) как теневые аспекты таких Я.

Свободное движение отвлеченных от реальности (мира и бессознательного) процессов и содержаний понимается и с помощью архетипа Духа.

Платон неоплатоники

По Лосеву, "Эстетике Возрождения"

Дух понимается как идея и душа как последовательность эманаций в процессе. Если это так, то духу всегда грозит утратить жизнь, стать жестким и плоским, обрести очень жесткие границы. Платон в "Тимее" описывает, что идея в своем движении обретает еще одну, дискомфортную составляющую. Можно заподозрить, что именно у Платонпа с его тоталитарными склонностями архетип Духа присваивает жескую ограничительность Теневой Самости?

И еще - в диалогах создается впечатление, что Сократ играет со своими собеседниками в "Аргентину": у него есть готовое мнение, которое он до поры до времени не раскрывает, а у собеседника - нет, и он оказывается дуракоми. Поэтому Сократ мог вызывать столь сильное раздражение. См. диалог "Евтидем", где Сократ поучает оппонента в очереди в суд, что крайне опасно.

Я и мир

Простых способов встраивания Я в мир ( и соотвествующих "стандартных" символов) психика так и не создала. К. Г. Юнг открыл и описал символику Самости, но ее реализация - для единиц, по сложности своей этот процесс сравним с обретением Просветления.

Я и Самость

Я и Самость у К. Г. Юнга - частный случай их отношений?

Может быть, Самость возможна как:

- система, поддерживающая отношения идивидуалдьного Я и Эго-комплекса (модели Я для данной исторической ситуации);

- Я в современном социуме + весь накопленный опыт этого социума (естественно, "заархивированный" и адаптированный в форме символа);

- Самость как связь между Богом и Я - вся система психических процессов и связей. и индивидуальных, и коллективных;

- Самость как контейнер для потенциально конфликтных содержаний, чтобы их связать и трансформировать - Я эмпирического (самосознания) и Я как совокупности психических процессов.

Я в сказке

Почему Эго-комплекс в сказке пуст, и его чувствам не уделяется внимания? Все личные смыслы деятельности героя из сказки выпадают. Сейчас этого уже мало, и поэтому так популярны фэнтези, где протагонист описывается как личность.

Пустотность Я в сказке не случайна. Попробуем остаться в одиночестве, предоставленными самим себе и без дополнительных стимулов - восприятие внешней ситуации исчезнет. Я - то, что обеспечивает связь психики и реальности. Если реальность исчезает, то Я (или это трансцендентная функция?), умеющее устанавливать связи и выстраивать системы, запускает два процесса:

-- Я стремится за пределы здесь-и-сейчас. Я восстанавливает свою структуру, целостность и подвижность и целостность во времени. Поскольку все это происходит ассоциативным путем, Я мечется и сроздается впечатление потери границ. Когда определяется вовне или создается константный объект, то Я успокаивается.

-- Что-то вроде константного объекта представляет собою умственная жвачка. процесс ее "пережевывания" протекает циклически. Это защитный механизм, направленный на поддержание (но не построение?) прежних границ я и одновременное создание не то чтобы стабильного внутреннего объекта, а его эрзаца. Монотонность молитвы или медитации похожа по динамике, она дает осваивать новые и довольно сложные содержания.

Я строит связи с объектами, как реальными, так и внутренними, и создает довольно простые. как бы предварительные системы содержаний бессознательного. Само бессознательное, вероятно, строится не по принципу системы, а как отношение Яхве к бытию и небытию - может быть и может исчезать.

Когда человек занят активной визуализацией, важно, чтобы он поддерживал контакт с персонажами своих фантазий. И клиент, и его воображаемые персонажи становятся субъектами. То же самое происходит и с героем сказки, когда он встречает сверхъестественных персонажей.

В более примитивном варианте (воображаемый персонаж) становится плохо осознаваемым внутренним объектом. Клиент, занятый активной визуализацией, и создатель-слушатель-читатель сказки - оба развивают сюжеты и организуют их из сноподобно-хаотичного "супа" в важные системы.

Я в видуализации и Я читателя сказки, идентифицирующегося с главным героем, одновременно является для себя и субъектом, и объектом.

Другая форма организации психики - это Злодей-консолидаторв авторской сказке. Эта мощная теневая фигура подключается рано и пытается как-то интегрировать психические содержания, которые а-приори воспринимает как хаос. Он не доверяет ассоциативному процессу - это и есть хаос - и предпочитает циклическое повторение одних и тех же содержаний, как правило, страшных и обессиливающих. Я при нем оказывается узником в постоянном напряжении, и узник этот пытается стать незаметным, мечтая, чтоб его величественный тюремщик наконец-то заснул "сном силы и покоя, как боги спят в глубоких небесах".

Выход за пределы здесь-и-теперь происходит в реальности, когда человек выстраивает для себя сообщество единомышленников (на них проецируются важные для организатора группы содержания - иначе сообщество не создашь). То же самое происходит и в сказке, когда герой встречает магических помощников и собирает волшебные предметы.

Как и Самость, пульсирующая между бытием-в-себе и яростной пустотой желания, в таких же пульсациях существует и Я. Исчезновение в творческой деятельности и включение в динамику, связанную с Самостью (состояние Я-процесса); пребывание в себе, когда Я строит и поддерживает свои границы; контакты с внутренними и внешними объектами и формирование осмысленных систем...

Наполненная Самость пассивна и служит предварительной моделью для интеграции психики; ненаполненная - активное влияет на процесс интеграции-дезинтеграции психики: создает границы, отсекая возможности развития (Калшед), возможно, запускает процесс диссоциации либо теневой консолидации психики, когда различия между психическими содержаниями теряют значение. Какими действиями Самость исцеляет - вступая с помощью образов в контакт с Я или же вмешивается непосредственно?

С Я дело обстоит как раз наоборот: в активности Я исчезает, а пассивно - переполняется собою. Когда Я пусто, Самость работает через него. Когда Я переполнено, то Самость пуста и стремится овладеть Я (или вступить с ним в контакт - это удобнее делать с группой), запуская общественные процессы или фантазирование. Когда Самость голодна, Я уже восстановило целостность, Я скучает...

Если символ интеграции воплощает функции Я (а не Самости? или это их общие функции?), тогда геометрические и числовые символы Самости заранее привносят (или отражает?) саму идею простой и статичной структуры - с минимумом конкретной информации. Математический символ наиболее абстрактен. Геометрический - имеет отношение к пространству, музыкальный - к течению времени (интересно, есть ли музыкальные символы Самости, четко отграниченные от прочих?). Такая форма, предполагая некоторые ограничения, позволяет осмыслять практически любые содержания. Окончательно структуры осмысляются и сводятся в систему, желательно, единую, в коллективном сознании (оно статичнее индивидуального и имеет много неотрефлексированных областей, его границы с коллективным бессознательным неуловимы). это пооизводит впечатление чуда, потому что коллективное сознание нерефлексивно (пока не появится автор конкретной идеи, парадигмы или произведения искусства).

А если коллективное сознание как контейнер для архетипических содержаний можно миновать? Пророк, например, налаживает со своим Богом такую связь, что его личность теряет смысл и становится только средством выражения для божества (см. видение Иезекииля и "Пророка" Пушкина). Пророки переживали действия бога как насильственные и говорили об этом (Иеремия даже не терял возможности в ответ обращаться к Богу и обращать его внимание на страдания людей; Иезекииль был только инструментом Бога, но у него была возможность и не подчиниться). В книге Исайи не остается и следа Я пророка, да и Бог не раскрывает себя - и остается только поток событий, осмысленной истории, которая становится мифом.

К. Г. Юнг:

В "Метаморфозах и символах либидо" и в "Сознании и бессознательном" он описывает Самость как центр - а эго кружится вокруг него и очень боится. В "Феномене НЛО" он пишет о Самости как о границе. Далее следует обратиться к работам Д. Калшеда о теневой Самости.

Может быть, проявление феноменов Самости - это аварийный механизм, осуществляемый ради быстрой предварительной интеграции и для предвосхищения целостности психики в будущем. Если опираться только на него, то психика может выхолоститься - ведь лучше всего объединение удается таким злодеям. как Волдеморт.

Норма - может быть, заключена в иерогамии. Но еще больше похожа на обогащенную норму модель психики как плеяды, которую описывает Дж. Хиллман. Автономные комплексы при этом не теряют границ, но обретают связи друг с другом.

Я как контейнер или зеркало

Душа и Я близки и похожи. Значит, душа наполняет психическое пространство, до которого возможна реализация Я. это начало границ Я. А дух задает внешние границы и создает такие общности, где не так важны индивидуальные связи - и поэтому в феноменологии духа много насилия: Например. см. у Арсеньева, "Сквозь тайгу" - сильным считается тот шаман, что властно обращается с духами-помощниками и заставляет их служить себе.

Вот сновидение одного клиента. Лео, полуюношпа-полулев, соображает, чего же ему хочется делать в лесу. Вдруг он понял - делать не хочет ничего, хочет быть Я леса.

В этом Я похоже на контейнер, так как принимает в себя, пусть на время, пусть в диалоге, коллективные влияния. Я динамично и задает цели (или соглашается с теми, что были интроеципрованы) - это в начале сказок, в начале индивидуации; таков типичный герой сказки, воплощение Эго-комплекса. К концу процесса Я становится партнером по диалогу и контейнером для тех архетипических содержаний, что контактировали с ним. Но контейнировать можно не все - лишь то, что имеет отношение к одному возрасту, одному отрезку развития и к социальной ситуации. Думаю, что теперь, когда природные процессы описываются научно и с человеком никакой связи не имеют, понадобятся и новые символы для Я. Эго-комплекса, Самости - иначе ориентироваться с их помощью в мире будет невозможно.

Но что же делать с нечеловеческими составляющими архетипов, с тем, что невозможно интегрировать? Чтобы избежать ужаса поглощения Бионовым Безмерным и опасности инфляции, Я должно быть зрелым. Ему необходимо уметь отражать то, что Я не является, отражать. как зеркало, не разрушаясь. Прежде Я отражали другие люди, теперь, слушая сказки, оно учится отражать само. Так строит свои границы.

Я - процесс

Это очень смутная мысль о том, как выйти за границы Самости и преодолеть базовую изолированность человеческой психики от мира. Фокус в том, чтобы сместить точку идентификации с Эго на деятельность, человечество или мир как систему. Именно отсутствие идентификации с Эго и дает иллюзию бессмертия в буддийской традиции, иллюзию вечной жизни "сквозь смерть", осмысленности, неуничтожимости индивидуального существования. Что Это? форма идентификации или способ выстраивания связей, создания систем?

Его сложно переживать. Может быть, что-то подобное есть в переживаниях старца Зосимы перед смертью (Ф. М. Достоевский, "Братья Карамазовы"), в отношении к миру И. Ефремова?

Феномены "Я - процесса": художник во время творчества и в том небытии, когда произведение завершено и ушло из его рук; диктатор, оказывающийся в небытии, лишившись власти (вспомним ярость и ужас Яхве, когда о нем забывает избранный народ).

Кстати, есть еще и Мейстер Экхарт - а он пишет, как душа интегрирует образ Божий и в конце концов отказывается и от него.Душа может принять Бога, стать с Ним единосущной и отказаться даже от такого богоподобия, ибо оно все же истиной не является.

Это близко образу цепи белых альвов в "Ангеле Западного окна". Самость встраивается туда, где есть высшее ее - и движется, развиваясь, в этом потоке. И. Бродский много раз говорит о том, что не он владеет языком, но язык владеет им и проявляется через него. Тогда кто для него те поэты, которые очень значимы - Джон Донн, например? Только ли наставники, собеседники и соперники?

Если, по мнению Т. де Шардена, жизнь отдельного животного не имеет самостоятельного смысла, само по себе не ценно; животное, само от том не зная, вкладывается в эволюцию и в существование своей филы, то напрашивается довольно скользкая аналогия. Отдельная личность, вкладываясь в становление человечества, не может ни предсказать всех последствий своего вклада, ни того, что получится в результате. Знание причин и следствий издавна приписывали или божественным персонажам, или преображенным, просветленным людям.

Кстати, аналогия - это тоже из репертуара коллективного бессознательного. Это признак магического мышления, когда для логического мышления не хватает данных или задача еще не оформилась, поставлена очень неконкретно.

"Я-процесс" (термин предварительный) - это такое состояние, когда личности известно, во что он вкладывается и что именно вкладывает. Точного знания быть тут не может - поэтому следует обращать внимание на фантазии такой личности о том, что она порождает. Поскольку от Я-процесса ожидается всеведение, то это архетип, вроде Самости. Может быть, особая форма проявления Самости.

Отсюда возможны своеобразные объекты идентификации: с процессом творчества у художника; с объектом познания в его наиболее глобальном виде - у ученого.

Если некая система познания замкнута, то предсказать ее развитие в произведениях самого автора или его последователей вполне возможно - так развлекался еще Рене Декарт. Такие системы сами порождают собственную логику, у них предсуществует цель, и постулаты сами себя доказывают.

Имаго, Самость и Я - процесс

М. Стайн, "Трансформация: проявление Самости"

В этом подходе термин "имаго" - не в смысле образ родителя в восприятии ребенка, а собственный обобщенный образ в данном возрасте, в данный момент истории, в данной деятельности - связан с метафорой трансформации и постоянно привлекает образ "гусеница -ее разложение в куколке -бабочка". Автор описывает имаго Юнга, Пикассо, Рембрандта, Рильке как законченные на данном возрастном этапе: такова успешная попытка, воплотив, преодолеть опасную статичность феноменов Самости во времени. В архаичных мифах Трикстер, Творец - могут оказаться законченными символами Самости (и, возможно, архетипа Духа, духа времени) для кого-то другого, более позднего, а также символами интеграции коллективного сознания для определенных профессиональных групп.

Что имаго значит для самого человека? Возможно, это наиболее обобщенная и интегрированная Персона. Влияние Самости действует на них не только в пределах этого образа и надындивидуально - тем более, что все они работали над постижением и коллективной. и индивидуальной символикой интеграции - как осознанной и проявленной, так и бессознательной, еще не воплощенной.

Или же имаго воплощает и "Я - процесс", совокупность биографии, творчества и реальной истории. Для "носителя" имаго оно может быть не совсем осознанным, но оно конкретно и динамично. Для последователей и почитателей оно могущественно, таинственно и статично.

Если Самость есть, присутствует, то можно ли человеку в состоянии Самости (или имаго?) быть - или же он способен только действовать и влиять? Умирает ли личность, эго, в творчестве - если творчество настолько требовательно, что переживание бытия в нем возможно при достижении вершины? Возвратимся к работам У. Биона - к понятиям наполненного и ненаполненного. Пусть "быть" в состоянии Самости означает быть проводником и воплотителем его влияний. Тогда "символ Самости" - это ненасыщенное состояние. Репрезентация того, что сейчас или еще нет, или уже нет (идея или образ пока заменяют собою некоторый феномен). Сама Самость такое небытие воспринимает весьма мучительно. Именно в этом состоянии Яхве яростно требует поддержки, любви и покорности от народа Израиля (вспомним, что в Святая Святых содержится не изображение, а сущность этого бога - смертоносная пустота).Видимо, такое пульсирующее состояние бытия или небытия Самости необходимо, позволяет изменяться ее символам и путям воплощения ее содержаний (как граница, как иерогамия или как числовая либо геометрическая символика).

Хороша судьба, иллюстрирующая "Я - процесс" - судьба Питера Брейгеля Старшего. Его индивидуальная история практически неизвестна. Имеется лишь совокупность картин и знание о том, что он был учеником Иеронима Босха. Тогда систему Босх-Брейгель можно рассматривать как "Я - процесс более высокого уровня". Мы видим мифы и исторические процессы того времени, запечатленные в картинах. Отсутствие информации о его личной истории нам не мешает. Важно ли, что "Брейгель" и "Шекспир" были результатом коллективного творчества - или же реальными людьми? В каком случае возможно воплощение художника как "Я - процесса"?

С поправками на индивидуальность созерцающего Я (меня, например). Мы предполагаем, что испытываем то же самое, что и художник. Без особого нашего вклада должен начатиься процесс со-творчества, и мы можем ощутить. каково это - пребывание в состоянии "Я - процесса". При этом наше имаго не формируется, и мы в процессе этого со-творчества остаемся, как правило. То, что мы делаем - интегрируем содержание произведения в систему наших личных смыслов и, что труднее, в систему смыслов нашего времени и познаем время как целостный процесс. При этом личность художника только кажется нам бессмертной, и егло имаго делается пустотным. способным к заполнению уже нашими смыслами.

Оставить комментарий © Copyright Семкова Мария Петровна (mari_sem76@mail.ru) Размещен: 10/03/2016, изменен: 10/03/2016. 35k. Статистика. Эссе: О способах интеграции психики в сказке и фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:

Семкова Мария Петровна : другие произведения.

27. О различении Я и Эго-комплекса