Апостол Петр в своем 1-м послании характеризует жен как немощнейший сосуд (Мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом (1Петр. 3;7)). Истоки этого прослеживаются еще со времен грехопадения Адама и Евы.
Адам совершил преступление, но не потому, что был обманут или увлечен страстью, а повинуясь своей жене. Он знал, что делал, он сознательно преступал заповедь Божию, обманувшись разве что в том только, что, видимо, счел совершаемое им преступление извинительным (Иерей Вадим Коржевский, http://www.russned.ru/hristianstvo/sosud-nemoschnyi). Но он не был прельщен ни врагом, ни женой, ибо не сказал, что его прельстил змий или жена прельстила его, а просто, что он ел то, что дала ему жена (Быт. 3;12). Жена же призналась в том, что змий или диавол ее прельстил (3;13).
Таким образом, женский род уже тогда показал слабость свою и немощь в этом отношении. Апостол не сказал, что Ева обольщена, но - жена, указывая тем самым на характерную черту вообще женской природы - легкомыслие. "Легог сей род, - говорит блаж. Феофилакт, - легкоприимчив, легкообольстим".
Немощь ее, главным образом, состоит в подвластности природным стихиям, как вне ее, так и в ней самой. Она живет полнотой естественной жизни, не возвышаясь духом над естеством и не господствуя над ним. В этом заключается различие мужской и женской психологии в отношении своего естества. "Мужчина снисходит к естеству, господствуя над ним и повелевая ему. Женщина живет естеством, возвышая его до состояния наивысшей возможной для него духовности. Отсюда влечение мужа к жене, как более немощному существу, с ним хотя и однородному, но нуждающемуся в его сильной любви. Отсюда и влечение жены к мужу, как живому посреднику продолжения полноты ее естественной жизни по духу".
В силу того, что женщина живет через естество, но не выше его, и являются в ней такого рода немощи, как слабый самоконтроль, слепота в суждениях, подчиненность стихийным влечениям и беспорядочным чувствам. Во всей силе эти немощи явились после падения. Под таинственным и страшным влиянием греха все ее душевные движения приняли превратный вид: например, наклонность к пристальному наблюдению за течением действительной жизни и внимание к подробностям обратились в пустое любопытство и ветреность; способность проникать в сердце и узнавать по одному чутью истинный порядок вещей сделалась способностью интриговать и лукавить; потребность быть полезной и нужной заменилась жаждой нравиться и обольщать; свойство нежности перешло в кокетство; подвижность впечатлений - в каприз; влечение к мужу - в сладострастие.
Кроме того, раз в женщине преобладают движения сердечные, кровяные, то в ней с особой силой должны действовать и все те многоразличные движения чувствующей части души, одни из которых под действием греха обращаются в движения болезненные, страстные, а другие под действием благодати - в движения здравые, добродетельные. При более подробном рассмотрении греховных действий падшего естества можно выделить в женщине ее преимущественные страсти, главными из которых являются тщеславие, сладострастие и лукавство.
Тщеславие в женщине напрямую связано с потребностью привлекать к себе внимание мужчины. В глубине женской души кроется стремление быть или казаться чем-то бoльшим, чем позволяет действительность и реальные возможности. Отсюда - склонность к игранию ролей; всякая роль избирается в зависимости от обстановки и мнения окружающих. Женщина делает себя такой, какой хочет, чтобы ее видели. Мнение окружающих - вот то зеркало, перед которым она позирует. Доказательством того, что наличествует в ней эта страсть, служат такие проявления ее души, как нетерпение упреков, жажда похвал и постоянные мысли о реакции других людей на собственные ее поступки. Причем, совсем не обязательно для нее добиться похвал; самое страшное для нее - равнодушие окружающих, возможность остаться незамеченной. Ей всегда нужно много внимания и желательно столько же одобрения. Основной ее вопрос: "Хорошо ли я выгляжу"?
К этому еще примешивается ее инстинктивное стремление к украшению себя. "Не украшать себя женщины не могут, - говорят просвещенные Духом Святым мужи, - и нельзя на них налагать обязательство: не украшай себя". Апостол Павел не только не запрещает, но даже повелевает женам украшать себя, но не в плетениих, ни златом, или бисерми, или ризами многоценными, ибо все это не придает ей красоты, если нет красоты в душе, а делы благими, единственно могущими украсить душу (1Тим. 2;10). При отсутствии душевной красоты даже красота физическая теряет свою цену и якоже усерязь златый в ноздрех свинии, тако жене злоумней становится лепота (Притч. 11;22). Настоящая женская красота - красота внутренняя (Рим. 7;22, Еф. 3;16). В качестве единственно прекрасного всеми признается добродетель; "лишь добродетель своей красотой свет проливает на тело; она как цветок собой украшает его; она обнаруживает очаровательность умеренности, потому что добрые нравы, как луч света собой освещают и форму". Поистине не может украсить жену ни то, что не относится к ее природе: наряды, драгоценности, притирания, подкрашивания, ни то, что относится к ее страстной части: жеманная походка, изнеженный голос, томный взгляд и т.п. Все это есть символы беспутства, проявления похоти, сладострастия. Даже то, что считается украшением женщины: ее застенчивость и стыдливость, есть действие все тех же страстей - тщеславия и плотской похоти.
Застенчивость является от желания быть лучшим и неуверенности, что это получится. Самое страшное для застенчивости - возможность не понравиться, показаться смешным и нелепым. В острой форме застенчивость проявляет себя в ощущении, что весь мир смотрит на тебя и при этом смотрит неодобрительно, с насмешкой. От скрытого тщеславия происходит и ложная скромность, которая, охуждая себя, ожидает услышать в ответ обратные заверения. Рядом с такой нескромной скромностью, стыдливо прикрываясь, стоит женская стыдливость - добродетель, получившая цену свою после падения праотцев. До падения беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася (Быт. 2;25). Но после того, как чувственность возобладала в их естестве, отверзошася очи обема, и разумеша, яко нази беша (Быт. 3;7). Стыд - следствие греховных ощущений плоти. "Когда является в девице стыдливость? - риторически вопрошает тонкий психолог человеческих страстей. - Тогда, когда она начинает ощущать в себе назначение женщины. Стыдливость - завеса греха, а не сияние святыни. Дева начинает тогда опускать вниз глаза, когда явится в ней ощущение греховное; в невинности своей она глядит прямо". Правда, следует отличать детскую невинность от скотского бесстыдства. И то, и другое не чувствует стыда, но ценность последнего сомнительна для человеческой природы. Прямой, но чувственный взгляд является видом дерзости и признаком развращенности.
К чему может привести женское бесстыдство, наглядно демонстрирует ветхозаветный мудрец, рисуя картину обычной ситуации, когда неверная жена увлекает неразумного юношу, соблазняя его всевозможными средствами на погибель ему (Притч. 7; 6-23). Силу женского очарования и пагубность бесстыдства признают и мудрецы новозаветные, говоря, что Премудрый Господь, зная немощь человеческую, являет великую Свою милость и промышление в том, что "бесстыдство женского пола удерживает стыдом, как бы некою уздою; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть".
Даже если женщине не удастся соблазнить мужчину таким образом, то это еще не означает, что она не может его больше никак соблазнить. Женщина руководится не благоразумием и духовным разумом, а чувствами испорченного грехом сердца.
Все это - следствие падения. Эти свойства и способности женщина проявляет тогда, когда действует по беззаконным законам своего падшего естества, под водительством необузданной крови своей, беспорядочному действию возникающих в сердце чувств и желаний. Св. Иоанн Златоуст, возмущенный встречающимися греховными проявлениями женской природы, говорит, что кажется во всей поднебесной нет такого зверя, который был бы подобен злой женщине. Подтверждение своим словам он находит в словах премудрого Соломона, который неоднократно говорил, что мала есть всяка злоба противу злобе женстей (Сирах. 25;21), что лучше жити в земле пусте, неже жити с женою сварливою и язычною и гневливою (Притч. 21;19), или лучше жити со львом и змием, неже жити со женою лукавою (Сирах. 25;18) и лучше жити во угле непокрытом, неже во храмине общей со женою клеветливою (Притч. 25;25). "О зло, злейшее всякого зла, женщина злая! Если она бедна, богатеет злобою; если же имеет богатство, способствующее лукавству, то это вдвойне пагубно. Женщина нетерпеливое животное, неисцельный недуг, неукротимый зверь. Я видел и аспидов неукротимых укрощенными, и львов, и единорогов, и медведей прирученными; женщина же злая и, будучи обличаема, гневается, и будучи усовещеваема с ласкою, превозносится. Если муж ее облечен властию начальственною, то она и днем, и ночью развращает его речами, побуждая к злодейству, как Иродиада Ирода; если же она имеет бедного мужа, то самолично бесчестит всех; ибо не обуздывает языка своего страхом Господним, не взирает на будущий суд, не уповает на Бога, не хранит законов любви".
Такое печальное явление представляет собой не управляемое разумом и испорченное грехом сердце, в глубине которого рождаются и из глубины которого исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы (Мф. 15;19). Имеющая такое сердце дщерь человеческая называется дщерью погибели (1Цар. 1;16). Такая женщина представляется горчайше смерти, ибо она - сеть: сердце ее - силки, а руки ее - оковы (Еккл. 7;26) и нет ничего сильнее ее "немощи". Зоровавель рассказывает об Апамине, царской наложнице, которая вела себя со властью относительно царя, снимая диадиму со главы царевы и возлагающу на себе, и по ланите бияше царя левою рукою; и кроме сих царь отверстыми усты зряше на ню, и аще посмеется пред ним, смеется и он; аще же разгневана будет нань, ласкает ю, дондеже примирится ему (2Ездр. 4; 30-31). Соломон отступил от Бога под влиянием жен язычниц, прилепившись к ним всем сердцем своим и совратившись из-за них вслед богов иных (3Цар. 11;4). Женщина лишила Самсона условий, при которых сопутствовала и содействовала ему Божественная благодать, и предала его на поругание и казнь иноплеменникам (Суд. 15; 4-21). По вине женщины был ввергнут в темницу как преступник прекрасный и благородный Иосиф (Быт. 39;20). Предтеча Господень Иоанн безжалостно усечен мечом по действию и коварству женской злобы (Мф. 14; 8-11). Эти и подобные им примеры с несомненной очевидностью доказывают истинность слов Священного Писания, которое говорит, что мнози обезумишися от лиц женских и раби быша ради тех, и мнози погибоша и прельстишася и согрешиша ради жен (2Ездр. 4; 25-26). Таковы пагубные проявления женского сердца, отравленного ядом греха, проникшего в естество человеческое и овладевшего всеми "пажитями сердца".
Впрочем, всецелое устремление ко злу, свойственное падшим духам, не свойственно падшему человечеству. В нем зло смешано с добром. Сердце есть та "необъятная бездна", в которой содержатся не только все виды зла, но и все виды добра. "Сердце, - говорит преп. Макарий Великий, - малый сосуд, но там есть змии, там есть львы, там есть ядоносные звери, там все сокровища порока, там пути негладкие и стропотные, там пропасти, но там также и Бог, там Ангелы, там жизнь и царство, там свет и Апостолы, там сокровища благодати, там есть все". Есть "все" и в женском естестве. Женщина имеет великую силу не только для порока, но и для добродетели.
Великое человеколюбие, например, показала та богатая соманитянка, которая упросила мужа своего сделать горницу для пророка Елисея, где бы он мог отдыхать и подкрепляться пищей (4Цар. 4; 9-10). Достойна похвалы и та нищая вдовица, которая, несмотря на скудость свою, накормила пророка Илью, отдав ему последнее свое (3Цар. 17;12). Женскому естеству по природе свойственны сострадание и милосердие, как свойственны они сердцу непорочному, чистому. Чистое сердце есть сердце милующее, жалостливое. Такое сердце не может без скорби "слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью". Не может видеть и слышать того же женщина, живущая по закону Божию, написанному в сердце ее. Вообще, ее душевная сфера, как и телесная, отличается нежностью организации. Ткань ее нервов нежна и податлива. Женщина, чье сердце не трогает вид горя, лишена одного из главных качеств, составляющих основу женского естества.
Если душа мужская в идеале обладает такими качествами, как твердость, независимость, крепость, сила, мужество, то идеальными качествами женской души считаются - нежность, мягкость, уступчивость, робость и слабость. Эти качества женской натуры пробуждают в мужчине самые благородные черты его природы - мужество и ответственность, и смягчают черты резкие и грубые. Жена способна успокаивать растревоженного мужа своего, разгонять его излишние и тяжелые мысли, потому что женское естество наделено бесценным даром сочувствия, деликатности и умением вдохновлять. В записках св. царицы-мученицы Александры можно найти ту мысль, что власть истинной женственности состоит в ее чистоте и целомудрии, а сила ее - в мягкости.
Особенно ярко стали проявляться добрые качества женского сердца с того времени, когда Господь обновил и освятил женское естество в лице Пречистой и Пренепорочной Девы Марии, ставшей Его избранным сосудом, в который Он вложил драгоценнейшую жемчужину Свою - семя благодати Духа Святаго. Она же, восприняв сие Божественное семя и добавив от себя нечто свое (т.е. плоть), совершила таинство спасения рода человеческого, через безгрешное рождение в мир сей Богочеловека. И основные добродетели именно женской души послужили условием к совершению сего таинства.
Те же добрые качества пробудил Господь евангельским учением Своим и Своей богоугодной жизнью во многих женских сердцах. Евангелие показывает нам случаи, где жены явно превосходили мужей своей добродетельностью. Например, Никодим после беседы с Господом не смог уверовать в Него как в Сына Божия, самарянка же не только уверовала во Христа, но старалась привлечь к той же вере и других (Ин. 4; 4-43). Господь обличает Симона фарисея в том, что он осудил такую женщину, которая превзошла его делами веры и любви, оказавшимися ценнее всех вместе взятых "праведных" дел его (Лук. 7; 36-50). Также примером жены сирофиникианки, Господь осуждает неверие, лицемерие и жестокость фарисеев, с которыми Он столкнулся накануне (Мф. 15; 22-28). Кровоточивая жена, болевшая "унижающей" ее женское достоинство болезнью, не постыдилась при всех признаться не только в том, от какой болезни она исцелилась благодаря Господу, исповедовав тем самым Его Божественную силу пред всеми, но и в том, что она дерзнула прикоснуться ко Господу из состояния "нечистоты" (Мф. 9; 20-22)2. Нельзя обойти молчанием и тот факт, что в трудную минуту Господа оставили ученики, но не ученицы. Их преданная любовь ко Господу превозмогла страх перед опасностью и дала мужество и твердость в перенесении тех нравственных мук, которые они испытали при созерцании крестных страданий и смерти возлюбленного их Учителя! Среди шедших ранним утром на гроб Спасителя для помазания его благовонным миром не нашлось ни одного мужчины, так что возникло даже недоумение по поводу того, кто им отвалит камень от входа в пещеру, ибо сами они сего сделать были не в состоянии в силу физической своей слабости (Мк. 16;3). Но неизменная любовь и преданность к Спасителю все равно побудили их идти на гроб Его утру глубоку. Господь отметил их великое усердие и глубокую привязанность к Нему своим явлением им, так что сей "столь презираемый пол, первый наслаждается созерцанием высоких благ".
Все это они получили за то, что сердце их принадлежало Господу; на Нем сосредотачивались все их мысли и желания. Его учение, как некое сокровище, они восприняли не умом, а сердцем, и бережно хранили в немощном сосуде души своей, по примеру св. Девы Марии, которая первая начала слагать в сердце Своем все слова Сына Своего (Лук. 2;9). Необходимо отметить тот факт, что в Евангелии, да и во всех книгах Нового Завета, нет упоминания ни об одной женщине, которая была бы против учения Христова или имела что-то против Самого Христа, в то время как со стороны мужчин Господь часто встречал неверие, неблагодарность, презрение и даже ненависть. Объясняется это тем, что мужчины преимущественно живут и руководствуются умом, который по свойствам своим отличается холодной рациональностью, пытливостью и склонностью к сомнениям. Женщины же живут сердцем и воспринимают всякую истину сердцем же, не пользуясь рациональными, логическими доказательствами. По отношению к христианству этот способ познания истины оказывается часто более верным и более надежным, как это признал один святой муж, сказавший, что не мудрое, а буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит, и немощная мира избра Бог, да посрамит крепкия (1Кор. 1;27). Наглядным примером, подтверждающим эти слова, является пример святых жен-мироносиц, доказавших всему миру истинность слов того же мужа, что сила Божия в немощи совершается (1Кор. 12;9). Почему так? Потому что вся наша жизнь, и в том числе жизнь духовная, осуществляется и выражается собственно в сфере сердечной, чувственной. "Сердце есть начало и корень всех деяний наших", - говорят Отцы. На этом же основании они советуют всякую истину доводить до сердца, возбуждать сочувствие к ней. Когда истина перейдет в чувство и войдет в сердце, тогда она обратится в самое существо души и образуется от этого ничем непоколебимое убеждение в истине.
Впрочем, прежде чем истина перейдет в сердце, ее надо сначала найти, а потом довести до сердца. А к этому приспособлена скорее психика мужская, чем женская. Есть в женской психике то качество, что она как бы не очерчена резко и ясно. Женское мышление - неоформленная, но готовая принять любую форму материя. Мужское мышление принципиально отличается от женского потребностью в ясных и твердых формах. Мужчина обладает тем же психическим содержанием, что и женщина, но только в более расчлененной форме. Там, где переживания у женщины неопределенны, смутны, у мужчины уже имеются ясные отчетливые представления, которые сопровождаются вполне определенными чувствами. Мысль и чувства мужчины можно различать, тогда как подобного самостоятельного различения нельзя обнаружить в женской природе. К тому же женский ум не стремится проникнуть в "глубь вещей", а как бы только осязает предметы, пробует, скользит по поверхности, но не может схватить их сущности и составить определенные о них понятия. Такое мышление не может быть самостоятельным и не может оставаться в одиночестве без ощущения своей беспомощности.
Именно в этих чувствах одиночества, покинутости, беспомощности и неопределенности очень ярко проявляет себя женская немощь. Еве Господь сказал по падении: к мужу твоему обращение твое и той тобою обладати будет (Быт. 3;16). Эта "обращенность" к мужу не столько плотского, сколько психического характера, по всей очевидности, и "действует во всех одиноких (женщинах), преломляясь и приукрашаясь бессознательно самым разнообразным способом". Из-за этого женщине трудно, даже невозможно быть одной. Она нуждается больше, чем мужчина, в том, чтобы ее любили, жалели, утешали, потому что сама себя утешить она не может. У нее может быть хорошая память, она может многое запомнить, но проанализировать полученные знания, сделать логические заключения самостоятельно ей трудно. Многие жизненные впечатления, в особенности отрицательные, остаются в женском сознании необъясненными. Она не может самостоятельно разрешить противоречия, возникшие в ее мозгу, что нередко приводит к истерической реакции. Нужно, крайне нужно ей, чтобы кто-то объяснил и разрешил ее недоумения. Этот кто-то - мужчина. От него женщина всегда требует определенных взглядов, чтобы иметь возможность заимствовать их у него. На этом именно и основывается ее психическая зависимость от мужчины. Взятая от Адама, непреодолимо тянется к нему, желая обрести опору и занять то место, которое прежде занимала в нем.
Но в то же время она сама не действует, но ждет действий от мужчины; она в глубине души своей ожидает, что ее придут искать, хотя бы пришлось ждать всю жизнь. Таков естественный порядок вещей: не сердце поднимается к уму, а ум снисходит в сердце. Место жизни - сердце; там фокусируются все силы души. Ум, сошедший в сердце, начинает возделывать, изменять все множество душевных сил (энергий), переустраивая душу и приготовляя ее к принятию благодати. Сердце призвано к сохранению создаваемого умом нового устроения души или нового состава души, способного к соединению с Божеством. Таковы особенности женского и мужского естества, изложенные иереем В.Коржевским.
Как известно, наши недостатки являются продолжением наших достоинств. Мужчина лишен многих недостатков, присущих женщине. Однако ему присущи недостатки, вызванные продолжением его положительных качеств. Если женскому естеству по природе свойственны сострадание и милосердие, то мужчине часто свойственны равнодушие, злосердие и безжалостность. Если душевная сфера женщины, как и телесная, отличается нежностью организации, то душевная и телесная сфера мужчины характеризуется грубостью. Мужчину может не трогать вид горя. Твердость мужчины часто оборачивается твердолобостью. Если идеальными качествами женской души считаются - нежность, мягкость, уступчивость, робость и слабость, то у мужчины можно встретить грубость, упрямство. Если женское естество наделено бесценным даром сочувствия, деликатности и умением вдохновлять, то для мужского начала часто характерно отсутствие деликатности, прямолинейность. Со стороны мужчин, в отличие от женщин, Господь часто встречал неверие, неблагодарность, презрение и даже ненависть. Мужчины преимущественно живут и руководствуются умом, что само по себе хорошо, но с другой стороны приводит к холодной рациональности, пытливости и склонности к сомнениям.
Как пишет и. Вадим Коржевский, созидается человек собственной рукой Божией, чем доказывается одновременно и величие, и ничтожность природы его. Величие его - в богоподобности природы его; ничтожность - в недостаточности его как твари, ибо что глина в руке горшечника, то человек в руке Божией (Иер. 18;6), и как горшечник может сотворить сосуд по усмотрению своему, так и Бог по усмотрению своему творит, что захочет (Пс. 113;11). Таким образом, можно говорить о том, что сосудом немощным является не только женщина, но и мужчина.
Первый человек сразу прилепился к жене, сотворенной Господом Богом, всей душой своей, сказав пророчески, что вследствие такой любви оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину (Быт. 2;24). Слово "плоть" в устах Адама означает не тело как таковое, а весь духовно-телесный состав человека, потому что само Священное Писание о первозданных муже и жене говорит, что они представляли собой единое существо - человека (Быт. 5;2). Мужчина и женщина порознь представляют сосуды немощные, и лишь соединенные вместе являют собой совершенное существо - человека.
Профессор С.В.Троицкий писал: ""Человек" в устах Божиих - это мужчина и женщина как одно целое, и только как такое целое, а не как самозамкнутая монада, человек является образом говорящего о себе во множественном числе Бога". "Род человеческий хорош только тогда, - говорит св. Амвросий Медиоланский, - когда к мужескому полу присоединяется женский".
Таким образом, определение жен апостолом Петром, приведенное в первом послании, нуждается в дополнении. Если жены - немощнейшие сосуды, то и мужья - сосуды по крайней мере немощные.
В заключение необходимо отметить, что и. Вадим Коржевский в своей работе отметил черты чисто женские и чисто мужские. В реальности же психология мужчин и женщин характеризуется большим многообразием, и часто мы видим, что та или иная женщина обладает вполне мужскими чертами, особенностями, и в свою очередь мужчине могут быть присущи некоторые женские черты. Поэтому можно говорить о мужественной женщине и о женственном мужчине. Соответственно у таких мужчин и женщин появляются достоинства и недостатки, отсутствующие у чистых типов. Это хорошо показано в книге Отто Вейнингера "Пол и характер" (http://lib.aldebaran.ru/author/veininger_otto/veininger_otto_pol_i_harakter/), и мы на этом останавливаться не будем.
![Жены-мироносицы у гроба Господня. []](/img/s/semenow_sergej_aleksandrowich/sosudinemoshnie/sosudynemoshnye.jpg)