На замёрзшем бетонном подмосте
После тяжкого дня на порубке
В грязных тряпках сложив свои кости,
Дым пускал из прокуренной трубки.

В след смотря уходящему дыму,
Вдрызг усталый, небритый и потный
Восседал Афанасий Ефимов,
Телом старый, но не безработный.

Робко думал он смутную думу...
Годы мчались, без смысла, пустые.
Посчитав их немалую сумму,
Дёргал с горя он брови густые.

А ведь мог бы - хватало силёнок - 
Сложить жизнь по другому пути.
Но в семье появился ребёнок,
И пришлось с института уйти.

Не винить же безвинное чадо,
Что с его же нелёгкой руки
Появилось, когда не надо.
Вот такие вот мы - мужики.

... Эх, замёрзли костлявые ноги.
До автобуса десять минут.
Словно транспорт по главной дороге
Мысли смутные пуще снуют.

Да. Взростил молодцового сына,
Дом построил и лес посадил.
И с женою жил тихо и мирно,
Не считая когда жутко пил.

Стало горше ещё и стыдливо,
И винить неохота себя.
Эх, проклятые водка и пиво!
Да чего там - такая судьба.

Показался автобус у леса.
Ранова-то, но пусть лучше так.
В деревянном устройстве от стресса
Затушил самодельный табак.

На седенье сложил свои кости.
Прочь гнал мысли, на небо смотря.
Но сомнения червь с ярой злостью
Афанасия грыз втихоря.