ГЛИММИНГЕНСКИЙ ЗАМОК

Уснул, под тяжестью веков.
Не смех детей, не звон мечей,
Не сбросит тишины покров.
И скрип телег, и шум шагов,
Под сводом не отзовётся эхом.

Не песнь стрелы, летящий через ров,
Не лязг цепей, не мёд речей,
Ни битвы шум, ни стук щитов,
Ни звука в мрачном царстве снов -
Уснувший замок брошен человеком.

Глиммингеский замок спит.
И древних стен - камней гранит,
Умытый солнцем и дождём,
Забылся непробудным сном.

За годом год течёт река.
И вот однажды крыс орда,
К уступам замка подошла,
На запах старого зерна.

Живой дорогой, из темноты,
Дети подвалов, нор, чумы,
Они всё шли, и шли, и шли,
По талым лужам, по грязи,
Куда вели их, их носы.
И час пробил, и замок пал,
На радость ненасытной своре.

По коридорам, этажам,
По пыльным залам, и мостам,
Катился ком, смеясь, визжа,
Стремились крысы в закрома,
Скорей добраться до зерна.

Но не успели голод утолить,
Простой, бесхитростный мотив,
От чердака и до подвала,
По коридорам и по залам,
Звучал по замку со двора.
И крысы кинулись туда.

Он звал, манил, приказывал, просил.
За нотой нота вылетала,
В ушах отродья серого звучала,
Бесила и лишала сил.

А во дворе на мостовой,
Мальчишка с дудочкой волшебной,
Всех крыс с подвалов вызывал.
Дрожал, боялся, но все-таки играл.

Играй, мальчуган, играй!
Ты один против толпы.
И тысячи крыс, покорно пошли,
Таща за собой хвосты.

Играй, дудочка, пой!
Сегодня последний бой.
Не оступись, не упади.
Замок от плена освободи.

Под тёмным небом, между скал,
Мотив волшебной дудочки звучал.
За шагом шаг, пройдя ворота,
Нильс по дороге зашагал.
И за собою вёл отродье,
Своей игрой, за собою зал.

На берег озера лесного,
Привёл он серую орду.
И пот холодный, предательски струился,
У мальчугана по лицу.

Нильс прыгнул на спину гусыне,
И та тихонько поплыла.
Крысы заметались, закружились,
Но дудочка сильней звала.

И в воду, за рядом ряд, за тенью тень,
Пошли на звуки музыки волшебной.
А мальчуган играл, пока последнею из крыс,
Не скрыло озеро, волной забвенья.