Семен Рувинович Цванг : другие произведения.

Исповедь современника Сталина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чтобы казненных без вины Беда опять не повторилась, Во имя жизни мы должны Увековечить справедливость.


  
  
  
   Исповедь
   современника Сталина
  
   Когда история отстояна,
   Осели фимиам и муть,
   То на дурное и достойное,
   На жизнь вождя, поэта, воина
   Дано по-новому взглянуть.
  
   Глава первая
  
   Я не биограф, не историк.
   Читатель, будь согласен с тем,
   Что пересказывать не стоит
   То, что давно известно всем:
  
   Что Джугашвили - это Сталин.
   Не сломлен каторгой, тюрьмой.
   Чтоб люди все свободны стали,
   В борьбе он жертвовал собой.
  
   А в январе, в двадцать четвертом,
   Над морем траура и слез,
   У гроба Ленина народу
   Он с чувством клятву произнес.
  
   Глава вторая
  
   Бывало, душа вся согрета,
   Коль голос услышишь его,
   Спокойный, с грузинским акцентом,
   Разумная речь без длиннот.
  
   А в облике строгость и скромность.
   Был ростом наш вождь невысок,
   Но нам он казался огромным
   И всемогущим, как бог.
  
   Мы верили в светлое завтра,
   К нему с вдохновением шли.
   И, пусть одежонка в заплатах,
   Пусть сытно поесть не могли,
  
   Но с верой в него, с интересом,
   В тот наш исторический час
   Мы шли поднимать Днепрогессы,
   Магнитку, Кузбасс и Донбасс.
  
   Стаханов,Папанин и Чкалов...
   Имен всех героев не счесть.
   Казалось, что небо пылало
   От пылкости наших сердец.
  
  
  
  
  
   Глава третья
  
   И чтобы не делалось, чтоб не случилось,
   Страдая подчас от обиды и ран,
   Мы верили: Сталин - сама справедливость,
   Что он - воплощенье любви и добра.
  
   Я помню, безвинных людей "Черный ворон"
   В безвестность от нас увозил по ночам,
   Артиста, портного и дядю родного,
   Юриста, учителя, даже врача.
  
   С опаской косясь на отца и на брата,
   На двери соседей, я думал о том,
   Что всюду шпионы и диверсанты,
   Что ими кишит каждый город и дом.
  
   Глава четвертая
  
   Фашисты войной угрожали Отчизне,
   Натянуты нервы страны, как струна.
   Всерьез мы военному делу учились
   И пели в строю "Если завтра война".
  
   Мы, радуясь солнцу и утренним росам,
   Мечтали и строили новую жизнь.
   А, вспоенный Гитлером "План Барбароса"
   Смертельной угрозой над миром повис.
  
   Войны маховик набирал уже скорость
   И самой грозящей отметки достиг.
   От Сталина ждали лишь слова - "Готовность!"
   И тысячи жизней он мог бы спасти.
  
   Фашисты нахально готовились к "блицу",
   Орудий и танков стволы расчехлив.
   Об этой опасной возне на границе
   Знал Сталин, но был он угрюм, молчалив.
  
   Как дороги были часы и минуты
   В преддверии трижды проклятого дня,
   А Сталин, невозмутимый, как Будда,
   Раздумывал, "трубкою мира" дымя.
  
   В Генштабе, в Кремле телефоны охрипли:
   Чего же Он медлит, молчит, как немой?!
   Но вождь опоздал. И такая ошибка
   Могла быть последней для нас, роковой.
  
   Глава пятая
  
   "Товарищи, братья и сестры,
   Друзья мои!" Слышишь, страна!
   Тепло, по-отечески, просто
   Наш вождь обращается к нам.
   <
  
   Суровую правду поведал,
   На подвиг народ вдохновил,
   Уверенность в нашу победу
   Он в каждое сердце вложил.
  
   Пусть наше упорство нелепым
   Враги называли порой,
   Мы, словно в легенде, из пепла
   Вставали на праведный бой.
  
   Мела над Москвою пороша,
   Дома и асфальт серебря,
   И строгую Красную Площадь
   В торжественный день Октября.
  
   Казалось нам непостижимым:
   Бои у столицы гремят,
   А здесь волевая решимость
   Устроить военный парад,
  
   Где Сталин в солдатской шинели,
   Войска, провожая на фронт,
   Знал: Этот парад, как сраженье,
   Которое выиграл он.
  
   Глава шестая
  
   Надолго запомнится чувство,
   Когда по команде "Вперед!"
   Цепляясь руками за бруствер,
   В атаку пехота встает.
  
   И справа и слева по склонам
   Войска в наступленье пошли.
   И слышно: "Прощай оборона!
   На запад! Даешь на Берлин!"
  
   Я помню, товарищ мой Виктор
   Упал , словно птица на лед.
   Хлестали огнем "мессершмидты",
   К земле нас прижал артналет.
  
   Казалось в тот миг, неужели
   Сломить нас удастся врагу.
   И навзничь в примерзших шинелях
   Лежать нам в январском снегу.
  
   Нет, это притихли гвардейцы,
   Натянута мускулов сталь.
   И вдруг, по велению сердца
   Наш полк неожиданно встал.
  
   Когда же к немецким окопам
   Остался последний бросок,
   Призывно, размашисто, громко
   - За Сталина!- крикнул парторг.
  
  
   Мы ринулись огненным валом,
   Звучал как металл этот зов.
   Ничто в этот миг не сдержало,
   Идущих в атаку бойцов.
  
   Глава седьмая
  
   Как богу я Сталину верил,
   Но мог ли подумать о том,
   Что станет он болью моею
   И раною в сердце моем.
  
   Но пасмурным мартовским утром,
   Шестого, в бессонницу, в шесть
   Расплылся в глазах репродуктор,
   Принесший ужасную весть.
  
   Нет, этому трудно поверить.
   И сердце ответило: - Нет!
   Но в настежь раскрытые двери
   Вползает холодный рассвет.
  
   Дрожат от волнения руки,
   Свинцом наливается шаг.
   И черная лента - гадюка
   Полезла на траурный флаг.
  
   Страна вся, скупая на слезы,
   Потупила горестный взгляд.
   И детские лица серьезны
   Мучительной скорбью горят.
  
   Была безвозратной потеря.
   Мы только не знали того,
   Что скоро угаснет и вера,
   В него, в справеливость его.
  
   Глава восьмая
  
   Был он для всех товарищ Сталин.
   Он и другое имя знал.
   Подпольной кличкой называли
   Его лишь старые друзья.
  
   И говорили: - Здравствуй, Коба!
   Подчас беседовали с ним.
   Кто знал, что Коба станет коброй
   Над всем великим и святым.
  
   Что он в завистливом угаре
   Покажет страшные клыки.
   Любимец партии Бухарин
   Падет от сталинской руки.
  
   Был Киров честным, непреклонным,
   Весь Ленинград его любил
   И называл "Сергей Мироныч".
   В расцвете мудрости и сил
  
   Входил он в каждый дом, квартиру,
   Мечтой о будущем дыша.
   Пал от руки убийцы Киров,
   Видать, он Сталину мешал.
  
   Бесстрашных рыцарей советских
   Он сам в иной отправил мир.
   Погибли в тюрьмах - Тухачевский,
   Егоров, Блюхер и Якир.
  
   Легко он расправлялся с теми,
   Кто не угоден и не мил.
   А Берия зловещей тенью
   Суд инквизиторский творил.
  
   Тогда в Политбюро единство
   Во всем сводилось к одному:
   Подобострастье, подхалимство
   И поклоненье лишь Ему.
  
   Витал слащавый воздух лести
   Над белокаменной Москвой,
   С годами превращаясь в плесень,
   А там, где плесень - там застой.
  
   Глава девятая
  
   Ты спросишь, мой читатель: где же
   Был я тогда, где были мы?
   Как знать могли мы, что замешан
   В делах коварных наш кумир.
  
   Мы ж только "винтики", "детали",
   А кто повыше, поважней -
   Тех назначал товарищ Сталин
   На должность " приводных ремней".
  
   Кто там "зубчатка",кто "пружина" ,
   "Масленка" и "коленный вал"...
   А государственной машиной
   Один лишь Сталин управлял.
  
   Все что задумал, что захочет
   Осуществлял бессменно Он -
   Великий рулевой и зодчий,
   Вождь всех народов и племен.
  
   Глава десятая
  
   Беда же тому, кто пытался
   Хоть в чем прекословить ему.
   Тот был поначалу обласкан,
   Потом познавал Колыму.
  
   Кошмары допросов и пыток,
   Тупой приговор без суда.
   О, сколько людей знаменитых
   Исчезло бесследно тогда!
  
   О, сколько загублено судеб,
   Разбитых сердец и семей
   Руками неназванных судей,
   Доносчиков и палачей.
  
   Глава одиннадцатая
  
   Я помню: неистовый голод
   Ворвался и в детство мое.
   Без хлеба деревня и город.
   А кто виноват? - Кулачье.
  
   Репрессий ползла колымага,
   Сердца бороздя, словно плуг.
   Попал середняк- работяга
   В "отродья кулацкого" круг.
  
   И было обидно до жути,
   Страдали без всякой вины
   Кормильцы, двужильные люди -
   Крестьянская совесть страны.
  
   И вечно мы с кем-то боролись,
   Виновных не видя в глаза,
   За все отдавали свой голос,
   Как скажут: и против и за.
  
   Глава двенадцатая
  
   Чтобы беда к нам не вернулась,
   Нужна народу святость прав.
   Не демократия разгула,
   А вольность слова и добра.
  
   Но нет причины быть спокойным,
   Ведь в душах множества людей
   Не вянут сталинские корни,
   Дают побеги для ветвей.
  
   Не мы ли сами виноваты
   В пылу оваций, тостов, слов,
   Терпя замшелых бюрократов,
   Перерожденцев и дельцов.
  
   Когда нас дружба направляет,
   Людей сближая и родня,
   Кровь Карабаха не взыграет,
   И вновь не вздыбится Чечня.
   * * *
   Расстрелянных в тридцать седьмом
   Жалеть и ждать не перестанем.
   Хотя оправданы во всем -
   Не оживить их оправданьем.
  
   Чтобы казненных без вины
   Беда опять не возвратилась
   Во имя жизни мы должны
   Увековечить справедливость.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"