Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они случаются.
Рэй Брэдбери
В первый раз Энгельберт увидел кальмара где-то под Бранбахом. Энгельберт тогда переночевал на постоялом дворе (святой Квирин, до чего же отвратительное, богомерзкое местечко!) и продолжал свой путь на восток. Дорога, вьющаяся среди полей, была сырой от вчерашнего дождя. Если б не этот распроклятый дождь, черта с два они увидели меня в своем паршивом заведении - со злобой подумал Энгельберт и, скрутив фигу, потряс ею в воздухе.
В полях тут и там усердно трудились крестьяне. Согнувшись в пояснице, они размеренно кланялись, словно бы истово молились. Раз за разом, снова и снова. Это зрелище наводило на грустные мысли.
- Незавидна ваша участь, - пробормотал Энгельберт. - Сколько раз приходится поклониться матери-земле, пока она что-то родит человеку на пропитание...
У дороги в густой траве стояла девочка лет десяти. На плече девочки сидел ручной суслик, обыкновенная игрушка бедняцких детей. Увидев приближающегося Энгельберта, суслик насторожился и сделал стойку. Девочка равнодушно смотрела на пегую лошадь и качающегося в седле всадника, ковыряя в носу.
- Здравствуй, дитя, - сказал Энгельберт, поравнявшись с девочкой. Матильда тут же остановилась и, наклонившись к ногам ребенка, принялась жевать траву.
Девочка вынула палец из носа и насупилась.
- Принеси мне напиться, девочка. Только вода должна быть чистой, слышишь?
- Отец не велит разговаривать с чужаками, - сказала девочка и пошла прочь.
Работавший неподалеку крестьянин разогнул спину и теперь внимательно глядел на Энгельберта, прикрывая глаза рукой.
Энгельберт выругался шепотом и продолжил было путь, но девочка окрикнула его.
- Господин! Эй, господин!
Она бежала за Энгельбертом, держав в вытянутых руках глиняный кувшин. Ему стало стыдно.
- Благодарю тебя, доброе дитя! - сказал он с чувством, утерев рот тыльной стороной ладони. - Помогай тебе бог.
- У бога и без нас дел много, - ответила девочка, получив назад свой кувшин. - Бог с бедного последнее снимает да богатея одевает.
- Эка, - усмехнулся Энгельберт. - А тебе, как я посмотрю, пальца в рот не клади!
Девочка пожала плечами. Суслик на ее плече вдруг подпрыгнул, издав пронзительный свист. Девочка задрала голову в наливающееся солнечным жаром небо, а потом кинулась через поле с истошным криком:
- Летит! Папка, летит!
Энгельберт с удивлением оглянулся. Высоко над горизонтом он заметил темное пятно, которое медленно увеличивалось в размерах.
- Дитя мое, - Энгельберт привстал в стременах. - Во-первых, объясни, что ты имеешь в виду? А во-вторых, мой небесный покровитель, мученик за веру святой Квирин Руанский...
Девочка бросилась бежать, не дослушав. Энгельберт с досадой покачал головой и глянул через плечо.
То, что он увидел, запечатлелось в его памяти до конца дней. По бледно-голубому летнему небу плыло нечто, походившее на огромный мешок. Позади из мешка свешивалось, колеблясь в воздухе, что-то вроде пучка длинных веревок. Или корней растения. Точно! Будто пьяный садовник засунул в бочку куст орешника корнями вверх - вот на что это было похоже. Там, где корни торчали из бочки, Энгельберт с ужасом обнаружил огромный выпуклый глаз.
Несмотря на крайне нелепый вид, существо двигалось очень быстро. Энгельберт вонзил шпоры в бока старушки Матильды и помчался, не разбирая дороги, к темнеющему в отдалении леску.
- Матерь Божья, заступница... Святой Квирин... - бормотал Энгельберт, прижимаясь к лошадиной шее. - Уноси, родная... Что же это, бог мой!
Лошадь мчалась так, что ветер свистел в ушах, но Энгельберт чувствовал, как над ним нависает, неумолимо приближаясь, хищный летающий мешок. Время от времени за спиной что-то хлюпало и дьявольски клекотало.
- Все ангелы небесные!
Лес был уже совсем близко. Верная Матильда рванулась изо всех сил, и Энгельберт стрелой влетел под спасительную сень больших деревьев. Затрещали, посыпались ветки. Энгельберт пустил лошадь в густые заросли, прыгнул на землю и прижался к ней.
- Помоги, господи! Помоги, еще пуще стану служить тебе, только не дай страшной смертью умереть. Дьявол, это сам дьявол... - стонал обезумевший от страха Энгельберт, уткнувшись лицом в пахучую земляную сырость.
---
В кронах деревьев звонко пели птицы. Энгегльберт чувствовал, что его одежда пропиталась влагой, но боялся шевельнуться.
Вдруг что-то теплое и мягкое коснулось его головы. Энгельберт вскрикнул и рывком перевернулся на спину. Над ним стояла Матильда. Энгельберт увидел в выпуклом лошадином глазу, как в зеркале, свое искаженное ужасом лицо. Матильда фыркнула, будто усмехаясь, и принялась меланхолично обрывать губами листья неизвестного Энгельберту кустарника.
Губы Энгельберта сами собой растянулись в счастливой улыбке. Он сел и с наслаждением выругался длинным витиеватым ругательством.
2.
Чудеса там, где в них верят. И чем больше верят, тем чаще они случаются.
Дени Дидро
- А все от того, что люди стали дрянь, - сказал маркиз. - Они же книги теперь читают. Даже холопы. Я не читаю, так куда уж им-то лезть? Ан нет, читают, чтоб им пусто было!
Энгельберт кивал головой и прикладывался к кубку. После всех приключений уходящего дня кубок - это как раз то, что доктор прописал.
- Скажите, а вы читаете, мой друг? - маркиз с подозрением посмотрел на Энгельберта.
- Нет, что вы! - отмахнулся Энгельберт. - Этого еще не хватало.
Маркиз довольно улыбнулся, приподнявшись, и протянул к Энгельберту свой сосуд с брагой. Кубки сошлись, издав приятный звон.
- Так где, говорите, встретили вы этого монстра?
- Примерно на полпути между вашим замком и постоялым двором. Какое-то там животное...
- "Хромой пес", - кивнул маркиз. - Это заведение называется "Хромой пес". В честь героя Большой войны, вы знаете. Превосходное место! Хозяин - почтенный, богобоязненный человек. И очень любезный - каждый месяц присылает мне свиной окорок, хотя я его даже не просил об этом одолжении.
Энгельберт что-то неразборчиво промычал в ответ.
- Хотя, - маркиз почесал щеку, заросшую седой щетиной, и мечтательно поглядел в закопченный потолок, - может, и было что-то такое... Я однажды велел ворота ему подпалить. Но только для забавы, слышите, шутки ради! Я же добрый.
- Да, - охотно согласился Энгельберт. - И щедрый! Стало быть, как раз между вашим гостеприимным замком, маркиз, и постоялым двором это и случилось. Еду я, значит, через поля...
- Ну и времена пошли, - нахмурившись, маркиз поставил свой кубок, но не рассчитал силы и брага растеклась по столу мутным озерцом. - А в ваших краях, дорогой Энгельс... Черт, никак не запомню!
- Энгельберт.
- Точно! - маркиз саданул кулачищем по столу. - В ваших краях, говорю, нет этих проклятых кальмаров?
- Слава богу, нет.
- Ничего, - кивнул маркиз. - Скоро будут.
- Кальмары? Так вы изволили назвать летающих чудовищ?
- Да, кальмары! Кальмары, пронзи их святой Георгий Каппадокийский своим чудесным копьем... Так их назвал один ученый муж. Перед смертью. Неловко сказать, но я велел его сжечь на всякий случай. Вместе с его книгами, конечно. Мало ли - на вид благороднейший человек, а вдруг колдун?
- И такое не исключено.
- Вот! - маркиз воздел палец. - Знаете, Энгель-как-вас-там, я подумываю устроить на днях экспедицию в свою деревню. Карательную. С целью, так сказать, выявления книгочеев. Маленький крестовый походец. Не желаете присоединиться?
- Почту за честь! - Энгельберт встал и, прижав руку к сердцу, поклонился.