Селиванова Тамара. Ты моя надежда

Север, Берёзов, ноябрь 1729

Позднее утро. Луч солнца с трудом пробивается сквозь серые тучи, полностью закрывшие зимнее небо. Кажется, он что-то ищет внизу, среди не так давно отстроенных после пожара деревянных домов, затерянных среди холодной тайги. Наконец луч находит нужный ему дом и проникает внутрь сквозь слой слюды, которой закрыто окно. Осторожно касается лица лежащего на полатях человека. Человек открывает глаза. Пытается встать и без сил валится обратно.

В нём с трудом можно узнать прежнего баловня фортуны. Болезнь и опала сделали своё дело... После смерти жены он, казалось, повредился рассудком и, чтобы не сойти с ума окончательно, отдал себя на волю Божью. Когда у него и его родных, по дороге в ссылку, служивые отбирали деньги и тёплую одежду - он молчал. Когда в его детей бросали камни - он говорил "бросайте в меня", хотя мог запросто убить идиотов. В чём он виноват, знал лишь он сам, и по большей части вина была им придумана - как оправдание свалившимся на него несчастьям. Был бы он один и был бы здоров - мог бы сбежать за границу, где на его счетах лежали огромные суммы. Вторая, резервная казна, созданная им и Петром - а вы что думали? Он не делил свои и государственные деньги. Брал из казны не считая и тратил не считая - и на нужды страны, и на свои. Его дворцы никогда не были только его дворцами - царь распоряжался в них как у себя дома и, бывало, поколачивал хозяина за недостаточно "благородный" интерьер. Сейчас человеку самомУ деньги были нужнее. Сбежал бы, но рядом были дети - последнее, что у него осталось. Недавно они тяжело заболели. Чёрная оспа. Он вЫходил младших, но старшую - не смог. Неужели Бог наказывает их за его грехи? Похоже на то.

Человек поворачивает голову и смотрит на икону. Взгляд изображённого на ней бесстрастен. Человек молился, истово молился, чтобы дети остались в живых, но старшей дочери больше нет. Если Бог хочет, чтобы он познал всю глубину отчаяния, потеряв всех до одного - то он этого не допустит. Даже ценой спасения собственной души. Чахотка уже его обрекла, так какая разница - годом позже, годом раньше? Наверное, сегодня всё закончится... Он дал обет не есть, на много дней - попробуй придерись, к самоубийцам его никто не причислит, но Бог-то видит всё...

Призрачная тень отделяется от тела. Человек (человек ли он теперь?) готов к худшему. Он знает, что самоубийство - непростимый грех, и хотя его тело похоронят внутри кладбищенской ограды, от Бога правды не скроешь. Он ждёт. Перед человеком возникают существа в чёрных балахонах. "Покайся, грешник, и следуй за нами в ад!" Вот она - кара за грехи его тяжкие. Покориться неизбежному? Или?...Что-то "посланцы ада" ему совсем не нравятся, и руки сами собой сжимаются в кулаки, а тело принимает боевую стойку.

Внезапно рядом появляется другой человек. С чёрных тварей слетают капюшоны, когтистые лапы цепляют воздух, мерзкие зубастые пасти орут на прибывшего с ненавистью:

- Он не твой!

Друг твёрдо произносит:

- Все мои!

Прибывший берёт человека за плечи, и они переносятся в город, где идёт дождь. Город, где дождь идёт даже зимой... Человек подставляет лицо падающей с неба ледяной воде, и не понять, слёзы или дождь в его глазах. Потоки воды проходят сквозь его душу, смывая недавнее отчаяние. Он вернулся домой. Домой! За пеленой дождя видны силуэты молодой женщины и совсем юной девушки, но они не пытаются приблизиться. Ждут. Старый друг молча наблюдает. Потом, видя что человек приходит в себя, вздыхает и говорит:

- Ну и сны тебе снятся... Нет ни рая, ни ада, только игры, игры и ещё раз игры. Сожрали бы тебя эти жнецы хреновы и не подавились. А теперь, майн юбергросе херценкинт, слушай, что происходит в данном мире в целом и у нас в городе в частности. Впрягайся...

------------

Некто заходится в бессильной ярости. Облом, опять облом! Некто тщательно разрабатывал этого человека. Да, его дети были расходным материалом. Почему? А потому что. Когда мальчишка-император повзрослел бы, то понял бы, что творится в государстве. Ну кому ещё он смог бы доверять, переосмыслив недавнее прошлое и разобравшись, кто ему на самом деле друг, а кто - враг? Только тому, кто ранее пытался оградить его от ложных "друзей", жадных до власти и денег. Кто единственный заставлял мальчика учиться, думая о будущем. "Друзья" же спаивали и развлекали, а после рождения наследника захотели бы избавиться от малолетнего императора. Мальчишка, ненавидящий сейчас "узурпатора", сам позвал бы этого "узурпатора" себе на помощь. А у человека во всём мире больше никого не осталось бы, кроме этого мальчишки. Из которого вырос бы хороший правитель, а страна стала бы одним из ключевых игроков на мировой арене. Н-да, сплошные "бы", если бы да кабы...У Некта имелись и заготовки игр, он уже потирал руки в предвкушении. И такой облом! Ладно, кто из оставшихся лучше всего подходит в качестве полезной игрушки?...

Ты моя надежда, ты моя отрада...*

По земле без числа города в спокойной силе (c)

Середина октября сорок первого года, шоссе к востоку от столицы. Вечереет. Летит мелкий противный снег, метёт позёмка. Весь сегодняшний день по шоссе мчались машины, забитые мебелью, фикусами и упитанными пассажирами. Сейчас по этому шоссе, прочь из столицы, бредёт бесконечный поток людей. Иногда в этот поток пытается вклиниться запоздалый грузовик, но из толпы тихо выходят крепкие люди, вытаскивают из кабины всех, кто в ней находится, пробивают грузовику колёса и так же незаметно вливаются обратно в людскую массу.

В самой столице улицы пустынны. Темнеют выбитые витрины магазинов, валяются разорванные бумаги. В воздухе пахнет гарью - недавно повсюду жгли документы. Большинство учреждений уже на пути к Куйбышеву. Генсек пока еще находится на рабочем месте и, кажется, пока не решил, оставаться ему или уезжать. Он подходит к окну и, попыхивая трубкой, вглядывается в начинающиеся сумерки.

Кронштадт, старинное здание. Высокий мужчина прислонился лбом к окну, из которого виден морской залив. Где-то далеко на другом берегу над дорогим его сердцу дворцом поднимаются клубы дыма. Там расположились немцы. Холодно им. Мужчина словно воочию видит разоренный парк и поруганный дворец с полом-шахматкой. Тряхнув головой, чтобы отогнать видение, он отворачивается от окна и подходит к столу, за которым сидят двое. Первый, изящно одетый, развлекается с лежащей на столе вилкой, пытаясь её поднять. Иногда вилка вздрагивает, и кажется, вот-вот приподымется над столом, но так и не меняет своего положения. Второй мужчина, плотного сложения, круглолицый, внимательно и с надеждой смотрит на высокого. Тот присаживается за стол.

- Итак, подведём итоги. Столицу сдают. Это значит, что мы, находясь в блокаде, можем не ждать помощи уже ниоткуда. Нашим северным соседям нужна территория, но не город. Поэтому фюрер готов его уничтожить. Более того, он собирается опробовать забытое древнее орудие. Уничтожены будут не только стены. Сначала город сравняют с землей, потом развеют этим орудием души. Миллионы душ. Зачистка земной и небесной составляющих города. Сашка, кто из городов на востоке готов принять к себе наших?

- Свердловск в перспективе забирает столицу. Не удержится она в Куйбышеве. Просит его понять - ни души лишней не возьмёт к себе. Красноярск сам еле выживает. Считает, что лишние души могут нарушить хрупкое равновесие его "галаксии". Пару тысяч максимум... Томские не хотят понижать уровень своих вибраций. Возьмут только тех, кто перешагнёт выставленную ими планку. Наивные, их население минимум удесятерится. Барнаул... сколько скажешь, мин херц, сколько скажешь. Сам удивлён. Тем не менее я бы рекомендовал остановиться на Новосибирске - бесхозный молодой город, стоящий на главной железнодорожной магистрали. Многие из наших уже там, я говорю не только о заводах.

- Согласен. Сергей, отправляешься в Новосибирск. Наши, и живые и мертвые, тебе верят. Сашка поможет. Скоро все в этом Новосибирске будем...

Круглолицый встаёт и собирается уйти, но вдруг оборачивается:

- Можно вопрос. Всегда было интересно - как тебя звать на самом деле?

Насторожился щёголь, не скрывая любопытства. Хоть круглолицему-то скажет? Удивленно поднимает брови высокий:

- Как меня зовут? Питер. Другого ответа не жди, - говорит он неприятно изменившимся голосом.

Щеголь прекращает терзать вилку.

- Иди, Серёжа, - подталкивает он в спину растерянного круглолицего. Тот исчезает.

Высокий мрачен. Щёголь вглядывается в лицо друга.

- Питер, люди важнее, чем камни. Что ты задумал? Если что, мы отстроим город заново.

Высокий рассеянно кивает, погрузившись в свои мысли.

- Питер, я хоть откуда тебя вытащу. Или погибну рядом.

Высокий поднимает взгляд:

- Рано думать о худшем, что бы я перед этим ни говорил. Наш поэт** пытается создать антиоружие. Изменить наш участок мировой голограммы. Может получиться. Не паникуй. Иди, Сашка, тебя у Мартышкино твоё посюстороннее воинство ждёт.

Щёголь встаёт и постепенно растворяется в воздухе. Остаётся только лицо, потом и оно исчезает, оставляя видимой лишь улыбку. Высокому вспоминается наглый чеширский кот, и он смеётся. Улыбка показывает язык и исчезает полностью.

Оставшись в одиночестве, высокий меняет свою внешность. Теперь это не взрослый мужчина, а подросток лет 17-и, худой и долговязый. Перед ним возникает туман, сквозь который виден вокзальный перрон. На перроне усатый рябой человек в военной форме наблюдает, как его машину грузят в спецвагон. Чем дольше смотрит на него подросток, тем большей злобой наливается его лицо, так похожее на кошачье. Наконец он не выдерживает и, сжав кулак, со всей силы заезжает им в рябую физиономию. Усатый вздрагивает и оглядывается по сторонам. Подросток радостно скалится: "Получилось!!!" и повторяет удар другой рукой, ещё и ещё. "Не останешься в столице, убью!" - шипит он, и усатый, похоже, верит...

---------

*Монплезир (фр.) - моя отрада

** Пушкин

Комментарии: 2, последний от 07/11/2017. © Copyright Селиванова Тамара (op5fh0xvblx0@mail.ru) Размещен: 07/11/2017, изменен: 19/03/2018. 11k. Статистика. Миниатюра: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Про основателей Петербурга - Петра и Александра. Ещё я хотела предположить, кто такой Александр (советский парень, которого я хотела сделать попаданцем - дни рождения совпадают и имена!), но файл пропал с компьютера. Восстановлю, если смогу.

Селиванова Тамара : другие произведения.

Ты моя надежда