I ceased to need and ceased to feed, sickness that's in me
this is all that I can be, I can't breath as I bleed
I'll be fine, I'll be fine, I'll be fine for the very last time...(c)
***
Звуки ввинчиваются в мою бедовую голову. Мне сейчас так охренительно до злого веселья здорово. Скорую вызови в районе пяти утра. Мы поглядим, как им понравится наша смешная игра. Пора бы взрослеть. Моя смерть будет внезапной, может сегодня, а может и завтра. Я играю на клавишах и клавесине, только, пожалуйста, не проси меня повторить эту мелодию, у меня неплохо выходит импровизация...вот так, закрывай скорее свои голубые глаза... И будем под звуки эмо и скримо до губ покусанных целоваться. У нас нет проблем... Твое двадцать и мое двадцать!!!11один адин... Пожалуйста, не уходи в разгар морально-словесного блуда. Честно, смотри...я правильным буду, ага, давай иголочку на двоих общую. Стоп, я сказал тихо! Я не нуждаюсь в помощи, я научился и сам... Господи, какие же у тебя все-таки лазоревые глаза...
Он говорит, говорит, говорит, я смотрю на него в упор, и мне кажется за его спиной что-то горит, я ловлю ритм его слов, впитывая разговор, слизываю с пальцев его, как вор, капельки нашей общей отравы, я шепчу ему лав ми, обнимая за плечи, он лепечет мне - лав ю... Справа меня стена, слева меня окно. Его речи полны противоречий, обструкций, софизмов. Он говорит, говорит, а мне чудовищно все равно, что с нашей случится вдруг жизнью ближе к утру, может быть, он, а может быть, я - умру...
Залезать в его объятия, словно в нору. Доверчиво детенышем в сумке у кенгуру, зная, какая он сука, какая он сволочь, что скормит меня бомжам или полиции, едва почует опасность. Яд изнутри наносит удары точечно. Я начинаю кому-то молиться, я начинаю дрожать, полосочка ртутная красная у градусника ползет неуверенно до 39. Я размеренно продолжаю нести свою чушь, а он на меня во все свои голубые глядит и послушно весь этот бред слушает...
Нужно быть сильным, нужно быть смелым, я рисую синим аэрозолем, я расписываю потолок мелом, а во мне закипает, солью выходит из глаз, то ли оргазм, то ли экстаз, когда перетекает слюна, перетекает плазма из моего рта, из моих прорезиненных вен, в грязное тельце шприца, а потом по его кровотоку... Обмен напрямую из сердца в сердце. Я не вижу больше его лица...подтянув к подбородку ноги, корчится в эмбрионно-беспомощной позе, разметались по полу его серые волосы... Я боюсь, если трону его сейчас, у него даже не будет сил на меня накричать...
Сколько прошло минут, сколько прошло недель?.. руки его жгут, гнет и ломает тело. Как же мне мутно, как же мне тошно, как мне удивительно хорошо! Мир кажется великанистым, я в нем ничтожно крошечный... Сутками пропадающий в наших фантазиях... Мир смешивает их и меня с уличной грязью трехмерной реальности. Я поклялся тебе в вечной верности, но ты знаешь - это только формальности. И если я уйду первым...обещай, что никаких стресс-нервы-депрессия... Обещай, что тебе будет, как и сейчас, одуряющее весело...
От его слов по коже мурашки, я уже ничего не боюсь, мне просто до рези в животе страшно, я не знаю, чем и как можно помочь. Он смеется - спокойнее, бестолочь, это просто такой отходняк, просто заткнись и обними меня... Или по горлу станцуй бритвенным лезвием. Кашель скручивает его мозолистым кулаком, течет пена белая, что молоко, и я чувствую, как ему больно, и как агонически светло и легко.
Далеко-далеко где-то его маячит лицо, комната замыкается в круг, комната складывается в кольцо, схлопывается вселенная в мячик для тенниса... смыкаются губы его вокруг моего пениса, последняя в жизни эрекция. Реакция, отзвук, ответ...последнее кофе - рвотой обратно, последняя сигарета, последний не съеденный завтрак... последний бесплатно прожитый час... продолженье списка пугает... Я вглядываюсь в такое близкое, не мигая, июльское небо внутри его глаз...
Не крика, ни стона, просто молчание. Это предел, концентрация бессилия и отчаянья... Не сдаваться, бороться, напороться на стену бездушия в костюмах с рубашками отутюженными... а из него органами наружу выходит болезнь. Он умирает, поэтому мне апатически весело...я сижу в кресле, наблюдая, как дрожат его, замирая, ресницы...когда воздух взрываю тормоза скорой и сирены полиции...
У меня остается шприц с его загустевшей кровью...я закатаю рукав и выпью этот 'бокал' за наше здоровье...
![[]](/img/s/sejdzho/the_loss/spread_love_by_ridgeviewxkid.jpg)