Аннотация: продолжаю публиковать материалы, ранее опубликованные в закрытой летом 2008-го газете "Пять охот"
"Острегайтесь имеющих только одно оружие" - в правильности этой поговорки мы с Майком Мишем, моим товарищем по множеству охот - от саванн Африки до болот Аляски, мы имели несчастье убедиться в прошлом августе.
Мы пролетели над 300 милями дикой аляскинской земли, взлетев с аэропорта Фэрбенкс два с половиной часа назад.
И когда наш гидроплан снижался к небольшому глухому озеру, я был переполнен нетерпением и предвкушением очередной охоты. В кабине нас было четверо: Давид Дикс, пилот и владелец самолета, Майк, его новая подруга Кэйт и я. Майк вез с собой очередной антикварный лук, точно копировавший луки крымских татар (не уверен в переводе, Old Crim-Tatar может означать и "старых татарских уголовников" - прим. перев.) , у меня был безотказный 90-фунтовый "Беар" с let-off (понижением усилия в конце растяжки) в 65%, на бедре Брукса висел неизменный "Марк 19", с 10-дюймовым стволом, заканчивающимся впечатляющим 12,7 мм дулом. Это чудо израильской военной промышленности уже пару раз бросало наземь довольно крупных медведей, принимавших самолет и пилота за крупного жирного гуся. Оружие Кэйт скрывалось у нее в рюкзачке. Одетая в старый камуфляж Майка, она казалась мне ожившей тенью Миша.
Это было 9-го августа, и у нас впереди были две недели охоты с луком на американского лося, видеосъемки и санитарных отстрелов волков. Мы охотились на южном склоне Хребта Брукс в Аляске. После недолгой разгрузки на каменистый берег мы, стоя по колено в холодной воде, развернули самолет, пилот запустил двигатель и после короткого разбега взлетел и вскоре скрылся за лесом.
Озеро было старицей или временным рукавом реки, во время паводка оно становилось проточным, а сейчас между озером и речкой был длинный, около полукилометра, луг шириной от 50 до 200 ярдов. С другой стороны озера, ярдах в 300, находился узкий горный хребет, заросший огромными елями, ольхой, и ивами.
На Аляске вы не можете охотиться в день прилета, поэтому вы провели остаток дня за обустройством лагеря. Найдя подходящее место и выложив из камней очаг вокруг будущего кострища, мы поставили палатки и стали проверять снаряжение. Луки я уже упоминал, а стрелы у нас были одинаковые - Easton 2219 XX75, с наконечниками Zwickey Black Diamond. Релиз у меня был спортивный, я пользуюсь им с начала увлечения луком, с него уже стерлась заводская маркировка, но я очень привык к нему.
А вот оружие Кэйт вызвало у меня оторопь. Длинноствольный, с почти футовым стволом, однозарядный пистолет с похожей на прогрызенный мышами деревянный шар рукояткой, он был прекрасен и ужасен одновременно. Стреляло это чудо как стандартным патроном .22LR, так и более мощным .22WMR, пачки с которыми заполняли немалое пространство выложенного поролоном прочного пластикового чемоданчика, где был и сам пистолет. Осмотрев это чудо, я обнаружил, что могу всунуть кисть в его рукоятку, зарядив оружие по объяснениям хозяйки, я попытался выстрелить в пень. Стоило мне подумать о выстреле, как пистолет глухо хлопнул, чуть толкнув отдачей, а около пня взлетел фонтанчик земли.
- ?
- У него спуск полторы унции. - прокомментировала девушка.
Вернув пистолет хозяйке, я спросил, отчего такой выбор оружия
- Это спортивный пистолет, я стреляю из него на соревнованиях, выиграла первенство штата и у меня даже нет другого оружия. - ответила она.
Следующим утром мы пошли к высокому горному хребту с огромными скалами, вздымавшимися ввысь на сотни футов. Мы намеревались взобраться на них по пологому склону и осмотреться сверху. Майк нес свой лук, и я нес видеокамеру, девушка шла налегке, с пистолетом в сумке поперек груди и фотоаппаратом на поясе. Мы планировали охотиться как команда с оператором, снимая на видео свою охоту, для планируемого Майком документального фильма о его лукодельном увлечении и охотах с репликами древних луков.
Мы не прошли и 200 ярдов, когда я поскользнулся и ушиб колено. Не слишком сильно, но пришлось срезать посох, чтобы идти, да и скорость наша снизилась. Вдруг мы услышали грохот ломаемых веток со другого берега озера. Бегом вернувшись на берег, увидели колыхание кустов приблизительно в 400 ярдах, я достал манок и стал дудеть в него бычьим голосом, и тоже сломал несколько веточек. Внезапно огромный американский лось появился из кустов и пошел к воде. Его массивные 60 дюймовые рога лопатой в свете солнца напоминали вращающийся радар. Бык остановился приблизительно в 100 ярдах от берега озера. Он стоял, там глядя в нашу сторону, но не приближался. Мы знали, что мы не могли соблазнить его переплыть озеро, но продолжали манить. Он оборачивался и начал ломать рогами заросли ивы. Бык пошел параллельный береговой линии к западной оконечности озера. Мы думали, что мы могли бы перехватить его там, но это была приблизительно двухмильная пробежка. Мы бросились бежать, насколько нам позволяло мое колено и огромный лук.
Когда мы достигли конца озера и только успели замаскироваться около тропинки, бык появился и встал в 75 ярдах, но не подошел ближе, а для деревянного лука без прицела это слишком много. Подманить его ближе не удалось.
Возвращаясь, к лагерю, мы натолкнулись на маленького быка, пасшегося на нашей стороне озера, и даже сумели подойти к нему на 35 ярдов, и я отснял немало пленки, но мы полагали, что он был слишком маленьким, чтобы его стрелять, оценив его рога в 45 дюймов шириной, с двумя отростками на каждом. А в лицензии значились быки с рогами больше 50-дюймов или с не менее чем тремя отростками. После обеда мы поднялись на горушку и стали осматриваться. панорамируя пейзаж, я услышал сбоку глухой удар выстрела, потом второй, третий... Мы с Мишем пошли на шум, навстречу нам шла его подруга, застегивая свою странную кобуру.
- У меня есть для вас работа, мальчики. - сказала она.
- Что, ты пристрелила быка?
- Да нет, там пара крупных волков и кучка мелких.
Пока мы рассматривали пейзаж, эта рыжая красотка успела углядеть волка в 400 ярдах, проследить его и подойти на выстрел к логову. Подойдя к тому месту, откуда она стреляла, углядели ярдах в 80-90 несколько серых пятен между камнями. Спустившись туда, мы обнаружили двух матерых и нескольких прибылых. Старые волки были убиты попаданиями над лопаткой, прибылые имели разные поражения, от головы до задницы, смотря по тому, как они находились в момент выстрела. Особое мое удивление вызвало не поражение волка насмерть пистолетным выстрелом, а расстояние стрельбы. Шкуры нас не интересовали, поэтому мы отрезали лапы для отчета, взяли пробы. Не буду уточнять как, забор проб для анализа на бешенство не совсем аппетитное зрелище. Закопав туши и вернувшись в лагерь, притопили в ручье коробку с пробами, еще раз перевязали мое колено и стали готовить ужин. Мы были взволнованы и обрадованы таким началом охоты и нетерпеливо ожидали приключения, ждущие нас на следующий день.
Рассвет был ясный и прохладный. Выполз я из своей одиночной палатки уже днем, поздновато для охот на оленя в Штатах, но здесь все проще. Быстро поев, пошел к краю озера с моим биноклем и немедленно углядел хорошего быка, пасущегося приблизительно на расстоянии в одну милю. Мы быстро захватили наше снаряжение и пошли на запад вдоль озера. Теперь была моя очередь идти с луком, а Майк нес видеокамеру. Когда мы достигли конца озера, бык ушел, но мы попробовали манить голосом коровы. Бык ответил ярдов с двухсот. Я побежал чуть вперед и спрятался за выворотнем, а Майк спокойно ходил по кустам в 40 ярдах позади меня и периодически манил снова и снова.
Я мог услышать приближение быка, но не мог видеть его, пока он не прорвался через заросли к открытому лугу на берегу. Мое сердце застучало, пока я наблюдал огромные рога, качающиеся из стороны в сторону с каждым шагом быка. Но пущенная с 25 ярдов стрела пролетела над самой спиной быка и упала в воду у другого берега озера, а бык бросился бежать в заросли. Мы решили вернуться к возвышенности, и вдруг заметили его вновь. Это было самое трудное скрадывание в моей жизни. Всего двести ярдов, но это был самый невозможный ландшафт, надо было пробраться через кочкарник с высокими, около фута, кочками, покрытыми спутанной травой и низкими кустами. Приходилось пригнувшись прыгать с кочки на кочку или мучительно продираться между ними. Это было медленно и трудно, и мое колено опять разболелось.
Пока шли, быка было слышно, но он удалялся!
Пробовали манить снова, но без толку. После того, как мы пошли приблизительно милю, мое колено действительно разболелось что пришлось остановиться, чтобы отдохнуть. Затем я отрезал полоску от голенища болотных сапог и получившейся полоской резины забинтовал колено, это помогло унять боль и можно было ковылять дальше. Тут мы услышали быка и решили, что он повернул назад к озеру, и пошли наперехват.
Шли так быстро, как позволяло колено. Через четверть мили Майк заметил что-то белое в зарослях в 100 ярдах впереди. Это было похоже на часть лосиного рога. Я ушел вперед на 30 ярдов, а Майк назад и в сторону на десяток ярдов, и начал снимать. После 3 или 4 минут белый предмет начал перемещаться. Бык, вероятно, услышал нашу ходьбу через траву и пошел полюбопытствовать. Он шел непосредственно ко мне, хрюкая на каждом шагу. Все, что я мог видеть, было его огромные рога, взрезавшие заросли, как бульдозер. Между рогами застряла 4-футовая ветвь ивы, зацепившись развилкой за правый рог. Это был удивительный вид, и немного пугающий. Он шел прямо на меня, и было непонятно, свернет он или эти 1800 фунтов бешеной говядины сейчас будут топтать меня.
Приблизительно в 15 ярдах он свернул чуть правее, и когда до него оставалось 10 ярдов, я уже ждал с растянутым луком. Он, должно быть, заметил движение и остановился. К сожалению кустарник скрыл его наиболее убойные места. Я держал лук растянутым и ждал, видя его правый глаз, смотрящий в нашу сторону. И только он тронулся вперед, релиз щелкнул и стрела пошла в цель, но поскольку бык тоже двигался, стрела ударила чуть позади его правой ноги и ушла в цель на две трети длины. Майк, который был столь же взволнован, как и я, показал, где он последний раз видел быка. Подождав 30 минут пошли в том направлении и скоро нашли быка. Он был дохлый. Осмотрев тушу, я нашел сбритый пучок волос у него на спине и понял, что это был тот же самый бык, которого я обстрелял утром на берегу.
Посмотрев видеозапись, мы обнаружили, что я держал лук растянутым всего 9 секунд, и только 18 секунд прошли от удара стрелы до падения быка. После 30 лет лучных охот, я все еще поражаюсь смертельной эффективности стрел.
После поздравлений и съемок на память, Майк в шутку спросил меня, почему я стрелял быка так далеко от лагеря. Я сказал ему, что я никогда не ищу легких путей. Этот же вопрос мы задавали себе следующие три дня, вынося наш трофей к лагерю. Рога и шкуру мы принесли к палаткам, а для мяса стали строить лабаз на сухих деревьях в четверти мили к западу от лагеря
Шум работ по постройке лабаза подманил еще одного быка, Майк пошел скрадывать его, но неудачно, не подобравшись и на 100 ярдов. Подруга Майка проявили незаурядные плотницкие таланты к сколачиванию лабаза на высоте, держась за ствол дерева только ногами в обхват, и держа молоток в левой руке. Это было весьма кстати, поскольку я не мог лазить на дерево из-за колена, а Миш побаивается высоты. Вечерами Кейт охотилась на куропаток, правда, приносимые ей к лагерю птицы относились к двум разновидностям: "куропатка, разбитая пулей" и "куропатка безголовая" вторые выглядели как-то глупо, но готовить их было проще.
Как эта кошечка в зеленом ухитрялась видеть в темноте, я так и не понял, но каждая ее ночная прогулка приводила к необходимости поутру закапывать дохлых волков. На второй неделе эти твари то ли поумнели, то ли закончились, и с ними прекратились и утреннее копание.
Вскоре вы оборудовали на деревьях около лосиной тропы на дальнем конце озера две засидки, и с третьей попытки мы услышали треск ломаемых веток приблизительно в 500 ярдах на запад. Майк выбрался вперед навстречу быку, а я отступил на 100 ярдов, чтобы манить дальше, то дуя в манок, то ломая ветки. Каждый раз бык отвечал, ломая кустарник. В течение следующего получаса он, должно быть, напал на дюжину деревьев или кустарников. Это был очень сердитый бык! Наконец, бык начал подходить к источнику шума. К сожалению, пошел он не так, как ожидал Майк. Бык пошел налево, и Майк должен был неуклюже извернуться, чтобы стрелять. Он выстрелил и промазал. Бык повернулся и убежал.
До этого дня, погода была довольно хороша. Температура менялась с 20-ти в течение дня к 10-ти ночью. Было ясно и солнечно. К сожалению для нас, погода портилась, и наше приключение могло превратиться в тяжелое испытание.
Шесть дней спустя похолодало до минусовой температуры, начались метели, мы продолжали ходить в свою засидку, но без успеха, вы видели двух быков, но не смогли подманить их на лучный выстрел.
На озере начал образовываться лед, и спустя сутки его толщина стала полтора дюйма. Мы знали, что попали в беду. Гидросамолет теперь не мог сесть на озеро, мы могли только надеяться, что ко времени нашего отлета немного потеплеет и озеро расчистится, или начать перетаскивать вещи к реке, до которой было больше двух километров. Майк надул свою лодку, вытолкнул ее на лед, и переползая в лодке по льду, топором рубил проруби, в надежде, что это ускорит таяние льда после потепления. Но наши надежды не оправдались, а дойдя до реки, мы увидели что по ней плывут куски льда. Следующим утром прилетел самолет и сбросил нам записку о том, что нам надо перетащить лагерь и все вещи к реке, где он подберет нас через пять дней. Мы опять пошли к реке искать место для лагеря и заодно поохотиться, так как не видели лосей уже несколько дней.
Мы сумели подманить быка, но он подошел по ветру, учуял нас и не подошел на дальность полета стрелы. На обратном пути мы столкнулись со стаей волков, они приблизились на сотню метров, но после нескольких пуль в их сторону разбежались, на этот раз Кэйт не повезло, все-таки сто метров это очень далеко для пистолета. Мы построили у берега второй лабаз, после чего с утра следующего дня начали носить вещи. Часть пути мы шли по краю озера, так как по гладкому льду идти было проще, чем по камням. Во время очередного рейса Майк шел мимо бобровой хатки, забыв, что около нее бывает полынья или просто более тонкий лед, так и оказалось, и он провалился по грудь в ледяную воду. Мокрый и озябший, он вернулся к первому лагерю и только там понял, что уже отнес всю свою запасную одежду вниз к реке. К счастью для него, мои вещи были пока здесь и он смог переодеться. Вскоре мы перенесли вещи и вторую палатку. Я спросил Майка, уверен ли он, что это все еще лето?
На тринадцатый день мы пошли охотиться вдоль реки вниз по течению, и увидели двух быков с другой стороны реки. При нормальной погоде, возможно стоило попытаться переправиться к ним на надувной лодке, но среди плывущих льдин это было слишком опасно. В лагерь мы возвращались порознь, и внезапно из кустов передо мной, на расстоянии в какие-то 15 ярдов, вышел бык с 60-дюймовыми рогами. Если бы шли вместе Майк подстрелил бы отличный трофей. Но у меня была видеокамера, и я отснял немало пленки.
Четырнадцатый день начался с похолодания до минус 15, нам стало ясно, что гидросамолет уже не сядет, и стали расчищать посадочную полосу. Мы провели следующие два дня, расчищая на береговой косе посадочную полосу от крупных камней, которые к тому времени примерзли к земле так, что по ним приходилось долго бить обухом, прежде чем сдвинуть их с места. Расчистив полосу, мы отметили вешками осевую линию.
Майк с Кэйт последний раз пошли на охоту, пока я начал сворачивать лагерь. Майк подманил лося на 40 ярдов, но дальше получилось нехорошо. Пока он растягивал лук, его подруга решила подстраховаться. Хлопок выстрела чуть отстал от пения стрелы, и бык, пораженный стрелой в левую ногу и пулей в верхний шейный позвонок, прямо под череп, рухнул на землю. Это было не очень честно, но у нас не было никакой возможности преследовать и добирать раненого в ногу быка. Удивительно, но крошечная пулька смогла свалить быка с 55-дюймовыми рогами. Я всегда считал, что этот калибр - только для кроликов.
Следующим утром, мы свернули палатки и стали ждать. Самолет появился только в 3-30 пополудни, покружил над нами, но это был не самолет Давида. Сел он в мили с лишним вверх по течению, и когда мы подошли к нему, пилот сказал, что Давид нанял его подобрать нас, так как не успевал подобрать всех охотников. А наша взлетная полоса была слишком короткой и слишком близко к высоким скалам, таким образом, наша работа была напрасной. Пилот забрал Майка, Кэйт, и два больших рюкзака, а мне пришлось остаться здесь еще на ночь.
К сожалению, вся посуда, еда, примус и запасная теплая одежда оказалась в улетевших рюкзаках. Мне пришлось сооружать волокушу из рюкзака и веток, и шесть часов подряд перетаскивал мороженое мясо, рога и шкуры к новой посадочной полосе. Большую часть пути я проделывал по льду, который был толщиной шесть дюймов, но настолько прозрачный, что местами я видел плавающую под ногами рыбу.
Ночью я развел костер и перекусил пожаренным на палочке мясом и персиками, банка с которыми случайно оказалась в кофре с видеокамерой. То отогреваясь у костра, то бегая в темноте с грузом, я перетаскал все на новую полосу. На рассвете работа была закончена, я опять уселся у костра, задремал и был разбужен около полудня пилотом прилетевшего за мной самолета.
Так закончился наш "ледяной поход за лосем" .
Конечно, мы были экипированы для холодной погоды, но недостаточно. Мне приходилось спать в спальном мешке одетым во всю охотничью одежду. Ночью бутан в баллоне горелки замерзал, и утром мне приходилось отогревать его в своем спальнике, чтобы газ мог испариться и загореться. Но мы не взяли с собой складную походную печку для палатки, у нас не было дополнительного полотнища, чтобы соединить тубусы поставленных рядом палаток и готовить завтрак и ужин в тепле, и так далее. Наша радиостанция не могла поймать никаких станций в этой низине, и у нас не было в достатке проволоки для сооружения высокой антенной мачты.
После нашего возвращения к цивилизации мы узнали, что сотни охотников и туристов из-за внезапного похолодания пострадали так или иначе. Одним с воздуха сбрасывали провизию, многие пилоты были вынуждены устанавливать лыжи на свои самолеты, чтобы добраться до охотников, застрявших в горах. А особо невезучих даже эвакуировали вертолетами. Нам повезло, что рядом была река с подходящим для посадки галечником на берегу.
А Давид Дикс перегнал свой гидроплан в Анкоридж и поставил в сухой ангар до весны, а вскоре он вообще переехал в Колорадо.