Я -- та, другая женщина, которой вы боитесь, дорогие жены, хлопотливые матери, добропорядочные хранительницы очагов, постоянные подруги с инстинктами хищниц, милые невесты во всем белом.
Ваш страх поднимает голову с того момента, как рядом появляется мужчина, но на самом деле он гораздо более древний. Вы впитали его с детства, в вас перелился ужас ваших матерей, когда, не понимая смысла некоторых слов, вы слышали обрывки кухонных разговоров. Разве не обо мне говорила, затягиваясь дешевой сигаретой, тетя Галя, или Таня, или Люда, или другая мамина подруга, размывая слезами тушь? Мама тогда прикрывала дверь на кухню, открывала форточку и тоже закуривала украдкой. Это я, та непонятная "стерва", казавшаяся вам, малюткам, сказочным существом, кем-то вроде феи Карабос, которую не позвали на праздник, а она "откуда только взялась". Вы слышали, как мама вздыхает, подливая тете Гале что-то в маленькую рюмочку, с которой вам не разрешали играть, а ведь если ее перевернуть, получалась настоящая принцесса в прозрачном бальном платье и широкополой шляпе. Мама говорила каким-то чужим, странным голосом, уверяя тетю Таню, что кто-то "погуляет и вернется", ведь у него "такой возраст, да и положение". Но они не звали этого кого-то домой. Как же он тогда добровольно вернется с прогулки, думали вы. А голос у мамы предательски дрожал, в нем вы впервые слышали извечный страх. В нем вибрировала самая древняя молитва. Слава всему, что сегодня это случилось не со мной. Мама фальшивым голосом, каким уговаривает выпить горькое лекарство, убеждала тетю Люду посмотреть на себя в зеркало, и говорила, что все еще образуется, главное, не надо было пороть горячку, надо было терпеть, потому что "мужики все одинаковы" и у них "одно на уме". Она уверяла продолжающую всхлипывать гостью, что все еще образуется, и вам почему-то представлялось от этих слов что-то круглое и теплое, как бок нагретого солнцем камня.
А вечером вы слышали, как мама говорила папе, что муж тети Гали, тот веселый, толстый дядя Саша, который угощал вас мороженным, "загулял" и "нашел себе какую-то малышку". И вы удивлялись, что тетя ждала, его возвращения домой, ведь ему же весело гулять с малышкой, такой, как вы, например, и кормить ее мороженным. А мама смотрела на папу, который смотрел в телевизор, и говорила, что тетя Люда "совсем распустилась", "выглядит на все сорок". И в ее голосе снова звучал страх. Не понимая этого, вы, подобно антенне, улавливали его. Этот страх перед другой, перед "малышкой", которую приятно кормить мороженным.
Зароненное в детстве зернышко прорастало быстро, слова обретали смысл, страх -- вполне конкретную форму. Правда, все время он назывался по-разному. Например, это могло быть "совещание" у папы на работе, про которое мама говорила тете Гале. Она знала, как зовут это совещание. У него было красивое имя Алина. Мама ненавидела эту Алину и боялась ее, вы чувствовали это. Тогда вы уже знали, что есть Другие. И вы догадывались, что Другая есть не только у дяди Саши, но и у многих мужчин, потому что "все они одинаковы". Другие появляются и исчезают, меняются, как времена года, но они присутствуют в жизни женщин настолько, насколько присутствуют в жизни их мужчин.
Потом другие появляются и в вашей жизни. Сначала их много, да и сами вы тоже бываете другой. Слышали же, что именно так назвала вас Катька или Ленка, говоря, что другая есть у ее парня Стаса или Сергея, в то время, когда этот Стас или Сергей был уже не ее, а вашим парнем. Но это все -- болезни роста, это фантомные любови, кажущиеся вечными три раза в неделю, это призраки Других и призраки Ваших. Настоящая Другая появится много позже. Возможно, это буду я.
Вы будете чувствовать мое присутствие, как симптом хронической болезни, о которой забываешь от приступа до приступа. И вам мучительно захочется узнать кто я, как выгляжу, как живу, почему он сейчас со мной, а не с вами. Вы будете злиться и мучиться, пытаясь не выдать себя перед ним, не скатиться до пошлой ревности, наверное, пойдете к подруге, такой, какой была для тети Гали или Тани или Люды, ваша мама. И другая девочка услышит слово "стерва", и этой стервой буду я. И я буду всего лишь фея, вовремя не приглашенная на бал.
И у меня тоже будет Другая и ею будете вы. Круг замкнется.