Аннотация: Изначально публиковалось под другим авторством:-)
СВЕТ В ОКНЕ
Она закрыла окно и присела на подоконник, глядя на ювелирную россыпь огней городка, растянувшихся по всему побережью у подножья горы. На набережной еще вовсю кипела ночная жизнь, даже в ее доме, высоко на горе, была слышна зажигательная музыка, видны яркие островки танцплощадок, мигающие вывески кафе. Далеко, на скале, возвышающейся над бухтой, символом надежды и неизбежности перемен мелькал огонь маяка. Она задернула шторы и опустилась в кресло.
Наверное, не меньше сотни раз давала она себе слово, что этот вечер будет последним. Сотню раз по утрам она клялась, глядя в зеркало, что ни за что не повторит больше этот слишком знакомый путь от дома на горе, вниз, вдоль склона, к домам, стоящим на скальном выступе над водой. Вернее, к одному единственному дому, к его дому. И держалась вечер, другой, третий. Рекордом была неделя. Но после этого она опять срывалась, неодолимая сила влекла ее в ночную тьму, туда, где был он, давно уже, наверное, забывший светловолосую девушку с сумасшедшинкой в глазах.
Чего она ждала от этих полувстреч? Оставаясь незаметной для него, она жила его жизнью, его успехами, о которых читала в ярких журналах, его книгами, которые покупала едва они попадали в книжные лавки прибрежного городка, его путешествиями, о которых догадывалась, когда он подолгу отсутствовал, и, наконец, его увлечениями, женщинами, которых он, богатый холостяк, приводил в свой дом. Кто-то из них задерживался там надолго, а некоторых она видела по одному разу. Она изучала этих женщин, как энтомолог изучает редкие породы бабочек. Она пыталась понять, чем они пленяли его, что было нужно этому человеку от той, которая на миг или на время воцарялась рядом с ним, которой он делал дорогие подарки, которую ласкал и любил. Так она говорила себе, а на самом деле, подглядывая в окна его дома, она искала ответ на вопрос, почему она, а не я?
Окна его дома, возвышающегося над бухтой неприступным замком, были всегда ярко освещены, поскольку он был уверен, что защищен от любопытных глаз. Даже в спальне, предаваясь любви с очередной женщиной, он не гасил диковинных ламп, которые привозил со всех концов света, и она могла видеть все до самого кульминационного момента. Из скрывающей ее темноты происходящее в комнате казалось феерическим спектаклем, единственным зрителем которого была она. Виденное причиняло ей боль, острую, жгучую, но на короткие мгновения разгоняющую ту безумную тоску, которая жила в ней, когда она не видела его. Поэтому-то она раз за разом и возвращалась к этим окнам, спускаясь с гор едва заметной тенью.
А ведь когда-то и она была в этой комнате, когда-то ее руки обвивали его шею, ее тело утопало в мягком ковре у вечно погасшего камина. Она перебирала его чуть седеющие волосы, влажные после акта любви, целовала плечи и живот, слизывая соленые капельки пота, сворачивалась уютным калачиком, в кольце его рук, захлебываясь счастливым смехом, пила вино с его губ, обессиленная, любовалась его телом. Он был ее первой любовью, и тогда она еще не знала, что бывают другие любови, вторая, третья, десятая.
Счастье ее закончилось, когда она открыла яркую сафьяновую коробочку, в которой лежало ожерелье из крупных матово-молочных жемчужин. Он в тот день сказал ей, что уедет ненадолго, а после его приезда, они обязательно встретятся на их любимом месте, у маяка.
Он уехал, она осталась ждать. Ожидание ее было то светлым, как прибрежная волна в солнечный день, то тяжело-мрачным, как бродящие над молом тучи перед грозой. А потом она узнала, что в путешествии он женился, и вернется в родовое гнездо с молодой красавицей-женой. Но даже после этого она продолжала ждать. И только, когда, вернувшись, он не пришел к маяку, она поняла, что все закончилось.
Тогда она подошла к краю скалы, взглянула на плещущееся далеко под ногами море, на громаду маяка, давящего своей монолитностью на ее хрупкую фигурку, и шагнула вниз. Смерть приближалась к ней острыми выступами прибрежных камней, голубизной воды и грязно-желтыми брызгами пены, разбивающихся о камни волн. И в эти последние мгновения загорелась в ней такая отчаянная жажда жизни, все существо ее с такой силой рванулось к миру, от которого она только что оттолкнулась, что она полетела. Просто полетела над ласково плещущейся водой, вытянувшись всем телом вдоль теплых струй южного ветра.
Когда поняла, что произошло, то парила уже довольно далеко от берега, глядя на скалу с маяком, на дома городка, лепившиеся к подножью горы, на желтую полоску пляжа. Она захотела подняться выше, и стоило ей лишь подумать об этом, как она взмыла над водяной рябью, чуть не столкнувшись с чайками плотной стайкой окружившими ее. Она раскинула руки, повинуясь какому-то новому, родившемуся в ней инстинкту, и взлетела сначала еще выше, потом опустилась к самой воде, потом, развернувшись, полетела к скале, с которой, казалось, вечность назад прыгнула вниз.
Вечером она шла по городу, опьяненная сознанием своего отличия от всех, попадавшихся ей навстречу. Иногда, чтобы убедиться в подлинности обретенного дара, она легко подпрыгивала и парила несколько метров над землей, длинная юбка скрывала поджатые в коленях ноги. Она летела к нему, поразить, увлечь, удивить, очаровать своей новой сущностью. Он примет ее вновь, он полюбит ее за то, что она уникальна, единственна, неповторима и принадлежит ему. Она сможет поделиться этим даром, она расскажет ему, что видно из-под облаков, они будут парить вместе.
В буквальном смысле не чувствуя под собой ног, она вскоре оказалась у ворот его дома и настойчиво звонила, пока вышколенный слуга не открыл ей. Не обращая внимания на протестующие возгласы старика, она взбежала по ступенькам и вихрем ворвалась в гостиную, где он сидел в кресле, покуривая трубку. Соперницы рядом не было.
Он немного смутился, увидев ее. Волосы девушки были растрепаны и непослушные пряди, сворачиваясь колечками падали на лоб и глаза, платье было в мокрых пятнах, но глаза сияли сумасшедшим счастьем:
-- Здравствуй! -- произнесла она тихо.
Он отложил трубку и отошел к окну.
-- Я ждала тебя. Долго ждала, а когда ты не пришел, я бросилась вниз со скалы Маяка, но я не утонула...
Он смотрел на нее со странной смесью ужаса и отвращения во взгляде.
-- Я умею летать. Летать, как птица, понимаешь? Это потрясающе, ты должен почувствовать это! Не знаю, смогу ли я поднять и тебя, -- тут она подошла к нему и попыталась обнять, но он, резко оттолкнув девушку, отошел в угол комнаты.
-- Зачем ты явилась? Ты не нужна мне, наскучила своей липкой, назойливой любовью. Ты получила все. Мы попрощались, и довольно. Перестань нести чушь! -- брезгливо пробормотал он, -- сейчас придет моя жена. Уходи. Я не хочу тебя видеть.
В это время они услышали шаги, приближающиеся к двери в гостиную. Девушка обернулась и, увидев распахнутое окно, быстро вскочила на подоконник и взмыла в предвечернее небо. Когда она оглянулась, то увидела, как он обнимал стройную молодую женщину, даже на мгновенье не повернув головы к окну, не взглянув ей вслед.
Странный, оказавшийся ненужным любимому, а значит и ей, дар быстро стал тяготить ее. Она уединилась в своем доме, редко спускаясь в город за продуктами или новостями. Летать ей больше не хотелось, и только вечерами, когда на набережной зажигались огни, она не могла удержаться, и вылетала в открытое окно, чтобы паря невидимой тенью, заглядывать в его жизнь.
Частенько ходила она к маяку и, сидя на проросшей сквозь камень жидкой траве, наблюдала за птицами, мечущимися над поверхностью волн. Она могла бы улететь далеко, в те страны, о которых читала в детстве в ярких книжках или слышала от моряков в харчевнях. Где-то там за морями живут черные люди, а в других местах изо льда бьют фонтаны горячей воды, там солнце не заходит по полгода, там есть пещеры, из которых нет выхода, там живут странные звери, и птицы поют колыбельные песни, там есть все, кроме яркого света в его окне.
Однажды, сидя так, глядя на закатное солнце и борясь с желанием немедленно полететь к нему, она услышала шорох позади себя. Оглянувшись, девушка увидела чуть справа от себя молодого человека, который шел к краю скалы, не замечая ничего, глаза его были пусты, губы сжаты. У самой бездны он помедлил секунду, этого хватило, чтобы она подбежала к нему схватила за руку:
-- Ты..., -- задыхалась она, -- что ты хочешь делать?
-- Она не любит меня, -- отвечал он бесцветным голосом, -- не хочет видеть. Я не могу жить так.
-- Прыгай! -- Вдруг решительно сказала она, -- Прыгай, и мы вместе с тобой полетим туда, где...
Она не успела договорить, юноша бросился вниз со скалы. Замерев, она следила, как его тело перевернулось и, вздымая стену брызг, упало на прибрежные камни, окрашивая воду в густой бурый цвет.